Текст книги "Вторжение драконов. Последняя битва"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 50 страниц)

Мамонтодав

На миг Хорнбори застыл у тяжелой двери, ведущей в праздничный чертог, который этим вечером будет принадлежать ему. Его пальцы нервно поигрывали красной палкой, замотанный в тряпки наконечник которой был намного выше него.

Изнутри донеслось мрачное ворчание, пахло жареным. Хорнбори вложил в этот вечер небольшое состояние. За его счет зажарили четырех быков, кроме того, было полно дичи, колбас, свежего хлеба и пряного мясного бульона. Прежде чем встретиться с троллями, нужно в первую очередь позаботиться о том, чтобы они хорошо поели. Что до кобольдов, Хорнбори, конечно же, осознавал, что как бы ни кормил их, как бы хорошо к ним ни относился, они все равно останутся подлыми и лживыми мелкими ублюдками. Это было справедливо для всех кобольдов я целом, но в первую очередь – для проклятых представителей клана Ледяных бород.

Карлик обернулся к носильщикам, ждавшим его у него за спиной. Три бочонка мета, два бочонка вина и один хорошо выдержанного грибного. Настоящее жидкое сокровище, которое должно течь только по горлу тех, кто этого действительно достоин.

– Следуйте за мной! – приказал он и решительно толкнул тяжелые створки дубовой двери, ведущие в пиршественный зал. В нос ему ударил ни с чем не сравнимый запах немытых мужских тел. Запах, который преследовал его на протяжении всего прошлого года в угрях и башне Гламира. Слишком короткой оказалась передышка в Железных чертогах.

Его воины стояли небольшими группками вдоль длинной жаровни посреди зала. Все были сами по себе. Тролли – в дальнем конце зала, в полутьме. Судя по всему, быков они решили оставить себе. Вокруг их мест лежали кучки обглоданных костей.

В центре зала, чуть в стороне от огня, у западной стены, сидели карлики. Двадцать воинов. Те, кто должен был заниматься десятью копьеметами. У самого входа, готовые в любой момент бежать, стараясь держаться поближе к своим коварным новым арбалетам, собрался клан Ледяных бород в своих грязно-белых плащах.

Когда он вошел, все головы как по команде повернулись к нему, все заволновались.

– Сидите, ребята! – твердым голосом начал Хорнбори. Либо это станет лучшим представлением в его жизни, либо его собственная жизнь продлится недолго.

– Не хочу вас обманывать, вероятнее всего, нам досталась самая дерьмовая задача в самом дерьмовом месте, где только можно оказаться. Мы идем в вечные льды, мы – подкрепление для отряда, который понес самые большие потери в сражении. Вели каждый второй из нас вернется живым, будем считать, что нам повезло, – в зале воцарилась тишина, лишь некоторые кобольды что-то ворчали себе под нос, как же ненавидел карлик черные глазки карликов, которые неотрывно смотрели на него, не моргая.

– Ребята, это будет последний вечер, когда нам будет хорошо. И я хочу, чтобы нам было по-настоящему хорошо, —он хлопнул в ладоши, и на пол рядом с ним встали бочонки. – Мы будем есть, мы будем пить, а после будем развратничать до рассвета. Затем же твердой походкой направимся навстречу белой смерти.

– Хорошо сказано! – крикнул кто-то из карликов.

– Ни один карлик не будет командовать троллями! – В конце зала поднялась огромная фигура. При виде воина, направившегося к нему, Хорнбори судорожно сглотнул. Судя по всему, он был высок даже по меркам троллей. Живот и руки у него были покрыты бугристыми шрамами. Часть верхней губы отсутствовала, обнажая желтые клыки.

– Как зовут тебя, воин?

– Мать зовет Брассом, – он продолжал идти вперед. – Все остальные называют меня Мамонтодавом.

– Поставьте меня на бочонок, – прошептал Хорнбори, обращаясь к грузчикам, стоявшим ближе всех к нему. Его тут же подхватили под руки и за бедра и подняли. Карлик не доставал стоявшему теперь прямо перед ним Брассу даже до пупа. Но теперь он хотя бы находился выше грязной набедренной повязки, которой воин обмотал бедра.

