Текст книги "Прямо к цели"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)

Я медленно читала бумаги, пока Дафни наливала себе шерри. Она или ее советники, казалось, предусмотрели все до мелочей.

– Между тобой и Чарли Трумпером есть только одно различие, – сказала я ей, ставя свою подпись между двумя карандашными пометками.

– И в чем же оно?

– Ты родилась в кровати с балдахином.

Поскольку я не могла заниматься магазином и одновременно продолжать учебу в университете, я скоро сообразила, что надо назначить временного управляющего. Три девицы, уже работавшие в магазине, каждый раз лишь хихикали, когда я давала им какое-либо указание, и это делало такое назначение еще более необходимым.

В следующую субботу я отправилась путешествовать по Челси, Фулхэму и Кенсингтону, заглядывая повсеместно в витрины магазинов и наблюдая за молодыми парнями, занятыми своим делом, в надежде найти подходящего управляющего для магазина Трумпера.

Присмотревшись к нескольким возможным кандидатам, работавшим в местных магазинах, я остановилась в конечном итоге на молодом помощнике зеленщика в Кенсингтоне. Одним ноябрьским вечером, дождавшись, когда он закончит работу и пойдет домой, я отправилась следом за ним.

Рыжеволосый парень направлялся к ближайшей остановке автобуса, когда мне удалось догнать его.

– Добрый вечер, мистер Макинз, – сказала я.

– Здравствуйте. – Он обернулся с непонимающим видом и был, вероятно, удивлен тем, что незнакомая женщина знает его фамилию. Его шаг даже не замедлился.

– Я содержу магазин «Фрукты и овощи» на Челси-террас… – продолжала я, стараясь успеть за ним. Ничего не ответив, он лишь ускорил свой шаг. – И ищу нового управляющего.

Эта часть сведений впервые заставила его замедлить шаг и взглянуть на меня повнимательней.

– Магазин Чэпмана, – произнес он. – Это вы купили его?

– Да, но он теперь называется магазином Трумпера, – сообщила я. – И я предлагаю вам место управляющего в нем с жалованьем на один фунт больше того, которое вы получаете сейчас. – Это не значило, что мне была известна его нынешняя зарплата.

Мне пришлось проехать несколько миль на автобусе и ответить на массу вопросов перед входной дверью, прежде чем он пригласил меня в дом и представил своей матери. Через две недели Боб Макинз пришел к нам работать в качестве управляющего.

Несмотря на эту удачу, я была разочарована, когда в конце первого месяца выяснилось, что магазин понес убытки в размере свыше трех фунтов. Это означало, что я не смогу возвратить Дафни ни пенни.

– Не вешай носа, – сказала мне Дафни. – Продолжай вести дело дальше, и, возможно, положение о штрафных санкциях так и останется на бумаге, тем более если Трумпер по возвращении докажет правоту твоих лестных отзывов о нем.

Благодаря помощи молодого офицера из военного министерства, с которым Дафни познакомила меня, в последние шесть месяцев у меня появилось больше возможностей, чтобы отслеживать местонахождение неуловимого Чарли. Офицер, похоже, всегда знал, где находится сержант королевских фузилеров Чарлз Трумпер в любое время дня и ночи. Но я по-прежнему хотела бы добиться прибыльной работы магазина, до того как здесь появится Чарли.

Однако от приятеля Дафни мне стало известно, что мой странствующий партнер должен быть демобилизован 20 февраля 1919 года, и это почти не оставляло мне времени на то, чтобы свести концы с концами. Хуже всего было то, что мы столкнулись недавно с необходимостью уволить двух из трех хихикающих девиц, тяжело заболевших гриппом, и уволить третью по профнепригодности.

Я старалась припомнить все те уроки, которые Тата преподал мне в детстве. «Если очередь длинная, ты должна обслуживать покупателей быстро, а если она небольшая, то можешь не спешить. Тогда магазин никогда не будет пустовать. Люди не любят заходить в пустые магазины, – объяснял он. – Это заставляет их чувствовать подвох».

«На твоем навесе, – утверждал он, – должны красоваться слова: „Дан Сэлмон, свежеиспеченный хлеб, год основания – 1879“. Повторяй имя и дату при каждой возможности. Тем, кто обитает в Ист-энде, нравится сознавать, что ты объявился здесь не вчера. Очереди и история – Англия всегда знала цену этим вещам».

