Текст книги "Стратегия обмана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц)

   Её совету вняли с большим энтузиазмом. В штаб понесли бутылки и канистры. За тот вечер Алистрина лично разлила не менее сотни "коктейлей" – в первый раз ей удалось отточить мастерство взрывника после учебы в трёх лагерях.

   Той ночью улицы осветили брызги огня – с крыш Богсайда молодежь закидывала снующую у стен полицию.

   Бои продолжались два дня. Жители Богсайда сменяли друг друга на баррикадах, женщины помогали раненым, молодежь искала по квартирам всё, что можно метать, и всё, чем можно бить.

   На третий день в Дерри прибыла группа специальных сил Б, и в Богсайде поняли, что грядёт резня.

   – Туда же идут служить только фанатики, – сетовал Шеймас. – Это группе А обеспечено полное трудоустройство и зарплата. А для Б нет, людей вызывают на службу раз в неделю и никаких денег им не платят. Туда идут только идейные костоломы. Они бы и сами были рады доплатить, лишь бы им дали убивать католиков. И их девятнадцать тысяч личного состава.

   Днём к специальным силам Б прибавился и первый батальон Йоркширского полка Принца Уэльского – Лондон ввёл войска в Дерри. Однако ночью никто не помешал неизвестным поджечь католический квартал на окраине города и оставить полторы тысячи человек без крыши над головой.

   Когда Алистрина с опаской вышла из Богсайда, первым, что бросилось в глаза, это люди в форме. Ещё вчера она и представить не могла, что снова увидит в городе британских оккупантов – на сей раз в Ольстере, а не в Германии. Но за двадцать четыре года ничего не забылось. Алистрина смотрела на солдат и вспоминала своего неудавшегося насильника в форме британской армии, которому она перегрызла горло. Он был первым и единственным человеком, которого она убила. И он был англичанином.

   Потом Алистрине вспомнился Берген-Белзен и тысячи умирающих от болезней и голода заключенных, которым английские части не хотели помогать, пока не получили два моста. Два транспортных моста за тысячи человеческих жизней... Уже позже она узнала, что делали англичане, когда вошли в добровольно сданный им лагерь – они принялись за пытки охранников, заставляли персонал голыми руками хоронить заражённые трупы, когда сами на бульдозерах ковшами сгребали мертвецов в могильные ямы, словно они мусор и не были людьми. Англичане так искренне верили, что немцы сами убили столько людей, что даже не вспоминали про собственные торги за два моста, когда было упущено время на спасение тысяч жизней. Они ведь победители, о чём им сожалеть и в чём каяться?

   Послышался гул вертолета, и Алистрина невольно задрала голову к небу. Ей вспомнились воющие сирены и еженощные налеты английских бомбардировщиков. Вспомнила и руины сгоревших домов, сотни убитых детей, сожженные женские тела, от которых оставались только ноги, обтянутые чулками.

   Со стороны солдат донеслись обрывки разговора – оказывается, этот Йоркширский полк пять лет назад был расквартирован в оккупированной Западной Германии... В этот момент Алистрина чётко поняла, что второй убитый на её совести тоже будет англичанином. И третий, и четвертый и сколько понадобится, лишь бы не остаться в оккупации, лишь бы снова обрести свободу.

   Она не сказала Шеймасу к кому и куда уезжает из города, только пообещала, что скоро вернётся. Пройти мимо патрулей вояк было не так-то сложно, всё-таки в трёх лагерях её хорошо обучили незаметно прорываться через окружение. Сесть на междугородный автобус посреди шоссе тоже удалось без проблем. Тревожно стало только на подъезде к Белфасту – армия добралась и туда. Пришлось проезжать через блок пост и показывать документы. Для себя Алистрина уже решила, что покидать Белфаст будет обходными путями.

   Сам город произвёл не неё неизгладимое впечатление. То, что происходило здесь не шло ни в какое сравнение с Дерри: на каждом шагу баррикады из пустых металлических бочек, перевернутых грузовиков, скелеты сожженных полицейских автомобилей, разбитые окна домов и витрины магазинов. Здесь всё началось, как и в Дерри, но с Оранжистского парада месяцем раньше. Сейчас же запад Белфаста контролировала британские военные, восток – Ирландская республиканская армия.

