Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Ой. Пока думал, остановился. Оглядевшись и горестно вздохнув, я наскоро принял непростое решение. Подвезу-ка я их к замку. Маменьки Ричарда Окделла мне бояться не стоит, большого вреда она мне не причинит, да и к тому же герцог тут я, а не кто-либо другой. Копыта зацокали по каменистой дороге, потом – по серым плитам двора. Мы вполне успешно въехали в открывшиеся ворота.

– Монсеньор сказал, что возвращаться к началу лета, – сообщил сержант.

– Приезжайте в тринадцатый день Весенних Молний. Встретимся в таверне «Веселый крестьянин». Там мужик на корове и теленок рядом бегает, – я мастер объяснений, да.

– Хорошо.

– И выпейте за здоровье монсеньора! – крикнул я им вслед, а потом повернул коня. Настроение было самое, что не на есть, бодрое. Мирабелла Окделльская, правда, придет в ярость, когда узнает, что я привел сюда южан, но ничего страшного.

А беситься она будет обязательно, особенно, увидев меня на морисской лошади и с орденом Талигойской Розы на груди. И широко улыбался, представляя радость Айрис. А потом скажу ей, что можно уезжать. Со мной вообще можно все! Бьянко – не Баловник, которого я перед Варастой отослал в Надор. Ко мне подбежал старый привратник Джек.

– Здравствуй, Дикон!

– Привет, – улыбнулся я в ответ, потрепав по голове выскочившую откуда-то радостную собаку.

– Хороши у тебя лошади!

– А то!

Поздоровался со всеми слугами, затем подошел улыбающийся Эйвон. Я обнял его. Следом за Эйвоном вышла матерь. Высокая, прямая, как палка, со вздернутым подбородком и поджатыми губами. Ничего, собственно, не изменилось. Интересно, видела ли она кэналлийцев? Судя по ярости в выцветших глазах – да.

– Вы появились неожиданно, Ричард.

Деланной улыбкой не обошлось – следовало по этикету встать на колено и поцеловать ей руку. Так, это испытание пройдено, разнос только предстоит… Ох, надо было уговорить кэналлийцев путешествовать вместе со мной! А этот замок… Тоска и только. Но моей целью было вытащить из богадельни Айрис. Это я и сделаю.

К счастью, скандала не состоялось – обошлось лишь яростной ссорой Мирабеллы с Эйвоном, которую я слышал, проходя мимо закрытой двери. Благо, хватило ума не заходить. И, на удивление быстро вспомнилась прежняя жизнь здесь, как тогда, когда я проснулся в чужом теле. Однако, теперь это место казалось слишком убогим и облезлым, просто руки чесались нанять работников и купить новые хорошие вещи для Надора. Дрова, еду, красивые платья – чтобы девочки не голодали и не чувствовали себя нищими. Непременно так и сделаю, в дальнейшем.

В свободное время от бесед и еды я старался побольше гулять и фехтовать – не хотелось потерять навык и сноровку. Ведь кто знает, в какой войне меня угораздит побывать еще? Этот мир полон сюрпризов и подчас неприятных. Увы, стареющий капитан Рут уже в третий раз признал, что я не то что догнал его в этом мастерстве, а даже обогнал. На четвертый, когда я, лихо выбив шпагу противника, приставил острие к его горлу, развел руками.

– Ты очень многому выучился, Дикон, это похвально. Мне до тебя далеко.

– Стараюсь! – гордо похвастался я, расправив плечи.

– Кто выучил?

– Мой эр! – гордость за последнего, конечно, стоило бы поубавить, но что брякнуто, то брякнуто.

– Подлюга, – вздохнул капитан. – Наверное и герцога Эгмонта убил подло…

Эээй! А вот про Ворона попрошу не болтать лишнее. Он, конечно, непрост, но вряд ли спустился бы до подлости. Ведь я же видел, как он убивал, и вообще! Разумеется, говорить об этом не стоит, хотя так хочется заступиться за эра, который, к тому же, еще и Ракан. Ну, как я предполагаю… Так, опять придется оставить эти мысли на потом – пришла Айрис, ведя Бьянко и угощая на ходу морковкой. Лошадь ей понравилась, она лошади – тоже.

– Дикон, давай покатаемся?

– Давай!

