Текст книги "Рассветный меч"
Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)
Фэрил быстрым шагом направилась к своему домику.
– Я соберу оружие и все, что потребуется в дороге, и буду ждать вас у конюшни! – крикнула она на ходу.
Пройдя через четыре караульных поста, Риата, Урус и Фэрил покинули поселение эльфов. Под Риатой был горячий конь буланой масти, и на длинном поводе шли еще три запасных лошади, одна из которых несла на спине Фэрил. Урус ехал на громадном вороном жеребце, ведя за собой четырех запасных коней; на двух были легкие вьюки с самым необходимым в походе. Ехали они настолько быстро, насколько это было возможно в сумеречном лесу, ибо рассчитывали достичь Арбалина до того, как корабль, направляющийся в Кару, поднимет паруса.
Они все время держались южного направления; копыта коней утопали в мягкой лесной почве. Проехали они не более семи миль, когда…
– Ала! – закричала Риата, натягивая поводья.
Лошади, услышав окрик, заспотыкались, стараясь остановиться на скаку. Урус, ехавший немного впереди, повернул коня назад, а вместе с ним повернулась и четверка запасных коней.
– В чем дело? – закричала Фэрил.
– Слушайте! – сказала Риата, приставив к уху ладонь. Силуэт ее ясно выделялся на фоне ярко–звездного неба.
Сначала слышались лишь удары конских копыт по мягкой почве, но вдруг в тишине ночного леса они ясно услышали слабый, приглушенный расстоянием серебряный звук эльфийских рогов.
– Ой, ой, – прошептала Фэрил. – Что это?..
Ее слова прервали громкие трубные звуки, в которых нетрудно было узнать сигналы рюкков.
– Нападение на Арден, – сквозь стиснутые зубы произнесла Риата, давая шпоры коню. – Вперед!
Они понеслись во весь опор, несмотря на густые утренние сумерки, через лес к поселению эльфов.
Ночь еще не покинула лес, когда они миновали первую заставу и уже проскакали половину расстояния до второй. Стук лошадиных копыт отскакивал эхом от стволов деревьев, темными силуэтами возвышавшихся со всех сторон. Вскоре всадники увидели зарево, поднявшееся над лесом, и услышали лязганье стали о сталь, перемежающееся с криками и плачем.
Они влетели в поселение эльфов. Там шла битва, дома горели, гулкие удары слышались со всех сторон. Валги пронзительно выли; многие эльфы лежали на земле, тяжело раненные и убитые; другие, освещенные ярким пламенем пожара, сражались с рюкками и гхолами.
Риата кинулась в самую гущу схватки, безжалостно сея смерть своим Дюнамисом, – там, где мелькало его лезвие, прокладывая путь, лились потоки черной крови и падали трупы врагов.
Верхом на жеребце, скачущем на привязи за конем Риаты, продвигалась Фэрил, из рук которой ежесекундно вылетали смертоносные ножи. Рюкки и хлоки с пронзенными глотками и сердцами спотыкались на бегу и падали мертвыми.
А в гуще валгов огромный разъяренный медведь размахивал в остервенении мощными когтистыми лапами, каждый удар которых сопровождался хрустом и треском ломаемых костей.
Сражение было кровопролитным и жестоким, многие рюкки и хлоки нашли в Ардене свой конец, и многие эльфы пали под ударами шипастых палиц и кривых сабель. Несмотря на ярость и неистовство медведя, эльфы отступали.
Фэрил метнула все свои ножи, и все они нашли свою цель. Ей же пришлось спешиться, потому что ее лошадь рухнула с перерубленным кривой саблей горлом. Сейчас безоружная дамна пыталась выбраться из схватки. Она металась среди сражающихся, вокруг лязгало оружие и металось пламя, огонь вырывался из–под крыш, со свистом и треском вылетал вместе с рамами из окон; каждый дом был адом, в котором ничто живое, казалось, не уцелеет.
