Текст книги "Мах-недоучка"
Автор книги: Дмитрий Гришанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 47 страниц)
Часть четвертая
ВО СНЕ И НАЯВУ
Спина закоченела от ледяного ветра, и Мах захотел повернуться на другой бок. Но стоило ему шевельнуться, как все тело пронзила боль. Рыцарь застонал и раскрыл глаза.
Тут же справа прозвучал удовлетворенный голос:
– Смотри-ка, кажется очухивается помаленьку.
– Пузырь, где ты был? – едва слышно прошептал рыцарь. – Я тебя звал, звал, а ты…
Но его перебили. На этот раз раздался женский голос:
– Вовремя. Как раз подлетаем к Великостальскому королевству. Надо, чтобы он показал дорогу.
Кривясь от боли, Мах повернул голову в сторону говоривших, однако смог разглядеть в ночи только неясные силуэты. Определенно, он уже был не в темнице. Стягивающие его ноги путы исчезли, но руки были по-прежнему туго связаны.
– Здорово, дружище, – поприветствовал его Шаран, склоняясь над лежащим рыцарем. На купце по-прежнему было амазонское платье. Мах с горечью понял, что это его голос поначалу он ошибочно принял за голос призрака.
– Эй, как самочувствие? – в свою очередь озадачил Маха все еще неопознанный, но без сомнения знакомый, женский голос.
– Мах, это Лика, помнишь, наша недавняя проводница по крепости, – пришел на помощь памяти рыцаря добряк Шаран.
Оставив вопрос амазонки безответным, Мах спросил сам:
– Что происходит? Где я?
– Мы летим на драконе, – пояснил Шаран.
– На драконе? – удивился Мах.
Его глаза уже привыкли к ночному мраку. Приглядевшись, он обнаружил, что руки вовсе не связаны, а по локоть протиснуты под тугую веревку. Превозмогая боль Мах приподнялся на локтях и огляделся.
Первое, что бросилось в глаза рыцарю, – полуторааршинный дубовый щит, закрепленный у основании шеи дракона. Он надежно защищал находящихся сзади людей от встречного ветра. Спина у дракона оказалась на диво ровная, на ощупь она была очень похожа на булыжную мостовую – эдакая площадка, две с половиной сажени длинной и сажень шириной. Чуть правее себя Мах увидел сидящего на коленях Шарана. Единственной рукой купец крепко держался за веревку, натянутую вдоль спины крылатого исполина. Под другой такой же веревкой были зажаты руки Маха. Подобных страховок на широкой спине дракона рыцарь насчитал с добрую дюжину. Амазонка обнаружилась у самого щита. Несмотря на сильный встречный ветер, развевающий ее длинные волосы и пузырящий платье, она стояла в полный рост. В руках бесстрашная дева сжимала толстые ремни, концы которых крепились в голове дракона, ими она управляла грозной «пташкой».
– А куда мы летим? – спросил рыцарь.
– В твое королевство, болван, – обернувшись, бросила амазонка. – Уже почти прилетели. Давай показывай куда двигать дальше, я тут ни разу не бывала. Где твой заколдованный замок?
– Мой замок? – от изумления Мах лишился дара речи.
– Ну да, замок, замок! – подтвердила амазонка. – Надеюсь ты не забыл, в какой части Великостальского королевства он находится? О, Создатель! Да не молчи, скажи что-нибудь!
– Погоди, не дави на него, – одернул Лику Шаран. – Он никак в толк не возьмет, как оказался на твоем драконе. Я ему сейчас быстренько все растолкую.
– Ладно, – кивнула дева, – только поторопись. Я не знаю куда лететь, гоняю дракона по кругу, и он уже начинает нервничать. – Она отвернулась.
– Мах, слушай сюда, – начал Шаран. И поведал рыцарю следующее…
Два часа назад Лика зашла в комнату старой знахарки и прямо с порога заявила Майве, что однорукую Шару немедленно требует к себе мадам Бодж. Знахарка недовольно заворчала, но подчинилась – разбудила раненую амазонку и велела следовать за Ликой.
В коридоре провожатая огорошила Шару сообщением, что их с Махой маскировка раскрыта, что переодетого девой рыцаря только что схватили и бросили в темницу на первом этаже крепости, а с минуты на минуту мадам распорядится арестовать и ее.
Шара – вернее уже купец Шаран перепугался до смерти.