   – Вас нет в Богсайде и даже Дерри, – с ходу заявила Алистрина в штабе ИРА.

   Благодаря связям с активистами многочисленных комитетов она знала, куда и к кому идти. В штабе о ней тоже знали.

   – Обороной Богсайда занимаются вчерашние пацифисты, – продолжала излагать Алистрина. – Лоялистские твари спалили вчера целый католический квартал и всем плевать. А всё, что смогли мы, так это подпалить парочку полицейских униформ. Это не дело, парни. Если вы до сих пор диспутируете с дублинцами о марксистском пути борьбы за лучшую жизнь, тогда самое время выкидывать белый флаг и сказать англичанам: "Извините, мы вчера плохо себя вели".

   Командующий бригады внимательно выслушал её жесткую речь, смерил Алистрину оценивающим взглядом и закурил.

   – Мне уже звонили, рассказали о тебе и рецепте Че Гевары. Умно для безработной санитарки.

   – Я сейчас в таком состоянии, что если мне дать автомат, я, не раздумывая, выйду на улицу и перестреляю всех солдат, которых встречу.

   – Если раньше они не пристрелят тебя.

   Алистрина звонко рассмеялась.

   – Пускай, – ухмыльнулась она, – у меня крепкое здоровье.

   Командующий снова смерил её взглядом и заключил:

   – Дублинцы не дадут нам оружия, потому что всё, что они умеют, это теоретизировать и размышлять о политической борьбе. Может для них на республиканском юге это и приемлемо, но мы уже послали к чёрту всю их марксистскую чушь. Это палестинским мальчикам и девочкам можно называть себя марксистами и угонять самолеты. Нам сейчас не до громких поступков. В Белфасте началась гражданская война.

   – Можно подумать, в Дерри её нет, – ухмыльнулась Алистрина.

   – Вчера полиция убила здесь ребенка. Из пулемета на бронетранспортере. Протестантская полиция зверски убила католического мальчика. Лоялисты врываются в дома католиков, устраивают погромы и выгоняют людей на улицу. Это лоялисты подкладывают бомбы у электростанций и водопровода. Пока в городе стоит британский полк, есть надежда, что произвола полиции и лоялистов станет меньше.

   Алистрина только покачала головой.

   – Прости, командир, но ты дурак, раз надеешься на честную игру. Кто тебе сказал, что британская армия будет гарантом спокойствия в Ольстере? Королева? Премьер-министр? Ты, что малое дитя, чтобы им верить? Что-то вчера армия не очень-то рвалась наводить справедливость, когда в Дерри подожгли Бомбей-стрит. Даже тушить не помогали. Потому что они такие же протестанты, как и лоялисты с местной полицией. Случись ещё одна стычка, угадай, на чьей стороне выступит армия.

   – Ни на чьей – каменным голосом произнёс командующий бригады, – у них есть приказ, и они его обязаны придерживаться.

   – Значит, ты веришь тем, кто отдает приказы? А почему бы им не дать такой простой приказ: "Давите ирлашек"?

   – Чего ты вообще от меня хочешь? – не выдержал командующий.

   Алистрина тут же изложила свои требования:

   – Я простая ирландская женщина. Всё, что у меня есть, чтоб защитить свою честь и жизнь в моем городе, это кухонный нож. Я прошу тебя, командируй в Дерри бойцов, организуй в нашем городе партизанскую ячейку для сопротивления оккупационной армии. Поверь мне, не пройдет и полгода, как она действительно понадобится. Британская армия никогда не была сообществом альтруистов. Они вообще не видят людей ни в ком, кроме самих себя, ни в ирландцах, ни в индусах, ни в неграх. Англичане – враги на нашей земле. Как триста лет назад колонисты выгоняли наших предков жить на болото, так и сейчас они поступят с нами.

   – Вот что, девочка, – наконец ответил ей командир, – езжай-ка домой, выходи замуж за своего Шеймаса, рожай ему детишек и выброси из головы всю эту воинственную чушь. Ты перечитала книжек по истории, а тут тебе реальная жизнь.

