Текст книги "Рассветный меч"

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

– Что–то не ладится с предвидением, – обратился он к Серому. – Мне известно много способов, как помочь им, хотя шансы на то, что это сработает, весьма и весьма призрачны, и я не хочу, чтобы наше вмешательство хоть как–то уменьшило эти шансы.

В сражении на земле преимущество было то на одной, то на другой стороне, однако войско Верховного правителя постепенно стало одолевать врага, как вдруг…

– Ваше величество! – закричал главнокомандующий Рори. – Золотая Орда на подходе!

Король Гарон, сжимая в руке окровавленный меч, повернул коня и увидел, что освещенная пламенем горящих на реке судов огромная рать движется во фланг королевскому войску.

Гарон призвал своего трубача, и через мгновение, перекрыв рев битвы, прозвучал звук горна, который тут же был подхвачен рогами сигнальщиков–ванадьюринов и серебряными трубами сигнальщиков–эльфов. И сразу же часть королевского войска, покинув поле сражения и перестраиваясь на ходу, поспешила навстречу новой угрозе. Королевской армии теперь надо было сражаться на два фронта.

Битва продолжалась, но в конце концов Гарон вновь призвал своего трубача–сигнальщика:

– Подавай сигнал к отходу. Мы должны отойти в Красные холмы, для того чтобы…

Раздался свист.

Арбалетная стрела вошла в грудь короля. Он в недоумении посмотрел на торчащее из груди древко, затем на трубача и, сказав:

– Рион, подавай сигнал к отходу, – мертвым упал с лошади.

Глава 55
ТРЯСИНА

МАРТ 5Э1010

(настоящее время)

Корабль пересек кромку трясины, прокладывая путь в бледно–зеленой воде. В глубине можно было рассмотреть длинные плети зеленых, как луговая трава, водорослей.

– Нодди, – сказал Араван, – принеси лот.

Нодди побежал исполнять приказание, а Ник, стоявший рядом, изумленно посмотрел на капитана:

– Капитан, здесь, похоже, глубоко.

– Ты прав, Ник, – ответил Араван. – Мы используем бечеву лота с грузом для того, чтобы собрать водоросли и выяснить, насколько густо они растут.

– Ага, – улыбаясь во весь рот, протянул Ник. – До чего же вы находчивый, капитан! – Бросив взгляд за корму, он добавил: – На сколько мы углубимся в эти заросли?

– Когда я в последний раз был здесь, – ответил Араван, – мы проникли вглубь примерно на сто сорок морских миль. Дальше идти было уже опасно: водоросли могли в прямом смысле слова взять корабль в плен. С той поры прошло столько времени, условия могли измениться, и расстояние, которое под силу пройти кораблю, может быть и больше и меньше.

– А когда, капитан, вы были здесь в последний раз?

– В конце Первой эры, – ответил Араван. Глаза Ника широко раскрылись от изумления.

– В конце… Помилуйте, но ведь это же семь, нет, восемь тысяч лет назад?

Араван молча кивнул в ответ.

Нодди поднялся на палубу, держа в руках бечеву с грузом:

– Вот лот, капитан.

Ник взял у Нодди трос с привязанным к концу грузом:

– Я брошу, следи за глубиной и смотри, что он принесет на поверхность.

Второй помощник крутанул бечеву с грузом и метнул его прямо по ходу корабля с правого борта; бечева мягко, без рывков разматывалась, с небольшим всплеском груз пошел ко дну.

Бэйр молча наблюдал, как Ник вытягивает бечеву из глубины, но вдруг, повернувшись к Аравану, торопливо заговорил:

– Дядя, это место… его огонь внушает ужас. Оно хочет захватить, опутать, удержать в своих страшных глубинах все, что попадет сюда.

Заметив, что Нодди смертельно побледнел при этих словах, Араван произнес:

– Это зловещая трясина, элар, удерживающая, как в капкане, корабли, которых злая судьба загнала в это проклятое место.

– Удерживающая корабли, капитан? – переспросил Нодди.

– Да, мой мальчик, – ответил Араван. – Чем ближе мы будем подходить к центру, тем гуще будут становиться заросли водорослей, пока мы не застрянем в них, как в капкане, из которого невозможно выбраться,– такое уже случалось с другими кораблями из–за штормов, заносивших их сюда, из–за неосмотрительности капитанов или просто по воле злого рока. Но конец всегда один: никто не выбрался отсюда живым.

