Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Заходи, – я не сразу заметил, что во время разговора мы подошли к его комнате. – Садись. Я тут живу. И давай уже на “ты” перейдем…

– Угу… – шмыгнул я носом, увидев раскрытую книгу, гитару и бутылку вина. Мне что, местное Мироздание будет до конца дней напоминать о неудавшейся попытке спасти монсеньора?!

Но я все-таки сел на стул и постарался оставаться спокойным и невозмутимым. Почему-то стыдно казалось объяснять Роберу о произошедшим. Ведь Алва спас ему жизнь и теперь он ему, наверное, благодарен. А я… а что я? Всего лишь идиот с недостатком фантазии и здравого смысла, вечно желающий всем помочь. Ладно, разговоры потом, а пока надо вернуть Роберу его кольцо. Первым делом… Я полез в карман и скоро протянул Эпинэ перстень с красной молнией.

– Что это? – удивление в его голосе невозможно было подделать.

Тадададам… Однако, здравствуйте. То ли он свою родовую стихию не узнает, то ли Штанцлер наврал. Ну а я… черт возьми, а как я мог определить, врет он или нет? Даже если бы я обладал детектором лжи, вряд ли в этом мире они действуют. Ладно, чего уж сейчас сокрушаться и расстроено сопеть аки простуженный вепрь.

– Это твое, точнее твоего отца, – сообщил я, чувствуя, что что-то идет совсем не так, потому что слишком убийственно Эпинэ молчал. – Когда в вашей семье женщины вели себя недостойно, то позволяли мужчинам отравить себя. Чтобы избежать позора и все такое…

– Дикон, – он покачал головой, – в нашей семье никогда не было отравителей. Я, во всяком случае, о таких вещах не слышал. Кто тебе сказал?

– Август Штанцлер.

– Он ошибался. Потом поговорим об этом, – выдавил из себя Робер.

– Ладно, а что делать с кольцом?

– Можно продать…

Я нажал на камень и открылся тайник. Потом закрыл его. Нет, такую вещь продавать нельзя – еще попадет в дурные руки. Прикусив щеку изнутри, снова подумал о том, что сильно ошибся. Ну хватит. Если постоянно об этом думать, можно свихнуться на нервной почве. И, услышав вопрос о том, что велел передать эр Рокэ, я вздрогнул. Что отвечать? А, к чертям и к кошкам! Признаюсь, как есть. Повинную голову и меч не сечет. Ну подумаешь, наорет он и выставит меня за дверь… Или не выставит? Ладно, сожалеть о сказанном буду потом. И, набрав полную грудь воздуха, я собрался говорить.

Однако, увы, не дали. Открылась дверь и вошли пожилая веселая женщина с черными кудрями и высокий блондин, смеющийся, очевидно над какой-то шуткой. Это кто? Какие-то важные люди, судя по всему. А! Хогберд рассказывал о принцессе Алати и об Альдо. Должно быть, они и есть.

– Где мой верный вассал? – сверкнул белозубой улыбкой Альдо.

“А у Рокэ лучше получается”, – подумал я, все еще сжимая машинально в руке злосчастный перстень.

– Здесь, монсеньор… – других обращений в мою память тогда не пришло – слишком растерялся.

– Никаких “монсеньоров”, – категорично отказался парень от почестей, продолжая улыбаться. – Меня зовут Альдо, а будешь называть меня иначе – отрублю голову. Когда стану королем.

О как. Интересно, собственноручно? И королей, вообще-то принято называть титулами, он это хоть знает? С виду неплохой человек, но… что-то меня в нем настораживало. То ли слегка бесцеремонный, хоть и дружеский тон, то ли знание того, что он не является истинным Раканом. Ладно, не стоит судить человека, едва увидев.

– Королем он станет, – грудным голосом произнесла женщина, отмахнувшись от смешливого внука. – Не путай мальчишку. Тебя зовут Ричард, – обратилась она ко мне. – А я бабушка этого балбеса, называй меня сударыней.

Оу. Не знай я этого раньше, решил бы, что они – мать и сын. Чудесная женщина, как кажется на первый взгляд. Но, почему, глядя на нее, я невольно вспоминал историчку? Свят-свят-свят!

– Так, несите вино, – решительно распорядилась Матильда, – а вы, молодой человек, прекратите жаться!