Хорнбори воткнул красную палку в крышку бочонка и оперся на нее. Как же хорошо держаться за палку, никто не заметит, как сильно дрожат у него руки.

– Мамонтодав! – низким, звучным голосом произнес он. – Как же можно получить такое имя?

Тролль поиграл мускулами на руках.

– Угадай!

– Тогда знай, Мамонтодав, я никогда не стал бы пытаться стать вожаком троллей. Я командую всеми.

Великан поглядел на него маленькими синими глазками.

– Вожак – лучший воин. Можешь бить первым.

Из угла троллей послышался громогласный хохот.

– Дай ему секирой по морде! – крикнул один из кобольдов. – Я дам тебе свою.

Хорнбори промолчал, дрожащими руками разматывая ткань, в которую было завернуто навершие палки. Из-под нее показалась золотая голова дракона, с которой свисала ленточка из тонкого алого шелка.

– У нас, карликов, вожаков назначает Старец в Глубине. Меня он назначил командиром этого отряда, – он поднял вверх штандарт, чтобы все видели золотую голову дракона.

– Это не живое! – произнес Мамонтодав, но отступил на шаг. – Эта штука не разговаривает. Это не делает тебя командиром.

– Не ошибись, – громовым голосом произнес Хорнбори. – Глаза Золотого смотрят на нас из этого штандарта. Если восстанешь против меня, это будет значить, что ты восстал против него! А теперь слушай его гнев! – Хорнбори взмахнул штандартом. Шелковая лента надулась, став похожей на длинное алое тело змеи с золотой головой. Внезапно раздался низкий жуткий звук, пронизавший всех до самого нутра. Гобхайн превзошел сам себя! Это было лучше, чем представлял себе Хорнбори. Система трубочек, спрятанная в голове дракона, улавливала ветер, издавая такой звук.

Мамонтодав отступил еще на шаг. Рот его был широко открыт. Он в немом недоумении разглядывал штандарт, которым размахивал Хорнбори и который теперь выглядел так, словно по воздуху летала настоящая змея. При этом низкий звук, доносившийся изо рта дракона, нарастал все сильнее и сильнее.

Хорнбори поставил штандарт на крышку бочонка, и звук прекратился.

– Ты командир троллей, Брасс! И я с удовольствием выслушаю твой совет, когда мы будем сражаться, ибо ты мудрый воин. Но поведу вас всех я, ибо такова его воля, – он снова поднял штандарт. – Мы его избранники. Туда, где опасность наиболее велика, посылают только лучших. И за это мы сейчас и выпьем! Мы воины дракона!

Брассу понравилось. Или он просто понял, что таким образом сможет сохранить лицо. В любом случае он взревел во все горло:

– За воинов дракона!

Хорнбори не был уверен, присоединились ли карлики и кобольды к общему крику потому, что не хотели давать троллям кричать одним или же потому, что действительно были убеждены. В любом случае зал гудел криками «ура!» за воинов дракона.

Хорнбори спрыгнул с бочонка, велел открыть его и раздать рога. Каждый черпал, сколько хотел. Хорнбори налил себе грибного и раздал собравшимся вокруг него воинам-карликам полные рога. Все приняли его хорошо. Они знали лишь то, что он был хранителем Золотой секиры, воином высочайшего ранга в, Железных чертогах, и для них было честью выпить с ним.

И когда уже начало казаться, что все будет хорошо, его потянул за рукав кобольд.

– На два слова, господин карлик.

– Оставь его в покое, – тут же одернул малыша русобородый полноватый карлик. – Не мешай карликам пить. Особенно если ты всего лишь засранец-кобольд.

Кобольд снял красную шапку.

– Пьяные карлики поистине мерзкая компания. А ведь вы умеете быть весьма дружелюбными... Может быть, наш почтенный предводитель мог бы уделить мне пару мгновений своего драгоценного времени?

Светловолосый карлик поднял рог, указывая им на красную шапку.

– Эта штука... Так и есть? Все эти истории о ваших красных шапках?

