Текст книги "Шторм из тени"
Автор книги: Дэвид Марк Вебер
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 56 страниц)
Хелен взглянула на лейтенанта Хернс, которая казалась замечательно невозмутимой, учитывая то, как застигнутая-в-врасплох Хелен чувствовала, как объяснение Капитана – нет, Коммодора – прокручивается в ней. Она надеялась, что выглядела так, словно была, по крайней мере, способной идти в ногу с ним, невзирая на то, что утратила понимание, как он мог так спокойно рассуждать обо всем этом. Выглядело так, будто подобное случалось с ним каждый день!
– Уверен, вы обе задаётесь вопросом, почему я вытащил пару таких сравнительно молодых офицеров, чтобы объяснить все это для них. Ну, у меня есть причина. Точнее, две.
– С таким количеством судов, движущихся в столь многих направлениях в такой короткий период времени, Адмиралтейство находит немного затруднительным выполнить каждое требование комплектования . Например, коммандер Поуп не знал до прошлой недели, что будет чьим либо начальником штаба, а решение, что он будет именно моим начальником штаба фактически принято сегодня утром. Учитывая темпы нашего развёртывания по крайней мере один или два человека сократят свой отдых для комплектования штата, хотя БюКад (Бюро Кадров) дало мне разрешение вербовать дополнительных сотрудников у адмирала Хумало, когда мы вернемся на Шпиндель. Коммодор Чаттерджи, старший офицер эскадры эсминцев коммандера Каплан, находится в лучшем положении, но его сотрудники обеспокоены, что некоторые подразделения недоукомплектованы.
– И по этой причине мы вызвали вас двоих на этот небольшой разговор о том, что одно из мест мне еще нужно заполнить – это прикомандировать адъютанта, а «Тристраму» нужен хороший тактический офицер.
– Хелен,– он смотрел прямо на нее, – Вы очень хорошо поработали , как мой связной с мистером Ван Дортом. Я считаю, мы имеем установившиеся и эффективные рабочие отношения, и вы уже хорошо знакомы, особенно для офицера вашего возраста, с политическими и военными реалиями Скопления. Я имею в виду, Сектора. Обычно, место адъютанта занимает кто-то более старший, чем вы, и я хорошо понимаю, что вы действительно предпочли бы на этом этапе вашей карьеры сразу перейти в какой либо тактический отдел. Я не хочу, чтобы вы чувствовали давление, и если вы решите, что хотите тактического назначения, я буду безоговорочно рекомендовать вас туда. В то же время , возможность для такого рода опыта в начале вашей карьеры, не выпадает каждый день. И, к сожалению, учитывая временные ограничения, мне нужно ваше решение почти сразу же, в течение следующих двенадцати часов, не позднее. И я, к сожалению, собираюсь остаться дома на несколько часов конференций в Адмиралтействе . Поскольку мне нужно было поговорить с вами об этом лично , я должен был надавить на вас, прежде чем покинуть корабль.
– Что касается вас, Абигайль,– обратился он к лейтенанту,– коммандер Каплан специально просила вас, как тактического офицера «Тристрама» .
Мозг Хелен стал подобен бурундуку в свете фар, когда она пыталась переварить предложение Капитана – Нет, черт побери! резко сказала она себе, Коммодора Терехова. Сейчас, несмотря на себя, ее голова резко повернулась к Абигайль.
В сто восемьдесят девять тысяч тонн, «Роланд» был крупнее, чем довоенный легкий крейсер. . . и он был вооружен «Марк-16», так же, как «Гексапума». Она и ее сестры были прикомандированы к ударным силам Флота, а они предлагают в тактический отдела «Роланда» новоиспеченного старшего лейтенанта?
– Я, конечно, польщена, сэр,– начала Абигайль , но коммандер Каплан прервала ее.
– С вашего позволения, сэр?– сказала она коммодору Терехову. Он кивнул, и Каплан обратились к Абигайль.
