355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Марк Вебер » Шторм из тени » Текст книги (страница 22)
Шторм из тени
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:04

Текст книги "Шторм из тени"


Автор книги: Дэвид Марк Вебер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 56 страниц)

– Как я и сказал, я не собираюсь ее устранять, – сказал он. – Тем не менее, то, в чем вы только что признались, является честным ответом на вопрос, который уже некоторое время вертелся у меня в голове. Который звучит как – вы думаете, что настало время открыть ей дорогу внутрь системы? Действительно ли она – достаточно 'полезный актив', чтобы стать полноправным членом Согласия Мезы?

– Гм.

Не так часто Детвейлер видел, чтобы Бардасано сомневалась. По сути, вряд ли то, что он видел сейчас, попадало под это определение. Во этом было не столько сомнения, сколько удивления.

– Я думаю, возможно, да, – наконец выдавила она, задумчиво прищурив глаза. Ее геном – альфа-линия, и она уже знает больше чем большинство людей, которые не являются полноправными членами. Единственное реальное беспокойство, хоть и совсем мизирное, которое у меня могло бы возникнуть в связи с выдвижением ее на полное членство, – это то, что она чрезмерно развила в себе чувство превосходства, несколько больше, чем мне хотелось бы в ней видеть.

Детвейлер приподнял бровь, и она лишь пожала плечами.

– И не только она, Альбрехт. Фактически, я бы сказала, что меня намного более беспокоит кто-то вроде Сандаски, чем Алдона. Суть в том, что довольно многие из нас – включая и некоторых личностей, которые уже являются уже полноправными членами – имеют склонность – как лучше выразиться? – apriori принимать свое превосходство как само собой разумеющееся в любом противоборстве с ЛЮБЫМ нормальным. Это-то и опасно, особенно если пытаться считать 'нормальным' кого-то вроде Зилвицкого или Каша. Да и, собственно говоря, Харрингтон, хотя, учитывая ее родословную по линии отца, я предполагаю, вряд ли на нее можно будет навешать этот ярлык, если дело коснется того, что ей дорого. И это – также то, против чего я сама должна принять меры, однако, в случае Алдоны, я думаю, что это, вероятно, усилено фактом, что она пока не полноправный член… хотя она считает по-другому. Основываясь исключительно на том, что она и другие члены Стратегического Совета, не являющиеся полноправными членами, знают, или думают, что они знают о ставках, которые в реальности стоят на кону, по большей части, ее чувство превосходство может оказаться жизнеспособно. И она, конечно, достаточно умна, чтобы понять, что на самом деле происходит – и почему – если вы решите рассказать ей. Итак, если она и вправду войдет в круг, я думаю, что мы можем, вероятно, рассчитывать, что большая часть этой… самодовольности из нее в довольно быстро выветрится. Я могу спросить, почему вопрос возник именно сейчас?

– В свете, что произошло в Ловате, я подумываю о попытке возродить операцию на Монике другим путем, – ответил Детвейлер. – И, учитывая как в прошлый раз мы едва успели выдернуть наши пальцы из огня, я хочу, что кто бы ни отвечал за ее исполнение на сей раз, он должен знать, на что подписывается и чего мы хотим достигнуть.

– Я же знала, что мы хотели достигнуть в прошлый раз, – отметила Бардасано.

– Да, действительно. Но одной из особенностей, представляющей собой такую полезную частью вашего прикрытия, является ваша относительная нехватка официального старшинства вне Согласия. Именно поэтому на Анисимовой лежала основная ответственность настолько, насколько простирались интересы Стратегического Совета, по крайней мере, прошлый раз. И это – также еще одна причина, по которой я не могу отослать вас назад, чтобы разгребать все в одиночку. Однако, есть и другие причины, включая факт, что я хочу, чтобы вы близко к дому контролировали ситуацию между Мантикорой и Хевеном. И разбирались с Каша и Зилвицким, если мы сможем определить их местонахождение. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы вы оказались вне пределов досягаемости, если встанет необходимость в ваших способностях, и есть предел тому, сколько мы можем выделить наших «курьерских кораблей», чтобы носиться по галактике без привлечения чьего-либо внимания к тому, что наша почта, похоже, доставляется несколько быстрее, чем чья-либо еще.

