Текст книги "Сессия в условиях Талига (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Виконт Мевен, – к нам подошел вооруженный офицер в лиловом, – вставайте, вы нам нужны.

– Кому? – уточнил Мевен.

– Герцог Алва хочет задать вам несколько вопросов.

– Я тоже хочу поговорить с ним! – прорезался у меня голос. – Отведите меня к герцогу Алве!

– Про вас он ничего не говорил, – в мою сторону офицер даже не глянул. – Когда вы потребуетесь – за вами придут.

Ну вот. Решил, что я совсем безнадежен, судя по всему, после того, как признал его виновным на суде. И это обидно. Я хотел спасти сестру и Мэллит, а получилось вот такое безобразие. В любом случае, вести меня к нему отказались наотрез. С усилием гимнет-капитан поднялся и ушел с “лиловым”, а я остался сидеть и тосковать. Неужели, Рокэ велит повесить нас? Вглядевшись в тьму, разорванную неярким светом факелов, я увидел, как говорят о чем-то Мевен, Алва и спрутятина. Мне следовало бы поразмыслить над тем, что произошло, но в голову не лезло ни единой здравой мысли. Что, если засады расставлены по всему городу?

Рокэ замер, скрестив руки на груди и слегка выставив вперед ногу. Спрутятина в кирасе. Мевена била сильная дрожь. Скосив глаза на подошедшего вплотную товарища, я сумел разглядеть красно-белый мундир. Кто-то из чесночников? Похоже на то, либо просто очень умело маскируется. А еще – двадцать оседланных лошадей. Два мориска, один из которых – Моро. Да уж. Весело… Самое время, чтобы вспомнить сон про парк – тогда все было очень похоже. Чудной мир – Кэртиана…

– К забору! – подскочил ко мне потрепанный кем-то капрал с вывихнутым носом. – Живо!

Толкнул в спину, куда-то погнал. Монах Пьетро безмолвно последовал за нами. Повсюду раздавались тревожные выкрики. Судя по количеству факелов, тут собралась вся гвардия спрутятины. Вот зачем ему это? Хотя бы предупредил. Или опасался, что я своей легкомысленностью сорву ему операцию по освобождению Рокэ? Такое тоже могло быть, не спорю. Но могло все и усложниться, если бы Нокс решил взять с собой солдат. Несколько всадников куда-то ускакали, а Мевена увели. Может, решили захватить дворец заодно и выкурить оттуда Величество? Да нет, вряд ли. Придд – не напыщенный дурак, он должен понимать, что тогда рубка будет дикая и серьезная. Если он действительно хочет спасти Алву, то должен ограничиться только этим.

Луна исчезла за облаками. Глянув на Спрута, я увидел, что он переменился в лице, с чего бы? Алва веселился. Интересно, что они не поделили? Руки мои ныли и, чтобы отвлечься, я не переставал наблюдать. Притопали полковник, двое солдат и теньет из “цивильников”. Граф Гирке? Раньше я его где-то видел и слышал, как он представляется. Теперь он – на одной стороне с Приддом. Я тоже, но об этом знаем лишь я и Придд… Отдав честь, Гирке пожал Алве руку. Цивильник принялся болтать об обстановке, видимо, надеясь, что не убьют.

Алве принесли вина, однако он почему-то отказался. Вскоре увели шустрого рассказчика, а остальные заговорщики что-то насторожились. Неужели, Карваль прискакал невовремя? Лучше бы он так в Дору успел, как сюда! Тем временем Валентин успокоил своего родственника, а Алва чему-то усмехнулся. Подло – сами что-то обсуждают, а я и знать не знаю, что… Мне ведь все интересно.

Валентин сел в седло, порученец набросил ему на плечи серый плащ. Выехали со двора три всадника, за ними последовал четвертый. Ага, тот самый чесночник в красно-белом. Рэми Варден. Он меня еще касерой угостил в Октавианскую ночь, не помню уже, пил или нет. Тем временем Алва снизошел до принесенного ему вина – запрокинул голову, поднял бутылку и поймал губами темную струю. Странный человек. Стать и разум как у короля, но в повадках порой виднеется что-то поистине кэналлийское, южное, задорное. Две крови смешались, шадов и Раканов. Да, так и есть…

Зазвенели колокола. Десять с четвертью. Я вздохнул, а потом вздрогнул, когда Алва швырнул опустевшую бутылку в решетку. Рассыпались стеклянные брызги. Как тогда, в кабинете Августа Штанцлера. Был я пленником в тот вечер, стал таковым и сейчас.

