Текст книги "Мах-недоучка"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 47 страниц)

Треклятое безветрие растянулось на восемь дней, и все это время двадцать шесть кораблей бестолково дрейфовали в океане. А ведь их трюмы были доверху забиты дорогими товарами, и они спешили попасть на ежегодную ярмарку в славный город Туруз.

Когда долгожданный ветер вновь надул паруса, до закрытия ярмарки оставались считанные дни.

Капитан корабля Шарана доложил купцу, что, двигаясь в караване, на ярмарку в Турузе они теперь точно не успеют. В этом случае Шаран терял добрую половину своего барыша, ведь Турузская ярмарка славится своими смехотворно низкими пошлинами.

Чтобы не упустить деньги, купец приказал выйти из каравана и плыть в Туруз в одиночестве, на свой страх и риск, более коротким, но опасным маршрутом.

Расплата за безрассудность и чрезмерную самонадеянность не заставила себя долго ждать.

Как только корабли каравана скрылись за линией горизонта, в небе над кораблем Шарана, откуда ни возьмись, появились пять драконов.

Почуявший неладное капитан приказал развернуть корабль, добавить парусов и плыть обратно, под защиту боевых кораблей каравана и их колдунов. Но не тут-то было.

Заметив, что корабль готовят к развороту, драконы от пассивного наблюдения перешли к решительным действиям. Они спустились до уровня верхушек корабельных мачт и стали кружить над кораблем, быстрыми взмахами своих огромных крыльев, нагнетая ветер.

Добрую половину бросившихся выполнять приказ капитана матросов, резкими порывами ветра посбивало с рей, они попадали в океан и разбились. От шквального напора затрещали паруса.

Ни о каком развороте при таком ураганном ветре не могло быть и речи.

Шаран и его люди разглядели сидящих верхом на драконах амазонок. Со спины одного из чудовищ раздался грозный женский голос:

«Эй, на корабле, отныне вы наши пленники. И если дорожите своей жалкой жизнью – не вздумайте сопротивляться!»

«Отчего же так сразу «пленники»? – крикнул в ответ Шаран, – Быть может договоримся о выкупе и расстанемся по-хорошему?»

Проигнорировав предложение купца, предводительница амазонок с веселой наглостью обратилась к своим воительницам:

«Ого, девы! Это мы удачно налетели! Никак, богатый купчишка к нам в руки угодил!»

«Так что насчет выкупа?» – напомнил Шаран.

В ответ сверху раздался многоголосый звонкий хохот. От столь откровенного издевательства купец не сдержался и пригрозил:

«Значит не хотите по-хорошему!..»

Но его тут же перебила предводительница. Ее голос звенел от едва сдерживаемой ярости:

«Вот как! Какой-то мужлан пытается мне угрожать!» – И, обращаясь к подругам-воительницам, она предложила:

«А ну-ка, девы, давайте покажем этому болвану, кто здесь хозяин!»

В следующее мгновенье, повинуясь пронзительному свисту амазонок, все пять драконов послушно изрыгнули огонь.

Паруса и мачты мгновенно запылали. С них пламя перекинулось на корабль. На палубе началась паника, в которой большинство слуг Шарана и матросов попрыгало за борт.

Среди ужасного огненного безумия с небес вновь раздался голос предводительницы амазонок:

«Эй, жалкие мужланы, мы позаботимся о вас, если признаете нас своими госпожами!»

Обезумевшие от страха, люди на палубе были готовы на все, что угодно, лишь бы сохранить свои жизни. И конечно покорились.

«Признаем! Признаем! Признаем!..» – дружно закричали в небо горящие заживо.

Шаран не был исключением и, вперив очи в застилаемое дымом небо, он кричал вместе с остальными…

Амазонки заставили драконов опуститься низко-низко и приказали грозным тварям колотить крыльями по воде.

Со всех сторон на пылающий корабль обрушились мощные потоки взбиваемой драконами воды. Не прошло минуты, как от огромного, прожорливого костра остались лишь шипящие угли.

Потушив пожар, четверо драконов взмыли в небо, пятый же грузно плюхнулся на завоеванную палубу. Корабль накренился, но выстоял.