– Боги, – вздохнул Нодди, окидывая взглядом зеленую гладь до самого горизонта, – вы знаете, сколько кораблей погребено здесь?

– Да, Нодди, и я не хочу, чтобы «Эройен» постигла подобная судьба.

Ник вытащил лот, то тут, то там облепленный водорослями:

– Не так много, капитан. «Эройен» легко проходит сквозь них.

– Скоро все переменится, Ник, – вздохнул Араван. – Будь уверен, все скоро переменится.

Весь остаток дня и последующую ночь «Эройен» шел, не сбавляя хода, хотя заросли водорослей становились все гуще и гуще с каждой пройденной милей, и вскоре ход судна стал более тяжелым, как будто оно тащило за собой что–то невероятно большое и упирающееся. Несмотря на то что Араван приказал поднять все паруса, слабый ветер совсем стих и «Эройен» почти остановился. Последний отрезок пути по опасному морю следовало проплыть на корабле–драконе, стоящем под палубой. Корабль был готов, загружен снаряжением и припасами.

Около полуночи Араван с Бэйром стояли около судна, на котором им предстояло отправиться в путь, и внимательно осматривали его обшитый внахлест корпус с тщательно заделанными стыками. Выше ватерлинии корпус был окрашен в синий цвет, а ниже покрыт звездным серебром – Араван не пожалел немного драгоценной краски из звездного серебра для покрытия днища и узкого плоского киля. Шелковый парус на мачте был небесно–голубого цвета. По окраске судно было точной копией «Эройена».

– Да, судно отличное, – объявил Бэйр, обращаясь к мастеру Грегори и подмастерью Уильяму.

Плотники утвердительно кивнули, а Грегори добавил:

– Отличный корабль – иначе не скажешь.

– Мы знаем, как ходят фьердландские корабли,– сказал Уильям, – а этот корабль должен скользить по поверхности воды, едва ее касаясь. – Он жестом показал на широкое плоскодонное судно, наклонно стоящее на специально сделанном стапеле, и добавил: – А не так, как эта посудина.

Араван усмехнулся, поскольку именно на таком маленьком суденышке, которое мастер называл посудиной, он вместе со своим вооруженным отрядом, состоявшим из гномов, с Джиннарин, Эльмаром, Эйлис и несколькими другими сподвижниками проплыл по этим водам к тому самому острову, но это было в далеком прошлом.

– Оно тем не менее не подвело нас.

– Помилуйте, капитан, я вовсе не хотел сказать о нем что–либо плохое, – заволновался Уильям. – Просто я хотел сказать, что… хм…

Араван похлопал по плечу растерявшегося плотника и, чтобы успокоить его, сказал:

– Я знаю, Уильям, этот корабль намного более быстроходный.

– Уж это точно. За это я ручаюсь. Более быстроходного плоскодонного судна, чем это, и быть не может.

– А какое имя ему дали, дядя? – спросил Бэйр.

– Пока никакого. Может, ты предложишь, как его назвать?

– Я бы назвал судно «Крошка дракон», но мне почему–то больше нравятся имена женского рода, но не подумайте, что я хочу назвать его «Крошка кракен». – Он повернулся к плотникам. – А как вы его называете?

Плотники растерянно переглянулись и покраснели.

– Ну же? – настаивал Бэйр.

– Фемина солютус, – пробормотал Грегори.

Бэйр сосредоточенно нахмурил брови, Араван расхохотался, а Уильям, еще больше растерявшись, забормотал:

– Это потому, капитан, что при постройке судна… это, как бы сказать, закладывалось… гибкость… податливость и прочее, чем вы нас озадачили.

Бэйр посмотрел на Аравана:

– А что означает это название?

Продолжая смеяться, Араван ответил:

– «Шлюшка». Вот так–то, Бэйр, – «Шлюшка».

Бэйр пожал плечами:

– Ну что ж, лично мне это название нравится. Пусть будет «Шлюшка».

– Название как нельзя кстати, – продолжая смеяться, заключил Араван.

Уильям глянул на Грегори, и они оба вздохнули с видимым облегчением: им стало ясно, что юноше неизвестен смысл этого слова, а капитан Араван нашел его забавным.

– Ну что, Бэйр, позови нескольких матросов и поднимайте судно на палубу, – сказал Араван, – оно нам может понадобиться очень скоро.

