Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Про кого? – спросил я, поднося вилку ко рту.

– Собака, – вздохнула принцесса, – прекрасное создание. Надеюсь, она в Рассветных Садах. – Дикон, этот Суза-Муза кого-нибудь насмерть затравил?

– Нет, – беспечно отозвался я.

– Ты так и осталась алаткой, – мои слова Альдо успешно пропустил мимо ушей, – и ничего не понимаешь. Талигойя стоит на крови Раканов. Этот Медуза своим шутовством пытается уравнять короля с олларским прихвостнем.

– Лучше быть алаткой, чем дурой. А будешь с памятниками бодаться и могилы разрывать, еще и не так огребешь!

Молча глядя на перепалку бабушки с внуком, я понимал, что рано или поздно гнев Альдо обрушится на меня. Но я и правда не трогал эту несчастную перчатку и не вышивал на ней буквы. Даже Айрис не осмелилась, тем более она далеко живет от покоев Величества и кухни. Интересно, перчатка – та же самая, что и в Лаик? Жаль, не помню точный цвет… А пока я размышлял, Альдо успел бросить салфеткой в бокал и тот, свалившись на пол, разбился с тонким звоном. А потом вскочил и помчался из комнаты. Ты-дыщ тяжелой дверью! Матильда помрачнела, но есть не перестала, как, в общем-то, и я.

– Ричард, герцог Придд, у вас есть какие-то предположения насчет шутника? – Робер смотрел на нас с тревогой и подозрением.

– Сузой-Музой назвались шестеро, но они сейчас находятся за пределами столицы. За исключением Ричарда Окделла.

Ах ты… тварь скользкая! Топить меня вздумал в своих глубинах?! Нет, я понимаю, что мы должны разыгрывать вражду, но не в такой же степени!

– Сузой-Музой может оказаться кто угодно, кроме Эстебана Колиньяра. И, разумеется, Паоло. Герцог Окделл, что случилось с теми уликами, которые нашли в вашей комнате? Вам их вернули?

– Нет, разумеется. Я сомневаюсь, что они вообще там были, потому что капитан Арамона нашел себе поросенка для битья, – пожал я плечами.

– Этот мерзавец выставил нас дураками, – расстроился Дэвид Рокслей, вошедший вместе с виконтом в комнату.

Стало быть, все осмотрели. И как успехи?

– Интересно, кому брошен вызов… – Мевен глубоко задумался.

Так мы сидели и молчали. И грустили, пытаясь сообразить, что и к чему. Валентин бубнил что-то по его мнению умное, язвил без меры. Мне на его подколы все равно. Мне бы в Багерлее не загреметь на днях – ведь Величество стопроцентно решил, что виновен именно я.

– Герцог Придд, – очевидно решив, что я сейчас расплачусь, Робер вмешался, – вы не могли бы описать гимнетам ваших однокорытников? Вдруг здесь все же кто-нибудь был.

– Разумеется, я пойду и выполню свой долг, – Валентин встал и поклонился. – Я всегда к вашим услугам, герцог Эпинэ. Герцог Окделл, мне остается рассчитывать на то, что вы сами в скором времени не окажетесь в положении забытого вами товарища.

– Да как вы смеете! – что-то в моей голове перемкнуло и я вскочил. Хорош трепать! На себя бы посмотрел хоть раз, спрутятина несчастная!

Робер успел схватить меня за локоть и рывком вернуть на место. Это не остановило мой гнев – я ловко швырнул в Валентина соусником, схватив его свободной рукой. Белые жирные пятна расплескались по полу, по скатерти, несколько брызг попало на колет Рокслея. А Валентин обрел белоснежный головной убор из фарфора. По его голове и лицу потек соус, медленно но верно сползая к шее и воротнику. Лиловый гаденыш стоял и молчал. Чувствую, мне это еще аукнется, но душу отвел славно!

– Простите, господа, я расспрошу гимнетов несколько позже, – Валентин осторожно снял посудину с макушки и поставил на стол. А затем удалился, как ни в чем не бывало.

– Герцог Окделл, я хотел бы, чтоб вы оказали такую же услугу Карвалю и мне! – раздраженно сказал Робер, ставя меня на ноги.

