Текст книги "Мах-недоучка"
Автор книги: Дмитрий Гришанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 47 страниц)
Часть третья
ПАУЧИЙ ОСТРОВ
Мах растерянно огляделся. Он стоял на берегу океана, утопая по пояс в густой, прибрежной траве. Впереди, всего в пяти-шести шагах, начинался настоящий дремучий лес, а в десяти шагах сзади о прибрежные камни разбивались волны.
Как и предсказывал Силика, подводный амулет на груди рыцаря рассыпался, и теперь все дороги назад были отрезаны. Оставалось только двигаться вперед, вглубь острова.
Судя по солнцу, сейчас было слегка за полдень. Значит времени в распоряжении рыцаря оставалось всего ничего, а ведь нужно еще было разыскать на острове амазонок – если это, конечно, Паучий Остров, в чем Мах пока был не очень-то уверен – и договориться с ними о аренде дракона. Надо было спешить.
Протиснуться сквозь плотную лесную кромку, образованную переплетением кустарника с нижними ветками деревьев, даже с мечом оказалось практически невозможно, и Мах был вынужден двинуться вдоль берега в поисках бреши в неприступной лесной стене.
– Эй, Мах, посмотри-ка, что у тебя над головой-то делается, – ни с того, ни с сего, вдруг велел дед Пузырь.
Рыцарь послушно задрал голову и радостно пробормотал:
– Да, я вижу… Здорово! Неужели мы, наконец-то, у цели! Даже и не верится!
Столь бурную реакцию у Маха вызвала следующая картина: в голубом, безоблачном небе широко раскинув крылья парили два дракона, темно-коричневый и лимонно-желтый.
– Мах! Внимание! Стой где стоишь! – насторожился призрак.
Рыцарь, не раздумывая, выхватил меч и замер в оборонительной стойке. И только после этого поинтересовался:
– В чем дело, Пузырь? Я не вижу никакой опасности.
– Что-то мне не по себе, – отозвался невидимый дед.
– Плохие предчувствия? – уточнил Мах.
– Да, что-то вроде… – подтвердил призрак.
– Паршиво! – подытожил рыцарь и спросил: – Но что мне делать? Я не могу долго стоять с мечом в руке на одном месте. Во-первых, рука быстро устанет. А, во-вторых, мне надо торопиться.
– Ладно, иди дальше, но, ради Создателя, очень-очень осторожно, – разрешил дед Пузырь.
Мах сделал первый робкий шажок – и ничего не произошло. Второй – снова обошлось. Третий, четвертый, пятый, десятый, двадцатый…
С обнаженным клинком в руке рыцарь двигался вдоль кромки леса уже минуты три, а вокруг все было по-прежнему тихо и спокойно. Напряжение, вызванное опасениями призрака, начало помаленьку ослабевать. Мах рискнул возобновить диалог:
– Дед Пузырь, сдается мне, твое хваленое предчувствие в этот раз обманулось, и ты поднял ложную тревогу.
– Очень надеюсь, что так оно и есть, – отозвался из-за спины призрак.
– Да наверняка! Слушай, может я уберу меч, а то…
Договорить Мах не успел, потому что вдруг прямо из подножной травы вылетело десятка два тонких белых нитей. Они стремительно опутали ноги рыцаря и дружно потянули.
Молниеносная рыцарская реакция не подвела, и Мах успел разок полоснуть по нитям мечом. Увы, они оказались на диво прочными, и с первого удара перерубить удалось лишь половину. А на повторный замах ему уже не хватило времени.
Под напором уцелевших нитей рыцарь, как подкошенный, рухнул спиной в траву и, сберегая глаза, сразу крепко зажмурился.
Его быстро протащило по мягкой траве и с разгону вломило в густой кустарник, где Маху тут же на собственной шкуре пришлось испытать всю прелесть протискивания сквозь непроходимый строй переплетенных веток. На его тело обрушился шквал жестоких ударов, казалось ветки вот-вот разорвут его на части. Больше всего досталось ногам – им пришлось выступить в роли живого тарана, к счастью, они были надежно защищены сапогами и кожаными штанами – обошлось без ран. А вот неприкрытые лицо и руки пострадали – цепкие ветки оставили на них с десяток болезненных царапин.
