Текст книги "Вторжение драконов. Последняя битва"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 50 страниц)

Порожденное благородством

Берег уже не блестел так по-зимнему красиво, а казался Айлин скорее пародией на жизнь. Под твердым кристаллоподобным льдом стал виден серый гранит. Условия для существования чего бы то ни было отсутствовали. Лед был подобен чарам, скрывавшим реальность. Он позволял представлять себе, что это место, с его чарующе парящей рекой могло бы быть очень красивым, если бы здесь светило теплое солнце. Иллюзия, уничтоженная огнем.

Там, где лед уцелел, черный дым от горящего масла оставил свой цвет. Те из ее воинов, кто уцелел, были настолько же черны. Сажа осталась на одежде, волосах и лицах, покрасневшие глаза горели. Подобно тому, как в кузнице под ударами кузнечного молота из трех кусков различной руды куется лучшая сталь для войны, так и здесь безжалостный грохот катапульт и горящее масло превратили ее воинов в неподражаемый клинок, который она теперь сжимала в руках, чтобы принести детям человеческим дар смерти. Ее тролли, карлики и кобольды забыли о былых ссорах, вся их сила была собрана в единый кулак. Слабых и невезучих забрал огонь.

Несмотря на то что им удалось обмануть детей человеческих и большинство снарядов взрывались за спинами отряда, чуть дальше по берегу попаданий было много. Погибла почти треть ее людей, и, умирая, они получали арбалетный болт в голову, чтобы не восстали снова, чтобы тела их не стали рабами духов, облюбовавших это место.

Люди снова вели более серьезный обстрел, хотя на протяжении последних часов казалось, будто горючие снаряды у них постепенно заканчиваются.

Вдалеке на берегу расцвели два новых огненных цветка, и тролли прежде прочих стали заходиться в стонах и криках боли. Айлин знала, что высоченные воины страдают от солнечного света.

Альвы создавали их для мрачного Снайвамарка, и на ярком солнечном свету они словно бы впадали в спячку и начинали лениться. И жаловаться.

Неподалеку от нее стояли двое, которые вообще-то должны были остаться с Гламиром в городе детей человеческих. Появление солнечного дракона настолько напугало их, что они бросились бежать, и бежали насколько хватило сил. Что произошло в городе? Почему большой солнечный дракон не прилетел сюда? Может быть, выжидает, когда люди снова пойдут в атаку, чтобы устроить бойню на мосту? Но это противоречило плану небесных змеев. Божественные драконы не предполагали милосердного конца для ее отряда. При мысли о том, что должно произойти, эльфийку охватывала холодная ярость. Она пришла сюда с отрядом оборванцев, превратившимся в отряд храбрейших героев. Просто стыдно разбрасываться такими жизнями! Они заслуживают лучшей участи – особенно после того, как столько времени храбро держались здесь во имя драконов.

На берегу появились новые огненные столбы, по граниту в реку потекло раскаленное масло и поплыло прочь по течению маленькими огненными островками. Ветер приносил густой черный дым, слепил глаза.

Внезапно Айлин осознала, что воцарилась противоестественная тишина. Перестали жалобно причитать тролли. Серые воины-исполины молча глядели на берег, туда, где среди клубов дыма появилась изящная белая лошадь. Нет, не лошадь... У Айлин захватило дух. Единорог!

Об этих существах она слышала только в сказках и никогда не встречала тех, кто видел бы живого единорога. Говорили, будто их создали не альвы, а они стали порождением Золотой сети. Они воплощали в себе невинность и красоту и появлялись лишь тогда, когда кто-то беззаветно готов был принести себя в жертву, и некоторые утверждали даже, будто именно подобные поступки и приводили к появлению единорогов. Бескорыстная жертва, какая бывает, пожалуй, раз в столетие. То есть для появления единорога не было места более неподходящего, чем здесь, на поле сражения посрет ледяной пустыни Нангога.

