Текст книги " Избранное"

Автор книги: Альфред де Виньи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

борджа. Равальяку. А в конце письма есть приписка женским почерком. Не вашим, хвала небесам! супруга маршала. О, страшно слышать! Страшно подумать! борджа. Но что вам до государственной тайны? Вы же не подозревали о ней, правда? супруга маршала. Никогда.

борджа. Скоро вооруженный народ окружит ваш особняк. Приготовьтесь следовать за мной. супруга маршала. А вы спасете моего мужа? борджа. Не знаю. Но что вы все о нем? Он в безопасности, далеко от Парижа.

супруга маршала. Откуда вам это известно? На кого вы опираетесь? Зачем приехали во Францию? борджа. Я же сказал: чтобы встретить и убить Кончини – от других он опять ускользнет.

супруга маршала. О, не мешайте ему в этом – так вам больше подобает. Не предавайте письмо огласке. борджа Признайте, что Кончини – негодяй, и я удовлетворюсь. супруга маршала (опуская глаза). Он мой муж. борджа (мрачно). Заговорите о нем моими словами, и мне больше ничего не надо – я отомщен. супруга маршала. Он мой муж.

борджа. Скажите только, что никогда не любили его, и я отдам письмо – вам ли, ему ли. супруга маршалл. Отдадите?

БОРДЖА. Это спасет его лишь от короля, но я это сделаю. Письмо будет вручено вам.

СУПРУГА маршала (подходит к двери, распахивает ее, чтобы не оставаться наедине с Борджа, и порывается позвать г-жу де Рувр, но возвращается и вынимает из-за корсажа портрет). Вот мой ответ, Борджа,– ваш портрет.

БОРДЖА. Как! Вы хранили его?

СУПРУГА маршала. Чтобы оплакивать вас. А теперь умоляю: не говорите о нем – я вам его верну. Госпожа де Рувр, приведите моих детей.

Г-жа де Рувр появляется и тут же уходит.

Супруга маршала садится и берет Борджа за руку.

Сядьте рядом со мной, и успокоимся. Ради бога, помолчите минутку. Вы взволновали меня до глубины души. Я проявила большую слабость, но вы пришли с любовными воспоминаниями и воплями ненависти: первых я испугалась из-за самой себя, вторых – из-за своей семьи. Послушайте, я больше не принадлежу себе: я жена, мать, подруга великой королевы и в некотором роде правительница большого государства. Мне нужны все мои силы. Помилосердствуйте, не лишайте меня их разом. Говорите правду, говорите все. Я не требую у вас имена заговорщиков, откройте лишь, что они замышляют. И почему, наконец, вы не остановили их, хотя желаете меня спасти?

борджа. Я мог лишь задержать их на несколько часов, что и сделал. А мы теряем попусту время.

СУПРУГА маршала. Вот, значит, как далеко зашло? Ну что ж, не думайте о моем спасении – слишком поздно.

Появляется г-жа де Рувр с детьми.

Вот мои дети. Сжальтесь над ними.

Явление

четвертое

Те же у г-жа де Рувр, несущая на правой руке девочку, а левой ведущая графа де ла Пен – десятилетнего мальчика при шпаге на боку и множестве орденов на шее. Супруга маршала подходит к ней, берет дочь на руки и сына за руку.

супруга маршала. Оставьте детей со мной, госпожа де Рувр. Я верну их вам, когда их вернут мне самой. Не знаю, когда наступит этот день: он известен лишь небесам. Вас не удивляют мои слова?

Г-ЖА де рувр. Я не вправе препятствовать вам, маркиза, в том, что нахожу предусмотрительным.

супруга маршала. Предусмотрительным, сударыня? Значит, вы чего-то опасаетесь? Вы мне об этом не говорили.

Г-ЖА де рувр. Бывают времена и положения, когда каждый вселяет в других больше подозрений, чем следует. Я слишком люблю ваших детей, чтобы не печалиться, расставаясь с ними, но полагаю, что удалить их отсюда – благоразумно.

супруга маршала (побледнев, взволнованно всматривается в г-жу де Рувр). Удивительно, однако!.. Но хорошо, ступайте, сударыня, ступайте. (Детям, холодно.) Поцелуйте ее и попрощайтесь.

граф де ла пен (настороженно). Прощайте, сударыня, прощайте. Благодарю за доброту к нам с сестрой.

