Текст книги "Мах-недоучка"
Автор книги: Дмитрий Гришанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 47 страниц)
– Тогда поехали вместе со мной.
– Мах, я уже принял решение, и оно тебе известно – я выезжаю в столицу завтра на рассвете.
– О Создатель! Отец, у тебя просто нет сердца! Из замка похищено одиннадцать твоих верных слуг, но ты не торопишься их вызволять!
– Кроме этих одиннадцати несчастных женщин, в замке еще несколько сотен людей. И, перво-наперво, мой долг позаботиться о их безопасности. Прежде чем покинуть замок, я должен обезопасить его от повторного проникновения незваных гостей. Составление подходящего заклинания займет остаток сегодняшнего дня, затем мне нужно будет как следует выспаться, чтобы восстановить силы. Как видишь, при всем своем желании, я никак не могу отправиться в столицу раньше завтрашнего утра.
– Значит, вся проблема в безопасности остающихся в замке людей?
– Именно.
– А если я решу ее и избавлю тебя от необходимости составлять заклинание, ты поедешь вместе со мной сегодня же?
– Мах, это что, шутка?
– Прошу, ответь на мой вопрос.
– Хорошо. Если решишь эту проблему, обещаю, я лично распоряжусь: седлать лошадей.
– Отлично, тогда я пойду к оборотням и прикажу им собираться в дорогу.
– Может объяснишь, что ты задумал?
– Все просто. Я оставлю шестерых оборотней в замке. Один будет неотлучно дежурить у постели Лулы, а остальные пятеро, меняя друг друга, будут круглосуточно патрулировать коридоры донжона совместно с твоими стражниками. При очередном проникновении в замок похитителей, люди, разумеется, заснут. И для моих парней, на которых, как нам известно, сонные чары гномов не действуют, это послужит сигналом к действию. Оборотням, с их потрясающим звериным чутьем, потребуются считанные секунды, чтобы отыскать в одном из коридоров донжона незваных гостей. Злодеев атакуют и устроят им кровавую баню… Ну как тебе такой способ защиты?
– Весьма убедительно, – задумчиво кивнул Верд. – Конечно, заклинание было бы понадежней, но твои оборотни вполне могут временно его заменить. Только одно непонятно, Мах, почему ты оставляешь в замке лишь половину своего отряда? Что тебе мешает оставить здесь всех своих вассалов? Ведь в столице оборотни будут тебе не помощниками, а обузой. Для начала, при въезде в город, тебе придется заплатить за каждого из них сильно завышенную пошлину.
– Это еще почему?
– Оборотней боятся. Их появление в столице, особенно после недавнего разоблачения безликих, нежелательно. Высокая пошлина – надежный способ отпугнуть нежеланных гостей.
– Ладно, заплачу завышенную. Пусть подавятся.
– Но это еще не все. Потом тебе придется все время следить, чтобы оборотни, не приведи Создатель, не поцапались с кем-нибудь из горожан, потому что зачинщиками каждой такой свары, вне зависимости от того, правы твои удальцы или нет, городские стражники обязательно объявят оборотней, и тебе снова придется за них раскошеливаться. А штрафы в Туманном Граде нешуточные, уплатишь один, второй, третий… и прощай дарованные королем земли, все они уйдут в казну за долги. Спрашивается, чего ради так рисковать? Не лучше ли, вместо твоих оборотней, в качестве сопровождения нам взять с собой отряд моих стражников?
– Почему бы и нет, конечно возьми с собой стражников, – согласился Мах, но тут же твердо добавил: – Ну а я возьму с собой своих верных оборотней. Для охраны Лулы и слуг шестерых в замке будет более чем достаточно, остальные отправятся со мной в Туманный Град… Извини, отец, но твои доводы меня не убедили. Ты не знаешь их так хорошо, как я. Несмотря на немного разгильдяйский вид, у моих парней строжайшая дисциплина. И если я им прикажу!.. В общем, я готов поручиться за каждого из них.
– А как быть с лошадьми? – не сдавался Верд. – Когда твои оборотни перекинутся в звериную личину и побегут следом за нами, наши кони взбесятся от страха и понесут.
– Не беспокойся отец, оборотни неоднократно сопровождали меня во время конных прогулок, и их лошади при этом вовсе не сходили с ума от страха.