– Понимаю

Бардасано откинулась назад в кресле, очевидно, глубоко задумавшись, и затем очень глубоко выдохнула.

– Основываясь на этом, я определенно рекомендовала бы полностью посвятить Алдону в наши планы. Хотя я также думаю, что было бы очень хорошей идеей обдумать все очень тщательно прежде, чем мы решим, хотим ли мы 'возродить' Монику. И, чтобы рассмотреть это в свете проблем, я уже высказывалась о нобходимости проведения работы над ошибками.

– Принято, – кивнул он. – Но я не утверждаю, что, в любом случае, все уже твердо решил. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Однако, если уж мы действительно решим пойти этим путем, то, в этот раз, – никакой самодеятельности. Особенно после всего, что мы проделали, разгребая мониканское дерьмо. О, – хлопнул себя по лбу, – ну конечно, забудем о Монике. К нашим услугам ВЕСЬ Мейерс. И Крэндалл.

Бардасано слегка нахмурилась и затем кивнула.

– Использовать Крэндалл, чтобы подтолкнуть Веррочио, вы это имеете в виду?

– Использовать Крэндалл, да. И Веррочио. Но я думаю о Крэндалл скорее как… о заверении для Веррочио. ПОДТАЛКИВАТЬ нам придется Хонгбо.

– Вы хотите все провернуть посредством Хонгбо? – в голосе Бардасано сквозило неприкрытое сомнение, на что Детвейлер лишь фыркнул.

– Ну, у нас уже был успешный опыт взаимовыгодного сотрудничества с ним, – указал он. – До сих пор вполне удачно справлялся со всем в качестве нашего местного менеджера для комиссара Веррочио. Не думаю, что он сильно удивится, если мы попросим его о помощи еще раз.

– Сдается мне, что он бы… очень колебался, если бы мы предложили попробовать повторить мониканский сценарий столь скоро, – усмехнулась она. – Он умнее, чем Веррочио. Я думаю, что он, вероятно, намного больше представляет все потенциальные последствия, что будет, если они пробуют что-то вроде этого во второй раз и провалятся. О, вряд ли его волнуют Ассамблея или суды. Его беспокоит, что с ним и Веррочио сделают их дружки-сатрапы из УПБ, если хоть одно яйцо прилетит в адрес Пограничной безопасности.

– Могу себе представить, – признал Детвейлер. – Но, конечно, он не подозревает, что, если мы преуспеем, его дружки-комиссары из Пограничной Безопасности будут меньшей из его забот. Будем действовать по обстоятельствам, однако, мне очень не хочется, чтобы все наши усилия пропали впустую. Тем более, что мы должны будем устранить Крэндалл и Филарету после, если не сможем использовать их сейчас.

– Однако, порой лучше просто списать операцию, независимо от того, сколько в нее вложено, – покачала головой Бардасано. – В голову так и лезет та старая пословица, что от плохих денег нужно избавляться, даже если и теряешь хорошие. То же можно сказать и о прикрытии тылов.

– Согласен. И я намерен обменяться соображениями с Колином прежде, чем мы примем любое надежное решение. Я также буду настаивать на вашем присутствии на этих беседах. Но это не просто случай выдвижения, чтобы возместить наши инвестиции в вас. Меня действительно беспокоит, как отразится в долгосрочной перспективе последствия того, что они использовали в Ловате. Я думаю, что сейчас еще более важно держать их под максимальным давлением и осадить их любым способом, каким только возможно, и то, что саммит – уже несбывшаяся история и что монти вновь скрестили копья с Хевеном, только играет нам на руку. Не думаю, что будет невероятно трудно убедить кого-то вроде Веррочио, что они и так находятся под огромным прессингом со стороны Хевена, чтобы ответить на наинуднейшую угрозу со стороны Солнечной Лиги.