Полный радости я бросился в конюшню за Соной. Не прошло и нескольких минут, как мы оба гарцевали на красивых породистых лошадях, которым не рады ни другие лошади, ни конюхи. С некоторым сожалением я отметил, что не хватает привычного копошения в кармане. Крысу я не стал везти в Надор, оставил на попечение Пако, которому животинка понравилась.

Через мост мы выехали в сторону леса и очутились в царстве темных стволов с заснеженными кронами. Щеки покалывал морозный воздух, где-то наверху щебетали зимующие птицы. Люблю свободу! Увы, с Мирабеллой и ее поучениями оной мне очень сильно не хватало, особенно в сравнении с чудесным проживанием у эра Рокэ. Задумчиво посмотрев вслед пролетающему над головой ворону, я вспомнил зловеще каркающих ворон за окнами института, содрогнулся.

– Дик, а расскажи про Ворона? – Айрис застенчиво стала рассматривать перчатки. – Красивый? Носит бороду? А драгоценности?

– Бороду нет, драгоценности да. И волосы длинные! Можно косички заплетать, правда, я не пробовал… Ходит в родовых цветах… – рассказчик из меня, конечно, аховый.

– А они пошли от Леворукого?

– Если честно, то скорее всего от Ракана, – решив, что сестре можно доверить это, не вдаваясь в подробности, я поделился. – Но сомнительно, – добавил на всякий случай. – Только никому не рассказывай.

– Договорились! А откуда ты знаешь, что от Ракана? – так же тихо уточнила она.

Браво, я не ошибся! Девочка умеет хранить тайны. Наверное. В случае чего всегда можно откреститься.

– В книгах читал предположение, – отмахнулся небрежно, снова испытав приступ неуверенности.

– Тебе давали читать книги… – протянула девушка с восторгом. – Как же тебе повезло! А я вот вышиваю и слушаю матушку. Постоянно. Я так устала… Ой, Дикон, а расскажи про войну?

Довольный возможностью сменить тему про Ракана, я поведал сестренке про бакранов, варастийских жарких степях, Сагранне, Робере Эпинэ, суде Бакры. Сам невольно увлекся, хотя следовало признать, что побег Энн вспоминать не хотелось. Тут уже Айрис снова восхитилась наличию у меня питомицы. Надо будет потом их познакомить

– А маршал любит королеву? А королева красивая?

– Неизвестно, – уставший от бесконечной болтовни, я начал говорить односложно. – Красивая. Поехали домой, а то на тебя смотреть холодно.

Айрис вместо ответа потерла руки в перчатках и закуталась в шаль. Мы понеслись наперегонки, а потом оба резко остановились, увидев Ларака. Ну дела! Реджинальд только приехал или что?

– Привет, Дикон! Привет, Айрис!

Чувствую, веселье продолжается.

И оказался прав. Невеселый обед обернулся скандалом – Мирабелла долго орала о том, что не потерпит в замке такого подарка, как Бьянко, потому что подарил лошадь Первый маршал. Раскричавшись, герцогиня резко встала – вино выплеснулось из опрокинувшегося, печально звякнувшего бокала. У Айрис начался приступ астмы и я поспешил ее увести, а Реджинальд и девочки перепугались. Тьфу ты! Я презираю своего кузена за его мягкотелость. И пальцем не шевельнул, чтобы заступиться за Айрис и лошадку. Впрочем, это сделаю я.

– Дикон, – сидя на постели покрасневшая Айрис смотрела на меня, – а Рокэ Алва хочет на мне жениться? Правда?

О Господи, за что?!

Чтобы спастись от всего этого безумия, я попросил у дворецкого Энтони ключи и сам поднялся в герцогские покои, в Гербовой башне. Так. Где тут Эгмонт хранил валерьянку, кошачий корень, тинту, в конце концов?! Потому что при такой жене просто невозможно оставаться трезвенником! Но увы, никаких «целебных» напитков не нашлось. Обидно. Да и вообще – пусто здесь. Спасибо, что хоть нет пыли и полы чистые… Тяжело вздохнув, я сел за старый стол.

Велев нерастопному слуге по имени Тэдди зажечь свечи и затопить камин, я стал осматривать свои владения. Не так уж и плохо. Холод и темноту можно прогнать, а комнаты обжить.

Кабинет, гостиная, спальня, библиотека... Я начал медленно бродить по комнатам.

