Текст книги "Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)"
Автор книги: Борис Фрезинский
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 68 страниц)
Есть несколько источников информации о социал-демократической работе И. Г. Эренбурга в Париже – воспоминания М. Н. Киреевой (Левиной) [1001]1001
Киреева М.Из воспоминаний: (Илья Эренбург в Париже 1909 года) / Вступ. заметка, публ. и комм. Б. Фрезинского // Вопросы литературы. 1982. № 9. С. 144–157. Готовя эти воспоминания к публикации, удалось прояснить некоторые эпизоды из жизни русской социал-демократической колонии в Париже, в частности, связанные с В. И. Лениным.
[Закрыть], в которых, в частности, рассказывается о молодежном спектакле по пьесе Л. Андреева «Дни нашей жизни», поставленном при участии И. Г. Эренбурга; записки Т. И. Вулих [1002]1002
Хранятся в Гуверовском институте (США), цитируются по ксерокопии; архив автора.
[Закрыть], где описан в том числе и гнев Ленина, вызванный сатирическими журналами И. Г. Эренбурга, которые он выпускал в Париже в 1909 году и которые повлекли изгнание их редактора из большевистской группы; наконец сами эти журналы «Бывшие люди» и «Тихое семейство» [1003]1003
См. Фрезинский Б.Парижские журналы Ильи Эренбурга // Русская мысль. Париж, 1996. № 4132, 4133, 4134. Июнь-июль.
[Закрыть](они упоминаются и в воспоминаниях Г. Зиновьева [1004]1004
«Нас „поливали“ не только Мартов и Дан, но и <…> сторонники Плеханова – вплоть до Эренбурга (его звали тогда Илья Лохматый, он не был еще известным писателем, а не так давно отошел от большевиков и пробовал свои силы на издании юмористического журнала „Бывшие люди“, листков против Ленина и проч.)» ( Зиновьев Г. Е.Заметки, наброски, планы… // Известия ЦК КПСС. 1989. № 7. С. 166).
[Закрыть]). К этому добавим несколько архивных документов – они хранятся в фонде Зарубежных групп содействия РСДРП бывшего архива ЦК КПСС и цитируются здесь впервые.
Благодаря воспоминаниям М. Н. Киреевой в свое время была установлена история спектакля, поставленного большевистской группой содействия РСДРП по пьесе Л. Андреева «Дни нашей жизни». Работа над этим спектаклем объединила всех молодых участников (среди них был и И. Г. Эренбург). Теперь обнаружен протокол собрания группы, подтверждающий дату спектакля (6 февраля 1909 года), прежде восстановленную по письму Ленина [1005]1005
Ленин В. И.Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 55. М., 1970. С. 267.
[Закрыть]; оказывается, что этот спектакль собирались повторить; в протоколах сохранился и финансовый отчет о спектакле (приход 631,3 франка, расход 524,85 франка [1006]1006
РГАСПИ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 9.
[Закрыть]). В черновиках протоколов группы есть запись от 26 апреля 1909 года о выборах представителей в социал-демократическую читальню, которой ведал М. А. Ингбер («библиотека Мирона»), – среди трех человек избран и «Илья» [1007]1007
Там же. Ед. хр. 4. Л. 1 об.
[Закрыть], т. е. И. Г. Эренбург. Упоминается он еще дважды – среди записавшихся выступить 5 мая 1909 года [1008]1008
Там же. Л. 5 об.
[Закрыть]и в протоколе от 19 июня 1909 года среди присутствовавших на сообщении С. А. Лозовского [1009]1009
Там же. Л. 14.
[Закрыть](все присутствовавшие, кроме председателя большевистской группы содействия С. А. Лозовского и секретаря Ф. Н. Ильина, названы только по именам; среди них расшифровываются еще Захар – Оскар Лещинский [1010]1010
См.: Полонская Е. Г.Города и встречи. М., 2008. С. 327–329.
[Закрыть]и Ефим – Василий Эллена [1011]1011
Его письмо И. Г. Эренбургу, отправленное 16 июля 1946 г. из Парижа с воспоминаниями о 1909 годе, см.: П3. С. 226–227.
[Закрыть]).
В декабре 1909 года И. Г. Эренбург (после не удовлетворившей его поездки к Троцкому в Вену) окончательно отошел от большевистской группы.
«Эренбург порвал с группой и занялся литературой, – вспоминает Т. И. Вулих. – Мы его потом встречали в Латинском квартале, но совершенно преобразившегося. Из чистенького гимназиста „хорошей семьи“ он превратился в неряшливого, лохматого представителя богемы… Он порвал всякие отношения не только с группой в целом, но и со всеми ее членами».
В августе 1910 года в Париже вышла первая книга И. Г. Эренбурга «Стихи», вызвавшая многочисленные отклики в России.
В биографии Эренбурга, изданной в Питере в 1990 году, читаем: «И хотя еще в 1911 году на афише о выступлении Эренбурга (тема: импрессионизм) значилось – „группа содействия РСДРП“, к тому времени начинающий поэт разошелся со многими из прежних друзей» [1012]1012
Рубашкин А.Илья Эренбург: Путь писателя. Л., 1990. С. 19.