   И Алистрина вернулась домой ни с чем. Командующий белфастской бригады ИРА оказался молод и глуп, чтоб понять очевидное или хотя бы вспомнить историю своего народа и осознать, что пощады от англичан ждать смертельно опасно. А она... для него она "девочка", как и было сказано. Её опыта для него не существует, он в него просто не верит.

   На следующий день под вечер в квартиру Алистрины ворвалась полиция.

   – И что вам угодно, господа?

   Видимо застать квартирантку на месте они не рассчитывали, ибо из Белфаста Алистрина уехала, минуя армейский блок-пост и проверку документов.

   Трое в форме без лишних слов начали сваливать её вещи с полок и вытряхивать содержимое ящиков из шкафов.

   – Это называется обыском? – с сарказмом вопросила она и, покачав головой, закурила – однако...

   Полисменам её невозмутимость не понравилась. Им явно хотелось видеть страх и трепет. Один из них тут же с нескрываемым раздражением вырвал из её губ сигарету и растоптал.

   Завели служебную собаку. Нахрапистая овчарка вместо того, чтобы громко лаять и пугать всё живое, нервно прижала уши, попятилась к выходу и жалобно заскулила.

   – У-тю-тю, какой милый волкодавчик, – весело засюсюкала Алистрина, увидев вполне ожидаемую реакцию животного на её кровопийскую персону. Видимо, как и все её собратья, собака учуяла что-то неладное.

   Полисмен как не пытался, но не смог затащить собаку в квартиру. Алистрина сделала вид, что хочет помочь и подошла ближе. Овчарка сорвалась с поводка и с протяжным воем рванула прочь, и полисмен вслед за ней.

   Троица вандалов при исполнении покинули квартиру без всяких вопросов и разговоров, просто вышли вон и направились шерстить другие квартиры.

   А на следующей неделе в условленном тайнике Алистрина нашла шифровку – первое ответное послание за целый год, что она провела в Ольстере. Алистрина – Алекс – Кастор-573 даже растерялась от неожиданности. Куратор назначил ей встречу. Значит, Джейсон вернулся. И это было по-настоящему хорошим известием, самым лучшим за последний месяц. Да, у неё теперь есть Шеймас, но, стало быть, Джейсон был для неё не просто дарителем крови, раз сердце забилось чаще.

   Встреча была назначена днём на квартире в Вотерсайде. Идти туда не так далеко, всего-то минут пятнадцать-двадцать пешком. Да вот только это протестантский район. Алистрине пришлось потратить два часа на обход города вокруг, чтоб запутать свои следы и прибыть в условленную точку без всяких подозрений со стороны прохожих о том, что она католичка из того самого "Свободного Дерри".

   Алистрина вошла после условного стука. В квартире был не Джейсон. Какой-то плюгавенький невысокого роста с залысиной мужчинка тридцати лет с ходу радостно произнес:

   – Приветствую бесстрашного борца за свободу. Ты меня удивила, правда. Отметка о въезде в Белфаст есть, о выезде нет. А на постах Дерри тебя и вовсе не было. Поздравляю, великолепно.

   Он указал ей на стул. Алистрина осторожно обошла комнату, прежде чем сесть.

   – Было бы великолепно, – наконец ответила она, слегка взволнованным голосом, – если б я и вовсе не попалась на глаза военным.

   – Это ты верно подметила. Правильно делаешь, что критикуешь саму себя. Это будет весьма полезным на будущее.

   Алистрина пресекла этот поток слащавой похвалы, грубо спросив:

   – Ты, вообще, кто такой?

   Молодой человек даже растерялся.

   – Меня зовут Родерик. Вернее, ты меня так называй.

   – Какого черта ты меня сюда позвал, Родерик? Может ты не в курсе, что с моим отточенным ирландским акцентом лучше в этих местах не появляться? Или это такая проверка на профпригодность? Как и обыск у меня дома? Знаешь, Рори, я понятия не имею, откуда ты здесь взялся, но у нас в Ольстере не игры, а война...

