Текст книги "Третий берег Стикса (трилогия) (СИ)"

Автор книги: Борис Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 50 страниц)

Глава шестая

Как ни старалась мисс Уокер вести себя подобающим образом, это получалось не вполне. На душе скребли кошки, колени дрожали, наверное, от пережитого стресса, и вдобавок время от времени накатывало труднопреодолимое желание удалиться в спальню, грохнуться на кровать и пореветь в голос, но так, чтобы кто-нибудь пришёл и утешил. «Дождёшься от него, как же! – досадовала про себя Ирис. – Сашка-деревяшка. Конечно, чего ожидать от человека, который может вот так вот, за здорово живёшь шарахнуть кого-нибудь об пол. А как он орал на него! Жуть. А как он верто… господи, не запомнила, как он эту штуку назвал. Как он геликоптер в море сбросил!»

Низвержение вертолёта действительно заслуживало упоминания, хоть и не заняло много времени.

– Навигатор! – заорал Волков тут же, стоило ему оказаться на верхней палубе. – Закрывай люки! Поднимай корабль!

– Мы на «Грави-айленд»? – решилась спросить девушка, поднявшаяся на обзорную площадку следом за капитаном.

– Да, да, прямиком туда, как можно скорее, только… – бормотал Волков, следя за тем, как бабл всплывает из ниши.

– О! Что это такое, Саша? Какой красивый! – не сдерживая восторга, закричала мисс Уокер, увидев неизвестную изящную машину на ободке дырчатой парковочной площадки. – Это их геликоптер? Да? Какие стёкла! Они как глаза! Смотри, Саша, он следит за нами!

Отражение поднимавшегося медленно бабла в выпуклых лобовых стёклах геликоптера действительно напоминало зрачки. Когда бабл, повинуясь команде Волкова, завис метрах в трёх от крыши супермаркета, выражение «глаз» машины, поразившей впечатлительную девушку красотой линий, стало мечтательным.

– Да уж, следит, – без удовольствия в голосе согласился Волков и схватился за подбородок. – Нечего ему следить за нами. Нужно… – Он замолчал на несколько секунд, затем сказал решительно:

– Навигатор! Видишь вертолёт?

– Да, господин Волков. Я запросил у Планетарной Машины данные о типе геликоптера и его характеристиках, но…

– Но «Улисс» ничего не знает о вертолётах, – нетерпеливо прервал его Волков. – И не нужно. Я и без того вижу ракеты на консолях и скорострельную пушку. Вот что, навигатор, слушай приказ: опустись до уровня крыши плюс пятьдесят сантиметров, подойди вплотную к борту вертолёта, но так, чтобы не задеть ракеты и не зацепить лопасти, и сдвинь к самому краю площадки. После этого толкни так, чтобы свалить в море, не повредив обшивки бабла. Выполняй.

– Как в море? Саша! Он же такой красивый! – взмолилась Ирис, глядя с ужасом, как увеличивается, приближаясь, выпуклый борт геликоптера цвета морской волны.

– Да вот так, – жёстко сказал Волков. – Не сброшу его, эти двое, когда очухаются, дадут знать своему адмиралу, что барьера нет. И о нас с тобой расскажут. А так…

Бабл едва заметно качнуло, Ирис хотела крикнуть: «Не надо!» – но на обзорном экране мелькнуло светло-голубое брюшко, похожее на рыбье, и пара широких полозьев. И всё. Изящное механическое животное, минуту назад таращившее на Ирис выпуклые глаза, погибло.

– А так у нас будет в запасе хоть немного времени, а у них останется всего восемь вертолётов. Жаль птичку, конечно, но, значит, ей судьба сделаться рыбкой.

