Текст книги "Шторм из тени"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 56 страниц)

ГЛАВА 27

– Не слишком большой пикет, не так ли? – спокойно отметила Мишель Хенке Синтии Лектер, со времени ее разговора с Джозефом Бингом прошло двенадцать дней. КЕВ «Артемида» и три других корабля первого подразделения 106 Крейсерской Эскадры замедлялись для нескорой встречи с кораблями Аугустуса Хумало, оставленными присматривать за системой Тиллермана, когда он ушел на Шпиндель, оставив Монику.

– Нет, мэм, – согласилась Лектер столь же спокойно. – С другой стороны адмиралу Хумало было толком не с чем работать. Я не припомню, чтобы кто-нибудь, кроме вице-адмирал О'Мэлли был отозван так… резко.

– Умеешь обращаться со словами, а, Синди? – Мишель улыбнулась без особого юмора, но признала, что Лектер точно подметила. По сути, уже двое.

Что оставляет меня наедине с не-такой-уж-и-маленькой собственной проблемой, сухо подумала она. Никто не имеет понятия, зачем солли сподобились послать такую толстозадую оперативную группу прямо к Монике, чтобы нас поволновать. Но теперь мы знаем, что у них есть… и заодно возвращаемся к войне с Хевеном. Так должна я усилить Тиллерман, оставив пару крейсеров, или мне оставить эту систему, как она есть, и забрать все обратно на Шпиндель, чтобы поддерживать силы в сосредоточенном состоянии?

Вопрос, к сожалению, от которого не спрячешь голову в песок, как бы ни хотелось сделать именно это. Простое предположение о разделении своих сил перед лицом потенциальной угрозы со Солнечной Лиги гарантированно вызвало бы бессонницу у любого командующего флотом. С одной стороны, три дня проведенные на Монике убедили ее, что чего бы Джозеф Бинг не пытался достигнуть, в задачу не входило убедить некую Мишель Хенке в своих дружеских и мирных намерениях. Так что, если она не усилит пару легких крейсеров-старичков и один эсминец, оставленные тут Хумало, она рискует отправить совершенно неверный сигнал не только ему, но и всем остальным в секторе Талботт. Она не осмеливалась дать кому-либо – и особенно Бингу – впечатление, что она не пожелает пойти на серьезный риск, и даже войну, для защиты территории и граждан новоприсоединенных территорий Звездной Империи Мантикора. В этом отношении, на ней лежала правовая и моральная ответственность, сделать это, независимо от характера угрозы.

С другой стороны, даже пара «Ник» могла оказаться в затруднительном положении против всех линейных крейсеров Бинга разом. Несмотря на преимущества по дальности и огневой мощи ракет «Марк-16» и «Марк-23», предоставленных КФМ, достаточно эффективная противоракетная оборона может серьезно ослабить это преимущество, и никто не мог как-то оценить, насколько эффективна на деле будет доктрина ПРО Лиги. Мишель сильно сомневалась, что этого будет достаточно, чтобы склонить шансы в пользу солли, но в этом не следовало быть слишком оптимистичной. Хуже того, даже если бы оказалось, что две «Ники» по сути были равны всему, чем обладал Бинг, он не узнал бы об этом пока не станет поздно. Впрочем, он никогда не признается, вероятно, даже самому себе, независимо от количества доказательств, представленных ему, прежде чем начнется стрельба. Мишель видел достаточно офицеров Мантикоры, которые способны были на такого рода самообман, когда вмешивались их предрассудки. Кто-то, подобный Бингу был способен далеко их превзойти.

И если он не распознает, или не признает, даже что угроза существует, то «угроза» не остановит его ни на мгновение, не так ли? подумала она горько. Кроме, конечно, возможности того, что вышвыривание «хилого и безоружного» пикета будет пересечением линии, которую он имеет специальный приказ не пересекать.