Бросить в Карваля соусником? Да запросто! Жаль только, что он уже пустой, да и за нанесение увечий военному коменданту меня по головке не погладят. Скорее уши надерут, к тому же Робер имел в виду совершенно другое. Окинув рассеянным взглядом опустевший стол и печальную из-за дебилизма внука Матильду, я попрощался с ней и поплелся вслед за Робером. На душе было мерзко и муторно.

– Ричард! – прорычал разозленный Эпинэ, вытащив меня в коридор и хорошенько встряхнув. – Ты что себе…

– Я не собираюсь терпеть хамство от подобного себе. А дуэли ты нам запретил.

– Это хуже! – Робер огляделся по сторонам, проверяя окружающее пространство на наличие посторонних и любопытных ушей и глаз. – Сегодня соусник, завтра что? Сковорода, утюг?!

– Нет, – окончательно развеселился я. – Утюгами пусть Айрис в Катарину кидается.

– Ричард, – отпустив меня, Робер провел по лицу ладонями, – пожалуйста, не усугубляй ситуацию…

– Это не я подложил перчатку. Разве что Спрут, но ему-то зачем? Не знаю, – я с отчаянием помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. Голова кружилась, а во рту пересохло. – Но из Лаик здесь только он и я. Есть еще Эстебан, но он в Багерлее. Где Константин Манрик, не знаю.

– Но это не обязательно унар или слуга. Ты кому-нибудь рассказывал про Сузу-Музу?

– Ага. Много кому… В Надоре, в Сакаци, в гостинице после войны… Савиньяки, герцог Алва – они знают.

– Значит, рассказали кому-то еще и этот кто-то решил сыграть в Сузу-Музу, – подытожил Эпинэ. – Заодно – стравить тебя и Придда. Поэтому постарайся с ним не сталкиваться, потому что в следующий раз отправишься в Багерлее.

– В Багерлее?!

– Да, если нарушишь эдикт.

Нашу беседу прервали самым неожиданным образом – к Роберу подбежал Мевен, с безумным видом, тряся Караульной книгой, и я, интереса ради, заглянул через плечо Эпинэ.

“15 день О.М. 399 К.С. Два часа пополудни. Проверил состояние караулов и выучку именуемых гимнетами глухарей и остался весьма доволен и тем и другим. Суза-Муза”. Далее следовала лихая роспись, заверенная личной печатью с тем же самым гербом. Да елки-палки, что ж такое-то… Вот обнаглели люди…

– Но как?! – вскричал Рокслей. – Как он проскользнул незамеченным?!

Пожав плечами, я направился по коридору, чтобы прогуляться, пока Рокслей с Мевеном возмущаются и топают ногами. Благо, в ближайшие несколько часов ничего сверхсерьезного произойти не должно.

Я оказался прав – сверхсерьезное случилось вечером, когда Джереми передал мне письмо с королевской печатью. Сидя в кабинете, я дрожал от навязчиво преследующего меня желания закурить трубку или сигарету, чтобы расслабиться, но в этом мире табак изобрести не догадались. А жаль. В прошлой жизни я время от времени покуривал, когда эта самая жизнь становилась совсем невыносимой. Впрочем, когда я прочитал текст записки, захотелось разбить голову об стену.

“Ричард Окделл. Я, Альдо Ракан, талигойский король, взываю к твоей совести и надеюсь на то, что ты прекратишь пакостить тому, кому клялся в верности. В том же случае, если ты не имеешь причастия к этим омерзительным занятиям, то изволь найти Сузу-Музу как можно быстрее. Иначе твоя сестра сильно рискует, как и бывшая королева”.

Там не стояло ни печати, ни подписи, ни даты. Ну и хорошо. Скомкав записку, я швырнул ее в камин и глубоко вздохнул. Что же, раз так складываются события, то я обязательно его найду.

====== Глава 54. Как возглавлять шествие ======

Коронация, откладывающая все мои неприятности на определенный срок, должна была состояться в Нохе. Мне дали особо ответственное задание – следовать первым, как Хозяину Круга. Увы, монсеньора, как представителя Дома Ветра, не было, да и не Ветер он, так что даже хорошо. Поэтому следом за мной ехал Валентин Придд, как представитель Дома Волн. А за ним – Робер. Помня проделку с соусником, я поначалу опасался, что спрутятина кинет в меня сзади сырым яйцом. Хотелось думать о чем-то возвышенном, но из-за постоянного беспокойства не удавалось.

