Текст книги "Мах-недоучка"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 47 страниц)

Мах зажмурился и, ткнув пальцем в сторону призрака, выпалил:

– Ты можешь выпустить его отсюда?

«Да, – кивнул дракон. – Это во власти Плевуна».

Обнадеженный спокойствием грозного собеседника Мах попросил:

– Ну так отпусти.

«Не-а!» – Дракон оскалился в хищной усмешке.

– Почему? – в унисон воскликнули рыцарь и призрак.

«Плевун жадный, – прошипел дракон и, обращаясь к призраку, добавил: – Ты мой!»

Дед Пузырь обречено застонал и понурил голову.

– Зачем он тебе? – продолжил допрос Мах.

Секунд на пять дракон задумался и спокойно пророкотал в ответ:

«Пока не знаю. Пригодится». И тут Маха осенило. Он предложил:

– А может, поменяемся?

«Как это?» – заинтересовался Плевун.

– Скажи, чего ты больше всего любишь? – спросил Мах. «Плеваться! – не раздумывая рыкнул дракон. – Но хозяйка разрешает мне это только в бою. Однажды я смог плюнуть целых пять раз подряд!»

– А что если я поговорю с твоей хозяйкой, и она разрешит тебе плюнуть аж шесть раз подряд? – предложил рыцарь. «Правда?» – недоверчиво просопел Плевун.

– Но я сделаю это лишь при условии, что ты освободишь моего призрака.

«Плевун освободит!» – взревел дракон.

– Это еще не все, – сказал Мах. Дракон обиженно зашипел.

– Мах, не зли дракона, – захныкал в ухо рыцарю дед Пузырь. – Раз он сказал отпустит, значит отпустит. Его слово нерушимо! Иди быстрее договаривайся, пускай плюет и отпускает. А то хреново мне здесь! Ой как хреново!

«Что ты хочешь?» – пророкотал дракон.

– Обещай, что, освободив призрака, больше никогда его не пленишь.

«Плевун обещает!»

– Вот теперь договорились, – удовлетворенно кивнул Мах. – Тогда я, с твоего позволения, просыпаюсь и иду договариваться…

Очертания дракона и призрака поплыли.

Окружающее рыцаря огненное кольцо напоследок ярко вспыхнуло и исчезло…

– …с Ликой о твоих плевках! – договорил рыцарь, стоя в непроглядной тьме.

– Эй, Мах, чего это ты сказал о Лике? – совсем рядом прозвучал озабоченный голос барона Силики. – Какое отношение имеет моя дочь к чьим-то плевкам? Барон Мах, немедленно объяснитесь!

– Силика, где вы? Я вас не вижу! – растерянно пробормотал Мах.

– Разумеется, не видишь, – усмехнулся Силика. – Как ты можешь меня увидеть с закрытыми глазами?

Мах открыл глаза и обнаружил, что стоит на лесной поляне близ заколдованного замка. Судя по тому, что небо на востоке уже начало розоветь, он проспал никак не меньше пяти часов. В двух шагах перед ним пылал один из сигнальных костров, и вокруг него сидели барон с дочерью, однорукий. купец и управляющий.

– Странно, – вновь заговорил Силика. – Никогда не замечал такого эффекта от действия лекарства.

– А что стряслось? – спросил Мах.

– Мой господин, пару минут назад вы поднялись с травы. Не открывая глаз, медленно подошли к нам и проговорили какую-то несуразицу о чьих-то плевках и госпоже Лике, – пояснил Бубл.

– Мах, что ты имел в виду? – снова потребовал объяснений барон.

За спиной у рыцаря прогремел нетерпеливый рык дракона. Теперь, выйдя из тонкого мира Сновидений, Мах, разумеется, утратил способность понимать драконий язык. Но догадаться, чего хочет Плевун, было не сложно.

– Мах, мой дракон требует от тебя выполнения какого-то обещания, – перевела амазонка. – Может, объяснишь?

– Сейчас я вам все расскажу, – сказал Мах и, подсев к костру, поведал друзьям приключившуюся с ним во сне историю…

– Вот значит как – твой призрак в плену у Плевуна, – подытожил услышанное Силика. – Дочь, так прикажи своему дракону отпустить призрака – и дело с концом.