– Ты!.. Ты!.. – задыхалась мисс Уокер, подыскивая достойное определение для такого бессердечного образа действий, но найти не смогла, и вынуждена была призвать на помощь всё самообладание, чтобы не разреветься прямо там, на глазах бесчувственного капитана и не менее бесчувственного, но неизменно исполнительного навигатора. «Стать рыбкой! О, ты…» – но нужного определения снова не нашлось. Мисс Уокер призвала себя к порядку, прижала к груди крепко сжатые кулачки и преодолела желание удалиться в спальню, грохнуться на кровать и пореветь в голос, поскольку действие это следовало признать бессмысленным. Никто же не придёт утешить. «Дождёшься от него, как же. От Сашки-деревяшки. Да что такое со мной? Совсем расклеилась. Не-ет, надо что-то с этим делать. Привести себя в надлежащий вид. Накраситься. И… Да! Принять душ. Прежде всего, принять душ, – подумала Ирис и стала спускаться по лестнице с обзорной площадки, превратившейся по необходимости в рубку боевого корабля. – Смыть с себя всё это. Липкие взгляды «дядюшки Фредди», гарь, брызги томатного сока, мерзкий хруст досок под напором вломившегося в них человеческого тела, лязг стали о камень пола, страх в бегающих глазках, начальственные окрики и угодливое бормотание… Бр-р-р! Какая грязь! А потом ещё мечтательный взгляд диковинной механической зверушки. Брюшко её светло-голубое падает. Валится в километровую пропасть».

Освободившись от уродливого одеяния и тяжёлых башмаков, Ирис сразу почувствовала себя лучше. Тугие горячие струйки воды оказали обычное действие, смыв с души загрубевшую корочку неприятных переживаний, а тёплые мягкие объятия купального халата довершили возрождение чувства собственного достоинства. Ирис, появившаяся в дверях душевой в облаках пара, почувствовала себя прежней мисс Уокер, незнакомой с насилием, ложью и принуждением, мисс Уокер гордой, мисс Уокер милостивой, мисс Уокер великодушной. Настоящей принцессой Грави.

– Арина! – позвала она, устраиваясь на кровати в любимой позе – опершись спиной на изгиб «лепестка» и поджав ноги. Программа реабилитации не была ещё выполнена: волосы влажные и накраситься бы, – но это могло подождать. Сначала:

– Да, моя девочка, – отозвалась камеристка.

– Мне нужно спросить тебя…

– Ты научилась говорить по-русски, Эйри?

– Не называй меня больше Эйри, мне теперь больше нравится моё настоящее имя – Ирис. Или вот как Саша меня называет – Иришкой.

– Саша? Кто это?

– О, Арина, это долго рассказывать. Один мой новый знакомый, я как-нибудь к тебе его приведу. Я как раз хотела…

– Иришка?.. – перебирала камеристка хранившиеся в электронной памяти имена, – Ира?.. Ирэн?.. Нет, всё-таки Ира. Ирочка… Иронька… Да, ты права, очень хорошее имя, мне нравится. Иронька.

– Арина, погоди, не об имени речь. Я никогда тебя не спрашивала. Это правда, что ты моя прабабушка?

– Ты повзрослела, девочка… – задумчиво произнёс знакомый с детства голос. – Начала задавать вопросы, на которые я не могу ответить. Я не она, конечно. Я – всего лишь электронная камеристка. Сама Арина от души посмеялась бы над твоим вопросом, я знаю. Я хорошо изучила твою прабабушку, и поэтому ты можешь считать, что я – это она.

– Как же ты могла изучить её, если вы никогда не встречались и не сказали друг другу ни слова!

– О да, мы не встречались. Но ты ошибаешься, Арина сказала мне уйму слов. Сначала она говорила, а я только слушала, запоминала, анализировала и сопоставляла, потом стало интереснее – я смогла беседовать с нею.

– Но как?

– Мысленно, моя девочка, мысленно. Времени у меня было хоть отбавляй, пока ты была ещё маленькой. Перескажу тебе сказку, дождусь, пока ты заснёшь и…

– Ты и сейчас разговариваешь с ней когда… Когда меня нет здесь или когда я сплю?

– Нет. Теперь это не имеет смысла, я узнала о ней всё, что могла, по записям её и дневникам.

– У тебя есть дневники моей прабабушки?

– Ну да, конечно. И не только дневники. Ещё письма, фотографии, музыка, которую она любила, книги, которые она прочла, и книги, написанные о ней.