Г-жа де Рувр уходит, опустив голову.

супруга маршала. Ах, меня бросает в дрожь от вымученной улыбки этой лживой женщины! Все, что вы сказали,– правда, Борджа: я это чувствую. Я чувствую, как на меня надвигается страшная беда; к тому же я знаю вас – в вас течет кровь Борджа. Если то, что должно свершиться, задумано вами – изменить уже ничего нельзя: гнев итальянца неутолим. Вы с

Кончини движимы ненавистью, и невольной ее причиной была я. Но довольно! Ваше решение принято, мое – тоже. В том, что вы сами пришли и сказали: «Я в сговоре с вашими врагами и погублю вас», есть благородство; поэтому я отвечаю: «Вы в моих руках: я могла бы вас арестовать. Но вы вспомнили о нашей любви и предостерегли меня; я тоже помню о ней и доверюсь вам». Вот мои заложники, берите их. борджа. Что? Детей...

СУПРУГА маршала. Да, детей Кончини. И если вы порядочный человек, вы их спасете. Дайте мне руку и обещайте сохранить им жизнь. Когда не станет ни их отца, ни меня, ни вас, пусть их поручат господину де Фьеско. Таково мое желание, а вам видней, не последнее ли оно перед смертью. Не хочу больше думать об этом. Примите их: мы в ваших руках. борджа. Но как вы не понимаете, что я пришел за вами и ради вашего спасения!

супруга маршала. Сюда идут. Какие бы вести мне ни принесли, я рассчитываю на ваше слово. (Ставит на стол портрет Борджа, снятый с груди.)

Явление

пятое

Те же, д'Анвиль, Темин.

Паж, приоткрыв расшитую портьеру, впускает дворян. супруга маршала (сев между детьми и небрежно поглаживая старшего по голове). Господа, ваш веселый вид способен успокоить даже самых робких. Ну, что рассказывают нового? фьеско. Самые забавные вещи на свете, сударыня. Вечером, неизвестно зачем, в Париж прикатил епископ Люсонский, и королева сказала ему: «Господин де Ришелье, видеть вас у себя – счастливая примета». В жизни так не смеялся – настолько перекосилось у него лицо.

Д’лнвиль. И, кланяясь, он прикусил губу, не правда ли, господин де Темин?

темин. Еще бы! От таких слов призадумаешься.

фьеско. Вокруг этого вертелись все разговоры у принцессы Конти.

супруга маршала (к Борджа, мрачно опирающемуся на спинку кресла). Видите, чем занят свет? Разве у меня нет оснований быть спокойной?

борджа (вполголоса). Одно из двух: либо здесь все сумасшедшие, либо я сам рехнулся.

супруга маршала. О чем говорят в Париже, маршал?

темин. О новом коннетабле, сударыня. Все любопытствуют, когда маршал д’Апкр вернется, чтобы препоясать себя шпагой с лилиями. Поэтому народ и толпится у вашего особняка.

супруга маршала (к Борджа). Вот, значит, к чему все сводится!

борджа (вполголоса). Престарелые дети! Как беззаботно они пляшут на канате, по которому идут! Клянусь душой, у них у всех помутился разум.

Явление

шестое

Те же у Креки, Монгла, группа дворян Кончини.

Монгла торопливо кланяется. Он несколько возбужден.

супруга маршала. О чем толкуют сегодня, господа? (Выслушав ответ Креки, беседует с Фьеско.)

КРЕКИ. Больше всего – о новом президенте парламента, сударыня. (Тихоу Темину.) Э, да она, кажется, ни о чем не подозревает. Король отправляет королеву-мать в изгнание. темин (тихо). Ее спокойствие изумляет меня. Похоже, она знает,

что случилось, но скрывает от нас свое волнение. Она ведь сидит в передней ложе и знает многое, что нам неизвестно.

МОНГЛА. Говорят, господин де Буйон предпринимает какие-то попытки. (Тихо, Темину.) О чем она думает? Известно ли вам, что народ уже у нее под окнами? Мои лошади с трудом проложили себе дорогу.

темин (вполголоса). Вы, конечно, понимаете, что она приняла меры предосторожности. Иначе ее спокойствие не объяс нить.

Явление

седьмое

Те же, г-жа Рувр, г-жа де Море.

В отдалении крики, глухой ропот.

борджа (супруге маршала). Слышите вы шум? Слышите? Это грозный голос народа.

