Текст книги "Шторм из тени"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 56 страниц)

– Это не так много времени на подготовку,– с огромным преуменьшением указала Хельга.

– Я знаю. Но – Жерве посмотрел ей прямо в глаза – Адмирал была бы очень признательна, если бы он мог найти время, чтобы присоединиться к ней.

– Я понимаю.

Хельга пристально смотрела на него несколько секунд, затем перевела взгляд на свои салаты, прибывшие в сопровождении Кельсенбрау. Учтивый официант дал ей время подумать, и она подождала, пока он не вышел из алькова. Потом она взяла стакан пива, сделала глоток, и поставила его обратно.

– Очевидно, что я не в состоянии давать какие-либо обещания, пока не вернусь в офис и не проконсультируюсь с министром. Могу лишь сообщить, что, думаю, он, вероятно, будет рад присутствовать.

В действительности, «рад» вполне может быть последним, что Генри Крицман почувствует, подумала она. Все зависит от того, какого рода «пониманием» Леди Золотой Пик предложит поделиться с ним.

– Хорошо. Так ты мне сообщишь на комм, когда у появится возможность поговорить с ним об этом?

– Разумеется.

– Спасибо,– сказал он, улыбнувшись ей с успокаивающей искренностью. – И как награда за нашу организацию этого действа и поскольку мы такие хорошие и полезные маленькие рабочие пчелки, ты и я приглашены также. Я уверен, что там будет достаточно «иди-ка-работать», чтобы держать нас обоих занятыми, но мы вполне сможем украсть немного времени, чтобы с удовольствием пообщаться.

– Правда?– Хельга улыбнулась ему в ответ. – Мне это нравится,– сказала она с искренностью, удивившей ее совершенно немного.

ГЛАВА 18

– Ну, на этот раз посреди ночи обошлись минимумом речей,– неприязненно отметила Синди Лектер .

– В таком страшном напряжении трудно найти золотую середину, Синди,– ответила Мишель, и Лектер изобразила слабую улыбку.

– Потому, что это ужасно трудно найти на этот раз, мэм.

Синди была права в одном, размышляла Мишель, откинувшись на спинку стула, закрыв глаза и устало массируя переносицу, она обдумывала причину, побудившую её разослать приглашения на это собрание . Поразительно, как быстро и резко все может измениться всего за три стандартных дня. Память о первом обеде, о том, как уверенно она, адмирал Хумало, губернатор Медуза и премьер-министр Альквезар планировали будущее, сейчас издевалась над ней , и она задавалась вопросом, какие еще сюрпризы ждут своей очереди.

По меньшей мере, малая часть из «Я же вам говорила,» не так ли, Мишель? Конечно, ты не могла вообразить происходящее больше, чем кто-либо другой, но как минимум ты получила на десерт указание предупредить всех что Бет. . . вероятно, не отреагирует хорошо, если что то пойдёт не так.

Она покачала головой, вспоминая «маленькое сборище» накануне вечером.

Если бы я была суеверной, то задалась бы вопросом, уж не я ли спровоцировала это, размышляла она. Что то типа «Если я скажу, это произойдет». За исключением, конечно, незначительного факта, что все произошло на самом деле больше стандартного месяца назад.

Убийство Джеймса Вебстера уже было достаточно плохо, но эти последние новости о нападении на королеву Берри – были хуже, гораздо хуже. Если бы не самопожертвенная отвага и быстрота мышления телохранителей Берри, число жертв было бы неизмеримо ужаснее, чем на самом деле. В том числе собственная кузина Мишель, принцесса Руфь.

И он должен быть еще одним из тех запрограммированных убийц, мрачно подумала она. Это единственный возможный ответ. У этого жалкого сукиного сына Тайлера, чертовски уверена, не было никаких причин пытаться убить Берри или Руфь. И я не могу думать ни о чем более «самоубийственном», чем аэрозоль нейротоксина в собственном портфеле! Как дьявол их забери они заставляют этих людей делать подобные вещи? И зачем?