– Прежде чем давать задний ход, потому что вы считаете, что слишком молоды для должности, или потому, что думаете, будто просто вернётесь в ГКФ (Грейсонский Космический Флот), позвольте мне объяснить несколько вещей для вас. Во-первых, вы, вероятно, имеете больше тактического опыта практического использования «Марк-16» в бою, чем кто-либо другой во всем Флоте, на самом деле, чем кто-либо другой в любом из ваших обоих флотов, учитывая то, как быстро резервный мостик – и Я – были выведены из строя на Монике. Хотя, возможно, есть кто-то другой, чей общий опыт работы с «Марк-16» сопоставим с вашим, Я не могу представить какого-либо другого офицера вашего ранга, кто был ответственен за управление всей эскадрой – черт, всё огневое решение целой группы – будто жонглируя шариками. Так что, да, вы молоды для места. Но вы также продемонстрировали свою компетентность под огнем, которой многие тактические офицеры старше вас не имеют, и принесёте с собой очень много ценного опыта работы с первичным вооружением на «Тристрам».
– И если вернуться к ГКФ, то, это первая сформированная эскадра «Роландов» . Для разнообразия, мы опередили Грейсон в развертывании нового класса, и Гранд Адмирал Мэтьюс специально просил, чтобы Грейсонский персонал участвовал в его комплектовании , чтобы помочь разработать доктрину и накапливать опыт работы с новым классом и его оружием. Я думаю, вы были бы очень логичным выбором для этого задания. Вы уже имеете основательный опыт в том, как мы, монти, подходим к делу, и, давайте смотреть правде в глаза, вы все еще первая Грейсонская женщина-офицер во всем ГКФ. Получение отметки о работе в качестве полноценного тактического офицера, командовавшего собственным отделом, только укрепит ваш авторитет, когда вы наконец, вернётесь на Грейсон. И когда вы это сделаете, если я не очень ошибаюсь, Гранд Адмирал Мэтьюс, вероятно, планирует поручить вам относительно легкие подразделения, где ваш пример будет наиболее прямым сообщением личностям, которые просто не могут – или не хотят – понять, что с вами делать и где вы, по меньшей мере, будете отодвинуты в сторону от внутреннего круга находящихся под рукой адмирала людей флагманской классификации. В этом случае, добавление к вашему резюме демонстрации знакомства с новыми эсминцами и крейсерами – и их главных оружейных систем – мне представляется очень хорошей идеей.
– Мэм, я очень ценю предложение,– сказала Абигайль .– И при других обстоятельствах, я, вероятно, готова была бы убить, чтобы получить его. Не то чтобы я не хотела принять подобную награду, но это явная попытка закулисных махинаций!
– Разумеется!– ответила Каплан , и экспрессивно фыркнула.– Абигайль, именно это происходит с офицерами, которые демонстрируют превосходную эффективность. Ох,– она махнула рукой, – это происходит по другим причинам тоже, и куча других измышлений будет высосана из пальцев обойдённых вами по прибытии. Бог знает, мы все осознаем это! И я полагаю, там, вероятно, будет по крайней мере несколько человек, которые посчитают, что вы получили это задание, из-за того, кто ваш отец. Я сомневаюсь, что любой, кто знает Землевладельца Оуэнса будет думать, что он дёргал за ниточки в этом вопросе, но это не помешает некоторым людям из нытиков и сук пережевывать тот факт, что вы получили его, а они нет. И большинство из людей, которые будут ныть и скулить не захотят даже рассмотреть возможность того, что вы его получили, потому что были лучше, чем они, и именно поэтому они настолько обеспокоены, что это, очевидно, случай кумовства. Прикиньте, а? Такое тоже бывает. Или вы думаете, есть не много офицеров, даже после станции Василиск, которые считают, что герцогиню Харрингтон продвигают вверх быстрее, чем она заслуживает, из-за фаворитизма таких людей, как адмирал Курвуазье и граф Белой Гавани?