Я еще не понял, прекратить жаться или нет, а вот Энн, судя по копошению в кармане, решила, что пора. Из кармана высунулась хитрая крысиная мордочка, на которой так и читалось: “а не устроить ли мне променад во-о-он по тому столу?”. И, выбравшись окончательно, побежала, цокая коготками. Остановилась и понюхала воздух. Сыр почувствовала, что ли? А, нет, не сыр. Робер-то ушел, а его питомец остался и с шуршанием поднялся по скатерти на стол. Остановившись друг против друга, они принялись друг друга оглядывать. Так, теперь надо следить за Энн получше, а то крысиное семейство тут будет совсем некстати.

– Это Клемент, – представила мне его принцесса Алати.

– Я знаю. Мы в Сагранне познакомились, – ответил я, протянув руку, чтобы погладить серую шерстку Клемента.

Однако тот не обратил внимания на ласку – продолжал нарезать круги вокруг хвостатой подружки. Судя по тому, как они неразлучны, следить за их поведением придется не только мне, но и Роберу.

====== Глава 37. Как исповедоваться ======

Прошло несколько недель с того дня, как я приехал в Сакаци, но тоскливые мысли никак не желали отпускать. Я все думал о том неприятном событии во дворце и считал то ли себя неблагодарной свиньей, то ли Штанцлера выродком, то ли… Одним словом, поводов для страдания было много и Эпинэ это явно замечал. Хмурился, качал головой, но не лез с расспросами.

Однажды, когда я устал безвылазно сидеть в замке, читая книги и бродя по комнатам, роскошно, кстати, обставленным, представляя себя в историческом музее, в голову внезапно пришла мысль погулять. И я вышел в сад – там, среди елей и роз, кто-то качался на качелях. Это не было чем-то необычным, так как на улице было тепло и приятно. Неудивительно, что кто-то решил провести время подобным образом. Мелькнул всполох медно-рыжих кудрей. Я медленно моргнул, словно не до конца осознав случившееся.

– Ну конечно, на качелях, – заметила, подходя, Матильда. – Мэллица, ты мне нужна.

Мэллица? Странно, что я раньше не видел эту девушку в замке. Но и неудивительно – судя по тому, как она запугана. Сойдя с остановившихся качелей, с помощью Робера, она посмотрела на меня с легким испугом, а потом торопливо направилась к Матильде. Да, принцесса Алати, кажется, говорила, что у нее есть воспитанница, но тогда я благополучно прохлопал новость об этом обстоятельстве ушами. Подал ей руку Робер, а я продолжал смотреть на девушку, но уже незаметно. И без того она стесняется…

После того, как женщины удалились, Эпинэ направился в конюшню. Я – следом за ним. В саду уже оставаться не хотелось, потому что в одиночестве мое душевное состояние подвергалось куда более худшим испытаниям. Поначалу Робер не заметил – долго возился со своим конем Дракко, пока я стоял в стороне и скромно ковырял носком ботинка землю. Потом уселся на уже оседланную по приказу Сону. Зачем? Просто захотелось проехаться хоть куда-нибудь.

– Прокатимся до Белой Ели? – спросил Робер, посмотрев на меня.

– Да, – я решительно не знал, что за штука эта Ель, ибо с местными поверьями и местами знаком еще хуже, чем с талигойскими. Однако поскакал следом со двора.

Дракко посмотрел заинтересованно на гордую вороную Сону. Приехали. Сначала крысы, теперь кони, а потом меня обвинят в том, что мои девочки совращают приличных зверей. Что-то неопределенно буркнув в ответ на то, что кони нравятся друг другу, я продолжал ехать. Кровь стучала в висках и болезненно сжимало отчего-то горло. Да ладно, Сергеев, ты ведь не трус. Расскажешь и все.

Тем временем мы переехали опущенный через ров мост – Робер впереди, я же сзади. Впереди темнели ели, краснел горный шиповник, кричали, изрядно выпендриваясь одна перед другой, птицы. Я смотрел на природные красоты отрешенно, пытаясь понять, с чего лучше начать непростой разговор. Что-то подсказывало: он должен произойти здесь. А с Альдо обсуждать свое горе вовсе не хотелось. Постепенно Робер оглянулся на меня с какой-то затаенной досадой и поехал быстрее. Теперь главное – следить за его маршрутом, чтобы не отстать.

