Текст книги "Темпус"

Автор книги: Дмитрий Шмелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 41 страниц)

Глухой рокот неспешно приближался. Нет уж, хватит. Теперь вы – жертва. Настала пора платить по счетам. Благо теперь я почти точно знаю, кто за всем этим стоит. Информатор у Макса оказался действительно великолепным…

Доберусь до вашего нанимателя и оторву ему башку. Прегрешения ублюдка накапливалась, словно снежный ком. Мало ему похищений взрослых людей было – он на детей перешел! Тот случай с детским приютом мне до сих пор снится в кошмарах. Это ж каким мерзавцем надо быть? Прикрываясь благотворительностью, открыть детский дом для сирот, цинично обозвав его "Интернатом для одаренных", а затем, на правах хозяина, вальяжно приезжать раз в пару месяцев и, глумливо ухмыляясь, неспешно выбирать себе жертву?

Ничего, жирный кусок дерьма, потерпи еще немного. Скоро, очень скоро я приду за тобой и ты ответишь за все. Стоило лишь нарыть на тебя улики – о закопанном трупе, о взрыве в метро, о найме тех боевиков на складе, как тут же сверху спустили приказ о закрытии дела. Как бы не так. Еще свежа в памяти одиннадцатилетняя девочка, зареванная и испуганно трясшаяся, когда я нес ее домой на руках, прикрыв плащом. Ее простенькая ситцевая ночнушка была безжалостно разорвана твоими грязными лапами, а на щеке остался отпечаток пятерни от пощечины. Сопротивлялась она, видишь ли. Слава богу, что я тогда успел вовремя, до того, как ты успел что-либо сделать. Но сколько раз этобезнаказанно проходило раньше, а, мразь?

Жаль, не успел встретить тебя лично – предупредили гада, умудрился уйти вовремя. Ничего, ничего. Скоро все встанет на свои места. Фемида, богиня правосудия, не просто так носит повязку на глазах и притворяется слепой. Она попросту не заметит, что мы взяли правосудие в свои руки. Сейчас убьем очередных твоих прихвостней, а скоро…и тебя самого. В очередь, сукины дети!

Самосуд. – скажете вы? Нет, отвечу я. Казнь.

Весело порыкивая двигателем, из-за поворота вылетел небольшой фургон. Плохо дело – кажется инкассаторский, бронированный. С наскоку не взять.

Ладно, будем умнее. Дождавшись, пока грузовичок поравняется с подъездом, я коротко скомандовал: жги. Рация сухо треснула в ответ, а из окна третьего этажа, с негромким хлопком, в фургон полетел снаряд из подствольника. Казалось, он летел в замедленной съемке, неспешно поворачиваясь к солнышку то одним ребристым бочком, то другим. Казалось, еще немного, и фургон успеет, проскочит, уйдет от почти прямого попадания.

Но это только казалось.

Боец из убойного отдела свое дело знал – снаряд лег строго под передние колеса грузовика, чтобы секунду спустя взорваться яркой вспышкой. Фургон тряхнуло и повело вбок. Водитель, не справившись с управлением, влетел в покосившийся столб на обочине и безжалостно смял капот, из-под которого тут же повалил густой дым.

Дальше на этом авто они не поедут.

– Ждем. – скомандовал я. – Мало ли какие у них сюрпризы.

Радиомолчание можно было не соблюдать – не думаю, что после произошедшего им до прослушивания частот.

Я оказался прав – сюрпризы были. Дверь фургона, одновременно с бойницами в стенах, внезапно распахнулась. Оттуда, наискось прошив стену здания напротив, ударили длинной, во весь магазин, очередью. У страха глаза велики, как говорится. Подумали, что их целый батальон штурмует. Нет уж, мы не такие глупые.

– Живьем брать. – приказал я. – Язык нужен.

Жди, сукин сын. Жди. Мы идем.

Глава 3. Гроб на колесиках

«Самые под атливые девушки – на кладбище. Главное – не забыть лопату.»

житейская мудрость.

Пригород M, через несколько дней.

Я загнал старенькую волгу на приусадебный участок и, облегченно вздохнув, выключил зажигание. Доехала, чахотка, слава богу. Тут точно не найдут. Есть время на отдых, пока ситуация не прояснится.