Белые нити безжалостно протащили рыцаря сквозь непроходимый кустарник в лесную чащобу, легко оторвали от земли и забросили его избитое тело на толстенную нижнюю ветку ближайшего большого дерева. И все это они проделали за считанные секунды.
Оказавшись на дереве, Мах и глазом моргнуть не успел, как ему на голову свалилась здоровенная липкая сеть, сотканная из нескольких сотен, а то и тысяч, таких же белых нитей. Свалилась и тут же подскочила обратно вверх, разумеется, подхватив и крепко-накрепко приклеившегося рыцаря.
Мах попытался освободиться, он отчаянно задергался и замолотил в стороны руками и ногами. Но очень скоро ноги и руки, подобно спине и голове, угодили в липкую сеть и тоже намертво к ней прилепились.
Не прошло минуты, как Мах оказался распят на висящей в густой кроне дуба белой сетке и теперь был не в силах пошевельнуть ни рукой, ни ногой.
– Эй, дед Пузырь? Ты где? На помощь! – позвал перепуганный Мах.
– Без паники, – раздался из-за спины спокойный голос призрака. – Ситуация у нас под контролем.
– Под кон-тро-лем? – Мах чуть не подавился словом.
– Точно, – твердо, тем не менее, заявил дед. Он сделался видимым и для удобства общения с рыцарем завис в воздухе точнехонько над своим несчастным подопечным.
– Тогда может быть растолкуешь, что это за белая липкая гадость на дереве? – взмолился Мах.
– Все просто, ты угодил в паутину, – пояснил призрак.
– То есть, как – в паутину? – изумился рыцарь. – В какую еще паутину?
– Паучью, – спокойно добавил дед.
– Пузырь, но ведь тогда!.. – от отчаянья у Маха даже закружилась голова.
– Да, Махуня, именно, – осклабился призрак. – Вспомни, ведь Силика предупреждал тебя, что на Паучьем Острове в лесах водятся пауки. Ядовитые пауки. Ведь из-за этих своих обитателей остров и получил свое название. Кстати, я тебя поздравляю, теперь мы точно знаем, что попали именно на Паучий Остров. Ты рад?
– Да… но… – залепетал в ответ Мах.
– Если не возражаешь, я продолжу, – перебил дед Пузырь. – Так вот, Силика лишь забыл уточнить самую малость об этом острове. Так, пустячок. Он запамятовал проинформировать тебя о размерах местных паучков. А, судя по тому, что ты для них вроде мухи – это очень крупные и опасные твари. Как и в случае с обитателями Подводья, твой дружок, барон Силика, просто не счел нужным забивать тебе голову никчемной информацией. Но не будем корить барона за подобный пустяк. В конце концов, откуда он мог знать, что ты так сходу неуклюже вляпаешься в паутину?
– Прекрати оговаривать моего друга, Пузырь! – приказал Мах. – Лучше скажи, сможешь ты меня вытащить из паутины?
Вытянувшись в струнку, призрак отрапортовал:
– Легко! – И пояснил: – Это не магическая ловушка, а всего лишь липкая сеть. Одно перемещение – и ты, Махуня, свободен, аки птаха небесная.
– Тогда приготовься.
Но, вопреки ожиданиям рыцаря, призрак не повиновался.
– Погоди, Мах. К чему эта спешка? – возразил он.
– Что я слышу? Неужели ты решил меня предать? – безжизненным голосом спросил Мах.
– Вовсе нет, – поторопился успокоить дед Пузырь. – Разумеется я выполню любой твой приказ, но…
– Отлично, – перебил Мах, – в таком случае я тебе приказываю…
– Да погоди ты, дай мне договорить! – в свою очередь перебил призрак. – Умоляю, выслушай, а потом, если сочтешь нужным, отдавай приказ.
– Ладно, говори, – разрешил рыцарь.
Дед Пузырь предложил ему следующий план действий:
– Мах, с минуты на минуту здесь появится паук, который понятия не имеет о твоих замечательных способностях. Если ты останешься висеть в паутине, прикинувшись беспомощной жертвой, паук без опасения смело ринется в атаку – вот тут-то ты и переместишься. Если же ты освободишься от пут прямо сейчас, то в предстоящей драке с пауком ты лишишь себя возможности использовать элемент неожиданности.
