Текст книги "Рассветный меч"

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

– Вауу! – закричал Бэйр, отступая назад и падая на спину, споткнувшись о выставленную Тиллароном ногу.

Стоя над лежащим на земле юношей, смуглый недруг залился переливчатым серебряным смехом и протянул руку, чтобы помочь тому встать на ноги. Тут Бэйр узнал Ансинду Одинокое Дерево – лицо ее было выпачкано и вымазано сажей, а уши, напоминающие по форме крылья летучей мыши, были всего лишь крылышками шлема.

Тилларон, нахмурясь, посмотрел на Бэйра и примирительно сказал:

– Будь внимателен, мой мальчик, ведь иногда не остается времени на то, чтобы проявить знания и хитрость, вместо этого надо просто спасаться бегством. – Сказав это, он тоже расхохотался.

Когда сумерки незаметно опустились в долину, Бэйр, переводя взгляд с Уруса на Аравана, спросил:

– А скажите мне вот что: я сегодня упомянул многих из тех, кого называют темными силами, и я знаю, что они появились из Неддра. А кто–нибудь знает место перехода между Мирами? Где пересекаются пути, ведущие туда и оттуда?

Они сидели перед домиком Фэрил; дамна и Риата внутри готовили чай. У подножия холма Вирфла суетливо катила свои волны и как будто пела. Урус пожал плечами и посмотрел на Аравана. Алор, подняв с земли камешек, бросил его в мчащийся водяной поток:

– Во время Великой Войны Заклятия военная дружина, состоящая из эльфов и людей, перешла в Неддру и там доставила врагам немало хлопот. Переход, которым они воспользовались, был где–то на Гронфанге, точнее сказать не могу, но где–то поблизости от Железной Башни Модру. Этот переход они обнаружили, когда преследовали группу ночного отродья, ранее переходившую на Митгар из Неддра. Дружине потребовалось придумать множество хитроумных уловок, чтобы проскользнуть мимо бастионов Модру. В конце войны люди прошли назад тем же путем, близ Железной Башни, но эльфов с ними не было.

– Эльфов не было? – переспросил Урус. Араван подтверждающе кивнул.

– Почему? – спросил Бэйр. Араван вздохнул:

– Произошло Разделение, и только пути крови остались открытыми. Переход в Адонар был неподалеку, тот самый переход, который Гифон использовал при вторжении в Высший Мир.

– А как они узнали, что война закончилась? – спросил Урус. – Ведь Разделение отделило один Мир от другого, а поэтому известить об этом мог только посланец, который путешествовал туда–сюда.

– Я думаю, что, когда темные силы спасались бегством в Неддра, дружине удалось захватить кого–то из них и он выболтал все, а они уж сделали соответствующие выводы.

Глаза Бэйра расширились.

– Так что, среди союзников были такие, кто мог понимать и говорить на языке темных сил?

– Он называется слуккским, Бэйр, – ответил Араван. – Да, среди эльфов есть те, кто еще может в случае нужды понять и объясниться на этом языке.

Бэйр кивнул, а затем задумчиво произнес:

– Мне кажется, хорошо бы знать этот язык.

– Хороший язык? Ха–ха–ха! – проревел Урус. – Я надеюсь, Бэйр, ты никогда не испытаешь необходимости общаться на нем.

Они некоторое время молчали, но затем Бэйр сказал:

– Переход в Неддра, переход в Адонар… А есть ли переходы в Мир магов, в Вадарию?

– Был один… однажды, – ответил Араван, его крепкий голос вдруг стал тихим и печальным. Он поднялся на ноги и зашагал по склону вниз, к берегу Вирфлы. Бэйр тоже вскочил на ноги, намереваясь последовать за ним, но Урус положил руку на плечо мальчика и жестом показал «нет».

В этот момент на пороге появилась Фэрил:

– Приглашаю вас на чай с печеньем.

Когда Урус с Бэйром вошли в дом, Фэрил посмотрела на них с удивлением и спросила:

– А где Араван?

– Он спустился к реке и предается воспоминаниям,– ответил Урус. – Не переживай, он скоро придет.

Немного позже Араван присоединился к компании, сидящей за чаем. Разговаривали о многом, но только не о Рвн. Араван пребывал в задумчивом и лирическом настроении, из которого его не могла вывести ни одна обсуждаемая за столом тема, а может, это просто так казалось.