Большей частью ей не хотелось признавать, что попытка убийства Хонор имела тактический и стратегический смысл. Хонор была широко известным лучшим командующим флота Мантикорского Альянса , и силы, под ее командованием нанесли, по любым меркам, наибольший ущерб Республике Хевен после возобновления военных действий. Если на то пошло, Мишель нашла технику убийства весьма отвратительной, но она признавала по некоторым очень личным причинам, что любой военный командир должен быть рассмотрен другой стороной в качестве законной цели . И если использование техники Республики также неизбежно привело к смерти другого молодого офицера и полудюжины других сотрудников мостика флагмана Хонор, чтобы добраться до нее, то, в случае успеха, это привело бы к тысячам дополнительных смертей, а не только горстке . Таким образом, она подразумевала моральное оправдание убийства, если оно позволит вам нанести критические вероятные потери другой стороне с минимально возможным числом жертв.

Но Это – !

Она отпустила переносицу и открыла глаза, пристально глядя сверху на флагманскую комнату для инструктажа.

В её голове решительно укреплялось положение, что на самом деле,отнюдь не факт, что Хевену пришла в голову идея убить еще ??одного члена её семьи. Нет, царапавшей мыслью было то, что Республика Хевен и Звездное Королевство Мантикора всегда были двумя звёздными нациями наиболее мощно, за пределами Беовульфа, противостоящие «Рабсиле» и генетическому рабству. Не только это, но и само существование Королевства Факел, с благоразумной королевой Берри терпеливо сидящей на троне в первых рядах, с Руфью, как ее младшего шпиона-недоучки, стало возможным благодаря совместной организации усилий Звездного Королевства и Республики. В действительности, поддержка Факела была отдельным пунктом в иностранной политике, по этой причине, Елизавета решила, что планета подходит для встречи на высшем уровне с Причарт. Так что может ли быть возможным для Республики Хевен обезглавить Факел сейчас? Это не имело абсолютно никакого смысла.

Но смысл в этом все же есть, девочка, билась мысль в уголке ее сохнания. Но если бы даже они зачем-то это сделали – возникает множество других вопросов.

Известие о смертях на Факеле – все-таки там было почти триста мертвых – достигло Мантикоры всего два стандартных дня спустя после убийства Вебстера. Что, учитывая транзитное время, означало, что они произошли в один и тот же стандартный день. Так или иначе, она не считала факт, что нападения были плотно синхронизированы, случайным, или, что это подкрепляло теорию Елизаветы. Оба нападения были осуществлены с использованием той же всё ещё неизвестной техники, что, в сочетании со сроками, показало, что одни и те же люди стояли за планированием и исполнением обоих актов. До сих пор, как Мишель видела, было только два кандидата, хотя споры вызывали мотивы нападавших.

Как указала баронесса Медуза в случае Вебстера, если бы не сходство между техникой, используемой против него и Хонор , «Рабсила», вероятно, была первой в списке подозреваемых из всех, однако глупо для них было проводить такую атаку в самом центре Чикаго. И та же самая логика стала двойной или даже тройной, в вопросе кто был заинтересован в нападении на Факел. Ни у кого другого во всей галактике не было более логичного мотива, чтобы попытаться дестабилизировать Факел. Только «Рабсила», и в меньшей степени, другие незаконные корпорации, основанные на Мезе и смежные с «Рабсилой», очевидно, имели все мотивы. Понятие независимой звездной системы, населенной почти исключительно экс-генетическими рабами, ее правительство под сильным влиянием (если не откровенным доминированием) «реформированных» террористов ??антирабской Одюбон Баллрум, не может радовать «Рабсилу» или любого её корпоративного кланового соседа. Добавить к этому, что сама планета Факел была отобрана у «Рабсилы» ( в процессе этого несколько сотен старших сотрудников на планете были убиты, большинство из них особо отвратительным образом), у «Рабсилы» были поразительно очевидные причины покушаться на Берри и Руфь, и на кого угодно на планете .

Таким образом, единственным возможным объяснением было записать оба нападения на «Рабсилу». За исключением, конечно, прискорбного факта, что люди, ранее использовавшие ту же технику были хевениты. Что бы ни говорила Причарт , никто не имел мотива для того нападения. Конечно у «Рабсилы» в то время не было никакой причины, чтобы пойти на такое в отношении Хонор . Если на то пошло, насколько понимала Мишель , «Рабсила», вероятно, имела все основания, чтобы не убивать ее. «Рабсила» испытывала мягко говоря нелюбовь к Мантикоре и Хевену – по отдельности и вместе – и устранение тех, кто приносил так много вреда Хевену вряд ли стояло в списке приоритетов совета директоров «Рабсилы» .

