Текст книги "Рассветный меч"

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц)

Глава 4
ОТКРОВЕНИЯ

ОСЕНЬ 5Э993

(шестнадцать лет тому назад)

Прошло шесть недель со дня появления на свет Бэйра, и однажды на рассвете, когда в холодном воздухе закружился ранний ноябрьский снег, громкий звук рогов многократным эхом прокатился по долине: караульная служба подавала сигнал о том, что приглашенные гости уже миновали проход под водопадом и подошли к Скрытому посту. Это означало, что их прибытия следует ожидать не раньше следующего дня, да и то при условии, что они будут спешить. Однако еще до полудня часовые, охраняющие южные подступы к главному поселению, заметили сквозь легкий снегопад, как семь стремительных силуэтов, семь дрэгов, семь серебряных волков, практически невидимых на искрящемся белом покрове, миновали открытую поляну. Когда они прошли мимо караульного поста вблизи жертвенника, устроенного на березе, оказалось, что волков шесть, седьмой – размашисто шагающий человек… Или эльф? Нет! Он не был ни тем, ни другим.

Объявился Дэлавар, волк–волшебник.

Ростом он был примерно шесть футов; его глаза, горевшие магическим огнем, смотрели настороженно; заостренные уши стояли торчком, хотя и не так явно, как у эльфов; серебряно–белые волосы цветом чуть темнее шерсти серебряного волка спускались с плеч. Несмотря на седину, ему нельзя было дать больше тридцати лет, хотя его истинный возраст измерялся тысячелетиями. Его одежда была пошита из мягких серых шкур; талию опоясывал широкий кожаный ремень с серебряной пряжкой. Он был обут в мягкие, чуткие к неровностям почвы черные сапоги. Его взгляд был таким же проницательным и цепким, как взгляд сокола. При нем не было никакого оружия.

Собравшаяся толпа оживленно и шумно обсуждала появление Дэлавара, а он, пройдя сквозь нее, вошел в Коронный Зал, где его встретил алор Инарион, а шестерка серебряных волков размером с крупных пони расположилась у входа, ожидая хозяина.

– Я пришел, чтобы взглянуть на ребенка, – сказал волк–волшебник, не обращая внимания на приветствие хозяина, – и с глазу на глаз поговорить с его родителями. И это не терпит отлагательств.

Поскольку в долине был только один новорожденный, Инарион не стал уточнять, о ком именно идет речь, но, не дожидаясь ответа, волк–волшебник добавил:

– И еще я прошу тебя максимально усилить охрану долины, поскольку будут предприняты попытки покончить с ним.

Инарион широко раскрыл глаза, с испугом глядя на гостя:

– Покончить с Бэйром? Дэлавар отрывисто кивнул.

– Когда?

Дэлавар развел руками:

– Пока он беззащитен. А что касается когда и где… этого я не знаю.

– А кому это так хочется убить крошечного младенца? Дэлавар нахмурился; казалось, он не желает отвечать на этот вопрос, но тем не менее произнес:

– Ему надлежит исполнить предназначение, которого страшатся силы зла. Если говорить более определенно, то они рискуют всем.

На лице Инариона появилось выражение жесткой решимости.

– Никто еще не проникал дальше Скрытого поста, наше поселение надежно спрятано от посторонних глаз, да и охрана всегда начеку. Ну а если так, мы примем такие меры, что никому не удастся проникнуть к нам.

Дэлавар согласно кивнул и повторил:

– Я бы хотел сейчас взглянуть на ребенка.

– Он уже отмечен? – спросил Дэлавар, переводя взгляд с младенца на Уруса.

– Отмечен? – нахмурив брови, переспросил Урус.

– Как это принято, – пояснил Дэлавар, – ставить метку.

– Ставить что? – спросила Риата, беря ребенка на руки. Прижав дитя к груди, она отступила на шаг от волка–волшебника.

– Печать зверя, – начал Дэлавар, – ведь он…

– Зверя! – задыхаясь, произнесла Риата и еще сильнее прижала к груди Бэйра.