   – Вот! – воскликнул он, будто только и ждал этого слова. – Война. А для чего ты в Дерри?

   – Наверное, для того, чтобы твое начальство поставило галочку и сказало: " и в Дерри у нас есть свой человек".

   – Ну, – протянул Родерик, – ты малость превратно понимаешь свою задачу. Вспомни, для чего тебя готовили.

   – Помнится, для возможной войны неизвестно с кем.

   – И разве она не началась?

   Алистрина смерила Родерика оценивающим взглядом. Какой же он мерзкий тип. Одет с иголочки, наигранный и довольный, приехал туристом посмотреть на войнушку, набраться впечатлений и укатить обратно. Ну и между делом поработать "джеймсом бондом".

   – Тогда скажи мне, где тайник с оружием и я готова.

   Родерик рассмеялся, весело и противно.

   – Нет, ещё рано. Там наверху рады начать наступление хоть сегодня, но вот незадача, в резерве у нас только ты.

   – Значит, вы очень сильно прогадали с набором курсантов.

   – Нет, в таких вещах мы не ошибаемся, – самодовольно заметил Родерик, будто сам лично утверждал план по вербовке новобранцев. – Нам не нужно скрывать в Ольстере целый батальон подпольных солдат. Нам хватит одной тебя.

   – Да ну? – ухмыльнулась Алистрина, закуривая.

   – Ну да. Потому что мы внедрим тебя в специализированное подразделение, как раз отвечающее нашим целям. А если это спецподразделение перестанет отвечать нашим целям, мы организуем в нём раскол и создадим из старых бойцов новую группировку, такую, какая нам и нужна.

   – Ага, только членский взносы не забудьте оплатить.

   – Не пойму, чем ты всё время не довольна? – с обидой произнёс Родерик.

   – Тем, что год канителюсь здесь, а вы мне и пару фунтов не заплатили. Ты хоть представляешь, что значит жить на одно пособие? Подскажу, на него не только не купить таких расфуфыренных шмоток как у тебя, на него раз в неделю приходится пропускать ужин.

   Ничего подобного с ней, конечно не происходило. Алистрина лишь пересказала, как живёт одна её соседка. Она рассчитала своё пособие на каждый день и решила, чем голодать несколько дней в конце месяца, лучше раз в неделю просто не ужинать.

   – А что же ты хотела? – усмехнулся Родерик. – Ты появилась в Дерри внезапно, как человек из ниоткуда. И благодаря нашему невмешательству смогла удачно вписаться в городские низы, озлобленные и жаждущие крови, то есть в ту питательную среду, из которой мы и вычерпаем контингент для будущей армии.

   Алистрина слушала Родерика внимательно и только в конце спросила:

   – А тебе не приходило в голову, что я не просто внедрилась в кровожадные низы. За год я стала такой же, как и они.

   – Так это и прекрасно! То, что нужно, идеальное смешение с толпой.

   Алистрина не мигая смотрела на Родерика. Кажется, до него не доходило, что она не какая-нибудь Мата Хари на спецзадании, для неё всё происходящее в Ольстере более чем серьёзно. То, что было вчера и двадцать четыре года назад, не забудется и не простится. Но ощипанному павлину Родерику знать это не нужно.

   – Так что ты делала в Белфасте? – поинтересовался он.

   – А то ты и сам не знаешь.

   – Представь себе, нет, – и он картинно развел руками, – Ты же наш единственный человек в Северной Ирландии. Вот и скажи, какие такие неотложные дела у тебя появились? А они точно появились, раз не помешала им ни возможность расправы, ни даже ввод войск.

   И Алистрина сказала честно:

   – Просила боевой поддержки у ИРА.

   Лицо Родерика просияло восхищением.

   – Ты просто читаешь мои мысли.

   – Может, кончишь кривляться и скажешь толком, какая у меня теперь задача.

   И Родерик внял её просьбе и произнёс:

   – Твоя текущая цель – вступить в ряды ИРА и закрепиться в её деррийской ячейке. А затем тебе стоит подумать, как перебраться в Белфаст, поближе к штабу.