– И ты молчала всё это время? Скрывала от меня дневники и письма моей прабабушки?

– Ну что ты, Иронька! Ничего я от тебя не скрывала, и не смогла бы скрыть. Ты ведь никогда не спрашивала обо мне, тебе нравилось слушать сказки, точно как мне, когда я ещё не была Ариной, а всего лишь только новенькой электронной камеристкой.

– Арина, милая, значит, ты знаешь всё, что с ней было? И даже то, что случилось очень-очень давно?

– Не всё. Только то, что твоя прабабушка решила записать в дневник, и кое-что ещё, но, конечно, не всё.

– Один человек рассказал нам с Сашей о земельном кризисе. Я не поверила. Не может такого быть, чтобы люди убивали друг друга из-за клочка земли. Скажи, этот человек соврал нам, или… или действительно было такое когда-то?

– Земельный кризис? Не нравилось Арине о нём писать, есть только несколько заметок. Первая – в ноябре тридцатого года. Вот она:

«Были в гостях у папы: я, Рэй и Алиса, – Рэй это твой прадедушка Рэймонд Нортон, Алиса – твоя бабушка, ей тогда было четыре года, ― пояснила Арина. – Всё было прекрасно, пока разговор не зашёл о той транспортной компании, с которой сейчас носится Рэй. Как и в прошлый раз, дошло до обмена колкостями. Папа, конечно, забыл, что он дома, а не на трибуне университетского амфитеатра, а Рэй… Когда дело касается возлюбленной его «Грави лимитед», Рэю трудно держать себя в рамках. После возвращения с Марса…»

– ну, тут можно пропустить, много личного.

– Ничего, читай личное. Разве прадедушка был на Марсе?

– Ну что ты, девочка! Разве не знаешь? Он же был одним из первопоселенцев! Место даже есть такое на краю Киммерийского моря – его до сих пор называют «лагерь Нортона». Не знаю, живет ли там ещё кто-то. В двадцать пятом году Рэй вернулся из Третьей Марсианской, женился на Арине, а в двадцать шестом у них дочь родилась. Алиса Нортон, твоя бабушка. Немудрено, что Арина тогда влюбилась в Рэя без памяти – красавец, руководитель экспедиции, герой. Они познакомились… Нет, это отдельная история. Да, так вот, Иронька, кроме славы Рэймонд Нортон привёз с Марса кучу денег и твёрдую уверенность, что будущее за гравитехнологией, которую как раз и обкатывали на Третьей Марсианской. Твой прадедушка был человеком с бешеным темпераментом, если уж загорался чем-нибудь, близкие знали – будет взрыв. Собрал вокруг себя таких же сорвиголов, кого с деньгами взял в дело, кого и без, – главное, чтобы бредили, как и он сам, гражданским применением гравиреакторов. Начали они с транспортных перевозок «Земля – Марс – Земля», но уже через пару лет «Грави» заметно теснила крупные транспортные компании Земли, практически не получая отпора, ведь патент на портативный составной гравиреактор…

– Ариночка, это скучно. Ты сегодня какая-то рассеянная, всё время сбиваешься. Расскажи, что прабабушка написала о Земельном кризисе.

– Да, правда. На чём я остановилась? Вот слушай дальше:

«Но сегодня папу укусила, должно быть, какая-то муха. Он напророчил Рэю крупные неприятности, говорил даже, что «Грави» накличет бурю на биржах, а после будет тяжёлый земельный кризис. Я так и не поняла, почему именно земельный, а у Рэя боюсь спросить, он закатывает глаза, кричит и норовит поломать какую-нибудь мебель. С папой я их помирила, но оба до вечера ходили надутые, как два пузыря, и распрощались холодно. Странно… Они о каких-то пузырях ещё говорили… Начали о финансовых, а потом… Нет, ничего я не поняла из их разговора. Что же, посмотрим, кто был прав, но мне всё-таки хочется, чтобы на этот раз повезло Рэю, он всё это слишком близко к сердцу принимает, а папу хлебом не корми, дай предсказать очередной апокалипсис».