Спальня. Одноместная кровать, застеленная одеялом из волчьих шкур, которым я восхитился, над ней барельеф – родовой вепрь на фоне скалы, по обе стороны от него висят два меча и кинжал. Круто. Но я почувствовал себя в историческом музее, а не дома. У изголовья кровати – столик, на котором лежит. “Эсператия”. Ыть! Привет от Мирабеллы. Око Саурона, блин! Два подсвечника и одна свеча. Окно с витражом. Эх. И мне предстоит тут жить?

Кабинет тоже не порадовал убранством, но всё же там чуть уютнее. На полу у камина тоже шкура, как у эра Рокэ, но медвежья. Надо будет потом зажечь тут свечи, закупить книги, и все такое прочее. Ах да! В пустых ящиках вытереть пыль.

Я поднял задумчивый взгляд на один из портретов – видимо, Эгмонта. Да, и плохо разборчивая подпись имеется. Он взирал на меня равнодушно, как при жизни смотрел на сына и дочерей.

Светло-русые волосы, серые глаза, бледное лицо. Должно быть, в этих покоях ему было неуютно находиться, а не то что жить...

– Здравствуйте, Эгмонт, – я провёл рукой по шершавой раме. – Очень скоро на трон сядет Ракан. Но настоящий, а не тот, за которого вы боролись. И...

Говорю с портретом. Приехали.

– Дикон! – принесла нелёгкая Наля.

“Кузен” тяжело протопал от дверей и застыл на месте. Ему было трудно дышать и говорить.

– Я тут! Что за шум, а драки нет?

– Скоро будет! На конюшне Айрис застала эрэа Мирабеллу – она пыталась отравить Бьянко!

– Ыть! – выдал я вместо тысячи слов. Разумеется, нецензурных. И помчался прочь из покоев – навстречу новым задвигам Мирабеллы.

На конюшне Бьянко удивленно взирал на женщин, что самозабвенно друг на друга орали, и искренне не понимал, почему кормушку с его едой унесли.

– Ричард, – Мирабелла увидела меня и мигом отстала от дочери, – скажите своей сестре, что этой твари, подаренной потомком предателя, не место в моём доме.

– Это и мой дом, прошу заметить. Так, успокоились обе, – чуть резче, чем надо, попросил я, желая тишины.

Мирабелла негодующе засопела, Айрис несколько раз вдохнула и выдохнула, а Наль погладил взволнованного линарца по белой голове. Я же принял решение достаточно быстро, потому что не являюсь сыном этой ужасной женщины и ее мнение для меня ничего не значит.

– Значит так. Наль, забирай Бьянко к себе. Айрис, слушай внимательно. Скоро я добьюсь, чтобы тебя назначили фрейлиной Ее Величества. Наль или Эйвон отвезет тебя в Олларию. Кроме того, я забираю девочек с собой. Хватит уже их здесь мучить. Седлайте Баловника и Умника! – обратился я к конюху.

– Замолчи!!!

– Не замолчу. Девочки не заслужили жить в этой дыре. И не кричите, а то опять заболеете.

– А потом я выйду замуж за любимого! – припечатала раскрасневшаяся Айрис. Хорошо, что хоть имени не назвала!

Под шумок осмелевший Наль увел Бьянко из конюшни. Вконец офигевший конь успел ткнуться мордой в руку хозяйки, словно спрашивая, какого хрена тут творится. Айрис смотрела на меня умоляюще, однако я просто не мог привезти ее вместе с девочками в Олларию. Монсеньор не поймёт и не простит.

– Готовы, сестренки? – спросил я позже у напуганных детей в старых шубах.

В седле обе удержатся, возраст позволяет, но придется делать частые остановки. Слуги принесли мои вещи и я забрался на Сону сам. Матушка не вышла нас провожать, а Реджинальд решил ехать с нами, чтобы Эдит и Дейдре не боялись.

– Только пришли письмо! – напутствовала Айрис, обнимая меня, – иначе приеду сама.

Ох. Стоящая угроза. Надеюсь, из ее очаровательной головки выветрится мысль о свадьбе с монсеньором... Ну а теперь... Оллария ждёт!

