Текст книги "Шторм из тени"
Автор книги: Дэвид Марк Вебер
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 56 страниц)
Последняя мысль дала ему определенное свечение удовольствия, и он мысленно покачал головой.
«Черт побери, я играю в фаворитизм, – признался он себе бодро. – Конечно, в отличие от некоторых людей, которых я знал, я стараюсь убедиться, что я играю в фаворитизм с теми, кто того заслуживает. И, клянусь Богом, если кто этого заслуживает, то Абигайль точно! Если ей самой просто удастся избежать быть убитой в ближайшие несколько лет, эта юная леди будет одним из адмиралов, которые упоминаются в книгах по истории. И когда это произойдет, я буду в состоянии ответить ударом на удар, пригубив свои бренди, и сказать: «Ну, я знал ее, когда она была всего лишь младшего ранга, и позвольте мне сказать вам..!»
Эта мысль дала ему еще больше удовольствия, и он потянулся за бокалом еще раз.
– Ну, капитан Каплан, – сказал он, – я уверен, что ситуация у вас в руках.
* * *
– Я уверена, что коммодор предлагает лучшее, чем это, коммандеру Каплан, – сухо сказала Хелен Зилвицкая, когда передала Абигайль Хернс охлажденную бутылку пива.
– Более дорогое, во всяком случае, – согласилась Абигайль. Она взяла пиво, игнорируя глиняную пивную кружку, стоящую на столе между ними, и отпила прямо из бутылки.
– О, если бы твоя семья могла видеть тебя сейчас! – покачала головой Хелен, широко улыбаясь.
– Моя семья может тебя удивить, – ответила Абигайль, опуская бутылку с довольным вздохом. – Формальные случаи это одно, но папа всегда предпочитал пиво вину. На самом деле, я иногда думаю, что введение леди Харрингтон «Старого Тилмана» на Грейсоне, действительная причина того, что реформаторы получили его на свою сторону.
– Правда? – рассмеялась Хелен. – Так или иначе, это не совсем соответствует тому образу землевладельцев, сложившемуся у большего числа мантикорцев.
– Я знаю. – Поморщилась Абигайль. – Меня удивляет, как много людей думают, что все грейсонцы должны быть суровыми, сдержанными и просто мрачными все время. – Она фыркнула. – Я думаю, что я должна подпадать под категорию «сдержанных» по крайней мере в некоторой степени, полагаю. Но остальное–то..!
– Я думаю, что часть этого из–за того, что ваши гвардейцы тратят так много времени защищая ваш образ, а не только шкуры, – предположила Хелен.
– Ты, наверное, права.
Абигайль откинулась в кресле в крошечной каюте Хелен. Она была так мала, что ее старшая мать Хелен описала бы ее как «слишком мало места, чтобы качать кошку», но, учитывая тот факт, что она принадлежала простому энсину, она была совершенно роскошной для любого военного корабля.
–?Ты, наверное, права,?– повторила она, думая о своем личном гвардейце, Матео Гутиэрресе. Гутиэррес даже не был грейсонцем по рождению, но он каким-то образом впитал сквозь поры инстинкты сторожевого пса, из которого, казалось, были отлиты все личные гвардейцы. К счастью, его прошлое, как королевского мантикорского морпеха, также дало ему разумную точку зрения на то, сколько «защиты» может вынести простой лейтенант, служащий на борту одного из кораблей Ее Величества. Чего, как она понимала теперь, гвардейцы грейсонского происхождения были напрочь лишены.
«Похоже, папа подошел к выбору Матео в качестве моего телохранителя более осмысленно, чем мне казалось»,?– подумала она.
– Я рада, что ты смогла прибыть вместе с коммандером, – сказала сейчас Хелен, и психические антенны Абигайль навострились. Существовало что–то в голосе Хелен, почти нерешительное, что Абигайль не привыкла слышать от дерзкого энсина Зилвицкой.
– Ну, я не была занята сегодня вечером, – отметила она. – Я не знаю, могла ли я получить бот на время сама по себе, но так как шкипер так или иначе направлялась…
Она пожала плечами, и Хелен кивнула.
– Это, как я полагала, должно было сработать, когда я пригласила тебя, – признала она, откидывая назад свое кресло и подпирая своими каблуками аккуратно заправленную койку.