Красавец-корабль являл теперь собой удручающе-жалкое зрелище. Палуба почернела от копоти, а в нескольких местах даже прогорела насквозь. На месте двух мачт остались лишь обуглившиеся столбики. Но до трюмов огонь не добрался, и их содержимое совершенно не пострадало, чем не преминули воспользоваться новоявленные госпожи.

Самые дорогие товары амазонки приказали рабам, то есть двадцати шести уцелевшим в огне мужчинам, перетаскать на спину дракона и закрепить там. Нагруженный дракон взлетел. Его место на палубе тут же занял другой. Сошедшие с него амазонки крепко-накрепко связали мужчин и разместили на широкой спине второго дракона.

Несмотря на не малый груз, дракон легко взмыл в воздух и, следом за первым, понесся домой.

Трое оставшихся без добычи спустились, подпалили останки корабля и полетели дальше по своим разбойничьим делам…

– Вот так я оказался на Паучьем Острове, в рабстве у клана Синих Орлиц, – подытожил свой рассказ Шаран. – Где провел в ежедневных оскорблениях и унижениях почти целый год.

– Скажи, ты ведь жил на вершине Паучьего Зуба? – спросил Мах.

– Разумеется, – кивнул купец. – В крепости клана Синих Орлиц.

– И как же тебе удалось оттуда сбежать? – удивился рыцарь. – Ведь гора совершенно отвесная!

– Это не так сложно, как кажется, – заверил бывший раб. И поведал следующее…

Побег пятерых сговорившихся рабов планировался долго и тщательно. Все пятеро попали в рабство с корабля купца Шарана и с самого начала держались друг друга. Это были капитан корабля – Гуда, сам купец Шаран, двое матросов – Клыс и Шук, и слуга Шарана – Люмп. Общее горе стерло грань между капитаном и матросами, купцом и слугой, здесь, в рабстве у амазонок, они стали просто товарищами по несчастью. А за год даже превратились в настоящих друзей. И вот однажды им, наконец, повезло.

Клысу удалось незаметно стащить из комнаты своей госпожи длинный моток веревки. И следующей ночью пятеро отчаянных сорвиголов, один за другим, спустились по отвесной скале с вершины Паучьего Зуба. Сначала Клыс, потом Шаран и следом за ним Гуда, Шук и Люмп.

Оказавшиеся внизу первыми подождали, пока спустятся остальные их товарищи и, уже все вместе, беглецы стали пробиваться сквозь густую чащобу дремучего леса, к океану.

За долгие месяцы плена Шаран, так же, как и его спутники, был немало наслышан о ужасных громадных пауках, превративших окружающий Паучий Зуб лес в одну огромную паутину. Но все пятеро считали эти страшные истории сказками, выдуманными амазонками специально для рабов-мужчин, чтобы те боялись и даже не помышляли о побеге. Этой ночью друзьям пришлось сполна заплатить за свою недоверчивость.

Они не прошли и ста шагов, как идущий первым Клыс вдруг завизжал, схватился за ноги и упал на землю. На глазах у друзей его ступни и щиколотки быстро-быстро опутались белыми нитями.

Шаран, Гуда, Шук и Люмп бросились на помощь товарищу и попытались освободить ноги Клыса. Но это оказалось совсем не просто – нити были на диво прочные и рваться не желали.

Белые, нити натянулись, и несчастного Клыса потащило вверх, в густую крону ближайшего дерева. Вскоре вопли и проклятья несчастного раздавались уже оттуда.

Из его криков четверым оставшимся внизу беглецам удалось разобрать, что Клыс завяз в липкой паутине и теперь не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Товарищ молил о помощи, но что они могли – у рабов-беглецов даже плохонького ножа не было, не говоря уж о мече или секире, а без отточенного железа невозможно было извлечь его из паутины, сотканной из таких крепчайших нитей.

Друзьям оставалось лишь молча стоять и слушать…

Мучиться несчастному пришлось недолго. Паук не заставил себя долго ждать – об его появлении стоящая внизу четверка также узнала из криков несчастного. Затем Клыс затих.

После разыгравшегося прямо на их глазах ужасного убийства, беглецы пребывали в шоке. Всем стало понятно, что впереди их поджидает еще множество ловушек, подобных этой. Смертоносная угроза могла таиться где угодно: и в толстом лесном мху, и в густом кустарнике, и в куче валежника. Их вроде бы спасительное бегство в одночасье превратилось в почти верное самоубийство. Всем четверым сделалось очень страшно.