– Слава Повелителям Волн!

За этим возгласом последовал громкий барабанный бой и Валентин продолжал неторопливо ехать вперед. В седле он держался со всей подобающей порядочному Повелителю статью и в нем чувствовалась сила, несмотря на молодой возраст. Молча смотрел я, как Повелитель Волн достает из ножен меч. Ну да, как же не выпендриться?

– Кого ищет Повелитель Волн? – задал вопрос герольд. – И почему в его руках меч?

– Я ищу моего короля. Моя рука и моя Честь принадлежат ему и Талигойе.

Почему-то мелькнула мысль об Экторе Придде, но это глупости и неправильная параллель – ведь Альдо не Ракан.

– Займи свое место и жди.

– Я буду ждать, сколько нужно.

– Так и будет!

Снова барабанная дробь, затем флейта – как-то ни к селу и ни к городу, а может у меня просто отсутствует музыкальный вкус. Вбросив меч в ножны, Валентин попятился к своим людям. Затем поднял руку и оркестр заиграл марш – один из тех четырех, что сочинил мэтр Алессандри. Это имя мне почти ни о чем не говорило, но я слушал. Хорошая музыка. А лиловый гаденыш не заслужил! Хотя ладно, союзник все-таки. Но с таким союзником надо ухо востро держать.

Привстав в стременах, Валентин направил коня к месту, отведенному Дому Волн. Как ему удается сидеть так неподвижно? Я бы уже сто раз извертелся!

– Мой государь, Дом Молнии верен Дому Раканов, и порукой тому моя Кровь и моя Честь, – устало и грустно сказал Робер.

– Мы верим Повелителю Молний.

– Что прикажет мой государь?

– Твой конь пойдет рядом с нашим.

– Я следую за моим государем.

– Ваше Величество, – заговорил герольд-распорядитель, – впереди Дом Волн. Его глава жаждет предстать перед государем.

– Пусть герцог Придд приблизится. Мы желаем его видеть.

– Повиновение королю!

Валентин по-оленьи поскакал на своем мориске, демонстрируя талант наездника. Прекрасно! Не был бы еще заразой, поддевающим людей почем зря…

– Повелитель Волн явился на зов своего государя.

– Мы слушаем герцога Придда.

– Мой государь, Дом Волн верен Дому Раканов, и порукой тому моя Кровь и моя Честь.

– Мы верим Повелителю Волн.

– Что прикажет государь?

– Твой конь пойдет рядом с нашим.

– Я следую за государем.

Молния, Волны, Ветер, Скалы. Может, несколько в ином порядке, но сейчас мне не до точности. Я находился под впечатлением и у меня кружилась голова. Кружится от восторга или от бокала вина, которым угостил с утра Альдо, не понять. А ведь зарекался брать что-то у него из рук! Ладно, буду смотреть дальше и, надеюсь, во время коронации, не грохнусь с Соны… А между тем музыка продолжалась, Барабан, скрипка – все это прекрасно и величаво грохотало.

Откуда-то выбежали задорные дети в звездных платьях, бросая цветы и блестки, а потом захлопали птичьи крылья над головой. Начался хор на гальтарском языке. А на каком же еще? Альдо вон как заслушался… В ритм барабанам грохнули пушечные залпы и слитно зазвенели колокола.

– Слава королю! Слава и Вечность!

Вздохнув, я повел Сону бок о бок с конем Валентина. Снова раздался марш, а потом нам навстречу направилась шеренга “лиловых”. Что спрутятина опять удумала?! Я поднял голову и облизал пересохшие от волнения губы. Альдо нахмурился и резко осадил коня.

– Что это значит? Отвечайте.

Но все молча хлопали глазами, взирая с ужасом на вонзенный между серых каменных плит кинжал. Однако. Кто тут такой чертов умник? Кому я оборву уши, если выяснится, что это не обычный местный хулиган, а Суза-Муза? Кто, мать вашу, сидит рядом со мной на мориске и чуть ли не лыбится? Спрутятина недоваренная в багерлейском котле.

– Принесите, – на ворчание Матильды Альдо внимания не обратил.