Да. Конечно он так и поступит. Если ты все же готова поставить на это, девочка, не принимай никаких сделок с недвижимостью, которые связаны с мостами или волшебными бобами!

Она поморщилась, затем глубоко вздохнула и посмотрела через плечо на лейтенант-коммандера Эдвардса.

– Свяжись с «Опустошением», Билл. Передай уверения в моем уважении коммандеру Крамеру, и приглашение, если ему удобно, пообедать со мной на борту «Артемиды», скажем, в 18:30 ?

– Так точно мэм, – ответил офицер связи, и Мишель обратила свое внимание на Жерве Арчера.

– Что касается тебя, Гвен, – сказала она с улыбкой, – ты отправляешься сообщить Крису, что коммандер Крамер присоединится к нам за обедом. Убедись, что капитан Армстронг и коммандер Даллас знают, что они так же приглашены.

– Да, мэм, – ответил Жерве серьезно. Он предполагал, что некоторые посчитали бы чуть-чуть самонадеянным приглашения на званный обед, рассылаемые адмиралом, когда почетный гость еще не подтвердил что будет присутствовать. С другой стороны, Жерве было немного трудно представить себе любого коммандера, который не сможет каким-то образом найти возможность, найти место в своем графике для приглашения от любого адмирала, независимо от того, насколько он загружен делами.

– И да, Билл, – сказала Мишель, вновь взглянув на Эдвардса. – Пока ты рассылаешь приглашения, заодно пригласи капитана Коннера и коммандера Хаусмана.

* * *

Коммандер Уэсли Крамер с Корабля Ее Величества «Опустошение» был жестко выглядящим офицером, сорока одного стандартного года (что делало его на три стандартных месяца моложе своего собственного крейсера), с темными волосами и жесткими подобно кварцу серыми глазами. Его аккуратно подстриженные усы почти скрывали шрам на верхней губе, один из нескольких сувениров увлечения регби на Острове Саганами, и не казалось, что он сильно размяк после ухода из академии.

Что, отметила Мишель, в данных обстоятельствах подходит её просто превосходно.

Она изучала его с тщательно скрываемым вниманием, с момента когда Жерве Арчер, приведя его в великолепный адмиральский салон, счел нужным его представить. Несмотря на то, что он был и командиром корабля Королевы и, в настоящее время, старшим офицером из приписанных к Тиллерману, он был также младше чем все остальные в отсеке, кроме Арчера. Однако, даже если он осознавал этот факт, не было заметно, чтобы его это сильно беспокоило.

– Коммандер Крамер, – произнес Жерве, следуя формальной процедуре, и она протянула правую руку.

– Коммандер, – произнесла она.

– Миледи, – ответил Крамер, крепко пожимая протянутую руку.

– Позвольте мне представить вам присутствующих, – продолжила она, повернувшись к другим гостям. – Капитан Армстронг с «Артемиды», и ее старпом, коммандер Даллас. Капитан Коннер с «Пенелопы» и его старпом, коммандер Хаусман.

Крамер был занят рукопожатиями, пока она говорила, и она дала ему одну минуту, чтобы закончить прежде чем перейти к её собственным присутствующим сотрудникам.

– Капитан Лектер, мой начальник штаба; коммандер Аденауэр, мой тактический офицер; и лейтенант-коммандер Тричер, мой офицер снабжения. И я думаю, вы уже встречались с лейтенантом Арчером, моим адъютантом.

Крамеру потребовалось еще несколько мгновений, чтобы пожать все вновь протянутые руки, а затем Мишель кивнула в сторону большого стола под белоснежной скатертью и массой тарелок, хрусталя, блестящих приборов.

– Один из моих собственных предыдущих командиров твердо придерживался мнения, что хорошая еда часто является основой для проведения наиболее эффективных совещаний офицеров, – отметила она. – Что, случаем если кому-либо из вас не удалось поймать мой тонкий намек, было приглашеним к столу.

Наблюдать Адмирала Золотой Пик в действии, было захватывающим занятием, заметил через некоторой время Жерве Арчер.