Но Лика его успокоила.
«Я помогу вам с товарищем избежать ареста и смерти от пыток, – сказала она. – Я умею управлять драконом. Но действовать нужно немедленно, не теряя ни секунды».
Они спустились вниз, разыскали решетку темницы Маха – времени приводить рыцаря в чувство не было, поэтому едва живого взяли его за руки, за ноги и потащили в стойло к дракону.
Амазонкам-привратницам Лика сказала, что летит по приказу мадам Бодж, у нее срочное, секретное задание, – стражниц такое объяснение вполне удовлетворило.
Когда дракон взлетел, Лика спросила у Шарана, куда их доставить. Купец ей рассказал, что его товарищ – это барон из Великостальского королевства, что у него заколдован родовой замок, ради спасения которого они с другом-рыцарем и проникли в крепость амазонок.
Дева выслушала и направила дракона в сторону Великостальского королевства.
– Мах, по-моему, она в тебя по уши втрескалась, – неожиданно закончил свой рассказ купец.
– Чего ты плетешь, однорукий! Этого только не хватало, – развернувшись, фыркнула амазонка. – Нужен мне этот… – Дальнейшие ее слова заглушил раздраженный рев дракона.
– Эй, рыцарь, не зли моего Плевуна, говори куда лететь! – осерчала дева.
– Что еще за Плевун? – удивился Мах.
– Так зовут моего дракона, – пояснила амазонка. – Ну же, говори, я жду!
– Если бы был день, я бы показал, – кривясь от очередной вспышки боли, простонал рыцарь. – Но сейчас ночь. Единственное, что могу сказать: отцовское баронство находится в юго-восточной части королевства.
– И это все? М-да, не густо, – проворчала Лика.
– Ночью барон Силика обещал разжигать вокруг замка костры, – уточнил Мах. – Авось увидим.
– Так там будет и барон Силика? – уточнила амазонка.
– Конечно, – кивнул Мах.
– Ладно, делать нечего, будем искать костры, – подытожила дева. – Теперь тихо, я буду отдавать приказы дракону.
Опытный Шаран поспешно втянул голову в плечи и кое-как прикрыл уши единственной рукой. Мах же с интересом уставился на амазонку, которая, резко дернув вожжи, вдруг как засвистит…
Набирая скорость, дракон часто-часто замахал крыльями.
В дополнение к боли от ожогов, после пронзительного свиста у Маха заложило уши. Беседа сидящих всего-то в двух локтях от него и разговаривающих в полный голос спутников теперь казалась ему едва слышным комариным писком. Цепляясь за натянутые веревки, рыцарь подтянулся поближе к ним.
– Слушай, Лика, если Мах тебе безразличен, почему же ты нам помогаешь? – спросил Шаран.
– Не твое дело! – гордо вскинув голову, отрезала дева.
– Да ладно, не стесняйся, – не унимался однорукий. – Выкладывай свою корысть. Мне можно – я никому не разболтаю.
– Ах ты жалкий мужлан! – осерчала амазонка и, переложив оба ремня в левую руку, правой схватилась за рукоять кинжала. – Да как ты…
– Эй, вы, там, успокойтесь, – прикрикнул на спутников Мах. – Шаран, ты чего к ней привязался? Помогает – и слава Создателю!
– Я разобраться хочу, – гнул свое неугомонный купец. – А то, что за кинжал схватилась, не беспокойся. Не для того она нас из крепости спасала, чтобы вот так просто взять и прирезать… Ну так что, Лика? Будем на вопросы отвечать или глазки строить?
– Значит не отстанешь? – в голосе амазонке послышалась обреченность.
– Не-а, – ехидно подтвердил купец. – Пока не скажешь: почему помогаешь?
Лика вздохнула:
– Ладно, твоя взяла. Я вам помогаю по двум причинам. Во-первых, выполняю приказ мадам Бодж…
– Чего, чего, чего? – возмущенно перебил Мах. – Быть того не может! Ведь именно мадам, раскрыв, что я рыцарь, во всеуслышанье объявила об этом своим амазонкам. Она даже выслушать меня не пожелала! По ее приказу меня опалили огнем и бросили за решетку!
Лика рассмеялась и сказала:
– Все, что ты только что так красочно описал, было сделано мадам лишь для поддержания своего авторитета в глазах амазонок клана. Шутка ли: изобличила замаскировавшегося девой рыцаря!