Наконец мы выехали по сузившейся тропинке на лесную поляну, где мирно журчал небольшой родник, стояла засохшая ель, словно в укор всему живому и цветущему, рядом – несколько темных камней. Ствол ее и правда казался белым. Вздохнув, я едва глянул на ель и отвел взгляд в сторону. Грусть нахлынула с новой силой. Не знаю, какая судьба предназначалась тому Ричарду, чье тело я занял, но моя явно гораздо печальнее. Ибо поступаю я совсем неправильно. Вот, эр по моей вине… чуть не умер…

– Дикон!

– А? – вздрогнув, я поднял голову.

– Во имя Астрапа! Что ты натворил?

Так, понятно, отмазаться, как в день встречи, не выйдет… ладно, буду вести себя спокойно… Сердце отчаянно билось, а Робер Эпинэ смотрел на меня пристально и жестко.

– Во имя Литта! – брякнул я, вспомнив, что читал где-то имена так называемых Абвениев. – Я натворил отравление Штанцлера, но отравился монсеньор! Так что я отравил своего эра.

– Я ничего не понял, – покачал головой Робер, вздохнув.

Пришлось рассказать, упоминая каждую деталь. И слова Катарины про праздник Святого Алана, и горечь в голосе Штанцлера, и звон бутылки о стену. Подумалось, что наверное эр Рокэ был в ярости, поняв, какую я ему подложил свинью. А Робер молчал и никак не комментировал мои слова, лишь вздыхал и смотрел в ясное небо. Он вообще слушает? Ладно, приличия ради надо упомянуть про Оноре и КО, ведь Штанцлер говорил, что монаха убили.

– Понимаешь, Робер… Эр Август слишком много говорил о том, что Алва мерзавец, а я даже не знаю, как погиб отец. Я не привык верить неподтвержденным фактам.

– Твой отец погиб на линии, – прохладно обронил Робер. – Дальше?

Не очень хорошо помню суть такого поединка, знаю лишь, что он уравнивает шансы обоих дуэлянтов. Наверное. Так-то вспоминать не берусь – опять вспомню и брякну что-нибудь не то, а извиняться сейчас нужно за другое.

– Он сказал мне, что Дорак убьет всех Людей Чести, дал прочитать список. В нем и твоя семья была тоже, и королева… Вот Окделлов не было. Вроде как эр Рокэ не позволил. Я решил защитить эра Рокэ, потому что давал клятву. Его жизнь – моя жизнь. И подсыпал яд в вино Штанцлеру. Пришла и Катарина. Они…

– Слезай и отпусти Сону, – отрывисто произнес мужчина, спрыгивая на землю и зацепляя за седло поводья. – У нас будет долгий разговор.

Я последовал его примеру и, когда Эпинэ сел на камень, занял соседний. Надо говорить! Но слова на ум не шли, лишь только горесть из меня сейчас и можно выдавить. Хорошо, что мы с Робером оставили крыс дома – эти двое своими ухаживаниями друг за другом испортили бы всю трагичность момента.

– Я налил им вина, но вошел эр Рокэ. Он искал меня и, убедившись, что со мной все в порядке, захотел испить вина тоже. Отравленного вина… Я пытался остановить его, но монсеньор меня отшвырнул. Потом долго болела голова – ударился об стену.

– Бывает, – буркнул Робер.

– Надеюсь, эр жив… – промямлил я, не зная, что еще сказать.

– Жив и здоров. Что было потом? Почему ты не выбил у него бутылку?

– Не успел – слишком сильно ударился. А потом он разбил ее об стену, – наверное эти, самые печальные слова, я выдавил из себя уже во второй раз. – Думаю, он все сразу понял. Кэналлийцы, пришедшие с ним, обезоружили меня и увели в особняк. Я сидел в подвале.

Как обезоруживали, не помню вовсе, но то, что кинжал в ножнах сорвали с пояса именно в тот момент, точно. А кольцо забрали перед посадкой в подвал. Это сейчас у меня мысли немного встали на место, после потрясения и долгого пути.

– Потом я открыл шкатулку в Крионе. Там было все, что отобрали.

