Текст книги "Мах-недоучка"
Автор книги: Дмитрий Гришанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 47 страниц)
Часть третья
ИГЛЫ СМЕРТИ
Вопреки опасениям Маха, полет на орле оказался почти таким же безопасным приключением, как, скажем, поездка на лошади. Правда, в самом начале рыцарю все же пришлось немного понервничать – об этом, пожалуй, стоит рассказать поподробней.
Самым трудным в полете на Камне оказалось правильно разместиться на его спине и удержаться на ней первые минуты после взлета. Чтобы птица смогла оттолкнуться от земли и набрать нужную им высоту, граф строго-настрого запретил Маху стискивать ногами ее бока и велел некоторое время удерживаться на орлиной спине с помощью одних лишь рук. По команде графа Мах как можно ближе подтянулся к шее орла и пару минут буквально висел на руках, пока Камень набирал высоту. Сам граф Палуч находился точно в таком же незавидном положении.
Никакой упряжи на орле не было, и обоим пассажирам приходилось удерживаться, зацепившись за сальные перья и кожу птицы. Это было ужасно неудобно, особенно для новичка Маха – его пальцы с непривычки быстро онемели и стали соскальзывать. Чтобы не сорваться, молодой барон то и дело менял позу, и из-за этих дополнительных рывков силы рыцаря улетучивались с пугающей быстротой. Но как ни тяжело ему приходилось, держался Мах молодцом – для себя он твердо решил, что скорее сорвется и разобьется насмерть, чем поведает графу, который годился ему в отцы, о своем постыдном бессилии.
К счастью для Маха, суровое испытание силы и духа длилось недолго. Наконец орел достиг нужной Палучу высоты, и граф выровнял его полет. Теперь можно было упереться ногами Камню в бока и нормально его оседлать, что оба пассажира и проделали с огромным удовольствием.
Оказалось, что за две минуты подъема Мах здорово отдалился от своего компаньона, соскользнув по спине птицы почти до самого хвоста. Предложение деда Пузыря о мгновенном перемещении обратно на место он отверг, решив еще разок испытать себя. Малость отдышавшись, барон стал потихоньку перебираться обратно к графу, который (вот что значит опыт!) остался практически на том же месте у самой шеи птицы.
Мах поневоле залюбовался раскинувшейся под ногами бездной. С высоты орлиного полета оставшаяся далеко внизу площадь Туманного Града, откуда несколькими минутами ранее стартовал Камень, была размером с его ладонь, а ярко зеленый кружок в ее центре (волшебный лес эльфов) он теперь мог закрыть всего двумя пальцами.
Возвращение барона на свое место растянулось на добрые десять минут. Перемещаясь по скользким орлиным перьям, Маху приходилось преодолевать сопротивление ураганного встречного ветра, и он вынужден был двигался очень-очень медленно. Бездна под ногами тоже не прибавляла оптимизма.
Добравшись наконец до графа, Мах был приятно удивлен тем фактом, что напор ветра здесь оказался гораздо слабее. Разгадка этого крылась в чуть приподнятой голове птицы. Орлиная голова принимала на себя основной удар встречного воздуха, за ней образовывалась небольшая зона безветрия, и сидящие у самой шеи Камня граф и барон частично попадали в эту зону.
Только теперь, впервые с начала полета, Мах получил возможность немного расслабиться и отдохнуть. Он поплотнее закутался в плащ и, посмотрев вниз, невольно залюбоваться медленно проплывающими под ногами красотами родного королевства. Туманный Град остался уже далеко позади, его еще можно было разглядеть у самого горизонта, но Мах не стал оборачиваться. Ему было без разницы, на что смотреть. Отсюда, с немыслимой верхотуры, все-все внизу выглядело потрясающе и необычно.
