Текст книги "Вторжение драконов. Последняя битва"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

– Возвращайся к Нангог, и она простит тебя, – миролюбиво ответил Барнаба. – Ты один из ее детей, а сердце матери велико. Настало время перемен. Время, которого вы так долго ждали.

– Я знаю, что значит ждать, – Санган сделал еще один шаг в пещеру.

Коля стал подниматься, опираясь спиной на стену пещеры. У него почти не было сил держаться на ногах, дрожала и рука, которой он потянулся за мечом.

– И что обещала нам Нангог тоже. Она хотела облечь нас в плоть, но ваши человеческие боги помешали этому! Так зачем мне щадить вас? Я заберу вашу плоть, чтобы одеть душу. И последняя, кто может мне в этом помешать, это Нангог, – он бросил презрительный взгляд на Колю, подошел вплотную к нему. – И ты не остановишь меня, воин. Я высоко ценю мужество, поэтому дарую тебе быструю смерть, в отличие от этого болтуна!

– Прости его, Великая мать! Ненависть ослепила его... – громко воскликнул Барнаба, словно читая проповедь перед огромной толпой людей.

Коля попытался обнажить меч, но оружие не хотело выскальзывать из кожаных ножен. Скорее всего, замерзла смазка, соединив сталь и кожу. А возможно, он просто стал слишком слаб.

Санган схватил его за грудки, легко поднял и подбросил, словно весу в нем было не больше, чем в мешке пуха.

– Пусть ваша мечта станет концом твоих мечтаний, Коля. Умри с миром, воин.

Коля хотел схватить Сангана за горло здоровой рукой, но она так прочно застряла между их телами, что он не сумел даже поднять ее. Захрипел. Санган немного опустил Колю, и кончики его сапог коснулись земли. Ледяная боль пронзила друснийца. Что-то вонзилось ему в спину. Лед мечты! Тот кристаллический шип, что рос отдельно прямо из стены!

Коля еще раз попытался схватить Сангана за горло, но тот неумолимо вдавливал его в стену пещеры. Воин отчетливо ощущал, как шип дюйм за дюймом вонзался в плоть. Силы оставили его. Он был подобен форели, насаженной на железный прут в коптильне.

– Где же твоя богиня, жрец? – усмехнулся Санган, отходя на шаг от Коли. – Почему не спешит на помощь?

Судороги сотрясали тело насаженного на шип Коли.

Барнаба покачал головой, словно не веря в случившееся.

– Это... это не конец, – пролепетал он.

– Верно, его нужно еще немного подождать. Теперь ты полностью принадлежишь мне, поскольку совсем скоро мой брат захватит Колю – как только его душа распрощается с телом. Оно у него некрасивое, но поразительно сильное. А от тебя останется совсем немного, когда я с тобой покончу. Тебя не захочет взять никто из моих братьев. Я тебя...

Больше Коля не слышал ничего. Внезапно он почувствовал себя очень легким. Тяжесть оставила его. По спине текла кровь, собираясь под перевязью. Она была неприятно холодной и не давала уснуть.

«Что за дурацкий конец, – раздраженно думал он. – Чтоб меня насадил на шип какой-то болтун, и я истек кровью». Он стиснул зубы покрепче. Как же трудно не закрывать глаза. А проклятый болтун совсем рядом. Так близко... Коля знал, что не сможет обнажить меч, но рука с протезом была свободна. Вот высокомерный ублюдок...

Друсниец собрал в кулак всю свою ярость, все свое отчаяние. Он знал, что достиг конца пути, но эту тварь намеревался забрать с собой. Нет, так просто его не одолеть. Представил себе арену, бурные аплодисменты, цветы, падавшие на залитый кровью песок, и то, каким он был красивым и светловолосым героем. С тех пор ему доводилось делать много такого, чем не стоит гордиться. Последний героический поступок не перечеркнет былого свинства, но воину хотелось уйти хоть с каким-то подобием достоинства.

– Эй, болтун!