У Шука сдали нервы, он не смог идти дольше, развернулся и, ни слова не говоря, побежал обратно к горе – благо она еще была совсем рядом. Никто из троих оставшихся не посмел упрекнуть товарища в трусости.

В напряженном молчании они продолжили движение к океанскому берегу…

– Дальше можешь не продолжать, – перебил рассказчика Мах. – Сначала один твой друг угодил в паутину, потом второй. Тебе удалось углубиться в лес дальше всех, но, в конечном итоге, и ты оказался в лапах у паука.

– Да, все было именно так, – кивнул купец.

– Послушай, Шаран, а как вы с друзьями намеревались покинуть Паучий Остров? – полюбопытствовал рыцарь. – Вот, предположим, вышли бы к океану – и что дальше?

– О, здесь у нас все было продумано, – заверил калека. – Мы хотели построить плот.

– И ты называешь это великолепной придумкой? – усмехнулся рыцарь. – Да будет тебе известно, над прибрежными к острову водами постоянно кружат драконы – я собственными глазами видел двоих – и на спинах этих красавцев, наверняка, сидят амазонки, которые, завидев ваш плот, приказали бы драконам его сжечь. И все, прощай свобода, и снова здравствуй рабство…

– Да, ты прав, – кивнул Шаран, – могло быть и так. И все же, Мах, у нас были неплохие шансы удрать с острова на плоту. Дело в том, что, в отличие от тебя, мы имели возможность наблюдать за патрулями амазонок не единожды, а ежедневно на протяжении целого года. Поэтому мы точно знали, что первый облет острова ежедневно происходит не раньше девяти утра, а последний не позже девяти вечера. Как видишь, чтобы ускользнуть незамеченными, в нашем распоряжении было двенадцать часов.

– Согласен, у вас был запас времени. Но ведь плот – не быстроходный корабль, – не унимался Мах. – Чтобы отплыть на безопасное от драконьих глаз расстояние потребовалось бы куда больше двенадцати часов. И даже если бы вам повезло, вас подхватило бы какое-нибудь течение и отнесло на безопасное расстояние, как долго вы бы протянули в открытом океане без запасов воды и еды?

– Нет, Мах, никаких «если повезет». Мы действительно рассчитывали убраться подальше от острова с помощью течения, – признался купец. – Мне точно известно, что всего в двух верстах юго-западнее острова протекает мощное течение, которое за двенадцать часов отнесло бы нас на добрую сотню верст от ненавистных берегов. Откуда я это знаю? Все просто, среди четырех моих товарищей-беглецов был и капитан моего бывшего корабля. Его имя – Гуда. Этот старый морской волк знал Веселый океан, как свои пять пальцев. И он утверждал, что течение всего за полтора дня вынесло бы наш плот в прибрежные воды Смегвейской империи, где мы, наверняка, очень скоро привлекли бы внимание какого-нибудь корабля… Как видишь, наш план побега с острова действительно был продуман до мелочей и, если бы не паучьи ловушки…

– Да, не повезло вам, – посочувствовал Мах.

– Послушай, Мах, а сам-то ты какими судьбами на Паучьем Острове оказался? – в свою очередь поинтересовался беглец.

– У меня, друг Шаран, дело к амазонкам, – важно объяснил Мах. – Срочное и жизненно важное дело. И буду тебе очень признателен, если окажешь посильную помощь.

– Парень, да ты просто спятил! – возмущенно воскликнул Шаран. – Какие у тебя могут быть дела с этими отмороженными бабами! Они же нас, мужиков, за людей не считают!

– И все же, с тобой или без тебя, но мне придется рискнуть. Я прибыл сюда аж из Великостальского королевства. Слыхал о таком?

– Еще бы – легендарное королевство непобедимых рыцарей-магов! Так ты один из них? Так бы сразу и сказал! Это же в корне меняет дело! – возликовал Шаран. – Значит вашему перемирию с амазонками конец! Здорово! Давно пора этих зарвавшихся стервоз поставить на место!