– Это она здорово придумала, – мрачно буркнул рыцарь. – Я бы, пожалуй, даже в ладоши похлопал этой ее замечательной идеи, да боюсь ожоги потревожить!
– Ты лучше за веревку крепче держись. Свалишься еще, лови потом тебя, – парировала амазонка. – И не злись, сейчас сам поймешь, что у мадам просто не было иного выбора…
– Кроме как изжарить тебя, Мах, себе на потеху, – встрял Шаран. – Такова уж их подлая бабская натура. Верь мне, я за год рабства в их крепости такого насмотрелся…
– Помолчи, а, – осадила однорукого амазонка. И, повернувшись обратно к Маху, продолжила: – Посуди сам, предположим, Бодж приняла бы твою игру. Не раскрывая твоей маскировки, она позволила бы некой амазонке Махе лететь куда ей заблагорассудится, и распорядилась бы выделить ей для дела на пару дней дракона. Но, скажи на милость, как ты себе это представляешь? Сам ты управлять драконом не умеешь, и твой однорукий товарищ тоже не может. Искусству управлять драконом за час не научишься, ему амазонок обучают с пеленок, и владеют им лишь рожденные на Паучьем Зубе. А таких во всем нашем клане единицы! Выходит, в придачу к дракону вместе с вами мадам необходимо было бы отправлять еще хотя бы одну амазонку и посвящать ее в вашу тайну. Не слишком ли велик риск? Вдруг эта амазонка невзначай проговорится, и все узнают, что по приказу мадам она помогала рыцарям Великостальского королевства? После такого скандала амазонки могут взбунтоваться – а Бодж запросто лишиться головы…
– Но ведь ты же нас везешь на драконе, выполняя приказ мадам, – перебил Мах. – Значит Бодж не очень-то боится, что ты невзначай проговоришься?
– Я – другое дело! – оскорбилась Лика. – Мадам уверена во мне. Она знает, что я буду держать язык за зубами… Согласна, с риском предательства я малость перегнула палку. Но это ничего не меняет. То, что вновь прибывшие по распоряжению мадам в первую же ночь покинули крепость, без сомнения, вызвало бы массу кривотолков среди амазонок. Так не принято! По закону новички первый месяц обучаются специфике ведения боя сообща с драконом, и им запрещается покидать замок. Вот и получается, что прилюдно разоблачив вас, Бодж полностью отвела от себя подозрения и позволила вам обоим незаметно покинуть крепость. Кстати, в подтверждение моих слов, вот, Мах, держи пропажу, – Лика достала из огромной сумы, закрепленной на внутренней стороне щита, рыцарский меч и сумку, и вложила их в руки рыцарю.
Засунув меч под себя, Мах дрожащими от холода и боли руками раскрыл сумку, и первым делом выудил с самого дна маленькую глиняную бутылочку с остатками целебной настойки. Тут же откупорил и вылил в рот все ее содержимое. Его горло словно опалило огнем, из глаз брызнули слезы, он задохнулся. Когда же дыхание выровнялось, рыцарь с облегчением почувствовал, что сковывающая тело боль заметно притупилась. Потом он достал из сумки свой теплый серый плащ и накрыл им голую спину. Опустевшую сумку он тоже засунул под живот.
– Ничего себе незаметно покинули! – снова заговорил Мах. – После моего наскока на Бодж в ее кабинете, амазонки, наверняка, пожелают казнить меня. И когда они обнаружат, что пленник сбежал…
– Не беспокойся, не обнаружат. И казнь состоится, – пообещала Лика.
– Ты хочешь сказать…
– Ну да. Я лично выбрала похожего на тебя раба и выдала его за великостальского лазутчика.
Мах онемел от этого известия, а амазонка спокойно продолжала:
– Да, не бери в голову! Все равно через год-другой этот бедолага загнулся бы – рабы у нас в крепости подолгу не живут. Одним мужланом больше, одним меньше…
– Я же тебе говорил! – вновь встрял однорукий купец. – Все амазонки – безжалостные чудовища!
– Еще хоть раз отзовешься неуважительно о моих боевых подругах – прикажу Плевуну тебя сожрать! – пригрозила калеке амазонка.
Однорукий благоразумно смолчал.
– А что, Шарану ты тоже замену нашла? – спросил Мах.
