Текст книги "Мах-недоучка"
Автор книги: Дмитрий Гришанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 47 страниц)
– А ты уверен, что там дальше, в конце этой улицы, не будет тупика? – засомневался Мах. – Чего-то людей здесь маловато. Не похоже, что отсюда есть выход на площадь.
– Уж поверь мне, выход на центральную площадь именно с этой улицы, – подтвердил призрак, – причем единственный выход.
– Как это единственный? Площадь же в центре города стоит? Значит, на нее должны выходить улицы с разных сторон.
– Ох и любишь ты спорить, Махуня, – усмехнулся невидимый дед. – Как, да почему… Топай дальше и скоро своими глазками все увидь.
– Ладно, – уступил Мах и зашагал дальше.
– А людей здесь мало, – продолжал нашептывать на ухо призрак, – потому что выход на площадь перекрыт отрядом стражников. Отсюда ты их еще не видишь, они стоят в самом конце улицы.
– Во дела! Выходит, выход на площадь перекрыт, а я узнаю об этом лишь в самую последнюю минуту! – возмутился рыцарь, но шага при этом не сбавил и продолжил движение к намеченной цели.
– А что бы изменилось, если бы я рассказал тебе об этом раньше? Ты бы передумал идти на дворцовую площадь?
– Нет, конечно! Но я бы знал…
– Ну вот, теперь ты знаешь. И что тебе это дает?
– Не путай меня, дед. Чего бы ты ни говорил, все равно ты не прав. О сторожащем выход на площадь отряде ты должен был меня упредить заранее.
– Ага, должен. Я тебя уже упредил о лесе вокруг дворца, за что был обласкан лжецом.
– Но я же потом извинился.
– Ну вот и я теперь извиняюсь. – Дед Пузырь снова стал видимым и, как ни в чем не бывало, зашагал по левую руку рыцаря.
– Ладно, забыли, будем считать, что мы квиты, – подвел черту бестолковому спору Мах. – Слушай, Пузырь, а ты, часом, не знаешь, зачем стражники перекрыли выход на площадь?
– Понятия не имею, – пожал плечами призрак. – Вот сейчас ты к ним подойдешь и разберешься.
– А стоит ли вообще подходить? Может, так же, как через городские ворота? Перескочим через стражников перемещением – и все дела.
– Экий ты, Махуня, стал злостный нарушитель, – усмехнулся дед.
– Уж с кем поведешься…
– Увы, на сей раз мгновенным перемещением проскочить стражу не получится. Людей на этой улице, сам видишь, маловато, а площадь за спинами стражников вообще безлюдна. Поэтому затеряться в толпе, как это было у городских ворот, ни до перемещения, ни, что гораздо более важно, после него не получится. Наши чудачества с перемещениями обязательно будут замечены. Стражники поднимут тревогу, бросятся за тобой в погоню и схватят. После чего тебе все одно придется с ними объясняться, но сделать это уже будет намного сложнее, чем если бы ты сразу к ним подошел и спокойно переговорил.
– Но они ведь могут меня не пропустить на площадь.
– Уверен, если ты предъявишь им королевскую грамоту о твоем баронском титуле… Надеюсь, ты не оставил ее в отцовском замке?
– Разумеется, нет, она при мне.
– Вот и отлично. Как только стражники убедятся, что перед ними благородный барон, они вытянутся перед тобой по стойке смирно и без звука пропустят на площадь.
– Твоими бы устами да мед пить.
– Не робь, Махуня, прорвемся. Ага, вот и стражники наши показались. Видишь?
– Разумеется, вижу!
– Тогда прибавь шагу и немедленно сотри с лица эту глупую улыбку.
– Нормальная у меня улыбка.
– Была бы нормальная, я бы тебе ничего не сказал. Ты вообще лучше не улыбайся, а сделай рожу посуровее. Это важно, Махуня.
– Дед, не доставай, и без тебя тошно.
– Да я тебе дело говорю. Сотри с лица эту жалкую улыбку. Ты благородный барон, а не робкий проситель. Тебе не нужно заискивать перед стражниками. Ты идешь требовать, а не просить. И они должны это понять еще до того, как ты заговоришь с ними.
– Понятно все, угомонись.