– Молодец, Дикон, – без всякого сарказма сказал Робер, хлопнув меня по плечу. – А он мерзавец.

– Кто? Рокэ?!

– И не он, и не ты… А вот Штанцлер – точно. Жаль, что ты его не отравил. Этой сволочи и виселицы мало!

Робер выглядел обиженным и расстроенным – немудрено. Выдай Штанцлер Окделлов за потомственных отравителей, я тоже бы так себя вел. На меня он не смотрел, лишь молчал угрюмо, разбирая поводья. А я думал про прекрасную Мэллицу. Она и правда чудесна, но вряд ли из-за своей зашуганности ей захочется со мной беседовать.

– Поехали, – молвил Эпинэ.

Я понурился и направился к Соне, ссутулив плечи. Робер напутствовал меня забыть о случившемся, не рассказывать Альдо и Матильде, а потом пообещал разобраться со Штанцлером. Мне же в разборках было отказано. Жаль…

– Ты уже наразбирался, хватит.

– А Дорак никого не убьет? – уточнил я на всякий случай.

– Нет. Они все уцелеют.

– Все?

– Да. Те, кто гребут жар чужими руками, – с горечью ответил Робер, махнув рукой, и мне расхотелось продолжать задавать ему глупые вопросы.

====== Глава 38. Как хвастаться незаслуженным ======

После того, как я рассказал все Роберу, на душе стало гораздо легче – словно упал огромный камень. Эта беседа сильно сблизила нас обоих и мы стали часто вместе ездить верхом. Попутно разговаривали про Альдо, желающего как можно скорее взойти на трон и наречь Талиг Талигойей. Каждый раз я едва удерживался, прикусывая язык, сболтнуть о найденной в Нохе бумаге. Слава Богу или Создателю, обычно разговоры переходили на обсуждение фехтования. На то, как фехтовал Альдо Ракан, без смеха не взглянуть. Вот серьезно! Он лихо размахивал шпагой с самым самоуверенным лицом и непоколебимым убеждением, что в настоящем бою убьет противника на месте. Эта самоуспокоение или глупость? Робер, жалуясь, предполагал, что последнее.

Как-то раз я застал их сражающимися в фехтовальном зале. Звенели шпаги, звучал веселый смех, и я решил заглянуть ради интереса. В последнее время у нас с Альдо возникли разногласия: он был не против того, чтобы увидеть меня своим подданным, а я отчаянно отговаривался. Ну какой я ему подданный, если даже службу у монсеньора не закончил? Да и Альдо никогда не станет королем, по крайней мере настоящим. Однако, мнивший себя принцем Ракан упомянул о опустошенной Гальтаре, древней и старой столице Талигойи. Надо там побывать, а Альдо обещал. Может, найду какие-нибудь магические предметы и принесу их Рокэ, чтобы подержался за них.

– Доброе утро! – кивнул я, проходя в зал.

– Много спите, герцог, – задорно бросил Альдо, после чего бросился отражать удар Эпинэ.

– Почему бы и нет, – я усмехнулся.

– Маршал, вперед! – обратился Альдо к Роберу.

– Я готов.

А, да. Новая фишка – после коронации Ракан желал назначить друга Первым маршалом, вместо Алвы, но спросили его о желании не больше, чем меня о желании клясться. Прислонившись к стене, я смотрел на сражающихся мужчин и думал о прекрасной рыжеволосой Мэллице, к которой до сих пор опасался подступиться. Хотя, не так. Прогресс появился – она перестала бояться моего присутствия. Так глядишь, через недельку можно будет с ней и поговорить… О чем говорить, я пока не мог знать, но пообещал себе обязательно придумать.

В это время Альдо продолжал бестолково махать шпагой, даже не задумываясь о такой весьма полезной вещи, как защита, а Эпинэ запросто отражал удары. Вот интересно: Ракан так ведет себя от неумения или от пустого бахвальства? Считает, что к королевской крови прилагаются все нужные навыки? Робер сделал очередной выпад шпагой и приставил острие к шее Альдо.

– Оу… – иного комментария с моей стороны быть не могло. Если только очень саркастичный.

– Я тебя опять убил! – нахмурился Эпинэ, опуская шпагу.

– А, ерунда, – Альдо все нипочем. – Продолжаем.