– …да, ведь он, как и его отец, может менять облик.

Риата перевела взгляд с малыша на Уруса – Уруса, который временами принимал облик громадного медведя, а сейчас, глядя на Дэлавара полными боли глазами, произнес севшим голосом:

– На моем сыне проклятие?

– Проклятие? – изумился Дэлавар, подняв на него глаза.

– Ты же сказал, что он может менять облик, значит…

– Нет, Урус. Ни на тебе, ни на мне нет проклятия, нет его и на Бэйре. Да, он оборотень, и ты должен воспринимать его таким, какой он есть, так же как я воспринимаю тебя.

На лице Уруса появилось выражение крайнего изумления.

– Ты воспринимаешь?..

– Это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее сейчас. Прошу тебя, вскипяти чай и приготовь что–нибудь поесть, а я тем временем пойду посмотрю, как там мои друзья на улице, ладно? Им надо поохотиться, ведь мы долго были в пути и не останавливались, чтобы добыть дичи на пропитание. Когда я вернусь, мы поговорим о тебе и твоих родителях, Урус, а также о…

– Моих родителях! – в смятении воскликнул Урус. – Я же ни сном ни духом… Я же найденыш, которого Уран и Ники вместе с дядей Беоргом вырастили и воспитали в Великом Гринхолле, а что касается…

Волк–волшебник резким жестом руки приказал ему замолчать.

– Я знаю, – спокойно и мягко сказал Дэлавар, – ведь все делалось с моего одобрения. – С этими словами он переступил порог.

Дэлавар отодвинулся от стола, в центре которого на большом деревянном блюде возвышался олений окорок. Он съел несколько ломтей холодного мяса с хлебом и выпил несколько чашек чаю.

– Я думал, что только я ем так много, – сказал Урус, разливая из хрустального графинчика золотистый напиток в три рюмки грушевидной формы, – а теперь с радостью вижу, что я такой не один.

Дэлавар, принимая рюмку, усмехнулся, а затем, согревая ее в ладонях и вдыхая аромат напитка, пояснил:

– Я же говорил, что мы долгое время провели в дороге и не останавливались для того, чтобы поохотиться.

Риата слегка пригубила рюмку и, не отнимая ее от губ, сказала:

– Теперь, пожалуйста, о родителях Уруса… Дэлавар поставил рюмку на стол. Но как только Урус склонился вперед, превратившись в слух, раздался стук в дверь. Урус вздохнул, встал и направился к двери.

За порогом стояла Фэрил, держа в руках свежеиспеченный каравай хлеба, накрытый полотенцем. Она посмотрела на Уруса, широко распахнувшего перед ней дверь, затем на Дэлавара:

– Ой, я не знала, что у вас гость…

– Да она из ваэрлингов! – воскликнул Дэлавар. Он вопросительно посмотрел на Риату. – Здесь, в Скрытом убежище?

Риата утвердительно кивнула:

– Да, она наш самый надежный друг.

– Вот, возьмите, – сказала Фэрил, протягивая каравай и собираясь уходить.

– Нет, нет, – запротестовал Урус. – Останься, Фэрил. Наш гость обещал рассказать мне о моих родителях и поведать кое–что касающееся Бэйра.

– Позволь представить тебе Дэлавара из Волчьего леса. Дэлавар, это…

– Дэлавар, – глаза Фэрил широко раскрылись, – я же слышала о вас. Когда мы охотились за Стоуком, я спрашивала Риату, не мог ли он найти убежище в вашем лесу.

– Эта мразь не смогла бы шага ступить в моем лесу, – сказал Дэлавар.

Фэрил согласно кивнула:

– Именно так мне и ответила Риата.

Громко кашлянув для прочистки горла, Урус сказал:

– Может, мы расскажем свои истории друг другу позже, сейчас я хотел бы послушать новости, которые принес Дэлавар. – Он наполнил ароматным напитком маленькую рюмочку для Фэрил и пододвинул ей стул.