Вот показались крошечные домики, огороженные крошечным же частоколом. Всю эту миниатюрную деревеньку он запросто мог бы разместить у себя на ладони, а на пальцах, пожалуй, оказалось бы предостаточно места и для парочки ровных квадратов полей, примыкающих к деревенскому забору с двух сторон. За деревней потянулся лес с крошечными соснами и елями, и вдруг среди деревьев, как золотая монета в траве, мелькнуло малюсенькое озеро. Лес кончился, и вот уже под ногами змеится голубая лента реки, а у ее берегов на заливных лугах пасутся стада крошечных букашек-коров…
Это был второй полет в жизни Маха. Даже третий, если можно посчитать за полет его стремительную поездку по Необъятным Просторам на гарсатах. Хотя нет, там дело происходило в Подводье, поэтому полет на гарсатах не считается. Но все равно, теперешние ощущения ему было с чем сравнить. Лететь на спине орла Маху понравилось гораздо больше, чем на драконе. Конечно, в скорости Камень заметно уступал быстрокрылому ящеру, но сидеть верхом на теплой и мягкой орлиной спине было гораздо комфортнее, чем отбивать свой зад о камнеподобную чешую дракона.
Первые горы показались на горизонте примерно через полтора часа полета. Не заметить их появления было невозможно – островерхие вершины вдруг заслонили собой добрую половину опускающегося солнца, мгновенно превратив ясный день в сумрачный вечер. Еще через несколько минут под ногами Маха раскинулся бескрайний горный массив, носящий поэтическое название «Иглы Смерти», – владения союзных Великостальскому королевству племен горных троллей.
Граф не торопился сажать орла, что поначалу вполне устраивало барона, очарованного новизной открывшегося пейзажа. Определенно, здесь было на что посмотреть. Пологие, почти горизонтальные склоны вдруг сменялись отвесными скалами с выступающими карнизами. Между горами змеились ущелья, по дну которых нередко бежали быстрые горные речки со множеством порогов и водопадов. Иногда ущелья были так глубоки, что превращались в бездонные провалы. Вершины самых высоких гор украшали ослепительно белые снежные шапки, а венчающие их остроконечные пики вздымались порой так высоко, что даже парящему в поднебесье Камню приходилось их облетать.
Орел кружил над горами еще добрых полчаса. За это время они благополучно пролетели над тремя поселениями. Несмотря на сгущающуюся темноту, Мах прекрасно разглядел скопления сплетенных из веток жилищ на труднодоступных вершинах скалистых гор, но граф Палуч лишь проводил их равнодушным взглядом. Он высматривал внизу нечто совсем другое, что именно – молодому спутнику не открывал, чем приводил последнего в тихое бешенство. Меж тем за последние полчаса солнце целиком скрылось за горизонтом, и на западе осталась лишь багровая полоса заката. Пора уже было как-то устраиваться на ночлег, а они по-прежнему все парили в поднебесье.
Из-за сгустившейся темноты внизу стало невозможно любоваться красотами гор. Мах заскучал и решил прервать чересчур затянувшееся молчаливое созерцание.
– Чего вы ждете!? Почему не сажаете орла!? – прокричал он в ухо спутнику, стараясь перекрыть ужасный вой ветра.
– Скоро узнаете! – крикнул Палуч, не оборачиваясь.
– Да ответьте толком! Что за отговорки! – возмутился барон. – Долго мы еще будем так кружить над горами!?
– Прошу, дайте мне еще пять минут!
– Да скажите хоть, чего вы там высматриваете!?
Бесполезно прождав минуту и не получив ответа на свой последний вопрос, Мах собрался было вновь напомнить невеже графу о своем присутствии, и в этот момент Палуч, наконец, обнаружил искомое.
– Вот он ваш шанс! – обернувшись к Маху, прокричал граф и указал пальцем на скалистый склон. – Видите?
– Ничего я не вижу! – заорал в ответ Мах. – Палуч, вы издеваетесь, что ли!? Специально ночи дождались, а теперь хотите, чтобы я в этой темноте еще чего-то там разглядел!
– Да бросьте! Какая ночь!? Вон еще закат горит! Все прекрасно видно!
– Не знаю как вы, граф, но я, кроме горных вершин, ничего остального больше разглядеть уже не могу!
– Не кипятитесь, барон! Вы забыли о подарке Трубли Седовласого! По-моему, сейчас самое время испытать его волшебные камешки!
– Точно! А я ведь и впрямь совсем о них забыл! Сейчас достану!