– Я не герцогиня Харрингтон!– запротестовала Абигайль .– Я не сделала ничего, даже рядом стоящего с её достижениями!
– И она в то время тоже не была «Герцогиней Харрингтон», – ответила Каплан .– Это моя точка зрения. Ей дали возможность достичь того, чего она добилась, благодаря способностям, которые она уже продемонстрировала. Я предлагаю вам это место по той же причине. Нет ничего несправедливого в том, чтобы дёргать за веревочки и с дальним прицелом поставить правильного офицера на правильное место в нужное время, и если бы я не обдумала то, что происходило здесь, я не сделала бы предложение. Вы знаете это.
Она прочно удерживала взгляд Абигайль, пока молодая женщина, наконец, оторвалась от ее взгляда, чтобы умоляюще посмотреть на Терехова.
– Я полагаю, что все это звучит довольно неловко,– с кривой улыбкой сказал ей новоиспеченный коммодор.– Но так это происходит, хотя, я согласен с оценкой Коммандер Каплан вас и ваших возможностей. Я думаю, она также права насчет причин, по которым вы идеально подходите для данного места. И, честно говоря, Абигайль, я думаю, вы должны рассмотреть очень внимательно её соображения, не зависимо от вашей аргументации, почему вы должны повернуть назад, а не держаться поближе к хорошему шансу и принять предложение. Не только с личной точки зрения, либо перспектив вашей собственной карьеры. Я думаю о том, что Флот – все из Флотов Альянса – извлекут максимальную пользу из вашего опыта и ваших талантов.
Абигайль смотрела на него несколько секунд, затем снова посмотрела на Каплан и справилась с собственной улыбкой .
– Я в таком же цейтноте для принятия решения, как и Хелен, мэм?
– Не совсем.– Каплан улыбнулась в ответ, затем дернула головой в направлении Терехова. – Я полагала, что, возможно, потребуется Шкипер – Я имею в виду, коммодор, чтобы помочь выкрутить вам руки, так что я попросила его сыграть раввина для этого маленького обсуждения. В отличие от Хелен, у вас всё же есть, ах, восемнадцать часов, прежде чем вы примете решение.
– Ну и дела, благодарствуйте.– Абигайль еще на мгновение оглянулась на Терехова , а затем пожала плечами. – На самом деле, мне не нужно так долго,– сказала она. – Я только что узнала, что я ни достаточно самоотверженна, ни достаточно обеспокоена о том, действительно ли люди думают, что я использую «влияние», чтобы отказаться от чего-то вроде этого. Если вы действительно серьезно нуждаетесь во мне, мэм, вы меня получите! И … спасибо.
– Вспоминайте это чувство благодарности, когда я нагружу вас работой до упаду.– Улыбка Каплан перешла в усмешку, и Абигайль хихикнула.
– Что возвращает нас к вам, Хелен,– сказал Терехов, и глаза Хелен обратились к нему. – Как я уже сказал, у вас есть несколько часов, чтобы обдумать это.
Она пристально смотрела на него, ее разум мчался как проклятый вниз по всем ветвлениям будущего, исходящих из этого момента.
Он был прав. Она, как слишком молодая, ожидала ограничиться местом помощника тактического офицера, белкой в колесе, где-то на борту крейсера или супердредноута .Задание, которое проштамповало бы ее билет на следующий этап карьеры по желательному пути. И она призналась самой себе, это назначение было бы невыразимо скучно после развертывания «Гексапумы» на Талботте. Потом были все люди, с которыми она познакомилась в Талботте, в том смысле, что она внесла личный вклад в дело уверенной интеграции Сектора в Звёздную Империю, без еще большего кровопролития. Очевидно, что один маленький энсин, даже если она адъютант коммодора, едва ли будет творцом и потрясателем на этом уровне политики, но она обнаружила, что она все еще хотела быть там.
Всё же, если бы она приняла это назначение, оно отклонило бы ее с тактического пути. Она проиграет основу другим энсинам и младшим лейтенантам, которые отрабатывают скучное время далеко в недрах тактического отдела некоторых тяжелых кораблей.
