Текст книги "Вторжение драконов. Последняя битва"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 50 страниц)

Возвращение воинов льдов

«Я никогда не думал, что мы вернулись в Золотой город среди ночи случайно. Улицы были пусты. Почти никто не видел кучку вернувшихся оборванцев. Нас было немного. Меньше трех сотен, и многим для того, чтобы идти, требовались помощники, поскольку мы были уже не состоянии преодолеть тысячи лестниц града из золота.

Не знаю, что случилось с другими, но нас, лувийцев, спрятали во дворце бессмертного Лабарны. Боги всемогущие, что они с нами сделали. У нас были отличные квартиры, хорошая еда и хорошие шлюхи. Не знаю, что свело нас с ума сильнее – еда или шлюхи. Я был слишком истощен, чтобы наслаждаться и тем, и тем в полную силу. Но никогда не забуду, как видел героев, переживших страшные кошмары, на полу. Они корчились в судорогах, нажравшись так, словно завтра есть будет нечего. Они лежали на полу, блевали и подыхали.

Вспоминая ту ночь, я чувствую, что на глазах у меня выступают слезы. Где же справедливость? Они столько пережили, выдержали больше, чем способен вынести человек, а потом умерли, когда думали, что уже в безопасности – увидев хорошую еду. Вкусное жаркое из ягненка, истекающее жиром, множество яиц, свежих яблок, пряные бобы, да к тому же вино и пиво.

И это был еще не конец. Некоторые вернулись настолько больными и уставшими, что все масло, благодаря которому горит наш внутренний свет жизни, было израсходовано. Они умирали от истощения или необработанных ран, от болезней, которые разносят вши или от того, что видели во льдах и что навеки лишило их душевного спокойствия. Я лежал в одной квартире с ними. Слышал ночью их крики, держал их за руки, когда они покрывались холодным потом и принимались с остекленевшими глазами рассказывать о духах, которые пьют жизненный свет, или о том, как они, чтобы выжить, крали одеяла у товарищей, из-за чего те погибали. Именно эти поступки мешали им выжить, когда они уже вроде бы были в безопасности, унося выживших обратно во тьму. (...)

Когда же сегодня заходит речь о последних воинах льдов, меня охватывает гнев, поскольку большинство из тех, кто носил это гордое имя, украли его. Это те люди, что пришли с Ансуром. Наверняка многие из них – храбрые воины, но они ни единого дня не сражались во льдах, приняв участие только в последнем бою у саней.

Из тех же, кто ушел в войске семи королевств, вернулись лишь семеро из сотни, чтобы продолжить сражаться в тех боях, которые еще только предстояли.

Случившееся там должно было послужить нам уроком. Демоны продемонстрировали нам всю свою подлость. И будут поступать так и дальше. Они решили, что лучше утопить мир Нангог в крови, чем отдать его нам. А мы были настолько глупы, что подумали, будто можем совладать с ними».

Цитируется по: «Книга ужасов».

Составитель: разные люди, собрание рассказов выживших воинов льдов.

Записано после возвращения людей из Вану.

Хранится в библиотеке Искендрии, в Зале затонувших королевств,

шкаф X, полка III, сундук IV, дощечки CCIХ—ССХ.

Примечание: найдено в руинах дворцового архива Акшу

Непрошеный совет

Орму осторожно уложил целительницу на ложе. Он не смог отказать себе в возможности пронести ее последние шаги, так же, как нес на рассвете с перевала. Даже сейчас, когда Кирум едва держалась на ногах, она казалась ему легче перышка.

– Принесите мне теплой воды! – приказал он двум своим товарищам, которых посвятил в свою тайну. Женщину принесли во дворец, закутанную в одеяла. Никто не видел ее лица. Никто не знал, что женщина, по которой так сохнет бессмертный Аарон, этой ночью спала под его крышей. От квартиры Орму до спальни бессмертного было менее пятидесяти шагов.

– Торопитесь! – Орму обнажил нож и поднес его к горлу Кирум. Разрезав шов потрепанного платья, он выпустил на волю вшей: так бывало со всеми, кто пережил этот кошмарный переход.