Санган обернулся к нему. Движение было на руку Коле: он буквально усилил его удар, сам напоролся на него. Топор с шипом угодил прямо в висок чудовищу с ледяными глазами. Бронзовый наконечник без труда пробил кости черепа и глубоко погрузился внутрь головы. На лице Сангана читалось удивление. Глаза его закатились, рот открылся, по пещере пронесся порыв ледяного ветра, и существо, которое когда-то было их коком, рухнуло наземь.

Рука Коли бессильно обмякла. По губам текла кровь, но он улыбался. Теперь он снова слышал их: оглушительные овации на арене, которых ему так не хватало все эти годы.

Потерянные

– Возможно, его убьет даже попытка переложить его в бочонок. Нужно оставить его здесь, чтоб он мог умереть спокойно.

– Я останусь с ним, – решительно заявил Барнаба. – Он спас мне жизнь.

Набор недовольно закатил глаза.

– Послушай, у нас совсем мало времени. Уже смеркается, а значит, придут духи ветра, – лоцман недоверчиво поглядел на тело лежавшего на полу кока. – Мы даже не знаем, не восстанет ли этот. Прошу тебя...

Барнаба резко взмахнул рукой, осадив лоцмана.

– Коля пойдет с нами. Давай перенесем его в бочонок! Лоцман вздохнул, но перестал сопротивляться и жестом подозвал двух членов команды, которые спустились вместе с ним. Те осторожно подняли Колю. Лишь крохотные облачка пара, временами появлявшиеся у его губ, говорили о том, что воин еще жив. Глаза его неподвижно смотрели в потолок.

Чувствовал себя Барнаба ужасно. Он слишком торопился спуститься, и богиня наказала его. Он точно знал это, хоть никогда не признался бы в этом перед командой. Набор тоже понимал, что разумнее было сразу закрепить лебедки на краю кратера, как они сделали теперь. Так было проще попасть в пещеры, ведь, в отличие от корабля, кратеры были неподвижны и можно было обойтись без раскачиваний.

Если бы они поступили так с самого начала, спуск в пещеры пришлось бы отсрочить на два-три часа, но зато риск был бы сведен к минимуму. Если бы все люди помогали вбивать колышки в лед, чтобы закрепить собиратель облаков и корабль, как того требовал Набор, возможно, никто бы не погиб. Если бы, если бы, если бы... Хватит ломать себе голову. Таков жребий предводителей – иногда они принимают неверные решения. Но без предводителя решений не принимают вообще! Они нашли лед мечты.

В данный момент это главное. И он будет рядом с Колей, когда друсниец умрет. Больше ничего он для него сделать не сможет.

Барнаба видел, как бессильно обмяк в бочонке Коля, когда его подняли наверх.

– Рана на спине снова начала кровоточить, – Набор бросил на него мрачный взгляд. – Она снова открылась, когда мы перенесли его.

Кажется, даже сидевшая на плече у лоцмана обезьянка была недовольна его решениями. Казалось, она насмехается над проповедником.

– Скорее поднимайте его, – решительно приказал жрец.

Лоцман подошел ко входу в пещеру и махнул рукой мужчинам,

обслуживавшим обе лебедки на краю кратера.

– По моему знаку поднимайте бочонок.

Два члена команды, спустившиеся вниз, подтолкнули бочонок ко входу в пещеру. Как и все предметы сегодня, он сильно пострадал. Казалось, он не утратил герметичности, но, когда бочонок стали двигать, на полу пещеры осталась струйка крови.

– Сейчас! – крикнул Набор.

Канаты, которыми был обмотан бочонок, затрещали. Когда пеньковые веревки натянулись, с них посыпались мелкие кристаллики инея. А затем бочонок поднялся, слегка покачиваясь, и поплыл к краю кратера.

– Нужно спешить! – торопил старый лоцман. – Уже почти стемнело, – он велел двум оставшимся членам команды подниматься по дополнительным канатам, спущенным вдоль отвесной стены.