====== Глава 29. Как смотреть на безумие ======

По дороге обратно Реджинальд постоянно бубнил – совсем в духе Феншо, но, скорее не яростно, а с увещеванием. Ему легко говорить – он не жил в склепе под чутким руководством мамаши-монстра, его не заставляли вышивать и молиться, как Эдит и Дейдре. Даже если он сочувствует Айрис, то все равно никогда не поймет, каково ей приходится изо дня в день… А вот то, что придется разговаривать на тему сестры с Катариной, вовсе не радовало меня. Опять мне начнут втирать дичь про “несчастного Эгмонта” и про “ужасного Алву”. Не люблю я вранье, не люблю притворство. Может, Рокэ попросить, когда вернется? Да ладно, не маленький мальчик, ради Айрис – справлюсь.

– Айрис – необыкновенная, – восторженно и мечтательно вздыхал Ларак-младший. – Она прекрасна. Ты прав, ей в замке делать нечего. Но Дикон, как быть с девочками?

– Монсеньор отправит их кому-нибудь на воспитание, – пожал я плечами. – Пусть живут в достойном доме среди достойных людей. Прости, я не хотел про тебя сказать ничего плохого, но ты же и сам понимаешь.

– Понимаю. Ах, Айрис…

Я покачал головой. Ох уж эти родственные браки… Хотя, сдается мне, Мирабелла не станет возражать против женитьбы Реджинальда на Айрис. Слишком повернута на Людях Чести и иже с ними. И девочка достойна, чтобы выйти замуж за того, кого хочет, но не за Алву. Потому что тут уже скорее всего не захочет он.

– Ты поедешь сразу домой? – спросил Реджинальд, – то есть к Рокэ Алве?

– Да. С девочками.

Вот будет сюрприз для монсеньора! Не то чтобы очень приятный, но сюрприз. А может, он хорошо относится к детям, но стесняется в этом признаться? В любом случае, пути назад не было, а приехали мы в столицу не очень и задерживаясь. Эдит и Дейдре оказались на редкость терпеливыми. Прибыли мы глубокой ночью. Реджинальд уехал к себе домой, не дождавшись моего приглашения, а я попытался незаметно провести девочек в особняк. Увы, незаметность пресек бдительный Хуан, который так ничего и не понял. Но расспрашивать меня не стал.

Действовать следовало как можно быстрее и я в двух словах объяснил доброй кэналлийке Кончите ситуацию. Та закивала, хотя явно не понимала, куда я собираюсь пристроить детей, и принялась их кормить. Вот и отлично. Обе девочки поначалу молча жались друг к другу, боясь незнакомых людей и непривычной им броской роскоши – они никогда такое не видели, но когда я их усадил в библиотеке и вручил кэналлийские народные сказки, вроде бы расслабились.

– Отдыхайте, а я быстро съезжу в город.

– А зачем? – испугалась Эдит.

– По делам. Не бойтесь, скоро вернусь, а слуги вас не обидят.

Наверное, не следовало оставлять их одних, но после всего пережитого мне не терпелось подышать свежим воздухом в полном одиночестве. А потом смогу погулять и с ними. Прежде чем отправиться на улицу, я посадил в карман радостно пискнувшую Энн. Зайти за Эстебаном? Нет, пока действительно никого не хочу видеть.

Скоро должны были состояться какие-то очередные праздники, поэтому побыть одному не получилось. По улице шныряли туда-сюда горожане, и каждый счел своим долгом громко болтать, а еще пялились на меня. Я понимаю, что симпатичные юноши в родовых цветах Алвы и с орденом на груди на дороге не валяются, но пора бы и честь знать! И, дабы скрыться от этих назойливых взглядов и шепотков, я зашел в ювелирную мастерскую. Уф, тишина! Заодно, закажу что-нибудь торским друзьям, благо кошелек при мне.

– Здравствуйте, монсеньор, – мастер широко и фальшиво улыбнулся. – Что хотите заказать?

– Здравствуйте. Подарки для друзей, если можно. Четыре мужских кольца. Два кольца меньше моего, а два – намного больше.

– Какие камни желаете?

– Карасы… – подумав, выбрал я.

– Хорошо, я постараюсь вас не задерживать, – передо мной выложили кучу разнообразных колец. Это образцы.

Мелькнула дурная идея купить для Айрис браслет невесты, но она же воспримет это, как одобрение мной брака с Алвой. Нет спасибо, я не голодный, лучше повременю с этим, а то вон сколько всего навалилось.