– Что?! Они у тебя умеют ездить верхом?
– Разумеется. Я их обучил.
– Сын, ты не перестаешь меня удивлять. Когда же ты успел?
– За предыдущие два дня. Все одно делать в замке было нечего, вот мы и практиковались.
– Как же лошади-то их к себе подпускают?
– Очень просто, как нас с тобой. В людской личине лошади их не боятся. Конечно, если кому из оборотней взбредет в голову во время езды поменять личину, то все лошади в отряде тут же взбесятся. Но я строго-настрого запретил подобные фокусы. Так что, отец, можешь не беспокоиться, оборотни от нас не отстанут.
– Ладно, быть по сему, – склонил голову старый барон. – Бери своих оборотней. А я возьму с полдюжины стражников. На этом и порешим.
– Так я пойду распоряжусь?
– Да, иди, – разрешил Верд.
Через час небольшой отряд выехал из ворот замка, бодрой рысью пересек поляну и, вытянувшись в цепочку по одному, скрылся в лесу.
Первым на основательно заросшую за десять лет вынужденного простоя дорогу въехал барон Верд, следом за ним друг за дружкой шестеро стражников из замка и полдюжины оборотней сына и последним, замыкая растянувшуюся вереницу всадников, барон Мах. Такое перестроение отряда в самом начале пути было вызвано отвратительным качеством лесной дороги. Некогда широкая, ровная, утрамбованная и даже местами замощенная булыжником, теперь она являла собой жалкое зрелище: вся в рытвинах и колдобинах, полностью укрытая высокой травой, низкорослым кустарником и многочисленными молодыми побегами деревьев. Даже такому великолепному наезднику, как барон Верд, приходилось передвигаться по ней буквально на ощупь. Остальные ехали за старым бароном след в след. О быстрой рыси пришлось забыть, отряд перешел на аккуратный шаг.
Пытка черепашьей скоростью длилась добрых полтора часа, по истечении которых отряд наконец выбрался из леса на широкую торную дорогу и наездники с радостью пришпорили лошадей, бросив их в сумасшедший галоп.
После утомительной ходьбы кони и сами были не прочь побегать и летели как птицы, их даже не приходилось подстегивать.
Мимо проносились заливные луга, дубовые и березовые рощи, ржаные, пшеничные и овсяные поля, маленькие пруды и большие озера. Они пересекали вброд, поднимая тучи брызг, небольшие ручейки и многоводные реки, взбирались на холмы, опускались в овраги, проезжали мимо огороженных высоким частоколом и потому похожих одна на другую как две капли воды придорожных деревень, неизменно вызывая своим появлением у тамошних жителей нешуточный переполох. Еще издали завидев приближающийся отряд незнакомых всадников, люди спешно загоняли пасущийся скот под защиту бревенчатых стен и наглухо запирали ворота частокола. Когда же отряд, не причинив вреда, проносился мимо, вслед всадникам несся задорный свист.
Бешеная скачка длилась несколько часов кряду. Лишь когда начало смеркаться и видимость заметно ухудшилась, Верд снизил скорость отряда и перевел его с галопа на спокойную рысь.
Меж тем день медленно, но верно уступал место ночи. Вечерело. Солнце подкралось к самой линии горизонта и поменяло свой цвет с ярко-желтого на огненно-красный. Пора было позаботиться о ночлеге. И только Мах подумал об этом, как из-за очередного поворота дороги вынырнул небольшой замок – скромное жилище местного барона.
Словно прочитав мысли сына, скачущий впереди отряда барон Верд стал усмирять бег своего коня. Следом за отцом остановился и Мах. Стражники и оборотни окружили их.
– Да, отец, лучшего места для ночлега нам не найти, – опережая родителя, выпалил Мах. – Наверняка хозяин замка не откажет нам в гостеприимстве.
– Мах, а ты разве не видишь, что замок выглядит подозрительно запущенным? – неожиданно спросил Верд. – Присмотрись: хоть и позднее время, а створки ворот беспечно распахнуты, мост опущен, не видно ни стражей-привратников, ни дозорных лучников.
– Точно, точно, теперь вижу, – закивал Мах и завистливо добавил: – Экий ты, отец, глазастый. Я бы без твоей подсказки и внимания не обратил – замок как замок.