Он грациозно шел сквозь черный дым, и на берег уже смотрел весь ее отряд. Никто не отпускал сальных шуточек, никто не поднял оружия. Убийцы и варвары, оказавшиеся под ее командованием, были потрясены неземной красотой единорога.

Послышался глухой удар катапульты, и всего несколько мгновений спустя слева и справа от единорога вверх взметнулись огненные колонны. Но ни один язычок пламени не коснулся блестящей белой шерстки. Единорог встал на дыбы, запрокинул голову, так что грива затрепетала на ветру, и заржал, словно приветствуя воинов. Затем отвернулся и помчался в сторону города.

Может быть, он хотел им что-то сказать? Непривычный звук оторвал Айлин от размышлений, и волшебный, чарующий миг тут же рассеялся, когда она осознала, что именно слышит: скрип весел! Эльфийка открыла Незримое око и увидела то, то скрывал от взглядов ее людей туман. По реке шли дюжины кораблей. Их было слишком много, чтобы их можно было остановить.

– К копьеметам! – спокойно приказала она. Этот бой уже не выиграть, можно лишь выбрать, погибнуть героями или трусами. – Орудие с шестого по десятое – целься на реку. Нас атакуют и оттуда. В борта не стреляйте, вы их не потопите.

Карлики молниеносно повиновались приказу.

– Гроц! Пошли на мост лучших своих людей! Остальные понадобятся нам здесь. Че, веди своих воинов к берегу, цели выберете себе сами. Старайтесь не ввязываться в ближний бой. Постарайтесь застрелить как можно больше людей.

– В качестве утреннего дара мы принесем тебе сотню голов, красавица! – весело ответил кобольд и улыбнулся ей почерневшими от сажи губами.

«Никогда в жизни меня не называли красавицей столько раз за столь короткий промежуток времени», – подумала Айлин. Эльфийка жалела, что ей так и не встретился эльф, хоть немного похожий на Че. Этот мерзавец ей нравился, но это навеки останется тайной.

– Я что-то вижу! – крикнул Ниру, один из стрелков. – Пусть отведают нашей стали.

Первая волна

Из тумана показались две ярких птичьих головы, направляясь прямо к их отрезку берега.

– Альвы всемогущие, это еще что такое? •– прошептал Нир.

– Корпуса лодок, – Галар стоял рядом с орудием и держал наготове следующее копье. Несмотря на пронзительный холод, ладони стали мокрыми. Из тумана показывались все новые и новые ярко раскрашенные головы. Пара цапель, ящерицы, две желтые собаки. И вот теперь Галар увидел и детей человеческих. На орудийных палубах, расположенных между двумя корпусами, плотной толпой стояли воины с оббитыми мехом щитами.

Нир даже не стал дожидаться, пока прозвучит первый приказ стрелять. Он нажал на спусковой крючок, и копье полетело прочь. Байлин тут же принялся крутить рукоятку, заново натягивавшую стальной лук орудия.

Галар увидел, как копье пробило один из оббитых мехом щитов. Над водой пронеслись крики. Дети человеческие стояли настолько плотными рядами, что раненый не упал.

– Копье! напомнил ему Нир, а Байлин продолжал взводить механизм.

Галар положил снаряд на направляющую и нагнулся, чтобы вынуть еще одно копье из длинного кожаного колчана, лежавшего рядом с орудием на скалистом грунте. Прямо у поставки копьемета лежал кувшин с маслом. Один из выпущенных детьми человеческими снарядов, упавших на снег и не разорвавшихся. Айлин позаботилась о том, чтобы каждое их орудие можно было поджечь по приказу. Они ни в коем случае не должны были попасть в руки людям.

Нир снова спустил рычажок, копье унеслось вперед.

– Копье! – снова напомнил он Галару. Нир был поразительно спокоен. Казалось, он видит лишь цели, а об остальном, что движется к ним сквозь туман, даже не задумывается.

В этом отношении у Галара времени было побольше. Воины были плотно укутаны. Сейчас они были уже достаточно близко и над щитами можно было различить лица. Все они были покрыты самыми причудливыми татуировками, и были похожи на звериные морды, вырезанные на кораблях.

