Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== Пролог ======

Этот день начинался вполне обыденно и ничего не предвещало никакой беды. Ну, разве только моросящий дождь на промозглой улице, грозящий к середине дня обернуться затяжным ливнем, и то что грядущая сессия все ближе и ближе – вот два раздражающих меня события. А в целом я был вполне бодр и весел, потому что смог, промокший до нитки, войти в аудитории во вполне неплохом расположении духа. Которое, впрочем, тут же слегка подпортилось от созерцания нашей преподавательницы истории. Прошмыгнув мимо неё, я порадовался, что не опоздал к первой паре. Приближающаяся сессия меня не особо радовала, впрочем, как и всех остальных моих сокурсников.

Пока преподавательница была занята, сидя за своим столом, я поспешил занять место в конце аудитории. Многие мои одногруппники старались сидеть там, где она не увидит, потому что самые трудные задания обычно раздавала сидевшим впереди. То ли такова привычка, то ли в это вложен тайный смысл, но я не вникал. Удачно спрятался за широкими спинами сидевших впереди – и порядок.

Наверное, нашей преподше никто не объяснил, что век инквизиции, пришедшийся, походу, на её юность, в которую теперь сложно поверить, давно канул в реку бытия, а не воплотился в нашем университете. Она была ехидной седой старухой с сухим морщинистым лицом, а главное – обладала препротивной особенностью заваливать всех, кто просрочил сдачу зачётов. К счастью, я всегда получал четвёрку с натягом “за наглость”, и ничего не... ТВОЮ МАТЬ!

Вовсе не радостное воспоминание о том, что я просрочил сдачу истории, заставило меня подскочить. По виску потек холодный пот. Это же надо – так забыться! Последние дни я только и делал, что сидел за ноутбуком, не забывая, правда, про другие предметы. Но история! Как я мог?!

Мое сердце пропустило удар – уже во второй раз. Увы, сессия делает нервными всех, даже самых удачливых. Конечно же, я не исключение. Но – спокойствие! Стоит только расслабиться, как в голове наступит гармония, всплывут все имена и даты. Лишь бы не поддаваться панике. Она – мой враг на данный момент. “Расслабься!” – мысленно велел я себе, пытаясь принять спокойный вид. Почти получилось. Но... вдруг и правда не допустит, вспомнив, как я много раз поправлял ее ошибки и неточности?

– Со списком должников можете ознакомиться у выхода после... Я сказала, после занятий! – раздался грохот.

Это от неожиданности сел мимо стула мой сосед, как обычно поспешивший вскочить с места, чтобы уточнить наличие своей персоны в Чёрном Списке. Я же попытался перевести дух. Ну, если сразу не назвала мою фамилию, значит можно пережить грядущую бурю. А список потом нужно посмотреть, может пронесло? Остается только надеяться на это. Откинувшись на спинку неудобного стула, я посмотрел на затянутое серыми тучами небо за окном. Это оказалось гораздо интереснее, чем взирать на преподавательницу, вздумавшую прочесть длинную и нудную тираду про необязательных студентов.

К её чести можно было сказать, что иногда её лекции бывают интересными даже мне, но эта женщина так редко разбирает какую-либо эпоху, проводя аналогии с тем же Толкином, которого, кажется, боготворит (единственное, в чём я с ней солидарен), что-то хорошее, что есть в ней, теряется на общем фоне. В остальном пары по истории скучны, унылы и до зубовного скрежета монотонны. Оставалось надеяться, что в этот раз нашу воблу осенит и она припомнит что-нибудь занимательное. Ну подкиньте ей кто-нибудь интересную книгу, ну будьте людьми!

Сидя и глядя в окно, я все же одним ухом слушал ее слова. Пока что – ничего интересного. Тоска зеленая, как и на прошлой неделе. А пользоваться плейером или смотреть в телефон – чревато отбиранием этих гаджетов. Поэтому предметом моего обозрения продолжали оставаться небольшие черные вороны, пролетавшие мимо окна и громко перекрикивающиеся друг с другом. Раскаркались тут...

– Что такое “олларианство” и как оно связано с англиканством, ты слушал? – бесцеремонно толкнув меня локтём в бок, торопливо зашептал давнишний сосед. – Эта вобла меня доконает своими идиотскими аналогиями.