– Это невозможно, – покачала головой амазонка. – Плевун меня не послушается. Он пленил призрака, выполняя приказ моей матери. Теперь призрак Маха – его законная добыча, и лишь мадам Бодж может попросить дракона освободить его. Да и то, вовсе не обязательно, что Плевун выполнит ее просьбу.

– Значит, дракон согласился отпустить призрака с условием, что Лика позволит ему плюнуть шесть раз подряд. – Барон усмехнулся. – Надо же! Большей чуши в жизни не слышал, но, если дракону так хочется, – в чем проблема? – разреши…

– Нет, отец, это совсем не ерунда, – нахмурилась Лула. – Мой дракон будет плеваться ОГНЕМ! И если я ему разрешу плюнуть целых шесть раз подряд, он запросто устроит здесь лесной пожар!

– Не беспокойся, я наколдую пару грозовых туч, – обнадежил рыцарь-маг. – Дождь все потушит.

– Хорошо, с огнем ты справишься, но как быть с покалеченными драконом людьми? Ведь он не будет плевать просто так, в сторону, ему нужна живая мишень. Шесть плевков – шесть мишеней. Нас же всего пятеро. Слуги-то разбежались. Но в меня, как в свою хозяйку, дракон плевать не станет, значит уже лишь четверо.

– Трое, – уточнил Мах. – Во сне Плевун поклялся ближайшие две недели не обжигать меня своим огнем.

– Ха, неплохо, приятель, устроился, ха-ха! – нервно рассмеялся Шаран.

– Купца тоже нельзя подставлять под огонь, – сказал Силика. – Шаран еще не до конца оправился после отравления паучьим ядом и ампутации руки. Он слишком слаб, и ожоги, полученные от драконьего огня, могут стоить ему жизни.

– Остаются только двое: ты, отец, и Бубл, – подвела неутешительный итог амазонка. – Но это немыслимо. Вас двоих слишком мало! За шесть плевков мой дракон испепелит вас!

– М-да! Ситуация, – пригорюнился Силика. – И магией от него не отгородишься, драконий огонь любую магическую защиту пробивает.

– Эх, кабы крестьяне не разбежались, – тяжело вздохнул Мах.

– Господин, в том, что ваши преданные вассалы испугались грозного вида Плевуна, нет их вины, – вступился за своих подопечных управляющий. – Они ведь не воины.

– Дочь, а нельзя ли как-нибудь уговорить дракона сперва отпустить призрака, а шесть плевков мы бы ему организовали чуть позже? – спросил Силика.

– Исключено. Драконы ненавидят ждать, – отрезала амазонка.

– Уважаемая Лика, а вашему дракону обязательно метиться именно в людей? – поинтересовался Бубл.

– Вовсе нет, – ответила дева-воин. – Для этой цели вполне подошли бы, например, кабаны, лоси, волки… в общем, любые крупные животные. Но, насколько я понимаю, сейчас у нас нет времени устраивать охоту. Если в ближайшие часы мы не достанем книгу, замок исчезнет. Чтобы достать книгу, нужен призрак – а он в плену у дракона.

– Нам вовсе не нужно охотиться. Вон там, – управляющий указал пальцем направление, – в кустах, за деревьями лежит дюжина плененных мною оборотней.

– Молодец, Бубл! – похвалил Мах. – Как это ты догадался притащить их к замку?

– Все просто. Когда я получил письмо от барона Силики, – стал объяснять управляющий, – что он намеревается расколдовывать наш замок и требуется мое участие в этом деле, – крестьяне под моим руководством, с помощью холодного огня как раз только что закончили разгром последней стаи оборотней. И я рассудил, что барон Верд, после того как его… гм… освободят, пожелает лично допросить уцелевших в бою врагов. Поэтому, отправляясь к замку, я распорядился взять с собой и пленников… После холодного огня оборотни напрочь утратили здравый смысл и рассудок, и из хитрых зверей превратились в равнодушных ко всему безумцев. Теперь они постоянно пребывают в звериной личине, испуганно озираются по сторонам, но их пустые глаза ничего не видят.

– Так даже лучше. Смерть от огня Плевуна лишь избавит их от страданий, – сказала амазонка.

– Да, – кивнул Мах, – все равно после холодного огня вряд ли кто-нибудь сможет добиться от оборотней чего-то вразумительного. Пусть Плевун всех их сожжет.