И они пошли продолжать. О Господи… Я раньше на тренировках косячил так же, как теперь Альдо. Может научить его фехтовать нормально, а не как тетя Аурелия одинокой спицей, встречая блудного дядю Эйвона? Да нет, еще обидится, мол яйца курицу не учат и все такое. Мы с Робером разминались по утрам и он дрался отлично, почти как Рокэ. Или нет, монсеньор, конечно, лучше. Первая шпага Талига, как-никак.

– Дикон, я что-то устал… Будь другом, подмени! – Робер опустил шпагу и отошел, стирая свободной рукой пот со лба.

Вот так и придется показать товарищу Альдо, как правильно управляться со шпагой. Взяв протянутую Робером учебную шпагу, я торопливо шагнул к принцу.

– Ваше Высочество, я готов, – может уловит в моем голосе сарказм?

– Да, сейчас, – Альдо взял полотенце и вытер шею. – Начинаем!

Пока мы фехтовали, Робер устало присел на сундук. Этот хитрый бой был не на жизнь, а на смерть… шутка, конечно. Однако, если высочество столкнется с тем же Алвой в смертельном поединке, то будет убит быстрее, чем Эгмонт Окделл. Ну куда ты, куда полез мне перед лицом шпагой махать? Где меры безопасности? Но пока он тут разошелся, пожалуй я буду отбивать его нелепые атаки. Куда попер?!! А что смеемся? Может, тебя в руку слегка ткнуть, Петросян белобрысый? Нет, на крайние меры идти не следует, а то мало ли… Отбив со звоном очередной выпад, направленный мне в грудь, я рванулся вперед. Не хотелось продолжать это бессмысленное топтание на месте.

– Держитесь, герцог, – усмехнулся Альдо. Ни к селу, ни к городу.

“Вы не бык, юноша… И не лиса… Меньше упора на силу, меньше финтов и обманов… Больше скорости… Вы видели мангустов?.. Ах, в Надоре их нет? Но это не повод становиться быком… Скорость и движение… И защита!.. Защита, юноша… Покойниками становятся только раз…”. Слова монсеньора неожиданно всплыли в памяти. И он был прав, черт возьми!

“Закатные твари, что у вас с кистью?! Тверда и незыблема? Юноша, с деревянной головой жить можно, но с деревянной рукой вы протянете до первой дуэли…”.

И меня понесло, как того самого Остапа, едва стоило все вспомнить. Каждый прием, каждое ловкое движение, каждый шаг. Альдо хлопал глазами, отбивался, а потом остановился и взглянул на меня с какой-то восторженной обидой.

– А ты лихой драчун, Дикон, хотя со школой у тебя что-то не так.

У меня-то все так, это кое-кто не умеет признавать поражение.

– Продолжим?

– Да, ваше высочество.

Вторая схватка прошла еще быстрее первой. Я чувствовал себя более распаленным и делал один выпад за другим – Альдо еле успевал защищаться. Ох, ну что за самоуверенность, высочество? О чем вы вообще думаете и чем? Кто вместо вас сражаться с олларовцами будет, я, что ли? Увольте от такой радости.

Словно прочитав мои мысли, Альдо отступил вбок, улыбнулся с довольным видом. Хоть скрывал бы свою радость, а то так все замыслы спалит. Вздохнув, я снова вспомнил кое-что.

“Дело, конечно, хозяйское, но с вашими увертками только жаб пырять! Держитесь прямых ударов. В бою прямой удар и прямой отвод – самое действенное. И самое безопасное… Особенно в драке с дундуком!..”.

Мягким движением кисти я увел клинок по кругу, сам же остался на месте. И принц подставил мне весь бок. Ай молодца! Подавив желание ткнуть побольнее, чтобы урок усвоился, я слегка кольнул на уровне сердца. Может, все-таки поймет, что надо делать в следующий раз…

– Ерунда! Я споткнулся!

Да-а-а… Конечно-о-о…

– К вашим услугам.

И снова зазвенели клинки, а я больше не терзался угрызениями совести. Не хочет высочество понимать что и почему – не надо. Мне проще – бить как можно ожесточеннее и все. А Альдо в итоге не успел закрыться. Новый аккуратный укол. Вот и все. Кажется, то же самое говорил монсеньор во Фрамбуа… Эй, Сергеев, не страдать!