– Сколько у нас погибших? – Теперь Барнаба знал, за чем охотятся духи льда и как им можно помешать.

– Одного парня пригвоздило вырвавшимся колышком, когда корабль чуть не рухнул в пропасть. Еще одного убило метавшимся по воздуху канатом, – мрачно перечислял Набор. – Из четверых, которые помогали спускать вниз тебя и Колю, двое сорвались в пропасть. Кроме того, у нас семеро раненых. Один из них вряд ли переживет эту ночь. И еще Коля... Мы потеряли больше людей, чем можем себе позволить, – он засопел, а затем продолжил: – Но у нас уже и корабля нет, для управления которым нужна команда. Так что в принципе все равно.

– С сегодняшнего дня мы будем сжигать погибших. Первых – сегодня же ночью.

Набор в недоумении уставился на него.

–Духи бури здесь ради наших тел! Если мы не отдадим их, они будут искать себе другие жертвы.

Обезьянка пронзительно вскрикнула и погрозила Барнабе своим крохотным кулачком, пока Набор не спрятал ее под плащ.

– И все равно мы подохнем. Большая часть наших припасов рухнула в пропасть, и Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, не вернет нас обратно, – в отчаянии произнес старик. – Без его помощи нам здесь придет конец. Какая разница, умрем мы от голода, замерзнем или же нас заберут духи бури. Мы пропали.

– Нангог защитит нас! – настаивал Барнаба. Отчаяние лоцмана постепенно начинало злить его. Сегодня славный день. День, когда они наконец-то добыли лед мечты. – Мы изменим мир! С сегодняшнего дня все станет иначе.

Набор с сомнением поглядел на него, но больше ничего не сказал.

Сверху снова спустили бочонок.

– Садись ты, – сдавленным голосом произнес Набор. – А я поднимусь по канату.

– Я моложе. Я могу...

Лоцман решительно покачал головой.

– В бочонке надежнее. Лучше пусть выживают молодые мечтатели, чем старые ворчуны, – и с этими словами он помог Барнабе забраться в бочонок и подтолкнул его к краю пропасти.

Поднимаясь наверх, жрец увидел, как лоцман ухватился за один из свисавших канатов и стал карабкаться по стене. В бочонке было скользко от Колиной крови. Барнаба почувствовал себя виноватым. Почему он ничего не сделал с Санганом? Он самый обыкновенный трус, в отличие от друснийца, который никогда не сдавался и продолжал бороться.

У края кратера двое членов команды помогли ему выбраться из бочонка. Барнаба потянулся, огляделся по сторонам. Бесконечную заснеженную равнину вокруг кратера заливал темно-красный свет заката. Солнце уже коснулось краем горизонта, а высоко над ними в небе показались луны-близнецы нового мира. Легкий ветерок гнал поземку, похожую на призраков.

Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, цеплялся за Алую башню. Собиратель облаков совсем обмяк, держась за сваи только самыми нижними щупальцами. Остальными, незамерзшими щупальцами он крепко обхватывал свое тело. Сейчас он казался меньше и словно бы тоньше, немного напоминая куколку бабочки, висящую на ветке, – только куколка эта была размером с башню.

Путаница канатов валялась на равнине чуть поодаль. Некоторые были порваны. В одном месте Барнаба отчетливо увидел поблескивающую на снегу кровь. Если бы Набор не приказал натянуть канаты, возможно, в пропасть рухнул бы и собиратель облаков.

Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, выглядел самым жалким образом. Было уже совершенно очевидно, что он умирает, что ему никогда уже больше не подняться в небо. Нужно найти другой способ убраться отсюда.

– Пойдем, нужно найти укрытие, – оторвал его от размышлений старый лоцман.