Маху пришлось осадить не в меру разгорячившегося купца:

– Нет, ты поторопился с выводами. Во-первых, я прибыл на Паучий Остров отнюдь не с официальным визитом, а как частное лицо. И мое дело не имеет никакого касательства к взаимоотношениям Великостальского королевства с Островной Империи Амазонок. Во-вторых, я вовсе не рыцарь-маг, так что испепелить на месте какую-либо из дев у меня вряд ли получится. И, наконец, в-третьих, я надеюсь договориться с барышнями тихо-мирно. Если они мне помогут, я щедро расплачусь с ними золотом. – Мах похлопал по объемистой сумке на боку. Зазвенело.

– Без магии? Тихо-мирно? С барышнями! Договориться? Ушам своим не верю! – возмутился купец. – Уж поверь моему опыту, приятель, они не станут помогать, а попросту отберут все твое золото и сделают тебя своим рабом. Мах, послушай доброго совета: наплюй на все свои важные дела и убирайся отсюда подобру-поздорову.

– Ну уж нет! – покачал головой рыцарь. – Ставки слишком высоки, на кону жизни моих отца и невесты. Для их спасения нужен дракон. И не позднее завтрашнего утра!

– Что?! Тебе еще нужен их дракон?! Самоубийца! Да за такую просьбу они же тебя на кол посадят!

– И все же без дракона я отсюда не уйду! – твердо заявил Мах. – Одному Создателю известно, чего мне стоило попасть на этот остров. Теперь я точно не отступлю, либо добьюсь от амазонок помощи, либо умру!

– Эх, упрямый какой! – поморщился Шаран. Он задумался на минуту и сказал: – Ладно, обожди помирать. Попытаемся обхитрить свирепых баб, авось да повезет.

– Обхитрить? – удивился рыцарь.

– Да, обхитрить, – подтвердил купец. И объяснил: – Чтобы беспрепятственно проникнуть в лагерь и спокойно поговорить с главой клана, придется нам с тобой, друг Мах, на некоторое время самим стать девами.

От такого предложения купца у Маха аж помутилось в глазах. Рука его невольно потянулась к мечу.

– Что!!! – взревел он, вскакивая на ноги. – Из меня – женщину?! Ах ты поганец! Да как ты смеешь предлагать мне – МНЕ! – благородному барону, такую гнусность?

В порыве ярости рыцарь выхватил меч и занес его над головой несчастного калеки.

– Я это самое… я не это самое… – залепетал перепуганный Шаран.

– Эй, рубака, полегче! – поторопился вмешаться, и заслонить собой трепещущего купца дед Пузырь. – Столько времени драгоценного угрохали, чтобы его оживить. Жалко же!

– Да этот поганец мне только что такое предложил!.. Такое!!! – прорычал рыцарь.

– А ты все равно не психуй, – продолжал увещевать призрак. – Лучше послушай. Вон, он что-то пытается тебе растолковать. Убить дело нехитрое – всегда успеешь.

– Чего, чего ты там буровишь? – пересилив себя, обратился к купцу Мах.

– Извини, я не совсем правильно выразился. Я предлагаю всего лишь переодеться в женские одежды и выдать себя за амазонок, – на одном дыхании выпалил Шаран.

– А, вот ты о чем… Это другое дело. – Меч вернулся обратно в ножны. – Извини, я было подумал ты мне предлагаешь… – Мах зарделся, как красна девица. – Ну это… того… Ну, ты понимаешь… В общем, неправильно я подумал.

– Да я сам виноват, точнее надо выражаться, – утирая пот, повинился купец.

– Ладно, забыли, – кивнул рыцарь, снова усаживаясь на ветку. – Идея насчет переодевания, конечно, неплохая, но боюсь, она неосуществима. Ты-то ладно, худо-бедно сойдешь за толстуху. А вот я… Да ты только посмотри на меня! Когда-нибудь видел женщину с такими здоровенными плечами, с такими толстыми руками и с такими грубыми, явно мужскими, чертами лица?

– Да здесь таких сколько угодно! – заверил его Шаран. – Мах, дружище, ты просто никогда не видел амазонок. Зуб даю, иные из здешних воительниц в плечах даже пошире тебя будут! Думаешь, почему мужики от них воют? Затащит такая силачка тебя к себе в комнату и… Брр! – он зябко передернул плечами. – Даже вспоминать страшно!