Закрыл скрипучие ворота, тяжко вздохнул. И угораздило же подозреваемого кататься именно на этом? Массивный, мрачный гробовоз черного цвета, с надписью «Ритуал» во всю бочину. Нет бы нормальную «Волгу» взять…

Загоню-ка в гараж, подальше от любопытных глаз – а то подумают еще…

Чихая двигателем, "Газ" прошуршал покрышками по гравию, заползая внутрь. Там пусть и стоит, укрытый от ненужных взоров. Единственное что – разгружать неудобно будет, ну да бог с ним. Не думаю, что много товара везли. После нескольких наших рейдов, потеряв практически всех боевиков, жирный ублюдок задергался и совершил пару ошибок. Впрочем, это неудивительно – ведь его контрабанду стало попросту некому возить. Ошибкой было обращаться к обычным, городским бандюкам – уж в их-то среде информаторы всегда были одними из лучших.

На этот раз, судя по полученным данным, контрабандой было что-то из ряда вон выходящее – одной лишь охраны семеро было, да еще четверо конвоиров. Гробовоз еле угнать удалось, оставшись непойманным.

Что же за груз такой, особо ценный? Впрочем…неважно. Скоро увижу. Надеюсь, с разгрузкой проблем не будет: особо ценный– он на то и особо ценный, чтобы его мало было.

Брезгливо поморщившись, я потянулся к заляпанному грязью багажнику. Да уж – здесь вам не столица. Не дороги, а одни направления. Хотя и в столице такие же буераки, когда очередную порцию бюджета распилят.

Заднее стекло авто, занавешенное шторками, разжигало любопытство. За всю дорогу так и не улучил момента посмотреть, что везу – некогда было. Дверца багажника, зашипев стойкой, медленно открылась. Признаюсь честно – меня пробрало. Под ноги плюхнулся искусственный венок, а пред глазами, тускло поблескивая матовыми ручками, предстал гроб. Гадость какая. Даже нет, не так. ГРОБ. "Колода", самый большой из доступных размеров. Они что, контрабандой везли…труп? Бред, быть того не может!

Алкоголь? Тоже нет, не имеет смысла так излягаться – объем не тот. А вот кое-что подороже, что большими партиями и не возят – вполне может быть. Кое-что беленькое, порошкообразное и ж-жутко дорогое. В гроб его под центнер влезет, а то и поболе. Иными словами – "в особо крупных размерах".

Логично, черт побери. Ни внимания не привлекает, ни менты не остановят. Перевозка в гробу – чем плохой способ? Кому охота в чужом горе рыться, да проверять, что везут?

Что ж, возникает непростая задачка: как эту дуру затащить в дом? Надорвусь же один, а соседей не позовешь – не поймут. Здесь вскрывать точно нельзя – только в доме, внутри, вдали от посторонних глаз, с зашторенными окнами и при полной секретности.

Ладно, будем проявлять воинскую смекалку. Города не сила берет – хитрость. Древние египтяне вон, пирамиды без всяких погрузчиков строили – чем мы хуже? Задом к крыльцу подгоню, доски на катки подложу, а там уже как-нибудь. Главное – в дверях не застрять. Из прихожей кое-как вытащу. Надорвусь, но вытащу. Не дело такой груз оставлять без присмотру.

Как загадывал – так и вышло. Найденный скейт, забытый каким-то малолетним оболтусом в придорожной канаве, пришелся как нельзя кстати. Под доски подложил и, шатаясь и кряхтя, довез. Попыхтеть, правда, пришлось знатно – тяжесть была жуткая. Если бы не по прямой толкать – не сдюжил бы. Сволочи. Полегче вариант не могли подобрать? Наполеоновский комплекс, не иначе.

Утерев пот со лба и отдышавшись, я злобно уставился на колоду. Гроб, поглощая черной поверхностью свет, ответно уставился на меня. Если долго всматриваться в бездну, то бездна начнет всматриваться в тебя – кажется, так говорят?

Зашторив окна, я сходил в сарай за инструментом и принялся играть в гробовщика. Ларчик, к моему неудовольствию, открывать не хотел – хоть за пилой иди. На совесть заколочено, много больше, чем для похорон нужно. Впрочем, это довольно логично – если и полезет проверять кто, то плюнет – слишком много возни.