Срезая с тела тряпки, он бросал их прочь. Ее кожа была искусана повсюду, а кое-где даже покраснела и воспалилась.

– Они жрали тебя живьем, – пробормотал он, по мере сил прогоняя кровожадных паразитов.

Он нашел Кирум на южной стороне перевала, когда искал одного из своих воинов. Она лежала на груде камней, волосы слиплись от запекшейся крови. Ее ударили и отняли плащ. Мороз сильно потрепал ее, и женщина была скорее мертва, нежели жива, когда он укутал ее в свой плащ и принес на равнину. Когда пришлось идти в бой, он оставил ее с немногими отставшими, собравшимися неподалеку от врат между мирами.

– Ты бы сам отдохнул, Орму, – его друг Язде смотрел на него с упреком. Он, как и сам Орму, выглядел исхудавшим и изможденным. Отмеченным вечной зимой, от которой они едва сбежали. Он тоже был родом из гор Гарагума.

То, что он был рядом, было практически то же самое, как носить с собой частичку родины. Слушать его акцент, то, как он подбирает слова. Орму невольно улыбнулся. Он никогда не думал, что слова – это может быть родина, когда ушел из родных гор, чтобы служить бессмертному Аарону.

Он с грустью поглядел на снова потерявшую сознание Кирум. Осторожно вытер грязь с ее тела смоченной в теплой воде тряпкой. Красавицей она не была. Исхудавшей, как и все, пережившие поход, с маленькой грудью и множеством шрамов.

– Она похожа на воина, – удивленно произнес Язде. – Ты посмотри, сколько шрамов. Должно быть, у нее была очень тяжелая жизнь. Погляди, вон тот шрам под ключицей. Там осталась настоящая ямка.

Орму уже доводилось видеть подобное. Такие шрамы оставляли секиры с шипами, когда острие их вонзалось в тело. Лишь немногим удавалось пережить подобные раны.

– Эта женщина полна тайн, – усталым голосом произнес он. Воин понимал, почему Аарон влюбился в нее. Она была совсем не такой, как те молодые дамы, которых то и дело присылали во дворец провинциальные князья, в надежде на то, что бессмертный найдет среди них свою единственную.

– Принеси мне пару бурдюков с теплой водой, – попросил он Язде. Ему не хотелось, чтобы друг смотрел на наготу женщины.

Из большого двора Орму услышал доносившиеся игру на флейте и звон цимбал. Аарон приказал устроить для выживших праздник. Но никто не распевал во все горло застольные песни. Не слышно было даже смеха.

Капитан изо всех сил постарался отмыть Кирум, затем принялся массировать ее покрасневшие пальцы. Ногти у нее стали темно-синего цвета, равно как и губы.

– Ты смотри мне, не помри, – раздраженно ворчал он. – Только не теперь, когда ты в безопасности, Утешительница.

Он жалел, что не может позвать Аарона. Нет такого лекарства в мире, которое помогло бы правителю больше, чем возможность снова быть с Кирум. Однако он дал ей слово, когда она пришла, чтобы спасти бессмертного, лежавшего в пещере на перевале.

Услышав шаги, он укрыл целительницу. Язде принес три бурдюка с теплой водой. Орму сунул их под одеяло.

– Ночь в теплой постели, а с утра наваристый куриный бульон, – негромко произнес он. – Ты встанешь на ноги!

– Ты уже даже спящими командуешь, – пошутил Язде.

Орму устало улыбнулся.

– Наверное, слишком привык к своей должности капитана, – он чувствовал, что слишком сильно устал, чтобы встать. Голова его опустилась на постель, рядом с которой он только что сидел на корточках. Сквозь толстое шерстяное одеяло он чувствовал тепло одного из бурдюков. Если закрыть глаза, он уснет в мгновение ока.

Когда из коридора потянуло ароматом свежего жаркого из ягнятины, у капитана потекли слюнки. Он еще не ел ни крошки с тех пор, как вернулся во дворец.