О, да пойми же наконец! выругалась она. Ты планируешь сделать свою карьеру во Флоте! У тебя будет достаточно времени, чтобы наверстать все, что упустишь здесь. И Мастер Тай всегда втолковывал тебе, что необходимо культивировать больше терпения, не так ли? Так что если ты собираешься найти оправдание, найди получше, чем это!
Что привело ее лицом к лицу с реальной причиной её колебаний.Причина по имени Пауло д'Ареццо. Он почти наверняка получил такое же задание, как она ожидала, наиболее вероятно, прямо здесь, во Флоте Метрополии, и она вдруг обнаружила, что очень, очень не хочет быть через целый Сектор Талботт от него.
О, это даже лучше, чем последнее оправдание, подумала она мрачно. Или это, по крайней мере, менее логично. Ты знаешь, чертовски хорошо, что они назначат вас двоих на два различных судна, не так ли? Это означает, вы будете видеть друг друга почти так же мало, даже если вы оба будете назначены во Флот Метрополии.
Её сознанию казалось, что эти размышления будут крутиться в её голове вечно, хотя она знала лучше. Но,наконец, они вытекли до капли, и она, глубоко вздохнув, снова посмотрела на Терехова .
– Это не совсем то, конечно, о чем я думала, сэр. Но, как говорит Абигайль, если вы действительно серьезно нуждаетесь во мне, вы меня получите.
ГЛАВА 30
Интересно, была ли это действительно такая хорошая идея, в конце концов? Скривившись спросила себя Хелен Зилвицкая , войдя в кабину лифта и набирая нужную комбинацию.
Она несколько опасалась, что коммодор может пересмотреть свой выбор адъютанта, как только обнаружит, насколько непригодна для занимаемой должности такая молодая женщина как она . Может она и не имела нужного опыта, но с самого начала имела достаточно возможностей заметить, насколько он был решительно справедлив , чтобы не лицемерить настолько, чтобы казалось, будто он не испытывает серьезных приступов растерянности. Что стоило большего, чем она могла высказать.
Она скорчила гримасу, думая об этом, но некоторая часть ее мыслей была правдивой. Когда то, она думала что нагрузка которой она подвергалась будучи гардемарином на салажьем рейсе была сильной, она правда так думала. И она конечно же чувствовала себя вымотанной по любым меркам. Но ее нынешнее задание, дало ей понять, что значит нагрузка.
Ой, прекрати скулить, серьезно сказала она самой себе . Как любил говорить мастер Тай: «И это тоже пройдет» . И в этот раз ты почувствуешь почву под ногами. В конце концов, ты стала адъютантом только четыре дня назад! Скудное утешение, поскольку она носилась по проходам КЕВ «Квентин Сент-Джеймс» по делам коммодора Терехова.
Думая об этом, она даже подозревала, что коммодор гоняет ее сильнее чем обычно. Например ее нынешнее задание. Не было абсолютной никаких причин, которые она могла придумать, тому что коммодор не мог просто вызвать коммандера Горация Линча, тактического офицера «Квентина Сэйнт-Джемйса», ради этого сообщения. Фактически, это наверное было бы даже эффективнее. Но нет; он решил что энсин Зилвицкая должна нестись в офис тактика, чтобы передать сообщение лично. Хелен не была против упражнений, и нынешнее сообщение было довольно интересным, но это не меняло того факта, что существовали другие – и несомненно намного более эффективные – пути передачи сообщения, которыми мог воспользоваться коммодор.