Через пятнадцать минут пыхтения гроб сдался и сыграл в ящик. Отложив гвоздодер в сторону, я глумливо потыкал в свежие царапины на лаковой поверхности. Так тебе! Будешь знать. Ящики, как известно, открываются легко, не предосторожность не помешает. Кто знает, что там внутри?

Отступив на пару шагов и на всякий случай задержав дыхание, я ломом поддел крышку и, поднатужившись, спихнул вбок. Та, словно нехотя, накренилась и медленно поползла, чтобы через мгновение обрушиться на пол с жутким грохотом. Тут меня пробрало второй раз.

Еж. Твою. Мать.

В гробу, разметав волосы по подушке, лежала девушка. Казалось, красавица просто играла в прятки и, спрятавшись в колоде, уснула – так невинно и мило она выглядела во сне. Образ портила лишь кислородная маска на лице, да легкая бледность. А кислородная ли?

Переборов себя, я подошел и оттянул веко девушки. Так и знал – одурманили. Иначе давно бы уже проснулась, от шума да тряски. А уж ругался я сколько раз, пока колоду вскрывал…Громко и некультурно.

Вот тебе и подарочек, сорок седьмой. Особо ценныйгруз. М-мать его.

И что теперь делать?

Глава 4. Здрасьте! Я – ваш новый лучший друг

Город N, через несколько дней.

Дым плавно поднимался к потолку и тут же втягивался вытяжкой. Лопасти отделанного красным деревом вентилятора неспешно вращались, разгоняя табачный дух.

Сидящие за столом люди переглянулись и радостно загоготали.

– …а он мне значит и отвечает… – продолжил беседу рыжеволосый хозяин кабинета. – Не будет вам финансирования! Хоть режьте меня, говорит – не пойду на это.

– Ну и дурак. – хохотнул второй мужчина, наливая себе коньяку. – Забыл что-ли, на кого работает?

– И я о том же. – хрякнул рыжий, подставляя свою стопку. – Так знаешь что?

– Ну?

– Что хотел, то и получил, га-га-га! Взяли и порезали его ночью "незнакомцы".

– Гха-га-га!

Отсмеявшись, собеседники выпили по рюмашке и принялись обсуждать дальнейший план действий.

– В общем, приказ сверху на недельке спустим, вышвырнут его. Возразить, чай, не сможет – из реанимации не особо получится, хха-хаха.

Посетитель, в отличии от хозяина обладавший густой чернявой шевелюрой, ухмыльнулся шутке краем рта.

– Хватит воровать, говорит! – опрокинув еще по одной, снова засмеялся рыжеволосый. – Страна страдает!

Внезапно рывком распахнулась дверь, впуская человека в неброском сером плаще. На его боку, поблескивая в лучах ламп, красовался символ, похожий на герб: дерево с раскидистой кроной, похожее на золотистый дуб. Фон был темно-бордовым, немного выбиваясь из серости плаща.

– Вован, гля! Кажись к нам бомжатина пришла! – вылупился хозяин кабинета, пытаясь сфокусировать блуждающий от опьянения взгляд. – Болезный, ты что здесь забыл?

– Виктор Павлович! – испуганно влетела в кабинет секретарша, прижимая руки к груди. – Он без записи, удостоверение показал и ворвался внезапно, не спросив даже!

– Коньков Виктор Павлович? – полувопросительно произнес нежданный посетитель, цепким взглядом оценивая рыжеволосого обрюзглого толстяка.

– Лида! – рыкнул толстяк в ответ. – Зови охрану!

Чернявый презрительно фыркнул, разливая коньяк.

– Нет надобности. – невозмутимо отмахнулся незнакомец, извлекая из недр плаща служебное удостоверение. – Отдел собственной безопасности. У меня к вам несколько вопросов, ответить на которые в ваших же интересах.

– Вов, ты посмотри, какой наглец!

Хозяин кабинета, зажав пухлым пальцем кнопку селектора, грозно заорал:

– Каира ко мне! ЖИВО!

– Вы даже меня не выслушаете?

– Делать нехй всяких покемонов слушать. – буркнул Вова, протягивая хозяину кабинета стопку.

Рыжий согласно кивнул и, одним глотком выпив напиток, добавил:

– Часы приема с обратной стороны двери. А для таких как ты, там приписка: никогда. Пшел вон.