Наступил рассвет, а они все плыли по опасному морю к центру Великого Водоворота. «Эройен» оставил за кормой сто сорок морских миль – расстояние, которое на суше равнялось бы ста шестидесяти милям. С каждой пройденной милей заросли водорослей становились все гуще и гуще, и, наконец, бечевка с грузом, с помощью которой определилась густота водорослевой чащи, была с трудом вытащена из воды и оказалась облепленной длинными цепкими стеблями. Утром Араван снова поднялся на носовую палубу, и, когда совсем рассвело, он скомандовал:

– Поднять судно и приготовить к спуску!

Длинный Том повернул «Эройен» прямо по ветру, провисшие паруса зашлепали, поверхность моря подымалась и опускалась, как грудь спящего существа, плети водорослей смиряли силу волн, образуя на поверхности моря длинные, спокойные и медленно перекатывающиеся валы.

– Мы застряли в этом болоте, капитан, – обратился к Аравану Длинный Том, видя, как медленно дрейфует корабль и как течение, образованное Великим Водоворотом, гонит его прямиком в непролазную чащу водорослей.

– Останови корабль для спуска «Шлюшки», – скомандовал Ник; маленькое суденышко уже висело на шлюпбалках.

В каюте Бэйр надел пояс с мечом в ножнах. Перед этим он вынул клинок и посмотрел на него еще раз. В отличие от всего в мире, всего, что Бэйр уже видел, этот предмет не обладал ни огнем, ни аурой. Покачав в изумлении головой, юноша отправил клинок обратно в ножны. Он прицепил к поясу также и палицу и оглядел свою каюту в последний раз. После этого, глубоко вздохнув, он шагнул за порог и направился наверх, на главную палубу.

Араван ожидал его, стоя около маленького суденышка, на его поясе висел длинный нож. Он жестом велел Бэйру подниматься на борт и сам поднялся следом.

– Спускайте, – скомандовал Араван.

Команда стала понемногу стравливать канаты, удерживающие судно на шлюпбалке.

– Я разверну корабль, как вы приказали, капитан,– объявил Длинный Том, перегнувшись через борт «Эройена», – и выведу его в чистые воды. Затем мы пойдем на юго–запад вокруг Великого Водоворота, обогнем его и станем ждать вас. Да именно так и будет, капитан, именно так. Будьте уверены.

Жестом руки Араван дал понять Длинному Тому, что понял его слова и одобряет его планы, после чего «Шлюшка» опустилась в воду, полную водорослей. Как только Бэйр с Араваном отцепили ослабленные канаты шлюпбалок, команда наверху трижды хором прокричала приветствие, затем посыпались обильные, хотя и не очень связные пожелания всего наилучшего. Никто из команды не знал ни куда, ни с какой целью эта пара пускается в путь, известно им было лишь то, что дело очень важное. Разве не прорывались они через жуткую снежную бурю того лишь ради, чтобы добраться сюда?

Работая веслами, Араван с Бэйром отплыли из зоны ветровой тени, создаваемой «Эройеном», и подняли небесно–голубой парус. Они двинулись к центру Великого Водоворота. Легкая рябь на поверхности воды сверкала и переливалась под ярким утренним солнцем.

А позади них команда, одержимая желанием проявить себя в работе, бросилась ставить паруса, и «Эройен» под командованием Длинного Тома стал выбираться из водорослей, постепенно набирая скорость.

И через несколько часов Араван, Бэйр и «Шлюшка» остались одни средь бледно–зеленого моря.

Они плыли, а цепкая трясина из густых, переплетенных между собой водорослей медленно вращалась вокруг далекой и пока невидимой точки.

День тянулся медленно, солнце показалось из–за горизонта, прошло полнеба, постояло недолго в зените, а затем неторопливо покатилось вниз по западной половине неба. Делать практически было нечего, оставалось лишь сидеть да беседовать, иногда вставая, чтобы размять затекшие от долгого сидения ноги. Изредка им приходилось очищать от прилипших водорослей рулевую доску – при малой осадке, плоском киле и податливом корпусе «Шлюшка» довольно легко преодолевала подводные заросли. Они перекусили, запивая немудрящую еду водой, потом стыдливо и как бы незаметно друг для друга справили естественную нужду прямо за борт, как они делали, когда плыли из города Дирра в Кхеме вниз по реке до Красного залива.

Заросли водорослей постепенно становились гуще, и Бэйр, перегнувшись через планшир, неотрывно смотрел вниз:

– Послушай, дядя, здесь много мелких рыбок, плавающих между листьями.

– Да, Бэйр, эти листья служат убежищем крабам, креветкам, моллюскам и прочим созданиям.