– С ним все гораздо проще, – заверила Лика. – Уходя из комнаты Майвы, я передала ей записку мадам, в которой Бодж разоблачает Шарана и, во избежание огласки, советует знахарке утром объявить, что вверенная ее заботам однорукая амазонка ночью все же скончалась от паучьего яда, а ее полусгнившие зловонные остатки она сожгла. Можете не сомневаться, именно так Майва и поступит. Ведь ей тоже скандал не желателен – если амазонки узнают, что она не смогла разгадать переодетого мужлана, какая же она после этого знахарка… Теперь о твоих болезненных ожогах, – продолжила амазонка. – Извини, Мах, но тут ты сам виноват. Нечего было к горлу мадам меч приставлять, да еще на глазах охраны! Подобную наглость Бодж не могла стерпеть даже из уважения к своему… хм… старому другу. Незаметно для тебя она наступила на скрытый в полу камень-рычаг. У тебя за спиной стена бесшумно раздвинулась, и в комнату просунул голову самый грозный телохранитель мадам Бодж – дракон… Как события развивались дальше, ты знаешь не хуже меня. Кстати, можешь познакомиться с поджарившим твою спину драконом, именно на нем мы сейчас летим – это мой симпатяга Плевун.
Кривясь от боли, Мах встал на колени и медленно осмотрел дракона от хвоста до головы. Двадцатиаршинный «симпатяга», повинуясь свисту Лики, повернул чешуйчатую морду, радостно оскалился, продемонстрировав два ряда огромных белоснежных зубов, и выпустил в ночь ослепительно яркую струю огня.
– Ну а вторая? – вдруг спросил Шаран.
– Ты о чем? – удивилась амазонка.
– Ты говорила: помогаешь нам по двум причинам. Одну ты назвала. А какая вторая? – напомнил однорукий. *
– Вторая причина такова: барон Силика – мой отец, – огорошила своих спутников амазонка. – В честь него, кстати, мама и назвала меня Ликой, сокращенное от Силика. Признаться, мне самой не терпится посмотреть на отца.
– А мадам Бодж значит… – предположил Мах.
– Да, она моя мама, – подтвердила Лика.
– Вот те на! Выходит, Силика не обманул, – покачал головой рыцарь.
– Выходит, – кивнула Лика и, помолчав, спросила: – Мах, а какой он, мой отец?
Но рыцарь не успел ответить. В следующую секунду мирную беседу людей прервал оглушительный рев дракона, на который Лика немедленно ответила не менее оглушительным свистом.
Опытный уже рыцарь поспешно прикрыл уши ладонями, но то ли слишком поздно, то ли защита из ладоней ненадежная… В общем, он опять оглох. Громкие голоса спутников вновь превратились в едва слышный комариный писк.
– Плевун увидел внизу костры! – пропищала Лика.
– А я ничего не вижу, – пропищал в ответ Шаран.
– Ничего удивительного. Драконьи глаза в десятки раз острее человеческих. Да и высота сейчас версты три, – вновь пропищала амазонка.
– Хватит препираться! Приказывай дракону спускаться! – пропищал сам Мах и покрепче прижал ладони к многострадальным ушам.
Лика снова засвистела…
Когда дракон плавно опустился на залитую мерцающим светом горящих костров поляну и сложил крылья, наездники огляделись. Вокруг не было видно ни души.
– Где же отец? Почему нас никто не встречает? – растерянно спросила амазонка и, не дожидаясь ответа, ловко перепрыгнула через дубовую защиту от ветра и быстро сбежала с наклоненной шеи Плевуна.
– Не знаю, – пожал плечами Мах.
– Да дракона, небось, испугались, – предположил Шаран, осторожно перелезая через деревянный щит. – Разбежались, попрятались. Подождите, сейчас появятся. Ведь кто-то же развел все эти костры… Давай, Лика, поможем Маху перебираться на землю, – предложил он, спустившись следом за амазонкой.
Действительно не прошло и минуты, после того, как Лика с Шараном спустили с шершавого драконьего бока стонущего Маха и усадили его на мягкую траву, как совсем рядом раздался радостный голос:
– Слава Создателю! Прилетели наконец!