– Чтож… До скорого свидания. В следующий раз я вернусь не один. – вежливо попрощавшись, незнакомец вышел.

Минутой спустя в распахнутую дверь ворвалось четверо крепких молодчиков в пиджаках нараспашку и с явственно выпирающими оперативными кобурами.

– Бардак. – крякнул Вова, опрокидывая очередную порцию коньяка.

– Свободны. – угрюмо бросил толстяк, доставая из ящика сотовый телефон.

Запикали кнопки, загудел динамик.

– Гера! – притворно радостно рявкнул хозяин кабинета. – Дарова! Ну как оно? Как сам? Дочку пристроил?

– …

– Да! А я что тебе говорил! Тем лохам из администрации уже втык сделали, больше вякать не будут. Да, конечно, можешь продолжать – скоро еще ежеквартальные выделения будут, смотри, аккуратней там с главбухом. Я как? Плохо! Почему, почему… Сидим щас с Вовой, отдыхаем культурно, а в двери какой-то хрен в сером ломится. Коркой тыкнул, из СОБ сказал. Да откуда я знаю кто! Опущенный какой-то – то ли не знал, к кому ломится, то ли новенький. Лицо незнакомое – не видел я его, когда к Геше приезжал, на молодняк посмотреть. Да! Умница, действуй. Разберись с этой швалью, чтобы меня больше не беспокоила. Да, до связи.

Пикнула кнопка отбоя.

– А может они? – ткнул пальцем в потолок Вова, хрустя огурчиком.

– Смеешься чтоли. – отмахнулся его патрон. – Там еще три года назад все куплено было, а самых честных еще до этого выперли. Некому нам указывать оттуда. А сопляка этого…

– Да новенький небось. – чернявый мужчина пренебрежительно махнул огрызком малосольного. – Щас Гера его шуганет – по струнке, как сука цирковая, ходить будет.

– И то верно… – цыкнул хозяин кабинета. – Ну, вздрогнем!

– Вздрогнем. – согласился Вова.

Город N, на следующий день.

– Там, хмпф, там! – Макс, заскочив в мой кабинет и размахивая руками, промычал что-то невнятное, а затем выжидательно на меня уставился.

– А теперь вытащи член изо рта и скажи члено-раздельно. – поприветствовал друга я, не отрываясь от изучения бумаг.

– Сам такой, уф. – выдохнул он, хватая стоящий на столе графин с водой. Уровень жидкости принялся стремительно понижаться.

– В общем, там… А, черт с ним. Сам должен увидеть.

Я поднял взгляд и поверх документов смерил товарища выжидающим взглядом. Картинно изогнутая бровь завершила образ.

Макс непримиримо скрестил руки на груди и уставился на меня в ответ. Хошь-не хошь, а пойдешь. Жаль, жаль. Я только начал вникать в схему недавней финансовой аферы.

Пока мы шли по родным коридорам, до меня пытались донести что-то чрезвычайно важное. Оно, впрочем, упорно сопротивлялось – понять друга было довольно сложно, даже отбросив все нецензурные слова и неизвестные величины.

– А потом он к ним зашел, да как сказал, что его эти прислали! – эмоциональным жестом сделал пояснение Макс. – А они ему…

Заметив, как скривилось мое лицо, коллега заткнулся и пару десятков шагов собирался с мыслями.

– В общем… – отдышавшись и слегка успокоившись, зашел на третий круг напарник. – К твоему жирдяю, тому самому, что в детдоме бедокурил, да в метро взрыв устроил… ну…которого ты ведешь в общем. К нему с дружком вчера ворвался какой-то хрен, представившись сотрудником отдела СОБ.

Оп-па… А вот это уже интереснее. Всех ребят из этого отдела я знаю наперечет – чем дышат, как живут. Приказа навещать того мерзкого депутата у них до ближайшего времени не было – по крайней мере мне об этом ничего не известно. Более того, такого приказа и быть не могло – сам только что проверял дело об оборотнях в погонах, покрывающих этого скота. Ребятки сидели довольно высоко, так что с наскоку их было не взять. Следовательно, депутат был неприкосновенен и подступиться (по крайней мере законно) к нему было практически невозможно. Неужто кто-то из парней решил действовать на свой страх и риск?