– Да тут не в зоркости дело, а в опыте, – наставительно сказал Верд. – Я за свою жизнь в стольких переделках побывал… И научился в первую очередь примечать самое второстепенное и незаметное. С годами ты, сын, тоже научишься не упускать из виду важных мелочей.
– Мах, – раздался из-за спины голос невидимого деда Пузыря, – не совались бы вы туда. Чую, гиблое местечко этот замок.
– Вместо того чтобы попусту лясы точить, лучше бы слетал туда да разведал что к чему, – шепотом отчитал призрака молодой рыцарь.
– Да я только что оттуда, – ухмыльнулся сделавшийся видимым дед Пузырь. Скрестив ноги бубликом, он завис в воздухе прямо напротив Маха, в аршине от него. – Во всем замке нет ни души. Двери настежь. Половина стекол в окнах перебита. Такое впечатление, что тамошние жильцы улепетывали из замка со всех ног. Мне даже подумать страшно: кто или что могло напугать их до такого животного ужаса.
Мах поспешил поделиться страхами призрака с отцом.
– М-да, даже не знаю, что нам делать, – пожал плечами Верд. – С одной стороны, после развязанной безликими гражданской войны в нашем королевстве сейчас наверняка немало таких вот опустошенных замков – и мы могли бы здесь переночевать. Но твой призрак называет этот замок гиблым местом и предупреждает о грозящей нам там опасности – мы не в праве игнорировать предчувствия деда Пузыря.
– Да брось, отец, нет у него никаких предчувствий, – беспечно отмахнулся молодой барон. – Просто он, подлый старикан, хочет, чтобы я на сырой земле заночевал и насморк подхватил.
– Мах, да что ты такое говоришь! Как я могу! – возмутился дед и с горечью в голосе добавил: – Вот и служи после этого верой и правдой.
Не обращая внимания на явно обидевшегося призрака, Мах продолжил:
– Предлагаю все же заехать в замок. И самим разобраться, что там к чему.
– Быть по сему, – кивнул Верд и направил коня к пустому замку.
– Папа, а я, в натуре, знаю, чья это хибарка, – огорошил Маха неожиданным признанием оборотень по прозвищу Дацул, когда они бок о бок проезжали по опущенному мосту.
– Влад, чего это он там лепечет? – обернулся к своему поверенному озадаченный Мах.
Замок встретил путников зловещим скрипом шатающейся на ветру оконной рамы.
– Дацул говорит, что знает, чей это замок, – послушно перевел оборотень в законе.
– И чей же? – спросил Мах у соседа.
– Гутуса.
– Ты уверен?
– Гадом буду! – поклялся Дацул.
Мах кивнул верному вассалу, поблагодарил за службу и, поравнявшись с отцом, сообщил:
– Отец, один из моих утверждает, что это замок некоего Гутуса.
– Гутус, Гутус, Гутус, – задумчиво забормотал себе под нос Верд, быстро перебирая в уме всех своих знакомых рыцарей. – Сын, что-то я не припоминаю такого имени ни среди благородных баронов, ни среди рыцарей Великостальского королевства. Конечно, я не знаю имена всех до единого рыцарей, но этот замок стоит не так далеко от моих земель, и уж своего соседа я бы точно вспомнил. Мах, быть может, твой оборотень ошибся?
– Он поклялся, что уверен – замок принадлежал Гутусу.
– Господа, простите что вмешиваюсь, – встрял в разговор Влад, – но Гутус, которого вспомнил Дацул, – это не человек, а оборотень.
– Что за шутки? – нахмурился Мах. – Вы, парни, поиздеваться, что ли, надо мной вздумали?! Дураком меня перед отцом решили выставить?
– Нет, папа, ну чё ты сразу, толком не разобравшись, так круто наезжаешь, – обиделся Влад. – Дацул не соврал – Гутус действительно был хозяином этого замка. Он оборотень из клана Безликих.
– Так Гутус – безликий?
– Точно, – кивнул оборотень в законе. – Дацул служил в его личной охране, когда он… ну эта… стал, типа, вместо тутошнего барона.
– Ага, теперь все понятно… Отец, слышал Влада? Гутус вовсе не барон и не рыцарь – он безликий.