– Только осторожнее, Мах! Если, не приведи Создатель, камни сейчас выскочат у вас из руки, потом мы вряд ли сможем их отыскать и подобрать! Вы лишитесь своих ночных глаз, а без них в Лабиринте гоблинов вам делать нечего! Можно будет разворачиваться и возвращаться обратно!
– Не беспокойтесь, я буду осторожен!
Из-за ветра высыпать содержимое кошелька на ладонь было слишком рискованно, поэтому Мах, оставив кошель висеть на поясе, лишь аккуратно его развязал и, придерживая левой рукой за низ, правой вслепую стал перебирать его содержимое. Подаренные гномьим князем камешки формой и размером мало чем отличались от обычных золотых монет, это затрудняло поиск. Мах вынужден был тщательно ощупывать каждую монетку, а их в кошеле было с добрую сотню.
– Ну как, действуют камешки!? – спросил сгорающий от нетерпения граф. Он не мог видеть, чем занимается барон, поскольку сидел спиной к товарищу.
– Я их еще не опробовал! – отозвался Мах. – Пока что я нащупал только один!
– Да чего вы там так долго копаетесь!?
– Не торопите меня, я скажу, когда буду готов!
Наконец Маху попался и второй плоский камень. Очень осторожно он выудил отягощенную добычей руку из кошелька и поднес ее к лицу. Далее, как учил гном, он одновременно приложил камешки отполированной поверхностью к раскрытым глазам и отпустил их.
Трубли не обманул, камни остались висеть на глазах, как будто намертво к ним приросли, и тут же окружающий его мир кардинальным образом преобразился. Багровая полоса заката налилась вдруг ослепительно ярким светом, и на нее стало просто невыносимо смотреть. Так же стократно увеличилась яркость освещенных последними солнечными лучами горных вершин, на них Мах тоже старался больше не смотреть. Благо перевести взгляд теперь было на что. Укрытые ночным сумраком горные склоны снова стали видны в мельчайших подробностях, и даже лучше, чем при дневном свете.
Глянув в указанном ранее Палучем направлении, Мах теперь без труда разглядел «свой шанс». На широком карнизе отвесной скалы стоял одинокий тролль (хотя Мах до этого момента никогда в жизни не видел троллей, он так много о них слышал, что без труда узнал его в тучном исполине) и огромной палицей отмахивался сразу от пятерых докучливых летунов (этих существ Мах тоже видел впервые в жизни, но, в отличие от троллей, о них он также никогда ничего и не слышал). Атакующие тролля существа немногим уступали ему в размерах, они имели мощные звериные тела с когтистыми лапами, орлиные головы с огромными устрашающего вида клювами в поларшина длинной и орлиные же крылья – вот такая нелепая помесь зверя с птицей.
– Все получилось! – закричал в ухо графу Мах. – Я их вижу! Вот только не пойму, что это за твари вьются вокруг тролля!?
– Это грифоны! Вторые хозяева Игл Смерти! – пояснил Палуч. – Помнишь те скопления жилищ, над которыми мы пролетали?
– Конечно помню.
– Так вот, они принадлежали грифонам.
– Вот те на! А я был уверен, что это жилища троллей, и злился на вас за то, что вы мимо них пролетаете.
– Вообще-то грифоны побаиваются своих соседей троллей и предпочитают держаться от них подальше, но, как видишь, иногда их пути-дорожки все ж таки пересекаются!.. Догадались, чего я от вас хочу!?
– Помочь троллю отбиться от грифонов!?
– В точку!.. Как, справитесь?!
– Думаю да!
– Не беспокойтесь! Я буду рядом и, если что-то у вас не заладится, тут же приду вам на помощь! Но лучше бы вы обошлись без моей помощи!
– Обойдусь!
– Что вам для это потребуется!?
– Оказаться на расстояние в тридцать шагов от карниза!
– Не проблема! Но почему именно тридцать шагов!?
– Это максимальное расстояние моего перемещения!
– Не будем рисковать с предельными величинами! Я заставлю Камня приблизится к карнизу на десять шагов! И вы переместитесь гарантированно удачно!