Я лишь пожал плечами, решив, что либо сосед ослышался, либо у преподавательницы прогрессируют в голове старческие тараканы. Этакая тараканья эволюция. Почему нет? Маразм приходит неожиданно и не всегда вовремя, но происходит такое несчастье со всеми. В любом случае, на этот вопрос ответить я не смогу.

Жалко только, что вопрос моего соседа всё-таки достиг ушей этой ужасной женщины. Она нахмурилась, оборвав речь на полуслове, и на повышенных тонах возмущённо возопила:

– Разговорчики! Я предупреждала! Мало того, что оба должники, так ещё и нарушаете учебный процесс! Сессию, если вдруг допущу, кто за вас будет сдавать?!

Неожиданно мне стало весело, даже несмотря на неприятную информацию о сессии. И я усмехнулся непонятно отчего. Появилось сильное желание поязвить – наверное от нервов.

– Пожалуй, я потребую, вместо сессии, решения судьбы поединком, – произнес я пафосным тоном отставшего от ретивого коня рыцаря. Зачем брякнул глупость – непонятно. Но смешно.

– Да с удовольствием, – ухмыльнулась преподша, посмотрев прямо на меня. Было ясно, что такого она не спустит. – Вперёд! Росинанта своего верного не забудьте, Дон Кихот вы наш! Сидоров, не надо ржать, это вы у нас верный конь, но не настолько вживайтесь в образ! Перед деканатом покуражитесь!

Пришлось встать, скорчить горестную физиономию того самого рыцаря печального образа, и поплестись к двери. С деканатом у нас шутки плохи, поэтому веселое настроение словно рукой сняло. Прежде она посылала в деканат уже одного человека на первом курсе, не помню, за что, и, если мне не изменяет память, назад он не вернулся. В тот день – точно.

Едва я протянул руку к дверной ручке, как мне тут же стало не до самоиронии, чего уж говорить про необузданное веселье. Сердце закололо так сильно, что я невольно вскрикнул и прижал к груди ладонь. Что за странности? До возраста преподши мне еще далеко, сердечником быть не грозило еще очень много лет, а тут – вдруг! И, что самое неприятное, острая боль нарастала, все смотрели на меня, забыв про лекцию, со страхом, но никто ничего не решался сделать. Боятся навредить или не хотят вмешиваться? Ай, как больно!

– Сергеев! Ты чего это... – недоверчиво протянула преподша. – Что за цирк? Ты же не астматик вроде... Сергеев! Сидоров, да держи ты его!

Закружилась голова, сердце закололо так, что я уже не мог удержаться от болезненного крика. Стоявший рядом одногруппник, к счастью, успел меня подхватить, так как падал я красиво, на спину. Но получилось у него это сделать лишь у самого пола. Только сознание все равно беспощадно мутнело, а страх мешал бороться с происходящим.

И вороны за окном каркали всё громче и громче, бились в стёкла, грохотало в ушах, слышался голос преподши, только слов я не разбирал. Зрение стало отказывать мне, а скоро и слух.

“Умираю?” – билась в голове отчаянная мысль. Да, наверное. Но с чего вдруг так рано, если всегда отличался отменным здор... Ай! Что же это такое-то... Перед глазами закручивалась тугая воронка темноты и меня туда стремительно засасывало. Единственное, что успел почувствовать напоследок – чьи-то пальцы на своей шее. Кто-то умный догадался проверить пульс. Поздно.

Я уходил в темноту и становился ею. В голове, как часто бывает в страшные моменты, бился самый глупый вопрос в моей жизни: “А что же такое было это олларианство?”. Даже посмеяться над собой сил не было. С последним вопросом в моей жизни меня поглотила беспощадная тьма.

А потом я, как ни странно, снова смог открыть глаза, проснувшись. Что это за чертовщина? Сон? Да нет, и боль слишком реальная, и кровать какая-то жесткая, и вообще надо открыть глаза. А? Что?.. Куда я попал?!

====== Глава 1. Как все начиналось ======

Решил, что хватит переживать по пустякам, типа учебы.

Буду переживать глобально.