– Тебе легко предполагать, а у меня уже руки-ноги начинают затекать, – пожаловался Мах.
– Потерпи. Осталось ждать всего ничего, – подбодрил дед. – Чувствуешь, как паутина задрожала? Он уже совсем рядом… Да вон, гляди-ка, уже; явился – не запылился.
Действительно на дальнем краю удерживающей Маха сети-паутины появились две передние, заросшие рыжей шерстью паучьи лапы.
Вскоре паук предстал пред светлы очи рыцаря во всей своей исполинской красе. Правда, сквозь густую дубовую листву разглядеть его целиком было не просто. Добрая половина его тела скрывалась в плотной зеленой завесе древесной кроны. Но в этом и не возникло особой необходимости, по видимым частям тела паука Мах легко распознал в нем хорошо знакомого ему древесного паука, которые в изобилии водятся в лесах родного Великостальского королевства, единственное их отличие от местной разновидности – они были в десятки раз меньше.
Итак, увиденный рыцарем паук был грязно-рыжего цвета. Он величественно возвышался на четырех парах мохнатых лап. Толстотой они не впечатляли: в самой широкой части едва-едва могли соперничать с толщиной большого пальца ноги рыцаря; зато их длина – не меньше полутора десятка локтей! – внушала по меньшей мере благоговейный трепет перед грозным чудищем. Мощная головогрудь шириной с добрый аршин, и объемное брюшко размером с двадцативедерную бочку вызывали боязливое уважение. И все же, в сравнении с лапами-ходулями, тело паука казалось комично маленьким.
Восемь глаз внимательно обшарили паутину и остановились на человеке. Мощные жвала, по форме напоминающие два кривых кинжала, усыпанные десятками маленьких черных, сочащихся ядом наростов, до сих пор лежащие спокойно, задергались в предвкушении лакомой добычи.
Осторожно ступая по паутине, паук стал медленно приближаться к человеку…
Он остановился над жертвой и стал опускать ядовитые жвала. И тут произошло невероятное – паутина под ним вдруг опустела.
Добыча обнаружилась гораздо левее, и уже совершенно свободная от липких пут.
Одним быстрым и точным ударом Мах на треть укоротил две задние лапы паука.
Лишившись опоры, страшилище потеряло равновесие, шлепнулось жирным брюхом на собственную же паутину и тут же намертво к ней прилепилось.
Рыцарь не стал долго измываться над беспомощным пауком. Переместившись поближе, еще одним молодецким ударом, Мах развалил его надвое, отделив головогрудь от брюшка.
Разделавшись с пауком, Мах перво-наперво тщательно обтер меч о жесткую кору дерева, очищая его от черной крови паука, и убрал в ножны. Затем удобно уселся на толстую ветку, прислонившись спиной к широкому стволу, ощупал царапины на лице, осмотрел на руках, достал из сумки глиняную бутылочку и протер ранки целебным настоем Силики. После чего стал не спеша отчищать плащ и одежду от налипших белых ниток.
– Великолепный удар, Мах! – похвалил призрак после того, как прекратились последние конвульсии лап паука.
– Да я что, – пожал плечами рыцарь. – Если бы не твой мудрый совет, навряд ли победа далась мне так легко.
– Это точно! Я мудрый и дальновидный! – похвалил себя дед Пузырь и, победоносно подбоченясь, продолжил тоном отца-наставника: – Что бы ты, Махуня, без меня делал! Без моих дельных советов, поучений, наставлений, нотаций…
– Пузырь, прекрати себя расхваливать, – осадил впавшего в манию величия старикана рыцарь. – Лучше давай-ка подумаем, как нам быстрее и безопаснее вон туда забраться. – Мах указал на виднеющуюся в просветах листвы одинокую, скалистую гору. – Не иначе, это и есть нужный нам Паучий Зуб.
– Думаю, спускаться с дерева не стоит, – высказал свое мнение призрак. И пояснил: – На земле небезопасно, того гляди опять вляпаешься в паучью ловушку.
– Подумаешь, паутина, – небрежно отмахнулся рыцарь. – Вон как лихо мы с ее хозяином разделались.