Высокое происхождение явно не изменило её характер к худшему, и он приходил к выводу что это результат сознательных усилий. Он уже видел достаточно доказательств что её непринужденное мастерство в области этикета и способность быть убедительной публичной персоной соответствуют тому, кто стоял всего в пяти сердцебиениях от короны Мантикоры. Очень немногие люди, наблюдая за ей работой в этом режиме, когда-либо получали основания заподозрить, как сильно она любит её избегать, подумал он, но любой, кто бы работал с ней или на неё какое-то время, точно знал, как мало она любила играть, эту конкретную роль. И это было не потому, что она должна была напоминать кому-либо во Флоте, что королева была ее кузиной. Во-первых, потому что как бы ни хотелось иного, все уже знали. Но во-вторых, что более важно, потому что она не нуждалась в каком либо аристократическом влиянии, чтобы подчеркнуть ее авторитет. Она продемонстрировала свою компетентность слишком много раз, и всего пять или десять минут в ее присутствии делали её компетентность болезненно ясной каждому, однако «простой» или «приземленной», она была способна предстать.

Сейчас она, откинувшись на спинку кресла, сидела во главе стола и баюкала чашку кофе, вместо одного из бокалов вина, которые предпочли несколько гостей, одаряя коммандера Крамера улыбкой, в которой было очень мало юмора.

– Теперь, когда вы впечатлены моим гостеприимством, коммандер, – сказала она сухо, – я предполагаю, что мы должны перейти к делам насущным.

Крамер кивнул вежливо, признавая это, и улыбка окрасила лицо Мишель, ее этот жест явно позабавил.

– Я прочла ваши отчеты, – продолжила она, и Жерве знал, что она действительно прочитала их, а не просто просмотрела, после того, как они были переданы на «Артемиду». – Я очень довольна тем, что вам удалось достигнуть здесь, – продолжала она. – С другой стороны, нет особых причин кому-либо из нас притворяться, что вы можете отбить более-менее серьезное нападение на Тиллерман.

Крамер кивнyл снова, и адмирал снова отхлебнула из своей кофейной чашки.

– При практически любом другом стечении обстоятельств, коммандер, я была бы полностью удовлетворена представить Тиллерман вашей заботе. Однако, учитывая наше недавнее столкновение на Монике с большой группой линейных крейсеров Лиги, и равную близость и Мейерса, и Моники к Тиллерману, я думаю, что нам необходимо что-то немного более… внушительное здесь в системе. Изучив вас, могу сказать, что мне не нравится распыление наших сил тонким слоем. Нас здесь пока не так много – по крайней мере, на сегодняшний день – чтобы умалять нашу совокупную боевую мощь. К сожалению, я не вижу реального выбора здесь. По крайней мере, в обозримом будущем Тиллерман должен стать нашим самым укрепленным пикетом в области, где мы уже скрестили мечи с марионетками Солнечной Лиги. И это превращает всю область в потенциальную точку воспламенения, поскольку в дело вступают силы, которые не то чтобы сильнее вас, но они-то действительно так думают. Достаточно сильны, чтобы подтолкнуть нас к любому противостоянию. Не поймите меня превратно, я не имела ввиду ничего предосудительного против вас, любого из ваших людей или других кораблей под вашим командованием.

Она пристально взглянула ему в глаза, позволяя ему увидеть искренность в ее собственных, а затем повернулась в сторону Джерома Коннера.