– На удачу, – негромко произнес капрал и его слова вернули меня из кабинета в Нижний город.

Алва стал пить вино из другой бутылки. Интересно, будет на сей раз дебоширить? На этот раз невольно я вспомнил сражения в Варасте и Дараме. Тогда все было иначе, тогда я не был ни отравителем, ни клятвопреступником… Тем временем стих конский топот и я почувствовал, как слезятся глаза.

– Тихо! – прикрикнул капрал зачем-то.

Никто не ответил, но неподалеку раздались выстрелы. Затем все разом стихло.

Поразмыслив, я решил, что “спруты” расстреляли проезжающий мимо патруль. Конечно, жаль их по-своему, но что поделать, нужно как-то выбираться. Интересно, есть здесь, кроме людей Придда, кэналлийцы? Почему нет? Они вполне могли прийти на помощь своему соберано.

– Пьетро!

– Да, брат мой?

– Пьетро, солдаты Его Высокопреосвященства проверяют окрестности?

– Солдаты стоят за пределами города, а в Нохе только две сотни человек, – ответствовал монах.

Связанных гимнетов повели во двор особняка. А где же Мевен? Вряд ли его убили, скорее всего, присоединился к Алве. Или, возможно, его допрашивают. Я поднял голову, вслушиваясь в нечастые звуки, однако все тщетно.

– Пошли! – вернувшийся капрал рывком поставил меня на ноги. – Брат, – обратился он к Пьетро, – верхом ездишь?

– Если того требует мое служение.

– Требует.

Куда делись Алва и Гирке, уже не говорю про Мевена? Только этот кривоносый капрал. Ыть, как же неудобно, когда связаны руки… Я вежливо попросил развязать, но мне был дан суровый и решительный отказ. Первым в седло усадили Пьетро – тот от неожиданности вцепился в поводья.

– Не упадешь?

– На все воля Создателя.

– Теперь второго!

Поводья лошади были привязаны к седлу капрала. Да у них тут все предусмотрено… Больше всего я боялся, что не смогу удержаться, потому что держаться, по сути, не за что. Если только вцепиться ногами в лошадиные бока, но тогда лошадь может взбрыкнуть. А если поедем на полном скаку? От меня тогда, боюсь, останутся рожки да ножки.

Проверив пистолеты, капрал повел своего коня вперед. Лошадь, на которой сидели мы, послушно потопала следом. Я же продолжал оглядываться в надежде отвлечься от неприятных мыслей и страха. Какие-то маленькие дома, церковь, еще неясные очертания. Резкий голос запретил мне крутиться в седле. Боже ж ты мой, да не очень-то и хотелось! Оставалось только одно – смотреть на дорогу и на звезды. Пару раз дорогу перебегали коты. И так мы ехали долго, очевидно ведомые Алвой. Ему все нипочем.

Но где же Мевен? Пока я тут прозябаю в заложниках, он веселится с Алвой. Молодец какой. Главное, чтобы Альдо гимнетов не послал разбираться раньше времени. Будет прекрасно, если Величество останется вообще в неведении очень надолго.

А потом мы снова столкнулись с патрулем. Окружили, расспросили о чем-то. Мне вопросов не задавали, и ладно. “Лиловых” приняли за слуг эория Талигойи, так что все в порядке. Но проклятый капрал поспешил заткнуть мне рот какой-то сухой скомканной тряпкой, еще и прошипев какую-то угрозу. Запершило в горле и стало больно дышать. Да за что же все это?! Ничего, проедем этот патруль, может тогда и уберут кляп.

– Именем государя. Кто идет?

– Граф Гирке. Приказ Повелителя Волн.

– Проезжайте.

Запоздало я сообразил, что мы только что покинули Олларию, миновав стражу и ворота. Что-то будет.

====== Глава 79. Как терпеть лишения ======

Сперва, увидев мориска, подведенного Рокэ, я решил, что это Моро, но нет, он был даже еще крупнее того чудовища. Дорогущий, наверное. Гирке доложил, что всех троих, то есть меня, Пьетро и Мевена, привезли сюда, и Рокэ поблагодарил его. Затем окинул нас задумчивым взглядом. Ну а мне оставалось лишь радоваться, что Мевен жив, хотя мне было немного завидно, что доверяет Рокэ ему, а не мне.