Дуглас Темплтон кивнул и торопливым движением выдернул клинок. Руки Альдо вцепились в рукоять, украшенную сапфирами, а морда точь-в-точь, как у Голлума. Ну, покрасивше, конечно.

– Кто знает это оружие? – требовательно спросил он.

– Я, – отозвался Валентин Придд. – Это кинжал Борраска. Я считал, что он – достойный подарок в столь знаменательный день.

– Он бесценен, – похоже, Альдо так и подмывало выпалить “моя прелесть!”, но он стоически держался. – Но как он оказался на плацу?

– Мой покойный отец считал необходимым изучение гальтарских манускриптов. – не замедлил с ответом Повелитель Волн. – Согласно статуту Эрнани Святого, если герб Дома не разбит, но его глава не может присутствовать на важной церемонии, на том месте, где он должен стоять, вонзается в землю родовой клинок. “Никто не может заменить никого, никто не может занять ничье место. Это оскорбляет анакса и весь мир”. Так пишет Павсаний-старший. Мне казалось, его труды легли в основу сегодняшней церемонии. Я ошибся?

Господи, что товарищ Придд затеял на этот раз? Ыть. Мы все действуем по строго определенному плану – так нет, Его Спрутиному Сиятельству обязательно надо выпендриться!

– Нет, – Альдо развесил уши, – ошибся Берхайм. Мы благодарим герцога Придда за исправленную ошибку.

– Я не имел понятия, что у господина церемониймейстера нет трудов Павсания, – а Валентина несло дальше. – Граф Берхайм представлялся мне как главе Дома и заверил меня в том, что помощь ему не требуется.

– Значит, Берхайм переоценил свои знания. Герцог, предотвратив извращение древних обычаев, вы оказали нам большую услугу. Мы награждаем вас орденом Эвро, о чем будет объявлено на большом приеме, – сообщил Альдо.

– Дом Волн верен своему слову, – серьезно и жестко произнес Валентин. – Моя Честь и моя Кровь принадлежат моему королю и моему королевству.

– Мы хотим знать историю клинка Борраска. Как вышло, что он хранился в Доме Волн?

Кто бы знал, как меня подбешивает это “мы”… И Катарина так же говорит, и Фердинанд. Какой умный человек это придумал и навязал всем королям? Вот когда станет королем Рокэ Алва, попрошу его отменить эту странную многовековую традицию. Да он и сам, скорее всего, захочет.

– Он напоминал о нашем долге Дому Ветра. Я намеревался его отдать. Теперь это проще, и я заплачу. Сполна, – четко сказал Валентин.

И вот тут-то я впервые за все это время вспомнил про Дом Ветра – настоящий, а не тот, что представляет собой Рокэ Алва. Где он и есть ли в природе вообще? А если нет, то как нам всем пережить Излом? Но впрочем, события, развернувшиеся через некоторое время, заставили меня оставить эти мысли. Обдумаю потом.

Распахнули ворота Нохи, а гимнеты, цивильники и южане Эпинэ призывали к совести рвущийся посмотреть на короля народушко. Или не посмотреть, а затоптать, кто ж их знает. Я бы не отказался посмотреть, как его будут убивать взбешенной толпой. Сколько проблем тогда исчезнет само собой! Но пока о таких дарах Создателя оставалось лишь мечтать, а пока я возглавлял коронационную процессию и смотрел вперед.

Одновременно прозвучали пушечный залп и бой часов. Так вот незаметно и полдень настал. Спрыгнув на счастливые моему появлению камни, я отпустил поводья и пошел, стараясь двигаться в ногу с гимнетами. Возле ворот стояли церемонимейстер и четверо святых отцов из шарашки Левия.

– Все готова к встрече Государя? – спросил я, беспокоясь, что Валентин снова выкинет какую-нибудь шуточку, а мне расплачиваться. И не только мне. Кого этот спрутеныш вообще жалеет?

– Повелитель Скал может быть спокоен. Кто из близких рядом с Государем?

– Ее Высочество вдовствующая принцесса. Ее коня ведет Йоган-Йозев Мевен, подвластный Волнам.

– Повелители следуют за своим Государем?

– Да. Повелитель Молний и Повелитель Волн.

– Ноха ждет Государя, – Арчибальд Берхайм выказывал сдержанную радость, – да здравствует идущий впереди! Да здравствует благой вестник! Да здравствует Повелитель Скал!