– Я вернусь к Шпинделю через Талботт, Скарлет, Мариан, Дрезден и Монтану – я думаю, что вся эта область нуждается в небольшом заверении после того, что произошло на Монике и отзыва вице-адмирала О'Мэлли – но капитан Коннер останется здесь в качестве старшего офицера Тиллермана. Я оставляю его судно и «Ромулус» капитана Нинга. Если ничего не изменится, я буду присылать дополнительные эсминцы, как только они начнут прибывать с Мантикоры. Тем временем, я буду ожидать, что «Опустошение», «Вдохновленный» и «Победоносный» проведут антипиратские рейды и, вообще, покажут свое присутствие здесь, в то время как линейные крейсеры капитана Коннера останутcя на месте, играя роль обеспечения. Как только мы сможем получить несколько более современных эсминцев, я, возможно, пришлю несколько тяжелых крейсеров, чтобы сменить вас, и отзову ваши суда на Шпиндель для заслуженного отдыха.

– Я понимаю, миледи, – ответил Крамер, когда она сделала паузу. Это было, подумал Жерве, довольно тактичный способ для адмирала объяснить задержание более старых, менее боеспособных судов, для выполнения вторичных обязанностей.

– Однако, пока у нас нет достаточного количества корпусов в секторе, чтобы сделать это, – продолжила она через мгновение, – я буду ожидать, что вы предоставите свои собственные местные знания и советы капитану Коннеру. Это ясно мне из ваших отчетов, что вы за словом в карман не полезете, коммандер. Время, которое вы потратили на установление контакта с местным системным правительством и монтаж системных платформ наблюдения, а также развертывание ракетных подвесок для защиты системы, было очень хорошо использовано, я намерена отметить в моем собственном рапорте, что полностью подтверждаю ваши действия и поведение здесь на Тиллермане. Вы проделали очень много, чтобы облегчить работу капитана Коннера, и я уверена, что вы будете столь же полезны во время его адаптационного периода.

На сей раз очевидная вспышка признательности промелькнула в этих твердых серых глазах. Крамер никогда не был одним из тех офицеров, которые привыкли расстилаться перед начальством, подумал Жерве. Но было ясно, что он признал подлинную похвалу сразу же, как только услышал ее… и это, он также понимал, было заслужено им по праву.

– Джером, – продолжила адмирал, обращаясь к капитану Коннеру. – Как и я сказал коммандеру, мне не очень нравится оставлять вас и Ку-Лая здесь всего лишь с двумя линейными крейсерами. К сожалению, прямо сейчас я не вижу иного выбора. Я укреплю вас так быстро, как смогу, но пока вы остаетесь в, мягко говоря, подвешенном состоянии. И, честно говоря, после разговора с тем ослом Бингом, я еще менее довольна сложившимся положением дел, чем должна бы быть.

– Я не могу сказать, что я также рад всем сторонам моего нового независимого командования, адмирал, – ответил Коннер со слабой улыбкой. – Конечно, не то, чтобы я не был благодарен за возможность отличиться.

– Разве вы не хотите и дальше отличаться? – спросила адмирал, и тихий смех пробежал вокруг стола. Но потом ее лицо приняло вновь серьезное выражение, и она выдвинулась вперед, поставив свою кофейную чашку на стол и сложив руки перед ней.

– Коммандер Крамер произвел хорошее развертывание подвесок с «Вулкана» на стратегических позициях, – сказала она очень серьезно. – С другой стороны, он не подключал контур управления, чтобы в полной мере воспользоваться ими. «Пенелопа» и «Ромулус», с другой стороны, оба имеют «Замочную Скважину». Вместе они способны управлять намного большим количеством подвесок, чем мог коммандер с парой легких крейсеров, и подвески с «Вулкана» напичканы «Марк-23». У меня тут Джексон, – она кивнула капитану-лейтенанту Джексону Тричеру, ее офицеру снабжения – пообщался с коммандером Бадмачин. Она сообщила ему, что вице-адмирал О'Мэлли расчехлил свои подвески производства «Вулкана» до того, как первым скорым рвануть к Терминалу Рыси, таким образом, наш боезапас прилично пополнился. Что означает, что вы сможете сбросить любого, кто заявится к вам сюда, в святую бездну.

Она сделала паузу, ожидая, пока Коннер не кивнул, затем продолжила прежним тоном.