– И почему ты пригласила меня? – Вопрос не в ту сторону, он мог бы иметь всевозможные острые края. Когда Абигайль фактически задала его, он вышел странно… сочувствующим.
– Я думаю, что я просто чувствую себя немного… одиноко, – сказала Хелен, глядя мгновение в сторону. Потом она снова посмотрела на Абигайль. – Не пойми меня неправильно. Большинство офицеров «Малыша Джимми» очень хорошие, и никто не обижается на то, что я всего лишь скромный маленький энсин. Но это довольно трудно, Абигайль. Я действительно не намного старше салаг капитана Карлсона, но адъютант коммодора вряд ли может водить компанию с ними. Фактически, на этом всем корабле нет ни единой души, которая не астрономически старше меня, с которой я могу на самом деле могу сесть и обсудить, что я могу сделать для коммодора. Я не подумала об этой части.
–?Я тоже не подумала об этом,?– сказала Абигайль через мгновение. Ей никогда бы не пришло в голову, что подобная проблема могла возникнуть у такой отважной и жизнерадостной девушки, как Хелен Зилвицкая. Что говорит больше об отсутствии собственного воображения, чем об отсутствии доверия со стороны Хелен, решила она.
–?Это не касается работы,?– сказала Хелен быстро.?– Никого, кажется, не возмущает тот факт, что я так молода. Честно говоря, это было то, чего я больше всего боялась, но все они довольно хорошая команда. Нет, отставить. Они очень хорошая команда, и почти все они готовы принять бремя «наставничества» над новым малышом. Думаю, на самом деле я начинаю гораздо лучше врубаться, как всё работает. Просто, ну, когда мы уже не на дежурстве?– они все опять становятся настолько старше меня.
–?Понятно.?– Абигайль несколько секунд молча
обдумывала ее слова, потом улыбнулась.?– А скажи, Хелен, насколько твоё «одиночество» связано с отсутствием твоих коллег-салаг с «Кисы»?
Хелен вздрогнула, и улыбка Абигайль стала еще шире, подтверждая прямое поподание.
– Я не знаю, о чем вы… – быстро начала Хелен, затем остановилась и на самом деле покраснела.
– Я, э–э, не думала, что ты знала об этом, – сказала она, наконец, и на этот раз Абигайль громко рассмеялась.
– Хелен, возможно, и были некоторые рядовые и старшины, застрявшие внизу в Инженерном где–то – одни из тех, что никогда не выходят из реакторного отсека – кто не знал об этом.
– О, черт, – пробормотала Хелен. Потом она улыбнулась чуть смущенно. – На самом деле, вы знаешь, был по крайней мере один человек на борту, который не понимал.
– Пауло? – спросила ее Абигайль тоном гораздо более сочувствующим, и Хелен кивнула.
– Да, – вздохнула она. – Он чертовски красив – и чертовски хорошо осведомлен о том, как он получился именно таким образом. Это как… это как пытаться подойти слишком близко к дикобразу Старой Земли! Я думаю, что он, наконец, начал получать картину, перед тем как я стала загонять его в Талботте, но, Господи, сколько усилий это потребовало!
Она покачала головой, и Абигайль использовала быстрый глоток пива, чтобы утопить рождавшийся другой смех. Хелен явно не привыкла к тому, чтобы работать так тяжело, чтобы привлечь внимание мужской особи, подумала она.
–?Не думаю, что стоит винить его за то, что он слегка побаивался,?– указала она, вернув себе уверенность в контроле на своим голосом.?– Я в том смысле, что я бы, наверное, чувствовала себя примерно точно так же, если бы банда генетических работорговцев специально разработала меня как.. как там? «Раба для удовольствий»?
–?Он называл это «Секс-игрушка».?– На этот раз голос Хелен был суровым и жестким от гнева.?– Знаешь, я уже ненавидела этих ублюдков. Даже прежде, чем они пытались убить Берри. Черт, даже прежде, чем они пытались убить меня там,
на Старой Земле! Но я никогда не понимала, что такое настоящая ненависть, прежде чем я поняла не только то, что они сделали с Пауло, но и то, что они делали со всеми этими «рабами для удовольствий», что они веками продавали, как простое мясо. Я имею в виду, я знала, что они это делали?– даже знала людей, с которыми это было сделано?– но на этот раз… ну, просто… на этот раз всё было по-другому. Это стало, наконец, настоящим. И, по правде говоря, мне немного стыдно за это.