– 'Наинуднейшую угрозу'? – с усмешкой, тщательно выговорила она.

– Мне тут пришло на ум что с всего лишь мизерной поддержкой, Новая Тоскана, вероятно, может стать еще более лучшим орудием в наших руках, чем была Моника. Пограничный Флот уже отправил подкрепления в Мейерс, чего уже должно быть достаточно, чтобы укрепить пошатнувшиеся нервы Веррочио. И я, так уж случилось, оказывается, знаю, что старшего офицера того подкрепления не особо заботят 'неоварвары'. Если точнее, его не особенно заботят именно монти. Очень уж он обжегся в свое время в инциденте с грузовым судном монти в его бытность младшим офицером. Контакты Франклина в Лиге позволили помочь в выдвижении этого человека, даже и без необходимости выхода на прямой контакт, таким образом, он и не может подозревать о нашей причастности к этому. Тем не менее, учитывая его происхождение, я уверен, что он уже достаточно расстроен дикими утверждениях монти о соучастии высших деловых кругов Лиги – и, конечно, грязных мезанцев – в том, что произошло на Монике. Если бы к нему должным образом обратились Хонгбо и Веррочио, я достаточно уверен, что он бы постарался все рассудить по справедливости, особенно если бы помощи Лиги официально запросил кто-то с законными интересами в области. Как, о, Новая Тоскана, возможно. А нрав Веррочио всегда был одним из его выдающихся качеств. От Хонгбо всего-то потребуется немного подкачать водорода в огонь вместо того, чтобы попытаться потушить его, Веррочио будет только рвать и метать ради возможности поквитаться с Мантикорой за его прошлый позор. И если бы он только – или вдруг узнал – о том, что наша хорошая знакомая адмирал Крэндалл находится столь близко с целой оперативной группой супердредноутов Боевого Флота, то это лишь помогло бы укрепить его пошатнувшуюся уверенность в себе.

– И вы хотите посвятить Алдону, чтобы держать на коротком поводке Новую Тоскану и Хонгбо, – медленно произнесла Бардасано. – Что означает, что на сей раз мы не можем позволить себе втирать ей любой бред об овладении «Технодайн» технологией монти или что мы всего лишь хотим помешать им присоединить к себе Скопление Талботта из-за его близости к Мезе.

– По большей части, все так и есть, – Детвейлер лишь пожал плечами. – Без «Технодайн» и Леваконица в нашем авангарде, поставлявших Монике линейные крейсеры, она оказывается перед необходимостью знать о доспехах, скрытыми под нашей каждодневной одеждой. И если мы хотим предложить это кому-то столь же умному, как она, то должны быть предельно откровенны, чтобы не повторить прошлых ошибок. Тем более, сопоставив 'а' и 'б', она очень быстро поймет, что оперативная группа Крэндалл не была бы там, где оно сейчас, если бы мы об этом не позаботились еще до того, как отправили вас двоих на Монику. Она наверняка задастся вопросом, почему ей ничего не говорили об этом тогда, и я не думаю, что у нее слишком много времени займет сделать определенный выводы о том, что еще происходит, о чем она не знает. Я бы скорее предпочел ограничиться подачей лишь той информации, которая касается лично ее, но боюсь совершить серьезную ошибку, испытывая пределы, до который она будет терпеть свое неведение.

– Я думаю, что вам и в правду лучше все обсудить с Колином, – сказала Бардасано. – Если Вы все еще думаете, что, после всего, это – хорошая идея – и я не утверждаю обратное; я просто не знаю, подходящее ли сейчас время, чтобы все объяснить Алдоне и назначить ее ответственной. Но ей нужно будет опереться на что-то более убедительное, чем просто жадность и взяточничество, чтобы заручиться поддержкой Хонгбо.