Барнаба прошел к импровизированному бараку, который соорудили шагах в тридцати от башни: Материалом послужили большие десантные корзины с поднебесного корабля. Их прикрепили ко льду с помощью тяжелых кольев, а еще Набор отдал приказ натянуть поверх парусину, чтобы убежище не так сильно продувало ветром. В меньших сторонах были вырезаны дырки такого размера, чтобы в них мог пролезть взрослый мужчина. Поставленные впритык друг к другу десантные корзины образовывали помещение шагов в пятнадцать длиной и чуть больше одного шага высотой.

– Где наши погибшие? – поинтересовался Барнаба.

Лоцман кивком головы указал на две неподвижные фигуры, лежавшие под шерстяными одеялами на льду чуть в стороне от укрытия.

– Нужно соорудить три костра, – решил проповедник. – У нас еще осталось масло?

– На это уже нет времени! – накинулся на него Набор. – Ради всех богов! Ты на горизонт посмотри! Эти проклятые духи бури могут напасть на нас в любой момент!

Солнце уже больше чем наполовину скрылось за горизонтом. Набор был прав, самое время забраться в барак. Но если они поступят именно так, то вскоре пожалеют об этом.

– В случае крайней нужды я сделаю это сам! Трупы надо сжечь. Главная причина, по которой нападают духи бури, – им нужны наши мертвецы!

Лоцман выругался, пробормотав что-то невразумительное, а затем подозвал нескольких человек из команды. Вокруг валялось достаточно дерева, и костры были сооружены довольно быстро. Двое мужчин позаботились о факелах, которые воткнули в землю рядом с грудами дерева, а затем отправились искать кувшины с маслом. Сложнее оказалось притащить к кострам трупы. Они буквально вмерзли в лед.

Тем временем солнце совсем скрылось за горизонтом, мужчины начали беспокоиться. В свете трех факелов они как одержимые продолжали работать, а ледяной ветер тем временем крепчал. Вокруг них плясали не принадлежавшие им тени, отображая искореженные тела с очень длинными руками и ногами.

Время текло, убегая, словно песок сквозь пальцы. Каждая пара рук была на счету. Барнаба опустился на колени рядом с одним из умерших, вонзил в лед кинжал и перерезал длинные волосы члена команды, ставшие единым целым с настом. На груди мертвеца хихикала и приплясывала обезьянка Набора. Больше всего Барнабе хотелось вонзить кинжал прямо в маленькую тварь. Она над ними просто насмехается! И жуткие тени его, судя по всему, нисколько не путали.

Наконец труп рывком оторвали ото льда и положили на обломок доски. Набор даже не стал пытаться поднимать доску, потащив ее к костру, словно сани. Барнаба бежал рядом.

Вокруг стало ощутимо холоднее. Ледяной воздух резал легкие, словно нож. Проповедник почувствовал присутствие духов и окружавшую их ауру гнева и тьмы.

Добравшись до костра, Барнаба схватил мертвеца за ноги.

–• Поднимайте его! Скорее!

Набор взялся за голову трупа, и вместе они водрузили мужчину на груду сломанных досок и брусьев.

Барнаба уже собирался отпустить его, как вдруг почувствовал, как дернулась нога умершего. Взвыл ветер.

– Начинается! – закричал он, наклоняясь за глиняным сосудом для масла, лежавшим рядом с костром. – Не дайте ему подняться!

Набор ухватил доску, на которой они волокли умершего и ударил ею мужчину по груди. В тот же миг умерший открыл глаза. Ледяные глаза. Настоящие бездны зла.

– Великая мать, владычица мира, пощади нас, защити от гнева своих детей! – воскликнул Барнаба и опрокинул сосуд с маслом на костер и на восставшего мертвеца.

Мертвец выгнулся дугой. Его движения были неловкими, пока еще он не мог по-настоящему контролировать захваченное тело. Размахивая руками, он пытался отбросить в сторону доску, которой прижимал его Набор. Существо напоминало жука, беспомощно двигавшего лапками, лежа на спине. Но сколько еще это может продлиться?