Все трое посмотрели в строну говорящего. Дракон тоже изогнул шею, рассматривая возмутителя спокойствия, раздраженно зашипел и оскалился. Но амазонка была начеку, ее резкий свист стеганул по ушам, вынудив грозного повелителя небес вхолостую щелкнуть зубищами в вершке от головы барона Силики.
– Приветствую вас, барон, – сказал Мах, со стоном поднимаясь на ноги. – Куда вы запропастились? Почему не встретили нас сразу же, как только мы сели на поляну?
– Я спал, – честно признался барон, пожимая протянутую рыцарем руку. – Олухи-дозорные при появлении в небе дракона должны были меня разбудить, но, похоже, испугались вашего красавца и бросились врассыпную, позабыв о моих наставлениях. Только заслышав ваши голоса, я проснулся – и вот я перед вами… Ну, Мах, ты молодчина! Я, конечно, верил в успех, но все же червячок сомнения подтачивал мою веру… У меня просто нет слов! Ты великий герой!
– Так уж и великий, – довольно усмехнулся Мах. – Вот, кстати, познакомьтесь – это мой товарищ, купец Шаран. Прошу любить и жаловать.
– Эта дева – купец? – удивился барон.
– Да нет же. – Мах поморщился от вспышки боли и пояснил: – Его платье – это маскировка. Он мужчина. – И, повернувшись к купцу, попросил: – Шаран, сними его наконец. Своим нелепым видом ты ставишь меня перед другом в неудобное положение.
Пока однорукий стаскивал с себя одеяние амазонки, рыцарь представил другу-барону свою спутницу.
– А это – амазонка Лика. И, – Мах выдержал эффектную паузу, – танцуйте, Силика, она – ваша дочь!
Взволнованная дева, не в силах вымолвить ни слова, кинулась в объятья ошалевшего от неожиданности отца.
– О Создатель, как же ты похожа на мать! – воскликнул растроганный до слез барон, осторожно приглаживая растрепанные волосы дочери.
– Ага, просто копия, – усмехнулся себе под нос Мах. И обменялся насмешливой улыбкой с Шараном.
На все происходящее распластавшийся после утомительного перелета на траве Плевун реагировал вяло: он чуть приоткрыл правый глаз и тут же его захлопнул; амазонка строго-настрого приказала ему без ее команды на поляне никого не трогать.
– Ваше высочество! Господин Мах! Что с вами, стряслось? – неожиданно раздались причитания вдруг, как из-под земли, выскочившего перед рыцарем Бубла. – Не бережете вы себя, добрый господин! Ой, не бережете! – продолжал разоряться толстяк.
– Здорово, Бубл, и ты здесь, – улыбнулся управляющему Мах и тут же строго добавил: – Только, прошу, не доставай, без тебя тошно.
– Да как же я могу молчать, когда на теле моего глубокочтимого господина места живого нет, – не унимался управляющий. Невзирая на протесты рыцаря, он решительно подхватил его под локоть. Обессиленный от боли Мах тут же буквально повис у Бубла на руках.
– О, горе мне, горемычному! – заголосил толстяк. – Родной замок вот-вот растает! Единственный уцелевший господин – едва жив! Ой, ой, ой!
– Бубл! – прикрикнул Мах.
– Эй, чего раскричались? – цыкнул Силика.
– Как же мне не кричать, господин барон! Вы только посмотрите на моего бедного господина, – продолжал хныкать Бубл.
Рыцарь-маг приблизился к Маху, аккуратно снял с его плеч плащ, внимательно осмотрел ожоги и сочувственно проговорил:
– Ого! Кто это тебя так?
– Его эта тварюга часа четыре назад с головы до ног огнем опалила, – указав на дремлющего дракона, пояснил Шаран.
– Однорукий, кого это ты обзываешь тварюгой? – грозно подбоченилась амазонка.
– Сейчас же прекратите! – прикрикнул на обоих Силика. – И ты, Бубл, заканчивай выть. Давай-ка, займись лучше делом. Для начала уложи-ка господина рыцаря на траву… Мах, не спорь, ложись, – прикрикнул барон на заупрямившегося было рыцаря.
– Это только с виду кажется, что он чудовищно изранен, – продолжал говорить Силика. – На самом деле все его болячки легко излечимы… Уложил? Отлично. На вот, держи. – Рыцарь-маг достал из кармана небольшую деревянную коробочку и протянул ее управляющему. – Раскрой ее. Видишь там зеленый порошок? Теперь садись рядом с сэром Махом и аккуратно присыпай этим порошком его ожоги. А я прочту исцеляющее заклинание. Вот увидишь, к утру у него на теле ни одной болячки не останется.