– Вот как, – опешил Мах. – Ну, если так… А где мы сумеем раздобыть женские одежды?

– Это совсем просто, – уверенно заявил купец. – Помнишь, я тебе рассказывал о своем вчерашнем побеге? Так вот, чтобы незаметно выбраться из крепости Синих Орлиц и в дальнейшем не привлекать к себе внимания бдительной стражи, мы с товарищами переоделись в женские платья, которые стянули из сундуков своих госпожей. Спустившись с горы, мы переоделись обратно в свои повседневные рубахи и штаны, а платья закопали… Мы с тобой их откопаем – и все дела.

– Отлично! Тогда хватит рассиживаться, давай, показывай дорогу, – подытожил Мах, поднимаясь на ноги.

Шаран, хоть и постанывая, но без помощи рыцаря, поднялся следом.

– Приятель, ты как, сам-то идти сможешь? – спросил Мах. – А то давай ко мне на плечо.

– Как-нибудь сам доковыляю, – отказался купец. Но уже на третьем шаге ослабевшие ноги дрогнули и Шарана повело в сторону. И, если бы не Мах, тут же подхвативший товарища под локоть, тот бы точно ухнулся с трехсаженной высоты на острые макушки молодого дубняка.

– У нас времени нет как-нибудь ковылять, и так за разговорами целый час угробили. Так что не капризничай, лучше я тебя понесу, – тоном не терпящим возражений подвел черту рыцарь.

– Мах, я тяжелый, – попробовал возразить Шаран, но Мах был непреклонен.

– Не бойся, сдюжу как-нибудь, – сказал рыцарь. И, не обращая внимания на вялые протесты товарища, он аккуратно усадил того на плечо и решительно зашагал в сторону Паучьего Зуба.

Несмотря на довольно быстрый шаг рыцаря по вполне удобным для ходьбы паучьим мостам, оставшийся до горы путь – всего-то версты две – занял у Маха еще час.

Вообще-то ему, даже с толстозадым Шараном на плече, было вполне по силам преодолеть это небольшое расстояние и за полчаса, но рыцаря трижды задерживали в пути встречи с пауками.

Благодаря заблаговременным предупреждениям деда Пузыря, Мах своевременно прятался и избегал столкновений с грозными страшилищами. Вот как это происходило: при приближении паука рыцарь быстро соскакивал с моста на ближайшую толстую ветку, маскировался в густой дубовой листве и замирал на несколько секунд, паук пробегал мимо, не замечая людей, после чего Мах благополучно возвращался обратно на мост, и движение к горе возобновлялось.

– Мах, вот хоть режь меня, не пойму: как ты чуешь их приближение? Ведь пауки бегут тише воды! – Шаран из раза в раз неизменно восхищался поразительной интуицией рыцаря, и вот теперь, под занавес короткого путешествия, благополучно пропустив последнюю длиннолапую тварь, бывший купец вновь не удержался от похвалы своего спутника: – Потрясающе! У тебя просто поразительное чутье на опасность! Что, скажешь, опять нам всего лишь повезло?

– Ну да, повезло, – невозмутимо соврал Мах. – Кстати, обрати внимание – впереди стена. Значит мы наконец доковыляли до горки. Шаран, давай-ка прекращай галдеть, сосредоточься, осмотрись и скажи – здесь одежду спрятали или где? Если не здесь, то говори в какую сторону сворачивать.

– Вроде здесь, – пожал плечами купец.

– Ты эти «вроде» брось. Ты четко говори. Смотри, с дуба слезем, на земле особо не разгуляешься, – отчитал рыцарь.

– Да здесь, здесь, точно здесь, – заверил Шаран. – Вон, видишь на стене толстую трещину в виде креста. Когда мы спускались с горы, я ее хорошо запомнил. Значит так, ага… Выходит, женское тряпье мы закопали аккурат под деревом, на котором сейчас стоим.

– Ну если уверен, тогда давай спускаться. – Мах ссадил с плеча Шарана. Затем достал из сумки моток веревки, ощутимо уменьшившийся после «подпоясывания» ею гарсатов, и одним ее концом быстренько обвязал товарища вокруг груди.

– Слушай сюда. Вот как мы поступим: сперва я спущу тебя, потом спущусь сам, – объяснил рыцарь – Ты готов?

