Текст книги "Рассветный меч"
Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)
И, охваченные ужасом, деревенские жители нестройно пронзительными голосами подхватили:
– Джиду Шангди, он есть Ревнивый бог!
Дрожащие от ужаса голоса смолкли, и в наступившей тишине слышались лишь сдавленные рыдания.
Сделав разрешающий жест, желтоглазый подал знак покинуть новоосвященный храм, и, так же как сгоняли их сюда, воины и сейчас начали охаживать новых прихожан длинными гибкими прутами по спинам и головам, выгоняя их на снег под сверкающие на небе звезды, низко висящую на востоке серебряную луну, не проливающую на несчастных даже малой частицы тепла.
Когда Идрал, окруженный своими телохранителями, стоял один над трупами, он развел руки в стороны и напряг свою волю. Затем, сосредоточившись и сведя брови к переносице, он прошипел:
– Акоузе ме! – приказывая мертвому слушать.
Он макнул свои длинные пальцы в кровь, а потом засунул их в рот, пробуя кровь на вкус, наслаждаясь ее медно–железистым вкусом, после чего выкрикнул:
– Пейсоу мой! – приказывая мертвому повиноваться.
Некромант растопырил окровавленные пальцы, и несколько капель крови упало на выколотые глаза старосты… Дрожа всем телом, желтоглазый прошипел:
– Идой тоус опталмоис тоис некрой! – приказывая мертвому рассмотреть то, что дано увидеть только мертвым: образы вне времени и пространства.
Идрал направил жизненную энергию, взятую им из тел старосты и лежащей внизу девочки, обратно в трупы и дал им еще один приказ:
– Идой тоис полемиоус тус эмоус тусме диоконтус! – повелевающий мертвецам осмотреть пространство в поисках врага, который может сейчас идти по его следу.
По мере того как взятый у мертвых жизненный огонь вытекал из него, он шептал:
– Хеуре аутоус! – повелевая им найти этого самого врага.
Он сжал зубы до скрипа, поскольку вернул мертвецам большую часть взятой у них энергии. Сквозь зубы он выкрикнул новое повеление:
– Тон патон аутон хеуре! – повелевая мертвым узнать путь, по которому идет его враг.
Затем новый приказ:
– Эйпе мои хо хораэй! – повелевающий мертвым говорить. Теперь, когда Идрал отдавал остатки отобранного огня, его трясло от внутреннего волнения. Хриплым, дрожащим речитативом отдал он приказ:
– Ана кай лексе! – повелевая мертвецам восстать из мертвых и говорить.
Помещение наполнил гул бесчисленного количества далеких голосов – то были стенания агонизирующих людей, страдальческий шепот, стоны. Трупы зашевелились. Телохранители в ужасе отпрянули назад, быстро попятились к выходам из храма, больше всего желая убежать, но страшась последствий такого шага. Идрал, желтые глаза которого полыхали наводящим ужас огнем, воззвал снова:
– Ана кай лексе; упщ гор хо Идралов келеуо се!
Влажная, лоснящаяся от запекшейся крови рука потянулась, словно стараясь ухватить воздух в пригоршню; сукровица и лимфа сочились сквозь открытые мышечные ткани. Медленно труп перевалился на левый бок. Кожа свалилась с изуродованного тела, как платье с отрезанными пуговицами, которое вдруг стало широко. Перебитыми костями и оголенными фалангами пальцев несчастный оперся о края алтаря, и труп приподнялся… И снова помещение храма наполнилось стонами, как будто неисчислимый хор умирающих в муках исторг эти жуткие звуки. Труп повернул скальпированную голову и лицо, с которого содрали кожу, в сторону Идрала, вперив пустые глазницы в того, кто отдавал приказания. Гул голосов заполнил помещение, телохранители повизгивали от ужаса в углу пустого храма, ища место, куда спрятаться, и одновременно страшась сделать хотя бы шаг из помещения.
«Зачем… зачем… зачем… ты призвал меня?.. призвал меня… призвал меня… призвал…» – эхом звучал ужасный хор бормочущих, шепчущих, всхлипывающих мужских, женских и детских голосов. Звук становился то громче, то тише, то сильнее, то слабее, то выше, то ниже, но все голоса спрашивали… спрашивали… спрашивали.