– Если понятно, прекрати лыбиться…
Как и предрекал дед Пузырь, договориться со стражниками не составило труда: Мах показал им королевскую грамоту, и его без звука пропустили дальше. Когда он прошел двойную цепь стражников и ступил наконец на центральную площадь Туманного Града, солнце уже указывало примерно два часа пополудни.
На площади рыцарю в первую очередь бросился в глаза нелепый кусок дремучего леса, совершенно не увязывающийся с окружающей со всех сторон площадь высоченной каменной стеной. В длиннющей стене вокруг площади действительно существовал единственный проход, точно совпадающий с последней пройденной Махом пешеходной улицей.
– Это ж сколько камня сюда ушло! – пробормотал потрясенный Мах. – Ну стена ладно, это еще можно как-то объяснить. Но для чего здесь, в центре Туманного Града, этот запущенный лес?
– Ну, что я тебе говорил! – торжествовал стоящий рядом дед Пузырь.
– Прости за недоверие, ты был совершенно прав, – прошептал потрясенный Мах.
– То-то же.
– Просто поразительно. Пузырь, а ты уверен, что за этим лесом скрыт королевский дворец? Лично я за деревьями, кроме других деревьев, ничего больше разглядеть не могу.
– Он там, можешь не сомневаться. Отсюда и впрямь ничего не видно, но сверху я заметил кусок шпиля. Ошибки быть не может – королевский дворец за этим лесом.
– Почему же тогда нет никакой дороги к нему сквозь чащобу? Что за шутки кретинские? Как мне туда попасть? Мечом, что ли, тропу себе вырубать? Так это неудобно. Для рубки леса лучше всего подходит топор. Конечно, его можно купить, но… Представляю, как глупо это будет выглядеть со стороны. Благородный барон, как какой-то простолюдин-дровосек, в поте лица валит деревья, пробиваясь на аудиенцию со своим королем. Бред какой-то!
– Спокойно, Мах, не нужно ничего рубить. Ты пройдешь сквозь чащобу точно также, как недавно через городские ворота. Конечно, в этом густом лесу видимость будет отвратительной и далеко перемещаться не получится, но мы будем перескакивать на короткие расстояния. По моим прикидкам, от края леса до дворцовой стены здесь в самом широком месте не больше двадцати саженей, десять-двенадцать перемещений – и ты окажешься на месте. Ну, что скажешь?
– Пожалуй, можно попробовать.
– Так чего стоишь? Ступай к лесу, будем пробовать.
После первого же перемещения Мах оказался оплетен ветками с ног до головы, и ощутил, как в разные части тела одновременно впилось множество острых сучков. Он словно угодил в огромную вязанку хвороста и не мог теперь безболезненно пошевелить ни рукой, ни ногой. От внезапного ошеломляющего ощущения полнейшей беспомощности даже бывалому призрачному воину сделалось немного не по себе. Отчаянно захотелось развернуться и убраться прочь из непроходимой чащобы-ловушки. Но усилием воли Мах подавил постыдный приступ паники и, настроившись на следующее перемещение, стал искать в зарослях низкорослого кустарника и толстенных древесных стволов путеводную фигуру проводника-призрака.
После второго перемещения чащоба за спиной у Маха полностью скрыла площадь Туманного Града. Теперь всюду, куда ни кинь взгляд, его окружала беспросветная зеленая завеса из деревьев, кустарников и их богатой листвы. Солнечные лучи едва пробивались сквозь пышные кроны деревьев, поэтому, несмотря на ясный день снаружи, здесь, в лесу, царил неприятный глазу полумрак. Даже дед Пузырь с трудом ориентировался в таком на диво густом лесу. Чтобы не сбиться с пути, ему приходилось после каждого перемещения Маха взлетать над лесом и уточнять по солнцу изначально выбранное направление.
К несчастью, одной непроходимой чащобой сюрпризы удивительного леса Туманного Града не ограничились. Как это часто бывает с неприятностями, очередная напасть обрушилась на рыцаря совершенно неожиданно. После пятого перемещения откуда-то сверху вдруг прозвучала грозная команда:
– Эй, внизу! А ну стоять! – голос был звонкий, молодой и никак не мог принадлежать деду Пузырю.
– Еще раз мелькнешь – пожалеешь! – тут же за первым пригрозил второй незнакомый голос, тоже сверху.