Мы с Мевеном прикинули, что солдат у спрутятины около полутора тысяч и что они расползлись по всему городу. Значит, Карваль не помешает, даже несмотря на то, что в его распоряжении две тысячи.

– Господин Первый маршал, все готово, можем выступать, – сообщил Валентин, надевая шляпу.

– Прекрасно, – кивнул Ворон. – Герцог Придд, вы понимаете, что Талиг находится в состоянии войны? Если вы примете сторону Олларов, вам придется стать офицером Северной армии.

– Да, монсеньор. Мы готовы.

Только я собрался предложить свою скромную персону, как память услужливо подкинула воспоминания про заложниц Альдо Ракана. Все слишком сложно и слишком опасно, я не могу сорваться и поехать служить Талигу на север.

– Очень хорошо. Вы успели присягнуть господину в белом?

– Присягал в Лаик. После окончания службы у маршала Рокслея я должен был вновь присягнуть Фердинанду Второму.

– А я присягал Ракану! – дернул кто-то за язык меня. Может, Рокэ сам догадается. – И буду верен ему до конца.

– От присяги оруженосца я вас освободил, – пожал плечами Алва, – делайте со своей верностью, что угодно.

– Но эр Рокэ…

– Не эркайте мне тут. Герцог Придд, так вы присягали господину в белом или нет?

– Монсеньор, – Придд дотронулся до эфеса шпаги, – я присягнул моему королевству и моему королю. Мое королевство – Талиг, имени своего короля я не знаю по определенным причинам.

– Хорошо. Как регент и Первый маршал Талига признаю принятую вами присягу правомочной. Полковник Придд, ваш полк, к которому также будут приписаны все, кто к вам присоединится во время марша, поступает в распоряжение маршала фок Варзов. Приказ о вашем производстве – у графа Гирке, вместе с другими бумагами.

– Да, монсеньор, моя жизнь и моя честь принадлежат моему королю и моему королевству.

– Вы понимаете, что с этой минуты подчиняетесь всем моим распоряжениям, а также распоряжениям всех, кто старше вас по званию?

– Понимаю.

– С этим все. Монах Пьетро должен вернуться в Ноху, а герцог Окделл прогуляется до Кольца Эрнани, где его заберут те, кто за ним явится. О времени и месте передачи следует договориться с герцогом Эпинэ.

Хм… ну еще не все потеряно. Убивать меня не собирались.

– Вы полагаете, общество Окделла избавит нас от дорожных неприятностей? – Спрут не смог промолчать.

– При определенных условиях. Эпинэ всегда хотят видеть друзей живыми, – ответил с усмешкой Алва. – Брат Пьетро, вы передадите письмо?

– Если Создатель не оставит меня своей милостью и проведет сквозь тьму, – понуро ответил монах, вцепившись в четки, – то с радостью.

– Не оставит, – заверил Рокэ. – Полковник Придд, пишите письмо Эпинэ, и выступаем.

Теперь мы ехали по камням, немилосердно потряхивало в седле, а по пустым полям, тянувшимся по обе стороны дороге, застыли камни. Гранит… Я вслушался в гнетущую тишину, но все было глухо. Обиженные валуны не желали со мной разговаривать – натворив на суде какую-то, только им известную глупость, я стал изгоем для них. Временно или нет – жизнь покажет. Кони шли ровно, а Рокэ пел песню.

Судьба моя – звездный иней,

Звезда над дорогой дальней…

Звезда над долиной синей,

Звезда на холодной стали.

Вздыхая, я думал о Мэллит. Знает ли она о том, что я повез Рокэ в Ноху и пропал без вести? Может, Робер сумел оградить ее от волнений? Сердце колотилось от непонятного чувства тревоги. Горели ярко-рыжие факелы, освещая недовольные лица лиловых стрелков, конские копыта стучали по подмерзшей земле. Придд и Гирке обычно командовали, а Пьетро перебирал четки. Я же слушал песню Ворона.

Мой друг, я в Закат гляделся,

Звездой летя в бесконечность,

Мой друг, я в Закат гляделся,

Но я Рассвета не встречу…

– Красивая песня, – заметил я, пользуясь тем, что недавно меня освободили от кляпа.