– Чего же мы ждем? – оживился барон. – Давай, дочка, разрешай своему дракону вволю поплевать. А мы вчетвером пойдем вытаскивать на поляну пленников. Живее, друзья, нам нужно торопиться, на все про все у нас не больше часа!

И закипела работа.

Четверо мужчин, пошатываясь под тяжестью мощных тел пленников, вытащили двоих из чащобы на поляну, уложили перед возбужденно порыкивающем драконом и перерезали путы на их лапах. Сумасшедшие оборотни даже не пытались убежать.

Лика указала Плевуну на безумцев пальцем и пронзительно свистнула. Дракон изрыгнул мощную струю огня, после которой от несчастных должна была остаться лишь горстки пепла. Но…

Жалкие перевертыши не сгорели!

При прикосновении драконьего огня их шкуры вдруг вспыхнули ярким серебристым светом, а когда огонь погас – погасло и это свечение. Оборотни, по-прежнему живые и невредимые, как ни в чем не бывало, лежали перед драконом. Впрочем, кое-что в них все же переменилось: зловонная пена перестала безвольно стекать с языков, а в глазах появилось осмысленное выражение.

– Вот те на! – всплеснул руками Бубл. – Огонь Плевуна вместо того, чтобы изжарить их, снял оцепенение холодного огня!

– Да, похоже на то, – кивнул Силика. – Один драконий огонь наложил, другой снял… Эй, везунчики, – обратился он к «ожившим» оборотням, – давайте-ка быстренько перекидывайтесь в людскую личину. И без шуток! Только дернетесь у меня, живо шаровой молнией к месту припечатаю – уж она-то вас точно поджарит!

Для острастки рыцарь-маг тут же сотворил одну молнию и взорвал ее над головами «везунчиков».

Оборотни испуганно заскулили и торопливо перекинулись.

На взрыв шаровой молнии так же не замедлил среагировать и дракон – посчитав, что угрожают его драгоценной хозяйке, он развернул шею в сторону Силики и прицелился. Лика пронзительно свистнула, и Плевун разочарованно отвернулся, обиженно взревел и требовательно замолотил по траве могучим хвостом, намекая на продолжение своего любимого занятия.

– Ишь как беснуется, – поежился Мах.

– Он желает обещанных тобою плевков, – перевела драконий рев амазонка. – Ты ведь обещал ему шесть подряд. Один раз он только что плюнул. Давайте, скорее тащите остальных, не то он сейчас зальет огнем вас! Я его еле сдерживаю!

– Но кто знает, что на уме у этих гадов, – напомнил об исцеленных оборотнях управляющий. – Это сейчас, пока их двое, они такие робкие и покорные. А когда мы выведем из оцепенения всех, и их станет двенадцать, они на нас точно набросятся! Господин Силика, что нам делать?

Но барон не успел ответить, потому что вдруг заговорил один из перевертышей:

– Эй, братан, как там тебя… Мах! Узнаешь меня?

Рыцарь приблизился к оборотню и заглянул в грязное, перемазанное желтой пеной лицо заговорившего.

– Влад? – нерешительно спросил Мах.

– Неужто я так полинял с нашей встречи? – осклабился оборотень в законе. – Мах, эта… Спасибо, братан… Помог ты нам.

– С чего ты взял, что это я? – отшатнулся рыцарь. – Это вон Плевун расстарался, его и благодари. А я…

– Нечего все на бедного дракона валить, – перебил рыцаря Силика. – Кто позаботился о том, чтобы Плевун оказался здесь? А кто с ним договорился о плевках?

Гордый оборотень в законе Влад рухнул перед Махом на колени. Тут же, как тень, рядом бухнулся второй спасенный.

Оборотень в законе взмолился:

– Мах, спаси моих оборотней и, зуб даю, моя бригада будет за тебя до последнего вздоха…

– Да на кой вы мне!.. – возмутился было Мах.

Но его вновь перебил друг-барон:

– Он принимает вашу клятву, парни, и берет под свою опеку!.. А теперь поднимайтесь и живо за мной – я покажу, где лежат остальные ваши. Вы, оборотни, здоровые, вот и будете перетаскивать своих на поляну. А то наш Плевун вон уже какую ямищу хвостищем выдолбил.