Барнаба отшвырнул в сторону пустой сосуд из-под масла И^-схватил факел, торчавший в снегу рядом с костром, решительно ткнул им восставшего мертвеца в грудь, и пламя тут же лизнуло пропитавшуюся маслом одежду. По огромной равнине пронесся крик – еще до того, как существо открыло рот. В этом пронзительном вое слышалась не боль, а ярость.

– Держи его! – закричал Барнаба, когда второй крик заставил его обернуться. Второй мертвец тоже восстал и схватил за горло одного из членов команды.

Опаляющая ярость

Яростно размахивая факелом, жрец понесся к стоявшим на льду товарищам. Команда поднебесного корабля бросила товарища на произвол судьбы и побежала в свое укрытие, сооруженное из десантных корзин, перед входом в которое уже полыхало пламя.

Восставший мертвец тряхнул жертву, и, несмотря на завывание ветра, Барнаба услышал, как, ломаясь, хрустнула шея у их товарища. Нужно остановить это! Этой ночью они умрут все, если разбушевавшиеся духи бури захватят еще и другие тела.

– Отойди от моих товарищей! – изо всех сил закричал он. – Прочь! Великая мать навеки накажет вас, если вы не оставите в покое моих людей!

Восставший мертвец бросил свою жертву и повернулся к Барнабе. Ледяные глаза неотрывно смотрели на проповедника, чудовище направилось к нему на негнущихся, словно бы лишившихся суставов ногах, и вытянув вперед руки. Кисти сжимались и разжимались:

– Мы давно уже не боимся Нангог, – прозвучало в завывании ветра. – Мы повелители Севера! Нас ничто не остановит, – и словно бы в доказательство его слов, небо прорезала извилистая молния. Тень, ни капли не похожая на фигуру того невысокого и коренастого корабельщика, тело которого захватил непрошеный гость, упала на лед рядом с Барнабой. Вперед потянулась призрачная рука с когтями на длинных пальцах.

Испугавшись, проповедник отпрянул. Вспомнил об истории, рассказанной ему Колей. Истории о призрачной руке, коснувшейся обезьянки Набора.

– Вам не победить, – насмехался голос ветра. – Прячьтесь в свои жалкие корзины. Еще пару дней – и вы все станете нашими.

Барнаба отошел еще дальше, а затем его рука метнулась к висевшему на поясе кинжалу. К тому проклятому клинку, который он подобрал на равнине Куш. Клинку, который должен был покончить с бессмертным Аароном, если однажды ему довелось бы встретиться с ним лицом к лицу. Это орудие было создано для того, чтобы усмирять зло, он понял это сразу, как только прикоснулся к нему впервые. Оно было просто создано для существ, подобных этому восставшему мертвецу.

– Прочь! – снова крикнул он.

– Чтобы прогнать меня, слов недостаточно, жрец! – насмешливо произнес голос ветрам – Беги, прячься, словно заяц, в свою норку, и я подарю тебе еще одну ночь.

Существо, которое когда-то было человеком, по-прежнему приближалось к нему, вытянув руки. Собрав в кулак остатки мужества, Барнаба остался на месте.

–  Значит, все же этой ночью, проповедник. Тьма ждет тебя.

Высоко в небе сверкнула молния, разрезав его надвое, и на этот раз сразу же послышался раскат грома. Длинная тень падала за спину восставшего мертвеца. Барнаба прыгнул вперед, сжимая в руке кинжал, и вонзил его прямо в лицо существу. Лезвие разрезало нос и ушло прямо в ротовую полость. Глаза цвета мутного льда уставились на Барнабу.

Жрец рывком выдернул нож и снова нанес удар, не обращая внимания на то, что ледяная рука уже вцепилась в его ногу.

На этот раз Барнаба попал в глаз. Когда сталь вышла над ухом чудовища, в лицо человеку ударило ледяное дыхание, но когтистая лапа все еще держала его, а ледяные пальцы уже коснулись плоти. Барнаба выпустил из рук факел, который по-прежнему держал в руке. Закричать он не мог, силы были только на хрип. За всю свою жизнь он никогда не испытывал подобной боли! Этого не может быть. Ему не предначертано умереть здесь! Это просто невозможно.