– К сожалению, я не знаю, какие именно истории ты слыхал, – вежливо ответил кобольд, но в глазах его сверкнули хитрые искорки.

«Я не стану бегать от неприятностей», – подумал Хорнбори.

У малыша было суровое, закаленное ветрами и непогодами лицо.

В уголках губ притаились глубокие морщины, в черных волосах появились седые пряди.

– Ты прекрасно знаешь, какие именно истории я имею в виду! – заорал карлик. – Вы красите шапки в крови мертвых карликов! Надо прибить вас всех, негодяев эдаких, к стенам этой парилки!

– Но это же просто глупые россказни, – попытался утихомирить товарища Хорнбори. – Пустая болтовня, чтобы распалить старые распри. Мы же не станем...

– Нет, нет, – перебил его кобольд. Он же хотел знать. И ради драгоценного мира я не собираюсь становиться лжецом.

Увидев его хитрую улыбку, Хорнбори понял, что мелкий ублюдок запланировал эту ссору с самого начала. Однако прежде, чем он успел вмешаться, кобольд продолжил:

– Ведь искренность считается добродетелью и среди карликов, особенно... – он повернул монету, которую держал в руках, поглядел на нее, словно бы она могла помочь ему вспомнить былое, – …когда речь идет о смерти. У того, в чьей крови я выкрасил свою шапку, были светло-русые волосы, как и у тебя. Он так долго умолял меня перерезать ему горло. А под конец все звал маму... Не знаю, как вам, а мне всегда неприятно, когда мужик не может помереть, как подобает.

– Ты... – Светловолосый карлик схватился за секиру.

– Нет! – Хорнбори оттолкнул его. – Пей дальше, а я вправлю этому мозги. И секира мне для этого не понадобится! – Он схватил кобольда и хотел оттолкнуть его в сторону, когда тот укусил его за руку. За ту самую руку, внутренняя сторона которой с памятного дня в пещере Галара стала неуязвимой. К сожалению, на тыльную сторону ладони это свойство не распространялось. Хорнбори почувствовал, как мелкие зубы впиваются в плоть, но кобольд тоже заметил, что что-то пошло не так.

Прежде чем мелкий ублюдок успел заметить, что с тыльной стороны ладони идет кровь, Хорнбори повернул руку, вынул кинжал и нарочито сильно нанес удар по раскрытой ладони. Безрезультатно!

Кобольд удивленно заморгал.

– Это еще что за штучки?

Хорнбори протянул ему нож.

– Сам попробуй. Один удар я разрешаю. Если кровь не пойдет, придет мой черед!

Маленький воин нервно облизнул губы. К кинжалу он не прикоснулся.

– Мне не понравилось твое выступление. Как звать тебя, убийца карликов? – опасно спокойным голосом поинтересовался Хорнбори.

– Рафа. И не думай, что ты произвел на меня впечатление этим трюком с ножом.

– Слушай сюда, Рафа. Ты и твои приятели перестанете рассказывать кровавые истории о карликах, пока находитесь под моим командованием. Понятно?

– Думаешь, мы позволим командовать собой? – нагло поинтересовался в ответ собеседник. – Я просто пришел сказать тебе, как мы относимся к этому походу. Если бы ты сразу пошел со мной, неприятностей вообще не было бы. Может быть, это чему-то научит тебя, карлик?

Хорнбори смерил представителя Ледяных бород недоверчивым взглядом. Иногда лучше просто промолчать. Рафа все же скажет, к чему ведет. Чаще всего те мужчины, которые любят оскорблять других, не находят, что ответить, если им отвечают молчанием.

И действительно, помолчав немного, кобольд продолжал:

– Может быть, ты одурачил этим своим штандартом парочку суеверных троллей и этих тупых карликов, но не нас, не кобольдов. Я не думаю, что Золотой смотрит на нас. И какой-нибудь другой дракон тоже. У них есть дела и поважнее. Но я благодарен тебе за этот пир, карлик. Действительно, карлик впервые приглашает меня на подобное мероприятие. Но не думай, что ты таким образом нас купил.

Хорнбори задумчиво провел ладонью по бороде.

