Текст книги "Темпус"

Автор книги: Дмитрий Шмелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Глава 8. У меня есть голова, я в нее ем

Пробуждение было привычным: тело болело так, словно его провернули сквозь мясорубку. Сверхмощную. Промышленную. Несколько раз подряд. Подумаешь, эка невидаль! Бывало и хуже. Сдержав стон, я распахнул глаза. Определенно не темница – уже хорошо. Странный потолок какой-то. Деревянный каркас, да покрытие из парусины, или чего-то подобного – на вид словно плотная ткань. Вроде бы пропускает свет, а вроде и нет. Стены под стань. Покачивает немного – это голова кружится или комната движется? Может, фургон? Или крытая повозка. Да, определенно движется. Голова у меня крепкая, так что зуб даю – это авто местного разлива в одну лошадиную силу. Или даже две – тогда я богач!

Лежать на удивление мягко – кажется, какой-то тюфяк под спиной. Провел диагностику тела: пошевелил всеми конечностями по очереди и шеей до кучи. Все цело, все работает. Только общее истощение – вон, как мышцы заныли.

К чему мы пришли, дамы и господа? Да к тому, что здесь – безопасно, по крайней мере до поры до времени. Воспользовавшись шансом, коротыши умудрились сбежать из города, да меня прихватили. А значит…можно спать. Сладко зевнув, я провалился в очередное забытие.

Так повторялось несколько раз – ровно до тех пор, пока во время очередного из пробуждений я не увидел рядом с собой дварфа. Кажется, один из рурговчан. Какое-то время мы ехали в тишине. Затем, не выдержав, он немного наклонив голову и уставился на меня. Я, в свою очередь, на него.

– Очнулся. – констатировал бородач.

Кивок в ответ.

– Жрать хочешь? – полувопросительно, но тоже с утверждающей интонацией.

Еще кивок.

– Пойду, принесу. – дварф откинул полог и выпрыгнул из фургона. Не сдержавшись, я тут же зашипел от яркого света, пребольно резанувшего по глазам. Едва зрение стабилизировалось, как мир преподнес мне новый сюрприз: противный, коричнево-желтый цвет местности "за окном". Ужас какой. Мы что, в пустыне? Хотя нет, скорее – в степи. Вон кактус какой-то, или что-то подобное.

Минут пять спустя, когда наблюдать за сменой пейзажа (до чертиков однообразного) уже надоело, ко мне забрался Ворг и, копируя предыдущего визитера, принялся играть в гляделки.

– Не бросили. – констатировал я, с усмешкой отмечая смену ролей.

Кивал на этот раз бородач.

– И от погони ушли.

Снова кивок.

Раздался звук шагов и полог с шорохом отодвинулся, являя моему взгляду руку с наполненной до краев миской. А запах-то, запах! Желудок предательски скрутило, а рот моментально заполонила слюна. Жаль, что мы с дроу – не наноничный герой фентези. По правилам хорошего тона в такие моменты приходит на помощь служанка (с выдающимися… достоинтствами, почти как у Вейлы) и кормит героя практически с ложечки. Добрая вся такая. И ласковая. Я скосил глаза на невозмутимое, высеченное из камня лицо Ворга. Сходство с воображаемой служанкой ну пр-рост поразительное… Разве что чепчика не хватает.

– Рассказывай. – пришлось добавить в тон стали, да повелительного наклонения. Некогда ваньку валять, да и кушать хочется.

Предводитель дварфов, пододвигая миску поближе, начал вещать. Я, уплетая за обе щеки, слушал и молча кивал, лишь иногда задавая наводящие вопросы. Если коротко, то в той стычке мы потеряли троих – все рурговчане. Одним был мой "конь", словивший болт в глаз. Двое других – такие же несчастливцы, получившие смертельные раны в шею и горло. Те же, кто на моих глазах получил пару болтов в грудь, оказались на удивление живы – доспех все же спас, зря я в него не поверил.