Перевертыши оказались ребятами сообразительными – усекли все в момент. Они проворно вскочили на ноги и, поочередно приложившись губами к правой руке обалдевшего от происходящего Маха, дружно гаркнули клятву верности своему благодетелю – что-то типа: «Гадом буду, не забуду!». И побежали следом за Силикой.

Дракон излил последний шестой огненный поток и тут же, изогнув шею в сторону Маха, неторопливо двинулся на рыцаря. Огромные глаза Плевуна лихорадочно сверкали, из ноздрей валил дым, безобразно клыкастая пасть пугающе приоткрылась.

Никак не ожидавший подобного поворота дела рыцарь посерел от страха.

Зато не растерялись только что присягнувшие ему оборотни. Все двенадцать дружно поменяли людскую личину на звериную и, загородив Маха мохнатыми телами, грозно зарычали на приближающегося дракона.

– Эй, ты чего это! – завопил Мах из-за спин перевертышей. – Мы же договорились! Ты только что… все шесть раз подряд… Всё честно… Так почему?.. Лика, ну скажи ты ему!

– Не суетись, Мах, ты Плевуна не интересуешь, – спокойно откликнулась амазонка.

– Как так? – не понял Мах. – Он же на меня прёт.

– Болван, нужен ты ему, – вдруг раздался из-за спины знакомый стариковский голос. – Проклятущий дракон в меня целит… В толк не возьму, чего ему надо? Ведь минуту назад сам отпустил. Неужто успел соскучиться?

– Пузырь, так ты уже свободен? – прошептал себе под нос рыцарь. – Тогда понятно…

– Чего тебе понятно? – удивился дед Пузырь, вышагивая из-за спины рыцаря. – Ведь я слышал, как дракон поклялся тебе: после освобождения оставить меня в покое и больше никогда не пленять!

– Он и не собирается тебя… – рыцарь не успел договорить, его перебила Лика.

– Мах, прикажи своим мохнорылым вассалам успокоиться, – потребовала амазонка. – Их рычанье раздражает моего Плевуна. Он на них сейчас набросится.

– Влад! – гаркнул Мах.

– Папа, я здесь, – тут же откликнулся один из оборотней. Перевертыш сменил личину, грянулся перед Махом на колени и с чувством приложился губами к его правой руке.

– Ого, знакомые все лица, – приветствовал явление оборотня в законе дед Пузырь.

– Ты в своем уме, какой я тебе «папа»? – возмутился Мах, брезгливо отдергивая руку от губ оборотня.

– Ясно какой – любимый, всеми уважаемый и самый наиавторитетнейший, – не раздумывая ни секунды выпалил Влад. – Папа, так чего звал-то?

Своим напором оборотень ошеломил рыцаря.

– Дак ведь эта… – пробормотал растерянный Мах.

– Чего «эта», папа? – энергично подхватил Влад, всем видом показывая готовность к действию.

– Немедленно отзови своих, – наконец распорядился Мах, ткнув пальцем в спины непрошеных телохранителей.

– Да без базара, – заверил оборотень. – Чисто неувязочка вышла. Братки хотели, как лучше. Пап, а может все же, для острастки, мы этой ящерке крылья-то пообломаем?

– Я что приказал? – топнул ногой Мах.

– Понял, не дурак. – Влад обернулся к своим и зычно крикнул: – Эй, ну-ка живо отвалите от дракона!

Оборотни послушно отступили за спину своему «папе».

Дракон задрал морду к небу и победно взревел.

– Ишь, как надрывается, – уважительно пробормотал призрак и боязливо поежился.

Плевун, как будто услышав его слова, перестал реветь и снова вперил взор в деда.

– Мах, чего ему от меня надо? – запаниковал призрак.

– Дракон ждет, когда ты ему покажешь книгу, которую он должен вынести из замка, – разъяснил рыцарь.

– Чего, чего? Зачем это?

– Понимаешь, Лика, ну, хозяйка Плевуна, – продолжил объяснения Мах, – не может приказать ему забрать Книгу Мудрости курасов из кабинета Верда, потому что дракон попросту не знает, что такое книга. Поэтому она приказала дракону доставить из замка ту вещь, на которую ему укажешь ты.