Что приводило, нехотя признала Мишель , к теории Елизаветы.

Будь справедлива, сказала она себе. Это не просто теория Бет, и ты это знаешь. Да, у нее непрошибаемый характер ??, но Вилли Александер и многие другие высокооплачиваемые, могущественные типы в Министерстве иностранных дел и разведывательных службах с ней согласны.

Что, по мнению Мишель, было наиболее страшным в данном конкретном анализе – это вероятность того, что Республика может на самом деле иметь по крайней мере, правдоподобный мотив для убийства своей собственной конференции. Учитывая спор о том, как нынешняя война началась, Причарт и ее советники вряд ли прекратили бы военные операции , чтобы потом открыто саботировать мирную конференцию, ими же инициированную. Так что, если некоторые подозрения об ускорении строительной программы Звездного Королевства или, еще хуже, некоторые намеки на существование «Аполлона» каким-то образом просочилась в Новый Париж только после того, как Притчарт предложила встречу с Елизаветой, и если Причарт и Тейсман пришли к выводу, что новая угроза не оставляет им другого выбора, кроме как искать решающую военную победу, прежде чем эти корабли или новые виды оружия могут быть добавлены в баланс против них, то вполне возможно, что они были бы рады, если бы смогли заставить Бет отменить конференцию за них.

И если действительно было так, то тот, кто её планировал показал сногсшибательное понимание психологии Бет. Выбор времени и техники, не мог быть лучше, чтобы привести Елизавету Винтон в состояние сверкающей ярости. Учитывая тот факт, что предыдущий режим Хевенитов уже пытался убить ее и преуспел в убийстве ее дяди и кузена – отца и брата Мишель – и любимого премьер-министра, ожидать любого другого результата было бы смехотворно . Не только это, но и что покушение было спланировано и выполнено Оскар Сен-Жюстом со специальной целью содействия политической стратегии, когда у него не было осуществимой военной стратегии. Таким образом, теория, что Причарт или некоторые тёмные личности в ее службе безопасности, напомнила себе Мишель, почти отчаянно-сознательно решили использовать тот же вариант в качестве средства саботировать встречу на высшем уровне, была далеко не так безумна, как хотелось бы думать Мишель . В действительности, она не могла представить ни одну другую гипотезу, зачем кому-либо ещё выполнять оба эти убийства в один и тот же проклятый день.

И Бет с ее советниками тоже правы по поводу того, кто знал о саммите, подумала она мрачно. Если кто-то на самом деле решил саботировать его, он должен был знать об этом в первую очередь, иметь время, чтобы спланировать и увязать всё это вместе? Слово все равно дошло бы до них так или иначе, и они должны были получить свои заказы на убийства со временем, но «Рабсила» находится слишком далеко для этого. Вы просто не сможете гонять корабль туда и обратно между Мезой и Факелом – или Новым Парижем, если на то пошло! – достаточно быстро, чтобы выяснить, что происходит, разработать план, чтобы остановить это, и разослать исполнителей приказов . Даже используя Туннельную Сеть и Звезду Тревора под прикрытием некоторых законных корпораций или агентств новостей, или дипломатического корабля, все стороны были просто слишком далеко за пределами петли командного управления, чтобы физически передать необходимые приказы. Если на то пошло, все за пределами петли управления. . . за исключением, конечно, кого-то из двух звездных наций, стоящих, черт возьми, первыми в списке! И даже если предположить, что это сделал кто-то другой, узнавший об этом, и у него было время, чтобы всё спланировать – что могло побудить «кого-то другого» саботировать подобную встречу на высшем уровне?

Ну, если это было то, что вдохновитель операции хотел, он это получил. Тот же курьер, который принес новость о нападении на Факел, привез с собой копию раскалённой до бела обличительной ноты Елизаветы Элоизе Причарт. Ноты, которая извещала Притарт, что Звездное Королевство Мантикора немедленно возобновляет военные действия. И как часть смены приоритетов развертывания позиций подразумевалось, что вице-адмиралу Блейну и вице-адмиралу О'Мэлли приказано сосредоточить все приданные им силы флота Метрополии на Терминале Рыси как можно быстрее.