– Так вот… – продолжил Макс. – Отделу тут же проверку устроили, да выволочку, за своевольство. А оказалось знаешь чо? Что никто из них к нему и на километр не подходил. Пока ту продажную гниду, что его в верхах покрывает, не найдут – не собирался никто за то дело браться. Все по струночке ходят и на рожон не лезут. Боятся, местом дорожат.

– Сюрприз. – хмыкнул я. – Если не они – тогда кто это был?

– А пес его знает. – развел руками напарник. – С камер записи сняли, так прикинь – ни на одной не засветился! Матерый. А по фотороботу лицо опознать не смогли – нету в отделе таких физиономий! И ведь вернуться пообещал…

– Никому неизвестный, не улавливаемый камерами призрак, выдающий себя за представителя отдела собственной безопасности и сующий нос в мое дело… – я неодобрительно сморщился. – Ты скажи еще, что он член масонской ложи и замышляет заговор против президента.

– Все еще хуже. – скривился Макс. – Этот "призрак" имел наглость и к нам заявиться! И опять двадцать пять – ни записей камер, ни свидетелей. Лишь охранка на входе его видела, да Пал Палыч. Коли фотороботу верить – он самый, совпадение полное.

Я удивленно присвистнул. Обмануть систему безопасности родного управления – это вам не хухры мухры. Одних камер здесь – как грибов после дождя, а уж разнообразных датчиков….

– Сами понять ничего не можем. – понурился напарник. – Все аналитики на ушах ходят. Такими темпами, не дай бог, он и за нас себя выдаст. Пойдем, документы покажу – он их Пал Палычу оставил, с пометкой – твоим именем… Вот так просто, прикинь, пришел, оставил письмецо, да свалил никем не замеченный.

Я моментально помрачнел. Не отдел безопасности, а проходной двор какой-то. Насколько глубоко проникла зараза? Судя по тому, что им известно мое имя (а в наших делах не действуют поодиночке), то довольно глубоко. Что же мне оставили и где я мог засветиться?

Документы, оставленные незнакомцем, запутали дело еще больше. В них был подробный компромат на моего подозреваемого – даты, факты, доказательства. Нечто подобное я пытался составить, когда в мой кабинет ворвался Макс, но… тут все это сразу, готовое! Это какой же титанический объем работы был проделан?

Более того, тут присутствовали данные и о находке-из-гроба, той самой девушке, спасенной из цепких пут контрабанды. В какой-то момент я даже стал подозревать о непричастности депутата к ее перевозке – слишком фальшивыми были факты, а доказательства – "шитые нитками". Тут же, наоборот, все изложено в такой форме, чтобы в причастности жирдяя не осталось ни малейших сомнений. К чему это, интересно? И не подстава ли часом?

Хотел бы я знать, ктомой тайный доброжелатель и что он от меня потребует взамен… Душа тем не менее пела – даже не считая дела о «гробе», с подобными доказательствами можно будет влегкую прижать моего клиента – аргументы железные.

Глава 5. На пять годочечков строгенького режимчика

Город N, через несколько дней, сразу по окончанию суда.

Эта сука выкрутилась. Уму непостижимо. И ведь судья был не купленный – лично проверял биографию. Ключевое слово – был. Провернуть такую аферу под самым моим носом, буквально в последний день заменив того, кто будет выносить приговор… Я злобно смял копию документа и сжал кулак до боли в костях. Эта мразь снова вышла сухой из воды. Все доводы. Все доказательства. Все прахом.

– Да п#здец… – Макс в ярости ударил по столу, заставив всех находящихся в кабинете испуганно вздрогнуть. – Это даже не оборотни в погонах, это продажные … – компаньон грязно выругался, перечислив прогнившую систему, маму судьи и извращенный секс с участием животных.

Я с силой выдохнул – крыть было нечем. Полный провал. Следующее дело мне в ближайшие пару месяцев открыть точно не дадут – как же, очернять такого честного и благородногогосподина. Вся работа коту под хвост. Макс выругался еще раз. И что теперь делать?

Город N, часом позже.