– Мне хорошо известно, что адмиралтейство предпочло, чтобы мы не рекламировали все наши способности, пока не будем должны. Тем не менее, я разрешаю использовать любое оружие, доступное вам, включая «Марк-23», полностью для защиты этой звездной системы… против любого. Если кто-либо, и я определенно подразумеваю флот Солнечной Лиги под этим «любым», нападет на эту звездную систему, вы должны защитить ее, как если бы это была сама домашняя система Мантикоры. Мои формальные письменные приказы вам подчеркнут эти моменты, и в дальнейшем они уполномочивают вас использовать смертельную силу против любого – и еще раз, особенно, против Флота Солнечной Лиги – кто нарушит территориальный суверенитет этой системы.

Она сделала паузу еще раз, и Жерве понял, что почти не дышит. Она только что дала Коннеру карт-бланш, чтобы сделать все возможное, что он сочтет нужным, для защиты Тиллермана. Было очевидно, что она не бы не сделала этого, если бы она не доверяла его суждениям, но факт оставался в том, что ее приказы коснутся всего, что он будет делать, включая возможное начало войны с Солнечной Лигой, и тогда ответственность ляжет на нее.

– Я понимаю, мэм, – спокойно произнес капитан через мгновение.

– Я верю, что так и есть, – согласилась она, расслабившись и взяв свою чашку с кофе в руки еще раз. – С другой стороны, я также хочу, чтобы вы и это поняли. То, что вы и ваши люди остаетесь защищать эту систему, не значит, что будете брошены и забыты. Я ожидаю, что в случае необходимости вы будете использовать все ресурсы, имеющиеся в вашем распоряжении для выполнения возложенной миссии. Однако, если станет очевидно, что вы окажетесь не в состоянии остановить нападение, то я также ожидаю, что вами будут приложены все усилия, чтобы выбраться отсюда живыми. Выбейте столько дерьма из другой стороны, сколько сможете, но выводите корабли целыми. Потеря их, в дополнение к потере системы, не поможет никому, независимо от того, насколько «великолепно» вы все умрете. Сохраните их невредимыми до момента, когда мы вместе вернемся, чтобы вышибить из Тиллермана плохих парней. Прошу, не забывайте этого? У меня была неудача познакомиться с Элвисом Сантино очень много лет назад. Королевский флот не нуждается в втором таком.

– Я понимаю, мэм, – повторил Коннер, и в этот раз адмирал хихикнула.

– Рада слышать это. С другой стороны, я не собираюсь сматываться и оставлять вас отдуваться самим уже завтра. Поскольку важность Тиллермана, я думаю, сомнений не вызывает, я думаю, что было бы очень хорошо нанести визит президенту Каммингсу и навести справки о стольких старших членах системного правительства, чем могу – помогу. И с меня не убудет подтвердить свою уверенность в вас. Так, я, наверное, и проведу, по крайней мере, несколько недель, шатаясь туда-сюда, прежде чем отчалю прочь.

– Да, мэм. Я понимаю. И ценю ваши мысли на этот счет. Я думаю, что это поможет нам здесь начать движение с правильной ноги.

– Я рада, что вы согласны. Я тоже так думаю, что это было довольно умно для меня.

Она усмехнулась над ним, затем допила оставшийся кофе и встала.

– И теперь, когда мы все проговорили, я предлагаю всем пройти на флагманский мостик, где коммандер Крамер продемонстрирует нам образцы развертывания сенсорных платформ. Что мне действительно очень хотелось бы сделать, Джером, так дать вам приблизительно один день, чтобы освоиться с положением, а затем прогнать несколько симуляций вместе с «Пенелопой» и «Ромулусом», защищая систему против нескольких различных уровней угрозы.

– Я должен предположить, что вы намереваетесь командовать силами противника, мэм? – спросил Коннер слегка осторожно.