Фэрил бросилась к кузнице, где были пирамиды и стойки для оружия, и на одной из них – метательные ножи, набор, который она специально приготовила для Бэйра. Фэрил молила судьбу сделать так, чтобы Бэйр забыл взять их с собой, отправляясь на юг. Но когда она добежала до кузницы, раздался крик, который перекрыл шум сражения: «Берегись, Фэрил»» Дамна оглянулась и увидела врага, бежать от которого было невозможно.
Ока подхватила с земли первый попавшийся камень, до обидного маленький и легкий.
– Ну, попробуй подойди, гифонский пес! – закричала Фэрил и замахнулась камнем…
Что–то похожее на летящую серебристую птицу пронеслось мимо нее. Дрэг, серебряный волк!
– Бэйр! – вскрикнула она, видя, как дрэг налетел и сшиб с ног приближавшегося к ней валга, и буквально сразу же еще несколько серебряных стрел пронеслось мимо нее.
Пять, шесть, семь дрэгов налетели на вражескую свору.
Хотя сражение продолжалось с прежней жестокостью и остервенением, но теперь в его ходе, казалось, произошел перелом. В гуще схватки появилась дамна верхом на пони; ее грудь перекрещивала портупея с карманами для метательных ножей. Маленький жеребец, ловко маневрируя среди сражающихся, выбирал дорогу. Когда Фэрил метала очередной нож, она каждый раз выкрикивала, какой бросок это был по счету, и пронзительным голосом добавляла труднопереводимую фразу на твилле.
Ночное отродье, оттесняемое с поля боя, беспорядочно стало отступать. Сражение переместилось уже к самому берегу Вирфлы, несущейся бурным потоком. Затем схватки происходили уже в воде. Кое–кто из нападавших, попав на глубокие места, неразличимые под мельтешащими по поверхности струями, тонул, увлекаемый под воду тяжелыми панцирями и доспехами. Ни один валг не добрался до берега – все они лежали мертвыми. И ни один рюкк не сумел переправиться через Вирфлу: их рубили мечами, поражали стрелами, метательными ножами, камнями из пращи… Избежавших такой судьбы настигали разъяренные воины–лаэны и топили просто голыми руками.
Так закончилось это сражение.
Весь остаток той ночи и весь следующий день они оказывали помощь раненым, тушили пожары, разбирали завалы из тел и обломков, оставшиеся после сражения. Трупам врагов они уделяли внимания ровно столько, сколько надо было, чтобы оттащить их на освещенное солнцем место: Заклятие распространялось и на мертвецов. Под воздействием дневного света тела ссохлись и в одно мгновение превратились в прах, подхваченный ветром.
Эльфы горестно оплакивали потерю друзей и близких; от мертвых к живым летели Послания Смерти, которые были благословением и мукой: благословением – потому что это были последние слова, милый образ или сладкое видение, передающиеся в момент смерти неведомо как от сердца к сердцу; мукой – потому что послание приходило нежданно, как нанесенный в спину смертельный удар, и оповещало о том, что тот, кого любишь, мертв. Получавший такое посмертное послание мгновенно всеми глубинами своего сердца, души и сознания ощущал леденящий ужас конца… Это был конец бесконечности, смерть бессмертия. И не важно было, какого возраста достиг погибший – десяти лет или десяти тысяч, – для эльфов это была просто жизнь, просто шаг на нескончаемом пути; жизнь, которая только что началась. Среди убитых оказались и Алария, и Фландрена, и Джандрел; смерть последнего особо опечалила Фэрил, поскольку она и Джандрел уже давно были добрыми друзьями. Запылали огромные погребальные костры, и души убиенных вознеслись к небесам, а оставшиеся в живых эльфы зарыдали. Крошечная дамна пыталась утешить Элиссан, – как и многих других в ту ночь, дару настигло смертное послание любимого.
Ближе к полуночи, измученные донельзя, обитатели Арденской долины решились на кратковременный отдых. Только лекари и их помощники продолжали хлопотать над ранеными.