“…прямой удар и прямой отвод – самое действенное и самое безопасное…”

– Убит! Браво, Дикон! – Робер встал с сундука.

Наконец-то! Неплохая разминка, но учить этого обалдуя еще и учить. Интересно, согласится ли? Да какое там, если еще ни разу не признал, что ничего не умеет в фехтовании. Только азы – и те кривовато. А короли должны уметь воевать, чтобы не стать подобием Фердинанда Оллара.

– Молодец, – Альдо был невесел. – Наверное, я простыл, вот и промахиваюсь постоянно.

– Немудрено, – откуда-то вышла Матильда, – ты больше по ночам гуляй. Праздник скоро будет, молодые люди.

О, какая прелесть! Я так и оживился. Надо будет до наступления праздника разговорить Мэллицу, а также расспросить Матильду про сам праздник. И… как бы скромно намекнуть Альдо, что пока эр Рокэ не освободит меня от клятвы, что он вряд ли сделал, я не смогу ему клясться в верности? Ракан в этой вселенной подобен богу, он управляет Четверыми, а если его предать, то ужас, что начнется.

К сожалению, не получилось долго скрывать свой последний замысел – через пару дней Альдо Ракан вытряс сам причину, в честь чего я снова хожу весь кислый. Пришлось сказать напрямую.

– Альдо, простите, но вряд ли я смогу принести вам присягу… – пробубнил я неразборчиво, глядя себе под ноги.

– Ерунда, – засмеялся тот. – Когда еще случится необходимость… Мы тут все изгнанники, Дикон.

Кивнув, я почувствовал, как с души сорвался второй камень. И, разумеется, не ожидал никакого подвоха, получив после ужина дополнительную порцию горячего отвара. Сильно хотелось пить, поэтому попросил слугу принести в комнату что-нибудь подобное. Вкус напоминал мяту, а запах тоже не внушал подозрений. Конечно же, когда в голове моей помутилось через несколько минут, я быстро списал все на усталость.

====== Глава 39. Как ловить галлюцинации ======

К празднику я каким-то немыслимым образом сумел добиться расположения Мэллит – так звали гоганни, живущую в замке, как воспитанница Матильды. Это я подслушал у Альдо и принцессы, совершенно случайно. Наверное причина моего успеха за в том, что я после завтрака имел обыкновение бродить по саду, где среди зеленых деревьев качалась на качелях эта прекрасная девушка. Потом подсел на соседние качели – несмотря на то, что забава, вроде бы детская, это отлично отвлекало и гнало из головы дурные мысли.

– Если блистательный знает мое настоящее имя, – пролепетала девушка, глядя на растущую под ногами ярко-зеленую траву, – то недостойная желает знать его имя, – в тихом голосе явно сквозило некое лукавство.

– Блистательного зовут Ричард. Или Дикон, – пусть лучше она меня называет Диконом, чем какая-то бледная Катарина. – Не называйте себя недостойной, сударыня, ведь вы прекрасны. Вы бы не хотели составить мне компанию на приближающемся торжестве?

Слегка покраснев, Мэллит подумала немного, а потом согласилась. Вот и прекрасно! Я был на седьмом небе от счастья, пока ожидал торжества. Но когда начались праздник, стало очевидным, что напрасно – то волнение зашкаливало, то Альдо нервировал, громко рассказывая про Золотую Анаксию, которую он сделает из Талига. Все стало гораздо хуже, когда уже подали угощение и вино, а Матильда заплясала возле костра, среди веселящейся толпы.

Проблема была в том, что танцевал я преотвратно ещё в прошлой жизни, а уж тут уделял время фехтованию больше, чем всему остальному. Чтобы не позориться – стоял в стороне с видом “да ну эти ваши танцы”.

У меня кружилась голова и восприятие ухудшалось отчего-то. Проводив уставшую Мэллит, я вернулся туда, где проходили танцы, где плясала, смеясь, Матильда, и допил остатки отвара. Почему-то мне сегодня слишком часто хотелось пить. Эх. С кем бы поговорить за жизнь? Робера нет, Альдо рядом топчется...