г-жа де море. Ах, сударыня, королева арестована у себя в покоях. Г-ЖА ДЕ РУВР. И король отдал приказ запереть все двери Лувра. Г-жа де море. Кроме одной, охраняемой мушкетерами. супруга маршала (вставая). Через нее я и войду.

БОРДЖА. Ищите лучше ту, через которую можно выйти, сударыня. супруга маршала. Я иду к королеве. Ее предали. темин. Вам благоразумней оставаться здесь, сударыня. супруга маршала. Сударыни, отправляйтесь к королеве. Вы пройдете через мои апартаменты и доложите ее величеству, что все друзья маршала д’Анкра по-прежнему преданы ей. С ответом тотчас же вернитесь ко мне. Враги воспользовались отлучкой моего мужа.

Дамы уходят.

Надеюсь, вы замените его, господа?

фьеско. Я первый готов пойти разузнать, что означает приказ короля. Он, несомненно, внушен этим интриганом де Люином. СУПРУГА маршала. Я вам так признательна! Идите и поскорей возвращайтесь, сударь.

Фьеско уходит.

Господин де Темин, соберите, если любите меня, наших дворян и...

БОРДЖА. Он уже не успеет, сударыня. Бегите! темин (указывая на Борджа). Знаете ли вы, сударыня, кого принимаете у себя в доме? Этого человека видели повсюду. Предупреждаю: он ведет двойную игру.

Шум толпы.

супруга маршала. Возвращайтесь немедленно, и я вам отвечу. Гемин уходит.

борджа. Они не сумели вам дать совет, не сумеют и защитить вас... Спешите приветствовать Людовика Тринадцатого, господа. Вы свободны.

МОНГЛА. Нет, это вы свободны убираться отсюда, мой маленький корсиканец.

борджа. Когда бы господь соизволил, чтобы моя рука была так же свободна!.. (Супруге маршала.) Со мной, только со мной – вот ваше единственное место. креки. С чего этот человек так фамильярничает? супруга маршала. Идите, Креки, идите и вы, раз никто не возвращается... Великий боже, что с ними? Никто не возвращается ни от королевы, ни из города. То ли их поочередно убивают, то ли они один за другим изменяют мне? креки. Народ шумит... Пойду разузнаю...

монгла. Не разберу, что там кричат. Пойду посмотрю. (Исчезает вместе с Креки.)

борджа. Со мной, со мной, или вы погибли!

супруга маршала. Нет, я покажусь. Я хочу все видеть, и пусть меня тоже видят. Откройте! Откройте окна! (Распахивает балконную дверь. Град пуль разносит стекла в куски.) борджа. Неосторожная! (Оттаскивает ее подальше от балкона). супруга маршала (возвращается к дворянам; она бледна, но холодно и спокойно глядит на них и Борджа; затем замечает на полу пулю и с иронией бросает). Пули, господа? Меня принимают за мужчину и даже воина. Вот уж не ожидала подобной чести! (Порывисто, к Борджа.) Да, вы были правы. Берите моих детей, уходите, и да сопутствует вам милосердие небесное! О дети мои, утешение мое! Обнимите меня. Скорей, скорей обнимите меня!

ДЕТИ. Сударыня! Матушка! Сударыня!

БОРДЖА. Сюда идут.

супруга маршала (высокомерно). Кто? Чего от меня хотят? Это вы, господин советник? Что, собственно, произошло? Сегодня фаворит низлагает фаворитку, вчера было наоборот. Вот и все.

Явление

восьмое

Те же, Деажан, стража.

деажан. Сударыня, вы арестованы, и я препровожу вас в Бастилию.

борджа (Деажану). Вот она. Берите ее. В тюрьме ей будет безопасней: к балкону уже приставлены лестницы. (Распахивает входную дверь.) Входите, господа. Я выдаю вам ее. Ведите. супруга маршала (обнимая детей). Прощайте! Прощайте! Ах, Борджа, спасите их, спасите! Отнимите у меня и спасите. деажан (снимая портрет со стола). Захватите-ка вот это. В таком деле ни одна мелочь не лишняя.

Стража поспешно уводит супругу маршала. Дворяне Кончины порываются оказать сопротивление, но не решаются и тут же расходятся.

Явление

девятое

Борджа, Пикар, затем народ.