Бэйр вытащил из воды плеть, унизанную завитками листьев; это был кусок водоросли с тонким, ветвистым и дряблым на ощупь стеблем. Стебель был весь облеплен узкими зелеными листочками, которые свивались в небольшие трубочки, они сцеплялись с соседними трубочками, образуя сплошную спутанную массу, плавающую под самой поверхностью воды. Мягкие стебли были обильно унизаны мелкими ягодами, и, пока Бэйр рассматривал их, из одной ягоды неторопливо вылезла улитка.

Бэйр продолжал изучать растение, слушая Аравана.

– Эта водоросль – единственная представительница подводного растительного мира здесь, в районе Великого Водоворота. В других водах этого мира водоросли красновато–коричневые и не столь густые.

– Красновато–коричневые?

– Да.

– А почему только здесь они зеленые, а во всех остальных водах красные? – спросил Бэйр. Араван пожал плечами:

– Не знаю, элар, но, когда я в последний раз был здесь, моя команда уверяла, что это знак того, что место проклято.

Бэйр с тяжелым вздохом бросил стебель обратно в воду:

– Если принять во внимание то, как проявляется их огонь, я бы не стал совершенно отрицать этого.

Они замолчали, всматриваясь в глубины, над которыми проходило их судно.

А трясина между тем становилась все гуще.

Почти сразу после наступления сумерек, когда над морем разлился тусклый свет горбатого растущего месяца, они заметили по правому борту первый завязший в трясине водорослей корабль. Что это было за судно и откуда, нельзя было даже и предположить, поскольку корпус глубоко увяз в трясине и только узкая полоска полусгнивших бортов виднелась над водой.

– Его удерживают водоросли, – пояснил Араван, упредив вопрос, готовый сорваться с языка Бэйра. – Как говорит легенда, попавшие в такую западню корабли будут стоять вот так вечно, хотя я думаю, что у некоторых кораблей днища полностью не сгнивают; камни, уложенные для балласта, а также громоздкие грузы уходят в глубину, а корпус и палубы в конце концов поддаются воздействию соленой воды и тоже отправляются под воду.

– А может быть, дядя, они питают водоросли: гнилое дерево, ржавчина, размокшие волокна канатов да еще разные грузы, находившиеся в трюмах погибших здесь кораблей. Они гниют, измельчаются и образуют придонный слой, который служит почвой для водорослей.

Араван тепло посмотрел на юношу:

– Кто знает, может, ты и прав, элар.

Перед рассветом они прошли мимо еще одного корабля, увязшего в трясине. Араван отвернул подальше от него, поскольку амулет на его груди предупредил о близкой опасности. Бэйр уставил свой взгляд в полузатонувший, лишенный мачт корабль, разбитые доски обшивки, засохшие зеленые куски тины и побеги водорослей, облепившие корпус и палубные надстройки.

– Какое–то мрачное свечение исходит от этих обломков, будто что–то страшное обитает внутри.

– Что–то похожее на Ламиа?

Бэйр в раздумье пожал плечами:

– Да, дядя. Что–то похожее.

– Тогда, мой мальчик, смотри в оба, хотя не знаю, что мы можем сделать, ведь Кристаллопюр пропал.

Бэйр нахмурился и, протянув руку за спину, дотронулся до ножен, в которых покоился Рассветный меч:

– Может, это? Араван пожал плечами.

Они плыли в предрассветных сумерках. На горизонте замаячил еще один погибший корабль, излучающий какое–то колдовское свечение. Ненасытная трясина продолжала медленно вращаться вокруг центра Великого Водоворота, неся на себе и их суденышко, и обломки, торчащие из воды слева по борту.

Они плыли вперед и днем и ночью, по очереди отдыхая и управляя кораблем. «Шлюшка» проплывала мимо многочисленных останков кораблей, одни были едва видны над водой, другие еще не сожраны трясиной, некоторые излучали темноту, воспринимаемую взглядом Бэйра, и делали амулет на груди Аравана холодным, некоторые светились каким–то колдовским огнем.

Все суда, мимо которых они проплывали, были обветшалыми, серыми и безжизненными, и всепроникающий смрад тления исходил от них. Конструкция многих кораблей была странной и необычной – тут были и тростниковые пироги, и массивные полузатопленные ковчеги, и галеры со скамейками для гребцов и боковыми отверстиями для весел, – но все это были лишь останки, мачты и рангоутное дерево были вырваны или перекошены, на некоторых судах, похоже, похозяйничал огонь. Натолкнувшись на один такой корабль, они не смогли даже определить его тип, поскольку лишь длинный шлейф размокшей в воде древесной массы, лежа на подстилке из водорослей, держался над поверхностью воды.