– Через месяц и несколько дней, примерно, будет готово, – порадовал меня мастер. – А монсеньор поедет в Ноху? К нам приехал агарисский проповедник и он будет спорить с кардиналом. Черноленточники недовольны.

Кто? Зачем? Почему? Что-то мне не нравятся все эти разговоры, в нашем мире как правило такое завершается массовыми беспорядками. Надо бы выспросить у болтуна, что собственно происходит, дабы не хлопать потом глазами и не тупить отчаянно.

– Епископом Олларии назначили Авнира, а он злой. В каждом еретика видит, – пожаловался мастер.

– А черноленточники? – я нахмурился.

– Из Лиги Святого Франциска – у них черные банты к одежде прикреплены. Скоро станут опасны, судя по всему.

Вот-вот, станут. Сходить, что ли? Прерывисто вздохнув, я пошел. Дела делами, но о том, что творится в городе, тоже надо знать. Кроме клириков в Нохе ждал разномастный народ – богатые люди вперемешку с мещанами. И я никого из них не знал. Хотя, впрочем, нет. Вон сидит Килеан-ур-Ломбах и Эстебан, чем-то недовольный. Конечно, святые дела никогда не интересовали друга. Сев и откинувшись на спинку сидения, я начал внимать грызне Авнира с агарисским проповедником. Религиозный фанатик как есть – несет всякую дичь.

– Создав семь орденов, вы из безмерности Создателя выделили лишь семь аспектов. Это есть умаление Создателя и является не чем иным, как идолопоклонством, что особо мерзостно.

Ага. Его зовут Оноре, надо запомнить.

– Вы же сами утверждаете, что Создатель слишком велик для человеческого разума. Люди поклоняются тому аспекту Создателя, который доступен их представлению и пониманию. Если олларианская церковь ратует за частную истину, она не может отрицать такие ипостаси Создателя, как Милосердие, Чистота, Истина, Слава, Знание, Справедливость…

– Но мы не предписываем каждому человеку избирать одно из семи вместо множества! Мы не ставим рогаток на пути к Создателю! Вы замкнулись на магических числах, впав в чернокнижие. Что есть ваши символы и ритуалы, если не противное воле Создателя колдовство, идущее от демонов? Как смеете вы ограничивать творца Вселенной и дороги к Нему жалкой семеркой? Как смеете вы ограничивать служение Ему, насаждая каноны? Как смеете вы принуждать возносить молитвы Ему на чужом языке, подменяя идущие от сердца слова мерзкими заклятиями? Вы лишаете людей свободы выбора, свободы избрать свою дорогу к Создателю… Каждый должен идти к Нему своим путем, а утверждать иное – богохульство.

– Но люди слабы.

– Нет ошибок, есть грехи малые и большие! Грешные подлежат суду! Нет прощения согрешившим и упорствующим! Нет прощения тем, кто оскорбил Создателя!

Господи, у меня от этого орущего типа скоро голова разболится. Заткните его кто-нибудь, а? Эстебан, сделай милость, прочти мои мысли и дай ему по голове чем-нибудь тяжелым. Хотя нет, не надо. Куда встал? А, уходить собрался. Ну и правильно – я тоже, наверное пойду.

– Создатель – отец наш, – вещал Оноре тихим голосом Иисуса из рок-оперы. – Он любит нас, любит бескорыстно – и нет в мирах бескорыстнее любви, потому что Ему ничего не нужно от нас! Он сотворил нас не для себя, но для нас, для того, чтобы мы были. Он каждую секунду держит нас в бытии… не это ли свидетельство безграничности Его любви?

Он судия – потому что не терпит Зла, и Зло не терпит его. Но, вернувшись в этот мир и узрев, что дети Его сошли с праведного пути и поклонились демонам, разве разрушил Он сам мир? Он изгнал демонов и поразил их слуг, а людям даровал прощение и оставил великий дар – Церковь Ожидания. Наш Создатель, наш отец никогда не отвернется от нас. Это мы можем отвернуться от Него, закрыв свою душу и сердце. Это мы можем перестать любить Его, а Его любовь неизменна. Тот, кто отказывает Создателю в праве любить и прощать – ненавидит Его. Тот, кто утверждает, что Создателю ненавистны Его творения – враг Ему. Тот, кто отрицает Церковь, хранящую слово Его, – губитель душ и слуга Чужого, как бы он себя ни называл.