– Что ж, это многое объясняет. С его разоблачением замок осиротел – понятно почему нет хозяев. Часть слуг Гутуса составляли оборотни – они разбежались после смерти безликого. Но ведь у этого Гутуса в услужении были и люди, которые даже не догадывались, что их барон не настоящий. Их-то что заставило бежать из замка?
– Дацул, как думаешь, почему в замке не осталось слуг-людей? – озадачил компетентного гвардейца Мах.
– Папа, дык ведь война была, – пояснил оборотень.
– И что?
– У Гутуса было много врагов. И когда Гутус с отрядом ушел в поход, кто-то из соседей-баронов мог напасть на беззащитный замок и хорошенько его разграбить.
– Слышал? – снова повернулся к отцу Мах. – Как тебе такая версия?
– Звучит вполне правдоподобно и логично, – кивнул Верд.
– Отлично. Тогда теперь, когда мы во всем разобрались и нашли ответы на все вопросы, быть может спешимся и войдем в замок? Солнце, вон, того гляди скроется, а хотелось бы засветло его осмотреть и выбрать комнаты для ночлега.
– Я не против, командуй, сын, – разрешил Верд и по-молодецки легко спрыгнул с коня.
Несмотря на царящий всюду в замке разгром и кавардак, усталым людям и оборотням удалось отыскать несколько комнат, сохранивших вполне жилой вид: с целыми стеклами в окнах и мебелью, без заметных следов вандализма. Эти уцелевшие комнаты – всего их в замке оказалось лишь три: две на втором этаже донжона и одна на третьем – были поделены незваными гостями следующим образом: две комнаты поменьше заняли господа бароны, а в третьей – весьма просторной гостиной – разместились освобожденные от ночной вахты стражники и оборотни. В общем, места всем хватило с избытком. Правда четверым несчастным, отобранным при помощи жребия, пришлось вместо отдыха заступить в караул, но тут уж ничего не попишешь – тяготы службы. Двое стражников-людей встали у дверей спальни барона Верда на третьем этаже, и двое гвардейцев-оборотней, соответственно, у дверей комнаты Маха – на втором.
– Зря ты меня не послушался, Махуня, – попенял рыцарю дед Пузырь, когда они наконец остались наедине в небольшой уютной спаленке. – Что-то зловещее есть в этом замке. У меня самые препоганейшие предчувствия.
– Пузырь, не гони волну, – беспечно отмахнулся рыцарь, стягивая через голову нательную сорочку и забираясь под одеяло. – Не изводи меня нелепыми домыслами. Ты же лично обследовал каждый уголок замка и ничего, совершенно ничего подозрительного не обнаружил. Ребята мои тоже все как следует прочесали – нет тут никакой скрытой угрозы. Успокойся. А впрочем, нет, не успокаивайся – бди. И если обнаружишь что-то реально опасное, разбуди меня – мы этому реальному так навтыыы-ых-хррр… – Утомленный утренними переживаниями и дорогой Мах заснул прямо на полуслове.
Маху снился сочный, истекающий жиром, молочный поросенок. Он лежал на широком черном фарфоровом блюде и так и просился в рот.
Рыцарь потянулся к лакомому жаркому, но вдруг казавшееся совсем рядом блюдо стало плавно от него удаляться. И вот уже оказывается, что он стоит на пороге столовой, в дюжине шагов от длинного-длинного, покрытого белоснежной скатертью стола, и на этом столе кроме блюда с поросенком больше ничего нет.
Поросенок наполнил столовую ароматом хорошо прожаренного мяса. Мах сглотнул слюну, у него разыгрался буквально волчий аппетит. Рыцарь бегом бросился к столу и обеими руками потянулся к поросенку, но черное блюдо исчезло прямо под его пальцами.
– Ай-яй-яй, – раздался справа чей-то осуждающий голос, – что за постыдное нетерпение.
Мах повернул голову и удивленно выдохнул:
– Влад, а тебя сюда каким ветром занесло?
Во главе стола теперь действительно восседал оборотень в законе собственной персоной, хотя Мах готов был голову дать на отсечение, что мгновение назад на этом месте никого не было.
– Стыдно мне за тебя, папа. Перед братвой стыдно. – Влад сделал красноречивый жест руками, как бы указывая на сидящих по обе стороны стола.