Затем был долгий…побег. Чудом ушли от патрулей герцогства, чудом избежали проверок на границе города – видимо приказы начальства о поимке всех низких и бородатых туда не успели дойти.

Нужный караван, к которому собирались присоединиться изначально, так и не нагнали, пристроились к другому. С ним плетемся уже неделю, залечивая раны у раненых и набираясь сил. Пока происшествий не было.

На этих словах я, перестав наворачивать, поперхнулся. Сколько-сколько?

– Неделю. – повторил Ворг, сочувственно глядя на мое вытянувшееся лицо. – Иногда ты просыпался – правда, в бреду, выпивал кружку-другую, да опять отключался. Покормить пару раз всего удалось – да и то силой.

Вот вам и откат с колдовства… Целая седмица беспамятства!

– Отлеживайся, да поправляйся. – резюмировал свой рассказ Ворг, забирая пустую миску и направляясь к выходу из фургона. – Потом подобной возможности может не быть.

Какая-то правда тут есть – почему бы и нет? Откинувшись на тюфяк, я смежил веки и последовал совету бородача.

***

Есть – спать, есть – спать. Чем не идеальное времяпровождение? Разве что дамского общества не хватает. Примерно на третий день путешествия от подобного однообразия начало подташнивать. Собравшись с силами, я понял, что окреп настолько, что смогу выбраться из повозки самостоятельно – что тут же и сделал. Тело еще побаливало, но уже в терпимых пределах, не мешая ходить и разминать затекшие мышцы. Все же почти две недели валялся…

Так прошли еще двое суток. За это время я довольно неплохо сошелся с дварфами – как с "городскими", так и с "приезжими". Ни один из бородачей не поблагодарил за спасение, но… Этого и не требовалось. Такой уж характер у коротышек – что поделаешь. Всё отношение подгорных жителей ко мне было видно по их поведению: здоровались за руку все до единого, хотя раньше подобного не наблюдалось. Если же были заняты – молча и уважительно кивали, как (!) равному. На привалах всегда уступали место и старались выделить лучший кусок из котла и многое, многое подобное.

На следующий день изнуряющий зной сменился прохладой: караван окончательно покинул пределы герцогства. Казалось бы, все должны радоваться: нас теперь не достать, но… Все было с точностью до наоборот.

Степь к тому времени сменилась чем-то невнятным: то там, то здесь к солнцу тянулись сотни мелких деревьев, едва достающих до пояса. Этакие бескрайние поля растительных карликов, раскинувшиеся до горизонта. Красота поражала глаз, напоминая Российскую осень. Листья были сочными, яркими и разноцветными. Красные, рыжие, темно-бордовые… Желтые, коричневые, медные… От светло-лимонного до мрачной охры – поразительно разнообразие.

Охрана каравана, явно не одобряя подобное, держалась настороже, утроив бдительность. Дварфы, словно двойник в зеркале, повторяли все след в след. Ответ на мой немой вопрос нашелся буквально получасом спустя – прошуршав листьями и обозначив свое присутствие, из зарослей на дорогу выскочило нечто маленькое, шустрое и очень злобное. Оказавшийся ближе всех воин-человек не мешкая зарубил образину одним мощным ударом и тут отскочил назад, под защиту коллег. Как оказалось – правильно сделал. Твари никогда не нападали поодиночке – только стаями.

Пронзительно вереща, из рощи карликовых деревьев высыпало еще штук семь-восемь монстриков и бесстрашно бросилось в атаку. Увы, поживиться им было не судьба – охранники отбились без особых усилий, грамотно прикрывая друг-друга и не давая животным прорваться сквозь строй. Все было закончено в считанные минуты, но двинулся караван в путь лишь удостоверившись, что больше атак не последует.