В конце чаепития Фэрил сказала:

– Ты знаешь, Араван, я думаю, тебе следует повидаться с Додоной ч спросить у него, где сейчас находится желтоглазый.

Араван глубоко вздохнул:

– Возможно, мне следовало бы… Если бы он не ответил уже на вопрос, который нам разрешено было ему задать.

– Кто такой Додона? – спросил Бэйр.

– Послушай, но ведь он дал ответ на тот вопрос, – ответила Фэрил, – только, как обычно, скрыл суть за оболочкой образов и иносказаний.

– Кто такой Додона? – снова спросил Бэйр.

– Да тоже нечто вроде образа, – ответила Риата. – Весь из себя загадочный.

Бэйр встал из–за стола, вышел на середину комнаты и запел высоким чистым голосом:

 
Скажи мне, дорогая матушка,
Скажи мне, Араван,
Скажи мне, па по имени Урус
И милая тетушка Фэрил…
 

Все уставились на него глазами полными изумления, а он снова задал тот же самый вопрос, но уже громовым голосом:

– Кто такой Додона?

– Бэйр, это было бесподобно, – сказала Фэрил. Бэйр, на лице которого было и нетерпение, и раздражение оттого, что его вопрос всеми игнорируется, произнес:

– Может, тетушка, это и было бесподобно, но дело не в этом. Прошу вас наконец, ответьте мне: кто такой Додона?

Фэрил повела плечиком:

– Ой, да ты знаешь, он оракул, и мы нашли его в Кару.

Бэйр нахмурился:

– В пустыне?

Фэрил утвердительно кивнула, а затем с улыбкой обратилась к Аравану:

– Он узнает, где убийца Галаруна… И где серебряный меч.

– Он ответил уже на тот единственный вопрос, который нам разрешено было ему задать, – напомнил Араван.

– Но ведь вопрос, на который он ответил, был мой, – сказала Фэрил. – Не твой. Возможно, он и раскроет тайну, которая не дает тебе покоя.

– Рассветный меч? – спросил Бэйр. Араван медленно покачал головой:

– Время меча, я полагаю, давно прошло. Его следовало обратить против Гифона в Великой Войне Заклятия, по крайней мере так мы предполагали. Нет… если бы мне удалось получить лишь один ответ, то я хотел бы знать, где сейчас находится желтоглазый. Я думаю, если убийца Галаруна будет найден, то будет найден и Рассветный меч, хотя в этом и нет большого смысла.

– Не важно, – сказал Бэйр. – Раз мы ищем желтоглазого, то я пойду с тобой.

Урус посмотрел на Бэйра и покачал головой.

– Но я прошу, па, – настаивал Бэйр.

– Ты еще очень молод.

– Мне почти двенадцать, па!

Бэйр вскочил на ноги и опрометью выскочил за дверь, в темноту сентябрьской ночи.

Урус поднялся, чтобы пойти за ним, но Риата сказала:

– Пусть он пройдется и остынет, дорогой. Завтра он все поймет правильно.

Урус скептически посмотрел на Риату и промолчал. Фэрил снова обратилась к Аравану:

– Ну ладно, так что в отношении Додона?

Араван вздохнул:

– Я подумаю об этом, – он посмотрел на Риату и Уруса, – но не раньше, чем будет выполнен мой обет, данный вам и волку–волшебнику. Если я все–таки пойду в Кару, то это будет после того, как закончится обучение Бэйра владению оружием… Может быть, это произойдет года через три.

Сидя во дворе на скамейке около открытого окна, Бэйр кивнул, а про себя подумал: «Три года, и тогда – в путь».

Глава 17
ЗАВОЕВАНИЕ

ЛЕТО 5Э1005 – ОСЕНЬ 5Э1007

(четыре и два года тому назад)

Когда воздушная волна зловещим предзнаменованием прокатилась по всему Митгару, в освещенном колдовским пламенем обиталище Идрала Кутсен Йонг уставился на камень, окруженный ярким ореолом чарующего света…

…и засмеялся от радости, которую приносит неожиданная победа.

И как только смех вырвался из его глотки, яркое сияние камня стало меркнуть.