Галар положил на направляющую очередное копье. Еще пятнадцать шагов, и они будут здесь. Снаряд улетел прочь. На этот раз Нир попал в воинов, стоявших на самом краю отряда, выстроившегося на орудийной палубе, и они полетели в воду. Все трое! Одно-единственное копье убило троих! Вода рядом с катамараном вспенилась. Галару лишь на миг удалось увидеть огромный клюв в серых водах, а затем один из татуированных сынов человеческих исчез.

Немного правее от катамарана с головой птицы лодка вдруг накренилась, один из корпусов лодки поднялся, воины на палубе зашатались. Держаться им было не за что, и дюжины людей посыпались в воду, а стоявшие на соседних лодках воины стали метать копья в длинную, темно-серую спину, торчавшую из воды. Вскоре существо стало похоже на ежа, но все эти раны были для нее не страшнее булавочных уколов.

– Копье! – снова напомнил Нир.

Галар оторвался от созерцания происходящего на воде, вытащил из колчана следующее копье и протянул товарищу. Два тролля встали по бокам от орудия, и над их головами просвистели первые арбалетные болты.

Над водой поднимался странный, бледно-зеленый туман, двигаясь в сторону, противоположную направлению ветра. Подобно кракену, он образовал щупальце и потянулся к людям, которые, размахивая руками, пытались добраться до берега. Галар увидел, как один из покрытых татуировками людей встал на твердую почву и, подняв копье, ринулся к берегу. На лице его читалось огромное облегчение и радость от того, что ему удалось выбраться из смертоносной воды, когда арбалетный болт пробил его левый глаз, оставив вместо него окровавленную дыру.

Высадка на берег сопровождалась оглушительными боевыми криками. Где-то в тумане трубили боевые рога, и их глухой рев проникал в самое нутро.

Одного из воинов схватила рыба с несколькими рядами зубов в огромной пасти и потащила обратно на глубину. Заскрипело по камням дерево, когда первые катамараны подошли к берегу на пять шагов.

Галар подал следующее копье. Их орудие снова несло гибель рядам детей человеческих, которые прятались за высокими щитами, не в силах спастись от гибели. Прочная кожа щитов рвалась, словно тонкий шелк. Сынов человеческих отбрасывало назад, но воины справа и слева от них прыгали на отмель неподалеку от берега.

Щелканье ворота, вращая ручку которого Байлин снова взводил орудие, казалось Галару неестественно громким. Нир снова нацелил копьемет. Оба тролля, стоявшие рядом с ними, которые должны были защищать их орудие от противников, побежали. Издавая громкие кличи, они неслись вперед, но Галар слышал только негромкое металлическое позвякивание механизма. Он наклонился и вытащил из кожаного колчана следующее копье.

Нир принял у него снаряд и вложил его в желобок направляющей.

Тролли и дети человеческие столкнулись. Кожаные щиты рвались под яростными ударами дубинок, но воины с кошмарными разукрашенными лицами не отступили. Они падали под ударами, но вместо каждого убитого словно бы восставало двое новых. Они тыкали в гигантов из Снайвамарка длинными копьями, и вот уже по покрытой шрамами коже потекли струйки темной крови.

Нир нашел брешь между сражающимися и выстрелил снова.

Когда копье вновь проткнуло двоих и сбило их с ног, поднялся жалобный вой.

И вдруг на первого из двух троллей спикировал орел. Его сверкающие серебром когти впились в его плечи и шею.

Тролль выронил дубинку и схватился обеими руками за шею, когда один из когтей вспорол ему горло. Только теперь Галар понял, что это не огромная хищная птица, а воин, вроде тех воинов в кошачьих доспехах, с которыми они столкнулись, когда только пришли в эту проклятую ледяную пустыню. Только у этого было птичье оперение, а руки были продеты в длинные крылья.

Воин-орел не мог высвободиться из хватки умирающего тролля, которому другие воины теперь вонзили копья в грудь.