Он держит меня занятой, думала она, смотря как мерцает индикатор местонахождения лифтовой кабины на дисплее. И это усилилось с тех пор, как мы узнали о том покушении на Факеле.Она с дрожью думала, насколько близко ее сестра разминулась со смертью. И она знала Берри слишком хорошо. Она могла точно сказать, как ее сестра отреагировала на смерть стольких окружающих людей, особенной из за факта что это было следствием попытки убийства именно ее. И она также могла понять, почему ни отец, ни сестра не сообщили об этом. Скорее всего, сообщение проделывало свой путь к Шпинделю, где можно было ожидать, что его передадут на «Гексапуму», но у нее не было сомнений, что отец и, возможно, этот страшный сукин сын Каша, как ей пришло в голову, пытались понять кто на самом деле ответственен за это.
В отличии от большинства подданных Звездного Королевства Мантикоры, Хелен была менее чем убежденной, что Хевен организовал атаку на Факеле. Возможно виной тому было нечестное преимущество, которой ей давали письма сестры и отца, и из которых она знала, что Виктор Каша, в других обстоятельствах бесчувственный джаггернаут Хевенитской разведки, был безумно влюблен в Танди Палейн, которой посчастливилось быть неофициальной «старшей сестрой» Берри, а также командующей вооруженных сил Факела. Каша не только отказывался признавать любую связь с попыткой покушения, в которой могла пострадать и его возлюбленная, он также должен был прекрасно понимать как Палейн отреагирует на попытку убийства Берри и принцессы Руфь. И если он действительно был не замешан в этом деле, ни один другой проклятый агент Хевена также не был. Не в случае когда Каша, Баллрум и ее собственный отец развернули совместную разведывательную сеть.
К сожалению, Хелен Зилвицкая была всего лишь одной из последнего выпуска энсинов КФМ. Тот факт, что она была убеждена, что кто-то другой спустил курок не мог растопить льда с ее полномочиями. Она была уверена, что Антон Зилвицкий уже достиг настолько высоких чинов в разведке, насколько мог убедить Мантикору в этом очевидном (на ее скромный взгляд) факте. Если у него не получилось заставить кого-то прислушаться к себе, то ее тем более никто не выслушает в ближайшее время.
И честь по чести, как она признавала неохотно. Мы, Зилвицкие, имеем немного больше опыта в противном мире шпионажа и грязных трюков. И слишком много из этого опыта было связано с леди и джентльменами из «Рабсилы». Я полагая, что мы ищем связь с Мезой, в то время как остальные ищут связь с Хевеном. Но я бы хотела, чтобы те люди, которые думают «это сделал Хевен!» остановились и подумали об использованном при этом оружии. Конечно же, Народная Республика несет ответственность за немалое число заказных убийств, но до сих пор, насколько известно с нашей стороны, они никогда не использовали такой изощренный нейротоксин. Они думают о бомбах пульсерах и ракетах. А вот «Рабсила», они… они как раз больше склонны с биотехнологическому мышлению.
Но она мало что могла сделать, особенно учитывая факт, что «Квентин Сэнт-Джеймс» (который был прозван экипажем «малыш Джимми», несмотря на то, что она была старше его меньше чем на 3 стандартных месяца) направлялся в прямо противоположном направлении. И, исходя из этих фактов, она старалась выбросить это из головы, так как кабина лифта остановилась и двери начали открываться, переключила свое внимание на другую причину, из за которой Коммодор Терехов гонял ее с таким энтузиазмом, как подозревала она.
Она не слишком задумывалась об этом, когда коммодор предложил ей должность адъютанта, но было несколько хороших причин – две из которых предстали перед ней во всей красе в течении последних нескольких дней – почему эта конкретная должность никогда не была предложена никому, кто не был хотя бы лейтенантом.
По первых, причина, по которой флаг офицер нуждался в помошнике, это организация его расписания и рабочего графика, была очевидна. И, честно говоря, нужен был кто-то с опытом, который любой энсин еще не успел набрать, чтобы выполнять всю организационную работу. Хэлен никогда до конца не понимала – по крайней мере не эмоционально – сколько времени на самом деле адъютант проводит, убеждаясь, что время флаг офицера использовано настолько эффективно и продуктивно, насколько возможно.