народ (за сценой). Кончини!.. Кончини!.. Смерть Кончини! борджа (приближаясь к балкону). Где ты, Пикар? пикар. Откройте. Я здесь.

борджа (распахнув балконную дверь, через которую вливается поток вооруженных людей). Кончини удрал. Жена его арестована. Все здесь – ваше, кроме вот их. (Закутывает девочку в свой плащ, берет мальчика за руку, прокладывает себе дорогу через толпу и уходит.)

пикар. Не прольем ни капли крови, не возьмем ни одного золотого!

народ. Жги дворец!

пикар (пожимая плечами при виде происходящего). И что мы от этого выиграем?

Народ бросается грабить особняк.

ДЕЙСТВИЕ

ЧЕТВЕРТОЕ

Та же комната в доме еврея, что во втором действии. Кончили полулежит в покойном кресле. Изабелла, стоя в известном отдалении, недоверчиво посматривает на него, словно готова выскочить за дверь, которую держит приоткрытой.

Явление

первое

Кончили, Изабелла.

кончини (продолжая галантную пикировку). Нет-нет, вы этого не узнаете, пока не закроете дверь и не перестанете дуться, что вам совсем не к лицу.

изабелла. А вы скажете мне все и не будете говорить со мной о любви?

кончини. Обещаю говорить только о дружбе. Слово флорентинца!

изабелла (почти совсем притворив дверь). Неужели еврей оставил меня с вами одну?

кончини. Нет, он где-то поблизости – считает дукаты и флорины. Пусть занимается своим делом, а мы будем отмечать ночные минуты звуками гитары и голоса. Попоем, потолкуем.

изабелла. Не будь мне известно, что мужчин следует остерегаться, я охотно послушала бы вас: я устала от одиночества, кончини. Я устал куда больше – я прождал десять часов в этом мрачном доме, лишь бы увидеть вас. Знаете ли вы, что могли бы затмить всех женщин при дворе? Рядом с итальянками француженки кажутся бледными призраками. изабелла. Разве при дворе нет итальянок?

кончини. Есть несколько в свите королевы-матери, но о них не стоит даже говорить. Послушайте лучше, как я пою. изабелла. Только не по-итальянски. Родной язык расстраивает меня. Когда вы говорите по-французски, мне спокойней, кончини (иронически). Ваше спокойствие – главная моя забота, поэтому говорить я согласен по-французски, но петь могу только по-итальянски. Я ведь каждый вечер зарабатываю этим на хлеб.

изабелла. Каждый вечер? На улице? Ah, povero!⁹ кончини. Но больше всего мне приносят гороскопы и предсказания.

изабелла. Как! Вы умеете предсказывать будущее? кончини. И даже проникать в тайны настоящего.

ИЗАБЕЛЛА. Так ли?

кончини. Ба! Будь это не так, как мог бы я угадать, что ваш муж хранит некое письмо, которое старательно прячет? изабелла. Правда! И вы обещаете объяснить мне его поведение, которое так верно угадали?

кончини (прерывая ее). Послушайте-ка лучше одну песенку. Она всегда у меня получается, всегда приносит мне удачу. изабелла. Нет, вы ответьте, ответьте!

кончини. А вы мне скажете, где синьор Борджа прячет письмо?

изабелла. Почему вы так этого добиваетесь?

кончини. Это письмо от женщины, которую он любил. Вот и все.

изабелла. В самом деле любил? Он никогда мне об этом не рассказывал.

кончини. Разве это основание, чтобы сомневаться? Вы – последняя, кому он открылся бы. (Игриво.) Идите сюда и потол куем.

изабелла (отступая). Нет, нет.

кончини (скользнув рукой по струнам, равнодушно). Ручаюсь, он очень дорожит письмом.

изабелла. Да, он всегда носит его в бумажнике, кончини (наигрывая прелюдию). Вот начало той песенки. изабелла. Кто была эта женщина? Флорентинка? кончини. Не могу же я кричать отсюда, как ее зовут,– меня услышат на улице. Сядьте рядом со мной. Какая дивная погода! Прямо не Париж, а Флоренция. Мне кажется – я слышу запах апельсиновых рощ.

изабелла. Но почему небо, вон там, все красное? кончини. Действительно! И вроде как над Лувром. Ба! Просто иллюминация. (В сторону.) Уж не в честь ли моего отъезда? изабелла. По-моему, вдали кричат, кончини. Ничего не слышу. изабелла. Да, теперь все смолкло, кончини. Наверно, французы веселятся. изабелла. Ну что ж, спойте свою любимую песенку.