И вдруг столовая наполнилась гулом голосов. Оказалось, что за столом яблоку негде упасть. Мах не поверил своим глазам – за столом находился почти в полном составе весь их небольшой отряд, не хватало лишь барона Верда, ну и, разумеется, его самого. Заметив молодого господина, сидящие за столом вассалы повели себя самым возмутительным образом: оборотни, позабыв о клятве верности, дружно подняли Маха на смех, а отцовские стражники стали от души гоготать над их погаными шутками.
– Глянь, братва, папа сегодня, в натуре, при параде, – пропыхтел жирный оборотень по прозвищу Кучерог и зашелся в противном пискляво-хрюкающем смехе.
– Товчно, навствоящий гвобловдранец, – коверкая слова, угорал оборотень по прозвищу Мямля.
– И мы под ним ходим! Братва, этот шут – наш папа! Стыдоба! – нагло тыкая пальцем чуть ли не в лицо Маху, громче всех насмехался Дацул.
– Да как вы смеете! – взъярился Мах. – Вид их мой забавляет! – Он озадаченно оглядел себя и с ужасом обнаружил, что стоит перед вассалами в одних подштанниках.
– М-да, папа, расстраиваешь ты меня своими детскими выходками, – покачал головой Влад и присоединился к общему ржанию.
Злой, издевательский смех сидящих за столом, как ни странно, оказался чрезвычайно заразительным, и Мах незаметно для самого себя вдруг тоже стал ухахатываться. Осознавая всю глупость и нелепость своего положения, он ненавидел себя за это малодушие, но ничего не мог с собой поделать и продолжал сотрясаться от мощных взрывов хохота.
Смеясь Мах опустился на единственный свободный стул, в противоположном Владу конце стола. Сквозь выступившие от смеха слезы, Мах с изумлением разглядел, что и все остальные сидящие за столом были, как и он, лишь в нижнем белье. А двое стражников – так вообще голышом.
На пустом столе снова возникло черное блюдо с жареным поросенком.
– А вот и еда! – оповестил присутствующих оборотень в законе. – Прошу угощаться, пока горячий.
Смех как отрезало.
– Е-да! Е-да! Е-да! – заскандировали сидящие за столом люди и оборотни. И все потянулись к поросенку.
Снова в столовой стали твориться чудеса. Руки людей и оборотней, сидящих на дальнем конце стола, по мере того как они тянулись к кушанью, делались все длиннее и длиннее, пока не достигли лежащего перед Владом поросенка. Множество рук одновременно вонзились в горячую, румяную кожу – раздался сочный хруст, брызнул ароматный сок. Каждый из счастливчиков оторвал себе по лакомому кусочку и, не раздумывая, отправил добычу в рот.
Замешкавшийся Мах – его руки почему-то не захотели удлиняться – увидел, что поднос опустел и ему опять ничего не досталось. В отчаянье он закричал:
– Эй, вы! Я тоже хочу вкусной еды!
Пустой поднос перед Владом исчез и сразу же снова возник прямо перед Махом, и – о чудо! – с новым, целым, абсолютно не тронутым, с пылу с жару поросенком. Все, как по команде, тут же повернули головы к Маху.
– Е-да! Е-да! Е-да! – заскандировали оборотни. И дружно потянулись за добавкой.
– Мах, очнись, что с тобой творится? – раскатом грома прогремел над ухом рыцаря вопль деда Пузыря.
– Уйди, старик, не мешай, – поморщился Мах и, наконец вонзая пальцы в вожделенное жаркое, заворожено зашептал: – Еда! Еда! Еда!
– Мах, мне это не нравится! Немедленно просыпайся! – Душераздирающий крик прямо в ухо.
И все вокруг, такое любимое и хорошее, стало прямо на глазах растворяться в воздухе. Исчезла столовая, длинный белый стол, черный поднос… Жареный поросенок повис на его руках, как на вилках.
Мах почти успел. Его руки ощутили исходящее от мяса тепло. Но…
– ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? – загрохотало в ушах раскатами грома. – МАААХ!!!
Поросенка накрыло множество полупрозрачных рук. Раздался смачный треск. И руки исчезли, унося с собой по очередному куску лакомого жаркого.