– Молчите, юноша, – отозвался бывший эр, глядя в ночное небо. – Боюсь, вы тоже не встретите Рассвета.

– Не пугайте молодого человека, – вступился Пьетро. – Что это за песня, действительно? Прошу простить мое любопытство, мне не следует спрашивать.

– Обычная песенка, благочестивый брат, очень грешная, – ему Алва ответил, что даже обидно. – Не обращайте внимания, молитесь.

– Я молюсь неустанно, но последовать вашему совету не могу. Есть песни, на которые не обращать внимания невозможно, – монах заинтересованно посмотрел на Алву.

– Не спорю, особенно много их в горных странах. Возможно, виноваты слишком близкие звезды…

– Звезды – слезы Создателя, оплакавшего несовершенство мира. Они несут покой и утешение, а ваши напевы полны тревоги и горечи, – изрек Пьетро.

– Значит, их сочинили люди, только и всего. Мы все рождаемся людьми, а если повезет, ими и умираем… – Рокэ понесло в философию.

– Монсеньор. Письмо герцогу Эпинэ, – спрутятина высунулся из темноты и решил похвастаться своим замечательным слогом и каллиграфическим почерком.

– Отдайте брату Пьетро, – отмахнулся Алва. – Это ваше письмо и ваш заложник.

Клятвопреступник и отравитель. Я вздохнул, опустил голову, представляя, насколько сильно, должно быть, теперь ко мне презрение Рокэ Алвы. Он никогда не станет ненавидеть, но презирает сильно и едко. Тогда, выслав меня из страны, Алва передал мне через Хуана кольцо и кинжал, словно предоставляя сделать выбор смерти самому. Но что-то мне подсказывало, ехидно шепча на ухо, что, попадая в такие передряги, однажды я умру.

– Мевен, вы не откажетесь проводить меня и брата Пьетро до Нохи? – светским тоном спросил Алва, и эти слова поставили меня в тупик.

Он собрался в Ноху? Ох ты, блин, точно… Фердинанд все еще в Багерлее и у Рокэ связаны руки клятвой, хоть этот бывший король и предал его. Видимо, мое настроение передалось и гнедому коню, на которого меня пересадили пару часов назад, поэтому он отчего-то споткнулся. Благо руки мне развязали давно и я удерживал поводья. Варден недовольно на меня покосился.

– Окделл, что с вашим конем?

– Наверное, устал, – предположил я, пожав плечами.

– До обеда продержится, – объявил Варден, оглядев коня. – Следите лучше за дорогой.

– Ладно…

– И без глупостей. Мой долг – доставить вас в Фебиды и вы там будете, – а вот это уже больше походило на угрозу.

– Полковник Придд, – отметил Алва, – не только у вас есть долги.

– Простите, монсеньор, но ваш долг перед Талигом больше долга перед человеком по имени Фердинанд, – уперся рогами новоявленный полковник.

– Одно равняется другому. Не волнуйтесь, я не сошел с ума и не устал жить. Хотя это одно и то же. Запомните.

– Запомнил, монсеньор. Сколько человек вам требуется?

– Мой вам совет, Валентин, – Алва сощурился, – когда станете приносить маршальскую присягу, думайте, что говорите. Не следует повторять чужих ошибок. Мевен, вы едете с нами или от правляетесь на север?

Эх. А когда-то он таким же хорошим наставником был и для меня, но что теперь поделать? Яд просыпан, вино разлито, а последний мужчина из рода Окделл запятнал себя предательством. Интересно, если бы я не помер в аудитории тогда, все было бы иначе или еще хуже?

– Я остаюсь с вами, – ответил Мевен.

– Выпейте, – посоветовал мне Варден, протягивая флягу, – а то вижу, вам не по себе.

– Есть немного, – признался я, вспомнив Октавианскую ночь.

Касера оказалась холодная и жгучая, перехватило дыхание и сверкнуло в глазах. Только бы не догнал Карваль и не испортил все! Ну ладно, если что-нибудь случится, я встану на сторону спрутятины, каким бы язвительным заразой он не был. А потом скажу Альдо, что меня чем-нибудь опоили. Намек он поймет и ничего плохого предпринимать не станет.