Внезапно веки целительницы затрепетали. 1убы ее шевельнулись. Орму пришлось наклониться, чтобы разобрать ее слова.

– Не ешьте... умрете...

Охотник не понял сказанного. Положил руку ей на лоб. Он был холодным. То есть, Кирум не бредит.

Ее рука выбралась из-под одеяла, сжала его ладонь.

– Вам нельзя есть, – уже громче сказала она, – Только чуть-чуть хлеба и жидкого супа.

– Нельзя отказывать мужчинам. Хорошая теплая еда – вот и все, о чем они мечтают.

– Это убьет их! Жирная тяжелая пища убьет их.

Каждое слово она произносила со всей силой, на которую была способна. Она была Утешительницей. Она отдала все умирающим, пока они отступали. Разве лишила бы она выживших заслуженного пира, если бы он действительно не представлял опасности? Никогда!

– Я помешаю этому! – Поднявшись, Орму почувствовал, что его шатает от слабости.

Язде бросился к нему на помощь, поддержав друга.

–• Ты действительно сделаешь это? – прошептал он.

Он помог Орму выйти в коридор, а затем и на широкий двор, сиявший в свете сотен факелов. Вдоль стен были расстелены плотные одеяла, разложены тяжелые подушки. Выжившие сидели, прислонившись к стенам. Некоторые с блестящими глазами наблюдали за кружащимися танцовщицами, но большинство слишком устали. Многие уснули.

– Хорошо, что ты тоже пришел, – от группы дворцовой стражи, с которыми был и гофмейстер Матаан, отделился Ашот, главнокомандующий бессмертного. Бывший воин тяжело опирался на палку и приветливо кивнул Орму.

– Им нельзя есть жаркое из ягнятины, – выдавил из себя капитан кушитов. – Пусть его унесут, Ашот!

Главнокомандующий наморщил лоб.

– Почему?

– Оно убьет их!

– Это лучшее мясо, готовил дворцовый повар. Нет никаких причин...

– Оно убьет их! – не сдавался Орму. – Меня предупредила Утешительница. Если они будут пировать не хлебом и жидким супом, то завтра придется копать много могил.

Матаан прихромал к ним.

– Чего ты раскричался, Орму? О какой Утешительнице ты говоришь?

– Она – истинная спасительница отступавшего войска. Она заботилась о слабых и умирающих. Все, кто вернулся живым, знают ее имя: Утешительница. Так ее и зовут.

– Где она? – спросил Матаан. – Если ее так любят, пусть она сама сообщит мужчинам неприятную новость.

– Нет, – перебил Ашот. – Пусть предстанет перед Аароном. Ты же знаешь, какой он. Героиня из простых. Он захочет, чтобы она была рядом и создаст для нее должность во дворце. Он запряжет ее в свою колесницу, так же, как и нас, чтобы она помогала ему улучшить мир.

Орму удивился тому, насколько откровенно они говорят о правителе в его присутствии. Ну и хорошо! Встречу Аарона и Кирум нужно предотвратить любой ценой.

– Утешительница свалилась от усталости. Эту ночь ей придется поспать.

Ашот недоверчиво скривился. Матаан же напротив, кивнул понимающе.

Аарон чувствует себя не лучше. Я не позволю, чтобы кто-то входил в его покои, пока бессмертный не сможет встать самостоятельно.

– Ему тоже нельзя есть ничего жирного, – вырвалось у Орму. – Он...

Матаан поднял руки, успокаивая воина.

– Он вообще ничего не стал есть. Просто забрался на постель и уснул, – гофмейстер повернулся к Ашоту. – Как мы уладим это? Я склонен поверить Орму и Утешительнице.

Ашот холодно усмехнулся.

_; – Я все устрою. Меня все равно не любят. Миска жидкого супа, пол-лепешки, а запить все ключевой водой... Этого хочет Утешительница?

– Да, – подтвердил Орму.

– Тогда я сейчас прикажу унести мясо. Но ты, друг мой, останешься здесь. Посмотришь, что будет. И расскажешь им всем историю про Утешительницу, если они начнут возмущаться и проклинать бессмертного.