Я пыталась руководствоваться этой философией, поскольку подозревала, что Челси мало чем отличается от Ист-энда в этом отношении. Но в нашем случае на голубом тенте было написано: «Чарли Трумпер, честный торговец, основавший дело в 1823 году». В течение нескольких дней я даже подумывала о том, чтобы назвать магазин «Трумпер и Сэлмон», но отказалась от этой идеи, решив, что она свяжет меня с Чарли на всю жизнь.

Одно из крупных отличий Ист-энда от западной части города заключалось в том, что в Уайтчапеле фамилии должников заносились мелом на доску, тогда как в Челси им открывался специальный счет. К моему удивлению, серьезных задолженностей в Челси оказалось больше, чем в Уайтчапеле. В следующем месяце я также не смогла выплатить Дафни ни пенни. С каждым днем становилось все очевиднее, что моим единственным спасением является Чарли.

В тот день, когда он должен был вернуться, я обедала в столовой колледжа с двумя своими однокурсницами. Покончив с яблоком, я возилась с кусочком сыра и пыталась сосредоточиться на их взглядах на Карла Маркса. Допив свою треть пинты молока и подхватив учебники, я вернулась в лекционный зал. Лекции по искусству эпохи Возрождения обычно вызывали у меня огромный интерес, но в этот раз я была благодарна профессору, когда увидела, что за несколько минут до конца занятий он собирает свои бумаги.

Трамвай до Челси, казалось, будет тащиться вечно, но наконец он все же добрался до остановки на углу Челси-террас.

Обычно я с удовольствием проходила пешком всю улицу, чтобы посмотреть, как идет торговля в других магазинах. Вначале на моем пути мне попадался антикварный магазин, где обитал мистер Рутерфорд. Завидев меня, он неизменно приподнимал свою шляпу. Затем шел магазин женской одежды в доме 133, с такими платьями в витрине, которые, как мне казалось, я никогда не смогу позволить себе. Далее находилась мясницкая Кендрика, где у Дафни был открытый счет, а в нескольких шагах отсюда располагался итальянский ресторан со свободными столиками, покрытыми скатертями. Я знала, что его владельцу, должно быть, приходится туго, так как мы не могли больше отпускать ему товар в кредит. И в самом конце пути находилась книжная лавка, где умудрялся сводить концы с концами бедняга Шнеддлз. Хотя ему неделями не удавалось продать ни одной книги, он, тем не менее, с превеликим удовольствием сидел за прилавком, погруженный в книгу своего любимого Уильяма Блейка, пока не подходило время менять вывеску «Открыто» на «Закрыто». Я улыбнулась ему, проходя мимо, но он не заметил меня.

По моим расчетам, если поезд Чарли прибыл на вокзал на Кингс-кросс без опоздания, то к этому времени он уже должен быть в Челси, даже если бы ему пришлось проделать весь путь пешком.

Подойдя к магазину, я раздумывала лишь секунду, прежде чем войти внутрь. К моему огорчению, Чарли нигде не было видно. Я тут же поинтересовалась у Боба Макинза, не спрашивал ли меня кто-нибудь.

– Нет, никто, мисс Бекки, – ответил Боб. – Но не беспокойтесь, мы все хорошо помним, что от нас требуется, если появится мистер Трумпер.

Две его новые помощницы, Пэтси и Глэдис, согласно закивали головами.

Я посмотрела на часы – начало шестого – и решила, что если до этого времени Чарли не появился, то ждать его сегодня уже не имеет смысла. Нахмурившись, я сказала Бобу, чтобы он начал закрываться. Когда часы над дверью пробили шесть, я с неохотой велела ему опустить жалюзи и запереть дверь, а сама тем временем принялась проверять дневную выручку.

– Это странно, – сказал Боб, подойдя ко мне с ключами от входной двери в руках.

– Странно?

– Да, тот человек, вон там. Он сидит на скамейке уже целый час и не сводит глаз с магазина. Может быть, ему плохо?

Я посмотрела через дорогу. Чарли сидел, скрестив руки и уставившись прямо на меня. Когда наши взгляды встретились, он поднялся и медленно пошел ко мне.