– Благодарю, – сказал я, вернув флягу. Оставалось ехать шесть дней, а потом ждать. Ждать, пока камни настучат мне по голове за все хорошее.

– Не оглядывайтесь, – велел спрутятине Алва, – тогда вы доберетесь к месту назначения и дотащите тех, кто в вас вцепится.

– Да, монсеньор. Варден, возьмите Окделла в голову колонны. Попробует обернуться – завяжите глаза.

– Вот и прекрасно. А я поехал в Ноху, – все-таки огорошил присутствущих Рокэ Алва, после чего развернул коня и поехал совершенно в другую сторону.

– Монсеньор! – ни разу не слышал, чтобы Придд повышал голос, но тем не менее, сейчас он это сделал.

– Прощайте, полковник! – жестко ответил Алва. – Прощайте, я сказал!

И напоследок добавил несколько слов по кэналлийски. Матерится, что ли, дабы душу отвести? Я хотел бы крикнуть о том, что он – Ракан, но только слова застряли в глотке и присутствие Мевена совсем нежелательно. Кто знает, что у гимнет-капитана на уме? Сегодня он тут, завтра здесь… Оставалось только вслушиваться в напеваемую песню, слова которой неумолимо отдалялись, становясь тише.

Чужак, твоя кровь струится,

И ты бледнее тумана.

Чужак, твоя кровь струится,

Не мне закрыть твою рану.

Судьба моя, звездный иней,

Звезда над дорогой дальней,

Звезда над долиной синей,

Звезда на холодной стали…

====== Глава 80. Как возвращаться из плена ======

Однажды, на одном из свиданий Катарина Оллар сказала, что болеть – очень скучно. Теперь же, пребывая в плену, я готов был поклясться, что находиться круглые сутки в маленькой бедноватой комнатке, имея возможность только смотреть в окно, вот что на самом деле скучно. Еду мне носили исправно, но в остальном не было никакого просвета. Должно быть, Спрут позаботился. Или Варден. Какая разница. Главное, что однажды за мной все-таки пришли. Прошло всего три дня, а такое чувство, будто неделя.

– Ричард Окделл, – в комнату вошел Варден, – идемте со мной. Захватите плащ и шляпу.

Вышеупомянутые вещи принадлежали Придду, а он успел уже снять траур. Знал бы – прихватил плащ и шляпу, прежде чем везти Алву в Ноху. Но увы, уже ничего не поделаешь. Брать же предложенные вещи мне вовсе не хотелось по двум причинам. Первая – возросшая в разы неприязнь к спрутятине. Вторая – нежелание надевать траурные вещи. Хоть я и не верю в приметы, но лучше перестраховаться.

Встав, я слегка зевнул и кивнул южанину.

– Да, сейчас.

Не удостоив меня ответом, Варден молча протянул верхнюю одежду. Я же помотал головой, отказываясь. Может, одолжу плащ у солдат или еще у кого-нибудь. Траур носить не хочу.

– Уверены? – уточнил чесночник. – Вам предстоит путешествие, а на дворе холодно.

– Уверен, – отрезал я, не желая объяснять причин.

Вдвоем мы вышли на улицу, провожаемые пронзительным мяуканьем рыжего кота. Словно животинку кто-то тянул за хвост. Брр. Холодно-то как! Ночью выпал снег и теперь серые убогие улицы приятно радовали глаз. В голубом небе исчезал дым из труб, на кронах деревьев застыл снег тоже. У кого бы захватить плащ? Я зябко передернул плечами. Если так дальше пойдет, то откажусь, пожалуй, от всех предрассудков.

– Идите быстрее, простудитесь, – в кои-то веки Варден проявил человеколюбие.

– Угу… – я ускорил шаг.

Мы подошли к дому, что был немного больше того, в котором сидел я. У ворот выстроились около шести лошадей, я приметил какого-то сержанта. Распахнув передо мной двери, Варден велел заходить. Запахло свежим хлебом и лавандой, но есть просить я не стану. Особенно на глазах у Карваля.

– Идите прямо. Тобиас, доложи.

– Монсеньор свободен.

Я молча шагнул вперед и увидел спрутятину. Эта наглая тварь уже успела натянуть перевязь полковника. И до меня тут же дошло все, что случилось – наверняка он, услышав мои слова в суде, решил, что я предатель, отступник от затеянного мной же дела. Поэтому теперь и относится ко мне с ледяным презрением. Все настолько просто… Лениво-рыбий взгляд Придда скользнул по моему лицу – никаких негативных чувств в его глазах не было, но это просто из-за потрясающего умения скрывать свои чувства.