– И не смей вертеть башкой в нашу сторону! – добавил третий незнакомец, пресекая попытку рыцаря разглядеть стражей дворца, затаившихся в пышных кронах деревьев.
– Пузырь, кто это там ко мне цепляется? – прошептал себе под нос ошарашенный Мах.
– Это ветки, не обращай внимания, – тут же отозвался подлетевший призрак. – Потерпи, Махуня, чуток осталось. Дворец уже совсем рядом.
– Тетеря глухая! – зашипел на призрака Мах. – Никакие это не ветки! Мне только что угрожали!
– Кто?!
– Откуда я знаю. Мне запретили поворачивать голову в их сторону. И перемещаться по лесу, кстати, они мне тоже запретили.
– Они? Их что, несколько?
– Да. Я разобрал три разных голоса.
– Откуда донеслись голоса?
– Сверху. Должно быть, гады заранее на деревья вскарабкались, и до поры до времени таились там – да так умело, что даже ты их присутствия не почувствовал.
– Спокойно, Мах, без паники. Сейчас разведаю, что там за говоруны на деревьях завелись.
– Только, пожалуйста, побыстрее. А то я чувствую себя какой-то мухой в паутине под взглядами голодных пауков.
– Я мигом.
– Эй, чего ты там шепчешь? Ты у нас, часом, не маг? – снова с верхотуры донесся голос номера первого.
– Да ну, Левралас, скажешь тоже, какой же он маг, – возразил товарищу голос номера три. – Ты посмотри, как парня раскукожило. Бедолага явно лесом мается.
– Мается-то он, конечно, мается. Но мелькать может! – вмешался новый, четвертый голос. Очень похоже, что принадлежал он молоденькой девушке.
«А эта-то чего здесь делает? – мысленно изумился рыцарь. – Неужто тоже стражник королевского дворца? Нет, не может быть. Да и у первых троих голоса подозрительно юные для грозной дворцовой стражи. Может, это и не стражники никакие вовсе? Может это детвора дворцовой прислуги балуется? Пробрались озорники в лес (благо, охраны со стороны дворца никакой, заходи кто хочет), вскарабкались на деревья и теперь вот надо мной потешаются?» Думки эти пронеслись в голове Маха за считанные мгновенья. Догадка придала ему уверенности, он осмелел и, наконец, решился заговорить с незнакомцами:
– Эй, вы кто такие? И чего ко мне привязались?
– Не твоего ума дело! – отрезал тот, кого назвали Левраласом.
Опережая крик возмущения, готовый сорваться с уст обиженного подопечного, вернувшийся дед Пузырь торопливо зашептал ему на ухо:
– Мах, я их видел! И узнал!..
– Да что ты говоришь, – так же шепотом перебил рыцарь. – Представь себе, я тоже узнал, хотя и не видел.
– Ты?! Но как?
– По голосам. Пока ты за ними наблюдал, они переговаривались между собой, и я догадался… Пузырь, там наверху дети, не так ли?
– Какие еще дети?
– Ну подростки, лет тринадцати-четырнадцати. Трое мальчиков и девочка.
– Мах, мне не до шуток, у нас серьезные неприятности. Там, наверху, да будет тебе известно, затаились семеро безжалостных убийц.
– А как же их детские голоса?
– Это не люди, Мах.
– Вон оно как. Выходит, все очень хреново?
– Еще хреновее, чем ты можешь себе представить, – «обнадежил» призрак и стал докладывать: – Там эльфы. Как я уже сказал, их семеро. Они стоят на ветках ближайших деревьев, на высоте примерно с сажень над твоей головой, и целятся в тебя из луков.
– То есть как стоят на ветках?
– В полный рост.
– И при этом целятся в меня из луков?
– Точно.
– Как же они равновесие-то удерживают? Спинами на стволы, что ли, опираются?
– Да ни на что они не опираются. Мах, это же эльфы – хозяева леса. Они полжизни проводят на деревьях, а на ветках держатся лучше белок. Дивлюсь я на тебя, Махуня, таких очевидных вещей не знаешь. Чему тебя только в школе Светотеней учили?
– Да не помню я, чему учили. Знаешь ведь, по возвращении мне все воспоминания стерли.