Когда все снова уселись, Урус повернулся к волку–волшебнику:

– Итак, ты говорил…

– Давным–давно, еще до моего рождения и даже до того, как начали отсчитывать эры, свершилось страшное преступление: была изнасилована одна волшебница. Обладая даром ясновидения, она могла предсказывать события, но в этом случае не почувствовала ни малейшего намека на уготованную ей судьбу. В собственном замке, среди вершин Гримволла, южнее Куадрана и восточнее леса, который впоследствии назвали Дарда Галион.

Шайка бродячих мерзавцев из ночного народа проникла в башню, где была ее спальня. Они не останавливались ни перед грабежом, ни перед убийством; главарем у них был тот, кого она смогла описать, да и то лишь в своих стенаниях, как желтоглазого демона.

– Демона! – с дрожью в голосе воскликнула Фэрил и, обратившись к Риате, спросила: – Это не тот ли самый, о котором говорится в легендах? Похоже, что о нем повествует сказание об Арин и Эгиле Одноглазом?

Риата в свою очередь бросила вопросительный взгляд на Дэлавара, который ответил:

– Нет, я думаю, что легенда говорит о существе, появившемся на свет от связи истинного демона с каким–либо отродьем Неддра, – может, он спаривался с рюкком, хлоком, гхолом или еще кем–то, этого я утверждать не берусь, но, как бы то ни было, я лично думаю, что злодейство это свершилось не без помощи Гифона.

Риата почти задыхалась от охватившего ее волнения, то же самое творилось и с Фэрил. Задумчивое лицо Уруса стало зловещим.

– По описанию это, возможно, тот, кого преследует Араван, – сказала Риата, – он ведь тоже желтоглазый дьявол.

Дэлавар покачал головой:

– Тот, кого преследует Араван, я уверен, отпрыск какого–то другого дьявольского отродья, оплодотворившего своим мерзким семенем существо Митгара – человека, как мне думается, – поскольку из подробного рассказа Эйрона о предсмертном заклинании Галаруна следует, что враг Аравана был больше похож на человека, чем на дьявола, которого я выследил и убил.

– Ты убил его? – подалась вперед Фэрил.

– Около Камней Джалана. Ему помогал Модру, и этот гнусный Модру все время называл его моим убийцей и призывал его убить меня, но верх все же одержал я, причем больше было везения, чем расчета, поскольку я был ослеплен яростью.

За столом воцарилось молчание. Дэлавар надолго приложился к своему стакану. Первым заговорил Урус:

– Пусть все идет своим чередом. Ты рассказывал об изнасиловании провидицы.

– Да, – ответил Дэлавар. – Демон насильно и жестоко овладел ею и осквернил ее чресла своим семенем, а после этого улетел.

– Улетел? – переспросила Фэрил.

– Насколько можно было понять из ее причитаний, он преобразился в отвратительное существо с голыми кожистыми крыльями.

– Так же как Стоук, – заметила Фэрил.

Урус со стоном, похожим на рычание, повернулся к Дэлавару:

– И ты говоришь, что на меняющих облик нет проклятия?

Дэлавар воздел вверх руки.

– Ну а что дальше произошло с провидицей? – спросила Риата.

Дэлавар вздохнул:

– Демон оставил ее полумертвой, но она выжила и через шесть месяцев родила двойню: мою сестру Эйлу и меня.

– Боги! – еле слышным шепотом произнесла Фэрил и глазами полными ужаса посмотрела на Уруса и Риату, которых эти слова поразили не меньше.

Дэлавар отошел от стола, взял графинчик и наполнил свой стакан.

– Нашу мать звали Сейлин, и ее в бреду, стенающую и рыдающую, нашли эльфы, которые пришли к ее замку в лесистых горах. Они обращались к ней ласково и с нежностью, но, несмотря на их помощь, она не могла уже стать такой, какой была прежде.