Шаран кивнул, крепко зажмурился и ступил с толстой ветви. Веревка натянулась, и бывший купец плавно заскользил вниз.

Благополучно достигнув земли, Шаран, не теряя времени, начал распутывать узлы у себя на животе. Но одной левой рукой работать было неудобно, да и узлы рыцарь затянул на совесть и, несмотря на все старания, у несчастного калеки ничего не выходило.

Вдруг над плечом удрученного Шарана раздался голос:

– Эй, так ты с ним до ночи будешь возиться, давай-ка я помогу.

Мах отстранил неловкую руку Шарана и в два счета распутал свои узлы. После чего он спокойно смотал веревку и убрал ее обратно в сумку.

Едва оправившись от изумления, купец засыпал рыцаря вопросами:

– Как ты оказался у меня за спиной? По веревке спуститься ты не мог, я бы почувствовал. Спрыгнул? Но тут добрых пятнадцать локтей высоты! И кругом немерено сухого валежника! Ты же возник у меня за спиной совершенно бесшумно, ни один сучок не хрустнул! Как тебе это удалось?

– Нет времени объяснять, потом как-нибудь, – отмахнулся рыцарь. – Показывай где зарыли одежду.

– Вон там, – купец указал рукой на едва приметный бугорок. – Да куда ты пялишься! Вон же. Посмотри правее, примерно в десяти шагах от нас, под кустом. Видишь, мох неровно лежит. Под ним мы ее и закопали.

Повернув налево и пройдя еще шагов триста вдоль отвесной стены, две пышногрудые девицы: толстозадая однорукая калека и плечистая мужеподобная силачка, подошли к небольшой деревянной веранде, к крыше которой было привязано несколько толстых канатов, поднимающихся по отвесному склону вверх до вершины Паучьего Зуба.

– Ну, что я тебе говорил! – торжественно изрекла однорукая.

– Идиотка, – осадила подругу плечистая, – не говорил, а говорила. За речью следи, а то наш маскарад в два счета раскроют!

Обе девицы были одеты в очень похожие неброского серого цвета длинные платья с широкими рукавами. У мужеподобной подол платья едва достигал щиколоток, у толстозадой – тащился по земле. Благодаря длинному разрезу внизу, платья совершенно не сковывали ноги дев ни при ходьбе, ни при беге. Разрезы позволяли увидеть, что на мужеподобной под платьем еще были надеты черные кожаные штаны, заправленные в такого же цвета сапоги, а на задастой – короткие до колен шерстяные штаны и она шла босиком. С левого бока у мужеподобной в такт шагам раскачивался длинный меч, висящий на широкой перевези, с правого – туго набитая сумка. У толстозадой никакой ноши не было.

– Да, ладно, чего ты так разнервнич… алась. Мы же пока одни, – примирительно улыбнулась однорукая.

– Балда, вот и привыкай пока одни, – не унималась плечистая. – Тренируйся, вживайся в образ… Так это и есть подъемник? – она ткнула рукой в странное строение на канатах.

– Точно. Вот он, родимый, – кивнула спутница.

– Говоришь ежедневно ровно в пять часов пополудни эта… гм… веранда поднимается на гору? – уточнила мужеподобная.

– Верно, – кивнула задастая. – Ее поднимают два десятка рабов-мужчин, впряженных в здоровенное колесо. К сердцевине колеса привязаны канаты подъемника. Когда колесо приводится в движение, канаты накручиваются на него, и подвешенная на них, как ты выразился, веранда поднимается.

– Шара, сколько тебе можно повторять! – осерчала плечистая. – Я не выразился, а…

– Выразилась… Извини, Маха, опять я сплоховала, – покаялась калека.

– Шара, внимание, кажется к нам приближаются воительницы! – вдруг объявила мужеподобная Маха.

– Но я никого не вижу, – испуганно забегала глазами по обступающей со всех сторон чащобе однорукая.

– Пауков ты тоже не видела, – усмехнулась Маха. – Забыла о моем замечательном предчувствии?

Однорукая не успела ответить, потому что в следующую секунду прямо перед ней кусты бесшумно раздвинулись, и из леса вышли три мускулистые девы в грязных рваных длинных платьях, с такими же, как у Махи с Шарой, удобными разрезами внизу, и с обнаженными саблями в руках. Девы были начисто лишены женской привлекательности, с первого же взгляда становилось очевидно, что они были рождены не для любви, а для боя.