Идрал отвечал на родном языке жителей деревни, поскольку для тех, кто втянулся в запрещенное действо, называемое псаихомантеа – некромантия [22]22
Некромантия (греч.) – в древности вид гадания, вызывание теней умерших с целью спросить их о будущем (эндорская волшебница по просьбе царя Саула вызвала тень пророка Самуила).
[Закрыть],– должен знать много языков, временами такое знание приносит… пользу.
– Не вздумай морочить меня, мертвец! Лучше делай то, что я приказываю! Где находится тот враг, что меня все время преследует? Тот эльф с копьем, наконечник которого – заточенный кристалл?
Пустые глазницы смотрели на Идрала, чьи желтые глаза были непреклонны. Наконец, сглотнув кровь, заливавшую горло, труп повернул голову, ища отдающего приказы.
– Собираются волшебники… двое присоединились… многие на подходе… чернокрылые пернатые… король призывает… храм… демон…
Идрал внимательно прислушивался, стараясь в хаосе мучительного и отчаянного бредового шепота выделить голос того, чьи слова являются правдивым ответом на его вопрос. И с вялых, окровавленных губ мертвеца срывались звуки, отчетливо слышимые в пустом храме, – урчание, шипение, хриплые вздохи со свистом.
– Копье носит с собой… зеленое одеяние… джордианцы… гномы заняли место… троица гномов… серебряный волк… прикован к стене… сдирает кожу… пробегает под… мост падает… сокол в ночном небе… черные доспехи спасли… корабль… они подходят…
Глаза Идрала широко раскрылись: «Копье носит с собой и серебристый волк? Неужто Дэлавар, волк–волшебник, пожаловал?»
Непрерывно испуская стоны из изуродованного рта, труп завертел головой, кровоточащие мышцы скользили одна по другой, хрустели хрящи, кости терлись о кости. Тело, сотрясаемое ознобом, покидали последние остатки крови и жизненных соков; выколотые глаза, казалось, искали что–то вдали, стараясь проникнуть сквозь темень зимней ночи. А когда наводящий ужас взгляд пустых глазниц остановился на телохранителях, они завопили в ужасе. Некоторые спрятались за колоннами, другие, пятясь, сошли по ступеням храма наружу и замерли на снегу, обуреваемые желанием бежать как можно дальше, дабы не видеть происходящего внутри.
Наконец среди смешения звуков снова раздался тот самый отчетливо слышимый голос, который вещал о волке–волшебнике в Валоне и шестерке серебряных волков, но никто из них не нес с собой копья.
Идрал озадаченно нахмурился, поскольку ему было известно только о дрэгах, которые ходили вместе с Дэлаваром. Идрал обратился к трупу:
– Как далеко отсюда этот, с копьем, и волки?
Рыдающие стоны вырвались из мертвого рта, но ответа на свой вопрос желтоглазый не услышал.
Хор скорбящих голосов стал медленно затихать. Труп всматривался невидящими глазами, словно стараясь найти что–то или кого–то. Но рот его сомкнулся, и что–то похожее на улыбку расползлось по изуродованному лицу. В это мгновение раздался звук рога, долетевший с передовых линий дозора, сразу же за ним прозвучали подряд еще несколько сигналов горна. С той стороны, откуда донеслись сигналы, небо осветилось яркой вспышкой, и сразу же в деревне раздались гам и крики.
С шипением выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, Идрал посмотрел на деревню, впиваясь глазами во мрак, разорванный кое–где редкими фонарями, а затем, отвернувшись от алтаря, быстро вышел из храма. Он побежал, и на бегу облик его менялся – и вот уже существо, покрытое черной шкурой, с кожистыми перепончатыми крыльями, летело на север по ночному зимнему небу.
А на алтаре в опустевшем храме остывал изуродованный труп, лежащий в широкой луже крови.
Мертвец стал снова мертвецом.
Глава 34
ПОГОНЯ
СЕНТЯБРЬ–ДЕКАБРЬ 5Э1009
(три с половиной месяца тому назад)
Араван нервно ходил взад–вперед, увязая в снегу и напрочь позабыв об антилопе киму, загнанной на верхушку гряды:
– Объявился желтоглазый дьявол?
Пенна сложила крылья и повела плечами:
– Да. Живодер, истребляющий женщин.
– Ну точно Стоук, – процедил сквозь стиснутые зубы Араван.
– Где? – выпалил Бэйр. – Где этот желтоглазый выродок?