– Так то о школе воспоминания. А все приобретенные там знания остались при тебе. И в том, что ты сейчас ничего не помнишь об эльфах, тебе некого больше упрекать, кроме себя самого!
Параллельно с нотацией призрака сверху в очередной раз раздался звонкий мальчишеский голос эльфа Левраласа:
– Рыцарь, если тебе дорога жизнь, тебе придется развернуться и выйти отсюда тем же способом, как ты сюда проник!
Скороговоркой пересказав деду Пузырю приказ эльфа, Мах закричал в ответ:
– Но, уважаемые, мне обязательно нужно попасть во дворец! У меня срочное дело к королю!
– Ты выбрал неверный путь, – бесстрастно объявил другой эльф, голоса которого до этого момента Мах еще не слышал.
– Как же не верный, – возразил рыцарь. – Ведь дворец окружен лесом. И чтобы до него добраться, нужно пройти сквозь этот лес. Что я и пытаюсь сделать.
– Ты выбрал не верный путь, – так же бесстрастно повторил свои слова невидимый эльф.
– Да что ты заладил – неверный путь, неверный путь. Говорю же, у меня срочное дело к Савоклу. Скажи лучше…
– Все, больше ни слова! – перебил Левралас. – Еще раз осмелишься возражать, примешь смерть от наших стрел. И не смей шевелиться, до нашего позволения.
– Пузырь, они запретили мне говорить, – стараясь не шевелить губами, едва слышно прошептал Мах. – Обещали истыкать стрелами, если не подчинюсь.
– Так чего же ты шепчешь, болван?! Вдруг услышат. Молчи! – накинулся на подопечного призрак.
– Но-но, полегче, – насупился рыцарь. – Не забывай, с кем разговариваешь.
– Ради Создателя, замолчи! – взмолился дед Пузырь.
– Да чего ты их так боишься? Подумаешь, хозяева леса какие-то, – никак не унимался задетый за живое призрачный воин. Но, опасаясь гнева призрака, голоса он благоразумно не повышал и продолжал тихо-тихо нашептывать себе под нос: – С гигантским древесным пауком на Паучьем острове справились, и с этими как-нибудь разберемся. Пузырь, сдается мне, эти умники наверху блефуют. Тут столько веток кругом, что от их стрел не много пользы будет. Наверняка, с твоей помощью я смогу взобраться на деревья…
– Даже не думай! – перебил призрак.
– Что!? Ты отказываешься мне повиноваться!?
– У эльфов стрелы не простые, а зачарованные, – стал торопливо разъяснять призрак. – Ветки для них не помеха. И если они вдруг решат выстрелить – ты обречен. Потому что единственное наше оружие против них – стремительные перемещения – в этой сумрачной чащобе использовать будет крайне затруднительно.
– Значит ты предлагаешь мне сдаться без боя?
– Да, Мах, иногда разумней уступить более сильному противнику. К тому же эльфы не требуют от тебя чего-то из ряда вон. Они стражи дворца, ты им незнаком, и в их требовании покинуть охраняемую территорию нет ничего оскорбительного для твоей чести. Подчинись, выйти из чащобы, и они оставят тебя в покое.
– Но как же тогда я попаду во дворец?
– Мы обязательно что-нибудь придумаем. На худой конец попросту дождемся барона Верда, уж он-то должен знать способ пробиться на прием к королю. Но это лишь в том случае, если ты останешься жив. Сейчас главное – не схлопотать стрелу в глаз. Поэтому, умоляю, слушайся эльфов, выполняй их команды, и никакой самодеятельности.
Одновременно с последними словами призрака с верхотуры вновь раздался голос эльфа Левраласа:
– Рыцарь, у тебя было достаточно времени подумать. Надеюсь, ты принял правильное решение. Теперь слушай наше требование. Сейчас ты развернешься и двинешься в обратном направлении. Мы даем тебе ровно одну минуту, чтобы ты выбрался отсюда. Краволас будет громко вслух отсчитывать секунды. Уложишься в этот срок – останешься жив, опоздаешь хоть на мгновенье – этот чудный лес станет твоей могилой. Теперь все в твоих руках, мелькающий рыцарь. Можешь двигаться, мы начинаем отсчет.