– Теньент, почему Ричард Окделл не одет?

– Монсеньор, он отказался взять плащ и шляпу.

– Тогда распорядитесь передать их непосредственно генералу Карвалю. Он уже позавтракал?

– Да, монсеньор.

– Пригласите его сюда, – Придд отвернулся к окну.

– Герцог Придд, – теперь заговорил я. – Послушайте. Нам нужно объясниться друг с другом в том, что произошло, – от волнения мои слова звучали не лучше, чем от кавалера, изменившего даме в какой-нибудь второсортной книжке. – Вы неверно поняли мои намерения. Вы слышите меня? Ответьте!

– Вас трудно не услышать, – ответил Придд, перебирая мелкие вышитые розы на занавеске. – Вепри вообще очень громкие св… животные.

– Да! – я сорвался на крик. – Я поступил, как свинья, но не без причин!

– Ваши причины шиты белыми нитями, – наконец Придд обернулся. – Предатель, глупец и неудачник не может их скрывать, поэтому все налицо… Я обещаю, герцог Окделл, сделать все, чтобы не дать вам сбежать от Занхи в Закат, как сделал это ваш отец. Здравствуйте, генерал, – он пристально посмотрел мне за спину. – Как доехали?

Что он несет? Какие причины? Ох. Как бы то ни было, оправдываться перед Валентином Приддом – дело неблагодарное, точно так же, как и кричать ему в лицо о своей правоте.

– Доброе утро, герцог Придд, – казалось, ничто, кроме присутствия рядом Робера, не в силах стереть это насупленное выражение с лица коротышки. – Герцог Окделл, я прибыл за вами.

– Здравствуйте, Карваль, – отозвался я убито, все еще расстроенный неудачным разговором со спрутятиной. – Я рад вас видеть, – вежливость в первую очередь.

– В соответствии с распоряжением Первого маршала Талига герцога Алва, – сквозь зубы произнес Валентин, – я возвращаю герцога Окделла его нынешнему владельцу вместе с лошадью и верхней одеждой.

– Чего?! – тут я вспылил. – Владельцу?!

– Герцог Окделл, не кричите, – призвал меня к благоразумию Карваль. – Мы можем отправляться прямо сейчас?

– Разумеется. Только оставьте расписку, что означенный Окделл получен вами в надлежащем состоянии. Чтобы исключить возможные недоразумения.

Ах ты!.. Оскорбленный до глубины души, я шагнул было к Придду, чтобы проорать ему в лицо истинную правду, связанную с Раканами, мечом и гулящей налево королевой Бланш, однако Карваль кашлянул, словно бы ни на что не намекая. Пришлось бросить на спрутятину негодующий взгляд и покинуть этот ничуть не претендующий на гостеприимство дом. Дорога с Карвалем в столицу была унылой, разговора не складывалось, как и в Эпинэ. Может быть, ему доверить тайну шкатулки? Ведь Карваль предан Роберу, а тот уже давно рад откреститься от Альдо левой ногой.

Приехали в столицу глубокой ночью и я поспешил заснуть у себя в спальне, измученный дорогой и переживаниями. Надо сказать, этот сон получился куда более удачным, чем следующий. Стоило мне задремать днем в кабинете, сидя в кресле, так и началось нечто непонятное. Я увидел сон, очень сильно напоминающий реальность. И если бы ту, прежнюю реальность, из которой меня бесцеремонно выдернул местный Создатель, но так же нет…

То был Рокэ Алва, закованный и обнаженный, неторопливо шагающий на казнь. Он улыбался, глядя прямо перед собой. Неужели Величество все-таки схватил его?! Вздрогнув, я был готов броситься ему на помощь, но только тело мое отчего-то плохо мне подчинялось. На лбу выступил холодный пот.

Горожанки из собравшейся толпы засмеялись и принялись выкрикивать всякие непотребства, от которых уши в трубочки сворачивались. О времена, о нравы! Вот в Надоре такого я не слышал от служанок. Что касается Алвы, ему все было нипочем. Какой-то гимнет набросил на плечи осужденного лиловый плащ и Рокэ засмеялся. Судя по всему, он вовсе не расстраивался из-за того, что идет на казнь. Странный и непонятный человек, хоть и Ракан. Я закричал, чтобы его немедленно отпустили, но слишком жалко и тихо прозвучал голос.