– В этом случае, – оскалился Детвейлер акульей улыбкой, – может статься, очень неплохо, что мы вели подробный учет всех сумм, которые он получил за все прошедшие годы от гнусных работорговцев «Рабсилы», ведь так? Я понимаю, что он может заупрямиться даже в этом случае. Я имею в виду, что, в конце концов, вряд ли в рамках системы правосудия Лиги его накажут суровей, чем просто пожурят пальчиком. И если же он все-таки встанет в позу, Алдона может и намекнуть, что та же самая информация может, совершенно случайно, попасть в руки психопатам из Баллрум.

Его голос становился все тише, и он лишь пожал плечами в жесте беспомощности.

– Я думаю, это усилит его личную заинтересованность в успехе всего предприятия, – ответила Бардасано своей опасно обворожительной улыбкой. – В конце концов, и Баллрум время от времени может пригодиться.

ГЛАВА 21

– Ну, что и ВЫ будете со всем этим делать? – спросил Грегор О'Шонесси с ухмылкой.

– Если вы спрашиваете мое профессиональное мнение о том, как мы осуществили это, – без понятия, – ответил Коммандер Амброуз Чандлер, штатный офицер разведки Аугустуса Хумало.

Он сидел за маленьким столом своего гражданского коллеги из штата баронессы Медузы, обоюдо наслаждаясь дневным солнцем города Тимбла, по странному стечению вселенских обстоятельств ставшего планетарной столицы планеты Флакс. Шпиндель-A, звезда класса G0, основной объект отдаленной двойной системы, в которой располагался Флакс, тепло согревала их плечи, скатерть мягко колебалась под дуновениями слабого отдающего йодом бриза, а вид от их столика простирался далеко за дамбу, на просторы Океана Гумбольдта, словно залитого бирюзой и серебром.

– Даже если вы могли бы сказать мне, как мы сделали это, это, вероятно, не будет слишком значить для МЕНЯ, Амброуз, – указал О'Шонесси, и Чандлер хихикнул. О'Шонесси прошел путь через гражданскую стезю Разведывательного ведомства Звездного Королевства Мантикора. Он так до конца и ни понимал, как военный ум работал, и не разделял взгляд военных на довольно много проблем. К счастью, он знал об этом, и он попробовал – не всегда успешно – чтобы делать скидку на это, когда было необходимо скоординировать с его коллегами из Флота.

– Я был более обеспокоен тем, что, как я предполагаю, вы бы назвали стратегическим значением этого, – продолжил О'Шонесси, и улыбка Чандлера исчезла.

– В военном отношении? – спросил он.

– В военном отношении и с политической точки зрения, – О'Шонесси пожал плечами. –Мне ближе политический анализ, чем военный, но при этих обстоятельствах, любой дополнительный взгляд, который я смогу получить, должен того стоить. У меня есть самое странное чувство, что все Звездное Королевство – пардон, Звездная Империя – находится в процессе падения кроличью нору Старой Земли.

– Кроличью нору? – проговорил Чандлер, странно взглянув на него, и О'Шонесси покачал головой.

– Не имеет значения. Это – старая литературная ссылка, ничего важного. Это только означает, что сейчас я чувствую себя сильно замороченным.

– Ну, в этом вы не одиноки, – указал Чандлер, а затем, отхлебнув еще пива, откинулся назад на своем кресле.

– В военном отношении, – сказал он прямо, – Хевен уже проиграл, ЕСЛИ то, – и, пожалуйста, зарубите себе на носу, Грегор, – что бы там ни было, что использовала Герцогиня Харрингтон в Ловате, поступит в общее развертывание. Я предполагаю, что это должно быть некоторое дальнейшее развитие телеметрии грави-импульса, которую мы уже используем в «Призрачном Всаднике». Как уж там лавочка Адмирала Хэмпхилл сделала это, и какая начинка задействована, – всего этого слишком много, намного больше, чем могу угадать с моего угла обзора. Я – аналитик, не тактик, и мне фактически, вероятно, больше сообщают об аппаратных средствах противника, чем о своих. Всего лишь кое-что о наших врагах. Но достаточно ясно, даже из предварительных докладов, что независимо от того, что Герцогиня Харрингтон сделала, это чрезвычайно увеличило точность ее МДР дальнего действия, и это всегда было их самой большой проблемой.