– На севере, – ответила Пенна. – Среди громадного войска, идущего на запад. Сейчас они уже перевалили через Джангдинский хребет.
– Это далеко отсюда? – спросил Араван.
– Пятьсот лье по линии моего полета,– ответила Пенна. Она посмотрела на Бэйра и добавила: – В основном по суше.
Бэйр шумно, со свистом выдохнул:
– Тысяча пятьсот миль по прямой? А по горам путь еще длиннее. Нет, Араван, его уже не будет там, где он сейчас, когда я доберусь туда.
– Если бы у меня была моя карта, – простонал Араван. – Мы могли бы наметить по ней кратчайший путь!
– Я могу начертить для тебя карту, – вступил в разговор Ала.
– Дядя, да бог с ней, с картой, – сказал Бэйр, – ты должен отправиться туда без меня. В облике Валке ты можешь добраться быстро, а я даже в облике волка не смогу, А Идрал, если это, конечно, он, сможет исчезнуть задолго до того, как мы доберемся туда.
Араван покачал головой:
– Вспомни слова Додоны, элар. «Путь будет выбран в Храме Неба», – сказал он, а значит, ты должен идти со мной.
– Ну а что, если это неправильный путь?
Араван развел руками:
– А какой путь вообще у нас есть? Хотя, может, ты и прав. Если огромное войско движется на Запад, это и может быть тем великим несчастьем, надвигающимся с Востока, о котором предупреждал нас оракул.
Ала посмотрел на Пенну:
– А ты подсчитала численность этого войска?
– Я не смогла сосчитать их, – ответила Пенна. – Лишь примерно прикинуть: пятьсот тысяч; четверть – всадники, остальные пешие, а в центре огромный фургон.
Пораженный Бэйр только и мог, что широко раскрыть глаза:
– Полмиллиона воинов?
Пенна кивнула:
– Да, но и это еще не все, есть и кое–что похуже…
– Кое–что похуже? – торопливо спросил Бэйр. – Что может быть хуже полумиллиона воинов, шагающих на Запад?
– С ними дракон, – ответила Пенна.
– Дракон? – Бэйр был сражен ответом, а Араван, нахмурившись, спросил:
– Ты не знаешь, какой именно дракон?
– Я думаю, Эбонскайт.
Бэйр посмотрел на Аравана:
– Самый сильный из всех драконов. Но разве ты, Араван, не говорил, что он дал обет? – Когда Араван утвердительно кивнул, Бэйр воскликнул: – Боги, так если он нарушил клятву… Великий дракон, огромное войско и желтоглазый выродок, что еще может считаться напастью, двигающейся с Востока?!
Араван повернулся к Але и посмотрел на него своими синими глазами, которые в этот миг были прищурены и холодны как лед:
– Пойдем–ка в Храм рисовать твою карту.
Ала взмахнул крылом и, обратясь к Пенне, сказал:
– Пойдем с нами, Пенна, необходимо, чтобы ты отметила на карте места, где видела все, о чем нам рассказала.
Пенна и Ала взмахнули крыльями и полетели к Храму, и сразу же из вспышки платинового света вылетел Валке и полетел вслед за фаэлями, а из сгустка тьмы выступил волк и пустился спорой рысью за ними, оставив все еще дрожащую от страха антилопу киму на вершине утеса.
– И это что, лучший путь?! – закричал Бэйр. Ала повернулся к юноше:
– Нет более скорого пути для дрэга.
Рядом с ними находился настоятель, наблюдая за спорящей четверкой, склонившейся над картой. Старик почти ничего не сказал.
– Поймите, девять, а то и десять недель! – не унимался Бэйр. – Я уверен, существует лучший путь. – Он посмотрел на Аравана, стоявшего по другую сторону стола. – А может, нам снова выйти в море и… Нет… Так будет хуже.
– Элар, единственное, что можно сделать, так это следовать по выбранному маршруту, – сказал Араван. Он повернулся к Але. – А пока я прошу тебя и твоих собратьев не спускать глаз с армии, дракона и желтоглазого и сообщать нам время от времени об их продвижении и местонахождении.
Ала обернулся к старцу:
– Настоятель?
Старик погрузился в размышления. Наконец он изрек:
– Ты просишь моего разрешения на то, чтобы покинуть Джангдинские горы?
Ала кивнул.