Среди эльфов жил серебряный волк, звали его Серый, и, когда мы появились на свет, он отметил особыми знаками и меня, и мою сестру.

– Так что это за «особые знаки»? – спросила Риата. Она смотрела на спящего Бэйра с тревогой и заботой.

Дэлавар грустно вздохнул:

– Семя нашего отца–демона сделало и меня, и мою сестру Эйлу оборотнями. Для нас было большой удачей то, что первое животное, которым мы были отмечены, был серебряный волк, дрэг, создание Адона.

У Фэрил вырвался возглас удивления.

– Хочешь сказать, оборотни принимают облик первого встреченного животного?

Дэлавар поднял руку и покачал головой:

– Не первого встреченного, а первого, с которым возникнет связь. Как я уже сказал, это крепкие узы.

– И ты также сказал, что Бэйра следует отметить? – с тревогой в глазах спросил Урус.

Дэлавар кивнул:

– Ты, Урус, был отмечен.

– Боги, – вздохнула Фэрил, – боги!

– Твоя история еще не закончена, – сказала Риата с отчаянной решимостью в голосе, не желая верить в необходимость метить своего сына знаком зверя.

– Да, дара, еще не закончена.

В этот момент Бэйр зевнул и проснулся. Урус взял его на руки, ребенок беспокойно ворочался – надо было перепеленать его и накормить. После того как младенца подмыли и сменили пеленки, Урус передал его Риате. Она обнажила грудь и поднесла ребенка к соску. Он сосал, а мать, не спуская с него глаз, произнесла:

– Продолжай, Дэлавар.

Волк–волшебник сделал еще один долгий глоток из стакана, после чего, обводя слушателей глазами, в глубине которых таилась неизбывная боль, продолжил свой рассказ:

– Наша мать так и не оправилась. Она умерла, когда нам с Эйлой не исполнилось еще и десяти лет.

Проходили эры, а мы с сестрой шли по жизни каждый своим путем. Но прошла тысяча лет, а может, чуть больше, и Эйла прислала мне известие: она обрела истинную любовь с мужчиной–баэроном по имени Брюн. – Дэлавар посмотрел в глаза Урусу. – Они и были твоими родителями, Урус, а значит, ты – мой племянник.

Пораженный, Урус сел с широко раскрытым ртом; Риата подпрыгнула от удивления, сосок выскочил из ротика Бэйра, и он, недовольно ворча, чмокал губами, ища его.

– Боже мой! – только и могла произнести Фэрил.

– Значит, твоя сестра – моя мать? – с трудом произнес Урус.

Дэлавар, с теплотой и нежностью глядя на него, утвердительно кивнул.

– А мой отец – баэрон по имени Брюн?

– Да. Вскоре после получения известия от сестры я пошел к ним – они жили в Гримволле, а это, надо заметить, недалеко отсюда, – чтобы посмотреть на их новорожденного. Но когда я добрался до их жилища, то обнаружил только трупы – Эйла была обезглавлена, из груди Брюна торчало копье гхола с зазубренным острием. Их дом был разграблен, но в детской комнате я обнаружил растерзанные тела гхола и нескольких рюкков. Какое–то громадное существо также принимало участие в битве, однако среди убитых не было этого существа, как не было и никаких признаков присутствия ребенка – его колыбелька была пуста. На рассвете я поджег разрушенное жилище – это был своего рода поминальный костер по моей сестре и ее супругу, – из колыбельки я взял одеяльце, которым укрывали младенца; Серый и вся стая обнюхали его, и, ведомые запахом, мы бросились вдогонку за тобой. Наконец мы нашли тебя на голой скале, с тобой была громадная бурая медведица – на ее когтях была засохшая кровь рюкков. Она была ранена, но смогла унести тебя, а когда я вас нашел, ты сопел, прильнув к ее соску.

– Медвежье молоко? – спросила Риата, слабо улыбнувшись и глядя с нежностью на Бэйра, который сосал уже другую грудь.

Глаза Дэлавара потеплели.