– Полагаю, восхитительные дамы, которые составят нам компанию позже, тоже не заставят передумать тебя и твоих ребят.

– Отнюдь, – теперь в глазах кобольда читалась неприкрытая ненависть. – Мы наверняка будем наслаждаться их обществом, но они – часть общей проблемы. Почему мы настолько бедны, что не можем позволить себе сами купить их расположение хоть на час? И почему ты настолько богат, чтобы мочь позволить себе устроить целый пир? Мы сражаемся за то, чтобы покончить с несправедливостью. За хорошую работу должны хорошо платить.

Мы сметем жирных говнюков, которые наслаждаются жизнью за счет других, ни разу за всю свою жалкую жизнь не замарав рук честным трудом.

– Поверь мне, я тоже не родился в богатой семье, – солгал Хорнбори. – Я совершенно поддерживаю тебя.

– Ты поддерживаешь только самого себя, карлик. Судя по моему опыту, это единственный способ стать настолько богатым, как ты, – вдруг Рафа широко усмехнулся. – Но очень скоро ты окажешься впереди. Точнее, перед моим арбалетом. И тогда справедливость восторжествует – и меня даже не накажут, поскольку в бою неважно, откуда прилетел смертоносный снаряд.

Хорнбори показалось, что внутри у него все превратилось в один сплошной ледяной ком. Он ни на удар сердца не сомневался в том, что Рафа выполнит свою угрозу, поскольку прекрасно знал, какая о Ледяных бородах ходит слава. Они никогда не откажутся от возможности убить карлика. Осторожно, тщательно взвешивая каждое слово, он произнес

– Что ты видишь, глядя на этот чертог?

Рафа пожал плечами.

– Да что там, пару тупых жирных троллей, которые боятся золотой головы дракона. Пару наглых карликов, которые не скрывают, что смотрят на всех с пренебрежением, и пару кобольдов, которые не доверяют в этом зале никому, кроме самих себя.

– И ты называешь меня наглым? – Хорнбори заставил себя рассмеяться. – То, что ты хочешь видеть, давно заслонило для тебя реальность. Открой глаза и увидишь перед собой карлика, которого заставили принять командование отрядом из троллей, кобольдов и карликов. И что сделал я? Отнесся ко всем как к равным. Пирую со всеми вами, а не с какими-то тупыми капитанами, которых пригласил к себе на ужин. Я различаю только дам, которые скоро к нам присоединятся, – он понизил голос до доверительного шепота. – Между нами: троллихи меня пугают. Я боюсь, что они раздавят меня споим весом.

На губах кобольда мелькнуло подобие улыбки.

– И с этим ничего не поделать. В походе я буду лежать в той же грязи, что и вы. И так же, как и вы, я буду стоять и первом ряду, когда начнется бой.

«Конечно же, когда дело дойдет до боя, этого нужно будет постараться набежать», – подумал Хорнбори про себя.

– Вели мы вернемся живыми, то снова отпразднуем все вместе в этом зале. И я надеюсь, что тогда это будут не три отрядика, где все относятся друг к другу с недоверием, а воины дракона, которые невзирая на происхождение хвастаются своими героическими поступками и слушают истории, которые рассказывают товарищи.

– Умеешь ты говорить, карлик, но меня тебе не обмануть. Все это ты делаешь исключительно ради личной выгоды. Ты хочешь подняться высоко'. И для достижения своих целей тебе срочно нужно совершить пару-тройку подвигов в бою. И вот их ты намерен купить нашей кровью.

Хорнбори вздохнул. Трудный случай с этим Рафой.