– Я натолкнулся на следы и учуял их запах на дальних предгорьях Гримволла,– сказал Дэлавар, волк–волшебник,– они направлялись в эту сторону, и мы помчались за ними со всей скоростью, на которую были способны.
Один волк светло–серой масти лежал на траве неподалеку, остальные пятеро сновали между ранеными, оказывая помощь тем, кто пострадал от зубов валгов. Черный яд проникал в кровь при укусах этих мерзких тварей, а слюна дрэгов содержала естественное противоядие, нейтрализующее эту отраву.
– Ты и твои друзья оказались здесь вовремя, – произнесла Ансинда Одинокое Дерево, – сразу после вашего появления в сражении наступил перелом.
– Что мне хотелось бы знать, так это то, как им удалось пройти через караульные посты, – сказал Тилларон, держа левую руку на рукояти меча, а правую положив на плечо Ансинды; он внимательно смотрел на Дэлавара, как бы ожидая от него ответа.
– Они чрезвычайно хорошо использовали подножия этих холмов,– Дэлавар указал на север,– видите этого черного мага, вернее, его пепел? Именно он скрытно провел шайку своих налетчиков через посты еще до того, как был убит.
– Убит? – переспросила Фэрил. – Но как?
– У него было перегрызено горло, – отвечал Дэлавар. Фэрил насторожилась, ожидая, что еще скажет волк–волшебник, но он не произнес больше ни слова.
– Вопрос не в том как, а скорее почему, – вступила в разговор Риата. Было видно, что она уже знает ответ, который должен был прозвучать.
– Оки пришли, чтобы убить Бэйра, – произнес Дэлавар.
Риата потянулась и взяла за руку Уруса. Тот, заключив Риату в свои могучие объятия, обратился к волку–волшебнику:
– Ты говорил, что они будут пытаться это сделать.
Фэрил, повернувшись к Дэлавару, сказала:
– Но ведь Бэйр ушел отсюда.
Дэлавар кивнул, как будто уже знал об этом:
– Это хорошо. Вовремя.
– Ничего хорошего, – недовольно проворчала Фэрил, – он сейчас один, спешит за Араваном. Собирается вместе с ним отправиться в Кару. А самое печальное во всем этом то, что именно я объяснила Бэйру маршрут, по которому ему нужно будет идти.
– Да нет, Фэрил, твоей вины здесь нет, – успокоила ее Риата. – Бэйр сам во всем виноват.
– Упрямый, глупый мальчишка! – пробурчал Урус. Дэлавар покачал головой:
– Бы не правы. Нет, то, что он упрямый, – с этим я не спорю, но уж глупым–то его не назовешь. Его ведет предназначение… Многое из того, что ему суждено, я уже увидел.
– Предназначение это или нет, – бубнил Урус, – но, уж когда мы его поймаем, ему такое суждено…
– Это не лучшая твоя идея, – предостерег его волк–волшебник.
Едва Дэлавар произнес эти слова, светло–серый волк резко встал, шерсть на его загривке поднялась, обеспокоенный дрэг смотрел на волка–волшебника, ожидая приказа. Дэлавар произнес слово, вернее, прорычал что–то, светло–серый нехотя сел на прежнее место и, перед тем как снова лечь, несколько раз повернувшись всем телом, огляделся вокруг.
Ансинда искоса посмотрела на Уруса:
– Я не желаю вмешиваться в воспитание твоего сына, но пойми одно, Урус, господин Медведь: если бы Бэйр остался в долине, он мог бы сейчас лежать среди мертвых. Может, ему было предначертано судьбой уйти отсюда, как только что сказал Дэлавар, волк–волшебник.
Урус вздохнул, кивнул и посмотрел на Дэлавара, как бы спрашивая его совета.