– Я? – невинно переспросила адмирал. – О, нет, Джером! Я только собираюсь советовать. По сути, нападением будет управлять Вики, – кивнула она капитану Армстронг, которая с поддевкой усмехнулась над Коннером. – И, как мне кажется, чтобы сделать все это еще интереснее, мы должны позволить коммандеру Крамеру командовать несколькими единицами сил противника, о которых вы говорили, – она сладенько улыбнулась Коннеру, затем поглядела на Крамера, который, очевидно, очень сильно сдерживался, чтобы самому не улыбнуться. – Не забывайте про это разделение ответственности, когда будете рассказывать капитану Коннеру о развертывании своих платформ, коммандер.

– О, спасибо, мэм, – вытянулся Коннер. – Огромное спасибо!

ГЛАВА 28

– …так, давайте теперь перейдем к внутренним проблемам, – произнес Иоахим Альквезар, взглянув через стол переговоров на Даму Эстель Мацуко, баронессу Медузу. – Мне не очень нравится ситуация на Мариане, но, я думаю, что это, по большей части, буря в стакане воды. Кто-то в местном планетарном правительстве со слишком большим мнением о том, что он должен, чувствует, что у него горит земля под ногами и теперь ему только и остается, что мочиться под себя и стонать об этом. Никто не позволит ему выписывать подобные фуги достаточно долго, чтобы это переросло в настоящую проблему, но я боюсь, что едва ли все ограничится только одним этим прецедентом, пока мы не разрешим его. Таким образом, у Самихи была не такая уж плохая идея, чтобы послать кого-то из ее министерства зачитать им положение закона о бунте, просто чтобы убедиться, что его собственные люди поступят с ним достаточно жестко.

Альквезар, Медуза была рада отметить, еще не показал признаков – пока еще нет – развития тягостного чувства самомнения, которое она видела предостаточно у слишком многих политических лидеров за прошедшие десятилетия. Конечно, у нее для этого было много времени, предположила она, напоминая себе не позволять своим надеждам становиться слишком высокими.

В конце концов, все неожиданности пессимиста – приятные, подумала она сухо. Хотя, должна признать, я думаю, вероятность, что он пойдет таким же путем, как и некоторые из политиков, которых я видела дома, не столь велика! Вообще-то, это касается большинства политиков, которых я видела дома… или того ядовитого маленького болвана Ван Шельда.

Она спрашивала себя – снова и снова – почему Альквезар не пошел до конца и не уволил Ван Шельда. Человеком тот был, безусловно, очень умным, но если кто и был во всем правительстве Альквезара, кому она доверилась бы менее всего в темной-темной комнате…

– Как вы и сказали, господин премьер-министр, – произнесла сказала она вслух спустя мгновение, – это – внутренние проблемы Сектора Талботт. Это на самом деле не попадает под мою компетенцию как Имперского Губернатора, если только все настолько не выйдет из-под контроля, что мне придется выступить и раздавить кого-нибудь. Пока же сложившейся ситуации еще далеко до этого уровня. Вы согласны со мной, госпожа секретарь?

– О, я бы сказала, что в чем-то вы правы, госпожа губернатор, – с улыбкой ответила Самиха Лабабиби. – Иоахим абсолютно прав в оценке того, что происходит, за исключением того, что, в этом случае, я абсолютно уверена, что стенает и мочится под себя отнюдь не «он». У меня есть пара мыслей, кто может за эти стоять, и, если я все-таки права, то это – «она». Не то чтобы ей кто-то наступал на пятки, скорее всего, она надеется урвать для себя немногим больший кусочек от инвестиционной кредитной программы, – Лабабиби покачала головой. – Я боюсь, что у нескольких человек все еще есть небольшие трудности в понимании, что уже не получится делать дела по-старинке. Как Иоахим и сказал, это отнюдь не последний раз, когда что-то вроде будет происходить. Я могу вспомнить здесь (на Шпинделе) и сейчас некоторых людей (и к тому же, к моему страху, не чужих моей родине), кто придерживается приблизительно тех же взглядов и может быть достаточно глуп, чтобы самому попытаться провернуть что-то подобное.