– Очередной что?

– Ты не знаешь слова «апокалипсис»?

– Нет, ну знаю, ты мне сама вроде что-то такое…

– Очень большая неприятность для всех сразу. Конец света. Катастрофа.

– А, ну да. Я уже вспомнила. Но действительно же Рэй оказался прав, и никакого конца света…

– Вот послушай теперь, что Арина пишет в тридцать третьем году:

«…доели на ужин. Никто даже не заметил, что…» – ой, Иронька, что-то не то. А вот о кризисе: «Сегодня Рэй кис прямо с утра. Я думала, это он из-за вчерашнего ужина, но оказалось – всё хуже. Когда спросила, почему повесил нос на квинту, он буркнул: «Твой папаша прав оказался. Накаркал земельный кризис», – я даже не сразу вспомнила, о чём он, пришлось пролистать дневник. Ну да, теперь понятно, какое отношение пузыри имели к земле. «Грави» просто не в состоянии поставить столько баблов, сколько требует рынок, они растут в цене, а земельные участки – наоборот, падают. Вернее, не падают уже, потому что не стоят ничего. А тут ещё эти фрилэндеры…»

– Фрилэндеры? – перебила Ирис. – Кто это такие?

– Понимаешь, Иронька, данные у меня уж очень противоречивые. С одной стороны, получается – люди, захватившие пустующие никому уже не нужные земли, с другой – была организация с таким названием: «Фрилэнд», – пытавшаяся в тридцать четвёртом году остановить войну за землю. Не знаю, что с этой организацией произошло после, данных о Запрещённых Землях у меня нет.

– Так это правда?! Всё это безобразие за барьером происходит, на Запрещённых Землях?

– Да, девочка. Он поэтому и появился – барьер. «Грави», чтобы оградить граждан от посягательств, пришлось установить его по границам Запрещённых Земель. Но это много позже, в тридцать девятом, когда была построена Планетарная Машина и появилась «Грави Инкорпорейтед».

– Она же была уже! Ты сама говорила: «Грави то, Грави сё…»

– Нет, до этого компания называлась «Грави лимитед», в тридцать девятом году она была реорганизована, все граждане Земли стали её акционерами, каждый получил право владеть баблом.

– А фрилэндеры?

– Не знаю. Может быть, они не захотели жить в баблах? Ничего не могу сказать, Арина не любила писать об этом.

– Они хотели, – уверенно заявила мисс Уокер. – Я знаю, потому что говорила с одним фрилэндером, и он… Хотя, ладно, это потом расскажу. Что ещё Арина писала о земельном кризисе?

– Почти ничего. Есть ещё одна запись, я, правда, не смогла разобраться, о чём она. Арина пишет в тридцать шестом:

«Всё-таки папа был абсолютно прав тогда. Думаю даже, он специально подсластил пилюлю, чтобы не слишком огорчать Рэя. Кризис принёс нам не просто «неприятности», а самые настоящие беды, трудно даже предположить, каким станет мир после него. Рэй хорохорится, но что бы он ни говорил… Нет, не могу я допустить, чтобы Алиса выросла в мире без притяжения. Приму меры.»

– вот и всё, Иронька. Больше о кризисе – ни слова. Что это за меры, были они приняты, или Арина только собиралась их принять – не спрашивай даже, не знаю.

– А я ничего никогда не слышала ни о каких бедах, – пробормотала задумчиво Ирис. – Знать бы, что прабабушка имела в виду. Саше и этому его Лаэрту с Марса легче было бы разобраться…

– Лаэрту с Марса? – переспросила Арина. – Знаешь, девочка, Арина получила когда-то несколько писем от человека, подписавшегося так.

– Да? Арина, милая, как интересно! Расскажи…

– Понимаешь, письма-то личные. Можно даже сказать, любовные.

– Любо-овные? Но Арина же была тогда замужем? Или это раньше было? Может быть, это прадедушка так подписывался – Лаэрт?