Чтобы не видеть зловещего свечения, Идрал сощурил свои желтые глаза. Лишь когда ореол вокруг камня начал сходить на нет, некромант решился взглянуть на двадцатидвухлетнего императора. Тот держал на вытянутой руке светящийся камень и, крутясь, как волчок, на одном месте, кричал:

– Я властвую над ними! Я властвую над ними!

Идрал вздохнул, со свистом пропуская воздух между своими острыми зубами, не желая верить услышанному:

– Мой господин?

Кутсен Йонг прекратил крутиться и сунул камень под нос желтоглазому, затем быстро отдернул, подпрыгнул на месте и со смехом повторил:

– Я властвую над ними, Идрал.

– Несомненно, мой господин, но над кем?

– Над йонгами, Идрал. Над всеми йонгами мира.

– Ты властвуешь над драконами, мой господин?

– Разве я сказал сейчас что–либо другое, Идрал? Холодное сердце Идрала затрепетало от ликования – такая сила заставит Митгар пасть. А когда Митгар падет, Гифон восстанет из бездны, свергнет Адона и посадит Идрала на трон, чтобы тот властвовал над Митгаром в качестве его регента. И этого мальчишку–императора также передаст в руки Идрала, дабы он мог сделать с ним все, что пожелает…

Но этим мечтам суждено сбыться лишь в том случае, если камень действительно дает власть над драконами.

– Как это прекрасно, господин мой, – прошептал Идрал, протянув руку, – давайте кое–что проверим.

В ответ на этот жест Идрала Кутсен Йонг прижал потускневший камень к груди и зашептал:

– Даже и не думай прикасаться к нему – он только мой, только мой, ты понял?

Идрал согнулся в поклоне и отступил на шаг назад:

– Конечно, господин мой. Воистину так. Кому же еще он должен принадлежать? Только вам, отмеченному знаком Могучего Дракона!

Император широко раскрытыми глазами уставился на мерцающий камень, а затем дотронулся до своего лба и провел пальцем по родимому пятну – вверх, назад и вниз. А после этого, словно очнувшись, спросил:

– Да, а о какой проверке ты говорил? Что ты имеешь в виду?

– Риодо, мой господин. Ты истинный Масула Йонгза Ванг – магический король–воитель – согласно древнему предсказанию. Повели драконам захватить Риодо, и пусть твои чиновники последуют туда за ними и соберут все ценное. А когда враг будет разбит, отряди туда доверенного советника – ну, скажем, Шакун, первую служанку, – и посади ее на трон этого покоренного края в качестве твоего регента.

– Бесподобный план, Идрал,– сказал Кутсен Йонг. С этими словами он снова перевел взгляд на Камень Драконов. И Камень снова засиял, и в воздухе поплыл неслышный звон, приказывающий подчиниться.

В небе над Джанйонгом могучие огнедышащие драконы ревели и вопили в неистовой ярости, в то время как жители города в испуге попрятались в укрытиях, хижинах и домах, охваченные ужасом от одного вида кружащихся над городом йонгов, изрыгающих огонь, скалящих саблевидные клыки, поднимающих ветер взмахами своих перепончатых крыл. А в дворцовом саду сидел Эбонскайт, кипя от возмущения, и трубно ревел, изрыгая в воздух пламя, а человек, стоящий перед ним, держал в руках Камень Драконов, и великому королю драконов оставалось только слушаться и подчиняться. Сила Камня поработила его и всех остальных представителей древнего племени.

Рядом с обладателем Камня стояло желтоглазое существо, помесь человека, гриба и демона – по крайней мере таким в своем великом гневе видел его Эбонскайт, потому что глаза драконов способны видеть неявное, скрытое и тайное… Но не в силах смотреть на Камень – этот ужасный, богом созданный предмет. Ни один дракон не мог взглянуть на него, не рискуя впасть в вечное безумие из–за непомерной и неизбывной печали.

И когда маленький человечек произнес свое повеление, Эбонскайт затрубил во все горло от бессильной ярости, а желтоглазый гибрид расхохотался чуть ли не в самую пасть дракона, которому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

Риодо продержался меньше месяца. Огонь, изрыгаемый драконами, уничтожил армию защитников острова, и вслед за драконами в страну вошла Золотая Орда, состоящая из головорезов Моко и Джинга, которые сразу же занялись грабежом, насилием и мародерством, оставляя после себя безлюдье и опустошение.