– Да, медвежье молоко. Все указывало на то, что она недавно потеряла собственного детеныша.

Урус вздохнул:

– Значит, мои родители были убиты этими мерзавцами.

– Мне думается, что разбойников из ночного народа послали сделать это.

– Послали?

– Да, для того, чтобы убить тебя и твоих родителей. Но тебя похитила медведица.

Фэрил внимательно посмотрела на громадного Уруса:

– А зачем понадобилось убивать Эйлу, Брюна и крошку Уруса? Что могло побудить к этому?

Дэлавар покачал головой:

– Я думаю, тот, кто послал их, знал, что предначертано Урусу.

– И что же было мне предначертано? – решительно спросил Урус.

Дэлавар жестом указал на Бэйра:

– Рождение Рассветного Всадника.

– Бэйра? – спросила Риата, крепче прижав ребенка к себе. На лице Фэрил появилось выражение растерянности.

– О боже, а ведь я была права!

– Ты уверен в этом? – спросила Риата. Дэлавар пожал плечами:

– В нем кровь четырех Миров и четырех рас: Адонара, Вадарии, Митгара и Неддра; кровь эльфов, магов, людей, а заодно и демона.

Фэрил судорожно вздохнула:

– А он будет… нормальным?

– Таким же нормальным, как я; таким же нормальным, как Урус; таким нее нормальным, как Риата. – Сказав это, Дэлавар посмотрел на Уруса и продолжил: – Я думаю, что кровь демона позволяет таким, как мы, иметь потомство от представителей других рас.

На некоторое время воцарилось молчание, которое первой нарушила Фэрил.

– О боги! – воскликнула она, глядя на ребенка, прижатого Риатой к груди. – Если Урусу грозит опасность, то как быть с Бэйром?

Дэлавар печально вздохнул:

– Боюсь, ему тоже грозит опасность. Хотя здесь, в Скрытом убежище, он под надежной защитой.

На лице Риаты проступило отчаяние, но она лишь сильнее сжала челюсти.

– Кто мог осмелиться на это? – сквозь зубы произнес Урус. – Кто послал бандитов темных сил, чтобы убить моих родителей… а теперь угрожать жизни нашего сына?

– И твоей тоже, любимый мой, – с нежностью в голосе поправила его Риата, – ведь тот, кто послал их, дал наказ убить также и тебя.

– Кто–то, кому под силу заглянуть в будущее, – отвечал Дэлавар, – посчитавший, что это будущее его не устраивает. Сейлин, моя мать, была провидицей, и в свое время мне тоже было видение. Я знаю и могу утверждать вот что: многое в мире взаимосвязано, и Бэйру предначертано свершить то, что должно, но я не могу сказать, что именно, иначе будущее может измениться, и отнюдь не в лучшую сторону. И учти: Бэйра необходимо растить и воспитывать без оглядки на предсказание, иначе он проведет все свое свободное ото сна время в усилиях, направленных на то, чтобы его исполнить.

Глаза Риаты наполнились слезами, но она согласно кивнула.

Фэрил также склонила голову, соглашаясь со сказанным.

Только возбужденный Урус вскочил и принялся ходить взад и вперед, колотя кулаком по ладони. Неожиданно, подойдя почти вплотную к Дэлавару, он спросил:

– Неужели мы ничего не можем сделать?

– Только одно, – ответил Дэлавар, – надежно охраняйте Бэйра в Скрытом убежище, а еще отпускайте его с Араваном туда, куда Араван направится. Больше я ничего не скажу.

– Араван для меня как брат, – сказала Риата.

– Я знаю. Пусть Бэйр как можно большему учится у него, но и ты, Урус, также занимайся его обучением, особенно переменой облика. А ты, Риата, должна учить его, даже пока он еще ребенок, эльфийским обрядам.

Урус внезапно остановился и опустился на стул; его кулаки были сжаты, костяшки пальцев побелели.

Риата передала Бэйра Фэрил; ребенок наелся и снова уснул. Взяв руки Уруса в свои, дара с нежностью посмотрела мужу в глаза, разжала его кулаки и погладила ладони.