– Нет. С этими письмами путаная получается история. В Арину был когда-то влюблён некий молодой человек, имени я тебе не назову, скажу только, что они росли вместе. Потом, когда с Марса вернулся Рэймонд Нортон, тот парень получил отставку и больше не написал Арине ни разу. И вдруг ей стали приходить письма от этого Лаэрта. Я, конечно, не могу утверждать наверняка, мои аналитические способности ограничены, но, сличив стиль посланий одного и другого, я пришла к выводу – это тот самый получивший отставку парень. Письма горькие, мальчик и бросился-то на Марс, очертя голову, только чтобы отомстить твоей «бессердечной» прабабушке. Впрочем, скоро он перестал писать, думаю, не получил ответа. Я решила, что подпись «Лаэрт» выбрана именно поэтому. Скорее всего, Арина в последнем разговоре с ним намекнула, что относится к нему, как сестра, это показалось ему оскорбительным и…

– Погоди… Ничего не понимаю! Саша мне рассказывал сказку, в ней Лаэрт – всего лишь отец Улисса!

– Да нет же, Иронька. Во-первых, он не только отец Улисса, но и царь Итаки в той истории, о которой ты говоришь. Она называется «Илиада», я тебе рассказывала когда-то, ты просто забыла.

– Илиада? Да, что-то такое помню… Там ещё был такой герой – Одиссей.

– Одиссей и Улисс – одно и то же лицо. Но ты не дослушала. Во-вторых, тот Лаэрт, о котором говорю я, – сын Полония и брат Офелии из «Гамлета». Помнишь такую сказку?

– Одиссей и Улисс – одно и то же лицо, – бормотала Ирис, пропустив мимо ушей последний вопрос мудрой электронной своей наперсницы. – Улисс – это Саша, Лаэрт – царь Итаки, значит, он с Марса, а тот парень, которому Арина отказала, тоже оттуда. И он назвал себя Лаэрт. Не может быть. Сколько же ему должно быть лет? Восемьдесят? Девяносто? Помнится, Саша называл его стариком.

Она вскочила с кровати, исполнившись решимости разузнать во что бы то ни стало сколько лет марсианскому Лаэрту. Ведь если окажется, что…

– Саша! Саша! – звала, шлёпая по ступеням лестницы купальными тапочками.

– Ну что ещё случилось? – Волков с неудовольствием отвлёкся от монитора. На экране у него – карта. Океан, какой-то островок, похожий на рыбу. Откуда островок, ведь один же океан на обзорных экранах?!

– Саша, я только хотела спросить… Что с тобой?

Волков, мгновение назад выказавший недовольство тем фактом, что его посмели оторвать от важных дел, теперь вид имел весьма ошеломлённый: отвисшая челюсть, блуждающий взгляд… Да что же с ним такое? «Может, со мной что-то не так?» – Ирис оглядела себя и обнаружила, что выглядит в высшей степени по-домашнему. Мокрые волосы, купальный халат, шлёпанцы – ужас! Ещё и накраситься не удосужилась. Мисс Уокер запахнула халат так сильно, как смогла, и решила уйти, но капитан Волков успел уже очнуться от столбняка, вызванного видом принцессы Грави. Он отвёл глаза с видимой неохотой, откашлялся и переспросил, уже обычным тоном:

– Ты спрашивала что-то, Ирис?

Не обратив внимания на то, что назвали её на этот раз полным именем, мисс Уокер пристально посмотрела на собеседника и спросила:

– Саша, сколько лет твоему Лаэрту?

– Сколько лет? – Брови Волкова приподнялись. Едва заметно, так, миллиметра на три. – Даже не знаю, выглядит он на все сто. Я имею в виду, – поспешно пояснил не любивший двусмысленности капитан, – что если бы я узнал, что ему исполнилось сто лет, нисколько не удивился бы. Удивительно было бы, если б отыскался человек, похожий на развалину в большей степени, чем он. Да он к тому же ещё и парализован полностью, одни глаза живы. Но в черепушке есть ещё кое-что. Вот, к примеру, явившись однажды ко мне в лабораторию…