Галар снова подал другу копье. Сражение уже разворачивалось шагах в трех от их орудия. Слева от них ярким пламенем загорелся первый копьемет. Линия обороны на берегу была прорвана, но Нир еще не думал о том, чтобы бросить свое излюбленное орудие.

Галар на миг поднял голову к небу. Там уже кружило несколько воинов-орлов. Кобольды обстреливали их, но теперь воины с татуированными лицами прорвали их оборону в еще одном месте на берегу, и один из них мчался прямо на Галара. Прикрываясь щитом, он, судя по всему, намеревался просто сбить его с ног.

– Ты никогда еще не сражался с карликом, морда, – заорал на него Галар, выхватил из колчана копье и, издавая пронзительный клич, побежал навстречу сыну человеческому. В самый последний миг он бросился на землю. Нижний край щита ударил Галара по спине, но там его защищала драгоценная кольчуга из серебряной стали. Щитоносец уже не мог остановиться, он споткнулся о собственный щит, а Галар ловко откатился в сторону и одним прыжком снова оказался на ногах.

Не испытывая ни малейшей жалости и сочувствия, он вонзил сыну человеческому, который наполовину лежал на собственном щите и не мог поднять его, чтобы защититься, копье в грудь. Воин удивленно поглядел на него, широко открыв рот, а Галар повернул наконечник, чтобы высвободить его из раны.

Краем глаза карлик увидел, как упал тролль, в шею которого вцепился воин-орел. Их орудийный расчет смели. Байлин бросил взводить механизм и выхватил из-за пояса тяжелый топор, одновременно с этим пригибаясь и уходя от удара копьем.

– Горшок с маслом! – закричал Нир, изо всех сил старавшийся отразить удары булавы с длинным изогнутым зубом длиной с кинжал. – Копьемет не должен попасть им в руки! – С каждым ударом стрелка все дальше и дальше оттесняли от орудия, которое принесло смерть стольким детям человеческим.

Галар бросил своего умирающего противника, с губ которого лилась кровь и сыпались какие-то проклятия. Несколько троллей под командованием Гроца пытались провести контратаку и загнать людей обратно на лодки, но чуть ниже по течению реки появились еще катамараны, и там атакующим не мог помешать никто. Карлик не сомневался, что полное окружение их отряда – только вопрос времени.

Гроц же, кажется, совершенно не задумывался об этом. Его покрытое шрамами лицо было перекошено в диком экстазе, и он мчался на врага, держа наперевес ствол дерева толщиной в плечо тролля. Он то использовал его как таран, временами отражая удары детей человеческих, словно щитом, а затем снова принимался размахивать как булавой. С криком, словно хищная птица, на Гроца с неба спикировал воин-орел, угрожающе выставив вперед похожие на кинжалы когти.

– Сверху! – заорал Галар.

Для столь массивного существа Гроц отреагировал на удивление быстро. Он поднял ствол дерева, которое использовал в качестве оружия, вертикально вверх, и воин-орел на лету напоролся на верхний конец ствола. В разные стороны полетели перья, словно бы ястреб убил голубя. Одно крыло птицеподобного воина загнулось назад и сломалось, а Гроц тем временем перехватил ствол, размахнулся и со всего размаху ударил по ряду копьеносцев, строившихся на берегу.

Все взгляды устремились на тролля, который ринулся в бой с оглушительным ревом. Галар воспользовался возможностью, чтобы пройти мимо двух воинов и поднырнуть под копьемет. Рукоятью кинжала он разбил кувшин с маслом и схватил фитиль, тлевший на земле рядом со вторым разбитым кувшином. Из искры постепенно разгоралось пламя, ползшее по сеточке из переплетенных пеньковых веревок. Этого должно хватить. Еще несколько мгновений – и деревянное орудие загорится.

Галар выбрался из-под копьемета и как раз собрался отойти, когда сильный удар в спину швырнул его на землю. Жидкая борода карлика окунулась в масло, пролившееся из разбитого кувшина. Скорее удивленный, нежели оглушенный, он попытался подняться, когда получил еще один удар в спину. За мгновение до того, как снова рухнуть на землю, он краем глаза заметил нацеленное на него копье.