О'Шонесси кивнул, чтобы показать, что он следил за логикой Чандлера. Несмотря на собственную нехватку боевого опыта, он не был бы старшим специалистом по анализу разведывательных данных Медузы, если бы ему не удалось приобрести, по крайней мере, понахвататься знаний о некоторых текущих способностях флота.

Передачи, сообщившие Хумало и баронессе Медузе о Битве при Ловате, достигли Шпинделя только вчера вечером. Он не сомневался, что Чандлер еще не до конца осознал все, что это означало, впрочем как и он сам. И он также не сомневался, что Лоретта Шоуп, которая – в отличие от Чандлера – БЫЛА тактическим специалистом, будет лучшим источником, если он и дальше будет пытаться вникнуть в значение того, что ппроисходило. Ему нравилась Шоуп, и он действительно намеревался обсудить военные аспекты Ловата с нею, но прямо сейчас он нуждался в большей картине, чем та, что могла быть описана через призму специфических особенностей. Кроме того, Чандлер был таким же аналитиком. И у него, вероятно, было лучшее чутье, чем у Шоуп, на тот особый вид деталей, в которых такой как О'Шонесси так сильно нуждался.

– МДР и подвески вместе склонили чашу весов в извечном противостоянии энергетического и ракетного вооружений на свою сторону, – продолжил Чандлер, – но мы никогда не были в состоянии действительно в полной мере воспользоваться системой, потому что диапазон ракет опередил эффективный диапазон нашего управления огнем. Если Адмирал Хэмпхил действительно нашла способ эффективно объединить телеметрию сверхсветовой связи в систему, это изменит все, а если мы может это делать, а хевы – нет, то они очень скоро окажутся столь же позади как тогда, когда Граф Белой Гавани отпинал их в прошлый раз. Но чтобы сделать это, Герцогиня Харрингтон оказывается перед необходимостью иметь достаточно много кораблей со способностью делать это, что бы то ни было. Если же нет, если у хевов есть достаточно многие корпусов, чтобы поглотить удары и продолжать защищаться, то мы очень скоро вернемся к тревогам по поводу того, достаточно ли наше качество, чтобы преодолеть их количество.

– Во-первых, разве мы использовали бы это, если у нас не было бы ее в общем развертывании? – спросил О'Шонесси.

– Я склонен думать, что у нас и не было, – угрюмо ответил Чандлер, – но я намного менее уверен в этом, чем хотел бы.

– Из-за срыва саммита?

– Точно. Или, возможно, чтобы быть более точным, из-за СПОСОБА срыва саммита. Если бы я думал, что мы поступились этим по причине беспристрастного анализа наших военных преимуществ, то я был бы намного счастливее. Но это не то, что произошло, не так ли? Политические соображения – они равно подвержены страстям и рассудку – и предопределили решение Правительства. Что приводит нас к горькому пониманию, что все, мы имели счастье лицезреть не дотягивает ло оптимального военного решения.

– Разве не все военные решения, в конечном счете, основаны на политических потребностях? – О'Шонесси подтолкнул вопрос, и Чандлер фыркнул.

– Вы же не собираетесь вовлекать меня в ЭТОТ спор, Грегор! У меня нет никакой проблемы с пониманием, что военная политика и цели определяться политическим контекстом. И я – офицер Флота Королевы, что означает, что я полностью принимаю законность и потребность гражданского контроля вооружённых сил, что означает подчинение принятия военного решения политическому руководству. Все, что я говорю в этом случае, – то, что решение возобновить активные операции было по существу политическим. Адмирал Капарелли и Стратегический Совет ответственны за определение лучших способов выполнить решения как это, но их возможности простираются в пределах ограничений инструментов, доступных им. Таким образом, я говорю, что они, возможно, решили использовать систему вооружения, не полностью подготовленную к общему развертыванию. Или по крайней мере, использовать в более ранней точке процесса развертывания, чем они бы решились при других обстоятельствах.