– А почему это именно я должен указывать? – закапризничал дед Пузырь. – Она его хозяйка, вот пусть и…

– Дед, не глупи! – перебил призрака Мах. – Замок заколдован. А чтобы указать дракону на книгу, надо проникнуть за его стены. Для любого из здесь присутствующих, за исключением дракона и тебя, – это верная смерть.

– Мах, в чем дело? Лика говорит, что Плевун давно отпустил твоего призрака и готов следовать за ним в замок. Почему же он не показывает дорогу? Вели ему пошевеливаться, солнце уже показалось из-за горизонта – до срока осталось не более получаса! – поторопил рыцаря Силика:

– Да, я все понимаю. Сейчас он покажет, – заверил Мах и, отвернувшись от барона, быстро зашептал: – Все, больше нет времени. Дед, живо лети в кабинет Верда и показывай дракону Книгу Мудрости курасов. Это приказ!

– Эх, Махуня, не бережешь ты меня, своего верного, незаменимого, заботливого… – завел любимую песню призрак.

– Пузырь! – одернул Мах.

– Ладно, ладно, все понял…

Призрак легко оттолкнулся от земли и полетел к прозрачному замку, контуры которого, как и обещал Силика, едва обрисовались в рассветных лучах. Пролетая мимо торопливо замахавшего крыльями дракона, дед обернулся и весело крикнул:

– Эй, страшило пучеглазое, следуй за мной!

К счастью, дракон не понимал людскую речь и к обидному прозвищу отнесся спокойно. Через несколько секунд он тоже оторвался от земли и стрелой понесся вдогонку за призраком.

Спустя пять минут дракон аккуратно опустился обратно на поляну. В зубах он сжимал нечто невидимое. Повинуясь свисту амазонки, Плевун аккуратно положил свою добычу на заранее припасенный валун.

– Неужели это и есть Книга Мудрости курасов? – засомневался Мах.

– Сейчас сниму «Слепую радугу» и проверим, – сказал барон и, воздев над прозрачным нечто руки, стал торопливо читать заклинание.

– Можешь не сомневаться, она родимая! – заверил опустившийся рядом с Махом призрак.

– Как же ты ее разглядел? – шепотом поинтересовался Мах.

– Вот такой я глазастый, цени! – выпятив грудь, похвалился дед.

– Надо же! Ведь совсем невидимая! – Рыцарь уважительно покачал головой.

– Это она за пределами замка стала невидимкой, а там, в кабинете, она была лишь полупрозрачной, как и стол на котором она лежала, – пояснил призрак.

– Пузырь, может ты и отца видел? – спросил Мах.

– Видел конечно, – кивнул дед Пузырь.

– И как он там?

– Тоже полупрозрачный. На столе перед книгой сидит, бедолага, и глаз от нее не отводит. Вернее не отводил, пока Плевун ее не сцапал, – поведал призрак. И добавил: – Знаешь, когда дракон ухватил книгу своими зубищами, мне показалось, что из глаз Верда покатились слезы. Но, возможно, примерещилось, он же там был еле различим.

– Ну вот, господа, кажется готово. Полюбуйтесь, – позвал закончивший колдовать Силика.

У окруживших валун людей и оборотней одновременно вырвался вздох восхищения. Секунду назад на плоской вершине камня вроде бы совершенно ничего не было, рыцарь-маг хлопнул в ладоши и – вот уже на ней лежит раскрытая книга.

Правая часть книги лежала на камне спокойно, а вот левая вдруг ощутимо задрожала, ее верхняя страница на глазах изумленных зрителей начала отрываться от корешка и мяться, будто чья-то невидимая рука торопилась поскорее избавиться от нее: оторвать, скомкать, уничтожить… Но тут вмешался Силика. Барон что-то зычно выкрикнул, и книга резко захлопнулась, придавив измятую и наполовину вырванную страницу; ненормальная дрожь тут же прекратилась.

Со всех сторон в адрес барона полетели нетерпеливые вопросы:

– Что стряслось с книгой?..

– Почему стала мяться страница?..

– Вы успели ее прочесть?..

– Без сомнения, барон Верд сотворил заклинание разрушения, и довольно мощное, – объявил рыцарь-маг.

– Так вы сможете составить контрзаклинание и расколдовать замок? – озвучил общее любопытство Мах.

– Я уже составил, – не без гордости ответил Силика.

– Отец, так чего же ты ждешь? – воскликнула Лика.