– Болван, – одернул дед Пузырь. – Сейчас тебе повезло. Но!.. Чудо, что, пока нити ловушки тащили тебя на дерево, ты не врезался головой в какой-нибудь сук. А если б врезался – непременно потерял бы сознание, и паук заполучил бы тебя абсолютно беспомощного, накачал бы своим ядом и… Что было б дальше, ты знаешь не хуже моего.
– Послушай, но нужно же мне как-то передвигаться к Паучьему Зубу! А как я смогу двигаться дальше, если не слезу с дерева? Ведь я не белка, чтобы с ветки на ветку перепрыгивать.
– Да, беличьи способности тебе сейчас не помешали бы, – усмехнулся дед.
– Издеваешься!
– И не думал, – покачал головой призрак. – Мах, если тебя не до конца убедили мои предыдущие доводы о невозможности передвижения по земле, то вот тебе еще один. Посмотри вниз. Там же куст на кусте растет, сплошная непроходимая чащоба. Ты будешь продираться сквозь эти заросли с черепашьей скоростью – в лучшем случае преодолевая за день версту. А до Паучьего Зуба никак не меньше пяти верст, а может и все десять. У нас же, сам знаешь, на все про все всего-то полдня и ночь остались.
– Ладно. Что ты предлагаешь? – сдался рыцарь.
– А что я могу предложить? – пожал плечами призрак. – Мое предложение ты сам высказал минуту назад. Извини, Махуня, но хочешь не хочешь, а придется уподобиться белке и – с ветки на ветку, с дерева на дерево. Оно, конечно, прыгать с ветки на ветку у тебя не получится, а вот переместиться с одной на другую призрачному воину – что высморкаться.
– Пузырь, это же тысячи перемещений! Подумать даже страшно! Да и потом, сможем ли мы с тобой вот так просто, на глаз, рассчитать: выдержит очередная ветка мой вес или нет?
– Все совсем не так безнадежно, как тебе думается, – заверил дед Пузырь. – Конечно тысячу перемещений в день тебе не сдюжить, скажу больше: чтобы загнать тебя в могилу вполне хватит и полсотни. Но, на наше счастье, деревья в этом лесу растут очень тесно одно к другому, и переплетаются ветвями. Поэтому перебираться с дерева на дерево в большинстве случаев ты легко сможешь без моей помощи. Перемещаться же будешь лишь в крайнем случае – если по мере приближения к Паучьему Зубу лес начнет редеть и деревья перестанут соприкасаться кронами, но в таком дремучем лесу подобное вряд ли возможно. Что же касается прочности веток, опять же не вижу никаких трудностей. Ты будешь идти только по тем веткам, на которых крепится паутина. Ведь, сам видел: здешние пауки довольно массивные создания, вес у них не малый, и, коль скоро при обустройстве паутины ветки их выдержали – не обломятся и под тобой.
– Как у тебя все складно получается на словах, – только и мог сказать Мах. – А вот на деле…
– Что, у страха глаза велики? – усмехнулся призрак.
– И вовсе нет! – моментально выпятил грудь рыцарь.
– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул хитрый дед. – Еще есть ко мне какие-нибудь вопросы?
– Да нет вроде.
– Ну тогда в путь.
Мах поднялся на ноги и пошел по толстой ветке – опоре паутины. Как и предсказывал дед Пузырь, выбранная пауком ветвь под весом рыцаря даже не дрожала.
На самом деле, переходить с дерева на дерево оказалось даже проще, чем предполагал дед Пузырь. Ветки дубов не только переплетались друг с другом, более того – интересующие Маха толстые ветви были надежно привязаны крепкими паучьими нитями одна к другой за концы, так что являли некое подобие прочных мостов от ствола одного дерева к другому.
Правда, справедливости ради стоит заметить, что, проходя по первой связке веток, рыцарь раза три терял равновесие и балансировал на грани падения с непривычно круглого, а ближе к центру еще и существенно утончающегося и начинающего пружинить под ногами, моста. На второй связке еще пару раз с ним приключилась аналогичная неприятность. Но уже на третьем мосту Мах приспособился – он понял, как нужно правильно ставить ногу, чтобы она не соскальзывала с круглой ветки, – ив дальнейшем больше не оступался.
Внезапного нападения паука Маху также можно было не опасаться, летящий рядом призрак зорко следил за паутиной и, заметив малейшие ее колебания, тут же предупреждал своего подопечного о надвигающейся опасности.