Несмотря на протесты, первая служанка Шакун была посажена на трон Риодо, поскольку что может быть хуже для порабощенного народа, чем ходить под ярмом, управляемым женской рукой? По крайней мере такие доводы нашептал Идрал в уши Кутсен Йонга.

И когда Шакун отправилась на парусном корабле через Джингарианское море, Идрал плясал от радости: главный его соперник при императорском дворе выбыл из игры. В эту ночь леденящие душу крики и стенания доносились из башни желтоглазого – так Идрал праздновал свое полновластие над императором.

На следующий год пал Джюнг, а вместе с ним и Десять Тысяч островов Мордейна.

Этот год был годом укрепления: император рассаживал своих фаворитов на троны покоренных стран. Ценности и рабы из этих стран стекались в Джанйонг.

В том же году на территориях захваченных стран стала усиленно насаждаться новая религия: поклонение Джиду Шангди – Ревнивому богу. Среди придворных лишь один Идрал знал, что это было одно из многих имен Гифона.

А Золотая Орда продолжала численно расти, все больше и больше воинов собиралось под знаменами Могучего Дракона.

И все это время Идрал был рядом с Кутсен Йонгом, на правах главного доверенного советника постоянно нашептывая что–то в императорские уши. А по прошествии года Идрал приложил все возможные усилия, чтобы привлечь внимание Кутсен Йонга к западу:

– Господин мой, далеко на западе живут многие народы, у которых много всякого добра.

– Придет время, и я все это увижу, – ответил Кутсен Йонг, поглаживая Камень Драконов.

– Вы правы, господин мой. Как предсказывают звезды, вы будете властвовать над всеми. Даже если…

Кутсен Йонг нахмурился и недобрым взглядом посмотрел на Идрала:

– Если что?

Словно не желая говорить, Идрал замялся, но после нетерпеливого жеста императора промолвил:

– На западе есть человек, который именует себя Верховным правителем Митгара и ставит себя над всеми.

– Даже надо мной?

– Да, мой господин, – прошептал Идрал. Глаза Кутсен Йонга налились гневом.

– Ну что ж, придется мне лично убедить его, сколь ужасные последствия может иметь такая заносчивость.

– Лично, мой господин? – Идрал с великим трудом сдержал свое ликование, готовое выплеснуться наружу.– Но не слишком ли это опасно?

Кутсен Йонг вскочил на ноги, держа в руке Камень:

– Я – Могучий Дракон, и ничто не остановит и не собьет меня с пути! Созывай моих военачальников. Мы должны составить план похода. Я уничтожу этого зазнайку и подчиню себе его королевство.

– Да, мой господин, – прошептал Идрал, отступив на несколько шагов от трона. А выходя из тронного зала, он торжествовал. Ибо скоро Митгар падет и Гифон станет навеки владыкой Срединного Мира.

Глава 18
ВЫБОР

ОКТЯБРЬ 5Э1008

(пятнадцать месяцев тому назад)

Свой пятнадцатый день рождения Бэйр встретил нескладным и длинноруким подростком ростом в шесть футов и четыре дюйма и весом чуть более пятнадцати стоунов и двух пудов [7]7
  Рост Бэйра составлял примерно 193 см, а вес около 100 кг.


[Закрыть]. Его льняного цвета волосы стали еще белее, что, по мнению Фэрил, было не вполне естественно. Так это было на самом деле или нет, но светлая, ниспадающая до плеч грива Бэйра сильно отливала серебром, как и его светло–серые глаза. В свой день рождения Бэйр надел серый кожаный костюм, подаренный ему Инарионом. На плечи его был наброшен эльфийский двусторонний плащ: серо–зеленый с одной стороны и серо–коричневый с другой. Надевать его той или другой стороной наружу следовало в соответствии с обычаями, принятыми в конкретной местности, или согласно желанию хозяина сочетать цвета плаща с какими–то предметами и особенностями остальных предметов одежды. Нефритовая брошь, подарок Фэрил, застегивала плащ на шее. С поясного ремня свешивался длинный нож, неизменный спутник любого эльфа, – подарок Аравана. Помимо ножа на поясном ремне в плетенном из ремешков чехле покоилась изготовленная гномами дубинка с кованым набалдашником. Это был подарок родителей. Нож и дубинка, а также лук и праща были тем оружием, которое выбрал для себя Бэйр.