Что-то на выдержку из Библии смахивает. Я сжал гудящие виски ладонями. Что мне мешает уйти отсюда? К тому же, эта ерунда никогда не закончится, судя по всему. Поднявшись со скамьи, я неспешно побрел к воротам. Оно, конечно, интересно, кто кого, но мне лучше вернуться к девочкам и подумать над тем, как обратиться к Катарине за помощью.

Что касается девочек, то они теперь чувствовали себя гораздо лучше, чем в ночь приезда, и даже искренне обрадовались моему возвращению. А вечером страдающая бессонницей Дейдре попросила рассказать сказку. Кивнув, я присел на край кровати и начал вещать, попутно вспоминая историю Талигойи:

– Жил был один великий, но не слишком могучий король. Женой его была прекрасная королева. Увы, у нее в любовниках был рыцарь.

– Ой… – девочка захлопала глазами и прикрыла рот ладошкой.

– И однажды рыцарь, очень сильно рискуя своей головой, подарил своей любимой табун ездовых ёжиков, – продолжал нести я укуренный бред. Дети и не знают, что такого не бывает: ни Дейдре, ни заинтригованная Эдит. – Увы, этот храбрый рыцарь и его король вскоре погибли, убитые другим рыцарем. А того другого рыцаря убил третий. Но суть не в этом. Последний ездовой ёжик, живущий у храброго рыцаря, очень скучал, когда его хозяин умер. Он долго смотрел в окно башни. И ждал своего хозяина. Но тот не пришёл. Однако у ёжика осталась королева. Когда ждать стало бесполезно, он отправился к ней в табун. А когда королева, – едва не сказав имя Бланш, я прикусил язык, – умерла, то ёжик сложил вещи в платок, платок повесил на веточку, и ушёл в туман, искать пегую кобылу.

– И нашел? – сонно уточнила Дейдре.

– Конечно. Ездовые ёжики не боятся трудностей! – завершил я странную сказку.

Девочка вскоре засопела, погружаясь в сон, а я задул свечу, встал и вышел. Не пришлось бы мне в скором времени бежать от особняка подальше, как тот самый ёжик. Найду старое письмо и удеру к кардиналу Сильвестру, чтобы вдвоем строить коварные планы относительно осторожной смены правительства.

====== Глава 30. Как принимать гостей ======

Обстоятельства сложились так, что в скором времени после событий в Нохе в дом герцога Алвы и моего эра постучались с черного входа несколько человек. Господи! Хорошо, что девочки заняты чтением книг у себя в комнате. Но в тот момент я почувствовал самую настоящую злость по отношению к “кузену”. Так беспардонно пользоваться мной! Стоп. А с какого перепугу он приперся в дом злого и ужасного Ворона?

– Я не знаю, – ответил Хуан на мой немой вопрос. – Они в нижней приемной.

Сломя голову и матерясь трехэтажным, я помчался вниз. Хуан что-то буркнул про беспорядки в городе – ну вот, как и думал! Может, мне в местные Нострадамусы записаться?

В комнате меня ждали три человека в серых плащах с капюшонами. Их возглавлял решительный и бледный Реджинальд, отчего-то не решаясь сесть. Закрыв дверь, я посмотрел на него почти зло. Я и так много натворил в отсутствие эра, а тот меня не погладит по голове, если увидит в своем доме эту компанию

– Дикон, тут отец Оноре… я ему сказал, что здесь безопасно. Он ищет убежища.

– От кого?

– Ричард Окделл, мы просим тебя об убежище, – повторил один из нежданных гостей, сняв капюшон. Оу, и правда епископ. Так это еще и религиозные беспорядки, ситуация еще хуже, чем я думал. – Нас преследуют.

– Умерли дети, благословленные отцом Оноре, а их обвиняют черноленточники, – грустно сказал Наль. – Если ты не поможешь, то их всех убьют. Они устроили погромы. Страшные люди… Понимаешь, во всем виноват Дорак. Он намеренно послал вместо себя Авнира. Его Преосвященство выиграл диспут, к нему пошли люди, а черноленточники все замечали. Это заговор. Дорак решил избавиться от Людей Чести.

Да что за бред они несут, боясь расплескать? Я запутался. Совсем недавно собирался идти к Дораку с письмом, а тут вон какое безобразие творится. Блин, и как поступать? Что делать?

– Так, допустим городская стража ловит ворон, но почему этим не занимается цивильный комендант?