– Почему? – тихо спросила Абигайль.
–?Потому что, это не должно иметь значения, что они сделали со мной или с кем-то, кто мне небезразличен. Должно быть важным, чтобы они не делали это никому, нигде и никогда. Не должен был потребоваться Пауло, чтобы это стало для меня реальным, перестало быть просто каким-то отвлеченным знанием.
–?Не будь слишком строга к себе,?– сказала Абигайль, и Хелен быстро посмотрела на нее.?– И не думай, что ты и в самом деле была слепа до встречи с Пауло. Честно говоря, не думаю, что была. Я думаю, что твой нынешний гнев отличается, конечно, но это естественно, Хелен. Это не столько реакция на то, что они делали вообще, сколько на то, что они сделали с тем, кого ты любишь. Это не превратило некий «абстрактный» гнев в какой-то «реальный». Это просто сделало его личным.
Хелен продолжала смотреть на нее в течение нескольких ударов сердца, а затем плечи молодой женщины вдруг расслабились, и она глубоко вздохнула.
– Может быть, я пыталась нашарить свой путь, выясняя это, – сказала она. – Спасибо. Я подумаю, в любом случае. Я не хочу, чтобы твой совет пропал попусту.
Абигайль усмехнулась, но она только покачала головой, когда Хелен подняла бровь. Так или иначе, она не чувствовала, как объяснить то, насколько не по–хеленски прозвучали эти последние несколько предложений. С другой стороны, если бы был любой вопрос в ее уме о глубине чувств Хелен у Пауло д’Ареццо, исчезновение привычной Зилвицкой уверенно исчерпало его.
– Видишь ли, это одна из вещей, которые я не могу обсуждать с кем-либо здесь, – продолжила Хелен после паузы, явно решив не спрашивать Абигайль, что вызвало смех. – Дело на самом деле в том, – задумчиво добавила она, – что я не знаю, с кем я могу обсудить это, как с теми, с кем служила на борту «Кисы»!
– Ну, это не имеет ничего общего со старшинством, – сказала ей Абигайль. – Это связано с дружбой, Хелен, и я не думаю, что у тебя было времени больше, чтобы сделать себе много новых друзей на борту флагмана, чем у меня на борту «Тристрама».
– Да, я предполагаю, что это так, – сказала Хелен медленно. Она сделала еще глоток из своей бутылки пива.
– Это хорошо, – успокоила ее Абигайль с легкой улыбкой. – Я больше не твой офицер–воспитатель, и ты не одна из моих салаг. Если уж на то пошло, в эти дни мы даже не в той же цепочке командования. Поэтому, несмотря на мой собственный роскошный стаж, если я хочу иметь простого энсина другом, это не будет противоречить уставам.
– Да, конечно! – Хелен засмеялась, но ее глаза были странно мягким в течение нескольких минут. Потом она встряхнулась.
– Ну, как один друг другому, – продолжила она, – что мне делать с Пауло?
– Что? О поймать его?
– Поймать его! – Хелен покачала головой. – Я не верю, что ты сказала что–то вроде этого! – запротестовала она. – Я в шоке – в шоке – говорю тебе!
– Эй, – парировала Абигайль с гораздо более широкой улыбкой, – ты испытываешь живущую на планете, где женщин три к одному больше, чем мужчин! Поверь мне, вы монти – обоего пола – чертовски хороши, когда речь идет о камнях в отношениях с равными мистерами или миз! Там откуда я родом, женщины должны работать для этого… и конкуренция становится чертовски ожесточенной, к тому же!
Хелен вновь покачала головой, смеясь, и Абигайль сердито посмотрела на нее.
– Видишь? – рыкнула она. – И ты туда же. Другие монти думают, что все грейсонки подавлены. Наверное, что мы все фригидные, если на то пошло!
– Нет! – запротестовала Хелен.