[Закрыть]. Не один только автор этой книжки совершил подобную ошибку; сотрудники архива ИМЭЛ, хранившие партийный фонд Зарубежных групп содействия РСДРП, также все упоминания об «И. Эренбурге» в этом архиве отнесли на счет И. Г. Эренбурга. Между тем здесь речь идет об Илье Лазаревиче Эренбурге. Не сделать этой ошибки было легко, для этого достаточно знать о существовании в Париже двух Ильей Эренбургов [1013]1013
Нельзя исключить появление в Париже и третьего Ильи Эренбурга (Ильи Захаровича). Во всяком случае, в письмах И. Л. Эренбурга из тюрьмы в Париж сестре содержатся допускающие такую мысль упоминания: 19 декабря 1907 г.: «Ты мне пишешь об Ильюше и Тиле, но не пишешь, что они делают»; а 11 января 1908 г., советуя сестре познакомиться с одной художницей в Париже, замечает: «Илья должен знать ее». В первом случае достаточно правдоподобно предположение, что речь идет о кузенах И. Л. и Н. Л. Эренбургов – молодых юристах Илье Захаровиче Эренбурге и его сестре Матильде Захаровне; к Илье Григорьевичу эти упоминания, разумеется, отношения не имеют.
[Закрыть].
Точное время прибытия в Париж И. Л. Эренбурга нам не известно. По прибытии он установил связи с парижской меньшевистской организацией и начал сочетать учебу и занятия живописью с работой в группе; судя по его письмам, он жил в Париже не постоянно, а наездами, по нескольку месяцев. Центральное бюро заграничных групп РСДРП (далее ЦБЗГ), которое объединяло все политические течения партии, возглавлял Георгий Васильевич Чичерин (1872–1936), находившийся в эмиграции с 1904 года. Г. В. Чичерин был тогда меньшевиком, и у И. Л. Эренбурга, несмотря на разницу в возрасте, установились с ним товарищеские отношения. Партийную переписку и публицистическую работу Г. В. Чичерин осуществлял под псевдонимом А. Орнатский; именно так обращался к нему в некоторых своих письмах и И. Л. Эренбург, хотя на конвертах писал неизменно: Mr. Tchitcherine, 11 rue Severo, Paris XIV. Самый ранний документ И. Л. Эренбурга в фонде ЦБЗГ датирован 25 июня 1910 года; это письмо Чичерину касается проблемы, существенной для любых подпольных групп:
«Уважаемый товарищ, вчера получил Ваше письмо относительно тов. Абрама. Я этого товарища встречал три года тому назад в городском районе Харьковской организации. Знаю, что он был очень деятельным членом этого района и, кажется, пользовался полным доверием. Вообще за 1906-й и 7-ой годы в гор. р<айоне> все обстояло совершенно благополучно и не было случая кого-либо подозревать. Возможно, что более подробные сведения Вы можете получить у тов. Александра (плехановца), который был ближайшим другом Анатолия, на которого тов. Абрам ссылается. Это относится к началу 1906 г. Тов. Суров, вероятно, тоже стоял ближе к Абраму. Если Вам нужны будут еще какие-нибудь сведения, я к Вашим услугам. С тов. приветом И. Эренбург.
В качестве «общественно-партийной» работы И. Л. Эренбург избрал чтение лекций в различных городах и странах о современной французской живописи (в основном для русскоязычной публики, объединенной социал-демократическими организациями). Лекции эти читались для пополнения партийной кассы. Но особенную радость И. Л. Эренбург испытывал, когда его слушателями были российские рабочие, судьбой заброшенные в Европу (понятно, что доход от их посещения был не великий, но просветительской стороной этой работы И. Л. дорожил куда больше, чем финансовой). В переписке ЦБЗГ, которую вел в связи с этими лекциями в 1910–12 годах Г. В. Чичерин, помимо И. Л. Эренбурга встречаются имена Ш. Рапопорта, А. М. Коллонтай, А. В. Луначарского, Л. Д. Троцкого, Я. А. Тугендхольда.
11 ноября 1910 года И. Л. Эренбург сообщает сестре и родным: «В следующий четверг читаю свою 2-ую лекцию: Греция и Рим. Посмотрим, есть ли еще желающие после первой прийти на вторую лекцию. Порядочно заставил я публику помучаться на старых черепках каменного века» [1015]1015
Это письмо, как и следующее, цитируется по ксерокопии из Гуверовского института (США).
[Закрыть]. Подробный рассказ о второй лекции в письме сестре от 14 декабря:
«Посылаю тебе афишку моей 2-й лекции. Говорят, она сошла значительно лучше первой. Количество публики меня совершенно удовлетворило. Было человек 50. Причем почти ни одного интеллигента: все рабочие и большинство то же, что и на 1-й лекции. А после лекции я отправился в воскресенье в Лувр с желающими из моей публики. Было тоже человек 20, что весьма достаточно. 3-ью лекцию, в которой я думал говорить об архитектуре готики и ренессанса или вообще от начала христианства, вплоть до ренессанса (но без него), вероятно, не удастся прочесть в этом году. Дней через 10 открывается наше кабарэ [1016]1016
Как утверждается в уже цитированной машинописной биографии И. Л. Эренбурга, художественное кабаре в Париже задумали и осуществили оба кузена (И. Л. и И. Г.) вместе.
[Закрыть], которое отнимает порядочно времени, а потом, вероятно, поеду в Ниццу, т. к. родители туда едут».
Далее в этом письме – итог пребывания в Париже:
«Раньше я ежедневно работал в школе 4 часа. Теперь думаю подойти поближе к юридическим наукам. Остался уже месяц до окончательных экзаменов. <…> Правду сказать, нелегко заниматься 10-тью делами в одно время. Я в этом году рано приехал в Париж и приехал собственно уже утомленным. Теперь я уже здесь 3,5 месяца. Итоги: 2,5 месяца в школе, довольно много картин дома; 2 лекции по истории искусств, выставка (одна в Salon d’Automne [1017]1017
Осенний салон – ежегодная престижная выставка новых живописных работ в Париже.