За это время я как раз умудрился рассмотреть нападавших: этакая помесь злобного мопса, тиранозавра и бешенной крысы. Атрофированные передние лапы и прямохождение; массивная, по сравнению со всем остальным телом, голова, да длинный, мускулистый и омерзительный лысый хвост. Глаза по бокам, с перепонками, морда чем-то на ящерицу похожа. Частокол острых и мелких зубов впечатляет – штук сто, а то и поболе. Ушей нет, носа…наверное, тоже. Противная серая кожа, грубая и шершавая, сложно наждачка. Прочная, кстати, до ужаса – вон, как охранник мучается, тушку разделать пытаясь. Кстати, о тушках!

Воровато оглянувшись, я призвал Керро'тарни, предвкушающе облизнувшись, приставил его к голове монстрика. Поток силы оказался довольно внушительным – тварь была на удивление живучей для своих размеров. Повезло, что их было так мало – могли и потрепать караван…

Тело судорогой пронзила сладкая истома – проклятый лук делился со мной полученной пищей. Едва сдерживаясь, чтобы не застонать от восторга, я перешел к следующей твари. Охрана повозок, наблюдая за моими манипуляциями, не сказала ни слова, но на всякий случай слегка отодвинулась. Припадочный же! Ходит, в трупы палкой тыкает и лыбится до ушей. Как пить дать больной, да возможно еще и заразный. Вдруг укусит? В общем, пусть тыкает – все одно вреда никакого.

Закончив с поглощением душ, я почувствовал себя снова живым. Ощущения были…божественными, по-другому не скажешь. Осунувшееся лицо даже немного порозовело, насколько, конечно, это понятие вообще соотносимо с цветом кожи у дроу. Впавшие щеки вернулись обратно, а вместе с ними выползли и глаза, до этого провалившиеся внутрь черепа. Еще несколько таких нападений – глядишь, и в форму вернусь.

Наконец, удостоверившись в безопасности дороги, караван двинулся в путь. Воины к тому времени как раз закончили разделывать последнего монстра – с чувством, с толком, с расстановкой. Не впервой видимо. Ворг, освидетельствовав мое поздоровевшее лицо, удивленно поднял бровь, но с расспросами домогаться не стал. А то, что я недавно на живой труп был похож, а сейчас – просто на уставшего человека (в смысле – дроу) – так это мелочи. Раз молчу – значит так надо.

Удобно, черт побери. Люблю дварфов. Не то, что женщины!

Опс. Нет, не в этом плане, и не надо тут намекать на мои "нестандартные" вкусы. Чегоя бородатых и заросших? Фу, что за гадость и нелепые подозрения! Не в этом смысле, конечно, люблю. В плане характера и поведения.

До вечера атаки повторились еще несколько раз – небольшие стайки от пяти до дести особей, яростно вереща, выскакивали из зарослей и набрасывались на охрану. Те, слаженными действиями прикрывая друг друга, довольно быстро крошили монстров в капусту. Один раз в защите пришлось поучаствовать дварфам – тогда, когда твари напали около нас. Коротышки не сплоховали – один из бородачей, ухнув по-молодецки, взмахом секиры рассек гадину пополам. За что потом, кстати, получил нагоняй – шкура монстра была безнадежно испорчена и снятию не подлежала, хотя являлась довольно ценным трофеем.

После третьей атаки и подкормки душами я окреп настолько, что практически вернулся в строй. Ворг, наблюдая за моим здоровеющим лицом, только качал головой, хотя надо признать – одобрительно. Полудохлый дроу ему определенно нравился меньше. Вытребовав у командира охраны обычный лук и колчан стрел (энергию Керро'тарнабыло безумно жалко), я даже помог отбить четвертое нападение – когда тварей было слегка больше дюжины. Опаска из серии «а вдруг укусит» в глазах воинов сменилась уважением – четверо монстров были убиты мной еще на подходе и еще двое – во время боя с охраной. Было бы больше, но увы – глупые люди сильно мешались, вечно попадая на линию огня.