–Ну, конечно. – Закатила глаза Абигайль. – Если бы ты могла слышать все дерьмо, с которым я должна была мириться в Академии – или на «Стальном кулаке» – отказывая некоторым из ваших «просвещенных» монти..! Иногда я не могла решить, кто был хуже. Парни, которые думали, что я должна быть той, которой катастрофически не хватает секса, потому что на моей планете было так мало мужчин, или женщины, которые были заняты сочувствием к бедной, подавленной маленькой иностранной девочке.
– Да ладно – у нас не все так плохи!
– На самом деле, все это не так, – призналась Абигайль, удовлетворенная тем, что она ослабила оставшуюся сдержанность Хелен, которую она, возможно, питала. – На самом деле, для монти, ты из довольно просвещенного рода сама по себе, миз Зилвицкая.
– Вот здорово, спасибо.
– Не за что. А теперь, тот маленький вопрос, который вы подняли несколько минут назад. О ловле Пауло.
– Это не совсем так, как я выразилась, – ответила Хелен с некоторым достоинством.
– Нет, но это то, что ты имела в виду, – сказала беспечно Абигайль. – И теперь, когда у нас есть это, скажи мне, что ты уже пробовала. – Она зловеще улыбнулась. – Я уверена, что нами двумя можно придумать… дополнительные подходы, скажем так?
ГЛАВА 35
Хелен Зилвицкая выглянула в просмотровое окно бота, как гладкая, переменная геометрия судна изящно приземлилась на посадочной площадке космопорта Тимбла. Она все еще думала, что Тимбл было довольно глупым названием для столицы планеты note 2Note2
Тимбл пер. с англ. как наперсток
[Закрыть], хотя она вынуждена была признать, что оно по крайней мере, предлагало больше оригинальности, чем «Лэндинг» note 3Note3
пер. с англ. как место посадки
[Закрыть], которое был, несомненно, самым общим названием для большинства столиц во всей галактике.
«Ну, может быть, во всяком случае, за исключением названных Первым Лэндингом», – исправилась она с тихим смехом. И независимо от того, как граждане системы Шпиндель могли назвать свою столицу, она была на самом деле немного удивлена тому, как была рада вернуться сюда вновь.
Маленькая оперативная группа коммодора Терехова проделала огромный прогресс во время перелета к Шпинделю от терминала Рыси. Его различные суда не были совместно обучены и хорошо подготовлены, как была «Гексапума», отправляясь на Монику, но было бы крайне несправедливо сравнивать их с уровнем опытности, которого экипаж «Гексапумы» достиг к тому времени. Для кучи кораблей, которые были наскоро собраны вместе и отправлены, в основном, прямо с их испытаний (очень сокращенных) строителями, за менее чем три стандартные недели, они были на самом деле чертовски хороши.
«Конечно, так и есть, – насмешливо думала часть ее мозга. – И ты, конечно, настолько опытная старая вакуумная присоска, что твое опытное суждение о том, насколько они хороши, несомненно, является непогрешимым, не так ли?»
«Да заткнись уже», – скомандовала другая часть ее мозга.
Бот приземлился отлично, и Хелен встала, стараясь не думать о том времени, когда Рагнхильд Павлетич пилотировала капитана Терехова на ту или другую встречу. Она собрала портфель Терехова и свой собственный миникомп, затем повернулась и направилась к выходному люку бота, послушная непоколебимой мантикорской традиции, требующей от пассажиров сходить на берег в обратном порядке старшинства.
Вице–адмирал Хумало, Бернардус Ван Дорт, капитан Шоуп, коммандер Чандлер, и маленькая темноволосая коммодор, почти так же крепко сбитая, как сама Хелен, ждали, когда она последовала за коммодором Тереховым, коммодором Чаттерджи, капитаном Карлсоном и коммандером Поупом в офис. Все они поднялись, приветствуя, и Хелен почувствовала вспышку развлечения, когда увидела небольшую женщину–коммодора, глядящую на своего высоченного коллегу. Она была значительно ниже, чем Хелен, в то время как Чаттерджи был одним из очень немногих людей, которых Хелен когда–либо встречала, по сравнению с которым герцогиня Харрингтон выглядела дюймовочкой, что, вероятно, объясняло его прозвище «Медведь». Несмотря на свое развлечение, она испытала гораздо более глубокий всплеск удовольствия, когда вновь увидела Ван Дорта. Министр по особым поручениям улыбнулся с явным собственным удовольствием и кивнул ей, когда она прицепом проследовала за всеми монументально более старшими офицерами.