– Я доложу Государю, что Ноха ждет, – вот, вроде соблюдаю традиции.

– Его Высокопреосвященство Левий, – объявил епископ, – готов возложить венец на чело Его Высочества. Пусть Альдо Ракан войдет в храм и преклонит колени пред Создателем Всего Сущего. Он выйдет из обители владыкой земным.

– Я возвращаюсь к моему Государю с благой вестью, – сказал я, надеясь свалить подальше от безумия. Хотя куда от этого денешься.

– Иди, сын мой. Кланниме!

Ну хоть не “мальчик мой”, хотя тоже звучит двусмысленно. А, ладно! Пусть треплют, что хотят, мне же главное – не забыть о своей цели. Коротко вздохнув, я сглотнул. Закружилась голова.

– Герцог Окделл, вам дурно?

– Нет, граф.

Потемнело в глазах и я увидел в древней арке нахмуренного Святого Алана – он мелькнул, как мираж, и исчез. Наверное гневается там у себя, в Рассвете. Оперевшись на чью-то протянутую руку, я судорожно вздохнул. По глазам больно резануло чем-то золотым, застыли на месте, не шевелясь, Придд и Робер, а вокруг торжественно звенели колокола.

====== Глава 55. Как обрести новую должность ======

Альдо не особо радовался тому факту, что кардинал Левий заявил, будто бы не может присутствовать на светской церемонии, потому что является духовным лицом. Ну и ладно, меньше народу – больше кислороду. А то вон сколько народу прется. И, едва я успел об этом подумать, мимо с громким карканьем пронесся мимо нас огромный ворон. Тот самый! Я вздрогнул от неожиданности, но с места не сдвинулся.

– Этот ворон поселился в аббатстве после Октавианской ночи, – сообщила всезнаяющая спрутятина. – Я слышал об этом.

– Ну и пусть живет, – пожал плечами Величество. – Голубей иногда нужно пугать.

– Символ ордена Славы – лев, а львов пугать не стоит, – вмешалась принцесса Матильда.

– Ваше Величество, – Уолтер Айнсмеллер приперся, видимо, надеясь расшевелить Альдо, – явились представители городских сословий.

– Хорошо, зовите.

Растерянные горожане в виде множества мужчин и четырех юных девушек остановились у лестницы.

– Мы рады вас видеть, – Альдо тепло улыбнулся пожилому негоцианту, – но ваши приветствия мы выслушаем позже. Сначала мы должны кое-что узнать. Айнсмеллер, вы послали за Карвалем?

– Он здесь.

О Господи, что опять? Ну не хочу я видеть рожу этого южанина – меня напрягает одно его присутствие! Еще и генералом заделался – вообще жесть. Жаль, что моим мнением никто особо не интересуется. Альдо собрался разбираться с тем, что какая-то сумасшедшая старушка набросилась на Рокслея на улице. Она называла Дэвида и меня убийцами, а также и само Величество помянула недобрым словом. Произошло все это на улице Мимоз.

– Генерал, вам известно что произошло в тот день? – прямо спросил Альдо.

– Известно, – кисло ответил Никола. – То же, что и на некоторых других улицах. Люди господина Айнсмеллера в присущей им манере пресекли крамолу.

– Что вы имеете в виду? – свел брови Альдо.

– Сумасшедшая горожанка, прилюдно оскорбившая вассала Повелителя Скал и его самого, была заведена во двор одного из пустующих аббатств и повешена.

– Как такое могло случиться? – Альдо Ракан почти кричал. – Генерал Карваль, почему ваши люди не остановили расправу?

– Военный комендант не может вмешиваться в дела цивильных властей, – конечно, Робер полез выгораживать коротышку. – Никола Карваль неоднократно докладывал мне о том, что считает действия цивильного коменданта излишне жестокими. Я говорил об этом с Вашим Величеством.

– Тихо говорил, – шикнул Альдо, наступив Роберу на ногу. Ясненько, не со мной одним обращаются, как с холопом. – Мы не можем знать о событиях на каждой улице. Нет, про мятежи мы слышали, но не догадывались, что Уолтер Айнсмеллер так поступает с обезумевшими женщинами. Почему, кстати, она лишилась рассудка?