– Хотя ты и не нуждаешься в моем разрешении, чтобы направиться, куда ты захочешь, я хочу дать тебе совет: действуй как разведчик и как посыльный, помогай доставлять пищу и уточнять маршрут. Но не более этого: в противном случае ты наверняка изменишь естественный ход событий. – Сказав это, старик замолчал.
– В этом мы даем обет, настоятель, – сказал Ала. Затем он обратился к Пенне: – Ты слышала слова настоятеля, любовь моя? Я хочу, чтобы ты вернулась и продолжала наблюдать за этим дьяволом в человеческом обличье, за драконом и за полумиллионным войском. Я буду посылать других наших товарищей к тебе за новостями, они же будут доставлять вам все необходимое и приносить известия, которые послужат для выбора маршрута Аравану и Бэйру. Кроме этого, фаэли ничего другого делать не будут.
Пенна согласно кивнула и взяла лук и стрелы. Она подошла к Але, они поцеловались, их руки и крылья сплелись. Потом она отошла от Храма, поднялась в воздух и, набрав высоту, полетела на север.
Араван и Бэйр снова склонились над картой. Настоятель был позади, но взгляд его был устремлен не на них: он внимательно рассматривал Кристаллопюр, и глаза его наполнялись при этом глубокой тревогой и печалью. Простояв так довольно долго, настоятель повернулся и пошел прочь, даже не попрощавшись.
Дни пролетали один за другим, складываясь в быстротекущие недели, а серебряный волк пробирался через горы. Джангдинскому хребту, казалось, не будет конца. Валке парил в вышине, выбирая путь для дрэга. Да, это был нелегкий путь, и часто волк превращался в Бэйра для того, чтобы преодолеть подъемы и спуски, непреодолимые для зверя. На ночном привале Араван с Бэйром изучали карту, которую составил Ала, часто фаэль сидел рядом с ними, помогая выбрать дорогу.
Маршрут, которым они следовали, не предусматривал прямую встречу с войском и желтоглазым выродком – это был самый короткий путь на север, рассчитанный на то, что волк в кратчайшие сроки преодолеет хребет и дальше пойдет по плоскогорью.
Сентябрь миновал; день осеннего равноденствия они практически не отмечали, а просто ограничились отдыхом, отметив праздник чашкой горячего чая. Октябрь пришел в горы. Бэйру исполнилось шестнадцать лет, и это событие в жизни юноши было также отмечено чашкой горячего чая. Зимние снежные метели начались высоко в горах, постепенно спускались все ниже и вскоре уже вовсю бушевали и на равнинах. И, несмотря на это, Бэйр и дрэг пробирались по горам, преодолевая низины и возвышенности, спускаясь и поднимаясь по отвесным скалам.
Посыльные фаэли летали взад–вперед, сообщая о продвижении громадного войска и драконов, а также о местонахождении желтоглазого оборотня. Они рассказывали о его дьявольских, внушающих ужас и отвращение действиях в храмах и молельнях. Кроме этого, посыльные приносили пищу для пополнения запасов Аравана и Бэйра и необходимое снаряжение.
Наступил ноябрь и принес с собой настоящие зимние бури, из–за которых продвижение вперед еще более замедлилось. Но на четырнадцатый день ноября на исходе утра волк пробрался по глубокому снегу среди холмов в предгорье Джангди, намереваясь подняться к долинам Тишана, откуда доносились призывные крики Валке. Черный сокол парил кругами над старой караванной тропой, ведущей в глубь Джангдинского хребта.
Волк Охотник ступил на веками утоптанную дорогу и быстрой рысью помчался по ней, следуя за летящим в вышине Валке.
Наконец–то они пошли по следу войска…
…по следу желтоглазого дьявола…
…и по следу дракона…
В самом начале декабря, когда серебряный дрэг бежал широким наметом через западные области Ксиана, а Валке летел над ним в поднебесье, в один из холодных и по–зимнему вьюжных дней появились посланцы–фаэли, чтобы сообщить Аравану и Бэйру о том, что войско, а с ним и дракон продолжают путь на запад, а желтоглазый поехал на север в сопровождении огромной свиты телохранителей.
– Так они направились в разные стороны? – спросил Бэйр.
Флеоган кивнул, его хохолок взъерошился под порывами холодного ветра, дующего с Гримволла. Араван развернул карту Алы:
– Куда?
Флеоган всмотрелся в набросок и указал когтистым пальцем:
– Вот примерный маршрут.