– Монсеньор, к вам курьер из Надора.

Место смеющегося Рокэ занял Эмиас, которого пришлось нанять вместо Джереми. Оказываеться, задремал я прямо в кресле, хорошо перед этим покушав, вот и увидел нечто невообразимое. Вздохнув, я вопросительно посмотрел на камердинера.

– Пригласите курьера.

Можно было бы списать происходящее на заморочки с гальтарским судом, однако меня беспокоило это куда сильнее. Вспомнились слова камней и стало совсем тоскливо. Что-то подсказывало, что это не сон, а дурное знамение.

– Курьер к монсеньору! – сообщил Эмиас, пропуская высокого и худого надорца.

– Здравствуйте, Чарли. В Надоре все здоровы? – растерялся я.

– Да, эр Ричард. Я привез письмо от эрэа, – курьер передал потрепанный футляр, который, наверное, Мирабелла хранила достаточно долго. Да что там долго, скорее всего, перешел к ней от прапрапрабабушки!

Подавив нервную злость, я поблагодарил “курьера” и распорядился, чтобы его напоили и накормили. А сам сел читать, страдая от внезапно нахлынувшей головной боли.

“Возлюбленный сын, мне понятно Ваше длительное отсутствие в родовом замке. Ваше нынешнее положение и военное время требуют постоянного присутствия в столице, однако мы не виделись слишком долго. Осенью 397 года я проводила Вас в Лаик, с того времени мы виделись всего лишь раз и расстались недостойно. Нам следует как можно скорее встретиться и понять друг друга.

Вы и Ваши сестры – мои дети, и я отвечаю перед Создателем и своей совестью за Ваше будущее. Моя строгость проистекала из лучших намерений, ибо моим долгом было защитить Вас от ошибок и соблазнов, в том числе и от тех, коим поддался Ваш отец.

Вы, Ричард, хоть и не достигли полного совершеннолетия, добились многого. Вы видели войну, стали близким другом его величества и его верным соратником. Скоро, без сомнения, Вы исполните и свой долг перед домом Скал, продолжив род Окделлов. Теперь я могу быть с Вами откровенна. Смерть Вашего отца искупила его вину, в том числе и перед Вами, но Эгмонт Окделл не был безупречен. Тем не менее Создатель велит нам прощать, и я простила своего супруга, положив жизнь на то, чтобы Эгмонта Окделла вспоминали как истинного Повелителя Скал, достойного потомка святого Алана и мученика Истины. Мне это удалось, но я не намерена и далее скрывать правду от своего единственного сына. Надеюсь, Вы встретите этот удар со свойственным Окделлам мужеством, ведь Вы – глава Дома и скоро на Ваши плечи ляжет ответственность за судьбы Ваших сестер и Ваших вассалов. При встрече я расскажу Вам о проступках и ошибках Вашего отца, дабы Вы их не повторили, сейчас же перейду к самому важному.

Да будет Вам известно, что в 387 году был заключен договор о женитьбе Его Высочества Альдо Ракана на Вашей сестре Айрис. Если бы Айрис, с рождения отличавшаяся хрупким здоровьем, не дожила до брачного возраста, ее место заняла бы следующая дочь герцога Окделла. К несчастью, Ваша сестра Айрис своим неподобающим поведением, по сути, расторгла помолвку и не может рассчитывать на большее, нежели брак с герцогом Эпинэ.

Моя старшая дочь и Ваша сестра, как это ни горько, уронила фамильную честь, она виновата перед его величеством, но Создатель заповедовал нам милосердие. Я прошу Вас во имя Вашей дружбы с герцогом Эпинэ сохранить в тайне расторгнутую помолвку и просить о том же его величество. Однако, несмотря на поведение Айрис, репутация Ваших младших сестер безупречна, и о помолвке Дейдри может быть объявлено на свадьбе старшей из сестер Окделл.

