Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Вошла Марианна и села рядом с полковником. Понятно. Хоть от меня отстанет может быть.

– Сударыня, – Нокс, судя по всему, собрался заводить амуры, – мы почти закончили. К сожалению, ничего важного узнать не удалось, но монсеньор не теряет надежды. Ваша камеристка утверждает, что пропавший истопник вел себя подозрительно. Она говорила о нем с камердинером вашего супруга, но тот не обратил на это внимания.

Интересно… Я немедленно навострил уши.

– Ваннина никогда не ладила с Дорианом и у нее очень живое воображение, – баронесса улыбнулась. – Теперь, когда Гильермо исчез, она найдет, что вспомнить, когда же он был в доме, Ваннина находила его общество весьма приятным.

– Мы не смеем вам мешать, – сказал я и Нокс поднялся. – Спасибо за подробные объяснения, вино и шадди.

– Что вы, – взмахнула рукой баронесса, – это я ваша должница. Ваннина, можешь идти.

– А монсеньор меня не отпускал! – выдала служанка, явно не стремясь увидеть, как я закатил глаза. – Монсеньор еще не знает, что Гильермо сговаривался господином Салиганом. Они же на вас нацелились, сударыня. Уволочь хотели, только господин Эпинэ помешали…

Час от часу не легче. Ох. Что ж в Надоре я не сдох?

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== Глава 60. Как находить крайнего ======

Фамилию Салигана я слышал впервые, хотя вполне мог забыть о том, что где-то слышал его. Ехать пришлось к Салигану, хотя я сто раз себя за это проклял. Но Робера Эпинэ нужно спасать: найти того, кто держит все эти ниточки. Особняк в конце Горчичного тупика ждал меня, хотя что-то подсказывало, что меня с распростертыми объятиями там не встретят. На этот раз я взял с собой солдат.

Марианна сказала снова, что ее служанка врет, дабы сделать гадость Салигану. Ну как она могла слышать и видеть их разговор? Если бы ее заметили, а она, с ее громким топаньем и длинным языком, остаться незамеченной не смогла бы, то убили бы запросто. Не на месте – так потом. Но вот насчет похищения – кто знает? В любом случае, ехать было необходимо, потому что от меня снова зависело слишком многое. Пришпорив Сону я, чтобы ненадолго оттянуть время, взглянул на голубиную стаю на крыше особняка.

– Джереми, постучите.

За проявленную отвагу и отведение от меня оружия злопыхателей я решил наградить его какой-нибудь должностью. Вроде коменданта Надорского замка, а может еще что-нибудь. Потом подумаю.

– Господин Салиган уехал с вечера и его нет дома, – сообщил Джереми, вернувшись.

– Когда вернется?

– Привратник говорил, что не знает.

– Думаешь, врет?

– Да, монсеньор.

Ничего не оставалось, кроме как наведаться в гости к Салигану без его ведома и приглашения. Кипевший от праведного гнева, я соображал плохо, а потому велел Ноксу и капитану Крицу идти за мной следом. Надеюсь, нас там не встретят выстрелами в упор, а то в Ракане теперь всего ожидать можно. Оно, конечно, невежливо, вламываться в чужой дом, но я подозревал, что иначе нас просто не пустят.

– Господин уехал, – сообщил слуга.

– Да, я знаю… – принимать решения приходилось быстро. – Где его комнаты? Показывайте дорогу. Буду ждать его возвращения.

– Слушаюсь, монсеньор.

Я поднялся по лестнице следом за слугой, отмечая отсутствие ковров и светильников, грязные пятна на окнах. Господи, как так вообще можно жить? Салиган прогнал слуг, отвечающих за порядок или просто запретил им его соблюдать? Мол посуду мойте, постельное белье сменяйте, а остальное и так сойдет. На площадке между этажами мрамораная девушка обнимала некую змеехвостую личность. В стоявшей рядом кадке торчало высохшее деревце. И горлышки бутылок виднелись среди комьев сухой земли.

– Криц, здесь оставьте двоих. И соберите слуг там, где их можно будет расспросить. Вам поможет Джереми.

Поднявшись, я узрел еще четыре кадки с высохшими стволами растений. Какой кошмар. Ну хоть бутылки тут не торчат и ладно. Слуга рядом мялся и бормотал, что ему было приказано нечто загадочное. Точные слова, указывающие на это, видимо, забыл. Бывает.

– Что тебе было приказано? – грустно спросил я.

– Никого не впускать, – навстречу мне вышло средоточие неаккуратности и грязи. Растрепанный и сонный, в заляпанном винными пятнами халата. – Не терплю, когда приходят гости.

– У меня к вам неотложное дело… – когда надорцы поднялись за мной по лестнице, стало гораздо спокойнее на душе.

– Если вам хочется скоротать вечер в моем обществе, молодой человек, поедемте к Марианне.

С ним? Целый вечер? Он издевается, да? Комедию тут ломает, лыбится. Тему меняет Будто ни к нему пришли беседу о важных вещах вести. А, он еще и с похмелья. Прелесть.

– Я был у Капуль-Гизайлей, – пришлось быть кратким, – вам известно о том, что произошло ночью?

– Мне много, что известно, благодаря картам, – усмехнулся Салиган, – но не это. – Где именно? Мир велик.

– В доме Капуль-Гизайлей, – терпеливо ответил я.

– Значит, вы ушли от баронессы в надлежащее время?

– Меня вызвали ранним утром. Очень ранним…

– Хотите вернуться? Приглашаете меня к ней? Тогда я должен переодеться, – продолжал паясничать Салиган.

Ага. И помыться, и причесаться. Как с ним, таким, разговаривать? То ли юлит и старательно выкручивается, то ли просто не в себе. Тут, как по заказу, подоспели Криц и Джереми, с сообщением о каких-то находках. Довольный своими людьми я направился в одну из комнат.

Свернутые гобелены, открытые ящики и сундуки – это первое, что бросилось в глаза. Они были наполнены посудой, подсвечниками, кубками. Множество разных вещей разного материала. Фарфор, хрусталь, бронза, серебо, дерево, меха… И знакомые гербы. В том числе и Ариго с Колиньярами. Мой друг в тюрьме, его семья в бегах, а их имущество разграблено этим ублюдком. За Ариго-то я не сильно переживал, хотя стоило. Ведь старший брат Катарины, служивший сейчас в Торке – единственный наследник. О, а вот у Штанцлера полным-полно всякого добра, я смотрю… А ведь притворялся бедным и больным человеком, живущим ради Талигойи. Тварь старая.

– Эти сервизы, те, что с леопардами, – доложил Криц, – были вывезены из особняка Ариго перед погромом. Их искала вся городская стража и таможенники.

Хм… какая, однако, прелесть. Интересно лишь, куда Салигану столько? Музей открывать собрался?

– Откуда вы знаете про сервизы? – нельзя не спросить, любопытство же ест.

– Я начинал на таможне. Искал тайно провезенные товары, но иногда приходилось заниматься другими делами.

– Они хранились здесь?

– Нет, вот как раз сервизы Ариго нашли в доме некоего Капотты. Он долго служил в Гайярэ ментором. Найденное передали на хранение тессорию, а когда Манрики сбежали, то считалось, что исчезнувшие ценности вывезли в Придду.

Гайярэ это где-то на юге… это же родовые земли Ариго, а я-то не сообразил сразу! Вот ведь сволочь какая. Взять наследство Жермона на хранение, может? Места в доме много, а потом, когда вся эта канитель закончится, напишу ему в Торку, как честный человек.

– …картины кисти Альбрехта Рихтера принадлежали маркизу Фукиано. Украшенный бирюзой кинжал украден из особняка Залей прошлой весной, серебро Килеанов… Тоже было передано в тессорию…

“Три магнитофона кассетных, две кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три”, – мгновенно выстроился ассоцитиативный ряд. Вздохнув, я задумчиво посмотрел на узкий серебряный футляр с гравировкой. Сплетены буквы “К” и “А”. Интересно. Может, попробовать вернуть благосклонность бывшей королевы, после того, как я ее едва не отравил? Интересно, что там? Открыв маленький замочек, я оторопело уставился на алую звезду.

– Алая ройя, – буркнул таможенник. – Числится в описи вещей, исчезнувших из дворца после пленения Оллара.

– Королеву ограбить? – я не сдержал усмешки. – Ну вы и шустры.

– Всего лишь жену узурпатора, – Салиган снова появился, как чертик из табакерки и, закрыв один сундук, сел сверху. Закинул ногу на ногу. – Давайте остановимся на этом, в противном случае вы проснетесь со мной в одной постели. В Багерлее.

Эм. Что, простите? И как мне реагировать на это: выбежать на улицу с воплем: “Спасите, домогаются!!!”?

– Простите, вы не в моем вкусе, – как можно небрежнее отозвался я, – но вот вещи, вам не принадлежащие, у вас обнаружены.

– Допустим, но сколько не принадлежавших вам вещей будет обнаружено у вас? Хотя да, – он отвратительно оскалился. – Своего дома у Окделлов нет в столице уже лет пятьдесят.

– Они находятся на хранении и я ими не пользуюсь. Даже вино не пью, – вот в последнем я слукавил.

– Вы всерьез думаете, что имеете больше прав на особняк Ворона, чем я на тарелки Ариго, – он махнул рукой. – Увы, перед Создателем все мародеры равны, хотя ваши заслуги больше моих.

– Я же сказал… Я – хранитель чужого имущества, а вы – вор, – отчего-то мне было весело и спокойно.

– Я вор? Вам скормили дом Алвы. Вы проглотили.

– Да что вы прицепились-то к этому дому?

– Монсеньор, – Нокс встал между нами, видимо поняв, что так трепаться мы способны очень долго, – разрешите мне задать этому человеку несколько вопросов.

Я отошел в сторону, чувствуя, как меня захлестывает все сильнее удушье. Хоть я и скрывал свое волнение при разговоре с этим отродьем, но прогнать его было невозможно. Да еще и злость на мародера. Ну ничего. Как закончим его допрашивать – выдам ему путевку в Багерлее. И пусть знает.

– Салиган, ваше участие в грабежах доказано, но вы уличины еще в одном преступлении. Камеристка баронессы Капуль-Гизайль слышала ваш разговор с истопником Гильермо. Речь шла о покушении на жизнь герцога Эпинэ.

– Ваннина врет, – пожал плечами Салиган, – бабьи выдумки. У Марианны всегда жарко, вдруг голову напекло.

– Но нападение состоялось и герцога Эпинэ спасло лишь мастерство фехтовальщика. Те двое разбойников, что мы поймали, признались. Их в дом впустил Гильермо, он же показал тайную дверь в будуар баронессы. Даже она не знала о двери.

– Не знать, что творится в собственном доме, – хмыкнул Салиган. – Верх беспечности.

– Зато показания Ваннины, разбойников и герцога Эпинэ полностью вас изобличают, – ровно сказал Нокс.

– В таком случае не я злоумышляю против Эпинэ, а он против меня. Надеюсь, у Иноходца хватит смелости не прятаться за чужие спины.

– Тем не менее, Первый маршал Талигойи засвидетельствовал, что его спасла баронесса Капуль-Гизайль. Это полностью снимает подозрение с хозяев дома, зато ваш разговор с истопником приобретает решающее значение.

– Ну Марианна всегда предпочитала герцогов. Сперва Алва, потом вы. Вполне понятное желание для дочери птичницы

– Я не…

– Но, выбирая из парочки Повелителей, баронесса предпочтет живущего в собственном доме.

– Господин Салиган, вы можете говорить, что хотите, – произнес твердо полковник, – но вам остается либо признаться, либо отправиться на виселицу, как вора и убийцу. Почему вы преследовали герцога Эпинэ?

– Преследовал? Хм. О нет, я всего лишь оказал услугу одному господину, которому Эпинэ мешал.

О Господи. Сколько же их, этих чертовых господ? Мне всю Олларию и окрестности изъездить предстоит, что ли? Потерев лоб ладонью, я устало посмотрел на Нокса, повернувшегося ко мне лицом, а он пожал плечами. Мол, что поделать, монсеньор.

– Кому и за сколько?

– Представьте себе, даром, – Салиган снова оскалился. – Упомянутый господин узнал, из каких средств я плачу долги чести. Попросил меня об услуге и я ее оказал. Он был слишком настойчив, а я не сомневался, что мой способ играть честно не найдет одобрения ни у Его Величества, ни у господина Эпинэ, ни у вас. И я не ошибся.

– Ничуть не ошиблись, – я сглотнул.

– Ну вот. Сначала от меня требовались сущие мелочи: ввести в особняк Капуль-Гизайлей нескольких кавалеров. Разумеется, я это сделал. Ведь барону с баронессой на что-то надо кормить левретку и птичек.

– Маркиз Салиган, потрудитесь не отвлекаться, – я позволил себе усмехнуться. – Ваше поведение больше всего смахивает на старческий склероз.

– Что же, как вам угодно, – встав с сундука, допрашиваемый издевательски поклонился. – Меня обещали оставить в покое, если я помогу Иноходцу воссоединиться с братьями. Выбора у меня не имелось и я обратился к Гильермо, которого знал раньше. Сорок таллов за дядю Паччи взял старик. Муженек Марианны проглотил эту выдумку, а Марианна до черни не снисходит. Все было готово, но Эпинэ в гости не спешил, должно быть, из-за помолвки с вашей сестрой. Вчера, насколько я понял, он явился, но убить себя не дал. Эх, герцог Окделл. Был бы он хоть ненамного так же верен, как и храбр. Вы удовлетворены?

Айрис… Иноходец предал ее, придя в объятия куртизанки, и это больнее всего резануло по сердцу. Но я остался спокоен.

– Вы еще не назвали имени вашего знакомого.

– Верно. Просто я не знаю, как правильней его называть. Удо Борн или Удо Гонт?

– Что? – мои щеки вспыхнули. – Ты издеваешься, что ли?!

– Ну проверьте, – развел руками Салиган, – а я сказал все, что знал. Какой мне смысл лгать? Меньше всего я похож на того, кто держит язык за зубами до последнего. Или у вас не хватит смелости арестовать убийцу друга?

– Если вы лжете – оторву голову, – прохрипел я, прежде чем выскочить за дверь.

Удо! Тот, кто спас мне жизнь в Эпинэ! Но сейчас нужно приехать к нему и расспросить, как было дело, иначе голову оторвут уже мне. Забравшись на улице в седло, я скомандовал своим людям, что мы едем к Удо Борну. И таким образом шальная судьба принесла меня во дворец. Ыть. Что я теперь скажу своему спасителю: что пришел поймать его с поличным? Подло это и неправильно. Но Робер…

Порученец Удо сообщил мне, что тот находится у себя и что к нему никто не входил. Прерывисто вздохнув, я направился к нему в кабинет – хотелось поговорить по душам. Все внутри сжалось – было крайне неприятное ощущение того, что я предаю лучшего друга. Нокс и Мевен направились со мной. Помедлив, я постучался в дверь кабинета.

– А, это ты, – Удо оторвался от написания чего-то на бумаге и поднял голову. – Что-то случилось?

В приоткрытое окно ворвался сквозняк, язычки свечей стали ниже, а я только сейчас осознал, что уже весь день мотаюсь по городу.

– Нет. Не совсем… Удо… Граф Гонт, – я решительно не помнил, какую фамилию всучил ему на совете Альдо, – маркиз Салиган утверждает, что вы принудили его нанять “висельников” для убийства герцога Эпинэ. Как цивильный комендант, я должен это расследовать. Вчера чуть не погиб мой друг. И мой долг…

Отложив перо, Удо присыпал песком документ и посмотрел на меня внимательно.

– И почему я хотел его убить, по-твоему?

– Ты хотел стать Первым маршалом, – проблеял я первое, что пришло в голову.

– Если достаточно моего слова, – Удо поправил воротник, – то вот оно. Я не имею никакого отношения к нападению на Робера. Если нет, ничему не могу тебе помочь. Или лучше перейти на “вы”?

Эх, обиделся человек. А мне что делать? Кто бы умный совет дал.

– Удо… Граф Гонт. Я должен осмотреть…

– Хорошо, – вставая, Удо на меня не смотрел, – не буду мешать. Ты осмотришь только кабинет или мне написать дворецкому?

– Нет, довольно кабинета…

– Не довольно. Если не хочешь сплетен уже на свой счет, придется заехать в гости.

– Ты поедешь с нами… – я очень постарался, чтобы это прозвучало утвердительно.

– Конечно. Если Мевен объяснит Темплтону, почему я его не дождался. Мне не нужны слухи, – сказал он холодно.

– Тогда мы уйдем, – я решил мысленно послать Салигана ко всем чертям. – Слова Удо мне достаточно.

Да и домой хотелось. Отчего-то внезапно бросило в жар и я, подойдя к окну, потянул на себя раму. Ледяной сквозняк рванул занавески, затушил пламя и сбросил со стола недописанный лист бумаги. Я поднял его с пола и взгляд выхватил из кучи других слов “Суза-Муза”. И, черт возьми, уже хотел положить ее на место, как ни в чем не бывало, но любопытный Нокс заглянул через плечо.

====== Глава 61. Как встречать новое препятствие ======

Ощущение гадливости от самого себя не покидало меня ни на минуту, когда я наблюдал за Альдо Раканом и прочими моральными уродами, которыми он себя окружил. Особенно бесили их рожи с будто нарисованной спокойной лестью. А еще я злился на себя. Не заметь Нокс бумаги, может и обошлось бы, но нет, полез читать. Мне же никак нельзя палиться перед Альдо, поэтому пришлось Сузу-Музу сдать ему с рук на руки. За это я получил устную благодарность и бокал вина. Забыв про зарок не пить ничего, врученного Альдо, я осушил бокал и теперь кружилась голова. Хоть глюков нет – уже прекрасно.

Он травил меня, начиная с Сакаци. Подмешивал какую-то дрянь в воду и вино, а может и в еду, чтобы я присягнул ему. Но как теперь с этим бороться, чтобы не угодить на плаху? Никак. Вот и оставалось создавать видимость верной службы. А теперь я сдал Величеству отличного друга. Если бы не те, кто томились в Багерлее и кому нужна была моя помощь, пошел бы и признался Альдо сам, взяв на себя вину Удо. Но… увы и ах.

Получая от ликтора свитки бумаги, подписанные королем, гимнет-капитан Мевен складывал их в окованный бронзой сундук. Его запечатают Мевен и Рокслей, геренций и цивильный комендант, то есть я. Альдо решил соблюсти все меры предосторожности.

– Печать наложена, – отчеканил Мевен.

– Печать наложена, – буркнул Дэвид мрачно.

– Печать наложена, – проскрипел геренций Врогг.

Затем он поднял книгу-реестр, поставил на подставку. Я встал с места, с повышенным интересом рассматривая блестящие носки своих сапог, и услышал, как в мою честь ударяют в пол древками алебард. Но это событие даже не порадовало мою гордость. Открыв книгу на нужной странице, Врогг поклонился и сделал шаг назад. Я же сглотнул и, мелько глянув на опись разобранных уголовных дел, расписался. Так же, как когда-то в Лаик – не глядя и криво.

– Печать наложена, – проговорил я, прижав к белому воску перстень. Остался надорский вепрь. – Да исполнится воля государя.

– Совет окончен, – вздохнул Альдо. – Мы отпускаем геренция и ординаров.

Врогг поклонился и закрыл книгу, двое гимнетов вытащили сундук. Распахнулись двери и все присутствующие стали выходить. Ну не все, а геренций, ликторы и ординары. И Кракл. Остались исключительно одни эории. Величество нахмурился и нервно сжал подлокотники.

– Эории Талига, мы должны сообщить вам весть, которая изрядно нас огорчила. Граф Гонт оказался недостоин своего титула и своих предков. Он был застигнут на месте преступления, его вина полностью доказана. Преступник подлежит суду и казни, однако мы не можем забыть о былой верности Гонтов и о том, что Удо Борн оказал нам и Талигойе неоценимую услугу, разыскав раненного в бою с войсками узурпатора герцога Окделла. Учитывая ходатайство Его Высокопреосвященства Левия и Ее Высочества Матильды Алатской, мы оставляем Удо Борну жизнь и приговариваем его к пожизненному изгнанию с лишением титула и дарованной нами собственности. Удо Борн сегодня же навсегда покинет Талигойю, и ни он сам, ни его потомство не пересекут границу под страхом немедленной смерти. Мы же во имя чести эориев велим по возможности избегать разговоров о его преступлении. Герб Гонтов мы передадим ближайшему из потомков казненного узурпаторами Рутгерта Гонта. И пусть наша мягкость в отношении Удо Борна не станет соблазном для прочих. Тот, кто оскорбит своего короля и поднимет руку на наших верных вассалов, умрет, какими бы ни были его предыдущие заслуги и кто бы за него ни просил. Да будет так, а теперь все, кроме герцога Окделла, свободны.