Араван нахмурился:
– Возможно, они направляются в Инге.
– Инге? – переспросил Бэйр.
– В эту деревню, – ответил Араван, показывая точку на карте.
– Воины уже в деревне, – сказал Флеоган. – Их не менее трех сотен.
– Чего ради он оставил огромное войско, – задумчиво, словно про себя спросил Бэйр, – и направился с тремя сотнями бойцов в небольшую деревню?
Араван продолжал рассматривать набросок, затем внимательно посмотрел на Флеогана, а с него перевел взгляд на Бэйра:
– Он идет туда не для того, чтобы разместить гарнизон, а для того чтобы освятить Храм.
– Охх! – простонал Бэйр, и по его лицу разлилось выражение безысходного отчаяния.
Юноша посмотрел сначала на запад, потом на север:
– Куда идти, Араван? За кем мы идем? За войском и драконом или за желтоглазым?
Араван опустил глаза и стал что–то рассматривать на покрытой снегом земле. Затем почти сразу поднял взгляд на Бэйра и сказал:
– Мы пойдем за дьяволом.
Бэйр посмотрел в глаза Аравана:
– Я хочу знать, дядя: наш путь на север – это путь к победе или мы идем туда лишь для того, чтобы совершить месть?
Араван сделал глубокий вдох, затем медленный выдох; белый пар от дыхания завихрился у его губ.
– Отомстить за смерть Галаруна необходимо, и отрицать этого я не стану; именно поэтому, как я полагаю, мы и должны идти на север. К тому же войско и дракон – это такая сила, с которой нам вдвоем не справиться, а вот справиться с желтоглазым мы сможем. А если он к тому же владеет еще и Рассветным мечом, то этот символ власти более подходит для того, чтобы использовать его в битве с наступающей на запад Ордой, не так ли?
– Молю Адона направить тебя на правильный путь, – сказал Бэйр, – мы шли на запад, теперь пойдем на север.
Прошло совсем немного времени, и серебряный волк уже бежал по равнинам Ксиана, а черный сокол летел над ним высоко в поднебесье.
Следуя по пути смерти и разрушения, они вошли в Аралан, а затем круто повернули на север, пересекли страну, пройдя близ южной оконечности Волчьего леса, в котором, как говорили, обитал Дэлавар. Они продолжали двигаться на север, по направлению к далеким Гримволлским горам, при этом Скег был от них на востоке, а Кхалианская топь на западе. Скег, как считалось, был самым древним из лесов Митгара; Кхалианская топь – заглатывающая все живое ненасытная трясина – гиблое место и для осторожного, и для неосмотрительного. Никогда ни дрэг, ни сокол, ни Бэйр, ни Араван не бывали в подобном месте. Они остановились на ночлег на засыпанном глубоким снегом узком перешейке между необозримыми болотными топями. И как раз в это время появился Ала с известием о том, что желтоглазый действительно направляется в деревушку Инге, где сейчас спешно сооружается новый молельный дом.
В течение всего дня серебряный волк и черный сокол неутомимо двигались на север. Они достигли наконец северной оконечности болота и повернули на запад, к Инге. На пути им встречались замерзшие реки, стекающие с Гримволлских гор, петляющие между холмов и впадающие в болото, подпитывая его ненасытную трясину, над которой, несмотря на зимний холод, постоянно клубился теплый пар. Внутренний огонь болота был темным и зловещим.
Стояла глубокая ночь, когда они подошли к деревне. Волк держался в тени, чтобы не быть замеченным в слабом свете, сочившемся из фонарей, горевших у некоторых деревенских домов. Вокруг волка сгустилась темнота, и из нее вышел Бэйр. Валке камнем упал вниз и встал на лапы около юноши, вокруг птицы сразу же засветилось бледное платиновое сияние.
Араван сжал кулаки:
– Молельный дом, Бэйр. Валке видел в нем желтоглазого. Это и есть убийца Галаруна.
В этот миг их обнаружили телохранители Идрала и бросились к Аравану с Бэйром. Юноша мгновенно исчез, на его месте появился оскалившийся дрэг с закрепленным на спине Кристаллопюром. Волк отпрыгнул от Аравана и серебряной молнией метнулся к центру деревни, к молельному дому, где, как он знал, находился тот самый страшный враг.