– Остались минуты! – поддержал амазонку однорукий Шаран.

– Спокойно, друзья! – поднял руки барон. – Серьезная магия не терпит суеты и торопливости. Времени предостаточно. А теперь все замрите и замолчите. Я должен сосредоточиться.

Силика вышел из притихшей толпы и решительно зашагал к видимой части моста через ров прозрачного замка. Подчиняясь приказу барона, никто не осмелился идти следом за ним.

Зайдя на мост, он остановился. Воздел руки к небу и в таком положении замер. Время потянулось мучительно медленно.

Мах глядел на одиноко стоящую на мосту фигуру и на все лады клял про себя неторопливость рыцаря-мага – и тут же успокаивал себя мыслью, что старый опытный барон хорошо знает свое дело и раз он медлит, чего-то выжидая, значит так надо. Молодого рыцаря колотил нервный озноб, он ненавидел себя за это проявление слабости и ничего не мог с собой поделать. Вынужденное бездействие угнетало, но… Все, что зависело от него – уже было сделано. Теперь спасение отца и невесты было целиком в руках Силики. А ему оставалось лишь ждать…

– Не сомневайся, барон Силика знает, что делает, – пытался подбодрить подопечного дед Пузырь. Выходило не ахти как, но призрак не сдавался: – Видел, как лихо он с волшебной книжкой расправился! И с замком также будет, поверь мне!

– Тогда чего же он там так долго копается? – прошипел в ответ рыцарь.

– Готовится, настраивается, чтобы все сделать четко и без ошибки! – разъяснил призрак.

– Да осталось всего минуты две, и замок исчезнет! – кусая губы, пробормотал Мах.

– Смотри! Ну, что я говорил! – радостно воскликнул дед.

Силика резко опустил руки вниз, и тут же у него над головой в ясном безоблачном небе грянул оглушительный раскат грома. Едва заметный в свете восходящего солнца замок стал быстро-быстро наливаться позабытыми им было живыми, яркими красками.

Не прошло и полминуты, как он уже во всей красе, величественный, грозный и без намека на прозрачность, возвышался в середине лесной поляны перед глазами изумленных людей и оборотней.

Но вдруг у стоящих на поляне земля задрожала под ногами. И тут же всюду по стенам замка побежали ветвистые трещины, послышался треск ломающегося камня, из на глазах расширяющихся разломов в ров полетело каменное крошево. Над донжоном замка взвился мощный смерч, и во все стороны полетели обломки разбитой им черепицы.

– Нееет!!! – не помня себя от ужаса заорал Мах.

Стоящему ближе всех к замку рыцарю-магу пришлось гораздо хуже, чем остальным. Деревянный мост у него под ногами заходил ходуном и, буквально на глазах, стал рушиться: лопнули массивные подъемные цепи, и один из обрывков пребольно стеганул барона по спине, страшно затрещали крепчайшие дубовые брусья, лежащие на них доски стали крошиться на части и падать в ров. Одна доска выскочила из-под левой ноги Силики. Нога провалилась, барон потерял равновесие и грянулся на колени. И это болезненное падение спасло ему жизнь, потому что в следующее мгновение над его головой просвистели три здоровенных куска черепицы; если бы он стоял, они бы его непременно посекли – теперь же лишь один из кусков слегка оцарапал барону кожу на затылке.

К чести Силики, он не испугался, не поддался панике и не утратил самоконтроля.

Все произошло очень быстро. Разрушение замка длилось не более пяти секунд, когда, стоя на коленях на полуразрушенном мосту, барон развел руки широко в стороны, выкрикнул короткое заклинание и быстро-быстро хлопнул три раза в ладоши.

Сразу же после этого прогремели подряд три гулких раската грома, и прямо из ясного неба хлынул ливень.

Волшебный дождь в буквальном смысле слова смыл все разломы и трещины на стенах замка, извел ужасный черный смерч и восстановил проплешины на разбитой крыше. Ну и еще до нитки промочил всех стоящих на поляне людей и оборотней.

– Ну, чего рты раззявили! Быстрее в замок! – обернувшись к сотоварищам, крикнул Силика.

Сам он, как ни в чем не бывало, вновь стоял на крепком, без малейших следов разрушения подъемном мосту.