Когда она обнаружила, насколько тщательно она должна была быть в курсе всех дел, ее от природы выносливая душа затрепетала. Ответственность за знание, что происходит в администрации и координации всех этих отделений – вдобавок все, что касалось логистики и операций – а также соответствующие обязанности стали для Хелен шоком. А факт, что они не имели офицера-операциониста, штабного астрогатора, штабного офицера связи, и штабного офицера разведки, совсем не помогал. На данный момент коммандер Линч, был операционистом коммодора Терехова, и лейтенант-коммандер Барнаба Йохансен и лейтенант-коммандер Иона Торок, астрогатор «Квентин Сэнт-Джеймса» и его офицер связи соответственно, занимали должности астрогатора и офицера связи, но это было несомненно временной мерой.
Хелен подозревала, что все чувствовали себя столь же выведенными из равновесия точно также, как и она сама, но, по крайней мере, все они были главами своих собственных отделений на борту флагмана эскадры. Это означало, что у них было намного лучшее понимание того, что они предполагали делать, чем у нее. Несмотря на то, что, будучи гардемарином в своем салажьем рейсе, она получила опыт работы в каждом отделении корабля, кругозор Хелен в течение проведенного ею времени на борту «Гексапумы» всегда был кругозором чернорабочего. Теперь же она должна была понять не просто, что каждое отделение делало, но и как это отражается на других отделениях, что было той еще неразберихой. Кроме того, даже лейтенант Рамон Морозов, офицер снабжения Терехова, был серьезно старше ее. По меньшей мере, общение со всеми главами отделений через «Так-сказал-коммодор-и-вы-должны-это-сделать-немедленно!» могло быть… пугающим.
Еще хуже был страх, что она могла бы допустить некоторую критическую ошибку просто по причине нехватки опыта. Она знала, что могла рассчитывать на коммодора Терехова, чтобы присматривать за ней, но она также научилась – на горьком опыте, который, как она часто думала, был ЕЕ способом изучать большинство вещей – что провал учил больше, чем успех. Коммодор, к сожалению, также знал об этом незначительном факте, и она совсем не сомневалась, что он был готов позволять ей самой набивать шишки, как часть процесса обучения. Что, возможно, было хорошо и отлично с его точки зрения, но высасывало ее без остатка. Хелен Зилвицкая не привыкла проигрывать. Ей не нравилось это, и, когда что-то происходило, она чувствовала себя преотвратно, но, признаваясь самой себе, Хелен понимала, что, даже направляясь в кабинет Линча, ей была ненавистна сама мысль позволить кому-либо еще пройти через то, что проходила она.
Что подводило ее к следующей причине ее действующего назначения, которое обычно сохранялось для полного лейтенанта. Должность адъютанта существовала не только потому, что адмирал нуждался в помощнике. Она существовала еще и потому, что назначение адъютантом было обучающим опытом. Ну, говоря начистоту, каждое флотское назначение было обучающим опытом – или оно по-любому должно быть таковым. Но мантикорские адъютанты были намного больше, чем просто помощники и что обычно все называют «пойди-принеси», и должности адъютантов КФМ обычно резервировались для офицеров, тщательно лелеемых для больших и лучших надежд. Опыт управления графиком адмирала и участия в штатных обсуждениях и процессах принятия решений других лейтенантов трудно с чем-либо сравнить, и вряд ли что-либо другое может дать более глубокое погружение в обязанности адмирала. Этим предполагалось научить кое-кого, чьи наставники сочли, что им уже уже продемонстрирован потенциал для возможного командующего звания, тому, как работа должна выполняться… или же тому, как не должна.
До сих пор, ни один из старших офицеров, с кем она работала, не проявил недовольства, что она была всего лишь простым энсином. Тем не менее, она не знала, сколько еще времени это продлится, и у нее была сосущее чувство, что жаловаться они придут все вместе. Не упоминая факта, это она могла абсолютно точно гарантировать, что офицер, с которым ей только что пришлось разговаривать, взглянув на номер на ее форме, уже успел проверить ее действующее назначение и, скорее всего, уже пришел к выводу, что она получила предпочтительный режим от коммодора Терехова.