Один мальчишеский голос тут же сменился другим, который, как и было обещано, стал отсчитывать мгновенья:
– Один… Два… Три…
Не теряя времени, Мах стал разворачиваться, параллельно пересказывая призраку требование Левраласа. Этот первый маневр дался рыцарю с огромным трудом и занял добрую треть отпущенного эльфами времени. Многочисленные кусты и ветки, сковавшие его тело, не желая расставаться со своей законной добычей, буквально в клочья порвали одежду, оставив в память о себе на теле Маха десятки болезненных царапин. Но ощущение нависающей над головой смертельной опасности, от которой в чащобе нет спасения, приглушило боль.
– Двадцать два… Двадцать три… Двадцать четыре… – продолжал отсчитывать неумолимый голос.
Наконец дед Пузырь определился с нужным направлением, окликнул рыцаря, и Мах совершил первое перемещение к свободе.
Потом последовала короткая пауза, необходимая призраку, чтобы отыскать подходящее место для следующего перемещения. В течении которой снова пришлось беспомощно слушать звонкий мальчишеский голос над головой, бодро отсчитывающий отпущенные мгновения жизни. И только через пять бесконечно долгих секунд наконец раздался призыв призрака к очередному перемещению…
Мах вырвался их чащобы на «пятидесяти трех». Привыкшие к полумраку глаза больно резанул яркий солнечный свет, но это было сущей ерундой по сравнению с накатившей волной облегчения. Он успел, у него получилось, он свободен, его движения больше не сковывает зеленая стена из веток, и вокруг, слава Создателю, больше нет непроходимого частокола кустов.
Отбежав на три сажени от края опасной чащобы, Мах почувствовал себя в относительной безопасности и остановился.
– Молодчина, Мах, – приветствовал подопечного верный призрак. Воздух перед рыцарем уплотнился в полупрозрачное белое одеяние, и ставший видимым дед Пузырь продолжил: – Однако здорово же ты, Махуня, в лесу поистрепался. Глядеть на тебя больно. Щеки исцарапаны, волосы растрепаны, плащ изодран в лохмотья, рубашка и штаны все в дырах и кровью замараны. Одни только сапоги целехоньки остались.
– Еще меч, – добавил рыцарь, кривясь от боли. Теперь, когда смертельная опасность миновала, оставленные ветками отметины давали о себе знать.
– Ну да, еще меч, – кивнул призрак, – тоже, к счастью, каким-то чудом уцелел. Но знаешь, в таком виде разгуливать по городу просто неприлично. Я уж не говорю о предстоящей аудиенции с королем.
– На нее еще нужно попасть, – хмыкнул Мах.
– Попадешь, обязательно попадешь. Вот барон Верд в Туманный Град приедет, он и проведет тебя во дворец. Пока что нужно расспросить стражников, где тут ближайшая лавка готового платья, и срочно подобрать тебе новую одежду.
– Еще к лекарю неплохо бы. У меня все тело зудит от царапин.
– Правильно, и лекаря отыскать умелого. Видишь, как много у нас неотложных дел появилось, стоило из лесу выбраться. А ты переживал, заняться будет нечем. Надеюсь, ты кошель-то в лесу не потерял?
Мах испуганно схватился за пояс. К счастью, кожаный мешочек с золотом оказался на месте.
– Все в порядке, золото при мне, – упокоил призрака рыцарь.
– Ну тогда пошли, что ли, со стражниками договариваться. Надеюсь, у них есть какая-нибудь закрытая повозка. А то, Махуня, честно слово, просто жалко на тебя смотреть.
– Ладно, придумаем что-нибудь с повозкой. Пошли.
Мах отвернулся от леса и зашагал к выходу с площади, перегороженному двойной цепью городской стражи. Но не успел он пройти и двух десятков шагов, как за его спиной раздался подозрительный шум, удивительно похожий на лошадиный топот. Такое было попросту невозможно, ведь площадь была абсолютно пустой: за исключений Маха, на ней не было больше людей, не говоря уж о лошадях. Конечно, там был еще королевский дворец, но окружающая его со всех сторон чащоба была практически непроходимой даже для человека, в этом Мах совсем недавно убедился на собственном горьком опыте. Но вопреки здравому смыслу, странный шум быстро приближался, вскоре рыцарь уже явственно различал цокот копыт как минимум четырех лошадей. Заинтригованный, Мах остановился и повернулся лицом к приближающемуся шуму.