Единственная неприятность такого «беличьего» передвижения заключалась в том, что рыцарю приходилось довольно часто нагибаться, а то и становиться на корточки, подлезая под густой листвой других веток дуба, или высоко задирать ноги, перешагивая через пышную растительность самого «моста», – что, конечно, сильно замедляло его ход.
Шагая по подвесным мостам, не очень быстро, но верно Мах приближался к Паучьему Зубу…
Зловоние Мах почувствовал мостов за шесть до его источника. Эта произошло спустя четверть часа пути. Ни с того ни с сего, вдруг ужасно засмердело гнильем и тухлятиной.
Пройдя очередной мост и решительно ступив на следующий, рыцарь чуть было с разгона не влетел головой в огромный – локтей пять в длину и два в ширину – белый кокон.
Надежно прикрепленный прочными паучьими нитями к веткам повыше, кокон спокойно раскачивался над мостом. Без сомнения, ужасная вонь исходила именно от него.
– Мах, впереди еще с десяток таких подвешенных мешков. Береги голову, – предупредил призрак.
– О Создатель, как от него смердит! – не удержался от восклицания рыцарь, одной рукой зажимая нос, другой отводя заслоняющий дорогу кокон чуть в сторону. – Пузырь, что это за мешки?
– Мог бы и сам догадаться – паучья кладовая. А заодно и столовая, – пояснил дед Пузырь. – Понимаешь, Мах, у паука, в отличие от тебя, нет желудка. Зато у него есть замечательный очень специфический яд. Поэтому, поймав добычу, паук перво-наперво кусает ее своими ядовитыми жвалами, после чего упаковывает в паутину и тащит в свою кладовую, где подвешивает и до поры до времени забывает о ней. Яд паука размягчает тело жертвы, превращая добычу в зловонное, полужидкое месиво. И через день-другой – кушать подано. В общем, ты с этими мешками будь поосторожнее, не приведи Создатель, гниль из них попадет на твои свежие царапины.
– Фу, гадость какая, – прокомментировал услышанное рыцарь, осторожно отводя в сторону уже четвертый кокон. – Кажется меня сейчас вырвет.
– Крепись, Мах, осталось совсем чуть-чуть. Всего-то семь мешков, – подбодрил призрак.
– Ай! Чтоб тебя! – Пятый мешок выскользнул из ладоней Маха и с размаху въехал ему в грудь. Чтобы не свалиться, рыцарь вынужден был обхватить зловонный кокон руками и крепко к нему прижаться.
Дед Пузырь, понятное дело, не упустил случая подразнить рыцаря:
– А говоришь запах не нравится. Вон как с мешком обнимаешься – любо дорого. Вот это я понимаю – принюхался!
– Ах ты подлый старикан! – возмутился было Мах, но вдруг передумал ругаться и изумленно сказал: – Пузырь, знаешь, а этот почему-то не воняет.
– Наверно, совсем свежая добыча, – предположил призрак.
– Пузырь, там под коконом кто-то шевельнулся! – воскликнул Мах.
– Значит совсем, совсем свежая, – утвердился в догадке дед Пузырь. – Еще даже предсмертные судороги не прошли. Небось, паук подвесил этот мешок прямо перед нашим вторжением в его вотчину. Эй, Мах, чего это ты задумал? Махуня, не сходи с ума!
Но, не обращая внимания на причитания призрака, молодой человек обнажил меч и решительно вспорол нижнюю часть заинтересовавшего его кокона.
Из разреза тут же высунулись по щиколотку две босые, человеческие ноги, для остального тела разрез оказался чересчур узковат. Мах рванул за края, увеличивая дыру, и через секунду ему на руки свалилась несостоявшаяся добыча.
Это был мужчина лет тридцати. Из одежды на нем были только очень грязная нательная сорочка, с длинными рукавами, и короткие, до колен, шерстяные штаны, тоже изрядно заляпанные грязью. Сквозь многочисленные дыры одеяния проглядывало слегка толстоватое, но вполне крепкое, тело, которое сотрясала крупная дрожь. Правый рукав сорочки побурел от крови, рука, судя по тому, как неестественно она вывернута, была сломана сразу в нескольких местах. Лицо несчастного страдальца искажала гримаса боли.