Некоторое время никто из нас не произносил ни слова, пока он не сказал:

– И каковы же условия сделки?

Глава 7

– Здравствуйте, мистер Трумпер. Очень рад с вами познакомиться, – проговорил Боб Макинз, вытирая ладонь о зеленый фартук, прежде чем пожать протянутую руку своего нового хозяина.

Глэдис и Пэтси дружно вышли вперед и полуприсели в реверансе, вызвав улыбку на лице у Бекки.

– Ни в чем подобном не будет никакой необходимости, – заметил Чарли. – Я выходец из Уайтчапела, и расшаркиваться в будущем вы будете только перед покупателями.

– Да, сэр, – хором ответили девицы, окончательно лишив Чарли дара речи.

– Боб, будь добр, отнеси вещи мистера Трумпера в его комнату, – сказала Бекки, – а я тем временем покажу ему магазин.

– Конечно, мисс. – Боб посмотрел на коричневый бумажный сверток и маленькую коробку, которые Чарли положил на пол у своих ног.

– Это все, мистер Трумпер? – спросил он с сомнением.

Чарли кивнул.

Он изумленно смотрел на продавщиц в белоснежных блузах и зеленых фартуках. Они обе стояли за прилавком и не знали, что делать дальше.

– Отправляйтесь по домам обе, – велела им Бекки. – Но смотрите, чтобы были вовремя завтра утром. Мистер Трумпер очень педантичен, когда дело касается соблюдения распорядка работы.

Девицы подхватили свои маленькие фетровые сумочки и мгновенно упорхнули, а Чарли тем временем сел на стул рядом с ящиком слив.

– Теперь, когда мы одни, – сказал он, – ты можешь рассказать мне, как все это получилось.

– Что ж, – ответила Бекки, – все началось с глупого упрямства.

Задолго до конца ее рассказа Чарли проговорил:

– Ты чудо, Бекки Сэлмон, просто чудо.

Она посвятила Чарли во все, что произошло за последний год. При этом лишь однажды по его лицу пробежала тень. Это случилось, когда Чарли узнал об условиях, на которых был сделан вклад Дафни.

– Итак, у меня есть почти два с половиной года, чтобы выплатить все шестьдесят фунтов с процентами?

– Плюс убытки за первые шесть месяцев, – робко добавила Бекки.

– Я повторяю, Ребекка Сэлмон, ты чудо. И если я не справлюсь с такой простой задачей, то буду недостоин называться твоим партнером.

Бекки вздохнула с облегчением.

– Ты тоже живешь здесь? – спросил Чарли, взглянув вверх по лестнице.

– Конечно же нет. Я снимаю комнату у своей старой школьной подруги Дафни Гаркорт-Браун. Ее квартира находится рядом, в доме 97.

– Это она дала тебе деньги на покупку?

Бекки кивнула.

– Она, наверное, хорошая подруга, – произнес Чарли.

По лестнице спустился Боб.

– Я положил вещи мистера Трумпера в спальне и проверил квартиру. Похоже, что все в порядке.

– Спасибо, Боб, – сказала Бекки. – Поскольку дел на сегодня не осталось, ты можешь отправляться домой. Увидимся утром.

– Мистер Трумпер собирается на рынок, мисс?

– Сомневаюсь. Почему бы тебе, как обычно, не сделать завтра заказ самому? Я уверена, что через некоторое время мистер Трумпер присоединится к тебе.

– Ковент-Гарден? – спросил Чарли.

– Да, сэр, – ответил Боб.

– Если он находится на прежнем месте, то увидимся завтра в четыре тридцать утра. Бекки заметила, как Боб побледнел.

– Я не думаю, что мистер Трумпер будет ждать вас там каждое утро в четыре тридцать, – засмеялась она. – Это только пока он не вошел в курс дела. Всего доброго, Боб.

– Всего доброго, мисс, всего доброго, сэр. – Боб покинул магазин с растерянным выражением лица.

– К чему вся эта чепуха с «сэр» и «мисс»? – спросил Чарли. – Я всего на год старше Боба.

– Но на фронте ты же говорил офицерам «сэр».

– Так в том-то и дело, что я не офицер.