Уйдя в кабинет, я заперся и начал грустить. Даже не грустить – тосковать, усевшись в уголке и обхватив голову руками. Макс побежал выяснять, по какому праву сменили судью – да что толку? Слушание ведь уже завершилось, а всякие апелляции – дело десятое. От мыслей меня отвлекло меня негромкое хмыканье. Что за?!

Судорожно вскочив, я наткнулся на снисходительную улыбку незнакомца-мужчины. Так смотрят на детей, когда те, испугавшись "монстра-из-под-кровати", несутся к родителям в спальню. Свысока и со снисхождением, по-отечески ласково.

Незваный визитер с насмешкой показал мне на стул – мол, обратно садись, что распрыгался. Чувствуя себя идиотом, я покладисто сел – и вправду, чего дергаться. Захотел бы незнакомец – убил бы давно, благо имел такую возможность. А значит – хочет просто поговорить. Ситуация – из ряда вон выходящая. Он что, сквозь стены проходить научился? Иначе каким лядом смог попасть в запертый кабинет? Причем все это – абсолютно беззвучно. Спросить что-ли "Кто вы?", да снова почувствовать себя идиотом? Нет уж, высказывать очевидное вслух – не мой стиль. Да и догадываюсь я, кто это – делать подобные фокусы умел лишь один человек. И человек ли?

Незнакомец, словно прочтя мои мысли, улыбнулся до самых ушей:

– Хотите об этом поговорить?

***

– … именно поэтому, господин сорок седьмой. Сегодня вы во всей красе увидели всю низменность и порочность человеческих страстей. Там, куда мы вас приглашаем, подобного не случится.

Я смерил незнакомца насмешливым взглядом:

– В сибирь, на лесоповал?

– Чуть дальше. – невозмутимо ответил он. – Или не чуть – смотря с какой стороны посмотреть.

– Лучше объясните, откуда вы знаете мой псевдоним, а также как умудрились проникнуть в запертый кабинет не попавшись ни одной из систем слежения и обнаружения. Причем сделали это не в первый раз: судя фотороботу именно вы оставляли мне те доказательства для суда.

– Пустяки, не стоящие внимания. – уголком рта поморщился собеседник. – Вам попросту незнакома теория модальности мультиверсума, базирующегося на…

В дверь настойчиво постучали, прерывая вопрос.

– Ах, уже пора? Поспешу откланяться. – с легким сожалением склонил голову незнакомец. – Но помните – ТАМтакого беспорядка не будет.

Раздался звук поворачиваемого ключа, отпирающего замок. Дверь нерешительно приоткрылась, но тут же была распахнута пинком.

– Чо встал, дай пройти. – рявкнул Макс, отталкивая вежливого пристава (так вот кто стучал) и врываясь внутрь.

– Пусто! – удивился он. – Но за дверью были слышны голоса! Ты чой это? – с подозрением спросил напарник, смерив меня прищуренным взглядом.

– Люблю разговаривать сам с собой. – невозмутимо пожал плечами я, неотрывно смотря в точку перед собой.

Пространство, где только что стоял незнакомец, было девственно пусто. Лишь листок бумаги на столе, которого до этого не было, говорил, что все это не почудилось.

Город N, днем позже.

Лог [2]2
  Лог (от англ. log-book) – журнал событий, протокол. Логи пишутся всевозможного рода программами в виде файла с записями о событиях или произведенных действиях в хронологическом порядке. Лог – это «личный дневник» компьютера.


[Закрыть]– это самая важная часть компьютерной слежки, так как по ней можно определить, что именно делал подозреваемый в тот или иной момент времени. Поймать на слове, ухватить за руку – именно для этого и существует лог. Именно для этого и…именно это мы с Максом только что сделали.

Бумажка, которую оставил исчезнувший на моих глазах незнакомец, оказалась той самой ниточкой, потянув за которую можно распутать весь клубок. Зацепка, позволяющая продолжить расследование.

Действуя по наводке, мы сумели накрыть руководство одного из подставных коммерческих банков, в котором отмывала уведенные из бюджета деньги Та Самая Мразь. Один из руководителей (судя по признаниям остальных, замешанный в этом больше всего) сидел прямо перед нами, привязанный к стулу.

– Был у меня знакомый компьютерщик. – громадой нависая над пленником, задушевно протянул напарник. – Так он что говорил…

– Что? – подыграл я, пытаясь подобрать пароль к базе данных на ноутбуке "банкира". Получалось плохо – пароль был длинным и содержал слишком много возможных комбинаций.