– Предположим, все так и есть. Разве так уж плохо иметь боевого товарища, обладающего властью и влиянием? Или посмотрим на это дело совсем с другой стороны. Если со мной что-то произойдет, что будет с вами? Получите в командующие эльфийку? Теми беднягами, к которым мы идем в качестве подкрепления, командует эльфийка. Я слышал, что она пропустила своих ребят через такую мясорубку... Ни один другой отряд не понес такие потери, как они. Хочешь получить такую или тебе предпочтительнее командир, который пьет вместе с тобой, предается разврату и относится к тебе по-приятельски? Подумай об этом как следует, Рафа, и передай то, что я сказал тебе, своим товарищам. Вам со мной повезло. Вы же, кобольды, думаете, что самые умные здесь. Так посмотрите и поймете, что со мной вам будет хорошо. Мы будем проливать кровь, кто-то подохнет, но тем, кто вернется, будет хорошо, потому что те, кто прошел со мной через пот и кровь и были верны мне, для меня будут ближе родных братьев, – Хорнбори понял по виду Рафы, что его слова произвели на кобольда впечатление. Он хлопнул того по плечу. – От долгих разговоров мне ужасно хочется пить. Пойдем, представишь меня своим приятелям. А потом я хочу проверить, так ли им, оборванцы, хорошо умеете пить как говорите. Стесняться нечего. Если завтра кто-то не сможет идти на своих двоих, поедет на санях.

Рафа некоторое время колебался, а затем кивнул, и они вместе направились к клану Ледяных бород. Когда чуть позже Хорнбори пил мет со знаменитыми убийцами карликов, он был настроен уже немного оптимистичнее. Если немного повезет, возможно, он не умрет от арбалетного болта в спину от одного из своих собственных воинов.

Убийца мышей

Ливианна замерла. Стоя на гребне холма, она глядела на раскинувшуюся внизу долину, точнее сказать, на переплетение туманных полос, скрывавшее долину, словно крышка котла. Эльфийка долго не решалась вернуться в это место, но лишь здесь можно было рассчитывать на помощь. Она разжала кулак и поглядела на лежавшее на ладони кольцо. Когда-то оно принадлежало Ияли, Устам Богини, верховной жрице Анату, которая предпочла войти в воды молчания, нежели выдать тайны своей госпожи. Кольцо имело форму свернувшейся змеи, в качестве глаз были вставлены крохотные крупицы рубина.

Ливианна спустилась ближе к полосе тумана, скрывавшей долину от взглядов. Здесь жило единственное существо, сумевшее продвинуться достаточно далеко на пути к темной магии, чтобы, возможно, суметь создать заклинание, которое с помощью кольца могло бы вернуть в мир дух Верховной жрицы.

Пахло зимой. Скоро уже в Снайвамарке пойдет первый снег, чтобы не таять много лун. Ливианна любила север. Эльфийка вспомнила, как родила Гонвалона, чтобы потом, когда ребенок разочаровал ее, бросить его на поживу волкам. Как же сильно она ошиблась. То, что он выжил и даже стал наставником в Белом чертоге, стало одним из величайших потрясений в ее жизни.

Она пересекла туман. Воздух был удушливым, стояла неприятная влажная жара. Причиной тому были горячие источники, на дне этой долины таких было несколько. Под сапогами заскрипела галька. Выйдя из тумана, она наткнулась на нескольких зайцев, с любопытством взиравших на нее. Они совершенно не испугались, как словно бы сюда никогда не заходили охотники. У ближнего источника, терявшегося в клубах тумана, стояли сосны.

Ливианна огляделась по сторонам. Она почти на сто шагов промахнулась мимо места, которое искала. Молодой куст бузины, раскинувшийся пышным цветом. Эльфийка решительно повернула направо и направилась к нему.

В воздухе витал запах разложения. Над необычайно крупными белыми метелками цветов жужжали мухи.

– Надо было тебе оставить меня умирать, – голос в ее мыслях был словно булавочный укол. – Притащив меня сюда, ты оказала мне медвежью услугу.

– Ты живешь, Махта Нат.

– Нет, я влачу жалкое существование! Вот что ты со мной сделала! Я приманиваю мух запахом разложения и питаюсь их предсмертными муками, когда они подыхают на липких пестиках. А иногда, если очень повезет, в корнях моих пороется мышь, и я могу медленно задушить ее. Я, Махта Нат, воплощенная тьма, опустилась до роли убийцы мышей – и все благодаря тебе, Ливианна.

– Ты растешь, – спокойно ответила эльфийка. – Ты снова станешь той, что была когда-то. Потерпи немного.