Управляющий покорно уселся рядом с молодым господином и стал присыпать ожоги, а Силика забормотал себе под нос какую-то заунывную тягомотину.
Зеленый порошок друга-барона не принес Маху ожидаемого облегчения, напротив, от него ожоги запылали с удвоенной силой.
– Прекратите! Изверги, что вы делаете, – застонал Мах.
– Это временно. Обещаю, через четверть часа боль уйдет, – заверил Силика. – Ты заснешь. Во сне твоя покалеченная кожа срастется, и ты проснешься как новенький.
– Как тут заснешь? Что вы говорите! – взвился Мах. – Ведь действие заклинания «Слепая радуга» истекает, и остались считанные часы! Нужно действовать, а не спать.
– Не шуми, Мах, – поморщился Силика. И объяснил: – Все равно сейчас, ночью, замок увидеть невозможно. Он сделался почти прозрачным. Днем в солнечных лучах еще можно какие-то контуры различить, но ночью мы бессильны. Магией осветить его тоже нельзя, ведь он уже заколдован. Как же, не видя замка, указать дракону в какое окно нужно лететь? В любом случае придется дожидаться рассвета.
– А в окно влетать обязательно? Боюсь, мой дракон в окно не протиснется, – засомневалась Лика.
– Не волнуйся, дочка, окна в кабинете Верда достаточно большие, – обнадежил ее Силика. – Ну а если все-таки не протиснется, шея-то у него вон какая длинная, он до стола и снаружи дотянется.
– Ну коли так. – Амазонка удовлетворенно кивнула и спросила: – А что Плевун должен будет достать?
– Да книгу одну он должен из замка вынести. Мах разве не говорил? – удивился барон.
– Да все как-то разговор не заходил, – пожал плечами рыцарь. – Некогда было.
– Книгу? – озадаченно переспросила Лика.
– Ну да. Дочь, в чем дело? – насторожился Силика.
– Понимаешь, отец, драконы не знают что такое книга. Посуди сам, зачем это знать боевому дракону?.. Придется мне лететь вместе с ним и на месте показывать, что именно нужно вынести.
– Это невозможно! – возразил барон. – Наложенные на замок заклинания не подействуют лишь на дракона, ты же против них будешь беззащитна.
– Час от часу не легче! Что же нам делать? – В отчаянье Мах схватился за голову. И тут же зашипел от боли – резкое движение разбередило успокоившиеся было ожоги.
– Кажется я придумал! – воскликнул Силика. – Мах, мы воспользуемся помощью твоего призрака. Насколько мне известно, драконы замечательно видят как людей, так и призраков. А ведь на призрака, как и на дракона, наложенные на замок заклинания не подействуют. Дочка, ты сможешь приказать своему дракону забрать из замка ту вещицу, на которую укажет призрак Маха?
– Да, думаю это возможно, – кивнула амазонка.
– Отлично!
– Нет, не отлично, – понурив голову возразил Мах. – Я больше не призрачный воин. После того, как меня опалил дракон, я ни разу не видел и не слышал деда Пузыря.
– Вот те раз, – озадачился Силика. – Как говорится, из огня, да в полымя… Ну да ладно, до рассвета время есть. Не кручинься, Мах, что-нибудь обязательно придумаем. Скоро подействует моя присыпка, и ты давай-ка, все же поспи. А с первыми лучами солнца, даю слово, я лично тебя разбужу.
– Да какой тут сон! – сказал рыцарь, с трудом подавляя зевоту.
Несмотря на протесты, заботливый Бубл все же укутал Маха теплым плащом, и рыцаря оставили в одиночестве нежиться на мягкой травке возле костра.
Звездное небо над головой было так чарующе прекрасно, что Мах не заметил, как глаза сами собой незаметно закрылись. И, под мерный рокот храпящего дракона, он уснул.
…Мах стоял в центре огненного кольца, диаметром шагов двадцать. Ему было очень жарко, пот ручьями тек по лицу и спине.
– Что стряслось?! Почему я здесь?! – крикнул рыцарь в окружающее безмолвие.
– Эй, тише, дракона разбудишь, – тут же отозвался из-за спины до боли знакомый скрипучий стариковский голос. Через мгновенье дед Пузырь стал видимым и завис в шаге перед изумленным рыцарем.