[Закрыть]– не приняли, другая в Union – выставил), кабарэ, несколько статей по кооперации, целый ряд других дел, потом несколько вечеров, где много танцевал».
В фонде ЦБЗГ на папках с бумагами 1910–1911 годов начертано: «Дела с упоминанием И. Эренбурга», и хотя написавший это несомненно относил свои слова к И. Г. Эренбургу, речь идет именно об И. Л. Эренбурге. Приведем фрагменты из хранящейся там переписки.
11 декабря 1910 года (Г. В. Чичерин из Парижа в Цюрих):«Уважаемый товарищ! Тов. Эренбург читает в партии ряд лекций по истории искусства. Его лекции, сопровожденные туманными картинками, имеют в виду главным образом рабочую аудиторию, и заключают в себе частью сведения, неизвестные лицам, окончившим гимназию. Однако, при любви к своему предмету и глубокому поклонению искусству, которой проникнуты, они представляют большой интерес и для интеллигентов. Думаете ли Вы, что можно сорганизовать в Женеве, Лозанне, Берне и Цюрихе чтение этих лекций? Ему пришлось бы в каждом месте оставаться на несколько дней и читать каждый вечер. С товарищеским приветом Секретарь Центрального бюро заграничных групп РСДРП Орнатский» [1018]1018
РГАСПИ. Ф. 276. Оп. 2. Ед. хр. 95. Л. 80.
[Закрыть].25 октября 1911 года (в Париж Г. В. Чичерину):«Дорогой друг! Ввиду того, что Эренбург мне и моим знакомым неизвестен, трудно надеяться на успех. Меня удивляет, что т. Алексинский [1019]1019
Григорий Алексеевич Алексинский (1879–1967) – участник российского социал-демократического движения, с 1905 г. – большевик, с 1908 г. – один из руководителей группы «Вперед».
[Закрыть]ничего не написал. Ведь Вы обещали, что он напишет. Почему? Публика здесь уже собралась. Лектор с именем мог бы иметь успех» [1020]1020
РГАСПИ. Ф. 276. Оп. 2. Ед. хр. 175. Л. 17.
[Закрыть].5 ноября 1911 года (Г. В. Чичерин из Парижа):«Дорогой друг, Эренбург хочет ехать с рефератом сейчас, чтобы быть опять в Париже около 20 ноября. Он едет в Страсбург, а т. к. Карлсруэ в двух шагах от Страсбурга, то кстати удобно будет устроить его реферат и в Карлсруэ. К сожалению с Дармштадтом и Гейдельбергом сношения не возобновились, на наши письма, посылаемые туда по старым адресам, никто не отвечает. Постарайтесь, пожалуйста, поскольку для Вас возможно, восстановить отношения с Дармштадтом и Гейдельбергом. Тогда Эренбург мог бы читать и в этих двух местах. Тема – импрессионизм и нео-импрессионизм. Если в Страсбурге эта тема может отпугнуть, то можно заменить заглавие другим: Искусство начала XX века – т. к. Эренбург хочет ехать сейчас, то напишите ему немедленно. Его адрес Mr Ehrenbourg, 103 rue Vougirard, Paris VI. Одновременно напишите об этом мне. Нансийский адрес у него есть; в Страсбург я ему дал адрес. Итак надо, чтобы из Страсбурга и Карлсруэ списались с Вами и столковались. После покрытия его путевых расходов, из остального дохода половина может остаться на месте, а половина должна быть передана ему (он ее передаст). Орнатский» [1021]1021
Там же. Ед. хр. 95. Л. 15–17.
[Закрыть].9 ноября 1911 года (Г. В. Чичерин из Парижа):«Дорогой друг, произошло крайне досадное недоразумение: Эренбург живет уже на новой квартире: Mr Ehrenbourg, 7 rue Bara, Paris VI. Мое письмо, посланное ему по тому адресу, который я Вам дал, не дошло. Значит, если Вы ему писали, Ваше письмо тоже несомненно не дошло. Во всяком случае напишите вторично Эренбургу, дайте ему адрес для непосредственных быстрых сношений, и куда обращаться по приезде; он хочет закончить турнэ около 20 ноября. Орнатский» [1022]1022
Там же. Л. 23.
[Закрыть].<9 ноября 1911 года; Г. В. Чичерину>:«Уважаемый товарищ Орнатский, я еще в среду утром был на своей старой квартире и нашел там письмо из Карлсруэ. Я оставил консьержке свой адрес, на всякий случай зайду еще раз сам. В Карлсруэ я еще не ответил, т. к. хотел получить раньше другие письма. Хотел бы читать в четверг, пятницу и субботу на следующей неделе. Я получил также Ваше старое письмо, которое мне прислали на самой почте, где мой адрес по-видимому сохранился и есть надежда, что до сих пор письма не пропадали, даже если консьержка отдавала их обратно почтальону. Привет И. Эренбург» [1023]1023
РГАСПИ. Ф. 276. Оп. 2. Ед. хр. 364. Л. 52.