Что полностью дестабилизировало все предварительные планы, разработанные ей, Хумало, Медузой и Крицманом.

По крайней мере, они были в состоянии вчера вечером обсудить несколько непредвиденных обстоятельств, вроде потенциального прекращения Звездным Королевством переговоров о мире, не привлекая к этому официального внимания. Что значило то немногое, что они были немного озабочены подобной возможностью, сейчас она фактически осознала, что уже знает, как поступят Правительство Сектора и вице-адмирал Хумало.

«Всё хорошо».

Она позволила своему стулу вернуться в вертикальное положение, затем повернулась лицом к Лектер, Коммодору Шуламит Онасис и капитану Джерому Коннеру, старшему офицеру 106.1 Подразделения Линейных Крейсеров, первого подразделения 106-й эскадры. Жерве Арчер тихо сидел в стороне, делая заметки, как всегда, и Онасис привезла собственного начальника штаба, капитан-лейтенанта Дебни МакИвер, который был таким же Грифонским горцем, как Рон Ларсон, в то время как Коннера сопровождал его старпом, коммандер Фрейзер Хаусман.

Хаусман привел в немалое удивление Мишель, и заглядывая вперёд, она представляла его первую встречу лицом к лицу с контр-адмиралом Оверстейгеном. Или, если на то пошло, с Хонор! Хаусман был двоюродным братом Реджинальда Хаусмана, вероятно, единственного мантикорского политического деятеля, ненавидящего Хонор Харрингтон до мозга костей. . . и наоборот, с тех пор как Павел Юнг был мертв. Конечно, конкуренция среди столь ненавидящих ее политиканов, несомненно, была жестокой, но Хаусман, имевший уникальный талант к выживанию, был единственным выжившим членом мантикорского политического истеблишмента, которому, буквально выражаясь, Хонор лично настучала по его богатой трусливой заднице .

И он ненавидел Флот в целом почти так же, как ненавидел Хонор.

Его карьера и его влияние претерпели мощный обвал после того неловкого небольшого инцидента на Звезде Ельцина, хотя оставались еще члены его Либеральной партии (выжившие после катастрофического союза с Ассоциацией Консерваторов в правительстве Высокого Хребта) , которые продолжали поддерживать его в качестве жертвы «Саламандры», печально известной жестоким и злобным характером. Однако, их влияние заметно поубавилось. Возможно, это было связано с тем, что Хаусман принял позицию второго Лорда Адмиралтейства Яначека. В то время ему, вероятно, это казалось хорошей идеей, так как он вернулся в первые ряды политической власти в Звездном Королевстве, что, наконец, позволило ему сделать кое-что с «раздутым и смехотворно дорогим» штатом Флота, который он осуждал десятилетиями.

К сожалению, это также означало, что он был лично и непосредственно в ответе за планирование и преднамеренное разрушение Флота . В отличие от Яначека, который покончил жизнь самоубийством, когда чудовищность его некомпетентности стала очевидной при возобновлении нынешней войны, Хаусман выбрал менее радикальный вариант с позорной отставкой. И, несмотря на расследование, которое привело непосредственно к формальному обвинению в коррупции, злоупотреблениях, взяточничестве и полудюжине других видов преступной деятельности со стороны барона Высокого Хребта, дюжины его личных помощников, одиннадцати старших членов Ассоциации Консерваторов в Палате Лордов (включая текущего графа Северной Пустоши), двоих пэров Либеральной Партии, трёх независимых пэров, семнадцати членов Прогрессивной Партии в палате общин, и более двух десятков видных представителей бизнес-сообщества Мантикоры, казалось, Хаусман был по крайней мере, не виновен в любом прямом нарушении закона.

Из-за этого, он смог уйти в безопасные, хотя и гораздо менее престижные (или выгодные), области научных кругов. Его сестра, Жаклин, никогда не была формально связана с правительством Высокого Хребта, несмотря на ее давние позиции, как одного из неофициальных финансовых советников графини Нового Киева, когда это правительство рухнуло, ей все же удалось избежать последствий. К счастью для графини (и Жаклин), Новый Киев, вероятно, была единственным членом кабинета Высокого Хребта и внутреннего круга, которая не была лично участником ни одного из его преступлений.