СКАЛЫ, СЛУЖБА, ВОЙНА, ИЗЛОМ, НАДОР РУХНУЛ, ЧЕ ДЕЛАТЬ?!

Куда я попал?!

Подумав о том, что кровать чересчур жесткая уже второй раз, я немного полежал, не торопясь вставать и верить собственным глазам. Порой галлюцинации могут быть жестокими. Где я это слышал? А, неважно. Главное сейчас, что сердце мое больше не болит, дыхание не срывается и очертания предметов довольно-таки четкие. Но вот сами предметы, как и обстановка, внушали мне опасения. Больше всего мне казалось, что я попал в дипломную работу моего однокурсника, который как-то мне все мозги проел на тему очень среднего быта в очень средние века.

Комната оказалась полутемной, но просторной, с широким окном. Однако, как же здесь холодно! Из мебели – лишь кровать, стол, стул и сундук. В нем, наверное, одежда, но сейчас поднимать крышку не хотелось. Нужно осмотреться как можно быстрее, потому что за окном смеркается. Или наоборот – рассветает? От легкого головокружения все мысли шли кувырком, но, откинув тонкое одеяло, я заставил себя встать. Босые ступни обожгло холодом каменного пола.

В голове очень некстати всплыли обстоятельств последнего часа, но я на ближайшее время решил придерживаться теории о галлюцинациях, с которыми в моём состоянии лучше не спорить. Вдруг я сейчас лежу на операционном столе, а всё вокруг – плод наркоза? И, едва возникла эта пугающая мысль, по спине побежали мурашки. Что нужно сделать, дабы поверить в то, что ты жив? Уронить на ногу сундук? Удариться головой об стену?

Мазохистские мысли прервались резко, когда я увидел старинное запыленное зеркало в углу комнаты. Подходить к нему отчего-то поначалу казалось страшным – вдруг не увижу своего отражения там? Да и что это мне даст? Но с другой стороны, никто не причинит мне из-за этого вреда. Бог не обидит, Раканов Зверь не съест, как однажды выдала преподша истории, чтобы ее…

– Нельзя поминать историчку всуе, – выдал я от изумления. Нет, не изумления. От крайней степени охреневания.

Из зеркала на меня смотрел... Ну вообще не я. Первым желанием было заорать. Но я, стиснув зубы, продолжал рассматривать это новое, незнакомое мне лицо. Вместо высокого темноволосого парня с серьгой в ухе отражался подросток пятнадцати лет на вид. Не дай Бог младше! Худой и бледный, с наивно хлопающими серыми глазами. Похлопав ими с минуту, я решился поднять руку и провести ладонью по коротким русым волосам. Отражение сделало то же самое.

– Ыть, – я нервно сглотнул, выдав нечто нечленораздельное.

Хороший наркоз был, очень качественный, кажется. Медленно выдохнув, я осторожно отошёл от зеркала, чтобы не разбить его. Оглянувшись через плечо на отражение, я подавил желание поматериться и помолиться. Ничего не менялось в зеркале. Переселение душ? Замечательно. Просто потрясающе. И что мне делать: бить тревогу или просто поверить в наркоз? От безысходности пришлось ущипнуть себя за руку и боль оказалась вполне реальной. Да что ж такое-то? Меня захлестнули ледяной ступор и отчаянная паника одновременно – крайне противоречивые и оттого вредящие мне чувства.

С трудом сделав логический вывод, я принял решение не рыпаться ближайшие сутки. Если на следующий день я проснусь здесь же... Окей, выберем цель менее масштабную. Если я просто проснусь, то будем всерьёз рассматривать теории о других реальностях, а пока остановимся на версии с наркозом. В конце концов, поехать крышей я всегда успею.

Что может стать единственным способом убедиться в том, правда это или дурацкий, но весьма искусный вымысел моего подсознания? Ответ пришел не сразу, но довольно-таки быстро. Нет, вовсе не забиться в панике под кровать, как хотелось изначально, но – взять подсвечник и выйти за пределы комнаты. Как знать, какие ужасы ожидают меня там? А может и не ужасы. Невозможно узнать, не проверив. В глаза бросился пустой бронзовый подсвечник. Но прежде, чем подойти к нему, я поспешил натянуть штаны и рубашку, обнаруженные аккуратно сложенными в сундуке. А потом обул кожаные сапоги, стоявшие в углу комнаты. Как бы я не храбрился, а здесь жуткая стужа.