– Айварс! Добро пожаловать. – Хумало потянулся через стол, пожимая руку Терехова с явным удовольствием и искренней теплотой. Что, подумала Хелен, было заметно – и радушно – отличаясь от подозрительной настороженности контр–адмирала, когда Айварс Терехов впервые прибыл в Скопление Талботта.
– Я полагаю, вы знакомы со всеми из нас, – продолжал Хумало, обведя встречающих, – за исключением, пожалуй, коммодора Онасис. – Он указал на небольшую женщину, замеченную Хелен, и Онасис шагнула вперед, чтобы пожать руку в свою очередь.
– Коммодор Онасис, – пробормотал Терехов приветствие, а затем кивнул своим офицерам. – Коммодор Чаттерджи, командующий 301–й эскадрой эсминцев, – сказал он, представляя Чаттерджи в первую очередь. – И это капитан Карлсон, мой флаг–капитан на «Квентине Сент–Джеймсе», и коммандер Поуп, мой начальник штаба. А это, конечно, – он совсем немного улыбнулся, – энсин Зилвицкая, мой адъютант.
Еще больший обмен рукопожатиями вместе с шумом приветствий (хотя никто не предложил пожать руку ее собственной скромной персоны, заметила Хелен, с другой вспышкой развлечения), а затем все они рассеялись, как птицы в форме, сопровождаемые одной одетой в гражданское вороной, по удобным креслам офиса. Хелен подождала, пока все эти значительно старшие офицеры уселись, обнаружила одно свободное место, вытащила свой миникомп, и настроила его на режим записи.
– Действительно приятно видеть вас, Айварс, – сказал Хумало. – И увидеть больше кораблей, прибывших с вами.
– Я рад, что вы так думаете, сэр. И, честно говоря, я рад, что вернулся, хотя я был бы рад, по крайней мере, дню или нескольким на Мантикоре, в первую очередь. Я уверен, что говорю также за Медведя, – сказал Терехов, кивая на Чаттерджи. – С другой стороны, я не хотел бы, чтобы вы думали, что мы находимся на должном уровне. Во–первых, я хотел бы украсть у вас несколько штабных офицеров. И еще, прошедшие две-три недели мы потратили на притирку в процессе совместных учений. Наши люди рвутся в бой, и я думаю, что, каждый отдельности, они так же хороши, как и и было обещано, но пока мы все еще далеки от действительно мгновенного образа действий, который должны иметь прежде, чем будем развернуты.
– В последнее время очень много успело измениться, – заметила Шуламит Онасис с кислой улыбкой.
– Можно выразиться и так, – согласился Хумало с чувством. – С другой стороны, между вами и вице–адмиралом Золотой Пик, мы уже получили в двадцать-тридцать раз больше боевой мощи, чем мы имели в Секторе до Моники. Я с нетерпением жду еще больше, вы понимаете, но дополнительные восемь «Саганами–C» – не говоря уже о «Роландах» коммодора Чаттерджи – помогут мне спать гораздо крепче по ночам.
– Как и всем нам, я думаю, – твердо кивнула Онасис. Потом она склонила голову к Фредерику Карлсон. – Есть одна вещь, которую я хотела бы узнатьь у вас, капитан Карлсон. Я думала, что «Квентин Сент–Джеймс» уже в корабельном списке?
– Так и было, – сказал Карлсон. – На самом деле, он был одним из первых «Саганами–А». Он был переведен в Занзибарский Флот, как часть программы, чтобы попытаться восстановить их флот после его разгрома Турвилем. Поскольку «Квентин Сент–Джеймс» внесен в Список Славы, Занзибар переименовал его, чтобы освободить имя для моего корабля. – Он покачал головой. – Я польщен, конечно, но это дает всем нам немного, чтобы выжить.
– А. – Кивнула Онасис. – Я думала, что помню правильно. Все же, со всеми кораблями, выходящими с верфей, не думаю, что это удивительно, когда некоторые имена вдруг меняются без предупреждения.