Мишель однако считала, что трудно поверить, будто графиня ничего не знала о том, что происходит. Так считала не только она. В то же время эти вопросы были довольно широко подняты в лентах новостей Звездного Королевства, и это, несомненно, способствовало решению распадающейся Либеральной партии с «сожалением принять отставку» ее лидера с неприличной поспешностью. На самом деле, известно или нет, она, черт бы её побрал, должна была осознать, по мнению Мишель, что её самое главное преступление (с юридической точки зрения, по крайней мере) предельная политическая глупость. И это было неизлечимо. Ее отставка в качестве официального лидера Либеральной партии предварила ее отстранение от всякой политической деятельности в Палате Лордов – казалось очевидным, что ее политическая карьера закончилась. По этой причине, несмотря на скорость, с которой они бросили ее и стремились отмежеваться от «пережитков» Высокого Хребта, Либеральная партия Нового Киева, которая с самого начала была во власти своего аристократического крыла, умирала во всех отношениях. Новая Либеральная партия, которая возникла под руководством Досточтимой Кэтрин Монтень, экс-графини Тор, была очень во многом отличным – как по силе, так и низкому уровню воспитания – существом, чем все, с чем Новый Киев когда-либо ассоциировалась, и большей частью своей его силы она была обязана блоку Монтень из Палаты Общин.

Лично Мишель всегда гораздо больше предпочитала «либералов» Монтень «либералам» Нового Киева .

Но ассоциации Жаклин Хаусман с аристократической старой гвардией и падение этой старой гвардии в значительной степени отрезали ей доступ к мантикорскому политическому истеблишменту. Что вовсе не разбивало сердце Мишель Хенке.

Но еще был Фрейзер Хаусман, единственный сын Джаспера Хаусмана, дяди Жаклин и Реджинальда. Фрейзер, к сожалению, столь же сильно был похож на Реджинальда Хаусмана, как Майкл Оверстейген на младшего издание своего дяди. . . Мишеля Жанвье, известного как барон Высокого Хребта. Тот факт, что Майкл презирал дядю, в честь которого был назван, и думал, что большинство политических лидеров Консервативной Ассоциации имели интеллект брюквы, не означал, что он не разделяет консервативных и аристократических воззрений его семьи на вселенную. Он был значительно умнее, чем большинство Консерваторов и (по мнению Мишель) обладал значительно большей целостностью, не говоря уже о сильном чувстве Долга Дворянина, но это точно не делало его чемпионом эгалитаризма. И то, что Фрейзер презирал двоюродного брата – и был известен случай, когда он заметил, что если бы мозги Реджинальда и Жаклин были из нестабильных, их обоих в сумме, вероятно, не хватило бы, чтобы взорвать нос комара,– не означало, что он не разделяет либеральных и аристократических взглядов его семьи. Что, несомненно, вынуждало этих двоих в любой политической дискуссии иллюстрировать пословицу о воде и масле.

К счастью, и это было причиной удивления Мишель, Фрейзер Хаусман дал понять каждому, что столь же способен, как офицер Флота Ее Величества, как Майкл Оверстейген. Сможет или нет их взаимная компетентность преодолеть неизбежные политические антипатии между ними – это, конечно, уже другой вопрос.

У тебя есть дела поважнее, чем думать о родословной Хаусмана, отругала она себя. Кроме того, учитывая количество абсолютных идиотов, которые, так или иначе, созрели на твоем генеалогическом дереве на протяжении веков, ты можешь быть немного осторожнее в бросании первых камней, даже если ты делаешь это только в собственной голове.

– Я больше не думаю, что наш первоначальный план развертывания будет работать, Шуламит,– сказала она вслух.

– Я хотела бы иметь право не согласиться с вами, мэм,– кисло ответила Онассис. Коммодор была невысокой, не особенно тяжелой, но с пышными изгибами брюнеткой с тем, что, вероятно, на Старой Терре называлось «Средиземноморский тип лица». Она также была весьма привлекательной, несмотря на ее нынешнюю задумчивость и недовольный угрюмый вид.