Но Ирис отвлеклась от анекдота из жизни пожилого мужчины, похожего на развалину, отметила только мимоходом крохотное несоответствие – получалось у хитроумного Волкова, что полностью парализованный пожилой мужчина ходит с визитами по лабораториям своих друзей. «Не это важно, – досадливо отмахнулась от мысли об очередной лжи правдолюбивая мисс Уокер, – а то, что он, этот Лаэрт, запросто мог быть знакомым с Ариной! Может быть, этот притворщик всё знает, но скрывает от меня?» Ирис пригляделась к рассказчику внимательней. Ишь, как разошёлся:

– …свернуть по оставшимся четырём переменным. Представляешь? Завёл свои гипнотизёрские очи горе, и тут же выдал мне, как будто заранее знал точный ответ. Уел меня, по стене размазал. Пока я тихо выпадал в осадок, сказал мимоходом, почему у меня не получается ничего и что нужно сделать с базисом, чтоб получилось. О! Лаэрт – могучий старец. Я только через полчаса после того, как он улизнул из лаборатории, прихватив мой любимый бозометр…

– Арина говорит, что прабабушка знала твоего Лаэрта, – перебила Ирис, наблюдая за реакцией Волкова. Но тот только поднял брови, на этот раз заметно, удивившись весьма натурально, но большого интереса к сообщению не проявил.

– Да? Интересно. Но странного в этом ничего нет, старик в таком возрасте, что мог быть знакомым и с матерью твоей прабабушки.

– Не просто знаком, – доверительно сообщила мисс Уокер, уязвлённая тем, что информация о семейных тайнах не вызвала должного интереса, – он был…

– Господин Волков, на ваше имя по каналу «инфо» пришло письмо с пометкой «сверхсрочно», – весьма невежливо перебил свою госпожу навигатор.

– Ну-ка, что там? – заинтересовался Волков и повернулся к монитору. – Ага, лёгок на помине.

Любопытство мисс Уокер заставило её пренебречь приличиями, она крадучись подошла к монитору, и…

– Иришка! – заорал над ухом Волков так, что бедная девушка вздрогнула и забыла кутаться в халат. – Хватай «пояс Афины», надевай! Быстро! И халат этот к чёрту!

От неожиданности мисс Уокер чуть было не исполнила последний приказ немедленно, но вовремя опомнилась, сгребла со стола то, что совершенно незаслуженно именовалось поясом, и бросилась опрометью вниз, в ванную, где остался комбинезон. Что-то такое было в тоне Волкова, заставившее её повиноваться без рассуждений. «Как это надевают? – раздумывала она. – Похоже на корсет. Ага, оно просто спереди застёгивается, а не сзади. Чего так Саша переполошился? Сказал, «лёгок на помине», значит, письмо от Лаэрта. Как он заорал на меня! К чёрту, мол, халат. И я чуть было не… Ха! Хотелось бы мне посмотреть на его физиономию, если бы я… Что это за ремни? Куда их? А, понятно. Если он чуть в обморок не брякнулся, когда меня в халате увидел. Наводит на размышления. Ну, вот и всё. Теперь комбинезон. Ну, быстрей же! Копуша ты, милая, вот ты кто. Интересно, что там в письме. Всё. Нет, ещё раз в зеркало».

Ирис оглядела себя бегло – нет, хуже от пояса не стало. Хуже просто быть не могло. Как висел мешком этот комбинезон, так и… Впрочем, не важно. «Зачем Саше, чтоб пояса не было заметно?» – с некоторым опозданием спросила себя мисс Уокер, взбегая на верхнюю палубу. Но вопрос тут же вылетел из головы, стоило ей услышать:

– Консоль! «Улиссу»: начать исполнение плана «Протесилай», данные об исполнении передавать по каналу «инфо» сателлита. «Афине»: активировать пояс номер два, защиту пояса номер два осуществлять по классу «А». Информацию о перемещении целей…

– Каких целей? – громко поинтересовалась Ирис, следя за тем, чтобы не дрожал голос. Волков даже ухом не повёл, приостановился только:

– …м-м передавать по каналу «инфо» сателлита с периодичностью в десять секунд. Выполнять.

– Саша, о перемещениях каких целей?