– Эй, ну ты чего встал-то? – тут же накинулся на подопечного дед Пузырь. – Чего опять на этот лес пялишься? Решили ведь до появления Верда больше ничего самостоятельно не предпринимать. Махунь, ну пойдем, а?
– Пузырь, ты не поверишь, но я слышу лошадиный топот, – признался Мах. – И он доносится прямо оттуда. – Он указал рукой на чащобу.
– Мах, ты чего, издеваешься надо мной? – озлился дед – Я к нему со всей душой. Забочусь. Ласковый весь такой. Махуней называю. А он… – Дальнейшие слова застыли на устах призрака, потому что вместе со своим подопечным он вдруг увидел невероятное, потрясающее зрелище.
Из бурелома, чащобы, непроходимого леса вдруг прямо у них на глазах выскочила пара великолепных вороных жеребцов, связанных вместе в одной упряжке, следом из леса вырвалась вторая пара точно таких же красавцев, гарцующих в той же упряжке, и, наконец, за ними легко, как пушинку вынесло большую роскошную черную карету с королевскими вензелями на дверцах. Колеса кареты были покрыты каким-то мягким эластичным материалом, отчего при соприкосновении с брусчаткой мостовой не создавали практически никакого шума. На козлах кареты важно восседал тучный усач в черном плаще и сжимал в обеих руках вожжи.
Вместе с дедом Пузырем Мах, как завороженный, смотрел на это чудо. Меж тем запряженная четверкой вороных карета за считанные мгновенья преодолела расстояние от леса до остолбеневшего рыцаря и остановилась так, что ее дверца оказалось точно напротив Маха.
Дверца кареты распахнулась, и из темноты обитого красным бархатом салона донесся до боли знакомый капризный голосок:
– Ну что, так и будешь столбом стоять!? Деревенщина же ты, Мах, хоть и рыцарь! Такой же тугодум, как и твоя дракониха! Да вы оба просто два сапога пара! Мах, ну подай же мне, наконец, руку!
– Анюта? – пролепетал потрясенный рыцарь, протягивая руку дочери графа Палуча. – А как ты тут?.. Почему?.. – Он сбился и замолчал.
Опершись о протянутую руку, молодая женщина легко спрыгнула на брусчатку. И, не давая рыцарю опомнится, тут же чмокнула его в губы.
– Ну как ты без меня жил-поживал? Рассказывай, – приказала Анюта и, подхватив рыцаря под руку, зашагала с ним по площади.
– Вот те на! Благородная Анюта! Ай да встреча! – закудахтал над ухом подопечного дед Пузырь. – Бывает же такое! Чую, Махуня, ты в надежных руках. Помнишь, как ты с ней?.. Ну-ну, не нужно на меня так зыркать. Все понял, умолкаю. Не буду вам мешать. – И призрак растворился в воздухе, вновь став невидимым.
Меж тем расторопный возница молниеносно среагировал на маневр своей госпожи. Он умело развернул карету и, заставив лошадей идти очень тихим шагом, поехал рядом с прогуливающейся парочкой, отгородив их каретой от любопытных взоров охраняющих площадь стражников.
– Небось, жалеешь, что отверг меня ради своей драконихи, – продолжала пытать своего бывшего жениха Анюта.
– Я… ну… – промычал в ответ рыцарь.
– Да уж, красноречие, мой славный рыцарь, всегда было твоим слабым местом, – констатировала очаровательная дочка Палуча. – Только посмотри, во что ты превратился. Весь ободранный, как уличный кот. И это герой Великостальского королевства! Совсем эта мымра о тебе не заботится.
– Да это ж только… – попытался объясниться Мах.
– Да молчи уж, и так все понятно, – перебила его Анюта. – В очередной раз захотел показать свою удаль неуемную и поперся через лес, как болван. Так?
– Ну да, – пробормотал совершенно сбитый с толку Мах.
– Ну да, – передразнила его девушка. – Мало тебе подвигов, дуралей окаянный. – И вдруг сорвавшимся на плачь голосом заверещала: – О себе не думаешь, обо мне бы хоть подумал! Ведь люблю ж тебя до сих пор, дурака!