– Да, не офицер, но ты хозяин. И более того, ты уже не в Уайтчапеле, Чарли. Пойдем, я покажу тебе твои комнаты.

– Комнаты? – не поверил Чарли. – У меня никогда в жизни не было комнат. А последнее время вообще были только траншеи, палатки и спортивные залы.

– Что ж, теперь они у тебя есть. – Бекки провела своего партнера по деревянной лестнице на второй этаж и Стала показывать ему квартиру. – Кухня, – сказала она, – небольшая, но отвечающая своему назначению. Кстати, я проследила, чтобы ножей, вилок и посуды здесь было достаточно для трех человек, и сказала Глэдис, что в ее обязанности входит также уборка квартиры. Передняя, – объявила она, распахивая дверь, – если можно назвать так эту маленькую прихожую.

Чарли уставился на диван и три стула – все явно новые.

– А что случилось с моими старыми вещами?

– Большую часть из них сожгли в День перемирия, – призналась Бекки. – Но мне удалось выручить шиллинг за мягкий стул с кроватью в придачу.

– А что насчет лотка моего деда? Вы не сожгли его ненароком?

– Конечно же нет. Я пыталась его продать, но никто не захотел дать за него больше пяти шиллингов, поэтому Боб подвозит на нем продукты с рынка по утрам.

– Хорошо, – сказал Чарли с облегчением.

Бекки повернулась и пошла к ванной.

– Извини за пятно под краном с холодной водой. Несмотря на все наши старания, мы так и не смогли устранить его. И я должна предупредить тебя, что унитаз не всегда смывает.

– У меня никогда прежде не было туалета в доме, – сказал Чарли. – Какая роскошь.

Бекки проследовала в спальню.

Взгляд Чарли попытался охватить все сразу, но задержался на цветной картинке, что висела прежде над его кроватью в Уайтчапеле и когда-то принадлежала его матери. Он почувствовал в ней что-то особенно знакомое в этот раз. Его взгляд перешел дальше на комод, два стула и кровать, какой он никогда раньше не видел. Ему отчаянно захотелось продемонстрировать Бекки свою признательность за все, что она сделала, и он попробовал несколько раз присесть и подскочить на углу пружинной кровати.

– Еще одна новинка, – произнес Чарли.

– Новинка?

– Да, шторы. Знаешь, дед всегда был против них. Он говорил обычно…

– Да, я помню, – сказала Бекки. – «Способствуют крепкому сну по утрам и не способствуют усердной работе днем».

– Что-то в этом роде, только я не уверен, что моему деду было известно слово «способствовать», – проговорил Чарли и стал распаковывать маленькую коробку Томми. Взгляд Бекки тут же оказался прикованным к изображению Девы Марии с ребенком, как только Чарли достал картину и положил ее на кровать. Она взяла ее в руки и стала внимательно изучать.

– Откуда у тебя эта изящная вещица, Чарли?

– Ее оставил мне мой друг, погибший на фронте, – ответил Чарли ничего не выражающим голосом.

– У твоего друга был хороший вкус. – Бекки продолжала разглядывать картину. – Имеешь представление, кто нарисовал ее?

– Нет, не имею. – Чарли пристально смотрел на картинку в рамке, оставшуюся от его матери и висевшую над кроватью. – Да ведь это та же самая картина! – воскликнул он.

– Не совсем, – произнесла Бекки, рассматривая журнальную вырезку над его кроватью. – Видишь ли, то, что принадлежало твоей матери, – это фоторепродукция с известного полотна кисти Бронзино, тогда как рисунок твоего друга, несмотря на полное подобие, на самом деле является лишь чертовски талантливой копией оригинала. – Она посмотрела на часы. – Я должна идти. Я обещала быть у «Квинз-холл» к девяти часам. Моцарт.

– Моцарт. Я знаю его?

– Я устрою тебе знакомство с ним в ближайшее время.

– Так ты не останешься, чтобы помочь мне приготовить мой первый ужин? – спросил Чарли. – Понимаешь, у меня еще так много вопросов, на которые мне нужно получить ответы. Так много вещей, о которых мне надо разузнать. Прежде всего…

– Извини, Чарли. Я не должна опаздывать. Увидимся утром, и тогда я обещаю ответить на все твои вопросы.