– Не знаю, – развел руками “кузен”. – Может, с ним что-нибудь случилось… а Колиньяра я тоже не видел. Ладно, я пойду.

Эстебан! Черт возьми, с ним-то что?! Так, спокойно, Сергеев, Колиньяров Дорак не тронет, а вот на цивильного коменданта абсолютно все равно. Ведь он – один из Людей Чести, что спят и видят навредить монсеньору. Ну его в Варасту, к ызаргам.

– Может останешься? – спросил я из вежливости.

– Не могу, мой хозяин – лигист. Может запросто вычислить, что ты в городе. А я поеду завтра в Тарнику, к эру Августу.

Эр Август почувствовал, что запахло дело жареным и свалил в королевскую резиденцию, вместе с правящей четой, разумеется. Ух, старый ызарг! Я едва удержался от желания сжать кулаки. А потом названный героем Наль смутился, обнял меня на прощание, и вышел.

– Ну это… – я задумчиво посмотрел на гостей, вспомнил Кончиту и сестренок, – вы хотите кушать?

– Нет, – покачал головой Оноре, – мы хотим молиться. Но если такой возможности нет, то мы будем молиться в своих комнатах.

– Да, дор Рикардо, – из-за моей спины высунулся Хуан, зажигающий свечи. – Ваши комнаты, господа, уже готовы.

Эх, скорее бы эр Рокэ вернулся, а то в городе хрен знает что творится и за окнами орут. Распустились совсем без Первого маршала! Даже стало его немного жаль, но ладно. Меньше слов – больше дела. Мне тоже пора спать. Когда монахи ушли к себе, я велел Хуану запереть окна и направился в комнату девочек – погасить их свечи и посидеть рядом, чтобы не боялись. Но Эдит и Дейдре мирно посапывали в кроватях. Их комната на втором этаже, никакие ублюдки к ним не сунутся – уже успокаивает. А у меня в ту ночь выспаться не получилось.

Хотя нет – уснуть-то удалось, но приснилась всякая незапомнившаяся муть. Леворукий знает что, в самом-то деле! Леворукий… А может быть и правда он?! Высокий и статный блондин с зелеными глазами. Я помню… я видел его… эта тварь обещала забрать жизнь Эстебана!

– Дор Рикардо! – терпеливо повторял Хуан, стоя надо мной. – Проснитесь!

Уф… просто сон. А страху-то натерпелся… Вытерев холодный пот со лба, я вскочил и понял, что ложился спать, не раздеваясь. Что ж, так даже лучше.

– Дом осажден лигистами, – пояснил старик, – полсотни у ворот и столько же со стороны Данарского проезда.

– Чего хотят?

– Не знаю.

Ыть! Служба оруженосца и опасна и трудна, но что поделать? А делать нечего, остается взять шпагу, кинжал и шагать навстречу лютому ворогу… что-то меня понесло не туда. Как только смогу – свяжусь с Эстебаном и мы растормошим Килеана. Вот так. А что делать сейчас? Вряд ли люди Алвы захотят помогать мне и гостям. Дело приняло дурной оборот. Хотя нет – вон сидят в прихожей с мушкетами.

– В дом соберано без его разрешения никто не войдет, – жестко сказал Хуан. – Но надо послать в казармы слугу. Антонио, сходи ты?

Смуглый парень с улыбкой кивнул и утопал. Но притопал привратник с кислым видом. Нечто общее между Мирабеллой и Жилем Понси, а я и не знал, что у жизнерадостных кэналлийцев бывают такие физиономии. Оказалось, что лигисты ломятся в двери и требуют открыть.

– Сейчас я им потребую, – мрачно пообещал Хуан, с решительным видом расстегивая куртку, а потом вышел во двор.

Теперь оставалось только ждать и отбиваться в случае чего. Я боялся за девочек. Если понадобится – буду сражаться до последнего, защищая их, потому что сам привез сюда. Значит и отвечать придется подобающе. И к кошкам всех Людей Чести – “сестры” и Рокэ Алва, вот за кого душа болит.

– Ну что там? – я бросился к вернувшемуся Хуану.

– Сказал, что вы спите, а дом пуст. Но им кто-то донес про эсператистов… Ничего. Успокоились, стоят и чего-то ждут. Думаю, уйдут к рассвету.

