сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 92 страниц)
В упомянутой статье я писал, зачем столько понастроили бессмысленных гидроэлектростанций, не дающих энергии, в западной России, бессмысленных «морей», затопивших самые лучшие черноземы и отравивших рыбу сине–зелеными водорослями. И не способными регулировать весенний паводок. В результате пришел к выводу, что затопили именно там, где хранилась русская древняя история, и затопили именно затем, чтобы скрыть ее навеки и от своих и от посторонних глаз. И именно историю Хазарского каганата, простиравшегося от зауральского Ханты–Мансийска (очередной еврейской Самары), включая Великую Пермь на Урале, до «Смолистого» моря, о котором только что написал. От Иртыша, включая «Маджуджей», до Северского Донца. И даже дальше на восток, через Балхаш и Алтай до Кореи.
Поэтому мне интересно было узнать, как практически топили Саркел Цимлянским «морем». И вот, узнал от г–жи Галкиной. Привожу длинную цитату, лишь слегка сокращая ее.
«Новый этап в интерпретации памятников СМК (Салто–маянская культура – Дон с притоками) связан с именем ленинградского археолога и функционера от науки М.И. Артамонова (выделил я, чтоб обратить ваше внимание, что никому кроме функционера доверить это власть не могла). Под его руководством проводились обширные раскопки памятников салтовской культуры. В 1930–х гг. он изучал остатки двух крепостей у станицы Цимлянская на Нижнем Дону (сейчас там Цимлянское водохранилище – выделение – мое). Одну из них, стоявшую на левом берегу реки, археолог сумел отождествить с развалинами хазарского города Саркел . Этот город был давно известен ученым по русским летописям, в которых назывался Белой Вежей (буквальный перевод тюркского Саркел) » .
Прерываю цитату, так как должен кое–что сказать по этому поводу. Во–первых, Белая вежа = Саркел – это не «буквальный перевод», а черт знает, что. Ибо вежа согласно В. Далю «старинное – знающий, сведущий, ученый, образованный. Поп вежа, книжный, ученый и начитанный. Вежество, вежство старинное ученость, знание, образованность – «Не дорого ничто, дорого вежество». Кроме того, вежа – старинное башня, каланча. «Иде в вежю и сварши зелие…». Во–вторых, первая часть слова «Саркел» ни что иное как «царь», вспомните хотя бы Царь–град, писавшийся тоже как Сар–град. В третьих, попы–вежи, варившие зелье для подкрепления действенности пропаганды. В четвертых, «белая» вежа у меня сильно ассоциируется с «чудью белоглазой », каковая просто светлоглазая. В пятых, еврейский дом «башенного типа» мной описан и представлен на рисунках множество раз в других работах. В шестых, не было на Земле более образованного народа кроме евреев. Естественно, все это надо было затопить. Продолжаю цитату.
«Раскопки Саркела были продолжены в 1949 — 1951 гг., когда было решено (бессмысленно, см. упомянутую статью) соединить Дон и Волгу каналом и создать водохранилище — «Цимлянское море». Так ( функционер – мое) М.И. Артамонов возглавил первую новостроечную экспедицию. Саркел находился почти в центре будущего моря . Сейчас его развалины скрыты под пятнадцатью метрами воды , как и остатки другой крепости, находившейся на противоположном берегу Дона, — Правобережного Цимлянского городища» (выделения – мои, комментировать тут нечего).
«Волго–Донская экспедиция была одной из крупнейших в истории отечественной археологии. Ученым удалось добыть массу уникального материала о ремеслах, торговли, религии, военном деле жителей этих двух крепостей. Медики и антропологи исследовали тысячи скелетов из городских могильников, восстановив облик людей той эпохи и изучив их болезни. Антропологическая коллекция, собранная в экспедиции, стала одной из самых крупных в России. Добытые материалы были положены М,И. Артамоновым в археологический «фундамент» хазароведения. Краеугольным камнем для этого стало сходство между культурой людей, живших в достоверно хазарском Саркеле, и тех, кто оставил поселения и городища на Среднем Дону и Северском Донце».
Добавлю только, что ничего уже проверить невозможно, особенно то, о чем Артамонов не написал. Например, о том, что Саркел и был Царьградом для того же Ивана III, русского царя, женатого на «византийке». И который самым идиотским образом «крушил», если верить Карамзину, «ересь жидовствующихх», прибывшую в Москву якобы из Великого Новгорода (см. мои другие работы). Однако пойдем дальше.