– Ты ведь пришла не затем, чтобы давать мне мудрые советы. Где ты была все эти годы? Если бы ты ухаживала за мной, я была бы гораздо больше. Мои корни жаждут крови, а моя душа – бальзама из страха других. Это должны быть разумные существа, прекрасно сознающие свою судьбу. Не мухи!

– Я могла бы помочь тебе.

Мысли Ливианны заполнил мрачный хохот.

– Чего ты хочешь, эльфийка? Я чувствую, что тебя привела сюда мрачная надежда. Подойди ближе, я хочу обнять тебя своими мрачными шипастыми ветвями, заблудшая моя ученица.

Эльфийка прекрасно знала, что означают объятия Махты Нат. Ей никогда не забыть, что сделала наделенная душой бузина с Гонвалоном. Да и за те крохи знаний, что давала ей Махта Нат, ей пришлось платить собственной кровью.

Сейчас куст бузины доставал Ливианне лишь до бедер. Ствол его был чуть толще ее пальца. На кроваво-красных побегах висели черные ягоды. Тонкие веточки были украшены сотнями белоснежных цветов. На первый взгляд куст был в точности таким же, как обычная черная бузина, но, если присмотреться внимательнее, в ветвях можно было увидеть покрытые шипами усики.

Это существо, наполненное мраком, было отнюдь не безобидным и уж точно не обыкновенным. Несмотря на все причитания, оно уже сейчас производило немалое впечатление.

Ливианна раскрыла ладонь и показала своей старой наставнице кольцо в форме змеи.

– Вот зачем я здесь.

– У него необычная аура. Это кольцо не из этого мира, не так ли?

– Одна дочь человеческая носила его до самой смерти.

Ветви бузины колыхнулись, словно под порывом ветра, но в долине ничто не шевелилось.

– Быть может, его носила дочь человеческая, но изготовили его не человеческие руки. Дай его мне. Я хочу прочувствовать.

– Не человеческие руки? – Ливианна сжала ладонь в кулак.

– Ты смотрела на него Незримым оком? Да, его создатель спрятал магию, окружавшую его, но, если присмотреться внимательнее, можно увидеть рисунок.

Конечно же, Ливианна обследовала кольцо. Но не заметила ничего необычного. Может быть, Махта Нат пытается обмануть ее?

– Как я погляжу, ты все еще лишь ученица на пути освоения искусства магии, – усмехнулся куст бузины. – Ничего не изменилось за все годы, минувшие с тех пор, как ты впервые пришла ко мне.

– Посмотри на себя, – спокойно ответила Ливианна. – Посмотри, что с тобой стало. Все изменилось. Помоги мне, и я окроплю твои корни капелькой заячьей крови.

– И все равно ты пришла ко мне с просьбой. Так что поклонись, как положено, если надеешься, что я окажу тебе услугу.

– Ты действительно думаешь, что можешь выдвигать требования? Я могла бы вырвать тебя с корнями и окончательно положить конец твоей жалкой жизни.

– А может быть, я буду этому даже рада?

Ливианна задумчиво глядела на куст бузины. Так Махта Нат не говорила никогда. Ее наставница прекрасно умела скрывать свои чувства, хоть и вынуждена была раскрываться, чтобы обращаться к Ливианне с помощью мыслей. Она была уже не та, что раньше.

Годы без силы хоть и не сделали ее смиренной, но, возможно, она действительно перестала ценить собственную жизнь. Как же заставить Махту Нат сделать то, что нужно ей?

– Тебе станет легче, если ты попьешь моей крови?

– А, вот ты уже и кланяешься. Должно быть, дело твое очень срочное, если ты так быстро уступила.

Ливианна закатила левый рукав туники. На ней по-прежнему была грубая одежда из мира детей человеческих, только вернула себе свой настоящий облик. Правой рукой вытащила из ножен меч.

– Ты отпустишь меня, как только я потребую, иначе я отрублю тебе ветки.

– Нам стоит быть приветливее друг по отношению к другу.