– А как же ваше невмешательство!? Если Камень подлетит так близко к сражающимся, они непременно его заметят! Грифоны атакуют нашего орла, и вам тоже придется вступить с ними в бой!
– Не беспокойтесь, барон, орла никто не заметит! Троллю и грифонам я отведу глаза! Кстати, с вами, когда вы перенесетесь с орла на карниз, я сделаю то же самое, чтобы не отвлекались во время боя!
– Понял!
– Вы готовы!?
– Да, можно снижаться!
Получив беззвучный приказ рыцаря-мага, орел сложил крылья, опустил голову и стрелой понесся к указанному карнизу. Многократно усилившийся ветер мгновенно пробрал обоих людей до костей, особенно тяжко пришлось сидящему первым графу Палучу. К счастью, это управляемое падение длилось считанные секунды. Не успел Мах про себя досчитать и до десяти, как Камень снова заработал огромными крыльями, гася убийственную скорость. Выровнявшись на одной с карнизом высоте, орел аккуратно спланировал к месту боя.
Еще на подлете к карнизу у Маха заложило уши от оглушительно-скрипучих криков грифонов, когда же он переместился с безопасной спины орла на карниз, у него аж глаза заслезились от этих отвратительных звуков. Если минуту назад, сидя на орле высоко в поднебесье, он еще испытывал какие-то сомнения насчет убийства ничем ему не насоливших зверушек, то теперь от этих сомнений не осталось даже следа. Существо, обладающее таким отвратительным голосом, попросту не имело права жить в этом прекрасном мире. Но раз уж такое досадное недоразумение произошло, Мах был готов немедленно исправить ужасную ошибку природы.
До появления на карнизе призрачного воина бой длился уже добрые четверть часа, и тролль совершено безнадежно его проигрывал, уступая многократно превосходящему по численности противнику. Грифоны атаковали его одновременно со всех сторон, а у тролля было всего две руки, одна палица и далеко не самая быстрая реакция. Пока он отгонял одних, другие прорывались к незащищенным местам, терзали когтистыми лапами и тут же срывались прочь, на какое-то неуловимое глазу мгновенье опережая троллью палицу. В результате за пятнадцать минут боя лицо, руки и плечи тролля (то есть те части тела, до которых грифоны доставали особенно часто) были изуродованы многочисленными царапинами и являли собой одну сплошную рану. Бедолага истекал кровью. Много царапин было и на его спине, чуть поменьше на груди и совсем мало на ногах (здорово выручали длинные, до пят, штаны из толстой козьей шкуры), живот троллю пока удавалось сохранить невредимым, но силы были уже на исходе. Самому троллю за четверть часа удалось один единственный раз зацепить палицей замешкавшегося грифона. Он повредил ему крыло. Раненая звероптица была вынуждена выйти из боя и сесть на карниз. Но остальные грифоны не позволили врагу развить успех и добить его. Вчетвером они стали атаковать тролля яростней обычного, и пока тот отмахивался от них, покалеченный грифон отбежал к дальнему краю карниза, несколькими точными ударами мощного клюва отколол от отвесной стены здоровенный камень и, спрятавшись за ним, стал терпеливо ждать смерти своего обидчика.
Увы, ожиданиям болезного не суждено было сбыться. К израненному троллю вдруг пришла помощь, и уже почти что выигранный ими бой обернулся поголовным истреблением всех его товарищей. Наблюдая кровавую развязку со стороны, раненый грифон так толком и не понял, откуда на карнизе взялось это странное маленькое существо с острым жалом в руке, и как это оно так быстро извело всех его собратьев.
Выхватив меч, Мах вскинул голову и отыскал полупрозрачную фигуру верного призрака. Разумеется, дед Пузырь уже восседал на спине ближайшего грифона. Желтые глаза звероптицы изумленно уставились на появившегося из ниоткуда человека, грифон проскрипел что-то отвратительно пронзительное, предупреждая товарищей о новом враге, и ринулся в атаку. Остальные грифоны мгновенно отреагировали на призыв собрата и, бросив шатающегося от усталости тролля, тоже устремились к рыцарю, тем самым обрекая себя на верную смерть.