   – Не угадал, – усмехнулась она, туша сигарету. – Тамошний командующий послал меня далеко и надолго. У них, видите ли, другие цели – смотреть, как британские танки будут укатывать католические районы.

   – Не спеши. Ты говорила только с одним человеком, а их сотни. Может один командующий считает, что не надо вмешиваться, но поверь, найдётся с десяток других, кто захочет пустить англичанам кровь.

   – И где они? Может, подскажешь адресок.

   – Не волнуйся, они тебя найдут. Просто жди. В Белфасте, наверняка твой разговор с командующим дошёл до нужных ушей.

   – И сколько, интересно ждать?

   – Не больше, чем полгода. Возможно до декабря.

   – Какая точность, – съязвила Алистрина.

   – Кстати, ты мне тоже не нравишься, – тут же вставил Родерик.

   – К взаимному удовольствию, – парировала она, скривив губы.

   Вот так прошла её первая встреча с новым куратором. В Богсайд Алистрина возвращалась не в самом лучшем расположении духа. Нет больше Джейсона, и не будет никогда. Вместо него, внимательного и элегантного, ей подсунули подделку в виде Родерика. Её просто развели как дурочку – вначале дали красивого послушного мальчика, чтоб можно было наиграться, как хочешь – вот такая приманка для глупой старой девочки, которая дала задурить себе голову и стала агентом не понятно какой разведки, для войны не понятно в какой армии. Сказка кончилась ещё год назад, а иллюзии на продолжение окончательно развеялись только теперь.

   Но самое тревожное, что Родерик её не обманул. В Дерри Алистрину нашли единомышленники из воинственного крыла ИРА. Она с радостью согласилась помочь им с транспортировкой, доставкой и хранением оружия – уж это она умела. Шеймасу Алистрина ничего не сказала – ему не надо нервничать, он простой активист, борец за гражданские права. Вот пусть и борется на маршах при помощи слова.

   – Британское правительство, – как говорили её новые знакомые-соратники, – не имеет никаких прав в Ольстере, никогда не имело и не может иметь. Их правительство – это узурпатор.

   – Оккупанты, – вторила Алистрина и думала одновременно и о Германии. – А ещё колонисты. Сколько веков они выжимали из нас все соки. Мы же для них такая же колония как когда-то Индия. Только Индия уже получила независимость.

   – Вот, именно – подхватывали другие, – мы ничем не хуже их и имеем право утвердить свою власть на родине наших предков и объединиться с Ирландской республикой в единое целое, как это было испокон веков.

   – А протестанты?

   – А что протестанты? Они такие же ирландцы, как и мы, только обманутые англичанами. Это нам католикам не может быть нормальной жизни в Британии. А протестанты могут спокойно жить в объединенной Ирландии. Вспомните поэта Йейтса. Никто не воспевал Ирландию так, как он, ни до, ни после. А ведь он был протестантом, сенатором в республике, и никто его не ущемлял. Это англичане придумали разделять и властвовать, а во времена Йейтса никого не смущало, что он и протестант и поборник независимости Ирландии в одном лице.

   – Так это было лет пятьдесят назад. А сейчас у нас апартеид, даже стену скоро построят, чтоб мы им глаза не мозолили.

   В декабре ИРА раскололась на две организации – официальную, которая посчитала применение оружия крайней мерой, исключительно для самообороны, и временную, где Алистрина и её единомышленники прекрасно понимали, что британская армия окопалась в городах Ольстера и война уже началась.

   Первое серьёзное сражение случилось лишь через полгода, после традиционного парада Оранжистов в Белфасте. Снова протестанты кичились своими победами трёхсотлетней давности над ирландцами. Но шел 1970 год, и Ольстер был не тем, что год назад. В этот день оранжисты вознамерились поджечь церковь Святого Матфея, а вместе с ней и весь католический квартал.

   – Вот ведь сволочи, – говорили потом католики, усмехаясь, – у них из ордена исключают, если они ступят даже на паперть у католической церкви. Значит, входить в церковь им нельзя, а жечь, стало быть, можно? Ну, ни уроды ли?