Ругаясь, он перевернулся на спину. Когда копье опускалось в третий раз, на этот раз целясь ему в грудь, он схватился за древко прямо за лезвием наконечника, одним рывком выхватил его из рук воина, на лице которого была вытатуирована рыбья пасть.

– А я думал, что проклятые рыбы сегодня сражаются на нашей стороне, – проворчал Галар и повернул копье, нацелив его таким образом на сына человеческого. Вместо того чтобы побежать прочь, воин ударил по копью щитом и, защищаясь плотной кожей, попытался броситься на Галара и придавить его к земле.

– Ты что, думаешь, что я блоха, которую так легко раздавить? – крикнул карлик.

Галар отвел копье в сторону и выхватил висевший в ножнах на поясе кинжал. Когда нападающий обрушился на него всем весом, он держал кинжал напротив груди. Сын человеческий собственным весом воткнул его себе глубоко между ребер. Эльфийский кинжал проткнул его щит и доспех. Глаза, обрисованные татуировками, испуганно расширились, воин хрипло вскрикнул. По губам его побежала кровь, когда он опустил голову и попытался укусить Галара за нос.

– Идиот! – Карлик напряг мышцы, уперся в щит и вместе с лежавшим на нем воином отшвырнул его в сторону, а затем вытащил кинжал из груди умирающего. – Вот дурак, надо было пробегать мимо, – проворчал он себе под нос, вытирая оружие о снег. – Думал, я маленький и беззащитный, а, рыбья морда?

Воин не ответил, глядя в ясное зимнее небо широко раскрытыми мертвыми глазами.

Вокруг Галара носились тролли, топая ногами. Казалось, серые великаны все же способны удержать позицию на берегу. Но ниже по течению реки собиралось все больше и больше воинов, а над водой плыли странные зеленые полосы, от одного взгляда на которые карлику становилось страшно. Там сплетали заклинания, а ведь всегда считалось, что дети человеческие магией не владеют. Если это правда, то где-то там, за туманом, спрятались их боги. По меньшей мере один из них... Самое время убираться отсюда!

Галар выхватил из-за пояса секиру и поглядел на тлеющий фитиль в разбитом глиняном кувшине. Нужно наконец поджечь орудие. Карлик с сомнением оглядел себя. С ног до головы он был весь забрызган маслом. Нужно быть очень осторожным!

Кончиками пальцев он потянулся к фитилю, вокруг которого трепетало слабое пламя и уронил его в Другую лужу масла. Прошло мгновение, прежде чем и там заплясал маленький огонек, постепенно увеличиваясь в размерах. Масло было холодным, горело плохо. Это хорошо. Карлик отвернулся и ухватил секиру обеими руками, когда совсем рядом с ним прозвучал пронзительный крик. Несколько детей человеческих вонзили троллю копья в грудь, и великан, взмахнув руками, стал падать навзничь. Прямо на него.

Карлик отскочил в сторону. Слишком медленно! Одной рукой тролль больно ударил его и опрокинул на землю. Теперь он снова оказался рядом с копьеметом и в масле! А на груди у него лежала рука, тяжелая, словно дерево.

– Шевелись! – заорал он. – Идиот проклятый! Сделай же что-нибудь!

Тролль скосил глаза, поглядел на Галара. Веки его трепетали.

– Эй, не смей умирать сейчас, слышишь? Подними руку! – Галар изо всех сил уперся в тролля, когда через труп великана переступила фигура с копьем.

Галар тоже закатил глаза и решил притвориться мертвым, но краем глаза заметил, что пламя лизнуло деревянный копьемет и стало распространяться в его сторону, разгораясь все сильнее и сильнее.

Стоявший над ним сын человеческий пристально уставился на него.

«Не моргать!»—напряженно думал Галар, неподвижно уставившись в лицо, на котором была вытатуирована рыбья пасть с пугающим количеством зубов. Не шевелиться! Что бы ни случилось.