– Она называла графа Рокслея, герцога Окделла и Ваше Величество убийцами, – ответствовал Карваль. – Предполагаю, что причина помешательства – гибель кого-то из ее семьи.

– А вот солдаты герцога Окделла… – затянул свою песню Придд.

– А вот солдаты герцога Придда… – перебил я, не желая оставаться в долгу.

– Окделл и Придд, держите себя в руках, – покосился в нашу сторону новоявленный король. – Генерал Карваль, часто ли люди Айнсмеллера злоупотребляют данной им властью? Отвечайте.

– Мои патрули снимают повешенных каждую ночь. Готов поклясться, что восемь из двенадцати не являются ни мятежниками, ни укрывателями оных.

Ага. Моя хата с краю – ничего не знаю. Вешать любит не только Айнсмеллер, но и Карваль, однако после событий в Эпинэ он боялся возмездия и бездействовал. Просто смотрел на трупы горожан. Моя бы воля, я бы сделал что-нибудь, но слишком зашился с планом по спасению узников и с той работенкой, что подкидывал мне Альдо.

– Теперь мы понимаем, – король был краток и суров, – почему Его Высокопреосвященство отказался благословить Айнсмеллера. Казнь без суда есть убийство, казнь же без последнего утешения есть преступление пред Создателем. Виновным в подобном преступлении церковь не дает отпущения, если грех не искуплен четырьмя праведными. Но это вряд ли. Уолтер Айнсмеллер, что вы можете сказать в свое оправдание?

А он отказался? Правда? Что-то я проморгал…

– Ваше Величество, – забормотал вешатель, – а на улице Подвальной люди проклинали вас... И кричали здравицу Эпинэ.

– Что ж, это решает дело. Люди Эпинэ выполняли наши приказы и заслужили любовь горожан. Вы же тешили свою злобу и вызвали ненависть. Генерал Карваль, взять этого человека.

Никола поспешил схватить за запястье цивильного коменданта, когда тот потянулся за шпагой, а я бросился на помощь, глубоко возмущенный. На моих солдат, значит, этот гад клеветать будет на пару с Приддом, а я стоять и хлопать глазами должен? Нафиг! Только попытался ухватить гада за плечо, как меня отпихнул Дювье – один из головорезов Карваля. Ыть, как от него чесноком несет…

– Герцог Окделл, – важно изрек Никола, – приказ дан Его Величеством мне. Прошу вас не мешать.

Ой, да и пожалуйста. Насупившись, я наблюдал, как Айнсмеллера связывают его же перевязью. Робер послал мне извиняющийся взгляд, мол прости, Дикон, моих дурней-южан. Ну а что мне делать? Не орать же на них прямо тут.

– Граждане Раканы! – превозгласил Альдо, повернувшись к горожанам. – Мы были слепы и признаем это. Мы не могли поверить, что на нашей стороне окажется зверь в человеческом обличии! Во времена Эрнани Святого с теми, кто обманул доверие государя и кто его именем творил зло, поступали просто – его отдавали на суд городу. Мы возвращаем этот обычай. Генерал Карваль, выдайте преступника жителям Раканы, огласите нашу волю и возвращайтесь. Если Айнсмеллер останется жив, он будет навеки изгнан из Талигойи. А если не пойдет – тащите. Маршал, распорядитесь разделить имущество Айнсмеллера между родственниками несправедливо казненных. И проведите тщательнейшее расследование. Вы меня поняли?

Прелестно. Роберу расследование по казням, мне – по Суза-Музе, один Придд может свободно гулять и книжечки почитывать. Прекрасно, блин, устроился. А сейчас он молчал и любовался на птичек в небе. Спрутятина.

– Да, Ваше Величество, я понял.

– Цивильным комендантом Раканы мы назначаем герцога Окделла. Сын великого Эгмонта не совершит ничего бесчестного. Мы уверены в нем, как только Ракан может быть уверен в Окделле.

Чего?! А? Меня? После того, как благополучно померли Килеан, Люра, и вот-вот преставится третий комендант? Не хочу, не буду! Но не скажешь же такое королю, который, кажется, перестал меня считать своим врагом и сменил гнев на милость. Только и оставалось хлопать глазами.

– Мой государь, я благодарю вас… – выдавил я через силу.