Что, в конце концов, всего лишь правда, признала она. Это не был в первый раз, когда подобные мысли лезли к ней в голову, и она попыталась изгнать их, вспомнив замечания Каплан к Абигайль. Будь это в ее случае, она бы уж точно надолго зависла в себк, не переставая удивляться… и уж точно бы оказалась под влиянием того, что ее отец всегда называл предельным случаем бесконечно расширяющегося эго.
Она достигла своего назначения и нажала на кнопку доступа.
– Да? – спросил бархатный тенор из динамика чуть выше кнопки.
– Энсин Зилвицкая, коммандер, – решительно сказала она. – Коммодор Терехов послал меня.
Дверь открылась, и она зашла в нее.
Кабинет Линча был значительно больше, чем скромный закуток Хелен. Фактически, он был больше, чем многие старпомы, служащие на более старых, переполненных персоналом кораблях, могли похвастать. С командой же столь малочисленной как у «Саганами-С» появлялась возможность дать персоналу немного больше пространства.
Коммандер сидел возле рабочего терминала в своей форменной рубашке, а рабочий стол возле терминала усыпан аккуратными кучками чипов данных и пачками распечаток. Он был человеком среднего роста с песчаной шевелюрой и глубоко сидящими карими глазами, и у него был великолепный певческий голос. А еще он был очень хорош в том, что делал.
– И чем я могу быть полезен для коммодора этим утром, миз Зилвицкая? – спросил он.
– Он попросил, чтобы я принесла вам это, сэр, – сказала она, кладя планшет на угол стола. – Это – некоторые мысли, которые у него появились о новых модификациях лазерных боеголовок.
– Вижу, – Линч пододвинул планшет поближе к себе, но даже не взглянул на него. Вместо этого он поднял голову, изучая Хелен своими острыми карими глазами. – Могло ли так случиться, что он обсуждал некоторые из этих мыслей с вами прежде, чем отослал ко мне?
– Он и в правду немного говорил о них, – осторожно согласилась Хелен.
– Я почему-то так и подумал, – глаза Хелен немного расширились, и Линч, усмехнувшись, указал на кресло, загроможденное чем-то похожим на тактические руководства того или иного рода. – Свалите этот хлам куда-нибудь в сторону и присаживайтесь, миз Зилвицкая, – пригласил он.
Хелен повиновалась, и Линч, откинувшись в своем кресле, задумчиво изучал ее. Она задала себе вопрос, о чем же он размышляет, но коммандер предпочел изображать отличного игрока в покер. Выражение его лица практически ничего не выдавало, и она попыталась не ерзать слишком сильно.
– Скажите мне, миз Зилвицкая Хелен. Что вы думаете о новых лазерных боеголовках?
– Я считаю их отличной вещью, сэр, – сказала она через секунду, но затем скривилась. – Извините, сэр. Это было довольно глупо, ведь так? Без всякого сомнения, они – отличная вещь.
Только что губы Линча как будто дернулись немного, но, если это и в правду имело место, ему удалось скрыть улыбку вполне ловко.
– Я думаю, что мы оба можем подписаться под этим маленьким лирическим отступлением, – серьезно сказал он. – Но, если отбросить его в сторону, что вы думаете о них?
Хелен подумала, что увидела в его глазах слабый отблеск, и это сбросило с нее часть напряженности, и она почувствовала, что можно немного расслабиться в кресле.
– Я думаю, что они окажут очень существенное тактическое влияние, сэр, – сказала она. – «Марк-16» являются достаточно большим преимуществом против других крейсеров и линейных крейсеров уже сами по себе, но с новыми лазерными боеголовками, они, по сути, также могут нанести тяжелые повреждения кораблям стены, – она покачала головой. – Я не думаю, что хевенитам понравится это хоть на йоту.