В таких же желтых, как у грифонов, глазах призрака полыхнула оранжевая молния, и Мах, мгновенно переместившись на место деда Пузыря, оказался на спине ближайшей звероптицы. Молниеносный удар мечом, и обезглавленный грифон падает в пропасть, но рыцаря на нем уже нет. Мгновением раньше шустрый призрак оседлал второго грифона, по инерции все еще летящего в то место, где только что стоял человек. Очередной оранжевой молнией дед Пузырь подхватил падающего Маха и перенес его на свое место, и молодой барон снова отделил птичью голову от звериного тела. Два других грифона, понимая, что угодили в смертельную ловушку, попытались разлететься в разные стороны, но они уже были бессильны что-либо изменить. Прежде чем грифоны успели развернуться, Мах оказался на одном из них и срубил очередную голову. Последний успел отлететь от карниза всего на десяток шагов, и так же, как остальные трое до него, за миг до смерти ощутил тяжкое бремя на своей спине и услышал свист клинка своего палача.
Обезглавив последнего грифона, Мах обернулся к карнизу и вновь встретился взглядом с глазами вездесущего призрака. Полыхнула очередная оранжевая вспышка и рыцарь оказался на том же месте на карнизе, откуда начал атаку. Вот так, толком и не начавшись, сражение оказалось уже выиграно, истребление всех докучавших троллю звероптиц заняло у призрачного воина не больше пяти секунд.
Мах тщательно вытер меч о полу плаща и задвинул его обратно в ножны. И тут же чуть было не поплатился за излишнюю самонадеянность. Раненый троллем грифон, которого в пылу сражения рыцарь упустил из виду, желая отомстить человеку за смерть собратьев, по-кошачьи бесшумно выскочил из своего укромного местечка на углу карниза и, в два огромных прыжка преодолев разделяющее их расстояние, через секунду оказался у Маха за спиной. Дед Пузырь сам слишком поздно заметил опасность и не успел упредить подопечного. Ничего не подозревающий рыцарь был обречен… Вернее, нет, он был бы обречен, если бы остался на карнизе с грифоном наедине. На счастье Маха, отбивая атаки четверых грифонов, израненный тролль ни на мгновенье не забывал о пятом, затаившемся где-то поблизости, и как только четверка летающих врагов переключилась на спасителя-рыцаря, он отыскал укрытие пятого и, собираясь с силами для отражения новой атаки (ведь тогда тролль и представить не мог, что одинокий рыцарь уже через несколько секунд избавит его от всех четырех докучливых летунов), стал незаметно за ним наблюдать. Как только пятый грифон бесшумно выскочил из своего укрытия, тролль, разгадав намерения последнего врага, со всех ног бросился ему наперерез, и в то самое мгновенье, когда звероптица потянулась когтями к беззащитной спине ничего не подозревающего Маха, он обрушил на нее свою каменную палицу, переломив твари хребет.
Неожиданно за спиной раздался звучный удар, и тут же резанул уши ненавистный скрипучий крик, ошарашенный Мах с места прыгнул на добрую сажень вперед, выхватил меч, обернулся и замер в оборонительной стойке. Первой в глаза ему бросилась исполинская фигура тролля, неожиданно оказавшегося совсем рядом. Только теперь Мах смог его как следует рассмотреть. В нем было примерно полторы сажени росту. Кожа тролля была темно-зеленого, почти синего цвета. Небольшую, сравнительно с остальным телом, голову гиганта венчала роскошная копна длинных, до плеч, черных волос. У тролля были широченные плечи, мощная грудь, огромный, выпячивающийся вперед живот, длинные, до колен, руки и толстые кривые ноги с большими босыми стопами.
– Не смей его добивать! Он – моя добыча! – рявкнул на растерянного рыцаря тролль. Обращаясь к Маху, гигант почему-то все время смотрел себе под ноги.
Проследив взгляд тролля, Мах заметил на полу завалившегося на бок грифона, у того была неестественно согнута спина, а на месте крыльев безобразной кровавой тряпкой болтались лохмотья из торчащих костей и перьев. Огромными когтистыми лапами звероптица отчаянно пыталась зацепиться за камень карниза, чтобы перевернуться на живот и попытаться снова встать, но у нее ничего не получалось. Из раскрытого клюва грифона вместе с брызгами крови бесконечной чередой рвались отвратительно скрипучие крики.