– Ты не закончил свой рассказ,– сказала Фэрил, направляясь с малышом к колыбельке.– Ты с серебряными волками нашел Уруса и медведицу. Может, она его… хмм… и отметила?

– Не совсем так, – ответил Дэлавар, – ведь медведица пробыла с ним недолго. Когда я нашел их, солнце уже село и настала ночь. Разбойники из темных сил возобновили поиски; я слышал, как они подавали сигналы, трубя в рога. Затем до меня донесся вой валга, отвечавшего им, а если валги присоединятся к ним, то, я был в этом уверен, они легко найдут нас по следам.

– И что же ты сделал? – спросила Фэрил, положив крепко спящего ребенка в колыбельку.

– Я не мог подвергать Уруса риску, поэтому мы решили спастись бегством, – ответил Дэлавар, – и тут нам повезло: мы встретили стаю пикси.

– Пикси?

– Это невидимки,– пояснила Риата,– Лисьи Всадники.

– А–а! Это их название мне известно, – сказала Фэрил. Возвратившись к столу и с трудом взбираясь на кресло, она вспомнила то время, когда в поисках Гвилли пересекала на своем пони пользующиеся дурной славой дебри леса Вейн, где мятущиеся тени так и мелькали перед ее глазами. Гвилли был просто поражен, узнав, что она благополучно проехала по местам, которые он называл запретными. Позже ей довелось услышать о Лисьих Всадниках, живущих в этих запретных местах, и об их умении сгущать вокруг себя темноту, чтобы остаться невидимыми.

Фэрил внезапно нахмурилась, сосредоточившись на какой–то особо важной мысли, а затем в полной тишине произнесла:

– Послушайте, а ведь в ту ночь, когда родился Бэйр, в лесу слышался отчетливый лай лис. А не могли ли Лисьи Всадники… – Фэрил повернулась к Риате и внимательно посмотрела на нее. – А что, если… Не они ли притащили кольцо? И сделали это незаметно. Никто не видел, кто его принес, а если они окутывались тенью…

– Кольцо? – переспросил Дэлавар, подняв голову.

Риата встала, подошла к туалетному столику, выдвинула один из ящиков и достала из него маленькую деревянную шкатулку, затем открыла ее и поставила на стол перед Дэлаваром. В шкатулке лежало кольцо с темным камнем; оно было сделано для руки взрослого мужчины. В шкатулке лежал еще и хрустальный кулон, подарок Фэрил, с силуэтом парящего сокола в кристалле.

– Хммм… – пробормотал маг, вынимая из коробочки кольцо, затем, сосредоточенно нахмурясь, стал внимательно изучать камень. – Дикая магия, – пробурчал он.

– Что? – спросили в один голос Урус и Фэрил. Дэлавар посмотрел на них:

– Оно таит в себе силу, но это не та сила, какой обладают маги, поэтому ее называют дикой магией.

– Магическое кольцо, – полушепотом произнесла Фэрил, – а что оно может?

Дэлавар развел руками:

– Я могу лишь сказать, что оно таит в себе силу, но на что именно способна дикая магия, мне неизвестно.

Фэрил посмотрела на Риату, а затем ее взгляд вновь впился в лицо Дэлавара.

– Этот камень похож на камень Аравана. Дэлавар удивленно приподнял брови:

– Камень Аравана?

Фэрил утвердительно кивнула и продолжила:

– Тот камень, который он носит на шее и который холодеет при первых признаках угрозы. Он тоже раньше принадлежал невидимкам – Лисьим Всадникам – и выглядит точь–в–точь как камень, вправленный в это кольцо.

– Раз так, я думаю, он тоже таит в себе дикую магию.

Дэлавар положил кольцо в шкатулку и взял из нее кулон. С отсутствующим взглядом провел пальцами по звеньям цепочки и пробормотал:

– Знатный металл. – И стал пристально рассматривать камень, восхищаясь соколом, парящим внутри кристалла. Затем сузил глаза и произнес: – В нем таится огонь.