– По крайней мере, попытать надуть хевенитов в предположении, что это готово к общему развертыванию, вы это имеете в виду?

– Возможно. И я также склонен волноваться об этом больше, чем должен бы, – признал Чандлер. – В конце концов, даже если они были готовы запустить все это в общее развертывание хоть на следующий день, они же должны были еще все опробовать в первый раз «где-нибудь».

– Но вы же не думаете, что они готовы к общему развертыванию, не так ли? – О'Шонесси сказал проницательно. – Но почему?

– Поскольку, – Чандлер ответил, отвечая на прямой вопрос с равной туповатостью, – если бы у нас уже была эта вещь в общем развертывании, мы бы заявились в Новый Париж, не Ловат. Ловат, конечно, важная цель, но не настолько как столица хевов. И учитывая все, что накипело дома из-за убийства Адмирала Вебстера и происшедшего на Факеле, вы действительно думаете, что никто бы в Адмиралтействе или Дворце не решить все проблемы одним ударом, если бы они думали, что у них была способность?

– Гм, – О'Шонесси нахмурился. За те многие месяцы, что он и Чандлер работали плечом к плечу, у него успело сложиться мнение о буйном воображении коммандера. Что впрочем никак не влияло на ту область воображения, что отвечала за анализ.

– Хорошо, – продолжил он. – Давайте предположим, что вы правы. Это – новая система наведения или что бы там ни было, и ее внедрение сейчас ограничено Восьмым Флотом. Вы согласились бы ставить об этом в известность Хевен о ее наличии, если бы мы, по крайней мере, не были готовы к более широкому развертыванию?

Он поднял бровь Чандлеру, который кивнул в ответ.

– Ладно. Предположим, что мы действительно запустим это в общее развертывание за следующие несколько месяцев. Что произойдет тогда?

– Предполагая, что мы СМОЖЕМ запустить это в развертывание, можно сказать, хевы – история, – ответил Чандлер. – Может, конечно, потребоваться еще несколько месяцев, чтобы весь дым развеялся и соглашения о сдаче подписаны, но я не вижу ничего, что могло бы их спасти при всех обстоятельствах. И, откровенно говоря, я не вижу обстоятельств, при которых Ее Величество согласилось бы на что-нибудь, кроме безоговорочной капитуляции на сей раз, не так ли?

– Едва ли! – фыркнул О'Шонесси, но его выражение более встревоженным, чем у Чандлера. Коммандер вопрошающе взглянул на него, на что тот лишь пожал плечами.

– Мне только жаль, что мы не знаем больше о том, что солли задумали, – сказал он. – Я знаю, что это похоже на то, что они собираются держать руку на пульсе после того, что произошло на Монике, а сейчас я получил это… Я даже не знаю, это зудящее чувство.

– Зудящее, – повторил Чандлер задумчиво.

– Я знаю. Я знаю! Это не дотягивает до технической терминологии, которая и способствует мистике нашей профессии, Амброуз. К сожалению, я не могу придумать лучшее определение.

– Почему нет?

– Если бы я знал, то смог бы подобрать лучшее определение, как мне бы хотелось, – ответил О'Шонесси едко и вздохнул. – Я думаю, что очень похоже, что вся операция на Монике была организована «Рабсилой» и «Технодайном». Не Пограничной Безопасностью, или любой из бюрократий солли – всего лишь парой корпоративных объектов. Верно?

– Пока да, – признал Чандлер. – Я думаю, что очевидно, что они были достаточно уверены, что держат Пограничную Безопасность – или, по крайней мере, Веррочио – у себя в кармане прежде, чем решились на это. Все очень странно, но именно так оно и выглядит.