Подхватив неожиданно тяжёлый предмет средневекового быта, я примерно взвесил его в руке и оценил степень повреждения лба человека при столкновении с этим ужасом. Выходило удручающе для теоретических врагов и радостно для меня. Держа подсвечник в одной руке, я поковылял в неудобных сапогах к двери, и свободной рукой толкнул ее. Господи, какой жуткий скрип! Нет, мне определенно здесь не нравится. Похоже, подсознание любезно подкинуло мне пустой замок с какими-нибудь привидениями, вампирами, прочей жутью. Хотя в тот момент я просто не знал, что думать, вот и лезла в голову всякая чушь.

С видом заправского партизана я выскользнул из комнаты, вполне закономерно ожидая, что через час хождения в подобной обуви я заработаю себе кровавые мозоли. Подсвечник оттягивал руку, холод заставлял морщиться и ёжиться, проклиная в полголоса строителей этого злостного места. Однако, что радовало, каменные стены коридоров вовсе не затянуты паутиной, а ведущая вниз лестница, к которой я вскоре вышел, совсем не покрыта толстым слоем пыли. Может, замок, или как это называется, очень даже жилой? Но как-то эта бедность и нехватка убранства не вписывалась в мои понятия о настоящих замках. Решив, что внизу может быть лучше, я неспешно спустился по лестнице.

– Дик! – детский восторженный голосок напугал меня почище всех скрипящих дверей. – Дик! Ты уже встал? А что так рано? А мне можно? Диииик?

Подскочив на месте от неожиданности, я медленно обернулся. Нет, не привидение – уже очень радует. Слабый свет, падающий из коридорного окна, падал на девочку лет десяти, с растрепанными русыми волосами. Одетая в длинную белую ночную рубашку, она протирала глаза и сонно мне улыбалась.

Так, судя по всему, у меня здесь есть имя. Дик. Превосходно. Значит не все безнадежно... но надо отвечать на вопрос.

– Можно, – разрешил я великодушно. – Только оденься. Тут холодно.

– Да! – радостно взвизгнув, она стремительно скрылась в ближайшей комнате, даже не закрыв за собой дверь. И уже более глухо слышались её торопливые слова:

– Просыпайся, ну! Братик будет с нами гулять! Да вставай же ты!

Вот те раз! Про “гулять” меня не предупреждали. С грустью оглядев свою одежду, я сделал вывод, что замерзну еще сильнее, чем тут. Теперь бы еще запомнить, что зовут меня Дик. И у меня две малолетние сестры. Интересно, имеется из родственников еще кто-нибудь? А то я ведь с детьми дела не имел и как воспитывать не знаю. Прислонившись к стене, я молча ждал, пока новоявленные сестры соберутся. Хотел было задуматься о великом, но высунувшаяся из комнаты сестрица пропищала, чтобы я держался настороже, а то вдруг матушка тоже проснулась.

Криво и косо одетая, тащившая за руку сонную младшую сестру, девочка шустро выбежала в коридор.

– Мы готовы! – объявила она звонко, очевидно, совершенно забыв о некой матушке.

Шнурки новоявленной сестрицы волочились по полу. И я просто не мог не остановить ее, чтобы завязать их, присев на корточки. Кто их одеваться учил? Перевел взгляд на младшую – та сонно хлопала глазами, не особо пока понимая, что и к чему, и в честь чего старший брат собрался замерзнуть.

– Пойдемте, – я вздохнул, пропуская старшую вперед.

Вот так – не успел попасть неизвестно куда, а уже обзавелся персональным детским садом.

– И куда это вы собрались? – холодный голос раздался за моей спиной так неожиданно, что я вздрогнул. Девчонки быстро попрятались за меня, коротко пискнув:

– Мама!

Мама, значит...

И тут же я узрел высокую женщину в длинном сером платье, что, надменно вздернув подбородок, смотрела на нас свысока. Какая прелесть. Еще одна вобла. Но вслух такого, конечно, я сказать, не мог. Лучше молчать – пока.