– Все становится с ног на голову без предупреждения, Шуламит, – тон Хумало был значительно мрачнее, чем был раньше, заметила Хелен. – Что, вероятно, означает, что мы должны идти вперед и приступить к нашим собственным последним установкам действуйте-по-обстоятельствам, полагаю. Амброуз, не хотите ли взять слово и кратко ввести коммодора Терехова и коммодора Чаттерджи во все наши последние развлечения и игры?
– …и вот, что мы имеем в итоге, – закончил Амброуз Чандлер более чем девяноста минутами позже.
– Спасибо, Амброуз, – сказал Хумало, потом посмотрел на Терехова. – Как вы можете видеть, весь Сектор находится в движении. На самом деле, когда министр Крицманн сегодня вернется на планету, он и Лоретта смогут представить полный сводный отчет, что будет полезно не только вам, Айварс; баронесса Медуза и премьер–министр Альквезар будут присутствовать – они смогут представить, как локальные силы системной защиты будут интегрироваться с новыми группами ЛАКов, которые мы получили для развертывания. Пока мы неплохо с этим справляемся, согласно нашему первоначальному графику, но ЛАКи по–прежнему прибывают из терминала Рыси. По крайней мере, пройдет еще месяц или около того, прежде чем мы сможем полностью охватиь северную периферию. И, честно говоря, наши первоначальные планы развертывания отдавали гораздо более низкий приоритет районам около Пекуода и Новой Тосканы, потому что мы полагали, что флоты Сан–Мигеля и Рембрандта могли обеспечить безопасность в этом районе. Сейчас, когда ситуация в Пекуоде становится такой… легковоспламеняющейся, мы действительно хотим ускорить развертывание группы ЛАКов в этой системе. К сожалению, у нас не будет транспортных платформ, по крайней мере еще два месяца, потому что единственные имеющиеся у нас НЛАКи уже доставили приписанные им группы в пункты приписки, либо еще находятся в пути.
И в итоге мы имеем… гораздо меньше, чем хотелось, скажем так?
Офис Хумало погрузился в тишину на несколько секунд после того, как он закончил говорить, и Хелен украдкой краем глаза посмотрела на лицо Терехова. Его глаза были полузакрыты, губы поджаты в очевидных раздумьях, и она заметила, как Хумало и Ван Дорт смотрели на него, очевидно, ожидая его предположений с собственными впечатлениями о брифинге Чандлера. Реакция Ван Дорта не удивила ее, после того, как он и Терехов совместными усилиями вытянули операцию на Монике. Присутствие Хумало давало не столь много, хотя она была очень рада его видеть.
– Мне совсем не нравится запах этого новотосканского дела, сэр, – сказал наконец Терехов, вновь широко открыв глаза и сосредоточив внимания на Хумало. – На самом деле, у меня не было возможности посетить Новую Тоскану на «Гексапуме», но все, что я когда–либо слышал, видел или читал о новотосканцах, делает меня еще несчастнее с этими их последними махинациями.
– Итак, вы согласны, что они готовятся к чему-то, что нам очень не понравится, Айварс? – спросил Ван Дорт с насмешливой улыбкой, и Терехов фыркнул.
– Я начинаю понимать, как этот остро–бритвенный мозг привел вас на вершину местной финансовой кучи, Бернардус, – сказал он сухо. – Ничего особенного не пройдет мимо вас, ведь так?
– Я стараюсь не отставать, – признался скромно Ван Дорт, и несколько человек прыснули от смеха. Но его выражение вновь стало серьезным, и Ван Дорт наклонился немного вперед. – Что, как вы думаете, мы должны делать?
Глаза Хелен обратились в сторону Хумало, интересуясь, как он будет реагировать на то, что имеющийся гражданский спросил мнение одного из его подчиненных напрямую. Но Хумало только склонил голову чуть в сторону, очевидно для выслушивания ответа Терехова Ван Дорту.
– Дайте мне передохнуть, Бернардус! – запротестовал Терехов. – Я только что услышал об этом впервые. Что заставляет вас думать, что у меня было достаточно времени, чтобы сформулировать любое мнение по этому поводу?
– Я не прошу мнение. Я хочу ваше первое впечатление.