– Без всякого сомнения, – согласился Линч. – Хотя я верю, – продолжил он более сухо, – что то, что вы только что сказали, не означает, что вы считаете хорошей идеей тяжелому крейсеру напасть на супердредноут, пусть и будучи вооруженным новыми лазерными боеголовками.
– Нет, сэр. Конечно же нет, – быстро проговорила Хелен. – Я просто только что подумала о Монике, сэр. Если бы у нас были новые лазерные боеголовки там, я не думаю, что те линейные крейсеры успели бы достигнуть своего эффективного радиуса обстрела. Или, по крайней мере, даже если бы и успели, мы бы уже в самом начале успели нанести им достаточно повреждений.
– А вот теперь, мисс Зилвицкая, – действительно очень ценное наблюдение, – кивнул Линч.
– Я также думаю, что было бы неплохо иметь что-то похожее для МДР, – продолжила она. – Я имею в виду, что не вижу причины, почему та же самая разработка также не может быть применена для более больших лазерных боеголовок.
На сей раз Линч просто кивнул.
Существовала причина, по которой лазерной боеголовке потребовалось так много времени, чтобы заменить контактную ядерную боеголовку в качестве предпочтительного оружия длинной дистанции в условиях открытого космоса. Основная концепция ядерной боеголовки была достаточно проста, относясь ко дням, предшествующих Эпохе Расселения, на Старой Земле. Говоря простым языком, тонкий (в волос толщиной) цилиндрический стержень из определенного материала (Королевский Флот Мантикоры использовал соединения гафния) подвергался радиоактивному облучению в уcловиях ядерного взрыва, доводя его до состояния излучения гамма-лучей, пока тепловой импульс в результате расширения ядерного взрыва не проникал во внутрь стержня и не разрушал его. Проблема всегда состояла в том, что процесс всегда был чрезвычайно неэффективен. При нормальных условиях только несколько процентов из миллиардов мегаджоулей, высвобожденных ядерной мегатонной боеголовкой, могли быть, в конечном итоге, преобразованы в единичный лазерный луч. Это объяснялось тем, что в основном – при нормальных условиях – ядерный взрыв принимал форму сферы, и каждый стержень представлял только смехотворно крошечную часть полной сферической области взрыва, и поэтому на его долю приходился всего лишь мизерный процент полного импульса любого взрыва. Что означало, что большая часть разрушительного эффекта было полностью потеряна.
Учитывая крутизну брони военного корабля, даже два или три стандартных столетия назад, это было просто слишком мало, чтобы оказать любой ощутимый эффект, тем более, что вырвавшийся лазерный луч все еще должен был пробить себе путь не только через боковые стены военного корабля, но также и свое антирадиационное ограждение, и только потом он достигал брони. Таким образом, даже при том, что шансы на достижение, которые были у прямого попадания простой ядерной боеголовкой, оставляли желать лучшего, большинство флотов выбирали оружие, на которое хотя бы можно было надеяться в плане нанесения повреждений, конечно, если оно попадало в цель. Действительно, ракеты c долазерными боеголовками были самыми разрушительными, когда они достигли прямого контакта, как простые кинетические снаряды. Этого, к сожалению, было почти невозможно достигнуть, даже с лучшими разрушителями боковой стены, таким образом, выпущенная наудачу ядерная ракета стала прежде всего убийцей боковых стен. Ее назначением стало не столько нанесение фактического ущерба корпусу, сколько выжигание генераторов боковых стен.
К сожалению, с точки зрения ракетного стрелка, активная противоракетная оборона улучшилась до такой степени, в которой «не достаточно хорошие» шансы на прямое попадание превратились в «ни хрена не получится», что и стало основной причиной, по которой корабли cтены перешли на столь массивные энергетические батареи. Ракеты по-прежнему оставались эффективными против более легких кораблей, но все цели и намерения их использования разбивались против активной и пассивной защиты тяжелых кораблей, таким образом, единственным способом ведения боя стало сражение на близких дистанциях, в котором корабельные энергетические системы становились главным доводом.