– Здравствуйте, – изрек я вежливо, так и не смог сдержаться.

– Доброго утра, Ричард, – сухо обронила женщина. Ричард, Дик... Сокращения, как я мог забыть! Сейчас бы и прокололся на такой мелочи!

– Доброе утро! – кивнул я поспешно. Хотелось спросить, как матушке спалось, но сознание услужливо подсунуло воспоминание о случившемся на истории. А вдруг такие вот воблы мысленно желают людям смерти? Бред, конечно, но промолчать стоит.

– Куда вы изволили собираться в столь ранний час? Ещё и потащили за собой своих сестёр. Эдит. Дейдри. Вы никуда не пойдёте.

Слушая слова этой женщины, оказавшейся втрое ужаснее преподши по истории, я все чётче осознавал, что попал вовсе не в мир красочных галлюцинаций, а в какую-то альтернативную реальность. И теперь мне предстоит здесь жить.

====== Глава 2. Как тяжело быть герцогом ======

Вид сурового северного края, в котором я оказался, навевал на унылые мысли о том, что здесь везде высокие горы с заснеженными вершинами, холодный ветер, дующий в лицо от начала осени до середины весны. И, что самое забавное, размышлял таким образом я довольно долго, пока не услышал от новоявленного дядюшки Эйвона Ларака, грустного человека средних лет, иногда приезжающего в замок, волшебное слово “юг”. Надежда тут же воспылала в моей душе – значит незачем беспокоиться. Когда-нибудь попаду в тепло.

Хотя, думать об этом было до сих пор странно. Первое время я не верил в то, что очутился в другом мире и говорю на другом языке. Каждое утро, прежде чем открыть глаза, я мысленно надеялся, что проснулся где-нибудь в другом месте. Но увы, прохлада, достающая меня из-под тонкого одеяла и жесткость матраса, то есть перины, давали понять, что ничего не изменилось. А перемены не собирались приближаться.

Только вот различные неудобства, вроде холода и скудной еды, которые, по словам эрэа Мирабеллы, должны закалить мой боевой дух, еще не беда. А вот всяческие занятия – проблема куда существеннее. Для человека, несколько лет обучавшегося фехтованию, орудовал шпагой на занятиях я вполне посредственно, и то благодаря тому, что в прошлой жизни какое-то время был ролевиком-реконструктором. Однако с этим я разберусь. Гораздо важнее то, что я сразу понял, осторожно наведя справки из книг, куда угораздило влипнуть. Занесло меня в страну Талиг, провинцию Надор, хозяином которой я и являюсь. Точнее не я, а герцог Ричард Окделл, предоставивший мне это тощее и костлявое тело. Тот еще подарочек.

Как я понял позже, настоящим “подарочком” оказалась моя новая мать. Ну как новая? Старой у меня и не было, потому что жил я с отцом. Из детских воспоминаний остались только голос и женская фигура в темном строгом платье. А потом, когда мне было около пяти лет, она исчезла. Отец сказал “умерла”, но слишком часто уж отводил глаза. Потом он злился, когда я начинал расспрашивать. Интересно, а будет ли эта “матушка” возмущаться, если я заговорю об отце Ричарда?

– Смерть вашего отца принесла нам много потерь, – печально и строго ответила эрэа Мирабелла, – как моральных, так и вещественных…

О да! И не поспоришь, поглядев на голые серые стены. Наверное, на них было полно украшений, вроде роскошных гобеленов и картин, висевших в каждом из таких замков, но увы, забрали все. Со слов Мирабеллы и охов-вздохов Эйвона я узнал, что разграбили замок люди короля, ища вещественные доказательства мятежа. Найти не нашли, но ценные вещи и не вернулись в замок.

– Увы, бесчестные люди Оллара не пожалели ничего. Но вы же помните, кто истинный виновник этого?

– Да, конечно, – кивнул я как ни в чем не бывало.

– Это хорошо, герцог. Ваша цель – приложить все усилия к тому, чтобы Великая Талигойя возродилась, – скорбно произнесла Мирабелла, глядя в пол.