– Моя добыча, – уже тише пророкотал тролль.
– Разумеется, твоя, – согласился Мах и улыбнулся забрызганному кровью гиганту, как лучшему другу. – Не нужно нервничать, я не претендую на твою добычу. – В подтверждение своих слов, он вернул меч обратно в ножны. – Этот грифон весь твой от клюва до кончика хвоста. Спасибо, дружище, похоже, ты мне только что спас жизнь.
– Пожалуйста, – прорычал довольный тролль, стирая извлеченным из-за пояса куском шкуры кровь с лица и плеч. – Ты сильный воин, и Гобул принимает твою дружбу.
– А меня зовут Мах, я барон Великостальского королевства.
В ответ на заявление нового друга тролль ударил себя растопыренной пятерней по пузатому животу так, что прозвучал раскатистый шлепок, и доверительно сообщил:
– Слава нерушимому союзу наших народов.
– Это точно, – кивнул Мах и в свою очередь попросил: – Гобул, нельзя ли как-нибудь угомонить эту горластую тварь? А то от ее отвратительных воплей у меня просто голова раскалывается.
– Почему же нельзя, – пожал плечами гигант, – очень даже можно. Вот, смотри. – И, не долго думая, опустил свою многопудовую колотушку на грифонью голову. Раздался треск ломаемой кости, и из-под палицы во все стороны брызнули кровавые ошметки мозга. Тело звероптицы мелко задрожало, выгнулось в предсмертной конвульсии и затихло. Окровавленный клюв захлопнулся, и наступила благословенная тишина.
– Друг Мах, а как ты сюда попал? – спросил у зажмурившегося от удовольствия барона Гобул.
– Прилетел на орле, – признался Мах. – Сейчас увидишь… – и повернувшись к пропасти, заорал что было духу: – Эй, граф! Где вы там!? Хватит прятаться! Покажитесь!
На глазах у изумленного тролля, прямо из воздуха материализовался огромный орел, не спеша наматывающий круги в считанных саженях от их карниза.
– Совсем не обязательно было так надрываться, – укоризненно покачал головой управляющий птицей граф. – Барон, я прекрасно бы вас услышал, и если бы вы позвали меня нормальным голосом.
– Ну я же не знал, что вы так близко, – развел руками Мах, – сами же лишили меня возможности видеть вас.
– Ладно, забудем об этом недоразумении, – примирительно улыбнулся Палуч.
– Забудем, – кивнул барон.
– Итак, Мах, я вас поздравляю, вы отлично использовали свой шанс.
– Граф, вы с ума сошли, мы же не одни.
– Не переживайте за тролля, я лишь частично снял с него чары, теперь он видит орла, но не слышит наш разговор. И меня, разумеется, он тоже не видит. Пока он не решится с вами заговорить, у нас есть время. Так что не будем отвлекаться… Итак, здесь, на Иглах Смерти, у вас появился верный, надежный друг. С Гобулом вы связаны боем и пролитой кровью общих врагов, и для тролля вы теперь как брат. Теперь я могу оставить вас на его попечение и со спокойной совестью возвращаться в Туманный Град. А посему давайте прощаться.
– До скорого свидания, Палуч. Спасибо вам!
– До свидания, Мах.
По команде графа, Камень вдруг сорвался с привычного круга и, взмыв над карнизом, сбросил под ноги рыцарю увесистый мешок, который тащил в своих когтистых лапах от самого Туманного Града. Расставшись с драгоценной ношей, орел бешено заработал крыльями и стал быстро набирать высоту, поднимаясь вдоль отвесной стены. Очень скоро могучая птица достигла вершины горы и, перемахнув через нее, скрылась из виду.
– Что это за мешок? – спросил очнувшийся от оцепенения тролль.
– Там золото гномов, – пояснил Мах, отводя глаза от опустевшего неба. – Он жутко тяжелый, пуда три весит. Вот я и доверил нести его орлу. Но теперь, когда у меня появился такой сильный друг, как ты, Гобул, птица мне больше не нужна, вот я ее и отпустил. Надеюсь, я не совершил ошибку, и ты поможешь мне нести золото?