– Нет! – заорал невезучий Мах и проснулся.
– Наконец-то очухался, – приветствовал пробуждение подопечного верный призрак.
За окном было темно, ни малейшего намека на рассвет. Лунный свет заливал спальню, придавая склонившемуся над постелью деду Пузырю до дрожи зловещий вид.
– Дед, ну ты чего, – закапризничал Мах. – Мне такой сон здоровский снился… Я так хотел его попробовать и уже почти зацепил… И тут ты как заорешь.
– Балда! Я тебе только что жизнь спас, – огорошил призрак, выпрямляясь.
– Как жизнь? Почему?
– Нет времени на пустую болтовню, – отрезал дед Пузырь. – Живо натягивай свое барахло и айда будить остальных. Вам всем угрожает смертельная опасность.
– Какая? – спросил Мах, заправляя сорочку в штаны.
– Скоро сам увидишь, – пообещал призрак. – Эх, а ведь я упреждал. Не послушался. А теперь… Эх!
– Старик, ты меня пугаешь, – поежился Мах, натягивая сапоги.
– Готов? Ну чего ты там копаешься. Все, хватай меч и за мной. – Дед не оглядываясь зашагал к двери и прошел сквозь нее в коридор.
– Люди добрые, вы только поглядите на этих остолопов! – осерчал Мах. Его недовольство вызвали Сток и Жёваный. Оборотни, вместо того чтобы стоять на страже сна своего господина, положив головы на плечи друг другу, дружно задавали храпака.
– И это мои грозные телохранители. Дед Пузырь, скажи, ну как вот таким обормотам можно хоть что-нибудь доверить? Вот так же они чуть было и Лулу не проворонили.
– Мах, кончай болтать, – одернул подопечного призрак. – Они не виноваты. Давай буди их скорее и пойдем дальше.
– Не виноваты?! Вот еще добряк выискался! Да они же на посту!
– Мах, их сморил не обычный сон. У них не было шансов ему противостоять. Быстрее, Мах, ради Создателя, быстрее! Буди их – и к Верду, иначе мы обречены!
Из сбивчивого вопля призрака рыцарь так толком ничего и не понял, но послушно наклонился и начал будить оборотней.
Это оказалось на диво трудоемким занятием. Чего он только ни делал: и тряс их за плечи, и орал в уши, и бил по щекам, и даже пинал, а те, как ни в чем не бывало, продолжали сладко посапывать.
– Время! Драгоценное время уходит! – психовал за спиной Пузырь.
– Дед, мне нужна холодная вода. Без нее их не растормошить.
– У тебя в комнате на столике рядом с кроватью целый кувшин, – напомнил призрак. – Поторопись!
Мах обернулся туда-обратно быстрее ветра и стал тонкой струйкой выливать содержимое кувшина на лица оборотней.
– Эй, эй, хватит лить, – забеспокоился дед Пузырь. – Прибереги воду для других – эти вон уже зашевелились.
– Папа, я… мы… в натуре… ой-йо… – разочарованно залепетал пробудившийся первым Жёваный, узрев возвышающегося над ним Маха. Следом открыл глаза Сток и тоже с молчаливым укором посмотрел на «папу».
– Значит так, парни, слушайте меня внимательно! – затараторил Мах, убедившись, что оба оборотня окончательно очухались. – Сейчас быстренько вытирайте друг другу сопли и живо дуйте в общую спальню, где к моему приходу постарайтесь разбудить всех остальных. Да, имейте в виду – будить лучше всего холодной водой. А я пойду поднимать отца, через пару минут мы к вам присоединимся. Все понятно?
– Без базара, – вяло отрапортовали оборотни и, проворно вскочив на ноги, заковыляли следом за Махом.
У лестницы их пути разделились: оборотни побежали дальше, а Мах отправился на третий этаж.
Отцовские стражники так же дрыхли без задних ног, их мощный храп Мах услышал еще на лестнице. Добежав до места, он стал свидетелем еще одной уморительной сценки. В отличие от оборотней, эти двое охламонов не свалились в безобразную кучу, а продолжали, как ни в чем не бывало, стоять по обе стороны двери, лишь слегка опершись спинами о стену, и храпеть во всю мощь своих легких.