И сейчас в разгар празднования, в сиянии бумажных фонариков, звезд и луны, он стоял перед собравшимися лаэнами, возвышаясь над ними. Лишь его отец, Урус, был выше него чуть больше чем на ладонь. Алор Инарион встал напротив Бэйра и, обращаясь ко всем, громко произнес:

– Пятнадцать осенен минуло с той поры, когда мы в последний раз были свидетелями и участниками удивительного и радостного события, которое произошло в эту ночь.– Потом, глядя юноше в глаза, он сказал: – На колени, Бэйр, сын Уруса и Риаты. Преклони колени.

Бэйр опустился на одно колено перед алором и склонил голову.

– Кто из вас пятерых может поручиться за этого ребенка? – спросил Инарион, обводя взглядом стоящих вокруг.

– Я, – мгновенно прозвучал ответ, и Фэрил торжественно выступила вперед, держа в руках плоскую серебряную чашу, наполненную родниковой водой. Она вошла в центр круга и замерла. Непроницаемо–серьезное ее лицо на мгновение осветилось мимолетной радостной улыбкой.

– Кто из вас пятерых может поручиться за этого ребенка? – вновь воззвал Инарион.

– Я. – Ансинда Одинокое Дерево выступила вперед, держа в руках глиняный кувшин, наполненный черноземом, и тоже заняла место внутри круга.

В очередной раз воззвал Инарион, и Араван, ответив твердо и решительно, вошел в круг, держа в руках лавровую ветвь и серебряный поднос с тлеющими углями.

Вслед за ним и Тилларон Неутомимый Охотник торжественно занял свое место в кругу, держа в руках горящую ветвь тисового дерева.

– Кто из вас пятерых может поручиться за этого ребенка? – в последний раз спросил Инарион.

– Я, – ответила черноволосая Элиссан и добавила: – Я пятая, и последняя. – И, держа обеими руками кусок железной руды, она вошла в круг.

Инарион принял чашу из рук Фэрил, окунул в нее пальцы и, брызнув водой на Бэйра, объявил:

– Вода. – Он осыпал юношу землей из кувшина Ансинды и провозгласил: – Земля. – Взяв лавровую ветвь и поднос с тлеющими углями из рук Аравана, Инарион овеял Бэйра дымом: – Ветер. – Горящей тисовой ветвью из рук Тилдарона Инарион осветил лицо Бэйра и сказал: – Огонь. – И наконец, взяв из рук Элиссан кусок железной руды, Инарион прикоснулся им к рукам, ногам, вискам и сердцу Бэйра: – Воздух. – Инарион вновь обратился к присутствующим: – Кто даст ему имя?

– Я, – ответил Урус, войдя в круг и встав рядом с сыном, – и имя это – Бэйр.

– Бэйр, – прошептал Инарион поочередно в каждое ухо юноши. Затем вопросил: – Кто подарит ему жизнь?

– Я, – ответила Риата. Она вошла в круг и, приблизившись к Бэйру, взяла его за левую, ближайшую к сердцу, руку. Юноша все еще стоял, преклонив колено.

Глядя на него, Инарион произнес так, чтобы слышали все:

– Ты вошел в этот круг ребенком, но выйдешь взрослым. Поднимись, Бэйр, сын Уруса, сын Риаты, хранитель бескрайнего мира, и займи по праву свое место. Встань, Защитник Мира по имени Бэйр.

Бэйр поднялся с колен и выпрямился. Риата все еще сжимала его левую, ближайшую к сердцу, руку.

Алор Инарион медленно поворачивался, обращаясь ко всем собравшимся:

– Сегодня среди нас появился новый воин, и я должен сказать, что он больше чем просто воин, – среди нас появился тот, кто любит землю и заботится о ней… И имя его – Бэйр!

Мощный троекратный крик собравшихся лаэнов «Алор Бэйр!» вознесся к небу.

В Коронном Зале царило беззаботное веселье. Праздновался обряд посвящения, для которого не было повода в течение многих тысячелетий. И дары, и алоры играли веселые мелодии на музыкальных инструментах, танцевали, пели, ели и пили, смеялись, рассказывали друг другу веселые и грустные истории, но в центре внимания был Бэйр. Араван подсел к Фэрил и сказал:

– Я думаю, что теперь, когда Бэйр прошел начальный этап подготовки, я повидаюсь с Додоной.