Пламя лизало его штанины, обмотанные полосками ткани из разорванных одеял. Ткань пропиталась маслом, которое он только что, забыв об осторожности лил на погребальный костер. Выпустив факел из рук, он поджег сам себя.

Но не успел жрец отреагировать, как руки восставшего мертвеца крепко обхватили его бедра. Ему были безразличны пламя и жар.

– Значит, уйдем вместе, – послышался голос на ветру. Я вернусь, я снова облачу свою душу в плоть. А ты – нет, сын человеческий. Для тебя это станет концом всех твоих мечтаний!

– Никогда! – захрипел Барнаба, и даже ему самому собственный крик показался похожим на вопль раненого дикого зверя. В слепой ярости он нанес третий удар. На этот раз он воткнул клинок прямо в лоб восставшего мертвеца. Противоестественное существо вздрогнуло. Объятия ослабли, и в конце концов руки отпустили его. Но проклятый нож застрял во лбу по самую рукоять.

Оживший мертвец отступил на шаг. Его одежда пылала. Воняло паленой шерстью и горелой плотью.

Барнаба с ужасом опустил взгляд и поглядел на себя. Его штанины были охвачены пламенем, язычки которого уже принялись лизать плотную жилетку из овчины. Он в отчаянии бросился наземь, принялся кататься по льду, сбивать руками пламя с горящих штанин. Он чувствовал, как от жары лопается кожа на ногах и закричал от боли, когда на грудь ему опустилась тяжелая нога и крепко придавила его к земле. Над ним стоял тот член команды, которого убил восставший мертвец незадолго до того, как бросился на жреца. И его глаза тоже были цвета льда.

– Мои братья и сестры были так добры, что передали мне это тело, чтобы я мог довершить начатое. Что же ты будешь делать теперь? Кажется, ты забыл вытащить нож из моего предыдущего тела.

Ярость помогла Барнабе побороть боль.

– Богиня... она поможет мне, – пробормотал он. – Вы проклятые ею дети. Вы потеряны навеки.

– Думаешь, я потерян? – Он поднял ногу с груди Барнабы. – Где же твои друзья? Кто пришел тебе на помощь? – Он отошел на несколько шагов и поднял факел, от пламени которого остались лишь слабо тлеющие угли.

– Как жаль, что это мертвое тело не может чувствовать ни вкуса, ни запаха. Ведь вы, дети человеческие, так любите жареное мясо, – он взмахнул рукой с факелом, и угли снова полыхнули. – Может быть, твои товарищи возьмут себе по паре кусочков от тебя. Припасов-то у вас осталось немного.

Барнаба поглядел на мертвеца, из головы которого торчал его кинжал, попытался подняться, но тут же со стоном рухнул навзничь. Бесполезно. До оружия ему не добраться никогда. Краем глаза он увидел, как к нему приближается еще одна пошатывающаяся фигура. Значит, погиб еще один член команды.

Восставший мертвец коснулся факелом его жилетки из овчины, и масло тут же загорелось.

– Сгори, проповедник! – воскликнул голос ветра.

От боли Барнаба не мог думать больше ни о чем. Он закричал и кричал, пока у горла были силы. Штанины снова горели. Он катался по льду, но не мог потушить огонь, факел снова и снова опускался на его тело, поджигая его снова и снова. А затем что-то вдруг рухнуло на землю рядом с ним. Голова восставшего мертвеца.

Сквозь пелену слез он увидел стоявшего над ним Колю. Как это возможно? Неужели он тоже – восставший мертвец?

Барнаба часто-часто заморгал, прогоняя слезы. Нужно посмотреть друснийцу в глаза! Но лицо товарища было скрыто в тени из-за яркого света лун-близнецов, светивших у него за спиной. Затем Коля опустился на колени рядом с ним и принялся забрасывать пламя снегом. Стал бы так поступать восставший мертвец? Но это чудо, что Коля оказался живым! Он потерял так много крови! Может быть, это последняя жестокая шутка духов бури, чтобы еще немного продлить его жизнь и мучения?