Кончини поет, но Изабелла тут же прерывает его.

Так какую женщину любил Борджа? Клянусь, это та, у которой он бывает теперь.

кончини. Возможно. Но чтобы убедиться в этом, я должен получить от вас письмо.

ИЗАБЕЛЛА. Я достану его и дам прочесть, хотя оно всегда при муже, кончини ( в сторону). Я заколю его и сам отберу письмо. Двойной выигрыш!

изабелла. Эта женщина, наверно, очень красива?

кончин и. Вероятно. Кого же вы подозреваете? Ну!

изабелла. О, это тайна! Прежде она звалась Галигаи – и это все, что мне известно.

кончин и (гитара падает у него из рук, но он успевает поймать ее). Она видится с ним! Ну, Борджа, наши пути снова скрестились. Поделом мне!

изабелла (затворив дверь и подходя к нему). Но вы-то сами ее не знаете, верно?

кончини (раздраженно). Он бывает у нее?

изабелла. Конечно, бывает. И я просто не знаю, что думать. Когда я спрашиваю мужа, зачем он видится с ней, он отвечает: по важному государственному делу. А если я любопытствую, хороша ли она собой, он молчит. Впрочем, она, по-моему, и не красива, и не обаятельна, а меня он так любит!

кончини. Ах, женщина!.. Нет, она красива, очень красива. Они любили друг друга прежде, она любит его и сейчас.

изабелла. Она его любит? И красива? Они любили друг друга?

кончини. Я же сказал – да. Она обманывает Кончини, своего мужа; Борджа обманывает свою жену. Кончини-то отомстит, ручаюсь в этом: он человек жестокий. Но неужели вы, итальянка, не отомстите за себя?

изабелла (не слушая его). Выходит, они любили друг друга еще до моего замужества? Зачем же он, любя ее, женился на мне? Как тут не стать в тупик?

кончини. Кончини, узнав все, беспощадно покарает ее. Поверьте, он лишит ее жизни.

изабелла. И, без сомнения, поступит правильно: эта женщина не Заслуживает лучшего. Но почему Борджа женился на мне, хотя любил ее?

кончини. В котором часу он уходит к ней?

ИЗАБЕЛЛА. Кто вам сказал, что у них была любовь? Ответьте же, ради бога!

кончини. То, о чем спрашиваю я, гораздо важнее. Говорите все, что знаете.

изабелла. Ах, зачем вы пришли выведывать мои тайны и навязывать мне свои? Что я вам сделала?

кончини (развязно). Ей-богу, красотка, только одно: вы внушили мне чувства, которые возникают у настоящего мужчины при виде хорошенькой девушки. Но довольно любезничать. Женщина, о которой вы говорите, интересует меня больше, чем вы. Подробности! Выкладывайте все подробности!

изабелла. Вы пугаете меня? Кто вы? Уверена, вы такой же злой, как этот подлый Кончини.

кончини. Вы не ошиблись: я действительно злой. Настолько злой, что ослушаться меня – опасно. Борджа получал письма?

изабелла. Только раз – нынче утром. После этого он и ушел.

кончини (грубо хватая ее за руку). Почему же вы не узнали, что было в письме, неосторожная? Для итальянки вы слишком мало ревнивы.

изабелла. У меня не было случая ревновать.

кончини. Вот вам этот случай. Ваш муж у ног другой женщины, он объясняется ей в любви, говорит ей «ты»...

изабелла. Увы! Так, наверно, и есть.

кончини. А соперница ваша очаровательна. Она властна, величава, у нее огненные глаза, сильный ум, вся она – изящество и страсть.

изабелла (шатаясь). Вы убиваете меня!

кончини. Прелюбодеяние – странное преступление. Только что я считал его легким грешком, теперь оно кажется мне чудовищным. Клятвопреступление – вот истинная язва нашего общества. Подумать только! Даже убив их, мы с вами не помешаем им любить друг друга... Да известно ли вам, что в эту минуту он смеется над вами? Вот о чем нестерпимо даже помыслить!

изабелла. О да! Видно, так оно и есть.

кончини. И поверьте, если один из них носит обручальное кольцо или иную драгоценность, словом, знак законной любви, он жертвует им другому: передаривает или бросает ему под ноги. Так делается почти всегда.