– Мы пойдем с тобой, – ответила Фэрил. Араван покачал головой:

– Нет, моя крошка. Ведь если ты, Урус или Риата поедете со мной, то и Бэйр тоже захочет поехать.

– Араван, я одна могу поехать и… и…

Фэрил смешалась и прервалась на полуслове. Жест Аравана показал ей, что эльф знает наперед, что она скажет.

– Нет, будет лучше, если ты останешься здесь и присмотришь за Бэйром.

Фэрил вздохнула и перевела взгляд на Бэйра, который, выделывая ногами замысловатые коленца, плясал со смеющейся Элиссан.

– Ты ведь знаешь, я много путешествовал по Митгару в поисках Идрала, если, конечно, это его настоящее имя. И я не оставлю своих поисков, хотя почти не надеюсь, что Додона ответит на мой вопрос.

– Ты не должен пускаться в путь один, потому что… – начала Фэрил, но Араван поднял вверх палец и снова покачал головой, но на этот раз его предупреждающие знаки не остановили Фэрил, и она сердито, с вызовом спросила: – Тогда зачем ты все это рассказал мне? Только затем, чтобы в конце сказать «нет»?

Араван улыбнулся:

– Я упустил из виду, насколько решительной ты можешь быть, а рассказал я тебе все это лишь потому, что у меня к тебе есть особая просьба: я хочу, чтобы через две недели, после того как я уеду, ты рассказала всем, куда я поехал. Пусть не волнуются.

– Но, Араван, они будут волноваться.

– Даже если и так, мне не хотелось бы, чтобы они думали, что со мной приключилась какая–то неприятность. Кроме того, через две недели, когда Бэйр узнает правду, я буду уже далеко, и ему будет лучше здесь, в долине, в безопасности. И еще, как я уже говорил, все указывает на то, что Додона ничего не скажет, и я вернусь назад еще до весенних оттепелей… Ну в самом крайнем случае летом.

Фэрил провела рукой по серебряной пряди в своих черных волосах и, облегченно вздохнув, произнесла:

– О Араван…

– Тетушка, потанцуй со мной.

Дамна подняла глаза на возникшего перед ней чуть задыхающегося, взмокшего и широко улыбающегося Бэйра. Фэрил подавила улыбку и спросила:

– Ты такой высокий, как же мы будем танцевать?

Вместо ответа Бэйр схватил ее за руку и вывел на свободное место среди танцующих. Юноша ростом в шесть футов и трехфутовая дамна пустились в танец, известный лишь им одним; такт им отбивали барабаны. Все лаэны остановились, чтобы понаблюдать за этой забавной парой, и весело смеялись, когда столь не подходящие друг другу партнеры скакали, кружились и плыли, прильнув друг к другу, по залу.

Танец кончился, барабаны смолкли; задыхающиеся, смеющиеся и довольные, Фэрил и Бэйр под шумные аплодисменты направились к столу, заставленному яствами и напитками. Отхлебывая большими глотками ароматное темное вино, Фэрил искала взглядом Аравана, но черноволосого алора уже не было в зале.

– Нет, он не пошел на высокогорные пастбища, чтобы пригнать отары на зимовку. Он отправился к Додоне.

– Что? – выпалил Бэйр, вскочив на ноги и с грохотом повалив стул, на котором сидел.

– Когда? – спросила Риата.

– Две недели назад, – ответила Фэрил, – в праздничную ночь.

– Он ушел без меня, – с обидой произнес Бэйр, ставя стул, но не садясь на него.

– Он ушел не только без тебя, сынок, он оставил всех нас, – сказала Риата, в раздумье качая головой и не сводя глаз с Уруса.

– Это его задача, – пробормотал баэрон, – и он вправе решать ее так, как хочет. Он пошел один – и это его выбор.

Риата вздохнула, согласно кивнула и как бы про себя сказала:

– Так он поступал и прежде.

– Но он ушел без меня! – негодующе фыркнул Бэйр и, швырнув свою салфетку, пулей вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Бэйр, это было его решение! – крикнула ему вслед Фэрил, но ее слова долетели лишь до деревянной обшивки захлопнувшейся двери.

Урус озадаченно глядел на дверь, а Риата, подойдя к нему, сказала:

– Ладно, дорогой. Он не ожидал такого. Это пройдет.

– Ему следует быть более сдержанным и в поступках, и в словах, – ответил Урус.