– А я уж, грешным делом, поминки по тебе справил, – наконец обрадовано вымолвил очнувшийся от столбняка Мах. – Дед, куда ты подевался? Почему не откликался на мои предыдущие призывы?
– Ишь, распочемучкался, – буркнул призрак и озорно ухмыльнулся. – А что, соскучился ты без меня?
– Очень соскучился, – торопливо заверил Мах. – Где ты был?
– Да это все дракон ваш проклятущий, чтоб ему пусто было! – осерчал призрак. – Помнишь, я тебе рассказывал, что очень опасаюсь этих огнедышащих тварей? Так вот, предчувствия меня не обманули.
– Хочешь сказать, что когда дракон поджарил меня, ты с перепугу упал в обморок – или как там у вас, призраков, это называется? – в общем, отключился, и только теперь пришел в себя и явился на мой зов?
– Ну у тебя, парень, и фантазия! – усмехнулся призрак. – Это ж надо такого навоображать! Отключился, ха! Действительно, я не мог ни слышать, ни видеть тебя, но при этом я вовсе не отключался.
– Как так? – удивился рыцарь.
– А вот так. Когда дракон опалил нас с тобой, я оказался внутри этого огненного кольца. – Призрак указал на окружающий их со всех сторон огонь. – И, несмотря на все усилия, до сих пор не могу из него выбраться.
– Погоди, что-то я ничего не понимаю, – сказал Мах, подолом плаща утирая мокрое от пота лицо. – Что же это за кольцо такое? Пузырь, где мы?
– Мы в тонком мире Сновидений, – пояснил дед. —
Вернее, в крошечной его части, огороженной драконьим огнем.
– А как я здесь очутился?
– Мах, не глупи! Ты просто заснул и оказался в драконьем сне.
– Сдается мне, что-то ты, дед, не договариваешь, – нахмурился Мах. – Меня не проведешь! Граф Палуч совсем недавно, кстати, в твоем присутствии, просветил меня о драконьих снах. Помнится, он утверждал, что в драконьем сне нельзя просто, как ты говоришь, оказаться по своему хотению. Такой сон приключается с человеком вдруг, и лишь по желанию дракона.
– Ну да, это я его на тебя и науськал, – вынужден был признаться призрак. И тут же затараторил в свое оправдание: – Мах, клянусь, у меня не было другого выбора! Да и у тебя тоже. Если ты мне не поможешь, я здесь застряну надолго, очень надолго – пока Плевун не умрет. А драконы живут не одну сотню лет! Поначалу я пытался как-то самостоятельно договориться с драконом, но на все мои доводы он заладил одно и то же: «Ты мой», и ничего другого мне от него добиться не удалось.
– То есть как это заладил? – в очередной раз изумился рыцарь. – Хочешь сказать ты, как амазонки, понимаешь драконий язык?
– Да нет, что ты. В тонком мире Сновидений знание языка вовсе не обязательно, здесь можно общаться мысленно. Вот смотри, – призрак закрыл рот и уставился в глаза Маху, и через мгновение в голове у рыцаря зазвучал его голос:
«Видишь, я молчу, но ты слышишь мои мысли. И наш разговор продолжается».
Продемонстрировав Маху мысленный диалог, дед Пузырь перешел обратно на более привычный собеседнику способ общения, то есть вновь заговорил:
– Ну вот, значит, не удалось мне от дракона самостоятельно ничего добиться, я и решил заручиться твоей поддержкой. Возможно вдвоем нам удастся его уговорить.
– И что же ты наплел обо мне дракону? – спросил рыцарь, с замиранием сердца предчувствуя очередную каверзу.
– Просто сказал, что ты очень хочешь с ним повидаться во сне, – преданно глядя в глаза Маху, признался дед Пузырь.
– И все? – недоверчиво сощурился рыцарь. – Смотри, если соврал!..
– Ну еще я ему сказал… – призрак тяжело вздохнул.
– Не тяни! – теряя терпение, прикрикнул Мах.
– Что, тебе понравилось, как Плевун тебя поджарил, и ты жаждешь лично выразить дракону свою безмерную благодарность, – зажмурившись, выпалил дед.
– Что за бред? – фыркнул рыцарь.