изабелла. Как! Вы тоже это подумали? Действительно, иначе не может быть. Поддержите меня – колени мои подгибаются, кончини. Если поможете мне, я отомщу за вас.

ИЗАБЕЛЛА. Кому? кончини. Обоим. изабелла. Главное, ей. А он... кончини. Что – он?

изабелла. Ах, сердце мое разбито! Вы убили меня. Уйдите... (Теряет сознание.)

кончини. Вот каковы мы все – и женщины, и мужчины. Минуту назад, когда она шла ко мне, словно околдованная моей лестью, могли я предполагать, что пустяк превратит эту жизнерадостную девочку в подобие трупа? И разве сам я, болтая с ней о любви, наслаждении, музыке, повторяя проказы моей двадцатой весны, не чувствуя себя сколько-нибудь виноватым и смеясь над своими грешками, мог допустить, что я – глупец, который придет в неистовство от одной мысли, что ему отплачивают той же монетой? Да, горе – это нечто вещественное. Оно давит мне на сердце, как свинец. Оно гнетет меня, душит. Конечно, одно лишь подозрение само по себе не причинило бы столько вреда: с ним борются, его побеждают сомнением... Я весь пылаю. И напрасно я пытаюсь рассуждать. Рассуждение – ложный друг, который делает вид, что спешит нам на помощь, но ничем не помогает. Тверди я себе хоть тысячу раз: «Маршал д’Анкр, слабость твоей супруги не лишает тебя ни высокого положения, ни богатства, ни удовольствий, ни, может быть, даже ее любви» – что толку? Я навеки утратил слепое доверие, самую мягкую подушку для спящего самолюбия; утратил блаженную возможность мирно возвращаться домой и, улыбаясь, отдыхать в кругу семьи. Нельзя шутить с предустановленным порядком: это игра, в которой ранишь самого себя. Это роковая забава: она вроде погремушки, когда забавляешься сам, но становится кинжалом, когда забавляются за твой счет. Вернись сюда Борджа да застань он здесь свою юную простодушную жену, сраженную всего одним словом, и меня, нанесшего этот удар, что он почувствует – гордость за свое торжество или стыд оттого, что торжествую я? Что острее – боль, которую причиняешь, или та, которую испытываешь? Увы, поражение всегда ощутимее, чем победа. Первое ранит чувствительней, чем тешит вторая. (Дотрагивается до Изабеллы.) Похолодела, но сердце бьется. Она в обмороке... Это сон. А сон – это забвение. Ты счастливей меня, дитя, гораздо счастливей. Он у меня в доме, я у него... Но поспешим. Против корсиканца у меня найдется флорентинский кинжал. Довольно прятаться под заемным именем. Я – Кон-чини, маршал Франции. (Хватает плащ, нахлобучивает широкополую шляпу и в ярости выбегает.)

Явление

второе

Изабелла в обмороке, Самуэлъ, Деажап, стража.

деажан. Не останавливай его, еврей. Его пажи, челядь, дом – все под нашим присмотром. В шесть часов вечера я сам арестовал его жену, как раньше регентшу. У тебя один выбор: либо служба королю, либо виселица. самуэль. Предпочитаю вас: это все-таки лучше, чем веревка. деажан. Тогда не мешай нам увести с собой эту женщину. Мы предоставим ей случай отомстить Галигаи. Она – бесценное орудие. Я тотчас же доставлю ее на процесс, который мы начинаем. (Приставам.) Отправить ее в носилках во Дворец правосудия. (Самуэлю.) А ты задержи еще на час этого смугляка Кончини, пока я не пришлю сюда мушкетеров. От-

вечаешь головой. Изобрети любой повод, любой предлог. САМУЭЛЬ. Положитесь на меня. Я слышу, как он спотыкается на каждой ступеньке, зовет меня у каждой двери. Я нагоню его и задержу.

Уходит в одну сторону, Деажан – в другую.

Явление

третье

Декорации меняются. Сцена представляет собой зарешеченное помещение в Бастилии, где содержат супругу маршала. На столе горит лампа и разбросаны книги. Деажан, советник парламента.

деажан (потирая руки). Процесс идет отменно удачно. Господин де Люин весьма доволен, не так ли?

советник. В самом деле, его холодное лицо просветлело.