И это также очень ценное замечание, отметила Медуза с чувством глубокого удовлетворения. В прошлом, во времена Конституционного Собрания, никогда еще не случалось, чтобы Лабабиби сказала что-то вроде этого. Не потому что она сама когда-либо была коррумпирована, но только по той причине, что всегда была частью самого верхнего слоя политических и экономических структур здесь на Шпинделе со всей сопутствующей изоляцией от реальности других людей. Она, возможно, симпатизировала интеллектуально кому-то вроде Крицманна, но никогда, возможно, не понимала, откуда происходит Генри. Это было далеко за пределами ее собственного жизненного опыта. Я продолжаю удивляться, насколько помещение внутрь налоговых структур Звездной Империи в качестве казначея Сектора встряхнуло ее собственное удобное маленькое восприятие вселенной. Я всегда знала, что она была достаточно умна для этого, но умный не обязательно равнозначен мудрому, и я рада видеть, что, по крайней мере, сомнений по ее поводу у меня не остается.

– Тем не менее, в данном случае, – продолжала Лабабиби в блаженном неведении о мыслях губернатора, – я полагаю, что могу… достучаться до смутьянки. Если я выступлю с заявлением как казначей Сектора, что инвестиционные кредиты предлагаются исключительно для частных лиц и что правительство Альквезара и Ее Величество были бы… очень недовольны, скажем так, любым вмешательствам местных органов власти, то, я думаю, она получит сообщение.

– Хорошо, – улыбнулась Медуза, успокоившись немного. – Как и я говорю, это действительно очень сильно задевает меня, как внутренняя проблема Сектора, и вы совершенно правы, Самиха. Вся эта кредитная программа была предложена частным лицам, что означает, что, за исключением вопроса о льготном налогообложении кредитных средств, это не должно касаться государственного контроля или иного вторжения вообще. Вы могли бы передать свое сообщение способом, который проставит все точки, что мои офис и я поддерживают сказанное вами. Позвольте мне изобразить небольшое зловещее смутное очертание на заднем плане, но не превращайте в явный «кнут». Позвольте им сделать любые выводы, какие они захотят, но только не позволяйте им понять, что я не собираюсь ни во что вмешиваться, если только вы или Иоахим не попросите этого, я хочу, чтобы все понимали и что это не так, и что правительство Сектора растет и способно принимать собственные решения и делать все, что капающие вам на мозги люди требуют от вас.

Лабабиби кивнула, и Медуза вернула кивок с чувством глубокого удовлетворения о том, насколько хорошо прежний президент cистемы Сплит решала возникающие вопросы Казначейства для Сектора. Что далось ей не так просто из-за серьезного сдвига в ее отношении ко взгляду на вещи, привитому олигархической культурой. Ее понимание необходимости найти правильный баланс между локальными решениями и выработкой тактики – и претворением в жизнь – и имперской властью было другим огромным плюсом, по мнению Медузы.

Вся ситуация все еще оставалась чем-то вроде двухголового монстра, конечно, только для всех вовлеченных. В соответствии с новой конституцией, Альквезар, как премьер-министр Сектора, был юридическим главой правительства Сектора. Это дало ему и основной части Сектора огромную степень местной автономии… и ответственности, следующей за ней. Однако, весь Сектор был ответственен за приспосабливание к политике Звездной Империи Мантикоры, представленной и озвученной баронессой Медузой. Несмотря на то, что она не могла отвергать определенные стратегические решения или акты местного законодательства, у нее были полная власть – и право вето – во всем, что касалось тех решений и частей законодательства, которые соответствовали претворению в жизнь основных имперских принципов на тех территориях, где признавалась верховная власть Императрицы. Несмотря на аккуратно разграниченные статьи Конституции Сектора, претворение в жизнь условий ее функционирования по-прежнему осуществлялось параллельно, и вряд ли это могло измениться в ближайшее время. Наверняка, некоторым понадобится слишком много времени, чтобы в точности решить, насколько далеко простираются пределы власти и ответственности, но пока, казалось, все развивалось в правильном направлении. По крайней мере, все члены правительства Альквезара казались полны решимости увидеть, чтобы получится у них в итоге.