Не обращая внимания на вопли призрака, рыцарь взвалил находку на плечи и продолжил путь. Выбравшись за пределы паучьей кладовой, он уложил раненого на самом широком Участке очередного подвесного моста и присел рядом на корточки.
– Эй, ты меня слышишь? – потряс за здоровое плечо мужчину Мах.
Ответа не последовало, несчастный явно был без сознания.
– Оставь, Мах, это бесполезно, – не лишенным сочувствия голосом сказал дед Пузырь. – Посмотри на его изломанную руку. Такие увечья мог нанести только паук своими ядовитыми жвалами. А раз уж паучий яд проник к нему в кровь, он обречен.
– Нет, его еще можно спасти! – возразил рыцарь. – Я верю! И не желаю ничего слышать! Перед нами не холодный труп, а живой человек!
– Мне жаль, но, как призрак, я чувствую, что он уже на пороге смерти, – констатировал дед.
– Пусть на пороге, но, пока есть хоть один крошечный шанс, я обязан попытаться его спасти! – стоял на своем Мах. – Пузырь, говори, что нужно делать? Это приказ!
– Что ж, воля твоя, повинуюсь, – бесстрастно отозвался призрак. – Во-первых, немедленно разведи огонь.
– Огонь-то зачем? – опешил Мах.
– Во-вторых, – продолжил призрак, – не задавай дурацких вопросов, а точно и быстро выполняй мои команды! Имей в виду, с каждым мгновеньем твоего промедления паучий яд растекается все дальше по телу несчастного, убивая его.
– Все понял, – заверил Мах.
Не прошло и полминуты, как рыцарь нарубил целую охапку сухих веток. Прямо на мосту он быстро уложил добытый хворост в форме домика, напихал в центр паутины и чиркнув фосфорной спичкой ловко запалил мудреное сооружение.
– Отлично, Мах, полдела сделано, – похвалил дед. – Теперь руби его покалеченную руку у самого плеча.
– Как же так, он же…
– Делай что тебе говорят!
Мах покорно извлек из ножен меч и точным ударом исполнил указание призрака.
От чудовищной боли несчастный страдалец вырвался из предсмертного оцепенения и страшно закричал.
– Пузырь, что я натворил! Из него же кровища хлещет, как из ведра! Он же сейчас изойдет кровью! – запаниковал рыцарь.
– Болван! Костер-то ты зачем разводил, – хладнокровно осадил его призрак. – Немедленно прижги ему обрубок!
Мах схватил целую охапку пылающих веток и прижал к ране. Жутко зашипело. Зловоние паучьих коконов сменилось сладким запахом горящей плоти.
Не в силах вынести ужасных мучений несчастный снова провалился в глубокий обморок и затих.
– Что дальше? – спросил Мах.
– Туго-натуго перебинтуй обрубок. Но сперва, Мах, все же затуши-ка костер, а то, того и гляди, дерево займется, а за ним и весь лес. Тогда, вместе с этим задохликом, и ты примешь страшную смерть в геенне огненной. А мне ты нужен живым и здоровым!
Рыцарь точно выполнил все указания призрака и вновь озадачил деда:
– А теперь что?
– А теперь все, – развел руками дед Пузырь. – Источник отравы ты отделил, рану обработал, больше ты не в силах ему чем-либо помочь. Остается лишь уповать на милость Создателя и на мощь жизненной силы этого несчастного. Молись, Мах, в ближайший час все определится: либо мужичку полегчает – тогда, очень возможно, он выкарабкается, – либо он умрет.
– Как считаешь, если я немного оттащу его отсюда, это не сильно ему повредит? – спросил Мах. – А то этот смрад от паучьих коконов просто сводит меня с ума.
– Разумеется оттащи, – одобрил призрак. – Мах, тебе вовсе не обязательно в течении следующего часа сидеть на месте и тупо пялится на этого бедолагу. Ты можешь спокойно взвалить его на плечо, благо парень ты у меня здоровый, и продолжить движение к Паучьему Зубу.
Рыцарь так и сделал. Он вновь бодро зашагал по толстым ветвям: с одной на другую, с другой на следующую…
Отмеренный призраком час прошел. Калека безвольно висел на мощном молодецком плече. Его тело стало мертвенно-бледным, черты изможденного лица заострились, глаза закатились. И если бы не порывистое, хриплое дыхание, чуть ли не ежесекундно вырывающееся из груди несчастного, Мах бы без колебаний списал его в мертвяки. Но страдалец все еще дышал, а значит все еще боролся за жизнь.