[Закрыть].10 ноября 1911 года (Г. В. Чичерин из Парижа):«Уважаемые товарищи! В ноябре т. Эренбург едет в Германию, – по Бельгии он мог бы поехать в декабре. Только обратите внимание, чтоб дата не совпала с рефератом т. Коллонтай. Если Антверпенский народный университет оплатит его поездку, финансовая сторона обеспечена. Он может прочесть реферат „Импрессионизм и неоимпрессионизм“ или „Современное французское искусство“. Если в местном народном Доме есть волшебный фонарь, т. Эренбург может захватить с собой пластинки и прочитать курс истории искусства с туманными картинками. В таком случае ему пришлось бы остаться несколько дольше. Если бы удалось организовать такие курсы его с туманными картинками в разных местах Бельгии, его лекции могли бы чередоваться, чтобы все лекции в одном месте не были прочтены подряд, что для публики неудобно. И т. Луначарский мог бы читать лекции и рефераты. Насчет этого обратитесь в техническое бюро группы, по адресу Mr Trainine [1024]1024
Илья Павлович Трайнин (1886–1949) – член РСДРП с 1904 г., впоследствии глава цензуры в СССР, затем юрист-академик.
[Закрыть], 45 rue Broca, Paris V. Тов. Коллонтай обещала сама списаться с бельгийскими группами. С товарищеским приветом Секретарь Центрального бюро заграничных групп РСДРП Орнатский» [1025]1025
РГАСПИ. Ф. 276. Оп. 2. Ед. хр. 95. Л. 35.
[Закрыть].<11 ноября 1911 года, Г. В. Чичерину>:«Уважаемый товарищ, не успел Вам ответить, т. к. пришел домой вечером. Из Страсбурга ответа нет. Т. к. Гейдельберг не представляет большого интереса, я думаю, можно было бы ограничиться Карлсруэ (суббота) и Нанси (воскресенье). А если получатся ответы из Страсбурга, можно будет из Нанси вернуться или вообще туда не ехать. <…> Жму руку. И. Эренбург» [1026]1026
Там же. Ед. хр. 364. Л. 53–54.
[Закрыть].<Между 10 и 22 ноября 1911 года, Г. В. Чичерин из Парижа>:«Тов. Эренбург, прочитавший в прошлом году в Париже несколько лекций по истории искусства, согласен ехать с рефератом „Импрессионизм и неоимпрессионизм“. Должно быть гарантировано по крайней мере покрытие его путевых расходов. Для этой цели надо прислать деньги заранее. Его адрес: Mr Ehrenbourg, 7 rue Joseph-Bara, Paris VI. He надо публиковать, что он член партии. Для покрытия расходов надо столковаться с соседними группами. Секретарь Центрального бюро заграничных групп Орнатский» [1027]1027
Там же. Ед. хр. 95. Л. 37.
[Закрыть].<Около 20 ноября 1911 года, Г. В. Чичерину>:«Уважаемый товарищ Орнатский, совершенно неожиданно я выведен из строя. По-видимому, простудился в дороге или вчера на реферате и у меня свернулась шея. Невозможно повернуть голову. Я до выздоровления нахожусь у д-ра Шлепянова (66, rue Cardinal Lemoine). Спешу послать Вам отчет о поездке, но до этого мне хотелось бы посоветоваться о моем реферате в Париже. Я теперь совершенно не знаю, буду ли в состоянии читать в пятницу. Доктор говорит, что это может пройти и в 2 дня, может продолжаться и 10 дней! Я вижу все неудобство, которое связано с перенесением реферата на другой день – ввиду необыкновенно широкого оповещения публики, и я право не знаю, лучше ли будет в крайнем случае послать свой реферат письменно и попросить кого-нибудь прочесть его. До пятницы я мог бы написать реферат тем более, что ½ его уже написана. Вы не можете себе представить, в каком я отчаяньи и не знаю, к какому решению прийти, если я в пятницу не буду в состоянии явиться. Боюсь, что моя болезнь отразится также в деле декорирования зала, т. к. французские художники, хотя и начали уже работать – отказываются продолжать без меня. Я их немедленно извещу о своей болезни и постараюсь уговорить не откладывать работы до моего выздоровления, т. к. и так уже времени очень мало. Что касается концерта, то здесь все налажено, а новая интересная сила, на которую я рассчитывал, даст мне ответ письменно в четверг. Теперь приступаю к отчету: сбор в Страсбурге – 41 фр. 80 с. (34 марки), в Нанси – 32 фр. Итого 95 фр. 10 с.» [1028]1028
Там же. Ед. хр. 364. Л. 55–56.
[Закрыть].23 ноября 1911 года (Г. В. Чичерин из Парижа):«Эренбург поехал бы, если бы был уверен, что его путевые расходы покроются – поэтому надо, чтобы несколько городовустроили его реферат. Могут Лейпциг и
<1 сл. нрзб.>покрыть стоимость билета? Не можете ли списаться с кем-нибудь в Дрездене, и Галле, чтобы и там устроить рефераты? С Троцким Вы, вот, уже списались непосредственно. Орнатский» [1029]1029
Там же. Ед. хр. 95. Л. 51.
[Закрыть].30 ноября 1911 года (Г. В. Чичерину в Париж):«Если т. Луначарский изъявит согласие, мы надеемся, что он будет у нас иметь успех. Что касается Эренбурга, мы, к сожалению, его не знаем и потому трудно заранее говорить об успехе» [1030]1030
Там же. Ед. хр. 175. Л. 20.