Орму поглядел на уставших воинов.

– У них почти нет сил даже суп хлебать. Они не станут возмущаться. Нужно только следить, чтобы они не наелись где-нибудь еще.

Ашот скривился.

– То есть ты хочешь сделать меня нянькой для двух сотен завшивевших воинов, которые к тому же еще и не в духе? – Он махнул рукой в сторону одного из свободных мест у дворовой стены. – Садись и хлебай, свой суп. И молись богам, чтобы Утешительница была права и что завтра во всех уголках города не станут болтать о том, что бессмертный Аарон пригласил своих героев на пир, а кормил черствым хлебом.

Язде помог Орму добраться до стены и сам устало рухнул рядом.

– Неприветливый он человек, полководец бессмертного-то, – раздраженно заметил он.

Капитан невольно усмехнулся.

– Думаю, так даже лучше. Либо ты хороший полководец, либо приятный человек. Не думаю, что можно соединить два этих качества.

Вскоре служанки принесли им миски с жидким супом. Вокруг началось ворчание. Когда же вместо мяса принесли сухой хлеб, возмутилось еще больше людей.

Как и обещал Ашот, он позвал Орму, чтобы он рассказал о предупреждении Утешительницы. Некоторые умолкли, но другие стали ворчать еще больше. Когда же они попытались выйти со двора, чтобы наесться где-нибудь еще, все дороги со двора во дворец оказались перекрыты.

' Вот теперь начались громкие ссоры. Но продолжались они недолго, поскольку даже самые крепкие из вернувшихся домой были не способны на большее, нежели поворчать и угрожающе потрясти кулаками. На двор медленно опустилась мрачная тишина. Танцовщицы давно ушли. Не играла музыка, костры потушили. В конце концов большинство мужчин задремали. Ночь была приятной и теплой. Опасность того, что можно уснуть и не проснуться, миновала.

Орму проснулся, когда на рассвете Ашот осторожно потряс его за плечо.

– Ты был прав. Только что прибыл гонец из дворца бессмертного Лабарны. Там был большой пир... За ночь умерло более сорока человек. Сначала они подумали, что кто-то отравил еду, но дело оказалось не в этом, – он понурился, в голосе полководца прозвучала горечь, причину которой Орму толком понять не сумел. – Ты позовешь Утешительницу? Бессмертный в долгу перед ней.

Орму устало кивнул. Затем тяжело поднялся. Все тело болело, словно у старика. Язде спал крепким сном. На этот раз он не станет утруждать его.

–Тебе нужна помощь? – Ашот предложил ему руку.

– Последний отрезок пути я как-нибудь одолею, – он хотел дойти до своих комнат один. Никто не должен видеть, кто спит в его постели.

Двор он прошел достаточно неплохо, но оказавшись в длинном коридоре, в конце которого находилась дверь в его покои, ему пришлось держаться одной рукой за стену. Шаркая, он отправился в путь.

Войдя в комнату, он обнаружил, что постель его пуста. Она не заслужила этого! На глаза у него выступили слезы. Она была сильной женщиной, подобной которой он никогда не встречал. Но смогла ли она встать самостоятельно, чтобы бежать? Или ее забрали, потому что Ашот или Матаан разгадали его и поняли, где найти загадочную Утешительницу.

Неважно, почему исчезла Кирум. Орму знал, что искать ее бесполезно. Даже если бы у него были на это силы. Если это было ее решение, то она давно спряталась в городе. Если же ее забрали Ашот или Матаан, то ее поиски еще более безнадежны. Кирум не должна была больше попадаться Аарону на глаза.

Капитан устало рухнул на ложе. Почему мир устроен так, что для лучших людей в нем нет справедливости?

Сортирная политика

«Альвы любят меня», – подумал Хорнбори, когда слегка навеселе вышел из праздничного чертога, чтобы облегчиться. Только что он говорил с эльфийским кузнецом Гобхайном о недостатках саней. Нужно будет защитить еще и ездовых животных, еще танкам понадобится крыша для защиты от стрел, летящих сверху. Гобхайн сказал, что все это слишком сложно. Но о решении обещал подумать.