– Приветствуем вас, достойные боевые подруги, – пробасила самая высокая из оборванок, русоволосая худышка с раскосыми глазами.

– Взаимно, – ответила за обеих Маха.

– Девы, а вас-то каким ветром сюда занесло? – озадаченно спросила вторая, узколобая, большеротая и щербатая блондинка.

– Тем же что и вас, – нашлась Маха.

– Но это невозможно, – уперлась большеротая. – Мы с Грязного Острова и сегодня наша очередь проходить Лес Смерти на Паучьем Острове. А вы откуда?

– Сбука, глаза-то разуй, посмотри какая она огромная, – указала саблей на Маху третья оборванка, лысая коротышка с огромной серебряной серьгой в подбородке. – Аж на голову выше нашей Квозы! Такие дылды только на Блудном урождаются.

– Заткнись, Пуча! – накинулась на подругу щербатая Сбука. – Я не к тебе обращаюсь!

– Но Пуча совершенно права, – встряла в разговор однорукая, – мы действительно с Блудного Острова. Кстати, меня зовут Шара, а ее Маха.

– Но день Блудного Острова будет на следующей неделе! – не унималась Сбука. – А сегодня наш день!.. Теперь понятно почему из двух десятков грязнуль уцелели только мы трое – пауки были встревожены подлым вторжением блудниц! Пауки были начеку! И, несмотря на недюжинную силу и сноровку, семнадцать наших подруг вляпались в паутину прожорливых тварей!

– Да, Сбука права! – поддержала подругу длинная Квоза. – И от этого за милю смердит коварным предательством! Девы, нас подставили! Смерть стервам-блудницам!

Оборванки издали грозный боевой клич, весьма напоминающий шипение рассерженных кошек, и, размахивая саблями, ринулись в атаку. Шара от ужаса смертельно побледнела и без чувств осела в высокую траву. Маха же, не в пример подруге, картинно зевнула, красноречивее всяких слов продемонстрировав полное презрение к врагам, и ловко выхватила из ножен длинный узкий меч.

Каждая из грязнуль была великолепной фехтовальщицей. Блудница, судя по тому, как легко она управлялась с тяжелым двуручным мечом, также была отнюдь не новичком в ратном деле. Поединок обещал быть зрелищным, но коротким. Ибо, как бы Маха ни храбрилась, в одиночку против трех искусных воительниц она была обречена. Так предполагали грязнули.

Но, увы, их предположение сбылось лишь наполовину. Поединок с Махой действительно оказался зрелищным и коротким, но вот закончился он совсем не в их пользу.

Блудница даже не попыталась отбить сабли нападающих, она вдруг исчезла и тут же снова возникла, но уже за спинами грязнуль. Три сабли бесполезно пронзили пустоту, а меч полоснул по беззащитным спинам Квозы, Сбуки и Пучи.

С перерубленными хребтами злосчастные оборванки грянулись в густую траву.

* * *

– Эй, Шара, кончай храпеть и давай-ка быстренько просыпайся. – С этими словами широкоплечая девица легонько ударила по щеке свою однорукую спутницу.

Шара послушно распахнула глаза, увидела на фоне деревянного потолка склонившееся над ней чумазое лицо и тут же жалобно заголосила:

– Госпожа, не бейте меня! Ну пожалуйста! Я сделаю все, все, все, что вы пожелаете! Умоляю, только не бейте!

– Что за бред ты несешь! – возмутилась Маха. – Какая я еще тебе госпожа?

– Мах, ты, что ли? – робко полюбопытствовала однорукая. – Где это ты так извозился?

– Мах? – нахмурилась здоровячка.

– А, ну да, мы же условились, – торопливо забормотала Шара. – Прости. Ты – Маха. Да, да, конечно же ты – Маха.

– То-то.

Шара огляделась. Она лежала на деревянном полу подъемника. Судя по раздающемуся сверху скрипу веревок и легкой вибрации веранды, они поднимались на гору.

– Маха, а куда подевались те злые, чумазые оборванки, что набросились на нас? – спросила Шара.