– А то, что если тебя куда-то не пускает… – Макс откинул со стола покрывало, открывая взгляду пленника целый арсенал строительных инструментов. – Значит у тебя нету до-оступа.

– И?

– А если нету доступа… – напарник взял в руку увесистый молоток и многозначительно покачал его в руке. – Значит программу надо лома-ать.

– Так ломаем же. – оторвавшись от ноутбука, удивился я, перестав понимать, куда клонит компаньон. – Это лишь вопрос времени.

– Не-е-е… – пренебрежительно отмахнулся Макс, приближаясь с молотком к банкиру. – Ты непра-авильно лома-аешь. Сейчас покажу, как надо. Берем, значит, молото-ок…

Рука напарника пошла на замах вверх, примериваясь для удара. Жертва испуганно задергалась, но деться со стула никуда не смогла – скотч держал крепко.

– И лома-ааем… – слегка увеличив скорость, компаньон повел молотком строго к коленной чашечке пленника. Тот испуганно взвыл, на удивление громко даже через заклеенный рот.

– А если пароль непра-авильный – Макс, подобно палладину, сражающему нечисть, воздел руки к полотку, примериваясь молотком к черепу банкира. Стул аж затрясся от энергичных подергиваний и попыток жертвы спастись из-под удара. – То по друго-ому ломаем.

– Твой программист случаем не из лихих девяностых? – насупился я.

– Из ни-их. – солидно закивал головой Макс, отходя от пленника к столу и поднимая с его поверхности шприц, наполненный чем-то ядовито-зеленым. – Он еще говорил, что программа лучше лома-ается, если по ней предварительно ви-ирусом постучать, но я эт-во не люблю-у. Лучше уж по стари-инке. – и любовно погладил рукоятку молотка.

– Фу. – скривился я. – Не люблю я таких методов, но ты прав – так пожалуй быстрее будет. Схожу пока, кофейку попью. Не напачкай тут особо.

Макс радостно осклабился, приближаясь к стулу. Банкир замычал так истошно, что аж резануло по ушам.

– Программа, неужели ты уже сломалась и хочешь нам все рассказать? – с легкой ехидцей вопросил я пленника. Тот закивал так усердно, что еще бы немного – и казалось взлетит.

– Вот ви-идишь. – добродушно прогудел Макс. – Рабо-отает.

***

Накрытый банк сильно помог в распутывании дела – прояснились многие ходы депутата, выдав источники его финансирования. Слишком много поддельных счетов, подставных фирм и левых транзакций. Неужели он – не один? Неужели против нас действует целая организация?

Действуя по наводкам, мы умудрились накрыть пару пособников, фигурирующих в дело. Ради поимки одного из них, увы, пришлось пожертвовать моей квартирой. Ловили "на живца" и, надо признать, не прогадали – глупцы начали затевать покушение, едва прознав адрес. Ну не наивно ли?

Таким образом, теперь я жил совершенно в другом месте. Более того – как раз пытался отоспаться после одной операции, но… Радостный трезвон в дверь этому помешал. Трезвон, а следом за ним и звук отпираемых замков.

– Что на этот раз? – мрачно покосился я на Макса, вломившегося ко мне ни свет ни заря. Тактичностью мой друг никогда не отличался, так что заимев свой комплект ключей, взял за правило наведываться без предупреждения. Часы показывали, что на этот раз Макс зашел слишком далеко: на табло горела одинокая цифра пять с двумя нулями после.

– Ну? – прибавив недовольства в голос, рыкнул я. – Какого черта в такую рань?

– В гробу отоспишься. – насмешливо фыркнул напарник, скидывая ботинки и бесцеремонно направляясь на кухню.

– Стой, сволочь! – заволновался я за содержимое холодильника. – Куда!!!

Увы, но команда запоздала. По пришествии на кухню Макс обнаружился радостно уплетающим цельный кусок свежей ветчины. Неудивительно – помимо нее в холодильнике ничего и не было. Времени в последнее время катастрофически не хватало – ни на готовку, ни даже не поход в магазин.

– Нашли твою пропажу. – чавкнул Макс. – Через третьих лиц.