Однако лучше всего было то, что он вернется в Железные чертоги. По крайней мере, ненадолго. Солайн, их полководец, который вечно был словно не в своей тарелке, поведал ему, что его наградили золотыми крыльями. Хорнбори широко усмехнулся. Наверняка это решение совет города принял вопреки мнению Эйкина. Если бы все было так, как хотелось Старцу в Глубине, Хорнбори вряд ли бы вернулся. Но уж если он будет там, то он встретится с Амаласвинтой. Карлик вздохнул. Он готов был многое отдать ради ночи с ней! Может быть, если она захочет... Женщины любят героев, а она умна. Теперь, когда они оба предупреждены, Амаласвинта наверняка найдет способ им быть вместе так, чтобы Эйкин не узнал об этом.

Хорнбори прошел к тыльной стороне пиршественного чертога. Интересно, обидятся ли эльфы, если он помочится на него? С длинноухими ничего нельзя знать наверняка. Иногда они бывали просто до абсурдности щепетильными. Карлик принюхался. Эту вонь ни с чем не спутаешь. Неподалеку отсюда, на краю еловой рощи, был сортир. Он просто помочится в яму.

Два бледно-желтых фонаря освещали место, где друг рядом с другом выкопали семь глубоких ям. Поперек каждой из этих ям лежала массивная балка, на которую можно было присесть, чтобы справить нужду. Здесь стояла настолько невыносимая вонь, что

любое существо, обладавшее хоть толикой разума, предпочитало пойти в леса на склонах гор.

Хорнбори наткнулся на ведро, в котором лежали вонючие мочалки, одновременно задумавшись, кто же может заставить себя пользоваться ими, чтобы подтирать ими зад. Карлик с отвращением отступил на шаг и расстегнул ширинку. Нет, он точно не будет подходить к краю ямы.

– Рад тебя видеть, засранец!

Карлик испуганно обернулся. В свете фонарей показался Галар.

– Слыхал я, что все твои ребята подохли, засранец. Не понимаю, как можно считать тебя героем.

Хорнбори решил отойти чуть подальше от ямы, но Галар преградил ему путь.

– Ты ровно там, где тебе и полагается быть, засранец.

Хорнбори поднял руки, пытаясь успокоить карлика.

– Есть свидетели моего героизма. Драконник Нодон слышал, как я бросал вызов детям человеческим, а потом...

– Заткнись! – Галар вынул из-за пояса поразительно длинный кинжал. – Знаю я историю, которую рассказывают все. Но знаю и то, кто ты есть, засранец, и одно с другим не сходится. Это был последний раз, когда под твоим командованием погибли ребята, потому как я окажу войску услугу, – и кузнец обнажил нож, в хорошо отполированном клинке которого отражался лунный свет.

– Это неразумно, – Хорнбори отступил на шаг. – Кто-нибудь может увидеть, как ты...

– Поэтому я сделаю это быстро. Когда я закончу с тобой, ты упадешь в яму. Вес кольчуги утащит тебя на дно, а там тебя точно никто не будет искать. Герой Хорнбори просто растаял в воздухе.

– Ты поступаешь необдуманно, слушай...

– Ну почему же! – Галар поднес кончик ножа к носу Хорнбори. – Я долго думал об этом, и мне кажется, что для засранца лучшей могилы и не придумаешь.

Этот безумец действительно убьет его! Хорнбори достаточно давно знал Галара, чтобы быть в этом уверенным. Он осторожно отступил еще на шаг, затем почувствовал под ботинком край ямы. Это последняя возможность, и, если он сейчас же не убедит кузнеца, ему конец.

– Я поистине разочарован тем, что ты отказался от мести драконам.

– Думаешь, брехня спасет тебе жизнь? – Галар надавил чуть сильнее, и нож немного поцарапал кончик носа Хорнбори.