– И это – то, что беспокоит меня, – сказал О'Шонесси. – Во-первых, реальный масштаб и… смелость того, что они планировали, сбивает меня, так как это уже немного перебор, даже для кого-то из мезанских отпочкований. Во-вторых, посмотрите на понесенные затраты. Я уверен, что им удалось бы возместить большую часть их инвестиций, так или иначе, если бы это заработало, но они же инвестировали буквально сотни миллиардов, пытаясь вытянуть данное предприятие. Это – слишком жестко, даже для кого-то как «Рабсила» или «Технодайн». И, в-третьих, если бы я был «Рабсилой», и если все, что я действительно хотел бы сделать, – это предотвратить аннексию Скопления Талботтаt, то я, возможно, нашел подход, который будет намного менее дорогим и опасным…. и, по меньшей мере, эффективным.

– Точно?

– Уверен, – О'Шонесси покачал головой. – Это похоже как если использовать ужасно большую, ужасно дорогую кувалду, когда и обычный молоток прекрасно справился бы с работой. И не только это – у них же все время был молоток, в котором они нуждались! Одно только возвращение Нордбрандт чего стоит! А если бы Терехов и Ван Дорт буквально не наткнулись на коммуникации «Рабсилы», – и я не пытаюсь преуменьшить их достижения, но и вправду они действительно наткнулись на нее, как вы знаете, – Вестман, вероятно, также все еще стрелял бы в нас в Монтане. Вложение нескольких сотен миллионов в одни группировки для проведения политических акций и их последующее финансирование и снабжение других психов оружием и бомбами уже позволили бы им держать все Скопление при кипении сколько угодно долго, если бы мы не захотели обратиться к, своего рода, авторитарным репрессиям. И это позволило одновременно ограничить и вмешательство «Рабсилы», и риски, и расходы. Они, возможно, не были б в состоянии препятствовать выбору Конституционным Собранием приемлемой Конституции, хотя ставить на это я бы не решился. Но даже если бы проект Конституции был отклонен, они, вероятно, рассчитывали на сохранении политических волнений на уровне, который вынудит нас остаться дома и не высовывать голову со своей кухни вместо того, чтобы мутить у них на заднем дворе. Так, почему же они решились на монументальную операцию, как эта? Почему инвестируют настолько больше денег и рискуют быть избитыми у всех на виду, что мы и видим в опросах общественного мнения солли теперь, когда все это видно на лицо?

– Я не совсем согласен с подобной трактовкой, – признал Чандлер задумчиво. – Я считаю, как я только что и предположил, что с их стороны во всем этом было в равной степени чистой жадности и самозащиты. Держать нас подальше от Скопления и загрести себе Терминал Рыси, в конце концов, должно было бы быть оптимальным решением с их точки зрения.

– Я не оспариваю. Я только думаю, что это решение не типично даже для «Рабсилы». Исключения из этого – вроде Факела – можно пересчитать по пальцам: мезанское правительство никогда не показывало любого особого интереса межзвездным политическим играм. И фактически все, что проделали «Рабсила» и другие КОРПОРАЦИИ Мезы, было более… коварным. Они действовали напролом, не гнушаясь как взяточничеством, так и принуждением, по крайней мере, где любой, кто мог потенциально помешать, мог бы быть заинтересован. Это просто не вписывается в их привычный шаблон, и это-то и беспокоит меня, когда устоявшийся игрок вдруг начинает изменяться. Это оставляет меня с чувством, что есть что-то продолжающееся под поверхностью. Что-то, что мы должны выяснить прежде, чем это приблизится из глубин и укусит нас прямо за задницу.

– У вас может быть своя точка зрения, – признал Чандлер после нескольких секунд. – С другой стороны, независимо от того, что они хотели достичь, в этот раз это определенно не сработало.

– В ЭТОТ раз, – согласился О'Шонесси. – Но мы все еще не знаем, как солли собираются реагировать в долгосрочной перспективе. И если они попробовали что-то вроде этого однажды, кто сказал, что они не придумают что-то столь же… изобретательное для нас в будущем? Единственное, я надеюсь, что вы правы о том, как изменится военное положение Хевена в свете Ловата. Я, возможно, не уверен, к чему они готовы, но я знаю, что хочу, чтобы мы были настолько избавлены, насколько возможно, от небходимости смотреть во все стороны, если они-таки решатcя на вторую попытку, чтобы вовлечь нас в войну с Солнечной Лигой!