Не рискуя в таком состоянии притрагиваться к вину, ограничился обыкновенной водой. Отойдя в сторону от шумной компании празднующих, я прислонился виском стволу высокого дерева. Прохладная стена была бы куда актуальнее, но, даже будучи не совсем адекватным, я не собирался просить скалы “сообразить стеночку”. Мир неуверенно покачнулся, а в лицо ударил морской ветер. Откуда только?..

Вроде и вина не пил, но нет – чувства такое, будто бы принял лишнего. Или даже наркотик какой... Глюки во всяком случае первоклассные. А может это явь? Под ногами – просоленные доски палубы, над головой – чистое голубое небо с палящим солнцем. И ни намёка на то, что вокруг только что был шумный праздник.

Прежде я никогда не видел моря – так получилось. Ну разве что в кино где-нибудь. А здесь... Безграничные просторы синей воды впереди и безграничная радость.

Безграничная радость перестаёт быть таковой, когда раздаются звуки пальбы. Твою же... Даже поглючить без приключений не могу! Но зато интересно! Вдруг напали пираты? Я бросился, недолго думая, к тому месту, где собралось больше всех людей, и взял протянутый кем-то мушкет. И с радостью принялся палить по врагам.

Впрочем, возможно это были как раз соратники, я как-то не разбирался. Во снах, как и в глюках, всё это – мелочи. Повсюду раздавался шум: стрельба, крики, топот ног... Классно, однако, меня глючит. Выстрелил еще несколько раз и остался весьма собой доволен.

В лучших традициях шутеров враги всё пёрли и пёрли, а читкода тут не предусматривалось. К сожалению. Но я прекрасно осознавал, что погибнуть в собственном глюке – умудриться нужно. И продолжал стрелять, пока никто не захотел вернуть меня в реальность. А то мало ли. Надо ловить момент.

Момент ловился ещё в течении минут пяти, а потом мне на плечо опустилась чья-то рука. Вздрогнув всем телом, я выронил мушкет и... вернулся в реальность. В траве у ног лежала на боку кружка, которую кто-то словно выронил в момент моего пробуждения. Ой. Оставалось только захлопать глазами и медленно подниматься, прислушиваясь к своему состоянию. Голова вроде не кружится.

– Не спите, герцог! – посоветовал мне кто-то от души.

– Не буду… – пообещал я рассеянно.

Оставаться на празднике уже не имело смысла, осталось лишь плестись в замок и ложиться, пока не вырубился где-нибудь в неприметном месте. Потом с утра найдут герцога, сиречь – меня, трепетно обнимающего пыльную метлу в подсобке. Пытался улететь, ага-да. Да что такое происходит со мной? Вроде вина почти не пил, а так срубает. И не принимал ничего такого, не надо. Тут, кажется, этого самого “ничего” ещё не изобрели. К счастью. Надо будет узнать у Альдо что-нибудь о местных антипохмельных средствах. Эта мысль оказалась последней – я почти сразу заснул.

Утром обнаружилось, что пока мы веселились, уехал Робер Эпинэ, оставив прощальное письмо для Альдо. Тот же долго злился, ворчал, но письмо никому не желал показывать. И радостный вид прежде счастливого Ракана исчез – его сменил хмурый и расстроенный человек. Я же ничего не понимал – ни тем утром, из-за похмелья, не позже, снова из-за странных глюков морской тематики. Причину я не знал, а обращаться к местным лекарям было несколько беспокойно. Еще решат, что я двинулся умом от переживаний и упекут в психбольницу.

Я подумал сначала, что Эпинэ уехал, увидев, как мы с Мэллит повсюду ходим вместе – нельзя было не заметить, как мужчина смотрел на нее влюбленными глазами. А потом сорвался и уехал. Куда? Появился было повод для новых терзаний, а потом огорошила Мэллит, раскрывшая новые обстоятельства столь внезапного отъезда Робера.

– Блистательный Робер, потомок великого Флоха, – судя по тону, девушка посмеивалась над всеми этими странными гоганнскими титулами, – передал мне, когда я вернулась в свою комнату, что уезжает. У него умирает дед – он получил письмо из дома.