Испив поверженных тварей, я вернулся к дварфийскому фургону и пригорюнился. Эх, Sai'lle [19]19
  Sai'lle – боевая формация дроу, малая звезда (пятеро воинов плюс командир)


[Закрыть], Tai'lle [20]20
  Tai'lle – боевая формация дроу, малое звено (две пятерки воинов плюс маг, командир, лекарь)


[Закрыть]… Те бы не стали помехой…

Видения, образы, отрывки чувств. В сознание я пришел минут пять спустя, обнаружив в руках кинжал, а под ногами – груду щепок. Лук, выданный мне в аренду, преобразился: приобрел хищные черты и определенно улучшил свои показатели. М-мать, что это было?

Частичное единение мыслей? Неужели на носителя настолько сильно влияют поглощаемые души? Каждый раз, как проклятый рук попользую – в голове кутерьма начинается. Зуб даю – это была память дроу. Вернее – ее отголоски, этакие "куски жизни", недоступные моему пониманию, но крепко засевшие в подсознании. Как еще объяснить то, что теперь я знаю почти все названия боевых формаций воинов дроу?

Караван тем временем выехал к месту ночлега – огромному и на удивление ровному концентрическому кругу, свободному от какой-либо растительности. По всей границе были понатыканы столбики, распространявшие мерное гудение.

– Отгоняет тварей. – пояснил Ворг, подходя ближе. – Безопасное место.

С криками, кряхтением и матюками народ принялся разгружать повозки и стреноживать лошадей. В дозорные меня записывать не стали, чему я был до безумия рад – хотелось неспешно "переварить сожранное". На том день и закончился – разбив лагерь, мы встали на ночлег.

***

В таком ключе прошла еще половина недели – караван неспешно двигался, строго придерживаясь заранее спланированного маршрута. Ночевали только на безопасных кругах, не пытаясь покрыть максимального расстояния за день. Благодаря регулярным налетам монстров я окончательно выздоровел и даже «вошел в силу» – значительно увеличил свой колдовской потенциал. Радуясь возвращению Силы, принялся практиковаться. На всякий случай – в тайне от всех, вечерами, незаметно выскальзывая за пределы защитного круга. Афишировать свои способности не хотелось.

"Порыв ветра" с каждым разом получался все лучше и лучше, а магическое зрение теперь срабатывало почти каждый второй раз. Глядишь – полноценной боевой единицей стану!

На четвертый день случилось несчастье – или наоборот, смотря с какой стороны посмотреть. При поглощении Керро'тарномочередного убитого гада меня…накрыло. Если выражаться простым земным языком – то сплющило, приподняло и прихлопнуло до кучи, доведя до потери сознания.

Приходить в себя в луже воды – не самое приятное занятие, особенно если при этом тебя бьют по щекам. Вернее, пытаются – тело отреагировало на автопилоте и, уйдя из-под удара, скользнуло к обидчику. Лишь услышав окрики сзади, я окончательно очнулся и…тут же испуганно отпрыгнул.

Ворг, наконец получив возможность дышать, сдавленно захрипел и без сил завалился лицом вперед. Стоя за его спиной, оставалось лишь хлопать глазами, с ужасом осознавая, что только что произошло. Чуть не убил своего лучшего друга! Ну, конечно, не то, чтобы друга, да и не то, чтобы лучшего… Но и далеко не постороннего чело…дварфа.

Бородач, сипя и жадно глотая воздух, с трудом перевернулся на спину и укоризненно на меня уставился. Оставалось лишь смущенно потупиться:

– Рефлексы. Извини.

Отдышавшись и растирая шею, Ворг взглянул на меня…с уважением?!

– Силен. – констатировал недоросль, хватаясь за протянутую руку и с трудом поднимаясь. – Как цепью передавил – и ведь не скажешь, что на такое способен. Вон, какой хрупкий на вид. – и потыкал в меня пальцем.