[Закрыть].13 декабря 1911 года (Г. В. Чичерину в Париж):«С приездом Троцкого вышла такая оказия. Одновременно с письмом от Вас, получили латыши письмо от Троцкого. Они в это утро вывесили объявление о его лекции 16 декабря. Когда я зашел в читалку в тот же день днем отменить лекцию, было уже поздно. Конечно, такое совпадение меня крайне удивляет. Не понимаю, почему Вы не сговорились с Троцким. Конечно, теперь уже ничего не поделаешь. Приходится приложить все усилия, чтобы лекция Троцкого не помешала лекции Луначарского» [1031]1031
РГАСПИ. Ф. 276. Оп. 2. Ед. хр. 175. Л. 25.
[Закрыть].14 декабря 1911 года (Г. В. Чичерину в Париж из Карлсруэ):«Сообщаю Вам, что т. Троцкий прочтет следующие рефераты: 1) 16 декабря в Карлсруэ „Лев Толстой“ (к годовщине со дня смерти), 2) 17 декабря в Гейдельберге „О Столыпинщине и азефовщине“ и очень возможно, что 3) 18 декабря т. Троцкий прочтет реферат в Дармштадте, но пока еще нет ответа от дармштадцев» [1032]1032
Там же. Л. 18.
[Закрыть].
Вернемся к 1910 году.
В двух письмах И. Л. Эренбурга к сестре из Парижа в конце 1910 года (мы их уже цитировали [1033]1033
Отмечу, что при цитировании этих писем в т. 1 Хроники была допущена ошибка в годе (указан 1911 г. вместо 1910-го).
[Закрыть]) содержатся подробные суждения об И. Г. Эренбурге; в них информация о систематических встречах кузенов в Париже и об их, по-видимому, ожесточенных спорах. Приведем эти отрывки из писем.
11 ноября:«Вчера Илья читал свой реферат: Последний трилистник (Гумилев, Кузмин и Черубина де Габриак [1034]1034
Псевдоним Елизаветы Ивановны Дмитриевой (Васильевой; 1887–1928), под которым ее стихи были опубликованы в журнале «Аполлон» в 1909 г.
[Закрыть]). Народу было очень мало. Человек 20 и то все свои: Шлепяновы [1035]1035
Семья приятеля И. Л. Эренбурга, врача, практиковавшего в Париже; возможно, что родившийся в Киеве художник мейерхольдовского театра И. Ю. Шлепянов (1900–1951) был их родственником.
[Закрыть], Тугендхольд [1036]1036
Яков Александрович Тугендхольд (1882–1928) – искусствовед, в 1905–1913 гг. жил в Париже.
[Закрыть], илюшины знакомые и мои. Но можно только пожалеть тех, кто не пришел. Илья прочел нам даже не реферат, а художественное произведение, красивое, яркое, не уступающее его лучшим стихотворениям. Когда слышишь такие красивые вещи – прощаешь ему его „сжигание кораблей“ [1037]1037
Имеется в виду отход И. Г. Эренбурга от социал-демократического движения; об этом им было заявлено даже в стихах; «Я ушел от ваших ярких, дерзких песен, / От мятежно к небу поднятых знамен…» (1910).
[Закрыть]и преувеличение. Если ему это нужно было для того, чтобы развернуться – пусть. Не жалко».14 декабря:«Илья все дальше уходит в своих взглядах. Вероятно не малую роль играет стремление к парадоксальности, чтобы épater и слушателя и самого себя, найдет какую-нибудь глупость и сам радуется, что дико звучит. В этом отношении логика гонит его все дальше. Теперь он уже ценит искусство, потому что это религия. Спорить с с<оциал>-д<емократами>, которые для нас воплощение земного прогресса и разума, для него невозможно (хотя он постоянно спорит и ругает их), потому что религия и искусство вне жизни, выше ее. Поэты и вообще дух совершенно отделен от земли и не связан ни со своей бренной оболочкой тела, ни условиями среды, времени, пространства. Он прямо говорит, что ведь верующему нельзя спорить с атеистом и позитивистом, тот хочет знать, а этот верит. Он тоже верит и все остальное ерунда и потому все земные аргументы не действительны, т. к. они на другом языке говорят. Ох, раздражает меня этот свихнувшийся выродок, который воображает витать на небе и отказывается видеть, что сидит в помойной яме. Он постригся теперь. Но отпустил бороду, которая торчит у него, как и голова. Вот его портрет теперь».
Это – несомненная ссора, причем как идеологическая, так и человеческая (столкнулись и взгляды, и характеры), однако кузены при этом не расстались: продолжалась работа над кабаре («Дней через 10 открывается наше кабарэ», – писал И. Л. Эренбург в тот же день сестре); косвенное подтверждение тому есть и в записках М. А. Волошина, который вспоминает, как осенью 1911 года пришел к И. Г. Эренбургу в Париже «на Rue Campagne Premier, 8, в этот хорошо знакомый дом, теперь превращенный в гараж, – он там занимал мастерскую. Меня встретили 2 дамы. Одна была Катя (Екатерина Оттовна [1038]1038
Екатерина Оттовна Шмидт (по второму мужу Сорокина; 1889–1977) – первая жена И. Г. Эренбурга и мать его дочери Ирины, оставила его в 1913 г. в Париже.
[Закрыть]) – его жена, другая – Мария Михайловна – в то время жена его кузена, Ильи Лазаревича» [1039]1039
Волошин М.История моей души. М., 1999. С. 353. Комментируя этот текст, В. П. Купченко пишет, что речь идет, возможно, о М. М. Шкапской. Однако М. М. Шкапская прибыла в Париж в 1913 г., причем в сопровождении двух мужчин – ее друга И. М. Басса и мужа Г. О. Шкапского. С другой стороны, в письме И. Л. Эренбурга родителям с Украины в 1920 г. он упоминает имя, по-видимому, своей оставленной в Европе жены – Вера, что, разумеется, не мешает его спутнице 1911 г. быть Марией Михайловной. См. также: Волошин М.Собрание сочинений. Т. 7 (2). М., 2008. С. 428–429.