– Первым делом?

– Да, но не по твоим меркам, – рассмеялась Бекки. – Я думаю, где-нибудь около восьми часов.

– Тебе нравится этот Моцарт? – Бекки почувствовала на себе пристальный взгляд Чарли.

– Что ж, честно говоря, я пока еще знаю его недостаточно, но Гай любит его.

– Гай?

– Да, Гай. Это молодой человек, с которым я иду на концерт, и мы с ним знакомы не настолько, чтобы опаздывать. Завтра я расскажу тебе подробнее о каждом из них. До свидания, Чарли.

Возвращаясь на квартиру Дафни, Бекки не могла отделаться от угрызений совести из-за того, что бросила Чарли одного в первый же вечер его возвращения домой, и обвиняла себя в эгоизме, который заставил ее принять предложение Гая пойти с ним на концерт в этот вечер. Но служба в батальоне предоставляла ему не так уж много свободных вечеров, и если она упускала такую возможность, то потом ей приходилось ждать несколько долгих дней, чтобы провести вечер вместе.

Открыв дверь квартиры в доме 97, она услышала, как Дафни плещется в ванной.

– Он изменился? – прокричала ее подруга, услышав, как хлопнула входная дверь.

– Кто? – спросила Бекки, проходя к ванной.

– Чарли, конечно, – бросила Дафни, распахивая дверь ванной.

Она стояла с клубах пара, прислонившись к кафельной стенке и обернув вокруг себя полотенце.

Бекки на секунду задумалась над ее вопросом.

– Да, он изменился, и сильно, за исключением одежды и голоса.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, голос остался таким же – я бы непременно узнала его. Одежда тоже прежняя – не узнать невозможно. Но сам он другой.

– Могу ли я поинтересоваться причиной всего этого? – спросила Дафни, энергично растираясь полотенцем.

– Понимаешь, как сам он заметил, Боб Макинз всего на год моложе него, но Чарли кажется лет на десять старше любого из нас. Это что-то такое, что случается с мужчинами, когда они побывают на фронте.

– Ты не должна удивляться этому. Мне интересно, явился ли магазин сюрпризом для него?

– Да, могу честно сказать, что явился. – Бекки выскользнула из платья. – Не думаю, что у тебя найдется пара чулок, которую я могла бы позаимствовать, но все же?

– Третий ящик снизу, – бросила Дафни. – Но в обмен я хотела бы позаимствовать твою пару ног.

Бекки рассмеялась.

– Как он выглядит? – не унималась Дафни, бросая полотенце на пол ванной.

Бекки задумалась над вопросом.

– На дюйм, возможно, на два ниже шести футов ростом, такой же плотный, как его отец, только у него это мускулы, а не жир. Он, конечно, не Дуглас Фэрбенкс, но кое-кому может показаться симпатичным.

– Мне начинает казаться, что он в моем вкусе, – заявила Дафни, подыскивая себе что-нибудь из одежды.

– Вряд ли, дорогая, – заметила Бекки. – Не представляю бригадного генерала Гаркорт-Брауна приветствующим Чарли Трумпера на утреннем коктейле перед королевской охотой.

– Не задирай нос, Ребекка Сэлмон, – улыбнулась Дафни. – Хоть мы и живем в одной квартире, но не забывай, что вы с Чарли одного поля ягодки. Да и с Гаем ты познакомилась только благодаря мне.

– Совершенно верно, – сказала Бекки, – но «Святой Павел» и Лондонский университет должны что-то значить?

– Только не там, откуда происхожу я. – Дафни внимательно рассматривала свой маникюр. – Все, больше не могу стоять и болтать с рабочим классом. Надо идти. Генри Бромсгрув ведет меня на танцы в Челси. И хоть он и глупый, наш Генри, но я с удовольствием принимаю каждый август приглашение поохотиться у него в Шотландии. Тру-ту, ту-ту!

Наполняя ванну, Бекки задумалась над словами Дафни, сказанными с добрым юмором, но все же отражающими те проблемы, с которыми она уже не однажды сталкивалась, пытаясь преодолеть устоявшиеся сословные барьеры.