Я не протестовал – после подобной ситуации дварф имел право и на б о льшую компенсацию. После того, как ситуация утряслась, компаньоны выделили мне сухую одежду и извинились…перед Воргом. Пострадал больше всех, как ни крути, он, причем незаслуженно. Как оказалось, целое ведро воды двое рурговчан вылили «совершенно случайно» – хотели таким образом незайтеливо подколоть. Обычные «мужланские» шуточки, сами понимаете – что еще ожидать от их расы? Уж не утонченного юмора точно…

Дождавшись, пока караван возобновит движение, я забрался на крышу одной из повозок и задумался, полностью погрузившись в себя. Место было удобным – тихим и уютным. Лишь ветерок обдувает, да на кочках немного потряхивает. Никто не суетится, не мешает и не лезет под руку – лепота-а. Итак… Что же это было?

– Единение (единство?), однополярность (единство?), моногамия (единство?).

Э-э-э…Што?

–  Совокупность (совокупление?!). Часть (кусок, отрывок), целое (единое), соедение (воссоздание?).

Ах, вот оно что. Кажется, мы перешагнули на следующую ступеньку слияния с носителем. Это что-то дало?

– Согласие (наличие?). Память тела (умения? навыки? способности?).

Не особенно верится что-то. Не чувствую я себя "поумневшим" внезапно, ну вот никак! Хотя… Возможно последний мыслеобраз не требовал перевода и является именно тем, чем выглядит. Под памятью тела следует понимать все то, на что был способен носитель, но что не было мне доступно. Не банальные рефлексы и качества, вроде силы, ловкости, гибкости и подобного прочего. Нечто большее, то, что отторгалось моим мозгом как чужеродное, а теперь приживилось. Это как протез – поначалу он ужасный и неудобный, а потом ничего – привыкаешь и перестаешь ощущать, ибо становится почти что частью твоего тела. По крайней мере воспринималась ситуация именно так. В голове начали вспыхивали отрывки сражений – не каких-то жалких десятков стычек, а полноценных сотен, если не тысяч боев. В одиночку и паре, отряде и армии, сталью и магией; врукопашку и с расстояния, мечом и кинжалом, луком и арбалетом, да кучей других всевозможных орудий. Скоротечные схватки и полномасштабные столкновения, мгновенный анализ рисунка боя, способность просчитывать все на несколько пунктов вперед. Пытки, допросы, диверсии. Похищения, пленения, проникновения. Попадания в плен, бегство, игра в прятки. Колоссальный и необъятный опыт длинною почти что в столетие.

Не сдержавшись, я застонал и ухватился за голову. Виски давило со страшной силой, словно меня кинули в пресс для металла. Где-то на краю сознания мучился дроу, сквозь боль умудряясь управлять приживлением. "Старые" врожденные знания тела накладывались на приобретенные "новые" (читай – мои) – и вытесняли. Боевой опыт у носителя был значительно больше…

Без сил рухнув навзничь, я тяжело задышал, сдерживая желание высунуть язык, словно у вусмерть уставшей собаки. Никогда бы не подумал, что вспоминать– это так больно. А Валлидратис – молодец. Даже в такомсостоянии умудряется руководить процессом.

Примерно четверть часа спустя недавно одетая сухая одежда вымокла больше, чем прошлая после поливки ведром. Хоть выжимай – так сильно поте ю…или ем? Нас же двое теперь, как никак. Более того – с каждым днем носитель оживает все больше, возвращая былое могущество. Слияние то произошло, но… Какое-то вялое. Не целиком, как оказалось. В темнице – то было начало, лишь жалкие крохи. Крупицы того, на что способно остроухое тело. Ужас…

Еще через двадцать минут боль наконец ушла, превратив меня в стеклянный графин, попавший в камнедробилку. Если так каждый раз будет колбасить – откажусь от испития душ нахрен! Ломили не то, чтобы все мышцы сразу – ломила каждая клеточка, ежесекундно посылая сигнал мозгу. Пожалуй, похоронить меня можно и здесь – прямо на этой крыше… Тут такой ветерок… Ласковый… Нежный… Прохладный… И облегчающий боль. Прия-атно.

Так, незаметно для самого себя, я задремал.