деажан (с торжествующим смехом). Ха-ха-ха! Дело в том – только пусть это останется между нами,– что король обещал ему все имущество супруги маршала после ее смерти, а это немало.

советник. Состояние у нее не меньше, чем у королевы-матери.

деажан. А знаете ли вы, что именно в эту камеру Бастилии она упрятала принца Конде? На том, чтобы поместить ее сюда же, настоял я: люблю справедливое возмездие... Как видите, малютка Изабелла дает показания с редкой пылкостью и убежденностью.

советник. Боюсь, решимости ее хватит ненадолго. Стоит ей заплакать, как она слабеет.

деажан. Все судьи уже признали Галигаи колдуньей, хотя сама она еще не догадывается. А вот и улика, которую мы ищем. Посмотрите-ка книгу, которую я хотел вам показать – вы

ведь знаток восточных языков. Я предъявлю ее суду как ведовское и чернокнижное сочинение. советник. Но маркиза всегда слыла набожной. Вот и тут у нее изображение Девы висит. деажан. Это еще ничего не доказывает.

советник. А известно ли вам, что эта книга – Моисеев Ветхий завет?

ДЕАЖАН. Ну и что? Раз написано по-еврейски, значит, каббала... Ах ты господи! Я надеялся избежать встречи с ней, а она прямиком идет сюда. Нам не разминуться.

Явление

четвертое

Деажан, супруга маршала. Она крайне возбуждена, ее сопровождают две камеристки.

супруга маршала (живо). Разве мы в Испании? Разве здесь инквизиция, сударь? В мою комнату входят, письма распечатывают, бумаги читают. Против меня возбуждено дело, и я знаю – какое. Чуть ли не у моих дверей заседает Огненная палата, моя жизнь и смерть на весах, а мне не дают бросить на чашу их даже слово. Я не имею права самолично предстать перед судом. Нет, это уж слишком! Со вчерашнего утра, дня моего ареста, вы далеко продвинулись и сильно ускорили события; доказательство тому – действия вашего правосудия. Мне только что сообщили вещи столь немыслимые и чудовищные, что я ушам своим не верю. Существуют якобы свидетели моих страшных преступлений. Идите же, сударь, идите и передайте суду, что я требую очной ставки с ними. Надеюсь, хоть такую милость мне окажут? деажан. Сударыня, если господин де Люин...

супруга маршала. Полно, сударь, полно! Фаворит – владыка, а вы советчик при нем, как были им при мне, вчерашней фаворитке. Не тратьте время на объяснения. Идите и сделайте то, о чем я прошу, если только еще не слишком поздно. деажан (с лицемерным видом). Повинуюсь, сударыня, хоть и беру на себя слишком много. (Уходит.)

Явление

пятое

Те же у кроме Деажана.

супруга маршала (камеристкам). Не жалейте ничего, только бы узнать, что с моими детьми, с маршалом д’Анкром и с королевой. Развяжите язык знакомым тюремщикам и солдатам, о которых вам известно, что они служили мне. Ищите любой повод для разговора, платите золотом. Вот оно. (Вручает каждой по кошельку.) Еще раз расспросите тех, кто рассказал вам, что происходит в Огненной палате. Если выйду отсюда живой, я не забуду ваших услуг: вы последовали за мною, в то время как знатные дамы бросили меня. Ступайте и первым делом вызнайте, удалось ли господину Борджа спасти моих детей.

Камеристки уходят, супруга маршала садится.

Явление

шестое

Супруга маршала одна.

супруга маршала. Ах, я чувствую, что погибла! Как я ни боролась, судьба оказалась сильнее. Я погибла! Погибла!

Явление

седьмое

Супруга маршала, Деажан, двенадцать президентов и советников парламента, маршал де Темин, два его сына, несколько дворян – членов Тайной комиссии.

деажан. Сударыня, господин де Люин, назначенный королем пер-воприсутствовать в Огненной палате, благоволил направить нас сюда для проведения очной ставки, коей вы домогаетесь. темин (выступая вперед, медленно и осторожно). Мне также дозволено сказать вам, сударыня, что Огненная палата – строгое судилище. Умоляю вас не бросать ему вызов. деажан. Суд объявляет вам вкратце суть выдвинутых против вас нижеследующих обвинений. Выслушать их надлежит стоя. Суд оказывает вам милость, знакомя вас с ними: это полагается делать лишь после вынесения приговора.

Супруга маршала, только что опять севшая, встает.