* * *

– Премного благодарен за согласие принять меня, несмотря на столь краткое уведомление, Цзюньянь, – сказал Валерий Оттвейлер, когда вступил залитый солнцем офис, и дверь позади него бесшумно закрылась.

– Ваше сообщение было помечено как достаточно срочное, – ответил вице-комиссар Управления Пограничной Безопасности Цзюньянь Хонго, привстав, чтобы пожать руку Оттвейлера. – И, что более лично, мне всегда приятно видеть вас, Валерий.

Вице-комиссар даже и не потрудился солгать слишком убедительно, в в своей последней реплике, отметил Оттвейлер с удовольствием. Учитывая, что произошло на Монике, он должен был быть одним из последних людей в галактике, которых Хонгбо Цзюньянь хотел бы видеть. Однако, всегда оставались дипломатические тонкости, которые должны быть соблюдены, даже если дипломаты с обеих сторон полностью осведомлены лживости друг друга. К сожалению для Хонгбо, у него не было иного выбора, кроме как согласиться на эту встречу. Он был слишком глубоко в кармане у «Рабсилы» и слишком долго, чтобы отказаться принять дипломатического представителя родной планеты «Рабсилы», так как всем было известно, что мезанские корпорации фактически и были правительством Системы Меза.

– Чем же я могу быть полезным вам эти утром? – продолжил Хонгбо, жестом пригласив посетителя присесть на одно из кресел его офиса. В его тоне сквозил вызов, что он не намерен делать для Мезы больше – или «Рабсилы» – чем был обязан. И, так как они оба были полностью осведомлены о этом положении дел, Оттвейлер не видел никакой смысла в хождении вокруг да около.

«Тем более, что, так или иначе, я, вероятно, должен буду выкручивать ему руки до предела, прежде, чем это будет закончено», – подумал он.

– По сути, – сказал он вслух, – я только что получил свежие инструкции из дома.

– Ч-т-о вы получили? – Оттвейлер не был особенно удивлен, что определенная осторожность проползала в голосе Хонгбо. В конце концов, он отнюдь не был дураком.

– Да. Похоже, что некоторые заинтересованные структуры в моем Правительстве – и в бизнес-сообществе Мезы тоже, если уж быть до конца честными – не совсем довольны тем, как разрешилось то дело на Монике.

– Да неужели? С чего бы это? – сарказм, источаемый ответом Хонгбо, был отголоском его собственного несчастья из-за «того дела. И также резкой критикой тем, кто, как он думал, был виноват в этих результатах.

– Прошу, Цзюньянь, – устало покачал головой Оттвейлер.– Мы можем принять все это просто как данность, учитывая, что никто из вовлеченных в операцию лиц не слишком уж осчастливлен? Поверьте мне, вокруг хватит яиц в лицо каждому!

Он выдержал на себе пристальный взгляд Хонгбо в течение минуты, пока, наконец, вице-комиссар не кивнул.

– Спасибо, – сказал Оттвейлер и откинулся в кресле.

– Говоря начистоту, – продолжал он, – те самые соображения, которые и сподвигли мое правительство ввязаться в эту авантюру, никто не отменял. Мантикорское присутствие в нашей области представляет существенную угрозу не просто коммерческим интересам наших деловых кругов, но безопасности самой Системы Мезы. Я уверен, что вы понимаете, что провал нашей гуманитарной миссии на Монике привел к определенной переоценке наших вариантов и требований.

– Да, я вижу это, – признал Хонгбо. – С другой стороны, я не уверен, что понимаю, какие «варианты» вы имеете в запасе на сегодняшний день. Они ратифицировали свою драгоценную конституцию, Звездное Королевство официально расширило себя в эту их «Звездную Империю», и избиение ваших людей, – и нас – которое они устроили в своей прессе не оставляет ни одному из нас очень много пространства для маневра, не так ли?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю