Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Сюрприз был идиотический, но меня не спрашивали, а я и не возникал.

– Монсеньор! – я услышал, как парень к кому-то обращается неподалеку, – вас ищут! Но отказываются себя назвать. Могут быть…

– Не могут быть, а есть! – засмеялся Альдо, подъезжая к Роберу.

Мне оставалось только вздохнуть горестно, приложить ладонь к лицу и обменяться понимающими взглядами с Рихардом Борном. Что уж тут поделать…

– Альдо! Ты?!

– Мы! – обогнав нас всех, Альдо выехал навстречу Роберу и я отчего-то не сомневался, что он снова лыбится. Брр… хорошо, что я вижу его спину сейчас. – Что же ты так? Поднять восстание без нас?!

О да, моя детская мечта – поднять восстание... Прям бегу и падаю, как хочу. А от поднятого не надорвёмся, нет? Но Роберу я таки улыбнулся, потому что уже отчаялся увидеть его живым.

– Вы опоздали к завтраку, но не к сражению.

– Сколько их, сколько нас?

– У них двадцать тысяч, у нас – восемнадцать.

– Неплохо! – закивал Альдо китайским болванчиком.

– А что неплохого? Из этих восемнадцати воевали тысячи две… в лучшем случае – шесть. Как вы приехали?

И Альдо принялся что-то высокопарно вещать, а потом выпросил у Робера зрительную трубу. Захотел на олларовских солдат посмотреть. Глянув, он несколько сбледнул с лица. Да и улыбка как-то увяла, превратившись в нервную. Мдя, что он там увидел? Табун ездовых ёжиков в боевой амуниции?

Тут подъехал какой-то низкорослый рыцарь печального образа и доложил Роберу, что отряд готов, а потом они вместе поехали под дерево и стали о чем-то болтать. Ну вот. Единственного нормального собеседника утащили. Судя по их изменившимся лицам и активной жестикуляции, они активно спорили между собой. Хм, а этот незнакомец не такой уж и спокойный, каким кажется на первый взгляд. Может, подружиться с ним? Чем черт не шутит…

Несколькими минутами позже я кивнул маленькому южанину, жизнерадостно улыбнувшись. Тот посмотрел на меня с таким видом, словно я предлагаю ему добровольно и бесплатно съесть лимон без сахара. Может, не выспался или с Робером не сошелся во мнениях?

– Здравствуйте, – последняя попытка наладить приятельские отношения.

– Здрст, – буркнул он.

– Как вам погода? – не найдя лучшего вопроса, нагло сплагиатил английский трёп о красоте тёплого дня.

– Прекрасная, – буркнул он. Явно льстит оной погоде и небесной канцелярии в целом.

– Да, кстати, я Ричард Окделл! – а то он же меня еще не знает.

– Капитан Никола Карваль, – был дан краткий ответ.

– И... давно вы тут? – попытался вернуть к жизни умирающий в корчах диалог.

– Прошу меня простить, – ответил он, покосившись куда-то в сторону Робера, – я должен выполнять приказ монсеньора.

Не очень-то и хотелось. Оставалось в лучших ёжиковых традициях только обиженно фыркнуть, чего я делать не стал.

От тоски зеленой подальше я направил Сону к Альдо и Роберу. Теперь спорили они. Хм. И при таком отношении к ситуации кто-то здесь еще надеется на победу? Хотя, лично мне надеяться стоит, потому что в случае проигрыша попадать в Багерлее мне совсем не улыбается.

– …место короля на холме у знамени, к тому же ты не знаешь местности, а люди не знают тебя.

– И никогда не узнают, если я стану прятаться за других. В том числе за тебя!

– Тебе за меня не спрятаться, ты же выше! Альдо, пойми, это не то сражение, где нужно махать шпагой и бросаться вперед. Нам главное – продержаться до вечера.

– Я сам поведу отряд!

– Отряд поведет граф Агиррэ, он здесь свой, а Борны ему помогут. Ты должен командовать всей битвой, если, разумеется, собираешься стать королем, а не полковником.

– Убедил, я остаюсь.

– Мы остаемся. Ты, я и Ричард. Не волнуйся, драки на наш век хватит.

Ну вот, за меня все решили. Я, может, воевать хотел. Прелестно.

– Робер, мы на нашей земле, и мы наконец-то взяли свою судьбу в собственные руки! Начинается новая жизнь. Сейчас самое время принести клятву.

Оу… Какую еще клятву? Я насторожился и от волнения пересохло в горле. Потянулся за походной флягой, сделал несколько глотков прохладной воды и стало легче. А то уже приступа астмы испугался. Шутка ли – клятва!

– Я вернулся в свое королевство и вернулся навсегда, – вещал Альдо, задрав нос. – Все происходит стремительней, чем я рассчитывал, но удивляться не приходится: на носу излом эпох, а я венчан на царство самой Кэртианой. Когда я добуду реликвии Раканов, я присягну в Гальтаре своим предкам, но сегодня я жду клятвы своего маршала.

– Клянусь Честью служить Талигойе и своему королю!

– Нет-нет, – Альдо достал свиток. – Вот держи древнюю клятву, я ее нашел в поучениях Бланш.

– Мне же сейчас в бой, я не запомню…

– Просто прочти и произнеси вслух последние слова.

– Хм. Ты уверен, что это та самая клятва?

– А что?

– Она чуть ли не слово в слово повторяет присягу Первого маршала Талига, нам ее читали в Лаик.

А нам – нет. Только успел подумать об этом, как повеяло соленым морским ветром. Опять! Перед глазами заплясали чёрные точки, а когда я проморгался, то очутился совсем в другом месте. Или только моё сознание сменило место дислокации? Снова корабль, но на сей раз все спокойно: ни пальбы, ни криков. Я увидел нескольких человек, что мирно разговаривали, стоя на палубе. Среди них – эр Рокэ.

– Монсеньор! – не помня себя от радости, я шагнул к нему.

– А, вот вы где, юноша, – на мгновение оторвавшись от разговора, заметил Алва. – Что ж, вас не убили в этот раз, неплохо.

– Ага! – кивнул я с радостью. И едва не брякнул, что соскучился. – Подождите... в этот раз?

– Если вы успели влезть ещё в какое-то сражение, кроме недавно закончившегося, то я не знаю.

– Нет, – заверил я эра, – все хорошо. Вы сами не ранены?

– Обошлось.

Вот и гадай теперь – взаправду обошлось или он уже умер, а со мной разговаривает автоответчик... Во имя ёжиков, что я думаю вообще?! Голова какая-то дурная стала. Хотя дурная она у меня уже давно. Клянусь, я никогда бы не подумал, что монсеньор может умереть в битве. Да и вообще умереть насильственной смертью. Ведь он непобедим...

Палуба под ногами как-то неуверенно качнулась. Так обычно было перед возвращением в реальность из моих персональных глюков. Привычно закружилась голова, так что я попытался ухватиться для устойчивости за первое, подвернувшееся под руку. И им оказался Альдо. И опять лыбится! Господи, да что же это такое-то…

– Дикон! – идиот, гордо называющий себя принцем, схватил меня за плечи, – ты молодец! Принес клятву с Робером! Уважаю!

Кому… чего… когда? Голова кружилась до тех пор, пока Робер не отобрал меня у идиота и не усадил, прислонив спиной к дереву. Потом стало легче, но лишь физически. Клятву Раканам… но это же хорошо. Значит, я снова поклялся Рокэ Алве. Лишь бы судьба Ричарда Окделла не выкинула очередной фортель.

====== Глава 41. Как воевать против своих ======

– Герцог Окделл, вы поступаете в распоряжение капитана Борна. Я уверен, вы не уроните Чести Скал! – Альдо опять лыбился.

– Честь и Верность! – буркнул я совершенно в тоне Карваля. Что угодно, лишь бы поскорее отделаться от этой веселой неизвестно по какому поводу физиономии. Хотя чутье мне подсказывало, что с Борнами мне делать нечего.

– Только осторожно, – вмешался Робер, которого тоже насторожила затея Альдо.

– Не беспокойся, – Рихард бодро кивнул. – Удо поможет ему.

Мы всей бандой ехали воевать с жалкой надеждой совершить переворот. И страшно представить, что случится, если затея провалится. Нас расстреляют прямо здесь или закуют в кандалы и поотрубают головы при всем честном народе? Впрочем ладно страдать, а то если озвучу свои “радужные” идеи, Альдо отрубит мне голову прямо тут. Ох. Горазд парень обещать и грозить, а мне, видит Создатель, совсем не хотелось стать мятежником. Я потрепал по шее загрустившую Сону, а она с радостью принялась строить глазки Дракко. Двойное “ох”. А, нет, не Дракко. Ей приглянулся конь Рихарда. Мориски, как и кэналлийцы, они такие. Им только повод дай. И тут же я порадовался, что оставил Энн Матильде, как и Робер своего Клемента. Хотя, стоило ли так поступать? Чувствую, если я выживу, стану крестным отцом крысиного многодетного семейства.

Между тем Рихард вздыхал и сеял панику. В каком-то смысле я разделял его сомнения. Что сделаем мы, большая часть из которых крестьяне, против множества хорошо обученных военному мастерству людей. В общем, Рихард Борн в победу не верил, я, в общем-то тоже.

– Нам тут не рады, – вмешался Удо, – вот и все. Мы создаем проблемы их Повелителю Молний, а о Раканах в Эпинэ вовсе не тоскуют. Если бы не Робер, лететь бы нам отсюда обратно до Агариса… Южане Придду и Надор не любят.

– Господа, – какой-то южанин окликнул нас, – граф Агиррэ просит к себе господ Борнов.

Что-то мне это напомнило. А! Как Жиль Понси позвал Оскара Феншо. Я кивнул братьям, задумавшись о Варасте, а потом загрустил из-за того, что так глупо расстался с Алвой. Теперь я находился в звании корнета. Грустненько, но жить можно. Лучше уж так, чем незаслуженный чин иметь.

Ехали мы очень долго и наконец устроили привал у какой-то деревни. Я устал еще сильнее, зато порадовался, что не возникало новых галлюцинаций. И теперь у меня возникли нехорошие догадки о настоящей причине их появления. Когда я допил воду и принес клятву, они перестали меня беспокоить. Не значит ли это, что Альдо постарался? И на этом привале я с тоской разглядывал некрасивую природу. Во что это все выльется, со внутренними-то раздорами? Сначала смурной капитан Карваль, потом его не менее смурные люди. Не нравится мне это все. А потом, когда закончится этот шурум-бурум, расспрошу Альдо поподробнее.

Пока все лежали и чутко спали, готовые в любой момент вскочить, я решил прогуляться. Не хотелось тупо сидеть на месте и любоваться затянутым серыми тучами небом.

– Простите, – молодой человек, судя по внешности, не человек Карваля, заметил мою персону и подошел, – разрешите представиться. Леон Дюварри. Младший теньент замка Эпинэ.

– Ричард Окделл, герцог, – смутившись, представился я.

– Хотите вина?

– Нет, благодарю. Я и так устал, а тут вообще не смогу подняться. Давайте лучше посидим и поболтаем?

После привала мы поехали быстрее и мне сие мероприятие не нравилось еще больше. Начался противный и холодный дождь, капли шлепались на голову, затекали за шиворот, что совсем уж неприятно. Путь лежал в некий лес Святой Мартины, а зачем, я уже не помню. Эх, занесла жизнь меня, конечно. Рихард и Дуглас стали бубнить на погоду и на судьбу, а я ехал, вспоминая мысленно добрым словом Надор. Там, конечно, нерадостно, но даже Мирабелла не заставляет в ненастье гулять по двору и окрестностям. Соратники жаловались еще и на Ренкваху и на какого-то Кавендиша. Напоследок Дуглас сообщил, что хочет спать и говоруны завершили свою беседу. Однако веселее от этого не стало – кругом дождь, под лошадиными копытами жидкая грязь. Серо и печально все, и безысходностью отдает. Но Роберу сейчас наверняка тяжелее.

Неожиданно меня осенила страшная мысль. Эстебан! Он же может быть здесь и сражаться на стороне Манриков и Колиньяров. И Константин… хотя с ним мы не так сильно дружили в Лаик. Блин, и что делать? Хотя, может я и зря накручиваю себя. Мало ли куда могла забросить парней жизнь…

– Ричард! – окликнул меня Удо. – Мы приехали. Проверь порох и не вздумай геройствовать. Я обещал Роберу вернуть тебя к нему живым и невредимым.

– Понял.

А потом я промок насквозь – от шляпы до сапог. И дрожал, стуча зубами. Как прекрасна земля, а на ней человек! Разумеется, в эту мою мысль вложен неподдельный сарказм. Брр… Оставалось только проклинать себя за то, что пил подпорченный какой-то гадостью напитки и ехал сюда вместе с Альдо и этими товарищами. Сона тоже загрустила

– Приехали, – печально сообщил Удо, такой же продрогший. – За этим холмиком лагерь. Будем ждать.

Куда ждать? Чего ждать? Я в тепло хочу. Твою мать!!! Снова вода потекла за шиворот, да что же это такое-то… Остановив Сону, я грустно посмотрел на болтунов-братьев, которые принялись шептаться с Саво и Темплтоном. Я молодец – сумел запомнить все эти страшные для произношения фамилии. Ну и пусть болтают. Я же преследую несколько иную цель, нежели они. Найду Рокэ, возьму за руку, прилюдно объявлю Раканом… Эх! Надо было не Штанцлера травить, а срочно мчаться в особняк и искать письмо. Как же по-идиотски я тогда поступил, Господи…

Может быть, предоставить им войну и скакать на всем ходу в Олларию? В особняк Рокэ. Броситься сразу в свою комнату, растолкав всех, найти письмо… Стоп-стоп, Сергеев, думай головой! Оно крайне полезно. Но как же жалко, что пришлось оставить Мэллит…

– Ричард, – увещевал меня через некоторое время Удо, – ешь сухари.

– Это не сухари, – я тоскливо посмотрел на размокшую гадость. – Это плесень.

– Ешь сухари.

– Нет.

– Ричард, ешь.

– Благодарю покорно. Меня таким даже в Надоре не кормили.

– Ричард, ешь.

Я смерил настойчивого вассала Приддов таким добрым взглядом, что он вздохнул и отстал, хотя, видимо, намерен был, совать мне эту гадость до последнего.

– Господа, вас просит граф Агиррэ, – на этого всадника я даже не взглянул, печально рассматривая гриву Соны.

Граф вымок не меньше нашего. Его окружали офицеры с красными перевязями. Сравнить бы их с формой какой-нибудь из исторических армий, но я слишком устал и замерз.

– Мы вышли на исходные позиции. Разведчики подобрались вплотную к лагерю. Но нас не заметили. Эти северные свиньи не видят дальше своих копыт.

– Кхм! – мое возмущение не заставило себя ждать.

– Простите, герцог Окделл. Так вот. Здесь дорогу еще не развезло, но на подступах к оврагу глина. Мы атакуем с тыла вражескую линию, сомнем ее и поскачем к лесу. Если Эпинэ захочет нас поддержать, прекрасно. Нет, нас примут за отставший отряд, прорывающийся к своим.

– Но нас заметят из лагеря, – возразил Рихард. – Это безумие.

– Но мы не станем обходить лагерь с тыла, а проскочим коридором между ним и линией войск.

И начался великий спор на тему тактики боя. Я уткнулся лицом в мокрую гриву Соны. Хочу в тепло. Хочу кушать, причем не сухари. Но какой смысл жаловаться, если того же желают все, а драться надо в любом случае? Поэтому я просто на все вопросы отвечал “угу” и грустно кивал. Как ослик Иа-Иа. Под злобными косыми струями дождя мы заняли свое место в строю, среди южан. Удо снова велел не отставать.

– Угу.

Мы неожиданно свернули и капли ледяной воды вновь сползли за шиворот – это заставило меня забыть полудрему, уже было окутавшую. Еще не хватало свалиться с лошади в самом начале боя!

– Держись, Окделл! За мной!

– Держусь… Куда я денусь.

Сона помчалась рядом с конем Рихарда. Замелькали впереди черно-белые мундиры и Рихард рванул навстречу колонны. Затем все поскакали направо. Голова шла кругом, но я, отчаянно желая выжить, вцепился в поводья. Шум продолжался, а на нас, мчавшихся вперед, были направлены олларовские мушкеты. Блин, вот незадача! Нас же расстреляют в упор!

– Рихард, ты умница!

Ага, гений прямо. Хотя… Постойте-ка! Дождь подмочил порох у королевских солдат, а потому мы смогли внаглую врезаться в их ряды, проломиться и победить. Но это ведь только начало – так мне казалось. Подняв шпагу, я как мог, отбивался от солдат. Рихард кричал что-то ободряющее, потом пропал, потом снова вернулся. Надо мной навис солдат с алебардой. Приехали – скоро будут выходить с кочергами биться… И тут я растерялся: не знаю, чтобы было, не ткни его шпагой незаметно подъехавший Леон Дюварри.

Не успел я крикнуть слова благодарности, как бедняга, истекая кровью, сполз с лошади. Удо окрикнул меня, призывая следовать за собой.

– Предательство!

– Окружают!

– Леворукий! Леворукий!!!

Да кто так орет?! Звуки смешались, люди, кони и дождь тоже, рубка обещала быть яростной, да что там обещала, она и была таковой! Главное – не отставать от Удо, а то быть беде! Это же страх такой, что Вараста отдыхает… А я еще, спасаясь, потерял пистолет и шпагу. Или пистолет остался? Все равно я его не брал с собой… Черт, похоже, мы попались – угодили в мчавшийся куда-то конский отряд. Королевская конница… Блин, а мы крупно влипли! Бежать-бежать-бежать! Но куда? Мысли в моей голове закрутились с бешеной скоростью. Вырваться нельзя – нас плотно окружили. А где наши соратники, неизвестно.

Навстречу мчался безжалостный лес с колючими голыми ветвями деревьев, застыли суровые молчаливые камни, ждала нас, в качестве утопленников, холодная вода. Шикарная перспективка! А ор не прекращался. Я же устал и обессилел, я ничего не понимал.

– В сторону! В сторону… Кому говорят! – заорал Удо. – Дикон, заворачивай! Быстро! Не спи на ходу!

Вздрогнув от неожиданности, я выполнил приказ и резко развернул Сону – наверное, в кровь ударил адреналин. Теперь навстречу понеслись черные стволы, цокот копыт. Я не хочу ехать туда и разбиваться о деревья, это будет еще глупее, чем разбиться о камни! Удо!!! Но нет, все закончилось куда банальнее: Борн скрылся с глаз, а Сону схватили под уздцы, резко останавливая. Последнее, что удалось запомнить – как чьи-то сильные руки хватают меня и грубо стаскивают с лошади. Дальше – удар по голове, после чего швырнули куда-то вниз. И наступила темнота.

====== Глава 42. Как вернуться победителем ======

Первое, что я увидел, очнувшись, это два черно-белых мундира. Замечательно – попался своим, теперь меня ждет участь хуже, чем та, что подвергся Эгмонт. Ыть, вот же неприятность. Все усложняло то, что я был связан по рукам, а ребра невыносимо болели. Едва я попытался вздохнул, из глаз брызнули слезы. Тут же пришла в голову спасительная мысль, что тяжелораненого не стали бы связывать, а значит просто сломаны ребра. Ну, хотелась в это верить. Я лежал на сырой земле оврага, весь в дождевой воде и грязи, прислушиваясь к разговору моих захватчиков.

– Кого ты поймал, Констанс?

– Одного ублюдка из людей Эпинэ. Хотя, вроде северянин. Но на нашего не похож. Одежда грязью залеплена, ничего не разобрать. Поэтому и тащить в отряд не стал.

– А зря. Как бы подмога не пришла к нему.

Разговаривали два молодых парня. Чувствую, с ними можно будет легко договориться или… получить пулю в висок. Хотя, голоса знакомые. Стоп. Констанс?! Стиснув зубы, чтобы не стонать, я попытался сесть. Парень с черными и блестящими от воды волосами развернулся и пнул меня в бок, бубня какое-то ругательство. Шипя от боли, я повалился обратно. Разумеется, сразу узнал его и пожалел, что схватили меня не обычнее солдаты.

– Здравствуй, Эсти… – просипел я, кривясь от нестерпимой боли.

– ТЫ?! Блять! – отреагировал он, уставившись на меня с ужасом.

– Я не блять. Я Дикон, – снова попытался подняться, несмотря ни на что. Тверд и незыблем, растуды его туды этот девиз! Надо соответствовать. – Развяжите меня, а?

– Погоди. Ты что, с Эпинэ, в восстании? – требовательным тоном спросил Константин, нерешительно ероша свои рыжие волосы. Смотрел он на меня при этом, как на врага народа.

– Да, но это единственный для меня шанс вернуться в столицу. Я должен найти герцога Алву и кое-что ему передать.

Они снова переглянулись, а потом задумчиво принялись разглядывать мою персону. Ну просить о пощаде не стану, ибо сил уже нет, а надежду на лучшее никто не отменял. Эстебан глубоко вздохнул, прежде чем достать кинжал и разрезать веревки.

– Знаешь, Дикон, я не знаю, что там у вас с герцогом Алвой вышло, что он тебя послал в Агарис, но после этого зашебутились во дворце. Отец мой с дедом Констанса то искали тебя, то Катарину в Багерлее, то Приддов… Я хочу с тобой поговорить об этом – потом, когда все кончится. Поэтому давай так. Мы тебя отпускаем, а ты будь, пожалуйста, живым.

– Конечно, – выдавил я из себя, продолжая страдать.

И они ушли, сделав вид, что никого не захватывали. Я понимал их – играть в благородство и притаскивать врагам их раненого человека, который их друг по Лаик, перспективка еще та. Безрассудная и бессмысленная. Они меня отпускают… А я скоро замерзну и умру прямо здесь. Соны нет, Удо куда-то упрыгал. Все меня бросили. Впору пустить скупую мужскую слезу, но это, наверное, лишнее.

На какое-то время я впал в серое и беспросветное беспамятство, а потом появился Удо Борн. Сказав что-то, он принялся меня раздевать. Мародерствовать собрался, что ли? Ыть, как больно! После Штанцлера я уже ничему не удивлюсь. Снова начался дождь, обрушиваясь ледяными струями на мою полуобнаженную тушку. Хотелось заснуть поскорее, но Удо безжалостно поставил меня на ноги и заставил выбираться из оврага. На его краю я и отключился. Прощайте все. Прощай, несбыточная для Альдо Талигойя, прощайте, эр Рокэ, прощай, Робер. А меня больше нет.

Но я был. В замке, неподалеку от горящего камина, завернутый в меховые одеяла, измученный и простуженный в довершении ко всему, зато живой. Во сне виделась всякая чушь – Эстебан, гоняющийся за ржущим Констансом, Энн согревающая маленьких розовых существ с голыми хвостиками. И прочее, прочее, не имеющее никакого отношения к войне.

– Дикон, – Альдо Ракана принесло совсем не вовремя, когда мне снился сладостный момент раздавания подросших крысят. – Ты долго валяться будешь? А то скоро выступать…

– Я ранен, Ваше Высочество, – процедил я, осторожно трогая начавшие срастаться ребра. – Вы хотите смерти моей?

Вежливость – к тварям закатным, ибо тем, кто задает идиотские вопросы, она не предназначена. Даже если этот белобрысый тип мнит себя принцем. Кстати, как человек, он нравится мне все меньше и меньше.

– Мы идем на Марипоз, – сообщил Альдо, – и возьмем его. И встретим последний год Скал в столице. В Кабитэле! И…

– И не стоит загадывать, – осадил его Робер. – Лежи, Дикон, отдыхай, и никого не слушай. Кроме меня.

Да, он-то – единственный нормальный человек здесь и мыслит верно. С радостью я проводил взглядом уходившего Альдо, затем взглянул на Робера с тоской. Что случилось-то? Удо успел сказать, что никто не выиграл сражение, тогда в чьем мы замке? И… Рихард Борн погиб. Грустно это.

– Где мы, Робер?

– В замке Лэ, в гостях у Пуэна, – эти слова мне ни о чем не говорили, ну да ладно. – Как ты себя чувствуешь?

– Холодно мне. Очень.

– А мне жарко, – пожаловался Робер. Раньше он не говорил о своих неудобствах, теперь, видимо, нет сил молчать. – К Леворукому бы послать эту войну…

– Да, – согласился я. – Но мне нужно в Талиг. К эру Рокэ… Я должен кое-что ему передать.

– Понимаю, Дикон, но нам надо быть готовым ко всему. Даже к Багерлее.

– Но мы же победим? – мой голос предательски дрогнул.

– Мы попали в плен, Дикон. Какая победа? – меня одарили печальным и усталым взглядом темно-карих глаз.

– В плен? К Манрикам?

– Немногим лучше. К господину Люра. На нашу сторону перешел левый фланг армии Манрика. Произошла измена и самого Манрика убили. У генерала Люра вчетверо больше людей, чем у нас.

Я лежал и молчал, разглядывая уныло каменный потолок. Камни молчали, а на душе сгущалась черная тоска. Робер сомневался в искренности Люра, а я уже не понимал ровном счетом ничего. Кто, кому, куда, зачем и сколько? Вообще не любил никогда точные науки. Невольно пришлось задаться вопросом о Багерлее и казнях/ссылках/пытках. А так же, прочих прелестях жизни для мятежников.

– Робер! – в комнату сунулся Альдо и я закатил глаза. Как он надоел…

– Нам надо поговорить, – оживился Эпинэ, но продолжал хмуриться.

– Потом! Робер, кое-что случилось… Ты мне нужен прямо сейчас!

Что было дальше, помнится плохо – все поездки и разговоры слились в одно сплошное темно-серое пятно. Наверное мой организм таким образом отходил от ударов, потрясений, отравленной неизвестной гадостью воды, и прочих пережитых неприятностей. Альдо не подгонял, Робер был молчалив и угрюм, один Люра веселился за десятерых. Впрочем, я почти ни с кем не вел бесед – слишком плохо мне было первое время. Когда пришло время очнуться, я узрел… Лаик. Словно и не уезжал отсюда. Следующим открытием стало то, что я сидел на Соне. Когда только верная лошадь вернулась.

– Умница, – тихо сказал я. – Пойдем в “загон”?

Значит, мы все-таки внаглую вторглись в Олларию, а я из-за плохого самочувствия все проморгал. Но почему нас не встретил монсеньор со шпагой и отрядом кэналлийцев? Ах, да… он же не в Талиге сейчас. Грустно, грустно…

Сона захрапела и заупрямилась, пятясь назад от мостика. Ну а что поделать, девочка, надо идти, я вот тоже не хотел становиться правой рукой самозванца, а пришлось встать под его знамена. Отчего-то стало очень стыдно, горячий румянец залил щеки.

– Альдо, а почему именно тут остановились? – спросил я, когда разряженный блондин подъехал.

– Здрасте! Как это – зачем? Ты ведь сам предложил, не помнишь?

– Не помню, – пришлось признаться.

Потом Альдо остался, а я с отрядом поехал проверять состояние “загона”. Другие лошади тоже, подобно Соне, выражали недовольство. Что же за нечисть здесь живет? Я сглотнул. Но нечего ныть – пора ехать в распахнутые ворота. Лаик ждет. Ничего не изменилось на заросших омелой и прочими мрачными растениями. Неспроста я встретил Эстебана и Константина – то было напоминанием об этой грядущей позорной победе. Мы выиграли лишь по той причине, что у Люра перемкнуло в голове какие-то механизмы. Не знаю, почему, но я разделял настроение Робера и не радовался. Я оглядел засыпанную листьями аллею – конечно, никто не догадался их убрать. Два года прошло с того дня, как я въехал в эти ворота с Эйвоном, а теперь вернулся предателем и мятежником. Грустно и обидно.

– Сударь, какие будут распоряжения?

– Едем к дому. Скорее всего, там никого нет, но проверим…

В доме была стужа и были слуги с остренькими крысиными лицами. А больше никого. Все разбежались, кроме них. Значит поговорка про бегущих с корабля крыс будет не в тему. У того, что вышел мне навстречу, я узнал, что “господа изволили уехать”.

– Ох. К вечеру сюда приедет Его Высочество Альдо Ракан, – грустно сообщил я. – Постарайтесь приготовить хорошие ужин и апартаменты, протопите помещение. Он любит все острое и жареное.

Угу. Надо накормить белоштанного чесноком, которым так несет от Карваля. Забавно было бы. Жаль, только, что с капитаном отношения не заладились.

– Будет исполнено. К которому часу явится Его Величество?

– К семи часам, – мой голос был полон безысходности и печали.

Комментарий к Глава 42. Как вернуться победителем В ругательстве “Блять” передан общий смысл, а не конкретика.

====== Глава 43. Как грустны неожиданные встречи ======

Дни шли медленно и тоскливо, я выздоравливал после полученных травм, но легче на душе нисколько не становилось – как Альдо не вещал бодрым тоном напыщенного барана в парике о свободной Талигойе. Вскоре до нас дошла весть, что потомок Франциска Оллара арестован в собственном дворце. Конечно, король он так себе, но, когда дошли до меня эти сведения, стало грустно. Одна радость, что погода улучшилась – прекратились проливные дожди, посеревшее небо стало голубым, засветило яркое солнце. Если не думать про участь Эстебана и других моих друзей, которых Альдо цинично называл “навозниками”, то и вовсе хорошо…

В “загоне” было весело – это открылось мне сразу. Робер ворчит на Люра. Карваль ворчит на Люра и Альдо. Альдо делает вид, что ему все нипочем, а потом по вечерам тихонько жалуется мне и Роберу, как его загрузили своим недовольством южане. Впрочем, Карваль и правда малость обнаглел, но это уже его дело. Я пробрался в Талиг, мне нужен монсеньор. Срочно. Взять его под руку и вести в особняк, а уж там письмо найдем.

Глядя на себя в зеркало, я грустил. Вспомнился первый день в Лаик и осколок острого стекла в полотенце – теперь же я был здесь не унаром, а гостем. И все равно я чувствовал себя не в своей тарелке. Жаль, Константин тогда не сказал, что я предатель – выдал бы чистую правду. Одеваясь и умываясь, я растягивал время и мучительно размышлял над тем, с каким государственным переворотом у меня ассоциируется это восстание. Ничего дельного в голову не пришло – ведь я не знал о том, что произошло в столице.

Грохнул выстрел, означающий сигнал сбора. Печально вздохнув, накинул плащ, с кислым видом побрел на террасу. Отдернул Сону от Дракко, а то игривой кобылице пофлиртовать захотелось. И тут нас с Робером огорошил Альдо Ракан. Подъехав к нам, белоштанный “принц” улыбался так, как улыбаются маленьким детям взрослые-затейники на праздниках.

– Вы никогда не угадаете, что у меня есть! – самодовольно сообщил он.

Да ладно? А Снегурочку не предложит позвать хором?!

– Ну? – буркнул я кисло.

– Что? – Робер наклонил голову.

Жестом фокусника, пусть и не совсем умелого, Альдо вытащил из карманов Клемента и Энн, протянул нам их на ладонях, широко при этом улыбаясь. И в этот момент я понял, что победа одержана не зря. Моя девочка жива и здорова! Правда не совсем радостна. Ну еще бы – поживи столько времени в чужом кармане… Но, надеюсь, они с Клементом неплохо провели вместе время.

С Альдо разговаривать не особо хотелось – я просто поблагодарил его за то, что он все это время охранял крысиков, а затем поехал перекинуться парой слов с Люра. Этот товарищ меня на положительные эмоции тоже не слишком вдохновлял, но из двух зол… Заодно узнал, что Айрис при дворе.

– Ой, здорово, – обронил я растерянно. – Она молодец.

И то верно – просто умница. Я-то первое время беспокоился, что ее отошлют в Надор, а оно вот как вышло. Так же растерянно улыбаясь и думая об участи Айрис в Багерлее, откуда ее по словам Симона недавно выпустили вместе с Катариной, я слушал разговор Робера и Люра. И не вникал ни во что. Просто не хотелось.

Так же бездумно я поехал вместе со всеми на поле, куда пригнали арестованного короля и некоторых Лучших Людей. Фердинанд выглядел жалким и подавленным.

– И это называлось королем! – фыркнул Альдо.

Сам хорош! Но я не мог отвести взгляда от одного из тех коленнопоклонных, кто был схвачен вместе с Фердинандом. Молодой человек, темноволосый и смуглый, сощуренные зло глаза, ухмылка. Твою мать! Эстебан! Увидев Альдо, он единственный вскочил с колен и тут рухнул на отсыревшую землю от пинка какого-то южанина. Тут были и солдаты из гарнизона и люди Валентина. Лиловые…

– И это называется принцем! – выдавил Эстебан, давясь горьким смехом.

– Герцог Эпинэ, герцог Окделл, граф Килеан-ур-Ломбах, виконт Рокслей, – позвал нас Альдо. – Итак, Оллар, признаешь ли ты себя побежденным?

– Да… Признаю…

– Что ты просишь для себя?

– Я согласен с любыми условиями, – пробормотал Фердинанд. – Мне все равно…

– Хорошо, подпиши отречение и живи.

– Мы… Фер… Фердинанд Второй, мы… Я прочел… Я уже сказал, что согласен… Мне все равно…

Признаешь ли ты, что ни ты, ни твои предки не имели никаких прав на талигойский трон и занимали его незаконно?

– Да.

– Отказываешься ли ты за себя, за всех твоих потомков, родственников и сторонников от любых посягательств на корону?