– Герцог Окделл, – Придд перестал разглядывать птиц и улыбнулся, – разрешите поздравить вас с новой должностью. Нет сомнений, что вы заслужите одобрение государя и любовь народа.

Так, понятно. Издевается.

– Благодарю вас, – выдавил я, уткнув взгляд в землю.

Не хотелось смотреть на бледные лица и поджатые губы окружающих, а на то, как Айнсмеллер без шпаги и мундира, да еще и связанный, летит в толпу, и подавно. Он что-то дико кричал, перед тем, как столкнули вниз, но я не разобрал слов. И колокольный звон – громкий и безжалостный. Заложило уши, в нос ударил мерзкий запах увядающих лилий. Твою мать, да что же это такое? Я не смотрел на это – меня трясло и без разглядывания жестокой расправы. Не звучали яростные вопли, не послышалось стонов умирающего – будто бы там выключили звук. Но нет, взглянуть на бесчинство я так и не решился.

====== Глава 56. Как проводить праздники ======

Может пора вниз –

Там, где ты дышишь телом?

Брось свой пустой лист.

Твари не ходят в белом.

Ыть. Утро начинается не с шадди, а с головной боли. Где я вчера был, что пил и почему так плохо, это отдельный разговор. Куда интереснее тема – где я нахожусь. Потерев ладонями виски, я понял, что лежу в кровати, пребывая в особняке Алва. Ладно, с этим ясно. Вчера отмечали коронацию, там я что-то и перебрал. Отдаленно пришли воспоминания про песню Робера Эпинэ, про то, как отчего-то изранил руки в кровь. Короче, кошмар. Знал бы я только, что случится сегодня, отказался бы вчера пить наотрез. И вообще, пора мне запастись противоядием, а то с той гадостью, что регулярно подсыпает в питье Альдо, недолго веприные копыта отбросить.

А, да. Я теперь и цивильный комендант, значит надо отскребать себя от уютной и мягкой кровати, одеваться и приводить себя в порядок. Не до полудня же дрыхнуть. Попросив у слуги воды и немного вина, я поплелся к зеркалу. Господи, что за алкашня на меня таращится в отражении?! Все лицо распухло. Спать хотелось безумно, но гулянья в Доре никто не отменял. Вот же Айнсмеллер тварь! Не только сам сдох, но и хорошего человека подставил. Меня, то есть.

– Монсеньор, – цирюльник поклонился, – я настоятельно рекомендую примочки из семян петрушки и окопника.

– Если помогут, то делайте, – вздохнул я горестно, беря бокал “Вдовьих слез”

Благо до праздника еще чуть больше двух часов – успею. Вставал же как-то раньше на учебу к восьми, а это сущая мука, так и сейчас выдержу. Главное, как считал Рокслей, предотвратить пьяные драки.

– Монсеньор, – заглянул Джереми, – вам пришли письма письма из Надора. От вашей матушки и вашего кузена.

– Спасибо. Принесите завтрак и шадди.

А то кушать хочется, даже несмотря на похмелье. Или вино так действует… Задумчиво посмотрев на принесенные письма, я начал с письма Реджинальда. Оно важнее – мне было интересно узнать о том, насколько наш замысел близок к своему исполнению. Писать, что Рокэ грозят суд и казнь не стоит, письмо могут перехватить. Остается лишь ждать и надеяться, что местные боги останутся милосердны к последнему Ракану.

“Дорогой Дикон, спешу тебя обрадовать. Я доехал благополучно, чему немало способствовала неосведомленность местных жителей о происходящем в столице. Твоя матушка обещала отписать лично. В Надоре я нашел всех в добром здравии, только месяц назад умерла Анна. Помнится, ты очень любил ее сказки. К сожалению, мне не удастся встретить Излом Года в кругу родных – надо спешить к Лионелю Савиньяку. Я выезжаю завтра на рассвете, так как хочу обогнать известия из столицы. В противном случае у нас будут серьезные неприятности, так как Ренкваха и Южный Надор все еще на стороне узурпаторов. Если маршал Савиньяк узнает о нашей победе, он может перекрыть северные дороги и мы останемся без средств к существованию, поэтому нужно уведомить его раньше. На сем прощаюсь. Засвидетельствуй мое почтение герцогу Эпинэ. По возвращении из Рингалы я ему отпишу.