Дафни действительно познакомила ее с Гаем. Это произошло всего несколько недель назад, когда Дафни уговорила ее пойти послушать «Богему» в «Ковент-Гардене». Бекки и сейчас помнила их первую встречу во всех подробностях. После того как Дафни предупредила ее о его репутации, она очень старалась не замечать его в Краш-баре, куда они зашли перед спектаклем. Она пыталась отводить свой взгляд от стройного молодого человека, стоявшего прямо перед ней. Его густые белокурые волосы, темно-синие глаза и безыскусная изящность манер покорили, вероятно, не одно женское сердце в тот вечер, но, поскольку он уделял им совершенно одинаковое внимание, она не разрешала себе поддаваться его очарованию. Но стоило ему появиться в своей ложе, как все ее старания оказались напрасными, а во втором акте она неожиданно для себя обнаружила, Что почти все время смотрит только на него, опуская глаза только тогда, когда их взгляды встречаются.

Вечером следующего дня Дафни спросила ее, что она думает о молодом офицере, с которым познакомилась в опере.

– Напомни мне его имя, – попросила Бекки.

– О, я вижу, – воскликнула Дафни, – он произвел на тебя неизгладимое впечатление, не так ли?

– Да, – призналась она. – Ну и что из того? Ты можешь представить себе, чтобы молодой человек такого происхождения заинтересовался девушкой из Уайтчапела?

– Могу, конечно, но подозреваю, что он преследует одну-единственную цель.

– В таком случае предупреди его, что я не из тех, у кого можно добиться этой цели.

– Я не думаю, что после этого он откажется от своих замыслов, – ответила Дафни. – Однако для начала он спрашивает, не согласишься ли ты пойти с ним в театр в компании его полковых друзей. Что ты на это скажешь?

– Я бы с удовольствием.

– Я была уверена в этом, – сказала Дафни. – Поэтому ответила ему «да», не утруждая себя советом с тобой.

Бекки рассмеялась и с нетерпением ждала пять долгих дней этой новой встречи. После того как он зашел за ней на квартиру, они отправились в компании младших офицеров в театр «Хаймаркет» смотреть пьесу «Пигмалион» модного драматурга Джорджа Бернарда Шоу. Бекки понравилась новая постановка, несмотря на девицу по имени Аманда, прохихикавшую все первое действие и отказавшуюся разговаривать с ней в антракте.

За ужином в кафе «Ройял» она сидела рядом с Гаем и рассказывала ему о себе все, начиная со своего рождения в Уайтчапеле и кончая поступлением в прошлом году в Бедфордский колледж.

После того как Бекки распрощалась с остальной компанией, Гай отвез ее в Челси, сказал: «Доброй ночи, мисс Сэлмон» и пожал на прощание руку.

Бекки заключила, что не увидит больше этого молодого офицера.

Но на следующий день от него пришла записка с приглашением на прием, устраивавшийся в полку. За этим через неделю последовало приглашение на ужин, затем на бал, и кульминацией этих обычных встреч стало предложение провести уик-энд с его родителями в Беркшире.

Дафни постаралась рассказать ей все, что знала об этой семье. Майор, отец Гая, был душкой, заверила она ее, владевшим семью сотнями акров пастбищной земли и являвшимся также заядлым охотником.

После нескольких попыток Дафни удалось объяснить ей, что на самом деле означает выражение «охотиться верхом с собаками», хотя она должна была признать, что даже Элизе Дулиттл было бы трудно понять до конца, зачем нужны все эти упражнения.

– Мать Гая, однако, не наделена таким великодушием, как майор, – предостерегала Дафни. – Она сноб, каких свет не видывал. – Сердце у Бекки упало. – Вторая дочь баронета, обязанного своим титулом Ллойд Джорджу за изготовление тех штуковин, которые устанавливаются на танках. А также, вероятно, за большие пожертвования либеральной партии, должна я заметить. Второе поколение, конечно. Нет ничего хуже его представителей. – Дафни проверила швы на своих чулках. – Моя семья насчитывает семнадцать поколений, ты же знаешь, так что нам не нужно доказывать свое происхождение. Мы осознаем, что не наделены большими талантами, но, слава Богу, мы богаты, а благодаря Гарри еще и достаточно известны. Боюсь, что этого нельзя сказать о капитане Гае Трентаме.