– Барон, моя благодарность к вам не знает границ! – ликовал подбежавший к рыцарю-магу Мах. – Если бы не вы…

– Рано благодаришь. Я замешкался с контрзаклинанием, – недовольно перебил Силика.

– Но ведь разрушение остановлено, и замок в порядке!

– Все не так просто, Мах. Разрушенный камень восстановить несложно, а вот разрушенное человеческое тело!.. – пояснил барон и торопливо зашагал к распахнутым воротам.

У Маха все внутри похолодело от нехороших предчувствий, и он заторопился следом за бароном. За ним в створ ворот проследовали не отступающие ни на шаг от «папы»-рыцаря оборотни. Потом – Бубл, Шаран и последней, подзывая свистом верного дракона, – Лика.

Чудесная, неземной красоты, радуга исчезла, и вынырнувший из волшебного забытья барон Верд стал ошалело озираться по сторонам.

Он по-прежнему находился в своем рабочем кабинете, но почему-то сидел не в удобном мягком кресле за столом, а на столе, поджав ноги.

Почти сразу же Верд заметил стоящего на пороге кабинета молодого слугу. Парнишка привалился спиной к дверному косяку и, подобно самому барону, теперь растерянно озирался по сторонам.

Верд бодро соскочил со стола, намереваясь строго отчитать наглеца, дерзнувшего так запросто, без стука вломиться в его кабинет… Но!

Вдруг пол у него под ногами заходил ходуном, и, прямо на глазах изумленного барона, на стенах стали появляться ветвистые трещины, а с потолка посыпалась каменная крошка. Стекла в окнах с хрустальным звоном лопнули, разлетевшись на мириады мелких, как пыль, осколков, и в кабинет ворвался ледяной, пронизывающий до костей, ураганный ветер, который легко, как пушинку, подхватил растерявшегося Верда и крепко приложил рыцаря-мага о ближайшую стену. Слугу вынесло куда-то в коридор.

Светопреставление длилось секунд пять от силы и исчезло также внезапно, как и началось: раз – и все. За разбитыми окнами зашумел сильный дождь, и с первыми тяжелыми каплями, упавшими на подоконник, стих ветер, прекратилось полотрясение, исчезли трещины на стенах, а в окнах появились целые и невредимые стекла.

Верд чувствовал себя отвратительно. При ударе о стену он вывихнул правую руку, и теперь она словно пылала огнем. Но кроме этой, вполне понятной, травмы, у него теперь при каждом движении почему-то кружилась голова. Стало трудно дышать – каждый новый глоток воздуха сопровождался острой болью в груди, словно легкие были заполнены битым стеклом. У барона вдруг заболел живот, будто он отравился. И, в довершение вышеперечисленных бед, обе его ноги свела страшная судорога, будто они долгое время пролежали в ледяной воде.

К счастью, Верд был рыцарем-магом. Корчась от боли, он пробормотал несколько исцеляющих заклинаний, которые подействовали мгновенно.

Старый барон, покряхтывая, поднялся на ноги и, едва передвигая еще плохо гнущиеся ноги, заковылял в коридор.

Здесь он почти сразу же наткнулся на слугу.

Парень беспомощно распластался у стены прямо напротив двери в кабинет. Он был смертельно бледен, его бил озноб. Обе руки несчастного были неестественно вывернуты за спину. Молодой человек тяжело, с хрипом, дышал, при каждом выдохе у него на губах надувались и лопались кровавые пузыри.

Верд склонился над слугой и зашептал ему на ухо исцеляющие заклинания…

Лика с драконом остались во дворе замка. Управляющий с купцом отправились обследовать состояние его подвалов.

Силика, Мах и его двенадцать оборотней вошли в донжон и теперь шагали по мрачному коридору первого этажа. Их движение замедлялось частыми остановками – в коридоре они едва ли ни на каждом шагу натыкались на неподвижные тела покалеченных заклинанием разрушения людей и сердобольный Силика не мог пройти мимо. Он останавливался у каждого, ощупывал тело, выискивая множественные болячки, и читал на ухо несчастному исцеляющие заклинания.

– Силика, ну сколько можно! – вспылил Мах, когда барон склонился над очередным, пятым по счету, покалеченным слугой. – О, Создатель! Если вы будете останавливаться у каждого бедняги – а их вон сколько! – мы до столовой вовек не добредем!