Следующие знания, вывалившиеся на мою голову, оказались не менее ценными: Эгмонта Окделла убил на дуэли какой-то Ворон, а я должен мстить за смерть отца. Что за тарабарщина? Ричард Окделл, может и должен, но меня эта ерунда занимала меньше всего. И, с напряженными мыслями о том, в какой переплет угодил, я стоял и смотрел вслед удаляющейся из зала Мирабелле. Она вышла тихо, аккуратно прикрыла за собой дверь, а сидевшая на скамье с вышивкой девица примерно моего возраста насмешливо фыркнула.

Девицу звали Айрис и она, судя по всему, являлась единственным звеном между сохранением моего рассудка и этим непонятным миром. Кроме того, она походила на меня не меньше, чем Эдит на Дейдре. Странная генетика этого мира удивила меня еще в первые дни пребывания тут. Однако сейчас, спустя примерно месяц, когда я более-менее привык ко всему, навалились новые неожиданности.

– Что эта женщина несет? – вздохнул я, опускаясь на скамью и дрожа от холода.

– Бред, – Айрис пожала узенькими плечиками. – Как и всегда. Но ты это впервые заметил.

– Правда? Ну… – тут я ненадолго завис, соображая, как бы получше не спалиться. – Я долго думал над правильностью ее слов. И как-то несуразно все. Отца убили на дуэли, то есть в честном поединке, замок разграбили солдаты, но мстить я все равно должен Ворону.

– Дуэль дуэли рознь, – туманно пояснила сестрица.

Пришлось срочно напрячь мозги и вытаскивать из памяти все, что я знал о дуэлях. Увы! В моей голове сохранились лишь названия, имена, даты, но не более. Но даже если и вспомню что-нибудь, то какой в том смысл? Здесь все какое-то неправильное и неоднозначное. Вот, к примеру, Надор. Горами, холодом и туманом он похож на Англию, а местные жители больше всего смахивают на россиян. Дело даже не в Окделлах, включая и Ричарда, чьё тело я занял, а в других надорцах. Бледная кожа, серые и голубые глаза, светлые и русые волосы – вот примерный портрет обычного жителя этой провинции.

– Ладно, разберемся.

– Ты не будешь мстить Ворону? – озадаченно поинтересовалась Айрис, наморщив лоб.

– Пока не разберусь, в чем суть, вряд ли. Месть – это блюдо, которое подают холодным, – изрек я важно.

– Никогда не слышала, – призналась сестрица.

– Это мой принцип, – врать нужно с умом.

– А с матушкой ты соглашался… – недоверчиво протянула она.

– Попробуй с нашей матушкой не согласиться! – я не удержался от восклицания.

– Верно!

Бледное лицо Айрис озарила нерешительная, но счастливая улыбка. И я понял, что уже давно не видел здесь улыбающихся людей. Все хмурились, отводили взгляд в сторону, когда приветствовали других, но не показывали радости. Быть может потому, что ее и не было?

И после этого разговора потянулись длинные и серые дни, что, тем не менее, становились теплее. На смену холодной весне с частыми ливнями неспешно приходило долгожданное лето. Нахождение в чужом теле становилось все привычнее для меня – я в какой-то момент перестал ужасаться собственной болезненной худобе, когда переодевался. И выучил несколько новых названий и имен.

Талигойя, сейчас называвшаяся Талигом, являлась одним из государств, раньше относящейся к Золотой империи. Прежде этой страной правили Раканы, но их внаглую сверг некий Оллар. Тот самый, чей потомок развалился сейчас на троне и ни кошки не делал. Хм, интересно. Олларианство – та религия, о которой вопрошала преподша на истории. Черт! Откуда она вообще знала про название религии из паралелльной вселенной? Но ладно, это я уже вряд ли когда узнаю, значит нужно смотреть в будущее, а не в прошлое.

Пока еще не возникало особого желания покидать замок – стоило появиться возле приоткрытых тяжелых дверей, холодом веяло так сильно, что сразу возникало желание вернуться обратно. Но на фехтовании это не сказывалось – занимался я каждый день с должным старанием. Под дождь, конечно, не гоняли, но и отлынивать не позволялось.

– Герцоги не бегают от трудностей, – как-то выдала Мирабелла.