   В тот день Временная ИРА среагировала молниеносно – никто ничего не сжёг, в Восточный Белфаст не прорвался, и католиков в их домах не поубивал. А всё потому, что у Временных было оружие и дисциплина, а у оранжистов – нет.

   Пули поливали улицы свинцом. Горожане просили у армии помощи, но ответом им было: "Мы вернулись с патрулирования и уже устали". Бой длился пять часов, и оранжистам пришлось бесславно отступить. Были раненые и убитые, но большой крови не случилось – Временная ИРА защитила католиков от погрома.

   Но не смогла она уберечь людей от произвола властей. На следующие утро докеры пришли в порт, где им заявили, что все католики отныне уволены. Их было пятьсот человек, кормильцев своих семьей. Может, единицы и держали прошлой ночью оружие в своих руках, но остальные уж точно не были виноваты. Единственными, кто спровоцировал беспорядки, были протестанты-оранжиты.

   – Можно подумать, если докер католик, то он сделает свою работу хуже, чем положено, – бурчал в штабе кто-то из добровольцев.

   – "Это неправильные пчелы, и они делают неправильный мед", – комментировала Алистрина. – Истинно английский подход к проблеме.

   – Зато армейский Винни-Пух залез своими загребущими лапами на наш оружейный улей в Западном Белфасте, – сетовал командующий бригады.

   – Работа у них такая, – пожала плечами Алистрина.

   – И чем мы теперь должны обороняться? – начал закипать он, обращаясь к Алистрине. – Вот скажи мне, главный логист, что мне теперь делать? Может устроить налет на армейский склад и унести всё свое обратно?

   – Зачем вам эти крохи? – беззаботно кинула Алистрина, загадочно улыбаясь.

   – И что это значит?

   – Да так, – женщина мечтательно накручивала локон на палец. – Склад они, конечно, накрыли, ящики с винтовками и патронами забрали, но кто вам сказал, что они забрали всё?

   – Хитришь, Алистрина, – пожурил командующий. – Ну-ка говори, что придумала?

   – Да ничего особенного, – бесхитростно призналась она. – Просто предположила, что после нашей маленькой, но яркой победы, трусливая солдатня решит реабилитироваться и их потянет на подвиги. Разумеется, я предположила, что они попрутся на склад. Как кладовщик в первую очередь я могу думать только об этом. Поэтому перестраховалась, нашла грузовик, попросила наших парней пару часов поработать на погрузке-разгрузке. Кое-что, конечно оставили для затравки. А так все ящики уже давно на другом складе.

   – Вот конспиратор. Почему мне сразу не сказала?

   – Исходя из вопроса той самой конспирации. Вот ты знаешь, почему армейские пошли именно на наш склад?

   – Кто-то из наших засветился, – тут же предположил командующий, – крутился рядом.

   – А может попросту сдал нас за небольшое вознаграждение? – продолжила строить догадки Алистрина.

   Бригадир вопросительно посмотрел ей в глаза. Постепенно его взгляд становился суровее.

   – А впрочем, – пожала она печами, – понятия не имею, как всё было на самом деле. Я отвечаю за склад, ты за всё остальное, так что разбирайся сам. Я вот о чём хотела с тобой поговорить. Как думаешь, не помешает нам подкупить ещё стволов с магазинами? И вообще пора подумать о взрывчатке. Лоялисты это дело давно освоили, нам тоже не стоит отставать.

   – Где я, по-твоему, возьму на это денег?

   – Где надо, там и возьми, – абсолютно серьёзно ответила ему Алистрина. – В Дублине, например.

   – Издеваешься? Кому мы нужны в Дублине?

   – Что значит, кому? В Ирландии наши братья. Они что, по-твоему, включают вечерние новости и спокойно смотрят, как ирландцы Ольстера ходят по улицам под дулом армейского автомата?

   – Простые ирландцы нам сочувствуют, – признал бригадир. – А вот их правительству на нас плевать. Оно давно снюхалось с англичанами и боится без их одобрения и шаг ступить. Если кто-то из жителей республики решится нам помочь, его просто арестуют, понимаешь? Это мы хотим объединиться с Ирландией, а её правительству мы не нужны.