Ни из чьих уст эти слова не могли прозвучать настолько фальшиво, как из уст Махты Нат. Понятие приветливости Ливианна никогда и близко бы не связала с наделенной душой бузиной. К ней потянулся один-единственный побег, обвился вокруг ее обнаженной руки. В плоть впились шипы, но крови на коже не было. Эльфийка увидела, как потемнел побег, отчетливо чувствуя, как Махта Нат набирается сил.

– Ничто не может быть лучше этого сока, – ликовала бузина. – Это совсем не то, что мыши! Если бы ты еще боялась меня, наслаждение было бы полным.

Некоторое время Ливианна наблюдала, как она пьет, а затем подняла меч. Побег нерешительно потянулся назад, оставив на коже цепочку мелких красных капель.

– Вкусно, милая моя. А теперь надень кольцо на одну из моих ветвей. Я посмотрю, что могу для тебя сделать.

Эльфийка сделала, как она сказала. На некоторое время в воздухе повисла напряженная тишина. Вечерние сумерки пили полумрак в покрывавших долину полосах тумана. Когда Мат Нат наконец снова заговорила в мыслях Ливианны, на долину уже опускалась тьма.

– Кольцо принадлежало Ияли, Верховной жрице Анату. Она жила в месте, именуемом Дворцом из лунного света.

Эльфийка нетерпеливо слушала. Все это Махта Нат могла прочесть и в ее мыслях, когда пила ее кровь.

– Ияли была дочерью человеческой, невысокого роста с иссиня-черными волосами, достававшими ей ниже бедер. Она сурово руководила храмом и была беззаветно предана своей богине.

«Пустые слова», – Ливианна начинала испытывать раздражение. Все это недоказуемо. Махта Нат могла просто придумать все это, не тревожась о том, что обман раскроется. Впрочем, только лишь до тех пор, пока Ливианна вновь не встретится с Вепреголовым. Он знал Ияли.

– Было бы неплохо, если бы ты доверяла мне чуть больше. Я стараюсь. Я пытаюсь дотянуться до духа дочери человеческой, которая умерла много веков назад и готова была на все, чтобы ее вернули. Не думаю, что ты хоть в малейшей степени представляешь себе, о чем ты меня попросила.

«Как я могу доверять тебе, – подумала Ливианна. – Я слишком хорошо тебя знаю для этого».

– Тк сможешь позвать ее?

– Не сейчас. На кольце есть флер воспоминаний о его былой хозяйке. Все то, что я сказала, я поняла благодаря ему. Его окружает могущественное заклинание, благодаря которому его хозяйка старела медленно. Это неоценимый дар в мире людей, которые расцветают и гибнут, словно летние цветы. Не так, как вы, эльфы, которые могут жить веками.

Все это Ливианне было неинтересно. Но Махта Нат ничего больше не говорила. Луну затянуло пятнышко тумана, поднявшегося к небу. Махта Нат любила испытывать терпение своей ученицы.

Наконец Ливианна расстелила плащ и уселась на него. Опершись подбородком на притянутые к телу колени, она дремала, пока голос наставницы не пробудил ее от полудремы.

– Я слишком слаба. Мне нужна жертва. Живая! Мне.нужна не только кровь. Мне нужно почувствовать страх, почувствовать, как моя жертва отчаянно пытается вырваться из моих покрытых шипами побегов.

Эльфийка раздраженно глядела на куст бузины. Не вырос ли он? Может быть, она воспользовалась ее кровью для собственного усиления?

– Что насчет Ияли? Ты смогла установить связь с ее душой?

– Чтобы вызвать древний дух, который не хочет, чтобы его вызывали, нужна жертва. Чтобы это удалось, должна угаснуть молодая жизнь. Приведи девочку, еще не знавшую дней крови. Лучше всего юную эльфийку. Ты знаешь, каково равновесие мира. Чтобы вызвать мертвую, нужна молодая кровь. Принеси мне жертву, и я исполню твое желание. Если не можешь сделать этого, тогда уходи. Тогда я не смогу помочь тебе... Но я верю в тебя: ты Ливианна. Мать, убивающая собственных детей. Ты не остановишься перед мелкими препятствиями, если нужно достичь великой цели. Хорошей охоты.