– Анюта, ну что ты, ну не надо, – зашептал Мах, обхватив девушку за плечи и прижав к своей груди. Они остановились. Карета тоже остановилась.
– Я ж чуть с ума не сошла, – сдавленным от рыданий голосом продолжала жаловаться благородная Анюта, – когда эти деревяшки бесчувственные мне доложили о странном рыцаре, попытавшемся преодолеть непроходимый лес и проникнуть во дворец серией стремительных перемещений. Конечно же я сразу догадалась, что это был ты. Велела подать карету и бросилась за тобой вдогонку… Мах, ну разве можно быть таким беспечным? Они ведь запросто могли тебя расстрелять из своих ужасных луков!
– Эльфы?
– Что!? – Оттолкнувшись от груди рыцаря, Анюта уставилась на него ненавидящим взором. – Так ты, выходит, знал! И все равно пошел! Решил испытать себя! Ах ты!.. Что, не сдюжил на этот раз!? А я-то, дура, переживаю за него!
– Анюточка, солнышко, поверь мне, я ничего не знал о эльфах в здешнем лесу, – торопливо забормотал Мах в свое оправдание. – Да я вообще об эльфах до этого дня слыхом не слыхивал. Это мой призрак дед Пузырь мне о них сегодня рассказал, когда я с ними в лесу столкнулся.
– Не понимаю, зачем ты вообще через лес поперся?
– Так ведь ко дворцу же нет нормальной дороги, а мне срочно нужно было попасть во дворец. У меня неотложное дело к королю. Государственной важности!
– То есть на сегодня тебе не была назначена аудиенция? – озорно улыбнулась Анюта сквозь слезы.
– Нет конечно, – кивнул Мах, осторожно вытирая краем разодранного плаща мокрые щеки девушки. – Я ж всего час назад прибыл в Туманный Град.
– И сразу же прямиком во дворец? – Рыжеволосая красотка уже едва сдерживала смех.
– Ну да, а куда же еще. Говорю же, у меня дело государственной важности.
Анюта не выдержала и расхохоталась. Ее смех был настолько заразительным, что Мах поневоле тоже засмеялся.
– Эй, ты чего? Какая муха тебя укусила? – спросил он, когда девушка малость успокоилась. Но вместо ответа на его вопросы, Анюта сама снова спросила:
– А как ты смог пройти мимо стерегущих площадь стражников?
– Я показал им королевскую грамоту о присвоении мне титула барона, и они меня пропустили.
– Все ясно, – подытожила девушка. – Они приняли тебя за рыцаря-мага. И эта их ошибка едва не стоила тебе жизни.
– Перестань говорить загадками, я ничего не понимаю.
– Пойдем-ка со мной, я тебе кое-что покажу, – Анюта снова подхватила рыцаря под руку, но на сей раз не для прогулки по площади. Она потянула Маха в свою карету.
– Эй, ты чего? Зачем? – робко запротестовал рыцарь, но покорно поплелся в карету.
– Да не бойся, не съем я тебя, – подбодрила графская дочка.
– Не надо. У меня все болит, – канючил Мах, помогая девушке подняться на высокую подножку.
– Да иди уже, трус несчастный! – раздраженно рявкнула на него Анюта и, потянув притихшего рыцаря за руку, заставила его подняться следом за ней.
– Не надо, зачем, оставь дверь открытой, – в отчаянье застонал Мах, когда рыжеволосая сумасбродка захлопнула за ним дверь.
– Ой, какой ты стал капризный, – покачала головой девушка, усаживаясь рядом на мягкий диванчик. – Раньше был посмелее..
– То раньше… А сейчас я не в форме. У меня после чащобы все тело в синяках и царапинах.
– Да не трону, успокойся. Вообще я тебя сюда не для ласк затащила.
– А для чего тогда?
– Посмотри-ка в окно… Да не в это, дуралей, в другое. На лес смотри.
Мах послушно прильнул к окну и изумленно ахнул. Отсюда, из кареты, его взору неожиданно открылся совершенно иной вид, не имеющий ничего общего с тем, что он наблюдал несколькими секундами ранее, стоя снаружи. От дремучей чащобы в центре площади не осталось и следа, она преобразилась в красивый тенистый парк с аллеями и фонтанами. На месте непроходимого леса теперь стояли ровные ряды ухоженных деревьев и кустарников, за которыми без труда угадывались очертания великолепного королевского дворца. От него к площади через парк тянулись три широченные дороги, по одной из которых, без сомнения, недавно проехала карета Анюты.