– Кладбище кораблей, – произнес Бэйр.

– Да, – задумчиво подтвердил Араван. Они плыли все дальше и дальше.

Утром третьего дня Араван разбудил Бэйра и как бы между прочим сказал:

– Сегодня день весеннего равноденствия, Бэйр, день Триады.

Бэйр глубоко вздохнул, посмотрел вперед по ходу корабля, и сердце его екнуло.

Острова, к которому они шли, не было видно.

Но буквально сразу после полудня на горизонте показался утес, его отвесные скалы с куполообразными вершинами, казалось, вырастали из моря.

– Дядя, это он?

– Да, элар, вот он, центр этой проклятой трясины.

– Скоро мы до него доберемся?

Ход суденышка становился все медленнее и медленнее, потому что водоросли стали гуще. «Шлюшка» продвигалась вперед так медленно, как будто ползла на днище по сплошному одеялу из водорослей.

Они достали весла и стали грести изо всех сил, помогая парусам. Медленно, очень медленно продвигались они к цели своего путешествия, а солнце уже перевалило через зенит и покатилось по западной части небосвода.

Вдруг на исходе дня их корабль–дракон вышел на чистую воду, заросли остались позади и выглядели сейчас как громадная зеленая стена, которая отвесно обрывается в пропасть бездонной глубины. Сам остров находился перед ними, и было до него не больше двух миль по чистой воде.

Они продолжали работать веслами.

– А где вход в пещеру? – спросил Бэйр, отирая с лица льющийся ручьями пот.

– На южной стороне острова, нам надо обойти его вокруг, – ответил Араван, настраивая парус.

– И долго нам идти?

– Если срежем угол, то не более четырех миль.

Бэйр бросился поворачивать нок–рей, поскольку ветер дул с траверса.

– А остров большой?

– Мили четыре с востока на запад и примерно три мили поперек.

– А сколько времени осталось до наступления Триады?

– Примерно четыре часа.

Бэйр обреченно выдохнул сквозь стиснутые зубы:

– Мы сделаем это, Араван? Мы будем там вовремя?

Эльф закрепил руль и мрачно ответил:

– Только если Руалла смилостивится.

Они поплыли через пролив с чистой водой, цвет которой из–за огромной глубины казался эбеновым, паруса «Шлюшки» наполнял легкий бриз, дующий с траверса правого борта.

А время шло, солнце спускалось все ниже к горизонту. Они огибали выступающую часть острова – высокую и отвесную скалу, – а затем пошли под углом к востоку. Араван настраивал парус, а Бэйр управлялся с рулем.

– Нам осталось две мили, и у нас в запасе два часа, – внезапно сказал Араван.

Бэйр посмотрел на наполненный ветром парус:

– А ветер сейчас дует нам как раз в корму, дядя. Так неужто мы не доберемся до этой пещеры прежде, чем наступит Триада?

– Может быть, да, а может быть, и нет, это мне неизвестно, – ответил Араван, сжимая в руках румпель.

И снова они плыли навстречу времени, назначенному судьбой, по крайней мере так считал Бэйр… А также навстречу смертельной опасности. Они прошли еще милю, легкий бриз по–прежнему дул в корму.

– Иди вперед, Бэйр, – сказал Араван, – будешь говорить мне, куда вести корабль. Вход в пещеру вот–вот покажется. Это огромная расселина в скале.

– Мне помнится, ты говорил, что он скрыт от глаз неким миражем, – сказал Бэйр, перебираясь с кормы на нос.

– Так оно и было, но, когда Дарлок был убит, его заклинания потеряли силу. Однако, даже если бы этого и не случилось, ты своим взглядом смог бы обнаружить, где вход, даже сквозь мираж.

– Наверное, – согласился Бэйр и, согнувшись, пролез под парусом. Внезапно он вскрикнул и вытянул руку вперед, указывая на что–то.

Араван, присев на корточки, посмотрел из–под паруса туда, куда указал Бэйр, и из его груди вырвался стон…

Над темной расселиной, выходящей из–под воды и подымающейся по отвесному утесу, как страж у входа, лежал ржаво–красный дракон.

Лишь один час оставался до наступления Триады.