– Просил же никого не впутывать. – поморщился я. – У этой мрази много прикормленных стукачков.

– Не ссы, Гоша парень надежный, не подведет. – отмахнулся напарник. – Лучше спроси ГДЕ нашли.

– И гдеже? – скопировав интонацию, вопросил я, стараясь не показать заинтересованности. Увидит – издеваться начнет, а сейчас не до этого.

– А нигде. – развел руками Макс, не выпуская ветчину. – Ни в одной базе не светится – ни нашей, ни международной. Даже в другие страны запрос сделали – пусто. Призрак, итить ее. Ни по фото, ни по отпечаткам, ни по чему прочему. Как из космоса свалилась.

Найденыш, или же девушка-из-гроба не давали мне покоя вот уже полторы недели. Ни один из поверхностных допросов результатов не дал: ничего не помнит, кто такая – не знает. Полная амнезия.

– Но знаешь что самое интересное?

– Не томи! – взмолился я.

– Наконец-то пришли результаты анализов. В ее крови обнаружены остатки пексинола.

– ЧТО?!

Макс лишь куснул ветчину и вновь развел руками. Не придуривается. Ч-черт! Этого просто не может быть. Пексинол, или же гидрат фенилпиперидин-триметил ксантин– калмискин-четырепропионилоксипиперидинабыл секретной разработкой одной из наших лабораторий и использовался в основном для игр с разумом. Его зубодробильная химическая формула занимала аж четыре альбомных листа. Да и цели использования были… весьма специфические. Вербальное зомбирование, подмена памяти, прямое воздействие на рецепторы головного мозга. Никто из посторонних не имел доступа к разработкам такого уровня секретности – только свои. Причем настолько мало и настолько «в доску» свои, что я скорее поверю в телепатию, нежели в их предательство. Там всего человек пять, да и те – ученые от бога. Им наука много важнее, чем деньги. Тем не менее… факт оставался фактом.

– Это все? – мрачно спросил я.

– Неа. Она умудрилась сбежать.

– ЧТО?! – на этот раз я аж поперхнулся. – КАК?!

Напарник лишь виновато пожал плечами – видимо еще не узнал подробностей.

Два месяца работы коту под хвост и такой шанс посадить депутата! С-сука!

– Да не дергайся ты так. – отмахнулся Макс. – Дело уже засекретили и взяли под свой контроль парни из ОСБ.

– Среди которых водится мерзкая крыса! – злобно рявкнул я, сетуя на тупость напарника. – Которая сливает половину данных той мрази! Забыл, как он на суде выкрутился?!

– И что? – флегматично переспросил напарник, доедая ветчину. – Про находку им сообщили, а вот про пропажу – нет. На живца же легче ловить.

Действительно, что это я задергался. Раз дело приобрело подобный оборот – ни о какой секретности и речи быть не может. Пусть толстый хряк узнает о нашей находке, пусть! Авось задергается и совершит промашку – тут-то мы его и настигнем. Пусть думает, что девушка еще у нас.

– Убери лапы! – рыкнул я, заметив, что Макс потянулся к горшку на подоконнике.

– Так салат же! Зажевать! – насупился он.

– Не твоего живота дело. – отрезал я.

К слову сказать, в горшке и правда рос салат. Но вот назначение – назначение у него было иное, нежели попадание в чей-то желудок. Окна кухни выходили на дом напротив, в котором жил один из моих многочисленных должников. Парень по молодости впутался в разборки двух дворовых банд и быть бы беде, но…

По счастливой случайности мимо проходил я – голодный и злой. Заступился – так нахамили в ответ, ударить попытались! Дурилки молодые, тьфу. Теперь при виде меня члены бывшихбанд (бывшие члены – звучит…менее красиво) вежливо здороваются, опускают глазки и стараются поскорее пройти мимо, насколько это возможно. На костылях. Лишь те члены, конечно, кто из реанимации уже выписался.

Не люблю банды – что поделать. Нету их у меня на районе – хватило всего пары встреч. Жизнь вообще – довольно суровая штука, особенно если смотрит на тебя черным зрачком пистолетного дула. Спасенный же парень с тех пор – мой должник и присматривает за квартиркой. Есть на окне горшок – все в порядке. Нет горшка – надо бдить, а то и тревогу бить.