Оу. Помнится, мне тоже приходило письмо от Мирабеллы, которая, вроде как болела. Так или нет, сейчас я не знал, однако случай вспомнился. Ну и ладно, лишь бы не сцапали пограничники, ведь в Талиге бедный Робер будет вне закона. Покивав Мэллит, я сделал ей пару комплиментов, которых, несомненно, девушка заслуживала. Та улыбнулась в ответ, то ли видя во мне родственную душу, то ли просто соскучившись по нормальному человеческому общению. После этого разговора Матильда довольно улыбалась, поглядывая на нас, и видимо в мыслях чуть ли не сватала. Нет, мне пока жениться нельзя – нужно придумать способ незаметно выбраться из Алата, прошмыгнуть в Талиг и найти как-нибудь монсеньора. Вряд ли там, возле границы, караулят до сих пор кэналлийцы, жаждущие сцапать меня под белы ручки и увезти в Багерлее. Но вот незнание ситуации в стране удручало, а стремление Альдо Ракана поскорее занять трон, немного пугало.

Пока я в очередной раз отлеживался во время глюков, к Альдо приехали гости. Борны и Карлион, если я ничего не перепутал. Вся надежда была на то, что скоро отправимся в Гальтару и станет лучше, но нет – Альдо потянуло в Эпинэ, вслед за Робером. Дальнейшее помнилось отвратительно – в перерывах между морскими брызгами с пальбой и грустными словами Мэллит запечатлелось в памяти лишь то, как я забирался на Сону.

Куда-то едем. Отлично. А куда?! В какую сторону белоштанного сударя понесло на сей раз? Почему-то цвет его брюк стал одним из немногих обстоятельств, отложившихся в памяти.

– До свидания, блистательный, – Мэллит смотрела на меня с грустью и каким-то еще непонятным чувством. – Я верю в ваше скорое возвращение и нашу встречу.

– Я тоже, – шепнул я на прощание, прежде чем развернуть лошадь и пустить рысью.

Наступила осень – в Алате она оказалась очень красивой, жаль, что я не имел вовсе возможности погулять по дивным окрестностям и осмотреть все. А так хотелось, может быть, даже с Мэллит. Увы, не суждено. Одурманенный чем-то непонятным, я ехал следом за Альдо, вяло переговариваясь с Удо Борном. И едем мы явно не в Гальтару – как выяснилось на полпути, когда мой несчастный мозг прояснился. Оказалось, что нас ожидала южная Эпинэ. Альдо был счастлив, Карлион что-то картаво вещал, картинно размахивая руками и рискуя свалиться с коня, а мне очень сильно хотелось спать.

====== Глава 40. Как разбрасываться словами ======

Путь в Эпинэ был неблизким, но я этого не заметил, потому что постоянно находился в “морском бреду”, как я это называл. С небольшими перерывами мерещились морской воздух, голубая и ровная гладь воды, смех матросов, а потом наваждение исчезало. И причина такого состояния оставалась неизвестной мне. Причем, что странно, оно наступало во время частых привалов и чуть позже них. Находясь в седле, я чувствовал себя нормально, видел привычную реальность, однако голова отказывалась думать. Зачем мы едем, куда? Почему так лыбится Альдо?

Глядя на его приторную физиономию, очень хотелось подправить портретик чётким ударом чего-то тяжёлого. Уж слишком сахарно лыбится, меня мутит даже от хлеба, а тут он со своими улыбочками! Но пришлось держать свои желания при себе, тем более я быстро уставал. Клонило в сон так часто, что я даже не распознал, когда мы въехали в Эпинэ. Только и успел заметить, что эта местность отличается от Алата и Надора. Между тем поздняя осень приближалась, Альдо посоветовал мне накинуть плащ, а сам выпендривался в своем белоснежном костюме.

Наверное, изображал из себя мишень. Серьёзно! Его даже полуслепой пьяный стрелок заметит и легко попадёт прямо в... Сердце, допустим. Впрочем, таковых нам по пути не встретилось, что даже странно. Или меня глючило, пока мы убегали от пограничников? Как знать, как знать... хотя, вряд ли. Иначе бы Альдо так не веселился.

– Леон Дюварри. Ваши документы.

– Мы к герцогу Роберу Эпинэ, – вынырнув из полудремы, услышал я его счастливый голос.

– Кто – вы? – уточнил смуглый и темноволосый молодой человек.

– Простите, но своих имен мы называть не будем, – хитро ответил Альдо. А потом, когда нахмурившийся парень отошел, повернулся ко мне и подмигнул. – Сделаем сюрприз Роберу!