– Умерли, – ответила здоровячка. – Не беспокойся, их тела я спрятала в густом кустарнике… Кстати, у одной из них я позаимствовала саблю и прицепила тебе к поясу, под левую руку. И теперь ты самая настоящая воительница. Кроме того, я вымазала наши лица и платья грязью. И теперь мы с тобой грязнули с Грязного Острова – смотри не забудь… Да вот еще, на-ка надень, – Маха протянула подруге заляпанные грязью сапоги. – Их я стащила с самой длинной, с этой… как ее?., с Квозы. Приставила к твоей лапе – вроде должны подойти. Давай, обувайся, а то мне прям стыдно за тебя, ты ж грязнуля, а не босячка.

– С грязнулями это ты ловко придумала, – похвалила Шара, натягивая на ноги трофейные сапоги. – Ни одна амазонка не придерется к твоей легенде.

– Ага, добраться бы только до этих амазонок. Этот подъемник меня просто убивает, он движется с черепашьей скоростью, – скривилась Маха.

– Тебе так только кажется, – покачала головой однорукая. – На самом деле мы поднимаемся довольно быстро, локтей сорок в минуту. Просто высота Паучьего Зуба аж триста пятьдесят локтей, вот тебе и кажется будто мы стоим на месте. Не переживай, Маха, минут через пять будем на вершине.

– М-да, не густо вас сегодня! – прокомментировала выход Махи с Шарой с веранды подъемника мощная седовласая «красотка» с суровым квадратным подбородком. На ней было длинное, до пят, грязно-серое платье с разрезом внизу, и на левом боку висел меч.

За могучими плечами седовласой молча возвышались еще три мускулистые барышни с более приятными чертами лица, но в точно таком же унылом одеянии – похоже, грязно-серые платья были своеобразной униформой амазонок. У двоих в руках были алебарды. У третьей за ремень был заткнут длинный кинжал.

Вновь прибывшие низко поклонились седовласой и Маха отрапортовала:

– Глубокочтимая, к несчастью, из двадцати наших боевых товарок, грязнуль, уцелели лишь мы двое.

– Вижу, что не трое, – досадливо поморщилась седовласая. – Ужасно! Это просто ни в какие ворота! Кто был вашей наставницей, неужели Стальная Дрязва?

– Точно так, Дрязва, – не моргнув глазом, соврала Шара.

– Вот уж ни за что не подумала бы, – сокрушенно покачала головой седовласая. – До сих пор из ее учениц с Грязного Острова выходили самые умелые воительницы, и каждая вторая успешно проходила через суровое испытание Лесом Смерти. И вот те на! Вдруг всего две из двадцати! Похоже моя боевая подруга Дрязва утратила свою стальную хватку, и ей пора на покой. М-да, девы, опечалили вы меня…

– Так уж получилась, – пожала плечами Маха.

– М-да…

В разговор седовласой с новобранцами осмелилась вмешаться одна из молчаливой троицы, та что с кинжалом:

– Мадам Бодж, разрешите обратиться?

– В чем дело, Лика? – обернулась предводительница амазонок.

– Осмелюсь напомнить, что вчера вечером из клана Синих Орлиц сбежали пятеро рабов-мужланов. Без сомнения четверо недоносков стали легкой добычей пауков. Пятого же нам удалось схватить. Под пыткой раб выдал направление движения беглецов, и оно совпало с маршрутом претенденток с Грязного Острова, – отрапортовала молодая амазонка.

– Вот оно как, – нахмурилась мадам Бодж. – Значит подлые рабы раньше времени растревожили пауков на пути грязнуль. И конечно, туда тут же устремились все окрестные пауки. В итоге, ученицы Дрязвы были обречены на провал. Просто чудо, что эти двое смогли пройти сквозь участок леса, кишащий пауками… Лика, как же вы допустили подобное! И куда смотрели дозорные Орлиц?

– Дозорные уверяют, что ничего не видели, – ответила амазонка.

– Как это ничего не видели! – грозно рявкнула седовласая.

– Мадам Бодж, вы же знаете наши отношения с кланом Синих Орлиц, – торопливо заговорила Лика. – На мою просьбу как-то повлиять на внимательность своих дозорных, мадам Перж велела своим девам указать мне кратчайшую дорогу из их крепости.