Последний праздник

Тролль двигался с раздражающей неторопливостью. Казалось, даже о таких мелочах, как парирование или уклонение, ему нужно сначала чуть-чуть подумать, а только потом сделать. Он пропускал один удар за другим, наносимый высоким воином с булавой. Золотой предположил, что это бессмертный, поскольку сражался он во главе своих воинов на мосту.

Единственное, что его удивляло в тролле, это то, сколько таких костедробительных ударов он способен выдержать прежде, чем рухнуть на землю. На миг перед ним промелькнул пейзаж и кусочек неба, а затем Золотой глазами тролля увидел, что над ним стоит воин с волчьим черепом на голове. Чья-то нога придавила тролля к земле. Сын человеческий поднял обеими руками булаву высоко над головой, а затем оружие обрушилось на него, прямо ему на лицо!

Золотой рефлекторно зажмурился. Удара он не почувствовал, и боли, доставшейся троллю, не испытал. Когда же небесный змей снова открыл глаза, связь с другим миром оборвалась.

Просто катастрофа. Сражение за Вану выходило из-под контроля, и он не мог сказать, обернется ли это успехом или катастрофой.

Он по-прежнему не понимал, почему оба тролля, бывшие его разведчиками, остались в городе людей. К счастью, его посланник, Вечернее Светило, настолько сильно напугал их, что они вернулись к войску. Но куда теперь подевался солнечный дракон? Последний раз он видел его глазами обоих троллей в человеческом городе.

Вечернее Светило должен был вернуться! Он получил недвусмысленный приказ. Почему же его до сих пор нет? Может быть, ввязался в сражение у реки? Солнечному дракону нравились драки и смерть... Но он был послан в качестве разведчика, а не в качестве воина.

Золотой решил в следующий раз наложить заклинание, позволявшее ему видеть чужими глазами, на кого-нибудь понадежнее. Например, на драконника. На такого, чьи лучшие времена уже миновали. Может, на Ливианну? Если ее мозг пострадает, это легко пережить. Все равно нужно что-то придумать, чтобы избавиться от нее. Сколько можно терпеть тот факт, что она убивает своих собственных детей и все время ищет себе партнера в постель, с которым можно было бы зачать идеального эльфа. Не то чтобы он считал ее поступки слишком аморальными... В некотором роде это даже закономерно: почти все эльфы стремятся к совершенству, только обычно они создают произведения искусства, песни и закладывают красивые сады.

А Ливианна искала ребенка, из которого вырастет идеальный эльф. Красивый, как весна, умный, пронизанный магией, безупречный во всех отношениях. И эти поиски ослепили ее. Она родила Гонвалона и не увидела, насколько он ценен. Если другие эльфы поймут, что она делает, они придут в неописуемый ужас. А поскольку Ливианна драконница, это бросит тень на репутацию небесных змеев. Этого ни в коем случае нельзя допустить! Особенно сейчас, когда они должны объединить все силы Альвенмарка, чтобы выстоять в судьбоносном сражении с девантарами. В конечном итоге сможет выжить лишь один из миров, и он не допустит, чтобы Альвенмарк был обречен на погибель!

Дракон выпрямился, задевая головой низкий свод пещеры, в которой он спрятался ото всех. Осторожно высунулся наружу. Над огромным склоном горы, где собралось войско Альвенмарка, раскинулось чистое голубое небо. Его братья-драконы и тысячи детей альвов ждут его. Они собрались под знаменами всех цветов радуги. Вот вставший на дыбы белый пегас на белом же фоне, знамя эльфов из Сердца страны, два черных скрещенных арбалетных болта клана Ледяных бород с далекого севера, череп медведя на синем фоне, штандарт карликов из Ихавена или штандарты с конскими головами и хвостами – как у кентавров из Земель ветров. Сотни полевых знамен развевались на легком ветру, ощущавшемся над склоном горы. Никто и никогда в истории Альвенмарка не видел подобной армии. Эта сила способна была раздавить почти всякого врага – и, несмотря на все это, она так же, как и маленький отряд Айлин, была в конечном итоге лишь приманкой.