Рыцарь с ужасом ожидал развязки затянувшейся трагедии. Минуты тянулись мучительно долго.
Лишь по прошествии еще без малого получаса долгожданное, наконец-то, свершилось.
– Пиить… Даай…тее… пиить… – едва шевеля сиреневыми губами прошептал калека.
От неожиданности Мах застыл на месте.
– Мах, в чем дело? – тут же насторожился призрак.
– Пузырь, он заговорил, – пояснил рыцарь. – Он просит пить. Выходит, у нас получилось!
– М-да, ну, что я могу сказать – ему повезло.
– Пиить… – вновь напомнил о себе полумертвый возмутитель спокойствия.
– Слышу, слышу, – откликнулся Мах. – Рад бы тебе помочь, но воды у меня нет. Придется, брат, потерпеть пока мой призрак, дед Пузырь, обнаружит поблизости какой-нибудь родник… Хотя, постой-ка… – Мах хитро улыбнулся. – Да, конечно, как раз то, что нужно… Как же я о ней забыл!..
Он осторожно снял с плеча страдальца и усадил на толстую ветку очередного дуба, прислонив спиной к стволу. В ответ на действия рыцаря, калека возмущенно застонал.
– Ты сам виноват, – оправдывался Мах. – Нечего было пить просить. А как я тебя смогу напоить, если твоя голова болтается ниже задницы?
– Пиить… – снова еле слышно потребовал калека.
– Сейчас, сейчас, – Мах извлек из походной сумки глиняную бутыль Силики и, запрокинув голову болезного, перелил тому в рот едва ли не половину ее содержимого.
– Мах, что ты делаешь, ему нельзя сразу так много воды! – заволновался призрак.
– Успокойся, Пузырь. Это вовсе не вода. А чудесная целительная настойка, которую дал мне в дорогу Силика.
Калека жадно сделал несколько больших глотков. А через секунду очень пожалел о столь неосмотрительной своей торопливости. В мгновение ока его лицо из иссиня-бледного вдруг превратилось в багровое, глаза широко распахнулись, а закатившиеся было зрачки пришли в движение и забегали туда-сюда по налившемся кровью белкам. Несчастный весь скорчился, скукожился, захрипел, закашлялся, на губах его выступила пена.
– Ничего себе настойку барон тебе в дорогу презентовал! Эк от твоей «целебной» бедолагу перекосило! – уважительно покачал головой призрак.
– А что ты хочешь. Судя по запаху, настойка приготовлена из очень крепкого винного зелья, – пояснил Мах, запечатывая бутылочку и отправляя ее обратно в сумку. – А он его – как воду – вот и перекосило. Зато посмотри на эффект – наш калека оживает прямо на глазах.
В подтверждение слов рыцаря, глаза болезного наконец остановились, сосредоточились на фигуре Маха и в них появилось осмысленное выражение. А через секунду он засыпал спасителя вопросами:
– Что со мной? Я жив? Если жив, то где я?.. Почему я здесь? И кто ты?
– Жив ты, жив, – успокоил спасенного Мах. – Правда не очень-то здоров. Уж не обессудь, но изуродованную пауком руку мне пришлось отрубить.
– Руку?! – калека перевел взгляд на плечо, обнаружил пропажу и, в отчаянии, не доверяя собственным глазам, схватился левой рукой за осиротевшее правое плечо. Естественно, разбередил рану и, разумеется, взвыл от боли:
– А-а-а!!! Нет руки! Ты отрубил мою руку! О Создатель, за что мне такое наказание! Моя любимая правая рука!..
– Эй, ну зачем же ты так. Приятель, ты радоваться должен, что так дешево отделался и потерял всего лишь руку, а не саму жизнь, – попытался успокоить несчастного Мах.
Но – куда там. Своими словами он только еще больше того разъярил:
– Радоваться?! По-твоему я должен радоваться?! Ах, ты поганец, гад, живодер, палач бездушный!.. Давай-ка, я тебе тоже правую руку отсеку – вот тогда и посмотрим, как ты порадуешься!!!