– Это для тебя бред, для меня бред, а Плевун воспринял как должное, – заверил призрак. И добавил: – Честно говоря, он малость туповат, но ты смотри с ним поосторожнее, дракон все-таки.
– Ладно, – вынужден был согласиться Мах. – И долго нам ждать когда он заявится?
– Вовсе нет. Сейчас разбудим, он и притащится, – пообещал дед. – Давай-ка вместе. Три-четыре… Пле-вун! Плевун! Пле-вун!..
– Пле-вун! Пле-вун!.. – в унисон призраку подхватил Мах.
Сперва послышался раздраженное рычание, в голове Маха как-то само собой сложившееся в недовольное:
«Кто будит? Спать мешает!»
Потом из-за огненного кольца вынырнула заспанная драконья морда, следом за которой в круг не спеша вползли длинная шея, массивное туловище и, наконец, мощный хвост. По мере проникновения частей тела дракона, огненное кольцо удивительным образом расширялось, так что, когда Плевун целиком оказался внутри, в диаметре оно составляло уже более сотни шагов. Жару заметно поубавилось, дышать стало легче.
«Зачем звали?» – прорычал Плевун.
Мах решил сразу же брать быка за рога. Он смело шагнул навстречу дракону и попросил:
– Послушай, любезный Плевун, отпусти моего призрака, пожалуйста, а?
«А ты кто?» – взрыкнул дракон.
– Уважаемый Плевун, – торопливо вступил в разговор дед Пузырь. – Это тот самый рыцарь, которого ты так лихо поджарил сегодня вечером по команде своей хозяйки. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Ты захотел на него посмотреть, и вот он здесь.
«Тебе понравилось?» – прошипел Плевун, обдав рыцаря клубами дыма.
– Д-да, оч-чень, – заикаясь от страха заверил рыцарь,
«Хорошо! – удовлетворенно пророкотал дракон. – Ты доставил мне удовольствие. Если хочешь еще – только попроси!» – Грозный владыка небес выжидающе уставился на Маха.
У последнего от ужаса отнялся язык. Ему на помощь пришел призрак:
– Уважаемый Плевун, он очень хочет, очень.
– Что ты несешь! Он же меня сейчас испепелит!
Но отчаянный вопль рыцаря потонул в восторженном реве дракона:
«Хороший рыцарь! Не боится огня! Любит Плевуна! И я его люблю!»
– Спокойно, Мах, доверься мне, – шепнул на ухо рыцарю призрак и, повысив голос, озадачил дракона:
– Но ты ведь не хочешь, чтобы этот хороший рыцарь умер?
«Нет! Он мой друг! Я его люблю!» – не раздумывая прорычал Плевун.
– Тогда посмотри на его обгоревшую шкурку, – предложил дед. И едва слышно скомандовал рыцарю: – Чего стоишь, болван, показывай ожоги – дракон ждет!
Мах трясущимися от страха пальцами кое-как расстегнул пряжку плаща и, сбросив его с плеч, подставил дракону свою едва начавшую подживать спину.
– Видишь, он любит твой огонь и хочет его! – От этих слов призрака бедный рыцарь едва не рухнул в обморок. К счастью, выдержав короткую паузу, дед Пузырь торжественно подытожил:
– Но если ты на него сейчас плюнешь, он сгорит и умрет!
«Плевун очень хочет плюнуть. Но не хочет убивать. – Дракон сокрушенно покачал головой. – Что ему делать?»
– Все просто. Нужно подождать пару недель, пока ожоги на коже у рыцаря затянутся, а потом исполнить его желание и снова опалить огнем, – предложил призрак. – Уважаемый Плевун, ведь тебе не сложно подождать какие-то две недели?
«Да! Мне нравится! Я подожду!» – вновь восторженно взревел дракон и, в радостном порыве, все же чуть было не испепелил Маха – огненная струя огня пролетела всего-то в трех вершках от головы рыцаря.
Дабы не искушать дракона, Мах торопливо укрыл спину плащом.
– Уважаемый Плевун, так ты утверждаешь, что этот рыцарь твой друг? – вновь спросил дед Пузырь.
«Утверждаю!» – пророкотал явно оскорбленный недоверием дракон.
– Значит, ты выполнишь просьбу своего друга?
«Возможно».
– Ну, чего молчишь, давай, выручай, – прошептал на ухо рыцарю дед Пузырь.