Эта фраза вызвала у меня легкую усмешку. Значит, всем остальным бегать позволительно? Ну да ладно, оставлю эту женщину один на один с ее странной логикой. Ничего больше раздражающего в Надоре я не обнаружил, кроме, пожалуй… солдат. Изредка эти вооруженные мужчины в черно-белом появлялись здесь, дабы проверить, что в замке по-прежнему холодно, пусто, и никакой крамолы мы не прячем.

– Зачем? – спросил я однажды, после одной из таких “инспекций” у мрачной Мирабеллы, – я занимаюсь фехтованием? Вы хотите, чтобы я в конце концов напал на них и сразился с отрядом?

– Герцог Окделл, – она поджала губы, – не стройте из себя дурака. Вы все узнаете, но в свое время.

– Окей, – беззвучно прошептал я, вздохнув и отойдя в сторону.

Радостное настроение мигом отступило – стоило посмотреть на мечтательное выражение лица матери, и я сразу догадался, что она готовит мне судьбу похуже, чем погибнуть в схватке с олларовским отрядом. А бывает хуже? Проверим. Все равно личность Ворона интересовала меня сейчас куда сильнее.

====== Глава 3. Как внезапна почта Талига ======

– Диииикон!

– Ммм...

– Дикон, да вставай же ты! Вставаааай!

– Айрис, ты знаешь, сколько времени?

– Знаю. Вста...

– И перестань меня тормошить! Взяли моду. Я герцог или не герцог?

Таким образом я вяло и ворчливо возмущался, отбиваясь от сестрицы, что самозабвенно трясла меня за плечо. Я же закутался в одеяло, пытаясь скрыться таким образом от утреннего холода, сохранить под одеялом остатки слабого тепла. За окном еще темень, а Айрис пришла меня будить. И ведь, как назло, бодра и весела. Любопытства ради я повернулся к ней и узрел на ее лице широкую лукавую улыбку. А вот это обстоятельство уже крайне настораживает. Что-то задумала?

– Герцог, герцог, – усмехнулась Айрис.

Недавно проснувшаяся, растрепанная и донельзя довольная сестра еще не сменила длинную до пят серую ночную сорочку на платье, а уже веселилась. Да что здесь происходит?! Потерев кулаками глаза и потянувшись, я нехотя сел на кровати. Серые глаза Айрис светились от счастья.

– Тебе пришло письмо от короля! – заявила она звонко и радостно. – Наверное, призывают в столицу!

Вот и все. Полугода здесь не прожил, не успел осмотреть свои владения и научиться мастерски фехтовать, так куда-то выдергивают. Просто потрясающе. И настроение у меня сегодня выдалось ворчливое, потому что скупое на солнечный свет и безветрие лето подходило к концу, приближался сезон дождей и предстояло вновь сидеть безвылазно в замке. Но лучше сидеть в замке, чем мокнуть под дождями и катиться неведомо куда. А еще лучше, Сергеев, сидеть дома за компьютером и пить горячий чай, но кто же спросил, чего я хочу?

Айрис, отвернувшись, беззаботно щебетала о столице, пока я одевался, и в голове понемногу возникла путаница из фамилий. Ракан, Оллар, Алва, Дорак... Уши же завянут от переизбытка информации! А мне еще новую порцию “талигойских сказок” от Мирабеллы выслушивать. Но зато, есть вероятность, что я получу ключи от кабинета Эгмонта Окделла. Не сейчас, так потом. И, вздыхая, я умылся холодной водой из принесенного слугой таза. По коже побежали мурашки. Х-х-холодно! Хочу на юг, там где проживает один из главных героев “талигойских сказок” Ворон. Имени его Мирабелла отчего-то не считала нужным открывать. Ладно, сам узнаю.

Спустившись в малую обеденную, я застал чем-то взволнованную Мирабеллу и расстроенного Эйвона. Они вполголоса спорили, но я, обладатель неплохого слуха, услышал даже самые тихие слова.

– Эрэа Мирабелла, мальчик слишком юный!

– Эйвон, я надеялась на ваше благоразумие. Мой сын должен показать им всем, что Окделлы не сломлены.

– Но ведь он слабый и болезненный, – Ларак с удрученным видом развел руками и печально вздохнул. – Весь Надор держится на нем одном. Если бы у покойного Эгмонта было хотя бы два сына, мы еще могли бы рисковать, но...