   – Ну, а что там наши братья и сестры в США и Австралии, неужели не помогут, если попросим, не организуют благотворительный фонд или ещё что?

   – Ну, допустим, – сдался командующий.

   – И про Канаду не забудь. Ирландцы живут и там.

   – Да где они только не живут после голодомора.

   – Вот именно. Так что твоё дело найти деньги – пусть хоть благотворительные балы устраивают в Балтиморе или Филадельфии. А свою часть я выполню без запинки.

   Видимо самоуверенность Алистрины убедила бригадира, потому как деньги вскоре нашлись. Первым делом она заказала на телефонной станции звонок в Майами:

   – Здравствуй, Аднан. Помнишь своего бывшего экспедитора?

   Бывшей шеф несказанно обрадовался, услышав её голос.

   – Алекс, как ты? Сколько уже лет прошло?

   – Два года, Аднан.

   – Надо же, – мечтательно протянул он, – два года...

   – Представь себе, я соскучилась. Хочу встретиться.

   – Правда? – с лёгким недоверием в голосе произнёс он.

   – Конечно. Повспоминаем былое, помечтаем о грядущем.

   Аднан намёк понял и тут же предложил:

   – Приезжай в Брюссель. О наших делах плодотворнее всего мечтается там.

   – Ты с ума сошел, я так далеко не доеду. Максимум Дублин.

   На том конце провода наступила короткая пауза. Видимо Аднан догадался, откуда ему звонит бывшая подчиненная. А ещё догадался, о чём она может "мечтать".

   – Даже не знаю, Алекс, не самое это лучшее место.

   – Брось, Аднан, я же только поговорить хочу с глаза на глаз, подарков везти не надо.

   – Да уж, сейчас как раз в Дублине судят двоих за переправку "презентов".

   – Да ну их, обидно, конечно, но мы в отличие от них специалисты в этом деле. Пожалуйста, Аднан, твоему персональному самолету всё равно, куда лететь, а мне до Брюсселя далеко, опасно и дорого. Давай в Дублин.

   На этом и сошлись. Через два дня Алистрину уже принимали в роскошном номере фешенебельного отеля с распростертыми объятиями.

   – Умница моя, – улыбался Аднан, и что немаловажно, вполне искренне, – как я рад, что ты про меня не забыла. Джейсон говорил мне...

   – К черту Джейсона, – тут же оборвала его Алекс. – Что нам, поговорить больше не о чем?

   Аднан всё прекрасно понял и глупых расспросов устраивать не стал. В номере крутились четыре длинноногие изысканно одетые красотки, умело изображая кипучую секретарскую деятельность.

   – Твои помощницы? – Алекс хитро сощурилась. – Неужто передо мной тут был кто-то важный и щедрый?

   Об этой особенности ведения Аднаном бизнеса Алекс знала хорошо. Он лично и с большой тщательностью подбирал для работы привлекательных девушек. Что самое интересное, в первую очередь они работали именно как секретари-референты. Но во вторую очередь эти девушки были украшением многочисленных приёмов, где Аднан обхаживал потенциальных покупателей. И делал он это как всегда корректно, и никто не упрекнул бы его в сводничестве.

   – Дела-дела, – протараторил Аднан, – Первым делом всегда бизнес. Но раз ты теперь мой клиент, если хочешь, Сюзанна уделит тебе внимание. – Он тут же подманил лёгким жестом зеленоглазую шатенку и обратился к Алекс. – Что хочешь выпить?

   И тут же Сюзанна с профессиональной улыбкой начала перечислять содержимое бара. Алкоголь не интересовал Алекс уже лет сорок шесть как, но она отметила, что сорта были исключительно элитными и дорогими. Впрочем, от Аднана было глупо ожидать чего-то иного.

   – Благодарю, но я давно завязала с алкоголем.

   – Правда? – удивился Аднан, ибо знал лично всех своих служащих, в том числе морских экспедиторов, а это народ всегда был пьющим, даже Кэп. – Всего маленький глоточек виски, он точно не повредит, только разогреет кровь.