– Видишь, Мах, что ты натворил своим дурным человеколюбием, – не замедлил подлить маслица в огонь дед Пузырь. Призрак хоть и не слышал слов спасенного, но догадаться об их содержании было не трудно – калека буквально испепелял рыцаря ненавидящим взглядом.
– Ты ему жизнь спас, и он же теперь тебе это в укор ставит, – продолжил злорадствовать дед. – А если бы меня послушал, этот истерик сейчас лежал бы себе спокойно внутри паучьего кокона, разлагался бы помаленечку, и никакой тебе головной боли.
Проигнорировав язвительные упреки призрака, Мах прикрикнул на калеку:
– Ты, чучело тупоголовое! Ну-ка, тихо у меня! Еще хоть слово вякнешь, и, клянусь Создателем, я тебе и вторую хваталку отсеку!
Угроза подействовала. Мужичек испуганно примолк.
– Так-то лучше, – Мах удовлетворенно кивнул и продолжил: – Давай внесем ясность. Я вовсе не бездушный палач. Руку я тебе отрубил не от того, что мне так захотелось, а потому что выбора не было. Вполне допускаю, что после пережитого несколько часов назад потрясения у тебя провал в памяти, и ты забыл о пленившем тебя пауке. Теперь припоминаешь?
– Да, да, огромный паук, – ежась от страха пролепетал однорукий. – Я угодил в ловушку паучьих нитей, меня затянуло в паутину, где я намертво приклеился и бесполезно барахтался до его появления… Он медленно приблизился… Потом резкая боль в правой руке. И больше я ничего не помню… А куда подевалось это страшилище?
– Страшилище я извел, – не без гордости признался Мах и, усаживаясь напротив спасенного, продолжил: – Потом случайно наткнулся на кладовую паука и вытащил тебя из подвешенного кокона. Видок у тебя был тот еще: скорее мертв, чем жив. Шансы, что выживешь казались ничтожными. Но я твердо решил попытаться воскресить тебя и сделал для этого все, что было в моих силах. Извини, приятель, но твоя правая рука была безнадежно загублена укусом паука. Из нее паучий яд растекался по всему твоему телу. Отсечение было единственным способом сохранить тебе жизнь.
– Да, наверное, ты прав. Жаль руку, но, конечно, другого выхода не было. Спасибо, ты спас мне жизнь, – забормотал слова благодарности, потрясенный услышанным, страдалец.
– Что ж, давай знакомиться, – предложил рыцарь. – Меня зовут Мах.
– Я Шаран.
Мах осторожно пожал левую руку новоиспеченного товарища и спросил:
– Слушай, Шаран, а каким ветром тебя-то сюда занесло? Насколько мне известно, кроме ужасных огромных пауков на Паучьем Острове проживает несколько кланов воинственных амазонок – заклинательниц драконов. Эти свихнувшиеся девки нас, мужчин, за людей не считают. А ты, приятель, уж извини, но не очень-то похож на любителя рисковых приключений.
– Да, Мах, ты прав, – кивнул Шаран, – безрассудные приключения не моя стихия. Я всего лишь безобидный купец, промышляющей морской торговлей. А на этот ужасный Паучий Остров я угодил из-за своей алчности, будь она трижды проклята.
– О, у тебя торговые дела с амазонками, – обрадовался Мах. – Здорово! Значит ты поможешь организовать мне встречу с мадам Бодж, она глава клана Желтых…
– Нет, Мах, – перебил рыцаря калека. – Сожалею, но мое нынешнее пребывание здесь не имеет никакого отношения к торговле.
– Как так? Ты же сам сказал, что купец? – удивился рыцарь.
– Так вот, на Паучьем Острове нет купца Шарана, а есть раб Шаран, – понурив голову, пояснил несчастный. – Этими мужененавистницами я унижен, оскорблен, обесчещен, втоптан в навоз.
– Ну дела! – присвистнул рыцарь.
– Если хочешь, я поведаю тебе свою печальную историю, – предложил купец.
– Да, да, разумеется, хочу, – закивал Мах.
– Тогда слушай… – И Шаран рассказал спасителю, как он оказался на Паучьем Острове.
* * *
Черная полоса неприятностей Шарана началась в тот злосчастный день, когда торговый караван, в составе которого плыл его корабль, угодил в мертвый штиль.