Фэрил посмотрела на Бэйра, а затем на кулон:

– А это не опасно?

Дэлавар спрятал кулон в шкатулку рядом с кольцом и закрыл крышку:

– Ничего особенного но сравнению с другими кристаллами. Они хранят внутри себя многое. Этот хранит огонь сущности.

– Какой сущности?

– Духа и силы сокола, как я понимаю. – Он пододвинул шкатулку к Риате.

Урус нетерпеливо побарабанил пальцами по столу и произнес:

– Итак, когда вы спасались бегством от темных сил, вы столкнулись со стаей пикси.

Дэлавар, взяв со стола стакан, утвердительно кивнул:

– Да. Это произошло после того, как я принял важное решение, касающееся тебя, Урус; ведь я знал, что, если оставить тебя с медведицей, ты навсегда останешься в образе медведя. Я поручил охранять и сопровождать тебя – крошечного младенца – пикси, потому что их стрелы поражали насмерть и я верил, что с ними ты будешь в безопасности. Я велел им нести тебя к баэронам в Великий Гринхолл, а затем мы с Серым и остальными дрэгами отправились разбираться с убийцами твоих родителей. – Дэлавар сделал последний долгий глоток из стакана и, повернув его кверху дном, выразительно посмотрел на Уруса. – Пикси позвали еще четырех медведей и нескольких кабанов, чтобы охранять и защищать тебя в пути. Как они умудрились склонить эту компанию к совместному путешествию, я сказать не могу, однако они пустились в путь все вместе. Но в предрассветных сумерках, перед самым восходом, твой эскорт напоролся на засаду – банда из ночного народа подстерегла вас в скалах.

Урус понимающе кивнул:

– Это было то самое утро, когда Уран и дядя Беорг нашли меня рядом с мертвыми медведями, пронзенными рюккскими черными стрелами. – Урус непроизвольно зарычал и скрипнул зубами, по скулам заходили желваки. Он глубоко вздохнул, задержал дыхание и, слегка успокоившись, произнес: – Но все–таки эти выродки получили свое – мой отец и дядя говорили, что все выглядело так, словно бандиты сначала перебили всех медведей, а затем их самих перебили Лисьи Всадники, после чего Заклятие великого Адона испепелило трупы ночного отродья. А когда Уран и Беорг уносили меня оттуда, они видели Лисьих Всадников наверху, на гребне скалы.

– Так оно и было,– подтвердил Дэлавар,– пикси дожидались моего возвращения, поскольку не знали, каким образом нести младенца – тебя, – для этого нужен был кто–то покрупнее: медведи, дрэги или я.

– Ладно, – заключила Фэрил. – Ну а что было дальше? Дэлавар повернулся к Урусу:

– Пять суток я вместе с пикси шел по следу твоих отца и дяди, державших путь к Великому Гринхоллу; они кормили тебя пережеванной пищей, которую взяли с собой в дорогу, поили водой и соком, выдавленным из ягод. Я нашел тебя немного беспокойным, но в общем–то здоровым и вполне нормальным благодаря их нежной заботе.

Наконец они добрались до поселения баэронов в лесу, куда ночное отродье не рискнуло бы сунуться. А когда я узнал, что Уран и Ники усыновили тебя, стало ясно, что о твоей жизни и воспитании можно не беспокоиться.

Внезапно глаза Уруса наполнились слезами, и он сжал руку Риаты в своих ладонях:

– Я и вправду получил нормальное воспитание, друг мой, и спасибо тебе, волк–волшебник Дэлавар, за то, что ты раскрыл мне тайну моего происхождения.

Дэлавар сделал жест рукой, как бы давая понять, что ему больше нечего добавить к сказанному, но тут Фэрил, внезапно повернувшись к Урусу, спросила:

– А почему бы тебе не называть его дядей, а не волком–волшебником? Ведь он же твой кровный родственник.