– У меня будет сила и влияние в Железных чертогах. Я узнаю, куда делись стрелы для убийства драконов, которые украл у тебя Эйкин. Ты уверен, что у тебя достаточно ресурсов для войны с небесными змеями? Или однажды тебе понадобится помощь?

– Он прав, – раздался голос из еловой рощи на другом краю ямы.

– Ни черта он не прав! Он сдаст нас, если мы отпустим его живым!

Хорнбори узнал голос.

– Иди сюда, Нир! Вразуми его! Если бы я хотел вас выдать, то мог сделать это уже давно. Думаете, я прощу драконам то, что они сотворили с моей родиной? Я тоже не забыл, как умер мой клан.

– Он слишком много болтает, – этот голос был Хорнбори незнаком. Между деревьями показался тролль. – Может быть, мокнуть его головой в яму?

– Думаешь, тогда он перестанет быть засранцем, Гроц? – Из тени елей вышел кобольд с заряженным арбалетом и встал рядом с троллем. Под конец к этой своре палачей присоединился Нир.

– Я член военного совета князя Солайна. Я буду в числе первых, кто узнает о военных планах небесных змеев. Если вы хотите убить драконов, то я могу оказать вам неоценимую услугу. Благодаря мне вы узнаете, где нужно быть, чтобы все получилось.

– Отпусти его. Кажется, он действительно в будущем может быть нам полезен, – произнес Нир.

– Этот? – Галар приставил кончик ножа к его груди. – Вы что, забыли, что нам рассказывал о нем Байлин? Этот засранец стал бы нашим палачом, если бы тот нас не спас. Как ты можешь доверять ему, Нир?

– А можно я застрелю его? – весело поинтересовался кобольд.

– Нам действительно пригодятся стрелы для убийства драконов, которые спрятал Эйкин, – напомнил Нир.

– Слушайте его! – крикнул Хорнбори. – Без меня стрел вам не видать. Кроме того, я смогу распределить вас в отряды, которые ближе всего к небесным змеям—когда дело дойдет до драки. Мне уже известны некоторые их планы. Солайн рассказывал мне, что небесные змеи хотят захватить небо с помощью собирателей облаков. И в этой битве будут участвовать и крупные драконы. Галар убрал кинжал.

– Если ты попытаешься нас подставить, я пошлю к тебе Гроца. Он вырвет сердце из твоей груди, и последнее, что ты увидишь, это как тролль сжирает его.

– Не-е-е, не-е-е, – возразил великан. – Я не буду есть сердце труса.

– Давай это сделаю я, – предложил свои услуги кобольд. – У меня есть опыт как кончать карликов. Если попросишь, я могу сделать его кончину очень болезненной.

Хорнбори с тревогой поглядел на кобольда. Это был один из членов клана Ледяных бород, в красной шапке. Так что он, скорее всего, не врет.

– Не нужно угрожать мне, – Хорнбори был очень горд тем, что его страх не слышен в голосе. – Я на вашей стороне.

– Ты всегда только на своей стороне, – презрительно фыркнул Галар. – Я тебя знаю! Мы дадим тебе только один шанс стать настоящим героем. Если ты попытаешься одурачить нас, тебе конец. Еще одного такого разговора не будет.

И кузнец убрал нож обратно за пояс.

– Даже не пытайся, Хорнбори. Мы за тобой наблюдаем.

– Может, все-таки мокнуть его в яму? – спросил тролль. – Чуть-чуть...

– Даже если ты будешь макать его в яму сотню лет, к нему не прилипнет столько дерьма, сколько он носит в себе, – Галар плюнул Хорнбори под ноги. – До встречи, засранец.

От облегчения Хорнбори едва не наложил в штаны, когда кузнец и его подручные скрылись в темноте. На негнущихся ногах он побрел прочь от ямы, а потом вдруг улыбнулся. Может быть, на поле боя он и трус, но, когда нужно было говорить, он просто непобедим.

Он сделает так, что станет просто незаменимым для оборванцев Галара, и знать, как неприятно это для кузнеца, будет для него настоящим праздником.