«Артамонов… еще в 1940 г. поставил вопрос о разделении СМК на различные варианты. В один из них автор включил район между средним течением Дона и Северским Донцом (памятники у сел Салтовское, Ютановка, Покровка, хутора Зливки). Именно эту группу Артамонов объединил под понятием «салтово–маяцкая культура». Другую группу, в которую входили кочевые стоянки и захоронения , он выделял под названием «поселения хазарской эпохи на Нижнем Дону».
Я эти два «варианта» отметил потому, что это – совершенно разные культуры, которые в одну культуру совершенно нельзя объединять. Но теперь уже поздно, все потоплено, а «антропологическая коллекция» говорит нам то, что ее заставили говорить. Между тем, только на одном анализе сказки «Богатырская застава», «царского» имени «Баба–Яга» и мифического «Муравского шляха» (см. специальные статьи) видны оседлые высокотехнологические Харьков – Оскол (украинско–славянские, а не «русо–аланские»), казаки–разбойники Ильи Муромца и прочих «Евреинов» с «кочевыми останками и захоронениями», а также женские кланы во главе с Бабой–Ягой и бродячих кланов «русских» мужиков в сплошных лесах немного к северу. Продолжаю цитировать.
«Но все же М.И. Артамонов не объявлял салтовскую культуру государственной для Хазарского каганата <…> …археологические памятники достоверно хазарских районов — Дагестана и Нижней Волги — ученый не считал салтово–маяцкими. Артамонов объединил все же в СМК разноэтничные захоронения… <…> Было очевидно взаимопроникновение этих вариантов… <…> в одном могильнике встречались погребения, совершенные и по тому, и по другому обряду. <…> Артамонов «пользовался традиционными трактовками восточных известий, не исследуя их самостоятельно ».
Господи, да уж лучше бы не «исследовала» г–жа Галкина эти источники самостоятельно! Я ведь уже показал, как именно она их «исследовала»! В общем, Артамонов не объединил того, что Галкина хочет объединить «в укор диким украинцам» и во славу «великоросса» Путина. Поэтому пишет, что «источники действительно не сообщали о самостоятельном и сильном племенном образовании алан в Подонье…», но сама Галкина высказывает «осторожную догадку об ираноязычном народе «рус»», а потом сквозь бурелом не относящихся к делу цитат, эта «осторожная мысль» становится у нее 100–процентной уверенностью. Несмотря на то, что целая куча историков (Н.Я. Мерперт, И.И. Ляпушкин и др.) в один голос указывают на «отсутствие этнического и культурного единства у населения Донецко–Донского междуречья».
Но главное не в этом. «Вежий» Запад бережет как зеницу ока свои исторические и археологические ценности, а мы затопили их водой все до одной (см. отправившую меня в дополнительную прогулку статью). Поэтому я недаром выделил чуть выше «государственную культуру» у Галкиной. Ибо государственная культура и просто культура вещи несопоставимые. Как только культура становится государственной, она вообще пропадает, заменяясь такими вот Галкиными по заданию вождей на идеологию.
9. Спасибо, Константин! И Галкиной спасибо, что пересказала
«В книге 11 Константин Багрянородный сообщает о постоянных нападениях, которые совершали аланы на хазар». Так как фактически аланы, если почитать внимательно их историю, являются всеми без исключения северокавказскими народами, то я без труда отождествляю их, в том числе и с чеченцами, с которыми мы знакомы со времен Лермонтова. А ведь именно по Чечне и Калмыкии был самый «узкий» в смысле безопасности путь соли с Баскунчака к Черному морю и далее на Босфор. Ибо здесь он проходил действительно узко, по рекам Куме либо Тереку, по которым, особенно по Куме, надо было не плыть, а ехать на телеге, все время поглядывая на горы правого берега, не выскочил бы из–за кустов «абрек». До самого Невинномысска, «непричастного» по В. Далю к плохим делам. Далее же по Кубани до самого Темрюкского залива уже можно было не ехать, а плыть, а чеченцы отродясь не слыхали слова абордаж. И вообще воды, если она глубже, чем по колено, боялись. И даже если купец с дюжиной повозок с солью, на быках был совершенно без денег, а без денег тут ездили всегда, наученные горьким опытом, то и это уже не помогало с некоторых пор. Его просто брали в заложники в чеченское рабство, и там он сидел, пока его не выкупят сердобольные родственники или сослуживцы по торговому предприятию. Разумеется при этом, что ни один дурак–купец в одиночку тут с «прошлой» эры уже не ездил, была корпорация. Корпорация и выкупала заложников. Если бы не выкупала, вообще бы не образовался институт взятия заложников и их выкупа, своеобразная конституция всего Северного Кавказа. Каковая, как любая нормальная конституция, действует по сей день. Загляните также в начало статьи, туда, где о Пруденции.