– Спокойно, Мах, я знаю что делаю! – отрезал барок, отходя от оживающего на глазах слуги.

– Силика, но как же отец с Лулой! – и не подумал успокоиться молодой рыцарь. – Вы тратите драгоценное время на слуг, а там, – он махнул рукой вглубь коридора, – в страшных мучениях умирают господа! Нужно быстрее к ним!..

– Мах, отстань, не мешай работать! – раздраженно перебил рыцарь-маг и склонился над новым бедолагой.

– Эй, толстозадый, ты че такой борзый? – неожиданно вступился за Маха Влад. – Тебе папа что сказал?.. Не зли меня, делай, что говорят! Все понял? Эй, я ведь не шучу!

На угрозу перевертыша Силика ответил презрительной усмешкой и, как ни в чем ни бывало, продолжил читать заклинание.

– Ах так! – обиделся задетый за живое Влад. – Братва слушай мою команду…

– Ну-ка сейчас же прекрати этот балаган! – одернул оборотня в законе Мах.

– А че он тебя не уважает, – насупился Влад.

– Да уважаю я твоего «папу», успокойся, очень уважаю, – заверил оборотня Силика, переходя от оживающего слуги к следующему умирающему. И добавил: – Но считаю, что его беспокойство преувеличено.

– Ага, преувеличено, – криво усмехнулся Мах. – Вот если бы на месте моей Лулы в столовой сейчас была ваша Лика…

– И что с того? – запротестовал барон, ощупывая вывихнутые руки очередного несчастного пациента. – Я вел бы себя так же, даже будь сейчас в столовой моя дочь. То, что я делаю – разумно и правильно. Моя помощь сейчас больше нужна именно в этой части замка.

– Хотите сказать, что отец с Лулой в вашей помощи не нуждаются? – едва сдерживая бешенство, спросил Мах.

– Скорее всего нет, – пожал плечами Силика.

– Это еще почему? – удивился рыцарь.

– Сейчас объясню, – обещал барон и зашептал на ухо полумертвому слуге целительное заклинание.

Мах молча ждал. Оборотни, столпившись за его спиной, недовольно сопели, но тоже помалкивали.

– Твой отец, Мах, – наконец снова заговорил Силика, – без труда сам справился с болезненными последствиями заклинания разрушения. Уж поверь мне, для рыцаря-мага это не составит труда… Исцелив самого себя, – это с четверть минуты, не больше, – уверен, он тут же стал помогать своим несчастным вассалам. Столовая же, насколько мне помнится, находится совсем рядом с его кабинетом. И я голову даю на отсечение, что барон Верд уже там. Он не хуже меня позаботится, а вероятнее всего – уже позаботился, о твоей Луле. Поэтому мое присутствие там вовсе не обязательно.

– Ну если так… – неуверенно пробормотал рыцарь.

– Доверься мне, Мах, с Вердом и Лулой все будет в порядке, – пообещал Силика.

– Тогда, может быть… Если не возражаете… Я может быть… – смущенно залепетал рыцарь.

– Конечно, иди, – разрешил Силика, склоняясь над очередным несчастным. – А то весь тут изведешься ожидаючи.

– Я быстро, – заверил Мах.

Он развернулся и стрелой припустил по коридору.

Мах, как вихрь, ворвался в столовую и сразу же увидел отца. Старик стоял у разбитого окна и глядел куда-то в безоблачную высь.

Но не успел рыцарь сделать и шага к барону Верду, как его остановил грозный окрик стражника:

– Кто такой! Стоять!

Семеро плечистых слуг и трое стражников, из исцеленных, бросилось ему наперерез. Но не добежали.

На полпути их ловко перехватили выбежавшие из-за спины рыцаря оборотни.

– Влад, не смей никого убивать без моего приказа! – пригрозил Мах.

– Как скажешь, папа. Без базара! – тут же заверил оборотень в законе.

Обернувшись на шум, Верд радостно всплеснул руками, приветствуя сына, но, разглядев звериные зрачки его спутников, отшатнулся и спросил:

– Мах, кто это с тобой? Как в мой замок проникли эти подлые перевертыши? Почему они тебя защищают и слушаются твоих команд?.. Эй, а может ты вовсе не мой сын, а какой-нибудь чудом спасшийся безликий? – Осененный ужасной догадкой, барон Верд тут же выкрикнул заклинание.