Утром лигисты продолжали бродить около дома, ворча что-то и явно собираясь нападать. Так и хотелось спрятать девочек в подвал, пока не поздно. Впрочем, рано разводить панику – надо слушать Хуана. Возможно он воевал, судя по его реакции и выправке, ему виднее. А кэналлийцы – парни крепкие, должны побить этих гадов на улице… Гости же не ели, не пили – молились. Зря. Надо набираться сил.

– Если озлобившиеся и гневные будут штурмовать дом я выйду к ним навстречу, – выдал Оноре.

Пьетро задрожал, я нахмурился и подавил желание стукнуть кулаком по столу.

– Я не выпущу вас, епископ. Потому что нас с вами охраняют.

– Но они не уйдут…

– Дор Рикардо, – постучался Хуан, – эти люди обещают ломать ворота, если их не впустить.

Ох ты боже ж мой, да что здесь за хрень-то такая? Изрядно вымотанный бессонницей и волнением, я машинально погладил по голове Энн, высадил ее из кармана на стол, а затем побрел в сторону входной двери, не слушая несущихся вслед просьб остановиться. Хуан зашагал со мной. Пройти через калитку привратника – вот выход! Вот если бы они еще не изволили орать и пинать ворота… Впрочем, за этим актом вандализма последовал выстрел. Я видел, как черноленточник упал. Что…

– Какая наглость.

– Эр Рокэ! – я радостно выскочил на улицу. – Здрасте! Здравствуй Моро, не кусайся. Простите, монсеньор, я малость не в себе – от радости.

С эром ехали двадцать кэналлийцев – прекрасно.

– Здравствуйте, юноша, – кивнул он с самым невозмутимым видом. – Мне стали сниться кошмары. Представьте себе, я проламывался через какую-то стену, в которой самым мерзким было то, что ее не было вовсе. Мне за какими-то кошками понадобилось разыскать моих вассалов, но вместо них я почему-то нарвался на вашего друга Эпинэ. Ерунда, конечно, но когда он приснился еще раз, я решил вернуться…

– Кхм. Господин Первый маршал, у вас в доме еретики и отравитель! Оноре и еще двое!

– Какой ужас. Ричард, у нас в доме есть еретики?

– Нет, – вздохнул я, ковыряя землю носком сапога, – только дети.

– Так, – по моему виноватому лицу он определенно что-то понял, – марш в дом. Разберемся позже.

Меня бесцеремонно затолкали обратно в дверцу, плотно прикрыли ее и я, пристыженный, вынужден был идти за растерянными девочками. К тому моменту, как вернулся монсеньор, мы уже стояли посреди кабинета, как и монахи. Прелестно. Рокэ окинул всех нас скептическим взглядом и хмыкнул. Сел в кресло, налил себе вина. Так, сейчас кое-кто огребет.

– Что все это значит?

– Ричард Окделл проявил эсператистское милосердие и смелость, присущие его роду, – тихонько сообщил Оноре.

– Да я вижу… Располагайтесь, господа, хотите выпить?

Но пить и есть хотел лишь один Рокэ Алва, остальные смиренно отказались. Мне протянули бокал – я плеснул в него черного вина. Что же, если на меня не набросились сразу, значит гроза откладывается до завершения беспорядка. А там, глядишь, смогу добраться до Эмиля и сказать ему… Поглядев на закрывшуюся за монахами дверь, я обреченно вздохнул.

– Эр Рокэ…

– Кто-кто?

– Монсеньор… Простите меня?

– А смысл? С вашими прекрасными сестрами я разберусь потом, – глаза у Эдит загорелись не хуже, чем у Айрис, – а прочих гостей я советовал бы вам спровадить подальше. А я пошел спать.

====== Глава 31. Как встречать опасность ======

Оноре стоял на коленях перед эром Рокэ. Тот спокойно пил вино. Я же сидел в кресле и, дремля, видел глюки про Закатную башню из Варасты. Все нормально, да. Привычная милая повседневность. В Талиге все спокойно... спокойно...

– На меня лучше не рассчитывать! – изрек Рокэ, лениво разглядывая агариссца.

– Но, господин маршал, вы же можете остановить это безумие? – вопросил тот с мольбой в голосе и во взгляде.

– Могу. Но не хочу. Я не Всеблагой, не Всемилостивый и даже не Милосердный, можете не смотреть на меня так. Ричард, я просил вина, не спите.