– Как видишь, добраться до дворца очень просто, – прокомментировала увиденное Махом чудо Анюта.
– А куда же подевался лес? – оторвавшись наконец от окна, спросил Мах.
– Никуда не подевался. Он там же, где и был.
– Но я его больше не вижу.
– Разве? – усмехнулась девушка. – А теперь? – Она открыла дверь, и Мах снова увидел непроходимую стену дремучего леса.
– Это магия?
– В точку. И не простая. Это древняя магия эльфов, Мах.
– Откуда здесь, в Туманном Граде, взялись эльфы?
– Их нанял Савокл. – Анюта снова захлопнула дверь, и дремучий лес за окном преобразился в безопасный парк.
– Зачем?
– По традиции личная гвардия великостальского короля должна состоять из чужеземцев-наемников. К примеру, покой короля Бормеля, отца Савокла, охраняли знаменитые на весь мир копейщики из Румбенского царства. Савокл же пожелал для охраны дворца пригласить эльфов. Скажу тебе по секрету, нанимал эльфов в Изумрудных лесах лично мой отец.
– А где эти Изумрудные леса находятся?
– Понятия не имею, но, думаю, достаточно далеко от нашего королевства. Отец летал туда на Камне.
– На чем летал?
– Не на чем, а на ком. Камень – это имя одного из наших ручных орлов. Видел бы ты, как отец потом с эльфами обратно возвращался. Вот уж умора была! Представляешь, бедняжка Камень…
– Ничего себе бедняжка, видел я ваших орлов, страшилища те еще.
– Да ты дослушай сперва… Бедняжка Камень, когда возвращался, весь был облеплен эльфами, с головы до хвоста. Эти зеленоглазые акробаты болтались даже у него на крыльях.
– Как это на крыльях? Как же он летел с эльфами на крыльях?
– Клянусь, так и было. Отец потом рассказывал, в Изумрудных лесах эльфы своей древней магией сделали свои тела невесомыми и приросли к птице, словно листья к дереву. Камню в полете они ничуть не докучали и не стесняли его движений. А при подлете к Туманному Граду, когда орел начал снижаться, обессиленных от долгого перелета эльфов одного за другим стало срывать потоками воздуха. Они отрывались от птицы и, как пожухшие осенние листья, медленно планировали вниз. При снижении сорвалось больше половины эльфов. К счастью, все они приземлились в черте города, городские стражники потом отыскали всех отвалившихся и доставили их сюда на площадь. Как позже выяснилось, большинство эльфов от падения с огромной высоты серьезно не пострадали. Погибло лишь трое из двадцати четырех сорвавшихся. Такие вот чудеса! Но все же перелет дался эльфам чрезвычайно тяжело. Им потребовались целые сутки, чтобы восстановить силы. По приказу отца их уложили здесь в парке у подножий самых старых деревьев, из мощных стволов которых эльфы черпали растраченную за время полета живительную энергию. Когда пережившие перелет эльфы полностью восстановились, они присягнули на верность Савоклу…
– И заколдовали парк вокруг дворца, превратив его в непроходимую чащобу, – закончил за Анюту Мах.
– Непроходимую только для незваных гостей, – возразила девушка. – Любой житель королевства, кому назначена аудиенция с королем, на время аудиенции получает амулет, нейтрализующий действие магии эльфов, и беспрепятственно проходит во дворец. А опытные рыцари-маги нейтрализуют действие магии эльфов самостоятельно, без помощи амулетов. Поэтому стражники и пропустили тебя, узнав, что ты барон. Как видишь, все отлично продумано. Волшебный лес эльфов надежно укрывает дворец от вражеского вторжения со всех сторон и даже с воздуха. Без предварительной договоренности пробиться сквозь него весьма затруднительно, в этом ты убедился на собственном горьком опыте.
– А ты можешь провести меня во дворец?
– Конечно. Для чего, по-твоему, я примчалась за тобой в карете?
– И сможешь провести меня к королю?