Инвестиционная программа кредитования и то, как кабинет Альквезара носился с ней, обеспечивали, по мнению Медузы, показательный пример этого.

Императрица Елизавета решила, задолго до того, как Конституционное Собрание наконец приняло положения новой Конституции Сектора, что ее новые подданные не станут финансовыми рабами для ее более старых. В то же время, что было дано понять абсолютно ясно – по большому количеству причин – инвестиции в Скопление Талботта должны быть направлены настолько быстро и в полном объеме, насколько только возможно. У Сектора было много людей и много звездных систем, но ее серьезно отсталая техническая база требовала срочного обновления и расширения. Таким образом, Елизавета и премьер-министр Грантвилль решили, что в течение последующих десяти стандартных лет, любая новая предпринимательская активность в Секторе будет облагаться по сниженной налоговой ставке, прямо пропорциональной проценту собственности, вкладываемому гражданами Сектора. После десяти стандартных лет налоговая льгота уменьшалась бы на пять процентов за каждый стандартный год на протяжении еще десяти стандартных лет и полностью была бы отменена на двадцать первый год. Это давало огромный стимул для инвесторов из Старого Звездного Королевства к поиску местных партнеров, и все, что правительство действительно должно было делать, – это отслеживать тот процент местной собственности и управлять налоговыми льготами. И, что наиболее важно, не вмешиваться в создание партнерств.

Некоторые из местных олигархов оказались неспособными (или не желающими) понять это. Они ожидали управлять собственностью новых предприятий в той же мере, в какой они доминировали над финансовыми структурами перед аннексией Скопления Талботта. Более умные из них, с другой стороны, быстро признали, что в данном случае ситуация будет очень сильно отличаться. Они поняли, что должны приспособиться к реальности, что элементы их населения, которые ранее воспринимались как незначащие вспышки местных финансовых рынков, могут оказаться очень привлекательными для мантикорских инвестиционных партнеров.

А это и было ровно тем, что планировалось достигнуть, ко глубокому удовлетворению Елизаветы Винтон. Многие инвестиционные партнеры из Звездного Королевства позволяли своим новообретенным партнерам из Талботта финансировать свою долю собственности как процент налоговых льгот, что влияло на огромное сокращение объема начального капитала, требуемого жителям Талботта. Это позволяло людям, отнюдь не входящим в олигархические структуры, становиться существенными игроками, что одновременно и расширяло и усиливало всю экономику Сектора, строго сокращая контроль «старой гвардии» над этой экономикой. Иоахим Альквезар, его кабинет министров и его Партия Конституционного Союза (которая удерживала прямое большинство в более чем восемнадцать процентов в новом Парламенте Сектора), все понимали это и упорно трудились, чтобы и дальше двигать процесс вперед.

Что возвращало Медузу к ситуации на Мариане. Очевидно, один из местных олигархов – и, как и Лабабиби, Медуза думала, что могла бы точно угадать, кто именно этот олигарх – решил, что она должна была получить «полномомочия» для посредничества и ускорения формирования партнерств между мантикорскими инвесторами и их талботскими коллегами. Слова «вымогательство», «подкуп» и «взяточничество» приходили на ум всякий раз, когда Медуза думала об этом, и она почти надеялась, что преступник не купится на запугивания, как ожидали Альквезар и Лабабиби. Она не могла вспомнить точно, кем же был тот человек на Старой Земле, кто разрешил расстрелять нескольких человек, «чтобы поощрить остальных», но в данном случае, Эстель Мацуко была готова лично заплатить за боеприпасы.