[Закрыть]…
Следующий период близкого общения двух Эренбургов, который оставил печатный след, – 1913 год и снова Париж; этот след связан целиком с журналом «Гелиос» [1040]1040
См. примеч. 6 /В файле – примечание № 1003 – прим. верст./.
[Закрыть]. История этого журнала вкратце такова. В 1913 году группа русских живописцев и скульпторов, к которой примкнули также жившие в Париже русские поэты и прозаики, организовала «Русскую академию». Располагалась она в знаменитом «La Ruche» («Улей») – поныне существующем доме художников на Монпарнасе. Поэтесса Елизавета Полонская вспоминала:
«Этот дом специально был построен для художников – там можно было снимать и маленькие комнатенки для жилья, и комнаты-мастерские, напоминающие соты. Кухня была общая – на весь этаж. Была и большая общая мастерская – ателье: просторный двухсветный зал, заставленный мольбертами и станками. Посредине его помещался помост для натурщиков, отгороженный веревками, и ящик с мокрой глиной, а вдоль стен стояли начатые холсты и скульптуры, покрытые тряпками, скрывавшими их от нескромных глаз. Мастерская была вольная, на паях. Доступ в нее имели все желающие писать красками или ваять, независимо от принадлежности к тому или иному направлению… Эту мастерскую прозвали Русской Академией, но кроме русских и поляков в ней работали и другие художники: южноамериканцы, негры; было и несколько французов» [1041]1041
Полонская Е. Г.Указ. соч. С. 246–250.
[Закрыть].
В мемуарах «Люди, годы, жизнь» Эренбург вспоминает не Академию, а существовавший при ней литературный кружок:
«В Париже существовал эмигрантский литературный кружок; людей, ставших знаменитыми, в нем не было; помню поэтов М. Герасимова (потом он был в группе „Кузница“), Оскара Лещинского <…>; среди прозаиков были А. И. Окулов <…>, П. Ширяев, С. Шимкевич. Иногда на собрания кружка приходил А. В. Луначарский. Иногда навещали нас скульпторы Архипенко, Цадкин, художники Штеренберг, Лебедев, Федер, Ларионов, Гончарова» [1042]1042
ЛГЖ. Т. 1. С. 83–84.
[Закрыть].
Участница кружка Елизавета Полонская (тогда – Мовшенсон) добавляет к этим именам еще поэтов В. Инбер, М. Шкапскую и М. Талова, прозаиков Н. Ангарского и В. Финка, живописца Н. Альтмана, скульпторов И. Жукова, Эрьзю и Старкова [1043]1043
Полонская Е. Г.Указ. соч. С. 247.
[Закрыть].
Идея издавать литературно-художественный журнал, посвященный современному искусству, возникла в Академии осенью 1913 года. Назвали журнал по имени бога Солнца в греческой мифологии – «Гелиос». В состав коллегии журнала вошли скульптор Л. Гальперин [1044]1044
Лев Соломонович Гальперин (1886–1938) – поначалу скульптор, с началом Первой мировой войны перебрался в Египет, после революции вернулся в Россию; в Ленинграде занимался живописью и книжной графикой, в пору массовых репрессий был арестован и расстрелян.
[Закрыть], поэт и художник О. Лещинский [1045]1045
Его сборник стихов «Серебряный пепел» вышел в издательстве «Гелиос» в 1914 г.; в нем есть стихотворение, посвященное И. Г. Эренбургу («Когда я выхожу на Montparnasse…»). См. также: ВИЭ. С. 12.
[Закрыть], художник и искусствовед П. Чичканов [1046]1046
Автор монографии о швейцарском художнике-символисте Фердинанде Ходлере, выпущенной издательством «Гелиос» в Париже в 1914 г.
[Закрыть]. Они ведали изданием журнала и его художественной частью; литературная часть была поручена И. Г. Эренбургу, хотя формально он в Коллегию не входил (характерно, что, вспоминая журнал полвека спустя, Эренбург написал: «Вместе с Оскаром Лещинским я издавал художественно-литературный журнал „Гелиос“. Мы быстро погорели» [1047]1047
ЛГЖ. Т. 1. С. 85.
[Закрыть]). Судя по нескольким сохранившимся воспоминаниям, главной художественной фигурой журнала действительно был О. Лещинский, а стихами в нем ведал всецело И. Г. Эренбург (художественную прозу журнал не печатал).
Первый (ноябрьский) номер журнала вышел из печати в конце декабря 1913 года. Тираж был вполне респектабельно отпечатан в русской типографии И. Рираховского (бульвар Сен-Жак, 50). Номер открывался по-бальмонтовски высокопарным предисловием редакции («Гелиос» служит Песне в ее стремлении вперед. Он отражает усилия современников приблизиться к Солнцу. Он хочет сказать всем, кто любит Светило, кто грезит о Свете, кто живет Солнцем: «Слушайте Песню, что царит над миром, и славьте с нами великий Пламень – Солнце…»). Статья А. В. Луначарского «Отец художественной критики», открывавшая содержательную часть журнала, была посвящена двухсотлетию Дидро; далее следовали статья О. Лещинского «О футуризме» (с обещанным продолжением) и его стихотворение «Пьеро». В номере в переводе с французского были напечатаны «Заветы моим ученикам» Бурделя и статья Я. Тугендхольда о народном творчестве на Осенней выставке в Париже, а также литературные упражнения скульптора Инн. Жукова и многочисленная художественная хроника.