10. Три этнокультуры
По моей теории в низовьях Дона как и по всему равнинному Предкавказью жили в примитивных землянках кочевые казаки–разбойники всех кровей, от татар до русских и алан в широком смысле слова алан, живя в землянках только зимой, а летом «полкая» (полк) по всему Причерноморью. Эти «бригады» были как чисто этнические, так и межэтнические, но во главе всегда стоял еврей, и счетоводом–писарем – тоже. (См. мои статьи «Еще раз о хазарах и немного о торговом племени», «Хазары», «С худой овцы хоть шерсти клок»). Это – кочевое племя, неженатое.
Вторая составляющая – мирная часть, жившая семейно как на северном Кавказе, так и в верховьях Дона и Донца. Эти вполне оседлые народы сделаны удачливыми евреями–торговцами (неудачливые – в разбойниках), после торговли создавшими производство товаров. Как на северном Кавказе, особенно в Дагестане, так и на Дону и Донце, подальше от разбойной степи. Сообщение шло между ними как товаров, так и их производителями. Отчего и возникли «черкасы» на Украине.
Третья составляющая хазары, «сидевшие» на соли, а потом проникшие на Урал. Но никакого Хазарского каганата как государства, разумеется, не было. И быть не могло, так как первое государство создал именно Козимо Медичи, только оно сразу же и рассыпалось, примерно, века через полтора.
Все три составляющих перемешивались, так как у торговца мог родиться сын–бандит, а у бандита – удачливый торговец. Кроме того, в степях болталось (полкало) огромная куча отщепенцев ото всех примыкающих этносов, примыкая от одной банды – к другой.
Вот такая картина кратко. Теперь мне ее будет доказывать г–жа Галкина, сама того не желая.
Например: «Построенный при участии византийского архитектора Петроны, Саркел, по мнению М.И. Артамонова, не имеет общих черт с укреплениями лесостепного варианта – крепостями верховьев Северского Донца, Оскола и Среднего Дона». Слово «укрепления» г–жа Артамонова специально «подпустила» (теперь вы можете мне уже верить насчет «подпустила»). Ибо она сама написала страниц несколько назад, что как раз остатки этих «жилищ» не имели абсолютно никаких оборонительных сооружений. И я их, кстати, не нашел ни в Харькове, ни в других городах на пресловутом «Муравском шляхе» (см.). Не буду спорить насчет византийца Петроны, только скажу, что и без Петроны торговое племя умело строить укрепления, даже по Вавилону видно. И вообще каждая новая торговая фактория строилась как крепость – базилика. А вокруг – неукрепленные производственно–жилые помещения еврейского рабочего класса, даже до нашей эры. Это даже по Константинополю видно (см. мою статью «Дополнительные доказательства моей теории – 8»). В тех же местах, которые не стояли на торговом пути, такие как показано в статье «Дополнительные доказательства моей теории – 2» вообще никаких укреплений не требовалось. Так как за ними был таежный тупик. И приведенная фраза как раз и доказывает мою концепцию.
Пойдем дальше: «Население Саркела состояло из двух больших этнических групп: 1) оседлые земледельцы, жившие в землянках с очагами; 2) жившее в цитадели население с яркими признаками кочевого быта, составлявшее гарнизон . Параллели можно провести с памятниками Средней Азии, Казахстана, отдельными погребениями Заволжья, Кубани, Приазовья».
Представьте себе современный город, где полгорода было бы некочевым, причем некочевое население выращивает на асфальте пшеницу, а вторые полгорода – кочевники, понаставили себе юрт как «сторонники Ющенко» на майдане Незалежности и на том же асфальте пасут скот. Представьте себе, что полгорода выращивает пшеницу, а полгорода их охраняет, составляют гарнизон . Это же дурость несусветная, даже и до нашей эры!