Волк–волшебник скинул взглядом долину и процедил сквозь зубы:
– Они спустились с Гримволла, эти твари, чтобы найти Бэйра. В Арден будет еще не одно вторжение, и к этому надо готовиться… А что касается Бэйра, есть кое–что, что я уже видел, остальное я могу только предполагать. Но сейчас я скажу вам вот что: Бэйр и Араван идут дорогой своей судьбы, и, если вы последуете за ними, они, бесспорно, потерпят неудачу, поскольку ваше присутствие изменит сам ход их мыслей, а следовательно, и результат их действий будет совсем иным.
– Ну а если мы не последуем? – спросил Урус.
– Я не могу предвидеть всего, поскольку что–то ограничивает мой взор, но знаю наверняка: их шансы на успех ничтожны, а вероятность неудачи угрожающе велика. Но лучше иметь хоть ничтожный шанс, чем совсем никакого.
– Этот твой взор, – заговорила Фэрил, – ты видишь реальное будущее?
Дэлавар махнул рукой:
– Реальное будущее? Нет. Будущее туманно и переменчиво. Сориентироваться в том, что может произойти, по меньшей мере трудно – реальность балансирует на лезвии ножа, а результат того или иного события подчас зависит от факторов, сравнимых по своей значимости с колебаниями воздуха от крыльев пролетевшей птицы, падением листа, сорванного ветром, а чаще и вообще ни от чего.
– Почему же тогда ты решил, что нам не надо следовать за Бэйром? – спросила Риата.
– По правде, не знаю. Но я уверен, что они оба – и Араван, и Бэйр – имеют мизерный шанс на успех, но, если к ним присоединится кто–либо еще, у них вообще не будет никаких шансов. И есть кое–что, о чем мне доподлинно известно, и я повторяю: Арден неоднократно подвергнется нападениям, поскольку тот, кто намеревается убить вашего сына, в котором течет и моя кровь, убежден, что мальчик еще здесь. А поэтому вы нужны здесь не только для того, чтобы защищать свои рубежи, но и чтобы исполнять роль приманки, – если они узнают, что вы втроем двинулись на юг, они могут заподозрить, что Бэйра в Ардене нет, а уж тогда–то они пошире раскинут свои сети и выяснят, куда он ушел.
Фэрил тяжко вздохнула и посмотрела на Уруса и Риату, на лицах которых одновременно отражались решимость и безысходность.
– Будь прокляты эти маги! – в сердцах выпалила Фэрил, но потом, взглянув на Дэлавара, жестом извинилась за свою несдержанность.
Дэлавар вперил взгляд в сторону Гримволла, но казалось, его взор застыл на чем–то далеком, находящемся по ту сторону гор.
– Черный ветер дует с востока, и я не знаю, что он предвещает. Я знаю лишь одно: Триада приближается и реки огня и крови захлестнут долины Валона.
– Триада? – переспросила Фэрил; ее сердце внезапно забилось от непонятной тревоги.
– Огонь и кровь в Валоне? – растерянно произнесла Риата.
Дэлавар посмотрел сначала на Риату, а потом перевел взгляд на Фэрил:
– Триада – это когда три Мира выстраиваются друг против друга. Различия и преграды, существующие между ними, практически перестают существовать. Даже границы Великой Бездны стираются.
– Стираются! – воскликнула Ансинда.
– И Гифон может вернуться? – спросил Тилларон.
– Не без посторонней помощи, – ответил Дэлавар.
– Черные маги попытаются помочь? – спросила Ансинда.
Дэлавар утвердительно кивнул и добавил:
– Они пока еще в состоянии обеспечить переход через провал.
Риата, вздохнув, спросила:
– А что насчет бедствий, которые обрушатся на Валон?
В ответ Дэлавар лишь покачал головой:
– Мне известно только, что страшная бойня произойдет в Валоне в период Триады.
Фэрил простонала:
– Опять эта Триада! И когда же она настанет?
– Через семнадцать месяцев, – ответил Дэлавар.
– Можно ли каким–то образом остановить все это?
Дэлавар показал рукой на ночное небо и спросил:
– Вы можете остановить движение звезд или луны по небосводу?