– Три пуда золота!? – не доверяя своим ушам, переспросил Гобул.
– Ну да, – кивнул Мах. – Там ровно пять тысяч золотых. Каждый золотой весит примерно десять грамм. Вот и посчитай. Даже чуть больше трех пудов получается.
– Ух ты, какая прорва деньжищ! – продолжал восхищаться тролль. – Мне и сотой части такого богатства за всю свою жизнь скопить не удалось!
– Считай, удалось: поможешь мне спуститься в Лабиринт гоблинов, и я отсчитаю тебе пятьдесят золотых.
– Друг, как вовремя я тебя встретил! – обрадовался Гобул. – Сегодня я собственноручно умертвил грифона! Ты свидетель!
– Разумеется.
– Я предъявлю мертвого грифона старейшинам, и они объявят меня добытчиком!
– Ну и?
– Добытчик имеет право в любое время покинуть род и отправиться на заработки! – ликовал тролль. – Поэтому завтра же на рассвете мы с тобой спустимся в Лабиринт, и я заработаю достаточно золота для покупки собственного жилища!
– А как же твои раны? Чтобы они нормально заросли, пожалуй, тебе лучше пару дней посидеть дома. Лучше порекомендуй мне в проводники кого-нибудь из своих товарищей. И поделись с ним полученным от меня золотом.
– Да ты что!? Просишь, чтобы из-за этих пустяшных царапин я отказался от такого выгодного дельца!? Делиться с кем-то, еще чего! Друг, да я потом в жизни себе не прощу. Не беспокойся, вся моя сила осталась при мне. Вот, смотри! – Гобул нагнулся, подхватил лежащий у ног Маха мешок, положил его поверх трупа грифона и на него взгромоздил свою палицу, потом, просунув руки под шкуру звероптицы, легко оторвал от земли эту тяжеленную конструкцию и взгромоздил на свои окровавленные плечи. – Главное – силушка при мне. А все эти царапины ерунда, уж зарастут как-нибудь, – резюмировал тролль свое показательное выступление.
– Убедил, годишься в проводники, – похвалил Мах. – Ну все, ставь обратно, чего зазря плечи томить.
– Так ты здесь ночевать, что ли, собрался?
– Нет, конечно.
– Тогда пошли в мое городище, я тебя, друг Мах, со своими домашними познакомлю.
– Куда ж тут идти, скалы кругом?
– Сейчас увидишь куда. – Тролль не спеша, вразвалочку заковылял вдоль стены и, добравшись до края карниза, указал Маху на стык стены и карниза. Но и после подсказки Гобула рыцарь далеко не сразу заметил закрепленную рядом с этим стыком на выкрашенных в цвет скалы стальных скобах веревочную лестницу, само собой так же искусно замаскированную под скалу. Даже как следует приглядевшись, Маху удалось различить лишь семь первых веревочных перекладин, дальше лестница полностью сливалась со скалой, так что определить, где она кончается, ему не удалось.
– И докуда тянется эта лестница? Неужели до самого дна пропасти? – спросил Мах.
– Нет, конечно. Она длинной всего пять саженей. Нижний ее конец выведен в пещеру.
– Что-то не вижу я отсюда никакой пещеры на глубине пяти саженей, – снова глянув в пропасть, проворчал Мах. – Там такая же ровная стена, как и везде.
– Разумеется, не видишь, – осклабился тролль. – Ты бы и лестницу не увидел, если бы я пальцем в нее не ткнул. Просто поверь мне на слово, друг Мах, она там есть, и начинай спускаться.
Мах снова глянул вниз, поежился и отступил.
– А почему это я должен лезть первым!? – возмутился он. – Давай ты сперва покажи пример.
– Да мне все равно, могу и первым полезть, – пожал плечами тролль. – А ты уверен, что оставшись один не забоишься спускаться? Пока я здесь, я могу тебя видеть, контролировать твой спуск и в случае чего подбодрить.
– Никаких в случае чего не будет, обещаю, что спущусь сразу же следом за тобой, только покажи, как это делается.