Вспыхнуло и осветило темноту ночи слабое золотистое сияние, и черный сокол взмыл в небо. Подбежавшие телохранители не видели этого, поскольку, дрожа от страха, повалились на землю, когда чудовищных размеров серебристый зверь пронесся рядом с ними и исчез в темноте.
Волк метался между домами деревни, Валке на небольшой высоте летел над ним. В это время раздался новый сигнал рога, и из темноты со свистом полетели стрелы. Серебряный волк среагировал мгновенно: он выгнулся, бросился в сторону, и тут его чуткое ухо уловило скрип снега под торопливыми шагами.
Через открытый боковой выход он видел, как этот желтоглазый стремительно повернулся и бросился прочь из молельного дома. Волк проскочил сквозь цепь охранников, пронесся через храмовый зал, наткнувшись на мертвое тело, свалившееся с алтаря, выскочил через противоположный вход и увидел, как бегущий впереди враг преобразился. Какое–то огромное существо взмыло вверх и полетело прочь. Волк, собрав все силы, прыгнул, но не дотянулся всего лишь на дюйм.
Чудовище летело, махая перепончатыми крыльями; из широко раскрытого клюва исторгались пронзительные скрежещущие крики; глаза светились желтым беспощадным огнем, когтистые лапы вытянулись в полете. Размах крыльев монстра был не менее двадцати футов, а длина тела от острия клюва до длинного, похожего на метлу хвоста – не менее пятнадцати.
Не обращая внимания на размер чудовища, Валке сложил крылья и спикировал на него с высоты. Он налетел на врага, как черная стрела, и когтистые лапы впились в бесперую шею чудовища.
Монстр завопил, изо всех сил стараясь подняться выше; черный сокол сорвался, расправил крылья и направил полет ввысь, за улетающим прочь чудовищем.
Дрэг, не отрывая взгляда от неба, бежал за ними по земле.
Чудовище долетело до Гримволлских гор и стало кружить над высокой отвесной скалой. И снова сокол ринулся на него и вцепился в громадную, неповоротливую шею. А в это время преследующий их серебряный волк превратился в Бэйра, готового одолеть подъем на отвесную скалу. Юноша бормотал про себя проклятия, карабкаясь по скале вверх, с трудом ориентируясь и переступая с выступа на выступ в тусклом свете звезд и тонкого полумесяца, висевшего на западном склоне неба.
За скалой сокол снова атаковал. С пронзительным клекотом он кинулся на врага. Чаще замахав перепончатыми крыльями, монстр попробовал сделать обманный маневр и уйти из–под удара, но оплошал, и снова когти сокола впились в его шею.
На остром высоком гребне горы стояли Флеоган, Пенна и Ала, наблюдая за погоней, в руках они сжимали луки, их пальцы, натянувшие тетиву, готовы были в любое мгновение отпустить стрелы в полет; фаэли горели желанием помочь сбить чудовище, но не сделали этого, связанные клятвой. А в долине внизу…
Намного превосходя своего маленького мучителя в размерах, громадный монстр все–таки не смог ни избегнуть острых когтей, ни развернуть свое громадное тело так, чтобы противостоять проворной птице; чудовище опускалось все ниже и ниже и, приземлившись, превратилось в черное облако, из которого выпрыгнуло огромное, ростом с пони и похожее статью на волка существо и понеслось по твердому насту.
– Скрии! – прокричал в бешенстве Валке, теперь он не мог уже броситься с высоты на удирающего врага – ведь для этого ему надо было бы спуститься почти до самой земли и подставить себя под смертоносные зубы валга. И сокол, яростно взмахивая крыльями, снизился и полетел над головой врага, пока тот, не помня себя, не разбирая дороги несся прочь.
Бэйр преодолел подъем и снова превратился в волка, который тут же бросился в погоню. Серебристый зверь несся огромными прыжками, а ориентиром ему служили гневные пронзительные крики сокола.
И дрэг вышел на след валга, старинного своего врага, и валг бежал в сторону, которую указывал своими криками Валке.
Он бежал и бежал, но вдруг крики Валке прекратились, и вспыхнуло блеклое платиновое сияние.
Через мгновение волк подбежал к своему другу. Эльф сидел на снегу, с неба струился призрачный звездный свет, лучи низко висящего месяца едва достигали земли.
Ни черного валга, ни бесперого чудовища, ни самого желтоглазого поблизости не было.