***

Мешать отсыпаться, да на ночь с крыши сгонять благоразумно не стали – инцидент с Воргом видели все. Очухался я всего-то на следующее утро, прямиком к завтраку. Чует тело нужный момент, чует! Умять удалось аж тройную порцию – видимо в качестве компенсации за потраченные на приживление силы. Очень хотелось оценить увеличение магической боеспособности но увы, не удалось – мы вырвались в лесистую местность и добрались до промежуточной точки пути: небольшого запыленного поселения тысяч на пятьдесят человек. Вернее, небольшого по меркам моего мира – для местных жителей город был относительно крупным. С караваном пришлось распрощаться – торгаши направлялись в противоположную от гор сторону. Переждав пару дней на постоялом дворе, наша группа удачно натолкнулись на дварфийских сородичей – коротышки как раз возвращались домой, закончив свои дела. Наспех собравшись, мы присоединились к ним и двинули прочь.

И вновь дорога, и вновь уныние. Уже на второй день я был готов завывать от скуки – по сравнению с недавним прошлым, насыщенным событиями по самое не балуй, дорога была отвратительно однообразной. Ни монстров, ни разбойников – только скрип телег, да сопение коротышек. Не помогало даже общение – быстро перезнакомившись со всеми бородачами, я умудрился настолько достать необщительных дварфов, что при моем приближении они начинали оглядываться и судорожно шарахаться прочь.

– Нельзя пренебрегать умением, спасшим тебе жизнь. – частенько поговаривал один мой знакомый СБ-шник. Как с этим не согласиться? Тем более что мозг человека двадцать первого века, привыкший ежедневно получать огромный объем информации, просто изнывал от безделья. За неимением лучшего было решено убивать время магией – искать новые виды заклятий и попытаться освоить хоть что-нибудь из навыков остроухого. Поначалу дело шло туго – слишком многое приходилось пробовать наобум. Нехватка знаний, впрочем, компенсировалась обширной практикой – целые сутки я был предоставлен самому себе, и, за неимением лучшего, постоянно магичил. Любимым занятием оказалось усесться на крыше повозки и сшибать "порывом" редкие кусты, то там, то здесь, произраставшие вдоль дороги. Классический "огненный шар" упорно не получался – по всякому пробовал. И кричать, и руками махать, и даже по-умному делать: пытаться построить каркас в виде небольшой твердой сферы, да запитать его манной. Тщетно. Скорее всего, я неправильно что-то делал – но что?

Ответ пришел на следующий день, когда на нашем пути появился каменный столб. Вернее, без моей помощи он скромно стоял у дороги, обозначая границу или начало новых земель, но… По сложившейся за эти сутки привычке я, едва заметив новую цель, долбанул прямо в нее "порывом". Радостно, с силой и от души, до предела насытив заклятие манной.

Если до этого мои злодеяния оставались незамеченными (кусты, срезанные кнутомм воздуха, осыпались с едва слышимым шелестом), то теперь… Столб оглушительно заскрежетал и, накренившись, замер на середине пути, не желая упасть. Пизанская башня, тоже мне. Махнув рукой и увеличив подачу энергии, я обрушил злополучный указатель и лишь затем понял, что именно сотворил – отвисшие челюсти дварфов говорили сами за себя. Стол рухнул ровно поперек дороги, подняв кучу пыли и намертво перегородив путь. На меня моментально уставился весь караван. Упс…

– Это он! – я автоматически ткнул пальцем в Ворга, идущего перед моей повозкой.

Дварфы машинально бросили на него злобные взгляды (главарь рурговчан ошалело икнул), а затем вновь перевели глаза на меня. Не поверили.

– Темп-рус! – зарычал предводитель банкиров (кажется, его зовут Гед) – Это же был межевая отметка конца наших земель!!!

Остальные бородачи скопировали рычание до последней ноты. Будут бить?

– Дай дураку в руки магию… – спокойно вздохнул Ворг и тут же рявкнул. – Исправляй это, ЖИВО!