Оставшись и слушая, как уходят другие, я продолжал любоваться сапогами и ненавидя при этом белобрысое Величество всей душой. Больнее всего было осознание моего бессилия. Я совсем ничего не мог поделать: ни отослать Айрис в Надор, ни как-то попытаться защитить Катарину, дабы Робер не страдал, если с ней случится что-нибудь. А Придд совсем затихарился после ареста вассала и ушел в глубины.

– Окделл, ты же понимаешь, что исповедь Эрнани не должна всплыть до суда? – зло спросил Альдо, не сводя с меня пристального взгляда. – А я не могу отказать кардиналу в посещении Багерлее.

– Да, – подтвердил я тихим бурчанием. – Вы уже говорили.

– Не голубь, а гадюка крылатая! Хотя теперь я верю, что это не ты, и прости за подозрения, – проронил Альдо без какого-либо, впрочем, раскаяния. – Главная проблема в том, что медузью писанину видел Нокс. Ну и ладно, вряд ли он прочел ее внимательно.

Самое обидное, что и правда! Мне пришлось быстро свернуть бумагу, пока Нокс не прочитал главного и не случилось новых бед. На том злополучном листе был на скорую руку написан манифест, уведомлявший, что законный король Талига – Рокэ Алва, регент – Суза-Муза, а Альдо – Та-Ракан, которому граф пожаловал право копошения до весны. Удо Борн знает про исповедь Эрнани… или каким-то образом ему попало в руки то письмо. Да нет, вряд ли, там только и сказано, что некий Придд обращается к королеве Бланш. Слишком поздно я вспомнил про неаккуратные закорючки, представлявшие собой подпись – когда увидел, как расписывается Валентин. Видимо, это фамильная роспись каждой зазнавшейся спрутятины.

Значит остается тот вариант, что Удо ознакомился с исповедью, которую не стал сжигать Альдо. В любом случае, песенка вассала Приддов спета. Он поступил слишком опрометчиво.

– Если Левий сунул нос в это дело, – ткнув со злостью перо в чернильницу, Альдо чуть не сломал его, – значит, Борна нужно немедленно убрать из столицы. И сделаешь это ты.

– Конечно, – опять на меня свалили грязную работу. На душе стало мерзко. Но ведь… у Удо нашли яд!

– Проводишь мерзавца до Барсины и тут же возвращайся. Ты мне нужен. Жаль, что больше некого отправить с Борном. Тебе ведь его откровения уже не страшны, а другим? Вот Робер слишком добрый… Ладно, Окделл, иди, – тон его посуровел. – Мне надо кое-над-чем подумать.

– Над чем? – машинально спросил я, вставая.

– Над манипуляциями Алисы Дриксенской. Могло быть и так, что ее игры начались с исповеди Эрнани. Она собралась построить Талигойю без Раканов и за ней все пошли. Ну… Что она обещала?

– Исповедь была у Алисы, – предположил я.

– Если ты выяснишь, как Удо про нее узнал и где она сейчас, тебе цены не будет, – подмигнул неожиданно развеселившийся Альдо. – И я окончательно перестану тебя подозревать. Думаю, ему сказал брат перед восстанием. Тебе тогда было пять лет.

Ты меня лучше перестань травить всякой дрянью, Величество, вот за это буду очень благодарен.

– Ваше Величество, – приперлись Мевен и четверо гимнетов в лиловом, – посол Гайифской империи ждет уже полчаса.

– Пригласите, – сухо ответил король. – А потом отведите Борна к Ее Высочеству. Хотя мы бы не советовали гимнет-капитану пить с государственным преступником.

– Гимнет-капитан пьет с хозяйкой дома Раканов, – откуда ни возьмись вышла принцесса Матильда. – И по ее настоянию.

– Хорошо, – Альдо чуть успокоился, – тогда пусть идет исполнять свои обязанности.

Мевен молча вышел, а я понял, что еще немного и скоро начну вздыхать не хуже Робера. Может быть, взять в команду принцессу? Так ведь она против внука не пойдет, станет возражать относительно особо кардинальных мер, сцепится с норовистой Айрис. Ох, что же делать-то? Ответ на этот вопрос пришел сам собой, когда явились Дуглас и хмурый Удо.

– Темплтон, – как же Альдо любит всех испытывать, – сейчас у тебя есть выбор, но это на пять минут. Либо ты отправляешься с Борном к Чужому, либо остаешься со мной. Но я измен не прощаю.

– Я остаюсь, – буркнул Дуглас, – но Удо – мой друг. И все.

– Ты тоже мой друг, – усмешка Борна была печальной, – им и останешься, куда бы тебя не занесло. Но спасать нужно не меня, а остающихся.

– Угроза? – нахмурился Альдо, зачем-то схватив меня за локоть. Он бы еще за меня спрятался, вот честно!

– Предсказание, – честно и правдиво ответил Борн, прямо глядя в лицо Величеству. – Ты много треплешь про гальтарские обычаи, Альдо, но древние не мстили покойникам и держали слово. Потому что их боги не одобряли подлости.

Поймав мой восхищенный взгляд, Удо вздохнул и отвернулся. Больше он не хотел ничего обсуждать с Величеством и я его в этом поддерживал. Что бы я сказал, находясь сейчас на месте Удо?

– Окделл, ваши люди готовы выступить? – мою многострадальную руку наконец отпустили.

– Готовы…

– Тогда отправляйтесь немедленно. Я тебя предупреждаю, Борн. Талигойи для тебя не существует. Езжай куда хочешь, клятвы с тебя брать не буду, ведь они для тебя ничто. Но на моем пути не попадайся.

– Не стану мечтать о встрече, но менять свой путь по чужой прихоти – не по мне. Я в вашем распоряжении, Окделл. До Барсины.

Всю дорогу из дворца я продолжал глупо пялиться на носки сапог и на алатские яркие ковры. А уж какие красивые ступени у театральной лестницы! Любовался бы долго. Но увы, грязные, взваленные на плечи Раканом, дела, ждут. Когда мы вышли из дворца, Удо поинтересовался у меня, когда Альдо снимет гайифские знамена. Я не знал этого, как и подходящего ответа на подобный вопрос. Было мерзко.

– Удо, ты… – слова так и рвались из горла, – ты был прав. Прости за это. Просто…

– Не стоит фальшивить, Ричард, – Борн сощурился. – Впрочем, если ты что-то знаешь, оставь это при себе. С тобой Альдо, с позволения сказать, Ракан, не поступит так же милосердно.

– Да, – вздохнул я невесело, прекрасно понимая, что если шкатулка с письмом будет обнаружена в особняке людьми Альдо, начнется полный звездец. Письмо уничтожат, а самого меня сцапают и убьют – как слишком много знающего.

Капитан Криц знал дорогу до Барсины и это прекрасно. Со мной ехало тридцать человек, не слишком ли много? Вздохнув, я залез в седло. Оставалось радоваться тому, что в ближайшее время я не увижу сияющую от собственной наглости физиономию Величества.

– Монсеньор, – меня догнал Джереми, – прошу меня простить, но в Ослином проезде церковники. И на Фабиановой площади. Они проповедуют.

– Тогда поехали вдоль Данара.

Левий и его клирики караулили Борна – несомненно. Должно быть, Матильда постаралась. Но я, чтобы обезопасить сразу нескольких людей, вынужден со всей тщательностью выполнить приказ Альдо Ракана.

Удо, он же Суза-Муза, держался в седле с удивительным сонным спокойствием на лице. Захотелось заговорить с ним, но о чем поговоришь при солдатах? Про Робера? Нет, он точно не поднимал на него руку... Отвлекшись от мыслей, я выслушал доклад Джереми о том, что все выезды из города обложили люди Левия. И будут пасти долго. Значит, нужно ехать ночью. В это время суток все приличные священники ложатся спать.

– Тогда поедем ночью, а сейчас – ко мне. Борн, вы меня слышите?

– Слышу… – Удо широко зевнул и прикрыл рот ладонью. – Как вам угодно, Окделл.

В особняке, до которого мы добрались совсем скоро, я долго думал, куда бы запереть Удо Борна. Первое, что пришло на ум – кабинет. Мозги работали плоховато после альдовского вина. Дабы не расслабляться и не вырубиться за пустым времяпрепровождением, я сел читать книгу монаха Иренея. Неплохо и достаточно интересно. Про Золотую Империю, в которой Эрнани Святой разбазарил все древнее. А теперь и вовсе все потерялось. Меч Раканов, к примеру. Когда меня выпихнули в Алат, Рокэ мог спрятать его куда угодно. Да даже моя шкатулка…

Так, все, пора собираться в путь. Уже стемнело, но спешить не стоило. А пока наверное можно поговорить о потерянной шкатулке и письме? Может, он что-нибудь слышал? Я пытался найти шкатулку в краденых вещах, что найдены у Салигана, но ничего не вышло. А если ее кэналлийцы увезли с собой? Тогда вообще можно забыть про все мои замыслы. А еще мы вместе с ним можем отыскать того, что на самом деле организовал покушение на Робера Эпинэ!

Радостный от этих мыслей, я вышел на лестницу. Пора в кабинет, главное, чтобы не подслушивали слуги. Джереми вывернулся из темноты – как некстати.

– Монсеньор, что-то не так?

– Все так, – устало ответил я. – Через два часа мы выезжаем. Пусть солдатам подадут горячего вина.

– Будет сделано, – кивнул Джереми. – Монсеньор идет к господину Борну?

– Да, иду, – меня кольнула изнутри неприятная тревога.

Подойдя к двери с черными завитками, я мысленно сосчитал до шестнадцати и отпер замок. Вошел. Кабаньи головы взирали на меня с пустым равнодушием. Догорал камин, в памяти всплыли слова, произнесенные насмешливым и ленивым голосом. Меня немедленно затрясла дрожь, хотя комната была протоплена.

Суза-Муза спал на диване, лежа на спине. Я застыл в нерешительности, поглядывая то на него, то на красные угли в камине, то на окно, за которым разыгравшийся зимний ветер раскачивал черные ветви. На блеске оружейной стали замелькали огненные блики.

– Удо, вставай! – негромко позвал я, недоверчиво глядя, как он улыбается во сне. Он не доверяет мне, поэтому притворяется… или нет?

Непонятно. Просто лежит и тихо посапывает, так почему не встает. Наклонившись, я потряс его за плечо.

– Удо Борн, подъем!

Шутки юмора Удо не понял, лишь отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, дернул ногой и накрыл голову подушкой. Неужели настолько устал, бедолага?

– Удо, просыпайся, нам надо поговорить. Пожалуйста, у нас мало времени… Ты же не спишь, я вижу! – может, если повысить голос, он поймет?

– Уходи, – глухо пробормотал Борн, – надоел…

– Да что с тобой такое-то, кошки закатные… Граф Медуза, дрыхнуть будешь в Барсине!

Прерывисто вздохнув и чувствуя, как неприятная тревога внутри меня неумолимо нарастает, я шагнул вперед и попытался усадить Сузу-Музу на диван. Тот сначалу не сопротивлялся, а потом рванулся вбок. Куда? Может, ему что-то снится? Широко раскрытыми глазами я смотрел на то, как мужчина, вырвавшись из моих рук, тяжело рухнул на постель. А потом он замер. И наступила убийственно-звенящая тишина, говорившая лишь об одном.

– Удо!!!

Заорав, я поспешил перевернуть своего вынужденного пленника – на меня смотрели пустые мертвые глаза. Отступив на шаг от дивана, я оступился и рухнул на пол, впрочем совсем не почувствовав боли. А потом закрыл глаза ладонями и от всей души расплакался. Только сейчас я почувствовал внутри себя гнетущую безнадежность.

====== Глава 62. Как толково объясняться ======

Долго мне пришлось напоминать самому себе, что Повелители Скал не бегают от проблем. А проблема оказалась значимой. Труп в особняке Рокэ Алвы – шутка ли?! Я чувствовал себя пустоголовым и не способным ни на что не способным идиотом. Дору проморгал, Удо кто-то угробил в моем доме. Обидно. И стыдно даже перед Величеством, даже несмотря на то, что Величество у нас поддельное.

Но, как бы совесть не мучила, а идти на ковер к Альдо пришлось.

– Доложите Его Величеству, – скромно попросил я, – что герцог Окделл просит о немедленной аудиенции.

– Да, монсеньор, – отозвался полуденный гимнет в лиловом. Уж эти заморочки с цветами их одежды, введенные Альдо, я не помнил от слова совсем.