– Ты уже надела пояс? – вместо ответа спросил Волков, обернувшись через плечо. – Хорошо. Чтоб не было как в супермаркете. Вот, полюбуйся, что старик прислал.

Ирис подошла ближе. Письмо на экране монитора. Снова Лаэрт?

Выдержка из служебной и личной корреспонденции командира исследовательского судна «Улисс», порт приписки – Аркадия, Марс.

Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX.

Сверхсрочно. Конфиденциально.

Улиссу

от Лаэрта.

Тема: Осы Итаки.

Сынок!

Вы обнаружены. Пора тебе вспомнить о Протесилае, пока не собрался весь рой.

Лаэрт.

– Навигатор, что мне от «Улисса» по целям? – нетерпеливо спросил Волков.

– От «Улисса», – бесстрастно ответил навигатор. – Цели не обнаружены.

– Что за чёрт? – Александр потянул руку к подбородку, но потом передумал и задрал голову вверх. Глаза его, хоть и устремлены были в незамутнённую роскошную синь утреннего тихоокеанского неба, совсем не смотрели. Он бормотал:

– Что же тогда старик… Обнаружены? Кем? И тема письма – осы Итаки. Они видят «Улисс», а он их – нет? Чушь какая…

– Саша, а что будет, когда… Если они всё-таки найдут «Улисс»?

– Что будет, что будет. Когда их будет достаточно для нападения, они нападут. Видела же, что старик пишет? Но я и без него понимаю – нужно пускать в ход беднягу «Протесилая», пока не собрался весь рой. Время ещё есть. Чтоб напасть на «Улисса», не меньше четырёх штук нужно. Кроме того, у страха сама знаешь какие глаза, команды от ребят с Марса приходят с большой задержкой, в промежутках «осы» – на полном автомате, а они туповатые и трусоватые программно, уж об этом я позаботился, когда программировал. Вот если бы «оса» охотилась за твоим баблом…

Ирис почти не прислушивалась к размышлениям вслух, её внимание привлекли два пятнышка на горизонте, которые она приняла сначала за низкие облака. Пятна росли, удаляясь друг от друга, теперь они стали похожи на двух дельфинов, всплывших подышать. Стало понятно, что лежат они на поверхности океана, но ни расстояние до них, ни размеры, ни высоту, на которой двигался бабл, определить не получалось. И вдруг… Ирис пискнула от восторга – такого ещё ей не приходилось видеть, чтобы по небу рисовали! Кто-то прочертил по незамутнённой синеве прямо по курсу бабла белую длинную черту, сверху, наискось. Так быстро, словно задел случайно мелком, оставив росчерк.

– Ох, Саша! Смотри туда! – крикнула восхищённая зрелищем девушка. – Красиво прав…

И осеклась на полуслове. Волков на собственном примере показал, какими бывают глаза у страха: круглыми и очень-очень большими. Ирис проследила за его взглядом, думая: «Смотрит как раз туда. Ну и что тут такого? Обычный белый штрих, вот ещё изогнулся в нашу сторону».

– Навигатор! – рявкнул Волков. – Срочно корабль в воду! Быстрее!

Ирис не успела испугаться, а бабл уже валился в пропасть неизвестной глубины с такой скоростью, что захватило дух. Рванулись навстречу клочья мелких облачков, выросли на глазах; когда корабль пробил их, всё вокруг окуталось на мгновение дымкой. Мятая, с бликами, синь внизу…

– Навигатор! Погасить скорость перед касанием! Не больше метра в секунду чтоб было! – торопливо выкрикивал Волков. – Смотри, хлюпнешь о воду сильно… – Он покосился на перепуганную мисс Уокер и продолжил тоном ниже: —…оставлю без сладкого.

Глянцевитая поверхность приближалась стремительно; то, что казалось лёгкой рябью, стало больше похоже на холмы и…

– Ныряй, ныряй же, родной! – подгонял Волков, следя за таинственной белой чертой, протянувшейся вверх. Ирис непроизвольно задержала дыхание, когда потемневшая равнина надвинулась и нанесла удар.