– Ну, мое первое впечатление, что нам нужно больше, чем просто эскадра или две ЛАКов в системе. Больше платформ было бы хорошо, конечно, но если у Новой Тосканы действительно есть конкретный план, я сомневаюсь, что это заставит их отступить. На самом деле, первое, что мне пришло в голову, что мы должны отправить кого–то постарше коммандера Дентона в Пекуод. И, этому «кому-то» старшему, кто бы он ни был, должно быть разрешено, для начала, послать любых новотосканцев в задницу, если это понадобится, чтобы осадить их.
И Хумало, и Шоуп выглядели так, как будто в очень многом они согласны с коммодором, решила Хелен. Не то что бы согласиться с ним было то же самое, чтобы быть счастливым от этого.
– Мы довольно во многом пришли к этому сами, – сказал Хумало, как будто нарочно подтверждая впечатление Хелен. – Проблема в том, что мы не знаем поможем ли этим, если это именно та реакция, которую они ждут от нас. Имейте в виду, что никто из нас не может не думать о том, чего они добиваются, но в этом-то вся проблема и есть, я прав? Поскольку мы не представляем, в какую сторону они раскачивают лодку, то и не можем предсказать, как это впишется в их планы и цели. Честно говоря, – признал вице–адмирал, – единственной причиной, по которой я не был настойчивей в своих попытках привлечь один из НЛАКов для доставки в Пекуод, является это незнание.
– Нет, мы не знаем, как любой шаг с нашей стороны повлияет на их планы, – признал Терехов, а затем лишь слегка пожал плечами. – С другой стороны, я также не думаю, что мы можем позволить себе нашему нынешнему невежеству парализовать нас. И я бы, конечно, не рекомендовал отправлять кого-то изображать слона в посудной лавке, потому что, если на самом деле оценивать происходящее, как цепь взаимосвязанных подготовленных провокаций, последнее, что нам нужно, – это дать им то, чего они так усиленно добиваются. Но по той же причине, я не понимаю, как здесь, в регионе могли бы догадаться, сколько огневой мощи Адмиралтейство готово перебросить на данное направление. Я готов поспорить, что все расчеты Новый Тосканы основаны на раскладке распределения сил, которая была у нас до Моники. В этом случае, я думаю, может быть очень хорошей идеей сообщить им, что с каждым днем сюда, в Сектор, будет пребывать все больше и больше современных судов – и не только ЛАКов. Пусть мотают себе на ус, на какие неприятности нарвутся, если зайдут слишком далеко.
– Я думаю, что для этого нужно совсем немного, адмирал, – сказал серьезно Ван Дорт.
– Согласен, – кивнул Хумало. – И, честно говоря, эта же мысль пришла в голову и моим людям, а также министру Крицману и баронессе Медузе. Я вот просто ненавижу, когда кто–то пытается огорошить меня, вместо того, чтобы спокойно и не торопясь вложить все карты на стол!
– После того, что «Рабсила» и мониканские ублюдки пытались сделать? – оскалился Терехов. – Адмирал, я согласен в этом с вами!
– Так почему бы, – странно улыбнувшись, спросил Хумало, – вам не наполнить меня кипящим оптимизмом, коммодор Терехов?
* * *
– Простите, энсин Зилвицкая.
Хелен остановилась, когда необычайно привлекательная блондинка коснулась ее локтем в коридоре за пределами приемной офиса вице–адмирал Хумало.
– Да? – ответила она вежливо, интересуясь, кто эта другая женщина и как ей довелось узнать, кем была Хелен.
«Кроме того, конечно, что я ношу свое имя на передней стороне моего мундира. Ох».
– Я Хельга Болтиц, – сказала блондинка с резким акцентом, который чем-то напомнил Хелен Виктора Каша. – Личный помощник министра Крицмана, – добавила она, признав явно не понимающее выражение в глазах Хелен.
– О. То есть, конечно, – сказала Хелен. Она оглянулась в зал, но коммодор Терехов и коммодор Чаттерджи по–прежнему были заняты какой–то сиюминутной личной беседой с капитаном Шоуп, и она вернулась к миз Болтиц. – Есть ли что–то, что я могу сделать для вас, мэм?