Поэтому Саркел это не город в современном понятии, а – большой караван–сарай. Здесь склады, производство колес, телег, лодок и весел, гостиницы для богатых, развлечения типа борделей, меняльные, адвокатские, нотариальные конторы, и писаря, писаря, писаря. А «кочевое население» – транзитники. Одни едут от Саркела до Киева и обратно. Другие от Саркела до Итиля и обратно. А что касается Средней Азии и других упомянутых пунктов, то это так сказать «океанский» транзит, ведь верблюды – корабли, хоть и пустыни. Шелка, например, или фарфор не любят перевалок. И ночует это население в Саркеле прямо в своих повозках, точно так же, как они делают это в многодневном пути от пункта А до пункта Б. И вообще зачем городу гарнизон за такими стенами? Ибо товары свои будет защищать каждый. И даже курса молодого бойца проходить не надо, у торговцев у всех сабля за поясом. Иначе много не наторгуешь, ожидая из–за каждого куста засады казаков–разбойников. Именно поэтому, никак не объясняя, написано: «Население раннего Саркела было уже антропологически разнородным». Поэтому же «пряжки идентичны в СМК (уже расшифровывал выше), у тюрок Заволжья и на горном Алтае». Чего же это не объясняется? Написала, и в – в кусты? Я бы промолчал, если бы только – пряжки. Но ведь и «большинство амулетов (Саркела) связано с солярной (то есть этнически индоиранской) символикой». И это еще не все: «система письма в Саркеле – средневековая осетинско–аланская, уходящая корнями в скифско–сарматское письмо арамейского дукта», но вся она – единая руническая письменность». Плюньте на непонятные слова, главное, что она – единая. От Афганистана до Саркела.
11. «Хазары не производят ничего и не вывозят ничего, кроме рыбного клея»
Прежде все же спрошу, а банкиры, например, или продавцы в магазине чего–нибудь вещественное, не считая «платежек» и чеков, производят?
Приведя эти слова Истахри и Ибн Хаукаля, Галкина продолжает: «По словам анонимного автора Хазария поставляла рогатый скот и рабов. Больше ничего хазары не производили и жили за счет транзитной торговли». Но перед этим она же нам сообщила, что «Русский» каганат на Донце тоже занимался транзитной торговлей аж до Прибалтики, причем именно это она пытается доказать вопреки истине с пеной у рта.
Далее Галкина сообщает, что «хазарский этнос в «чистом виде» еще не выявлен, погребения могут трактоваться не яснее, чем тюркские. До сих пор не обнаружены Итиль, Семендер, Беленджер». В «Русском» каганате этноса «в чистом виде» тоже ведь нет, и это доказано Галкиной с той же напористостью.
Тогда единственное отличие Хазарского и «Русского» каганатов состоит в том, что «хазары ничего не производили», а «руссы» оставили в своей земле кучу кузнецких горнов и битых горшков, то есть имели производство.
Вот на этих тезисах и остановлюсь. Во–первых, если все–таки найдут упомянутые города, тщательно спрятанные под землей и водой российскими властями, то может, там как раз и окажутся горны и битые горшки. Во–вторых, эти хазарские города не там ищут. Их надо искать поближе к озеру Баскунчак, высыхающей летом речки Еруслан, а не в самой дельте Волги и даже не в Ахтубе, где сотни русел и тысячи островов каждый год меняют свои очертания и координаты.
В третьих, и это самое главное, сколько бы покупные историки не тужились, все равно не удастся скрыть промышленное производство Хазарии – добычу поваренной соли и головной пункт сбора для ее транзита как на Босфор, так и в Корею, как на Урал и Русь, так и на Киев. И даже в Афганистан и Прибалтику. (См. мои другие работы). Так как о «рыбном клее» Галкина сама уже сказала, я только хочу добавить, что, например, на реке Кура в бывшем переработка осетровых даже в 19 веке была более эффективной по технологии, чем на Волге, (читайте Г. Успенского). Поэтому технология двигалась именно с юга на севе, а не наоборот. Кроме того, промышленное производство никогда в массовом порядке не заводится в торговых центрах, кроме самого необходимого именно здесь, а располагается в «тупиковых ветвях» региона. Поэтому Урал для Хазарского каганата имел то же значение как и верховья Донца и Дона для «Русского» каганата.