   – Нет, Аднан, если хочешь правду, скажу грубо, но как есть. Был у меня одно время тяжелый запой, почти годовой и почти насмерть. Так что не уговаривай, с выпивкой я завязала прочно. Так что, – Алекс тоже улыбнулась Сюзанне, – будьте добры чашечку кофе, если вас не затруднит.

   – Конечно, – лёгким движением головы кивнула она. – Сахар, сливки?

   – Нет, просто черный.

   – Сию же минуту.

   И Сюзанна отправилась варить ненужный кофе, который Алекс будет пить только для вида, вернее изображать, что пьёт.

   – Итак, – начал Аднан, – подозреваю, что ты приехала за стрелковым оружием и взрывчаткой. Подозреваю, что тебе нужна доставка морским путем в Белфаст.

   – Ты очень проницателен, – улыбнулась она. – У тебя можно курить?

   – Конечно, зачем спрашиваешь? Я хочу узнать только одно – твоя сторона сможет обеспечить безопасное получение груза?

   – Сложный вопрос, Аднан. Ты ведь следишь за новостями, знаешь, что у нас в городе стоят войска.

   – Конечно, знаю, как и то, что эти войска не хуже ищеек.

   Сюзанна принесла чашку кофе и хрустальную пепельницу. Алекс приняла подношение и тут же ответила:

   – Зато нашли крохи и только потому, что я не жадная.

   Аднан одарил Алекс восхищенным взглядом.

   – Какая же ты умница. Как же я жалею, что дал переманить тебя Джейсону.

   – Пожалуйста, Аднан, – жалобно протянула она, дела вид, что пьет кофе.

   – Хорошо-хорошо, ни слова о нём. Только о деле. У меня было два дня, чтоб всё обдумать, и скажу честно, вряд ли я тот продавец, который тебе нужен.

   Алекс начала спадать с лица. Вырвавшийся из ноздрей сигаретный дым придал ей ещё более недовольный вид.

   – Но, – поспешил ободрить её Аднан, – я могу посоветовать тебе куда более лучший вариант, но у другого продавца.

   – Интересно, с чего вдруг ты рекомендуешь мне своего конкурента?

   – Во-первых, он не такой уж мне и конкурент. Ты знаешь, мой товар всегда высокого класса. А тот о ком я тебе говорю, занимается скупкой отработавшего своё металлолома и восстанавливает его до стрелкового оружия среднего уровня.

   – То есть, ниже качество, ниже цена.

   – Разумеется. Ты, как я понимаю, представляешь пока что не самую богатую организацию.

   – И всё-то ты знаешь, Аднан.

   – Разумеется, как же иначе в моём бизнесе? Если бы ты согласилась съездить в Брюссель, сама бы начала разбираться в этих тонкостях.

   – Не могу понять, почему именно Брюссель? Что там такого особенного?

   – Ну как же, это мировой центр торговли оружием. У всех бизнесменов моего круга там есть свой офис.

   – Это я знаю, но почему именно Брюссель, а не Антверпен или Амстердам?

   – Потому что недалеко от Брюсселя Эвер. А что у нас в Эвере?

   – Понятия не имею. В чём смысл твоей загадки?

   – А в том, моя умница, что в Эвере находит штаб-квартира НАТО. А НАТО сейчас принимает новый бюджет, а значит, будет закупать новое оружие, а это, в свою очередь, означает, что старое оружие спишут.

   – И продадут? – спросила Алекс, и Аднан согласно кивнул. – Вот это да... Это хоть законно?

   – Почему нет? Во всяком случае, не запрещено. Так что ты зря отказалась от моего предложения. У тебя был такой шанс завязать хорошие знакомства.

   – Думаю, у меня ещё будет время съездить в Бельгию, но позже. Ты там замолви за меня словечко, на всякий случай.

   – Конечно, даже не беспокойся.

   – Так что там с твоим знакомым старьёвщиком? Что он может такого, чего не можешь ты?

   – У него есть база поближе к вашим краям. Согласись, обидно отправлять судно из Колло в Белфаст, особенно если его арестует полиция.