– В то же время, адмирал,– указал Коннер, – адмирал О'Мэлли направил запрос прислать ему еще больше единиц в регион Моники, чтобы заменить его как можно скорее.

– Согласна, Джером. Согласна,– кивнула Мишель. – На самом деле, я думаю, вы и я обеспечим отправку Первого Подразделения как можно скорее. Я думаю теперь, что мы должны нанести «визит вежливости» на Монику как можно быстрее, а затем обосноваться – или, по крайней мере, отправить пару наших кораблей – постоянно на Тиллермане. И здесь мы подходим к нашим основным изменениям наших первоначальных планов для Шуламит .

Она вернула взгляд обратно Онассис.

– Вместо разделения вашего подразделения и отправки его поддерживать связь с различными системами здесь, в Секторе, я думаю, мы будем нужны прямо здесь, на Шпинделе.

– Вряд ли я достигну многого, припарковавшись здесь, на орбите, мэм,– указала Онассис.

– Может быть, нет. Но не зависимо от того достигнете вы чего-нибудь или нет, вы будете делать то, что только что стало важным – держать мощную, сосредоточенную силу прямо здесь, под рукой адмирала Хумало. Мне нужно быть там, на Монике, просто на всякий случай. В то же время, однако, адмирал Хумало нуждается в мощной флотской воинской единице, которую он может использовать в качестве пожарной команды, если что-то пойдет не так, когда я буду далеко. И вы, за ваши грехи, являетесь вторым по рангу офицером эскадры. Что означает, вы вытянули короткую соломинку. Ясно?

– Ясно, мэм.– Онассис улыбнулась коротко и мрачно. – Я сказала, что хотела бы не согласиться с вами, и я это делаю. В смысле, хочу. Но, к сожалению, не могу.

– Я знаю, вы хотели бы что-то делать … более активно, – сочувственно сказала Мишель. – К сожалению, те, кто ждет на орбите, они также служат, и это то, что вы будете делать прямо сейчас. Надеюсь, как только контр-адмирал Оверстейген достигнет передовой, я смогу свалить это на него. Ведь тогда,– она улыбнулась немного злобно,– он будет вторым по рангу офицером Десятого Флота. Который будет просто идеальным для того, чтобы оставилять его здесь, в центральной позиции всякий раз, когда меня приспичит шататься где-то еще, не так ли?

Онассис улыбнулась, и капитан Лектер придушила смешок. Но потом Мишель посерьёзнела.

– Я действительно предпочитаю не иметь никаких дополнительных сюрпризов из дома, пока буду далеко, Шуламит. Это не обязательно означает, что их не будет. Если это произойдет, я ожидаю, что вы дадите адмиралу Хумало и баронессе Медузы все преимущества собственного мнения и идеи. Это понятно, а?

– Да, мэм.– Онассис кивнула и Мишель осторожно не кивнула в ответ. Это было почти близостью, достигнутой в разговоре с Онассис, но несмотря на ее растущее уважение к Аугустусу Хумало, она продолжала лелеять некоторые сомнения в его заинтересованности чисто военным пониманием. Она скорее ожидала, что эти сомнения умрут естественной смертью в не слишком отдаленном будущем, но пока они были – это одна из ее обязанностей, чтобы быть уверенной, что он получит самый лучший совет, какой она может дать для него, лично или по доверенности.

– Очень хорошо,– сказала она, проверяя часы. – Время обеда. Я попросила Вики и других капитанов и их старших помощников присоединиться к нам, и намерена сделать его рабочим. Я также намерена рассказать всем из них, как я рада степени готовности подразделений, которой нам удалось достичь. Нам все еще далеко от идеала, но находимся в гораздо лучшей форме, чем были, и я ожидаю, что улучшение продолжится. И я хорошо знаю, что должна поблагодарить каждого в этом отсеке за счастливое состояние дел. Таким образом, все вы, считайте себя похлопанными по спине.

Ее подчиненные улыбнулись ей, и она улыбнулась в ответ, а затем уперлась обеими руками о столешницу и рывком стала на ноги.

– И на этой ноте, я думаю, что мне послышалось как салат Кобба назвал мое имя. И поскольку я услышала, было бы учтиво пойти и позволить ему найти меня.