– Огонь слишком сильно проел твои штаны, – раздался голос. Неужели он на миг потерял сознание? В уцелевшей руке друсниец сжимал нож. Откуда он взялся?

Оружие опустилось. Барнаба услышал, как рвется ткань. Ему так хотелось потерять сознание. Эта боль... Такой боли он не чувствовал даже тогда, когда упал со скалы в своей потайной долине. И тогда ему помогла ксана. Взгляд затуманился от слез. Он обрел счастье, а Аарон отнял его. Он убьет бессмертного. Это цель его жизни.

– Кинжал... – пролепетал он. Для этого ему нужно проклятое оружие. Ни в коем случае нельзя оставлять его здесь!

– Не переживай, я осторожно. Я не пораню тебя, – произнес голос, похожий на голос Коли.

Барнаба приподнялся на локтях. Речь идет не о кинжале Коли! Нужно объяснить друснийцу, чего он хочет.

Его товарищ принялся отрезать обгоревшие штанины. Ткань сопротивлялась. Коля рванул ее и остановился, испуганно вскрикнув. Барнабе потребовалось одно мгновение, чтобы осознать, что именно он видит. Штаны были закатаны до колен, а под ними виднелось лишь красноватое мясо. Среди обрывков ткани виднелось что-то совершенно черное и обгоревшее. Его кожа! Она соскользнула с него вместе с тканью, как чулок, который снимают с ноги.

Жрец не мог даже закричать, он смотрел на свои ноги и не чувствовал боли. Ужас вытеснил все остальные чувства.

Коля поднял его. Неподалеку от сваи, за которую держался их умирающий собиратель облаков, горел огонь. Должно быть, он действительно ненадолго потерял сознание. Проповедник не помнил, как оказался здесь, но сейчас он лежал на чем-то. Не на земле. Что это, неужели постель? Откуда в ледяной пустыне может взяться постель? Высоко над ним раскололось небо, и за чернотой показался лучик света. К горизонту прокатился торжественный раскат грома, похожий на далекий барабанный бой.

У Барнабы кружилась голова. Холод пробирал до костей. Как же он устал. А боли не было.

– Ты храбро сражался в последнем бою, проповедник.

Что это, неужели же голос Коли? Он звучал странно и словно бы доносился сразу отовсюду. Рядом с ним стояла какая-то тень. Нужно посмотреть ей в глаза! Что в них? Лед? Или это живые глаза?

– Твои предки глядят на тебя, Барнаба. Они будут гордиться тобой. Ты облек славой весь свой род.

Что это за ерунда? Похоже на надгробную речь! Они должны были отнести его в укрытие, обработать раны. Он еще не сразился в своем последнем бою. Его предназначение заключается в том, чтобы убить бессмертного Аарона! Он живет только ради этого!

– Мы не отдадим тебя духам бури, друг мой. Ты же знаешь, они придут за тобой.

Барнаба хотел что-то сказать, но сил не было. Холод поднимался все выше и выше. Он настолько устал, что уже не мог открыть глаза. Должно быть, это просто страшный сон. Великая мать защитит его. Быть может, Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, взял его в себя, как уже поступил однажды, чтобы исцелить его. Барнаба знал, что раны у него были ужасные. Но ведь он – избранный проповедник Нангог... Богиня спасет его...

– Прощай, мой храбрый друг! —Существо, похожее на Колю, подняло факел и воткнуло его в странную постель, на которой он лежал. Вокруг Барнабы полыхнуло пламя, но боли он по-прежнему не испытывал, была лишь бесконечная усталость. Точно, это просто страшный сон. Когда он проснется, все будет хорошо... Он нашел лед мечты... Он освободит Нангог и свергнет бессмертного Аарона... Это его судь...