Фэрил покачала головой:
– Нет, лично я не могу. Но я могу защищать долину от предстоящих вторжений, если, конечно, мы не пустимся в путь вслед за Бэйром, – вот что я могу! – Ее лицо внезапно исказила гримаса отчаянной решимости, в глазах застыли слезы.
Риата, обратясь к Урусу, произнесла:
– Мы должны дать ему свободу, пусть следует тому, что предначертано ему судьбой, а мы нужны здесь, в долине.
Урус обнял Риату и крепко прижал к груди. Он кашлянул, прочищая горло, повернулся к Дэлавару, но так и не сказал ни слова, а только кивнул.
Фэрил подняла к небу глаза, наполненные слезами; она видела лишь дрожащие, расплывающиеся мазки света и не чувствовала ничего, кроме тревоги за своего любимого Бэйра.
А далеко на юге под мерцающими звездами серебряный волк несся сквозь ночную темень, пересекая разрисованное призрачными тенями пустынное нагорье.
Глава 19
ИМПЕРАТОР
ВЕСНА–ОСЕНЬ 5Э1008
(двадцать один и пятнадцать месяцев тому назад)
Весна этого года ознаменовалась началом завоевания, которому суждено было завершиться не скоро: громада Золотой Орды двинулась на запад. Казалось, что но земле движется туча, вобравшая в себя неисчислимое количество лошадей и людей, А в небе над этой великой армией кружились в воздухе могучие драконы, яростно рыча от бессилия и унижения. За войском следовал громадный обоз: фургоны, запряженные быками, пешие мужчины и женщины. С обозом в занавешенной со всех сторон карете ехал и Идрал. Впереди этого гигантского обоза двигался громадный, закрытый со всех сторон позолоченными панелями фургон, который тащили сорок рыжих быков. Это был походный дворец Кутсен Йонга.
Во всех концах земель, по которым шла Золотая Орда, новые порядки насаждались силой драконов. Города и целые провинции безропотно покорялись императору. Деспотичные тираны, военачальники и гражданские правители без боя сдавали Масуле Йонгза Вангу свои укрепленные крепости, владения, города, городки и деревни, потому что никто не мог противостоять непреодолимой мощи драконов, следовавших за непобедимой армией. Укрепление за укреплением, город за городом, провинция за провинцией, государство за государством прекращали свое существование. Кутсен Йонг назначал новых правителей и военачальников и рассаживал высокопоставленных чиновников Золотой Орды в кресла глав провинций и на королевские троны. Руками своих лакеев он грабил завоеванные земли, наложив на людей беспощадную дань. А дабы никто не усомнился в его абсолютной власти и необходимости беспрекословного повиновения, он рубил головы прежним правителям, а затем насаживал их на копья. Там же, где появлялся хотя бы намек на неповиновение, он посылал на усмирение солдат, освобождая их при этом от всяких ограничений. Смертоносные сабли его головорезов трудились без устали, в то время как огромные чернокрылые создания кружили по небу, изрыгая пламя. Дым от горящих городов превращал белый день в ночь. Крепости были стерты с лица земли, поля затянули солончаки, вода в реках стала красной от крови. К великой радости Идрала, никто не считался ни слишком старым, ни слишком молодым для того, чтобы принять предписанную новой верховной властью кончину.
Там, где прошла Золотая Орда, тучи стервятников набивали человечиной свои ненасытные утробы.
Те, кому посчастливилось избежать немедленной смерти от рук захватчиков и пламени драконов, все равно были обречены на медленную смерть – вслед за войной шли чума, холера и голод… Выжившие представляли собой скелеты, обтянутые кожей, усыпанной громадными черными гнойными бубонами, которые, лопаясь, извергали потоки желтого яда. Несчастные доживали свои дни среди полчищ крыс, тараканов, трупных жуков, пресмыкающихся и прочих пожирателей мертвечины.