– Красавцы, – похвалил часовых Мах. – Вот уж воистину: стражник спит, а служба идет.
– Не издевайся над несчастными, – одернул призрак, – а буди давай.
– Тоже мне, нашел несчастных, – проворчал Мах, но больше пререкаться не стал, и щедро оросил обоих стражников остатками воды из кувшина.
За что тут же получил очередной нагоняй от деда Пузыря:
– Болван! А как же отец? Почему на него воды не оставил?!
– Да это кувшин виноват, – стал оправдываться Мах. – Горлышко узкое, а вода из него выплескивается, как из ведра… Зато смотри, как быстро подействовало, уже не храпят.
– Нечего было так долго трясти кувшином над ними! Разок плеснул в лицо – и достаточно! Очухались бы как миленькие, и воду бы для Верда сохранил!
– Ты чего разорался-то! Вода в кувшине кончилась – подумаешь, трагедия. У отца тоже должен быть запас воды…
Меж тем стражники зашевелились. Оставив их пробуждаться самостоятельно, рыцарь толкнул дверь и вошел в залитую лунным светом спальню. Дед Пузырь нырнул следом за ним. Барон Верд приветствовал их появление мерным сопением.
– …Ну, может, не целый кувшин – но стакан-то обязательно, – продолжил Мах, начатое в коридоре самовнушение. – Не видно на столе – пошарим под кроватью. Ну не мог же он лечь спать совсем без воды, вдруг среди ночи пить захочется. А отец у меня человек предусмотрительный…
Увы, его надеждам не суждено было сбыться: ни капли воды в отцовской комнате отыскать не удалось. Зато Мах нашел фляжку крепкого красного вина. И, с молчаливого согласия призрака, стал поливать отца сим замечательным напитком – за что тут же едва не поплатился жизнью. От кинжала Верда его спасла лишь великолепная реакция.
– Отец! – заорал ошеломленный Мах, предупреждая новый удар.
– Мах, ты? – недоверчиво спросил старый барон, опуская кинжал.
– Ну да, я. Чего дерешься-то? Чуть не прирезал.
– А ты почему тут? Что делаешь ночью в моей комнате? – набросился на сына Верд. – Погоди, а это еще что за дела? – Он стер руками липкую влагу с лица и, осмотрев ладони в лунном свете, обнаружил, что они окрасились в темно-красный цвет. – Это же кровь! Мах, я ранен! Что происходит?!
– Да никакая это не кровь, – успокоил сын. – Это вино из твоей фляжки. Я тебе его на лицо вылил, чтобы быстрее проснулся.
– Что за дурные шутки, сын! Зачем же вином? У меня очень чуткий сон, достаточно было дотронуться до плеча – я бы проснулся.
– Так ведь… – начал было отвечать Мах, но его перебил взволнованный окрик деда Пузыря:
– Мах! Быстрее! Вот-вот начнется!
– Так, отец, на объяснения нет времени. Живо одевайся и в коридор. Все вопросы потом – там уже начинается!
По резко изменившемуся тону сына барон Верд понял, что в замке стряслось нечто из ряда вон. Он не стал больше ничего уточнять и расспрашивать, молча оделся и поспешил следом за сыном. В коридоре их появления уже дожидались двое заспанных, но не спящих стражников.
Гостиная встретила баронов оглушительным храпом. Несмотря на старания Стока и Жёваного, растолкать восьмерых спящих товарищей им так и не удалось.
– Чего мы только с ними не делали: и били, и трясли, и в самые уши кричали – все как от стенки горох, сопят в две дырочки, и хоть ты тресни, – доложил Жёваный.
– Я же велел водой, – напомнил Мах.
– Так где ж ее взять, – развел руками Сток. – Мы ж за ужином извели всю воду, что взяли с собой в дорогу – последний кувшин тебе отдали. А здесь в замке колодец во дворе давно высох. По словам Дацула, когда он здесь служил, воду в колодец завозили из маленькой речки, которая протекает в нескольких верстах от замка.
– Странный у него сон, не нравится он мне, – сказал Верд, убирая ладонь со лба ближайшего храпуна – оборотня в законе Влада.
– Что с ним не так? – насторожился Мах.
– Это больше похоже на магический транс. Его сном явно кто-то управляет. Но кто – ума не приложу… Ага, и тут тоже самое, – он осмотрел следующего спящего, одного из стражников.