– Я бы попросила вас, – прежде холодный и жесткий голос Мирабеллы болезненно надломился, – не говорить об этом больше.

Сам того не замечая, Эйвон сказал бестактность и ранил герцогиню этим. Мне даже стало ее жалко, несмотря на то, что в последние месяцы я выслушал от нее больше оскорблений и придирок, чем от исторички за три года. Герцог не туда идете, герцог, не туда ходите, герцог то, герцог это. Но сейчас жалость жалостью, а разобраться в ситуации надо. Все-таки, прямой наследник – я, а она – что-то вроде регента. Если бы Окделлы были королевской семьей, именно так бы это и называлось. И все равно мой опекун – Ларак. Так что здесь пока еще много непонятного.

– Доброе утро, матушка. Рад вас видеть, дядя, – произнес я дежурные фразы.

Письмо лежало на столе. Подняв его, Мирабелла церемонно вручила мне белый гладкий конверт. Оторванный угол легко упал на пол, а я дрожащими руками извлек письмо. Местный язык талиг понимал я на удивление хорошо, как устный, так и письменный. Должно быть, это изначально вложено в принадлежавшее мне теперь тело.

Сев за стол, я начал чтение. Разумеется, вслух.

– Ричард, герцог Окделл, мы, король Талига Фердинанд Оллар, желаем уведомить вас о зачислении в списки школы оруженосцев Лаик, – произнес я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Вам необходимо появиться в первый месяц осени 397 года Круга Скал в столице, и…

– Достаточно, – прервала Мирабелла.

– Как вам угодно, – я усмехнулся.

– Вы поедете в Лаик. Эйвон? – она посмотрела на бедного съежившегося Ларака взглядом “попробуйте только поспорить”.

– Да, госпожа герцогиня, – смиренно ответил пожилой человек. – А потом Реджинальд поможет Дикону освоиться в столице.

“Реджинальд?” – чуть было не выпалил я, едва успев прикусить язык. О, сколько раз болтливость едва не подводила меня! Что-то раньше Эйвон рассказывал о своем сыне, который теперь живет в Олларии. Очень интересно... А школы оруженосцев или любой другой поездки в столицу следовало ожидать. Не вечно же мне сидеть в этом замке. Сонливости как не бывало при одной мысли, что жизнь теперь начнется новая и интересная.

– Вы будете сопровождать его в столицу, – сообщила Мирабелла, словно меня тут и не было.

Решив сначала обидеться на такое, я немного поразмыслил. Почему бы и нет? Пусть сопровождает, а я буду смотреть и запоминать дорогу. Но все-таки, как же здесь не хватает техники! Если бы Окделлы жили в современном мире, хоть одна машина у них бы была. А не эти унылые клячи. Признаться честно, я не особо уважаю конную езду.

Но разве можно обойтись без лошадей, когда загремел в Новое Время. Примерно такая эпоха окружала меня, а не средневековье, как я решил сначала.

– Когда мы поедем?

– Герцогиня? – Эйвон испуганно глянул на хмурую женщину.

– Прошу прощения, а могу решать я? – разве могу я не влезть в разговор двух почтенных людей. – Это моя жизнь и хотелось бы самому делать выбор. Мне ведь уже шестнадцать. Весной еще исполнилось.

– Допустим, – голос Мирабеллы стал холодным, как лед: как это – наследник вырывается из марионеточных нитей. – И что дальше?

– И я поеду. Когда захочу.

Не ожидающая такого напора с моей стороны Мирабелла молча выразила свое неохотное согласие важным кивком головы. Ожидающий неминуемой бури дядюшка расслабился и даже попытался улыбнуться. А я встал из-за стола. Хотелось уйти к себе и осмыслить происходящее. Быстро-быстро из малой обеденной, по холодному коридору, дрожа, проскользнуть в свою комнату, чтобы носа оттуда до обеда не высовывать! Но не тут-то было. Едва я закрыл дверь за собой, как меня оглушило троекратное “Ура!!!”. Три русоволосые девицы, самая младшая из которых доставала мне до пояса, ринулись ко мне и стиснули дружно в объятиях.