Они выманят армию детей человеческих на другую сторону моста, а затем, когда люди уже будут целиком и полностью уверены в своей победе, они атакуют войска детей человеческих и погонят прочь. Речь не о том, чтобы уничтожить их. Нет, они будут играть с ними, как кошка с мышкой. Нужно ввергнуть их в пучину глубочайшего отчаяния, чтобы они позвали на помощь своих богов, девантаров. Если это произойдет, то они с братьями наверстают упущенное в Зелинунте. Они сделают так, что девантары погибнут в их общем пламени.

Золотой поглядел на небо. Солнце стояло в зените. Незадолго до сумерек они пойдут по драконьей тропе, созданной небесными змеями специально для них. Это будет новый путь сквозь тьму между мирами. Этот путь не смогут предугадать девантары, планируя свой поход. Нужно подождать еще, прежде чем люди перейдут мост и захватят Вану. У Айлин и ее воинов была лишь призрачная надежда на победу. Они были приманкой, и теперь их уже почти заглотили.

– Ну, что? – послышался в мыслях Золотого голос Дыхания Ночи. Дракон отчетливо чувствовал напряжение брата.

– Уже гибнут. Еще часа три, четыре, и настанет время отомстить за наших павших детей.

– И ты хочешь, чтобы все это время они ждали здесь, на склоне? – спокойно поинтересовался Приносящий Весну. – Кобольды и кентавры не любят стоять на месте. Ты требуешь от них большего, чем они могут дать.

Золотой не продумывал этот момент ожидания. Ему и в голову не приходило, что детям альвов это может быть неудобно. Сам он в такой солнечный день, как сегодня, мог часами лежать на скале и предаваться размышлениям, постоянно чувствуя, что время летит незаметно.

– Они всего лишь дети, – напомнил ему его брат с зеленой чешуей, и Золотому показалось, что в воздухе запахло свежей травой и первыми цветами. Приносящий Весну прочел его мысли! Это же противоречит их этикету!

– И, несмотря на это, он прав, – заметил Дыхание Ночи. – Нет, я тоже не читал твои мысли. Достаточно поглядеть на тебя, и сразу ясно, о чем ты думаешь.

Золотой едва сумел сдержать вспышку гнева.

– Довейте займем детей. Как вам идея принять облик эльфов, походить среди них, поговорить с некоторыми, похвалить их? Устроим смотр войск, произнесем высокопарные речи о величии этого мига и том, как однажды они станут рассказывать детям, что в час величайшей нужды они были в войске и сражались ради спасения Альвенмарка.

– Тебе не кажется, что это глупо? – ошеломленно поинтересовался Красный

– Нет, они же дети, – поразительно, но на помощь ему пришел именно Дыхание Ночи.

Золотой недоверчиво покосился на брата, который, как обычно, отыскал себе тенистое местечко и словно бы слился с затаившейся там темнотой.

– Мы – их боги, – продолжал Дыхание Ночи. – Несмотря на то что мы их не создавали, именно глядя на нас, они могут видеть только нас и встретиться только с нами. Они чувствуют окружающее нас дыхание вечности. Они думают, что мы можем все. Если же, как предложил наш брат, мы пойдем к ним и отметим некоторых своей похвалой, то они почувствуют, что стали словно бы тоже всемогущими. Для нас это мелочь, а для них – миг, который до самого смертного часа они будут хранить в сокровищницах своей памяти, как величайший в жизни. Сегодня у них есть шанс быть так близко к богам, как никогда прежде. Когда мы встретимся с ними яйцом к лицу, это вызовет всеобщий восторг. Даже кобольды застынут в изумлении и почтении. Давайте подарим им этот миг, прежде чем послать их на свою войну, и они отплатят нам самоотверженностью и несокрушимой верностью. Мы стоим на пороге новой эпохи. История затаила дыхание, и они участвуют в том, что произойдет. Устроим им этот последний праздник.