Таков был путь Золотой Орды на запад, и на этом пути ее черные крылья накрывали обширные области, лежащие к северу и к югу от главной линии кровавого маршрута, завоевывая, сжигая, насилуя и убивая всех, кто проявлял хоть малейшую попытку сопротивляться.
Там, где проходила Орда, храмы, мечети и ашрамы [8]8
Ашрам (хинди)– хижина отшельника..
[Закрыть]сравнивались с землей, алтари и кумиры разрушались, жрецы и монахи предавались смерти, а их места занимали новые священнослужители. Повсюду вместо прежних молитвенных зданий поднимались пагоды, а поклонение Джиду Шангди – Ревнивому богу – насаждалось повсюду в качестве единственной разрешенной религии. Идрал самолично освящал многие новые храмы, убивая на кровавых жертвенниках мужчин, женщин и детей. При этом он трепетал в экстазе и не забывал затем вызнать у мертвых, не находится ли поблизости эльф с копьем…
Кутсен Йонг указал рукой на лежащий перед ним город, охваченный пламенем:
– Идрал, я хотел бы посмотреть, как ты напустишь чуму,; когда мои солдаты и драконы управятся со своей работой.
– Как вам будет угодно, мой господин.
Кутсен Йонг сидел на золотом троне в своем громадном передвижном дворце, который, правда, в тот момент стоял. Излучающий мягкое сияние зеленоватый камень покоился на голубом бархате по правую руку от своего хозяина. Широкие стеновые панели были отодвинуты назад или вовсе сняты, передний фасад огромного дворца был полностью открыт, и ничто не препятствовало Кутсен Йонгу смотреть поверх спин сорока рыжих быков на пылающий Ашак, столичный город государства Булан. Император повернулся к своему главному советнику и со злорадством в голосе спросил:
– Кто еще может командовать такой силищей?
– Никто, мой господин,– прошипел Идрал.– Даже драконы и те склоняются перед тобой.
Кутсен Йонг кивнул и произнес с королевским достоинством:
– Похоже, быть мне правителем мира.
– Да, мой господин.
– Шакун часто говорила, что боги благоволят мне.
Идрал подавил раздражение и произнес:
– Да, мой господин.
– Одна из моих любовниц – из Джюнга, кажется, которую я отдал тебе, – сказала мне, что я любимец Джиду Шангди, и я верю, что она говорила правду.
Кровь отхлынула от лица Идрала, как будто он вдруг услышал нечто ошеломляющее, но Кутсен Йонг не видел этого, так как смотрел на горящий город. Идрал сумел совладать с собой:
– Несомненно, мой господин, ты стоишь по правую руку от Джиду Шангди.
Кутсен Йонг протянул руку и погладил Камень Драконов:
– Наверное, он сделает меня богом, если я еще не являюсь таковым.
– Ты богоподобный, – прошипел Идрал.
Драконы стремительно атаковали город, сжигая его дотла вместе с мужчинами, женщинами и детьми, – город, который безрассудно закрыл ворота, когда Кутсен Йонг приблизился к нему настолько, что его заметили с крепостных стен, высота которых была более чем скромной.
Ужасающими были стенания, раздававшиеся той ночью, – Идрал приносил многочисленные человеческие жертвы, ища у Гифона – Джилу Шангди, Ревнивого бога – подтверждения того, что он, Идрал, будет повелителем мира, а не какой–то выскочка с драконьим пятном на лбу. Ведь это он, Идрал, дал ход событиям, которые освободят его хозяина из Бездны для того, чтобы свергнуть Адона и править всеми Сферами. Наверняка вознаграждением Идралу будет его наместничество на Митгаре. А поэтому желтоглазый искал ответ, и его нож без устали кромсал вопящих от боли и ужаса людей, обреченных на жертвоприношение. Некромант находил исступленный восторг в убийстве, он весь дрожал от обилия крови вокруг, и, если бы сам Гифон ответил ему сейчас, Идрал бы не услышал ответа.