– Это у него от баэронов, – насмешливо заметила Фэрил. – Они, когда злятся, начинают рубить дрова с таким остервенением, как будто рубят головы рюккам.

Урус улыбнулся и покачал головой:

– По крайней мере это согревает нас в зимнее время.

И они втроем продолжили ужин. А со двора донесся удар тяжелого топора и треск расщепляемого дерева.

– Что ты ищешь, Бэйр? – спросила Фэрил, войдя на следующий день в оружейную палату.

Бэйр посмотрел на нее, подняв глаза от стола, на котором были разложены карты, пергамента и описания маршрутов:

– О тетушка, я просто интересовался, где эта самая Кару, куда так стремился дядя Араван.

Фэрил подтащила стул поближе к столу и забралась на него. Спустя мгновение она ткнула пальцем в карту и сказала:

– Вот это место, хотя здесь оно и не обозначено. К югу и чуть на запад от этого портового города. Вот здесь.

– Хмм, – пробормотал Бэйр. – Ну а как, по–твоему, он переберется через Авагонское море?

Фэрил, порывшись, вынула другую карту и стала водить пальцем по пергаменту, испещренному географическими символами:

– Скорее всего он нашел попутный корабль здесь, на острове Арбалин; он расположен строго к югу от Арденской долины, хотя путь до него неблизкий: не менее четырехсот лье.– Показывая путь Аравана, она провела пальцем вдоль Гримволлских гор, пересекла Гюнарское ущелье и, оказавшись на берегу, пересекла пролив и остановила палец на острове. – Это кратчайший путь отсюда к Авагонскому морю, а следовательно, и к Кару. Да, вероятнее всего он направился на Арбалин – там много прекрасных кораблей с умелыми экипажами… Ты не помнишь, я когда–нибудь рассказывала тебе о том, как Пэталь и Томлин плыли из Арбалина?

Бэйр молчал, уставившись в карту, – мысленно он был далеко отсюда.

– Бэйр?

– А, что? – Юноша повернулся к Фэрил, но смотрел как бы сквозь нее.

– Рассказывала ли я тебе когда–нибудь о тех временах, когда Деталь и Томлин плыли из Арбалина? – Фэрил пальцем прочертила по карте другой маршрут. – Через эту часть Авагонского моря в порт Кастилла–а–Ванча?

– Нет, уверен, что не рассказывала. Тетушка, пожалуйста, расскажи.

Бэйр снова стал неотрывно смотреть на карту и, сосредоточенно нахмурив брови, слушал рассказ Фэрил.

– Понимаешь, – начала дамна, – мне кажется, что много вымысла в рассказах о тех неприятностях, с которыми они столкнулись, пройдя через Гримволл… Где–то вблизи Сагры, небольшой деревушки, обнесенной крепостной стеной… Вот, это здесь… Они подумали, что там, возможно, засел барон Стоук, и тогда…

Прошел еще один день, и на исходе следующего Риата, подойдя к Урусу, возившемуся около сарая для выделки шкур, спросила:

– Ты не видел нашего сына, любимый?

Урус, отвязывая веревку с задних ног оленя, обернулся и кратко ответил:

– Нет. – Потом предположил: – Может, он с Тиллароном или Ансиндой? – А затем, с лукавой улыбкой глядя на Риату, добавил: – Или с Элиссан. По–моему, он к ней неравнодушен.

– Если ты и прав, то это одностороннее увлечение, и Бэйра ждет разочарование: ведь Элиссан связана обещанием. К тому же в пятнадцать лет Бэйру немного рановато думать об этом.

Урус отложил снятую с распялки шкуру и, обхватив рукой талию Риаты, притянул ее к себе:

– О, а я и не знал об этом, любовь моя. В пятнадцать лет я не считал себя молодым; наоборот, в этом возрасте я чувствовал себя несчастным оттого, что у меня никого не было. Но это, конечно же, было до встречи с тобой.

Риата повернулась к нему, и их губы слились в нежном поцелуе. Оставаясь в его объятиях, она слегка откинулась назад и, посмотрев на него из–под удивленно поднятых бровей, сказала:

– Мне кажется, что ты чувствовал нечто иное, ведь рядом с тобой были ровесницы, а Элиссан, мягко говоря, немного старше Бэйра.

– Ха! – прохрипел Урус. – Можно подумать, эльфы обращают внимание на возраст.