Дварфы, скрипнув зубами, остались на своих местах. Уф-ф, кажется обошлось. Соскочив с повозки, я направился к месту злодеяния. Целиком откатить столб не следовало и пытаться – слишком большой, слишком тяжелый. Однако… И что теперь делать?

Хм… А если побыть варваром до конца? С помощью все того же "порыва" я расколол каменную махину на небольшие чурбачки и влегкую откатил их в сторонку, освобождая дорогу. Один из кусков камня, не выдержав подобного обращения, пошел трещинами. Осененный идеей, я застыл в ступоре. Все гениальное – просто, не правда ли? Вот жеж дурак…

Сам говорил – плетение, паутинка, "нить" колдовства… А огненный шар один цельным куском пытался создать. Сколько времени без толку потерял! И дроу, скотина, даже и не заикнулся! Тоже мне, оживленный-приживленный – как был поленом бесчувственным, так и остался…

Не мешкая, я вернулся на свое место на крыше и, дождавшись пока караван тронется в путь, прикрыл глаза. Затем, попыхтев немного, перешел на магическое зрение. Удалось конечно не сразу, но… Теперь можно и поэкспериментировать. Поводя кистью в воздухе, словно гладил котенка, вечно меняющего наклон головы, я нарисовал в воздухе… апельсин. По другому и не назовешь – колдовские нити тускло горели оранжевым, а по форме напоминали именно цитрусовый фрукт – разве что без кожуры, дольками. Создать подобную "ажурную" конструкцию получилось куда легче, нежели цельный шар целиком. Пыхтя и чуть ли не высунув язык от усердия, я принялся опутывать "апельсин" нитью, пытаясь придать плетению законченный вид. Получилось нечто вроде глобуса – меридианы и параллели расчертили мое творение на более менее равные отрезки. Повертев получившуюся модель и внимательно осмотрев ее со всех сторон, я остался доволен результатом – выглядело относительно прочно. Выдохнув и затаившись, принялся потихоньку наполнять плетенку энергией. То-ли из отсутствия практики, то-ли из-за ошибки в заклятии, "апельсин" принялся менять цвет – вместо оранжевого он сменился на ярко-малиновый, а затем принялся сказать по всей ширине радуги. Секундой спустя линии засветились ярче, а еще через миг обрели небывалую четкость. Последовавшая вспышка заставила меня сморщиться. Не выдержав, я открыл глаза – неужели получилось? К сожалению, не совсем. В метре от меня в воздухе болтался шар невнятного цвета, похожий на грязную воду болота, или, что будет более точным – остатки после урока рисования в детском саду. Тогда, когда все кисточки смывают одной и той же водой, превращая ее в жуткий кислотный коктейль черноватой расцветки – именно так выглядело заклятие. Хм, а если…

Вновь зажмурились и отыскав "глобус" на магическом плане, я удивился произошедшим в нем изменениям. Линии приобрели ровно такой цвет, какой только что был у шара. Не закончил видимо – надо было закрепить результат. Напыжившись от натуги, я принялся медленно менять цвет на ярко-красный, стараясь сделать его максимально схожим с огнем. Получалось относительно плохо – стоило лишь на миг ослабить контроль, как все возвращалось в изначальное состояние. С пыхтением и матюками я все же умудрился добиться желаемого – теперь это был действительно апельсин: ярко-алый и весь в завитках "пламени". Секундой спустя, я понял, что сделал это напрасно. Кисти пронзило болью, медленно нарастающей с каждой секундой. Не зная броду сунулся в воду, идио-от! Как пить дать в конструкцию должен был быть вплетен ограничитель, не позволяющий заклинанию калечить собственного создателя.

Не осознавая, что делаю, машинально отшвырнул от себя жгущийся шар и открыл глаза.

Самопальный фаербол упал метрах в тридцати впереди, превратив половину дороги в полыхающий ад. Упс…

На этот раз крик был слышен аж на другой стороне гор:

– ТЕМПУ-УС!!!