Отец и матушка шлют тебе свои наилучшие пожелания.

Твой Наль”.

Охо-хо. Главное, чтобы не было поздно, когда Лионель отреагирует. Может, кого-нибудь отправить в Ургот? А некого. Голова болит. Гулянья скоро начнутся. Попробую я что-нибудь сделать не так, так Спрут опять начнет ехидничать. Хорошо все-таки, что Энн я отдал Айрис, а то на серую животинку времени совсем бы не осталось. Вряд ли бы Альдо понравилось, если бы я явился на вчерашнюю коронацию с крысой в кармане.

Позавтракав и узнав, что кони оседланы, я с удовольствием воспользовался возможностью отпихнуть в сторону письмо от Мирабеллы. Потом гляну, что она там начеркала. Вернуться я намеревался где-то в полдень – тогда же и успею все. Главное, чтобы на вечернем Большом приеме Суза-Муза не учудил.

При Олларах в Доре казнили мятежников, если я верно все понял. И отправляли на галеры. Альдо, надрывая глотку, вопил, что при Раканах все будет иначе, а мне как-то не верилось. Ладно, посмотрим…

– Монсеньор желает осмотреть место праздника? – спросил у меня капитан Кракл.

– Желаю, – вымученно я улыбнулся и взглянул на древние стены.

Четверо ворот вели в первые дворы, там были выстроены низкие, без окон, здания. Далее шли вторые дворы, откуда через шесть проходов можно было попасть на центральную площадь. Там находились небольшой храм, дом коменданта, казармы для стражников и выложенные камнем позорные ямы, сейчас прикрытые толстыми досками. Посреди площади – фонтан не первой новизны. Сегодня в него нальют вино. Для почетных гостей и оркестра сделали временную галерею, еще натыкали штук шестнадцать палаток с подарками для горожан – от Альдо Ракана и Повелителей.

– В каждой палатке ровно четыреста подарков, – вводил меня капитан в курс дела. – Только нужно фишку показать.

– Хорошо, – я рассеянно кивнул и посмотрел на синее небо.

В Доре было красиво и празднично, оставалось только дождаться гостей. Я зашел в ту палатку, что была открыта от моего имени и на всякий случай развернул один из узелков. Бдительность соблюдать надо, а то помню, как в Октавианские праздники дети траванулись. Сладости, игрушки, тряпичный кошелек с серебряной монеткой. Ну ладно, с виду все неплохо, хотя съестное не проверить. Не есть же мне эти подарки.

– Это для тех, кто с белыми фишками, – поведал раздатчик, для младенчиков, значит; для детишек постарше у нас – желтые, для девиц – голубые, для женатиков – зеленые, а для стариков – коричневые.

Кивнув и пробормотав, что доволен всем, я щедрой рукой вручил ему золотой. Затем зашагал к вербовщикам. Перекинулся парой слов с ними. Услышал от кого-то, что неплохо бы уже и ворота открыть, после чего поднялся на галерею. Еще раз удовлетворенно посмотрел вниз и сел в плетеное кресло. Кто-то подал мне кружку горячего грога. Надеюсь, поможет расслабиться, а то я уже весь разволновался.

– Рад вас приветствовать, герцог, – снова подошел Кракл. – Какое разочарование. Я так надеялся быть первым, но вы меня опередили.

– Положение обязывает, – разведя руками, я улыбнулся.

Попивая грог, я смотрел, как заполняется площадь. Горожане пришли быстро, хотя до пуска фонтана и раздачи подарков оставалось довольно-таки долго.

– Монсеньег, – нудно проскрипел агарисский Карлион, – вы так гано встали.

– Доброе утро, сударь…

– Пгизнаюсь, гегцог, я надеялся вас встгетить именно здесь. Я хотел бы пгояснить одну вещь как со своим сюзегеном. Ггафы Каглионы пгинадлежат к Дому Скал, но, к своему пгискогбию, я обнагужил, что моим годовым именем называются постогонние люди.

Ну замечательно, давайте сейчас парить мне мозги своими заморочками. Другого времени не нашлось. Что называется “вынь да положь”. Взглянув на нависшего надо мной картавого агариссца с тоской, я пожал плечами.

– Не знаю, сударь. Давайте потом об этом. К тому же я связан с бароном Ангерраном Карлионом родственными узами.