Эренбурги были представлены в номере так:
Илья Григорьевич – стихотворением «Гаснет день чахоточный и хилый…» и статьей «Заметки о русской поэзии», в которой пытался представить обзор современной русской поэзии – кризис символизма и его преодоление новыми авторами.
Илья Лазаревич, укрывшись за подписью И. Эль, выступал с поэтичными «Осенними мыслями» (статьей, навеянной предстоящим Осенним салоном в Париже). Последовательный поклонник Сезанна, не понаслышке знакомый с работой и жизнью парижской художественной богемы, он размышлял над судьбой едва ли не ежегодно появлявшихся в Париже новых школ:
«Откроет ли новая школа эру в истории искусства или о ней забудут уже к весне? Останется она в благодарной памяти или неблагодарные эпигоны будут смешивать ее в своем невежестве с живописью прошлого сезона? Головокружительная быстрота, с которой пророки сменяют друг друга, жажда, с которой художники, критика и публика хватаются за всякую новую формулу, жар, с которым защищается всякое новое слово, даже когда оно этого совсем не заслуживает по своему внутреннему содержанию, незаслуженное и злобное высмеивание, с которым покидают это новое слово, чтобы ухватиться за другое, еще более новое – все это признаки лихорадки, признаки болезни и хаотичности современного состояния искусства».
Критикуя «сегодня» нового искусства, И. Л. Эренбург глобальные надежды на его «завтра» связывал с общественным обновлением, с социализмом:
«Если общее состояние современного искусства и современного общества наводят на грустные размышления, если они приводят меня к выводу, что новый расцвет возможен только при новых, совершенно изменившихся условиях жизни – то в рамках настоящего общества все же должна быть борьба за искусство. Эта борьба будет продолжаться, т. к. жажда красоты никогда не умирает»…
Еще одно имя в первом номере «Гелиоса» принадлежит «клану» Эренбургов – Наталии Лазаревне. Она была организатором выставки русского народного искусства при парижском Осеннем салоне 1913 года; несколько материалов номера посвящено этой выставке [1048]1048
Информация об этой выставке появилась и в России – в журнале «Старые годы» (в январе 1914 г.: № 1, с. 62) сообщалось: «В Париже, при Salon d’Automne, была устроена г-жей Н. Эренбург выставка русского народного искусства; главный интерес ее, несомненно, заключался в многочисленных лубочных картинах XVII, XVIII и первой половины XIX веков, из собраний г.г. Морозова, Билибина, Судейкина, Рериха, Ларионова и многих других» (сообщено Д. М. Ганьковским).
[Закрыть](заслуги Н. Л. Эренбург отмечены и в статье «Народное творчество», подписанной Н. И., и публикацией в журнале иллюстраций из ее коллекции); этой же выставке посвящена и написанная к ее открытию по-французски статья Я. Тугендхольда «О русском народном творчестве в Salon d’Automne». Профессиональный интерес к собиранию и изучению предметов русского народного творчества оставался у Н. Л. Эренбург всю жизнь; в личной библиотеке И. Г. Эренбурга сохранился каталог большой выставки русской народной игрушки из собрания Н. Л. Эренбург-Маннати (Дортмунд, 1961) [1049]1049
Von Russischen Jahrmarkten Ehedem: Sammlung Ehrenburg-Mannati; Paris. Dortmund, 1961.
[Закрыть].
В художественном оформлении первого номера «Гелиоса» были использованы не только репродукции работ западных мастеров, но и работы живших в Париже русских художников И. К. Лебедева (в 1916 году он оформил две книжки переводов И. Г. Эренбурга – из Вийона и де Безье) и Л. Н. Мямлиной (ставшей женой О. Лещинского). Номер закрывался уведомлением «От редакции»:
«„Гелиос“ организован группой художников на основах товарищеского сотрудничества. В каждом номере принимают участие граверы, резчики по дереву, художники, поэты, критики и т. д. Желая сделать „Гелиос“ возможно более интересным, редакция обращается ко всем, сочувствующим нашему журналу, с просьбой о присылке статей, сведений о выставках, книгах и т. п.».
Парижское начинание русских художников вызвало отклики российской прессы. Московская «Столичная молва», сообщив 27 декабря 1913 года о выходе первого номера «Гелиоса», заметила: «„Гелиос“ издается по типу „Аполлона“, организован группой художников на основе „товарищеского сотрудничества“. Группа эта окрестила себя громким названием „Русская академия“». Упомянула газета и публикацию в журнале статьи и «мрачного» стихотворения И. Эренбурга…
Обстановку в редакции «Гелиоса» в пору подготовки второго номера журнала описал в воспоминаниях поэт Марк Талов:
«Стол Оскара Лещинского был завален корректурными гранками второго номера журнала, а также книги стихов Оскара „Серебряный пепел“. Кроме того, готовились к печати книги П. Чичканова „О творчестве Ходлера“, И. Эренбурга „Поэты Франции“, книжка стихов Валентина Немирова „Вечерний сад“ и, наконец, книга дебютировавшей тогда Веры Инбер „Печальное вино“ [1050]1050
За выпуском этой книги присматривал И. Г. Эренбург, так как В. Инбер уехала на лечение в Давос; книга была оформлена знаменитым впоследствии скульптором Осипом Цадкиным, но вышла она в Париже осенью 1912 г.