Ваш долг перед домом Скал заключается в том, чтобы объяснить его величеству, что помолвка Айрис Окделл и Робера Эпинэ не свидетельствует об отказе Дома Скал от своих обязательств. Вы должны попросить прощения за неподобающее поведение Вашей сестры и напомнить его величеству, что ему не следует становиться посаженным отцом Айрис Окделл, так как Церковь приравнивает брак между сестрой невесты и ее посаженным отцом к кровосмешению.

Что до Вашей собственной женитьбы, то я не сомневаюсь, что Ваш выбор падет на девицу, во всех отношениях достойную, однако Повелители Скал стоят столь высоко, что найти спутницу жизни, равную Вам по происхождению, невозможно. У его величества нет ни сестер, ни дочерей. То же относится и к герцогу Эпинэ. Вдовая сестра герцога Придда намного старше Вас, а род Алва покрыл себя несмываемым позором. Кем бы ни была Ваша будущая супруга, она будет уступать Вам по происхождению, следовательно, Вы можете прислушаться к голосу сердца и избрать себе в спутницы девицу, к которой будете испытывать склонность.

Брак, основанный лишь на долге, может быть крепким, но он не принесет счастья ни Вам, ни Вашей супруге. Я, однако, испытываю надежду на то, что Вы будете счастливей Ваших родителей и Ваша жизнь будет долгой и исполненной заслуженного успеха и радости.

Я намерена приехать в Ракану вместе с дочерьми и оставаться там до помолвки Дейдри. Наши комнаты должны быть готовы к середине месяца Зимних Волн. Проследите также, чтобы мое письмо его высокопреосвященству Левию было передано незамедлительно, и присовокупите к нему достойные пожертвования на храм Святого Алана и на поминовение Вашего отца, ибо душа его нуждается в прощении и наших с Вами молитвах.

Да благословит и да сохранит Вас Создатель.

Любящая Вас мать.

Надор, 23-й день Зимних Скал 400 года К. С”.

Прочитав послание, я горестно вздохнул и от души приложился лбом о столешницу. Просветление в голове вдовы, несомненно, радовало, но только эти разговоры о свадьбах… Сейчас Мирабелла пишет так, а когда приедет, то передумает. А это значит, что надо сделать предложение руки и сердца Мэллит незамедлительно. И дело не столько в Мирабелле. Если со мной что-нибудь случится, Мэллит останется законной вдовой Меланией Окделл, а не чужестранкой, не имеющей здесь абсолютно ничего. Тогда все будет хорошо.

Но сперва я должен наведаться в Багерлее к Эстебану Колиньяру и устроить его побег, раз уж с Алвой более-менее уладилось.

====== Глава 81. Как отдавать долги ======

В битве равны перед Смертью сказитель и воин.

Рука менестреля обнимет меча рукоять,

В глазах – обреченность, но бледные лица спокойны.

Война на пороге, но в битве им не устоять.

Камера давила каменными стенами, и это понемногу убивало. День ото дня. Эстебан Колиньяр, привыкший к свободе и вседозволенности, очень долго и тяжело отвыкал от них, а когда это наконец удалось, стало только хуже. Его не допрашивали, не мучили, но здесь словно бы забыли о его существовании. Если бы не приносили каждый день еду, Колиньяр бы окончательно поверил в это.

Тёмные сырые стены каменного мешка, узкая полоска света, пробивающаяся из-под тяжёлой двери, крохотное окошко под самым потолком... Иногда ему казалось, что легче умереть, чем день за днём находиться тут. Сколько дней уже здесь проведено? Точно, несколько месяцев. Эстебан пытался расспрашивать приходящих о том, что происходит в столице и где сейчас Алва и Окделл. Но ему никто не отвечал. От безысходности Эстебан лежал на кровати и смотрел в потолок, не зная, чем еще заняться.

Когда он наконец покинет это место, то ослепительный свет резанёт по глазам, которые наверняка уже видят гораздо хуже, чем прежде. “Когда...” Слабая усмешка искривила губы. “Скорее, если”.

Тягостное ожидание чего-то неизвестного прервалось однажды. Эстебан дремал, лежа на кровати, поэтому звук открывающейся двери показался ему обманом слуха. Еду приносили совсем недавно, некому приходить. Дверь протяжно скрипнула, пропуская в камеру человека. Яркий, ослепляющий свет бьёт из-за спины вошедшего, так что Эстебан невольно закрывает глаза рукой. Ему было не по себе, однако почему-то давно уснувшая надежда пробудилась в душе.