– Ты можешь их разбудить?
– Попытаюсь, – обнадежил отец. Склонившись к уху Влада, он скороговоркой что-то быстро ему прошептал и провел ладонью по его лицу. Оборотень продолжал безмятежно храпеть. Немного подождав, Верд бессильно развел руки в стороны.
– К сожалению, ничего не выходит. Я не могу понять, что за существо управляет их сознанием, а без этого знания разбудить их весьма проблематично. Но, если хочешь, я могу описать, что им грезится. Все они, и оборотни, и люди, видят сейчас один и тот же презабавный сон.
– Отец, неужели ты умеешь подсматривать чужие сны?
– Обычные сны – не могу, а вот управляемые чарами – запросто. Так как, хочешь значь, что им снится?
– Разумеется хочу.
– Им снится, что все они сидят за длинным белым столом и за обе щеки уплетают…
– …жареного поросенка, – закончил за отца Мах. – Он лежит на черном подносе. Пожирая его, они вопят: еда. И руки их, когда они тянутся к лакомой хрюшке, становятся неимоверно длинными.
– Да, – изумленно кивнул Верд. – Мах, выходит, ты тоже его видишь?
– Все проще. Четверть часа назад мне снился точно такой же сон, – пояснил Мах.
– Гм, – Верд озадаченно примолк.
– Господа, мне тоже снилось про поросенка на столе, – воспользовавшись паузой, доложил Жёваный.
– И мне, и мне, и мне… – загалдели остальные караульные.
– Поразительно, – резюмировал старый барон, – выходит, все вы находились под действием магического транса. Как же вам удалось пробудиться?
– Погоди, отец, хочешь сказать, что тебе эта галиматья с поросенком не снилась?
– Нет. Мне вообще очень редко снятся сны, и эта ночь не стала исключением.
– Вот, блин! Сколько вина хорошего зазря извел!
– Сын, да говори толком, ничего понять не могу.
– Меня оттуда вытащил дед Пузырь, а этих четверых я привел в чувство с помощью воды, – объяснил Мах. – На тебя воды, к сожалению, не хватило, поэтому пришлось поливать вином…
– Кретин! Тупица пустоголовая! Как же я мог забыть! – вдруг застонал Жёваный и от души хлопнул себя по лбу кулаком.
– Ну что еще? – раздраженно рявкнул на него Мах.
– Папа, нам нужно живо отсюда убираться, – выпалил оборотень. – Если уже не поздно… Они скоро будут здесь!
– Мах, вас окружают! – в унисон с паникером Жёваным заверещал за спиной рыцаря дед Пузырь.
– Кто??? – заорал совершенно сбитый с толку Мах.
– Подземные чудища! – в один голос выдали Жёваный и Пузырь.
– …из мира оборотней! – договорил призрак уже в одиночестве.
– Да откуда им здесь взяться?! Это Великостальское королевство, а не мир оборотней.
– О чем ты, сын? – напомнил о себе ничего не понимающий, но не на шутку встревоженный Верд.
– Я не знаю, откуда взялись, но это точно они, – игнорируя вопрос старого барона, ответил своему господину Жёваный. – Я узнал этот сон – его напускают на свои жертвы подземные чудища. Быстрее, папа, хватаем спящих и рвем когти из этого проклятого замка. Умоляю, доверьтесь мне, сейчас малейшее промедление может стоить всем нам жизней.
– Они вас окружили, твари за дверью и у окон, – хладнокровно констатировал призрак. – Почему-то остановились.
– Уже слишком поздно, мы в кольце, – поделился зловещей новостью Мах. – Придется отбиваться.
– Да объяснит мне, наконец, хоть кто-нибудь: что здесь затевается? – разозлился обделенный вниманием Верд.
– Там и там, – извлеченным из ножен мечом Мах указал отцу на дверь и окна гостиной, – нас поджидают подземные чудища. Помнишь, я тебе о них рассказывал после путешествия в мир оборотней?
Верд кивнул. В горле у него сделалось отвратительно сухо.
Вдруг все спящие люди и оборотни, как по команде, дружно поднялись на ноги и, не раскрывая глаз и продолжая похрапывать, зашагали к двери.