[Закрыть]. Все эти издания финансировал Валентин Немиров, прожигавший одно за другим „наследство всех своих родных“. Здесь же я впервые услышал имя Ильи Эренбурга, склонявшееся у Лещинских во всех падежах. Его стихи любили, но им были недовольны, потому что в качестве редактора стихотворной части журнала он широко пользовался своими правами» [1051]1051
Цитирую по авторской машинописи; несколько иной вариант см.: Талов М.Воспоминания. Стихи. Переводы. М.; Париж, 2005. С. 20.
[Закрыть].
Продолжим цитирование этих воспоминаний:
«В первую же субботу Оскар повел меня на еженедельное собрание русского Литературно-Художественного кружка в кафе на авеню д’Орлеан. В тот вечер в особенности я много наслышался об Эренбурге: что он, якобы, чересчур возомнил о себе и поэтому игнорирует кружок, и то, что он никого не признает, и то, что он держит себя каким-то новоявленным Артюром Рембо. Свои стихи, подобно Полю Верлену, он почему-то пишет на людях, в кафе. Несли всякий несусветный вздор относительно него. Его высмеивали члены Литературно-Художественного кружка, уязвленные тем, что он их не признает, что ушел из кружка и держит себя независимо. Были и другие члены кружка, как, например, Елизавета Полонская [1052]1052
Стихи Елизаветы Григорьевны Полонской (урожд. Мовшенсон, Полонская после 1916 г.; 1890–1969) впервые были напечатаны (под псевдонимом Елизавета Бертрам) в журнале «Вечера» (Париж, июнь 1914 г., № 2). Переписку И. Г. Эренбурга и Е. Г. Полонской (1922–1967), а также главу об истории их взаимоотношений см. в: Фрезинский Б.Судьбы Серапионов. СПб., 2003.
[Закрыть], Михаил Герасимов [1053]1053
Ставший впоследствии известным пролетарским поэтом, Михаил Прокофьевич Герасимов (1889–1939, репрессирован) впервые напечатал восемь стихотворений в журнале «Вечера» (Париж, июнь 1914 г., № 2).
[Закрыть]и Кирилл Волгин [1054]1054
Поэт, известный нам только по публикациям одного стихотворения в № 2 «Гелиоса» и восьми стихотворений в поэтическом журнале Эренбурга «Вечера» (Париж, май 1914 г., № 1).
[Закрыть], которые, наоборот, всячески превозносили его, считали его сложившимся поэтом, не лишенным дарования. У него был круг почитателей. Среди них Оскар и Марк [1055]1055
Впоследствии Марк Лещинский выпустил две книги: «Стихи» (Пг., 1922) и «Отто Ранке, поэма» (М.; Л., 1932).
[Закрыть]Лещинские, Валентин Немиров [1056]1056
Валентин Немиров опубликовал восемь стихотворений в журнале «Вечера» (Париж, май 1914 г., № 1), издателем-редактором которого он числился наряду с И. Эренбургом. Его книга «В саду вечернем. Тетрадь стихов» вышла в Париже в 1914 г.
[Закрыть]. О нем отзывался, как об очень интересном поэте парижских будней, Николай Минский [1057]1057
Пародию на стихи Н. М. Минского Эренбург с товарищами сочинил еще в 1909 г. (см.: Вопросы литературы. 1982. № 9. С. 153).
[Закрыть]. За его столиком всегда сидели французские художники Эжен Корно, Шанталь [1058]1058
Художница Шантапь Кенневиль (1897–1969) была подругой И. Г. Эренбурга до его отъезда в Россию в 1917 г. Дружеские отношения и переписка между ними сохранялись до конца дней; ей посвящен роман в стихах Эренбурга «В звездах» (Киев, 1919).
[Закрыть], Кристин Далльес, которые с вниманием слушали его рассуждения об искусстве».
В январе 1914 года вышел второй, декабрьский номер «Гелиоса»; его формат и объем несколько увеличились по сравнению с первым. Номер открывался сообщением о планах редакции; это обращение было вполне конкретным:
«Первой и основной задачей редакция считает освещение новых путей в искусстве. В моменты, когда искания достигают наибольшей остроты и напряженности, всякая попытка разобраться в них не может считаться излишней. Редакция полагает, что издание такого журнала в Париже – центре современной художественной жизни – является большой и жизненной необходимостью. Русским художникам, живущим вдали от этого центра, „Гелиос“ даст возможность стать ближе к истокам французского искусства».
По-прежнему многие материалы номера были посвящены Осеннему салону 1913 года – центральному событию парижской художественной жизни (статьи А. Мерсеро, Л. Воксель, М. Ленуара, И. Л. Эренбурга и др.).
Как и в первом номере, здесь печатались материалы трех Эренбургов – Илья Лазаревич был представлен на сей раз вполне обстоятельным, с массой имен, критическим обзором «Пейзаж в Осеннем салоне» (статья была напечатана под его полным именем и лишь для сохранения преемственности в скобках указали «И. Эль»); Илья Григорьевич – стихотворением «В Брюгге», статьями «Новые поэтессы» (Ахматова, Цветаева, Шагинян, Моравская), «Французская литература в России», «Русская литература во Франции» и обзором новинок французской литературы (в содержании журнала после имени «И. Эренбург» в скобках указано: «Поэт», чтобы не путали с художником); Наталия Лазаревна – статьей «Обстановщики», которая самим названием (статья о дизайнерах) порадовала бы любителей обходиться без иностранных слов.