– Ну как знаешь. Неволить не буду. Смотри.
– Э-э, погоди, – Мах схватил за руку уже нагибающегося к лестнице тролля. – Ты бы хоть перевязал поклажу-то, а то неровен час сорвется мешочек мой в пропасть, и прощай пять тысяч.
– Не беспокойся, друг Мах, никуда он не денется, обещаю. А чтобы тебе спокойнее было, я его одной рукой придерживать буду.
– А может, все же перевяжем? – не отпускал руку Гобула Мах, вцепившись в нее, как клещ. – Если у тебя нет веревки, я могу дать свой ремень.
– Да ну, глупости какие! – возмутился тролль. – Я сроду ничего не перевязывал, и в пропасть ничего не ронял. Хотя такие камни на своих плечах вверх-вниз таскал – нынешней ноше не чета.
– То были камни, а здесь золото, – не унимался барон. – А вдруг у тебя рука дрогнет, она, вон, вся в царапинах.
– Дались тебе эти царапины! Говорю же, мы, тролли, на такие мелочи внимания не обращаем. Друг Мах, ты что, мне не доверяешь?
– Да ну что ты, дружище, – смутился рыцарь и на мгновенье ослабил мертвую хватку. А тролль, словно только и ждал этого момента, тут же скакнул на лестницу.
Следующие пять секунд (а именно столько понадобилось Гобулу, чтобы спуститься на пятисаженную глубину) показались Маху вечностью. Он расширившими от ужаса глазами наблюдал, как мучительно медленно сползает вниз по тонюсенькой лестнице громадина тролль, как возмутительно небрежно он перекидывает с плеча на плечо драгоценный груз, как при каждом резком движении с рук и лица исполина срываются свежие капли крови и уносятся в бездонную бездну. И уж совсем не по себе несчастному наблюдателю стало, когда тролль вдруг прямо у него на глазах бесследно исчез. Еще мгновение назад Гобул спускался по веревочной лестнице, и вдруг его не стало. Он не сорвался, не полетел в пропасть, а просто пропал, как будто это был не живой тролль из плоти и крови, а бестелесный призрак Маха дед Пузырь.
Невольно в мозгу несчастного, обманутого Маха всплыла недавняя сцена, когда он объявлял троллю о содержимом сброшенного Камнем мешка, как у того нехорошо заблестели глазки.
– А я, болван, еще боялся, как бы он не уронил мой мешочек, – зашептал себе под нос убитый горем Мах. – Идиот, кретин! Ведь это уже был его мешок с золотом. Надо было срубить нафиг эту лестницу мечом, и пусть бы он вместе с золотом в пропасть ухнулся, хоть бы не так обидно было. А Палуч тоже тот еще гусь! У-у, вражина подлая! Наплел мне с три короба, что, мол, мы с Гобулом теперь роднее братьев родных. А я поверил в эту чушь. Идиот, кретин!..
Из ступора рыцаря вывел бодрый голос деда Пузыря:
– Эй, ты чего это нюни-то распустил!? Тролль тебя внизу дожидает! Беспокоится, как там его добрый друг Мах! А друг Мах тут в тоске и печали на луну воет! Нехорошо, Махуня, так подолгу на друзей напраслину наговаривать. Не по-рыцарски это как-то.
– Так что, он не сбежал с моим золотом? – спросил на глазах оживающий барон.
– Представляешь, этот израненный придурок на самом деле втемяшил себе в голову, что ты его друг. И сейчас собирается лезть обратно наверх, чтобы узнать, что случилось с драгоценным другом Махом. Так что не убивайся ты так, Махуня, через минуту-другую у тебя появится замечательный шанс перерубить лестницу и сбросить тролля в пропасть…
– Ну что ты, дед Пузырь, я вовсе…
– Слышал я, как ты вовсе, – перебил неумолимый призрак. – Что, благородный рыцарь Мах, оговорил честного товарища, а теперь совестно стало?
– Стало. Признаю, был не прав.
– Эх ты, паникер. Глаза бы мои на тебя не глядели!
– Ну все, Пузырь, хватит, сколько можно меня корить. Я уже раскаялся, а повинную голову меч не сечет.