– Ну, как я объяснила адъютанту адмирала Золотой Пик не так давно, вы можете начать с того, чтобы не называть меня «мэм», – ответила Болтиц с лукавой усмешкой. – Это заставляет меня чувствовать себя невероятно старой и в целом слишком респектабельной!
– Я постараюсь помнить это, мэ… миз Болтиц, – улыбнулась ей в ответ Хелен.
– Хорошо. И, если на то пошло, учитывая тот факт, что я делаю для министра в основном тоже, что вы делаете для коммодора, я думаю, что действительно могло бы быть проще, если бы я называла вас Хелен, а вы называли меня Хельга. Как вам это?
– Ну, в обществе я пока еще буду называть вас «миз Болтиц»… Хельга.
– Я полагаю, что смогу жить с этим… энсин.
– Ну, в таком случае, позвольте мне перефразировать. Есть ли что–то, что я могу сделать для вас, Хельга?
– На самом деле, есть, – кивнула Хельга с гораздо более серьезным вздохом. – Министр, конечно, будет присутствовать с премьер–министром и генерал–губернатором на торжественном обеде перед полномасштабным брифингом сегодня вечером. Он попросил меня сообщить вам, что он собирается прибыть, приведя с собой пару гостей только на ужин, а не на брифинг, которые, тем не менее, занимают очень важное место в наших локальных силах системной защиты. Один из них прибыл с Монтаны, и он просил… ну, сфотографироваться с коммодором Тереховым. По моему впечатлению, это связано с тем, что капитан Терехов – и весь ваш экипаж, конечно – сделал здесь. Во всяком случае, министр Крицман был бы очень благодарен, если бы коммодор Терехов смог присутствовать за ужином в парадной форме.
Хелен удалось подавить стон. Это было не очень легко. Если и существовало что-то, что Айварс Терехов ненавидел, – это было то, что он сам называл стороной «суеты и перьев» своих обязанностей. Лично Хелен подозревала, что это было выработано всеми годам, что он провел на службе в Министерстве иностранных дел, с их бесконечной чередой официальных обедов и политических приемов гостей, прежде чем вернулся к действительной флотской службе.
«С другой стороны, – сказала она себе, надеясь, – этот же зарубежный опыт в Министерстве иностранных дел означает, что он, наверное, поймет важность запроса Крицмана. После того, конечно, как прекратит дуться».
– Кто–нибудь еще планирует прибыть в парадном одежде? – спросила она, помолчав. Хельга приподняла бровь, и она пожала плечами. – Он не будет особо счастлив, забравшись в свой «обезьяний костюм», Хельга. Но если я могу сказать ему, что он не будет одинок…
Она позволила жалобным ноткам проскользнуть в своем голосе, и Хельга усмехнулась.
– Ну, я сомневаюсь, что мы сможем заполучить абсолютно всех одетыми в парадное, – сказала она. – Хотя, если это поможет, я могу пойти и поговорить по крайней мере с несколькими другими – адмиралом Хумало, капитаном Шоуп, коммандером Чандлером, капитаном Сондерс – и предположить, что министр хотел бы видеть их в парадной форме.
– О, хорошо! – Хелен даже не пыталась скрыть свое облегчение. – Если вы можете сделать это, я добавлю немного от себя и намекну, что министр был бы признателен, если бы коммодор Чаттерджи и капитан Карлсон были одеты таким же образом. Я имею в виду, это точно не будет ложью. Министр Крицман будет же признателен, не так ли?
– О, да, – согласилась Хельга.
* * *
Убедить Айварса Терехова облачиться в полную парадную форму было почти так же сложно, как Хелен и боялась вначале. Он начал топать каблуками в тот же момент, как только она открыла рот, указывая на то, что ему никто не упомянул ничего о глупых парадных мундирах в первоначальном приглашении. Она кивнула, напомнив ему о том, что, хотя измененный запрос пришел слишком поздно, он также был единственным, который был сделан по личной просьбе военного министра Сектора по важными политическими причинами. Он сердито зыркнул на нее, но вдруг просветлел и с торжественным видом провозгласил, что у него нет парадной формы коммодора… в этот момент старший стюард Агнелли молча открыла шкаф и извлекла капитанскую парадную форму, которую она специально прикупила специально для его нового звания перед отбытием с Мантикоры.