«Софар Леонора Галигаи, дочь столяра Пепонелли из Фирен-цуолы близ Флоренции, обвиняется, прежде всего, в оскорблении величества и государственной измене, выразившейся в тайных сношениях с Савойей и Испанией, где она состояла посланницей великого герцога при герцоге Лерме, со Спино-лой во Фландрии и архиепископом Майнцским в Германии, как явствует из ее зашифрованной переписки, а также в узурпации власти нашего повелителя юного короля Людовика Тринадцатого; в препятствиях, чинимых отправлению правосудия; в неслыханном казнокрадстве и подчинении себе воли королевы посредством... посредством...» супруга маршала (нетерпеливо). Того влияния, которое сильный дух оказывает на более слабый.

деажан. «...магических заклинаний, что подтверждается показаниями десяти свидетелей, в том числе еврея Самуэля Мон-

тальто и присутствующей здесь Изабеллы Монти, согласно коим означенная Леонора Галигаи содержала при себе магов и астрологов, совещалась с ними о продолжительности жизни священной особы его величества короля Людовика Тринадцатого, а также исповедовала иудейскую веру. К сим преступным деяниям...»

супруга маршала (прерывая чтение). Почему вы не прикажете отравить или задушить меня прямо в Бастилии? Так будет лучше, господа: вы не оскверните непорочность закона. Где улики, где свидетели, оправдывающие этот чудовищный процесс? Добудьте их, господа, дело того стоит: насколько я знакома с вашими обычаями, то, что вы мне вменяете в вину, карается костром. Подумайте хорошенько, прежде чем позорить парламент,– вот все, что я могу вам сказать. О ком из умерщвленных политиков не начинали жалеть уже через год после их кончины? Однажды я сама видела, как покойный король Генрих оплакивал маршала Бирона. Так же будет и со мной. Что такое ваш палач? Хладнокровный убийца, который не может оправдаться даже тем, что действует в припадке гнева. Он не оставляет виновному времени для угрызений совести и раскаяния, зато нередко пробуждает их в судье, а народ приучает к виду смерти и вкусу крови.

При этих словах судьи с бесстыдным любопытством окружают ее, словно для того, чтобы получше видеть, как она оправдывается, и насладиться ее унижением.

Что я совершила? Мои политические акты – это акты регентши и короля; мое обращение к астрологии – ошибка слабой и боязливой женщины, вознесенной без провожатого на вершину могущества. Кто из вас знает звезду, которая провела бы власть имущего сквозь бурю людских дел, ни разу не дав ему оступиться? Пусть такой человек выступит вперед, и я склонюсь перед ним. А кто мои судьи?

Здесь судьи начинают постепенно отдаляться от нее. Преследуемые ее взглядом, они прячутся друг за друга.

Кого я вижу вокруг? Царедворцев, которые льстили мне и были моими послушными слугами. темин. Сударыня, что вы делаете!

супруга маршала. Как не стыдно мужчинам, так долго повиновавшимся женщине, вступать теперь в сговор, чтобы погубить ее! Вам чуждо мужество, господа: вчера его не хватало, чтобы, переча мне, подать нелицеприятный совет; сегодня – чтобы оправдать меня. Кто будет меня судить? (Поочередно указывая пальцем на каждого.) Вы, господин де Бельевр, мой советчик в деле Прувиля? Вы, господин де Мэм, гнувшийся до самой земли, чтобы принять из моих рук должность президента? Или вы, господин де Бюльон, подстрекнувший меня обнародовать без королевского утверждения эдикт о взыскании налогов с Пикардии? То же самое я могла бы сказать и вам, господин де Темин, кого я сделала маршалом Франции, и вам, Деажан, первый из моих судей, и всем, на кого я поочередно указываю пальцем, который страшит вас, как Судный день. Вы боитесь, что я обличу каждого перед остальными.

Помрачневшие судьи сконфуженно сбиваются в кучки у стен, подальше от нее.

Вы страшитесь услышать собственное имя: вы знаете, что я вас знаю – я была поверенной ваших низостей и в памяти моей хранятся ваши честолюбивые тайны. Что ж, снимите с меня голову и сожгите ее, чтоб превратить в пепел позорные архивы вашего судилища. (Падает в кресло.) деажан. Оскорбления не помогут вам, сударыня: вы забыли, что вам предстоит ответить свидетелям, особенно вот этому.