Риата рассмеялась, а затем сказала:

– Не бойся. Когда придет срок, я уверена, найдется кто–то, кто найдет нашего сына таким же привлекательным и желанным, каким ты был для меня.

Их губы снова слились в поцелуе. Наконец Урус выпусти Риату из объятий и снова взялся за шкуру. Немного погодя он сказал:

– Будь с ним помягче. – А затем, как бы продолжая начатую мысль, добавил: – Долго держать обиду – это не в характере нашего сына, моя драгоценная госпожа. Он где–нибудь здесь и скоро объявится.

Риата кивнула и направилась к дому. Время шло, наступил закат, а Бэйр так и не появился.

Когда уже смеркалось, в дверь тихонько постучали. Урус открыл, и на пороге появилась Фэрил. Она оглядела комнату и спросила:

– Послушайте, а с Бэйром все в порядке? Риата, вздрогнув, нахмурилась:

– Почему ты спрашиваешь?

– Понимаете, я только что встретила Ансинду, и она сказала мне, что Бэйр не пришел на занятия с Тиллароном. Они должны были разучивать наиболее сложные приемы боя на дубинках.

Риата посмотрела на Уруса в недоумении и тревоге:

– Он никогда не пропускал занятий с оружием.

Урус подошел к двери в комнату сына и, немного поколебавшись, открыл ее и вошел внутрь. Через мгновение он сказал:

– Его палицы нет и длинного ножа тоже. Его кожаный костюм и плащ также исчезли. А вот и записка. – Урус появился в дверях, держа в руке кусок пергамента. – «Я должен исполнить свою клятву. Привет. Бэйр».

– Клятву? – спросила Фэрил, глядя на Риату, но та лишь схватилась за голову.

– Прошлой ночью серебряный волк миновал этот пост, направляясь на юго–восток, алор Урус, – сообщила Алария. – Она запустила пятерню в свои темно–каштановые волосы. – Это был твой сын, и мы подумали, что он решил совершить полуночную прогулку.

– А вы точно уверены в том, что это был дрэг? – спросила Фэрил.

Алария утвердительно кивнула:

– Хотя луна зашла задолго до этого, но и при свете звезд мы могли увидеть, что это дрэг. А поскольку он единственный дрэг в нашей долине… – Алария сделала выразительный жест рукой.

– Куда он мог отправиться? – спросила Фэрил, повернувшись к Урусу.

Урус заворчал и пристально посмотрел в направлении, указанном Аларией:

– К побережью за Араваном.

– Но… Но Араван ушел… – Фэрил нахмурилась,– шестнадцать, нет, уже семнадцать дней тому назад. Он прошел уже по крайней мере триста пятьдесят миль до Арбалина. Наверняка Бэйр не сможет… – Внезапно Фэрил схватилась за горло, как будто ей стало нечем дышать, но, справившись с собой, вымолвила: – Его клятва! Обещание, которое он дал, когда был еще ребенком… И карты! Ой, ведь это я сказала ему где… – Она говорила сбивчиво, а затем растерянно посмотрела на Риату. – Урус прав. Бэйр ушел за Араваном, и это моя вина – я показала ему маршрут.

– Пошли, – сказала Риата и поспешила к дому. Урус размашисто зашагал за ней, следом семенила Фэрил. – Сейчас возьмем оружие, – на ходу объявила Риата, – соберем еду, снарядим запасных лошадей… Да, именно запасных, на подмену, быстрых и не по одной.

Фэрил удивленно подняла брови:

– Запасных лошадей? Мы наверняка сможем…

– Любой дрэг может покрыть за день не менее тридцати лье, – оборвала ее Риата.

– Тридцати? – удивленно воскликнула Фэрил.– Да это же девяносто миль. Девяносто миль за день?

– Даже больше, – заметила Риата. – Будем надеяться, что Араван не мчался к Арбалину как на пожар. Тогда мы имеем шанс перехватить его в порту до того, как он взойдет на корабль.

– Да… – задумчиво протянула Фэрил, – совершенно ясно, что на моем пони так быстро не доедешь. Придется мне ехать в обозе на одной из подменных лошадей.

– Хорошо, – согласилась Риата, а затем, обратившись к Урусу, сказала: – Нам придется оставить твоего жеребца, он не подходит для такой скачки.