Текст книги " Избранное"
Автор книги: Альфред де Виньи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)
квакер. Посмотрел на дурака – посмотри теперь на умного. Ну что тебе стоит!
чаттертон. К чему оттяжки? Мечтателей всегда распинают: насмешки и нищета – вот гвозди на их кресте. Почему вы настаиваете, чтобы еще один прободал мне тело и я терзался раскаянием, напрасно унизив себя? Я хочу «разумно уйти». Вынужден уйти.
квакер (встает). Да простит мне господь то, что я сейчас сделаю! Слушай, Чаттертон. Я очень стар. Я христианин и принадлежу к самому чистому из всех течений во вселенской церкви Христовой. Я прожил жизнь среди братьев своих в размышлениях, делах милосердия и молитве. Во имя божие я открою истину, хотя, спасая тебя, запятнаю свои седины.
Чаттертон, Чаттертон! Ты волен погубить свою душу, но не вправе губить две. Есть душа, которая привязялась к твоей, потому что твое несчастье привлекло ее, как, по шотландскому поверью, солома притягивает сверкающий бриллиант. Уйдешь ты – уйдет она, и уйдет, как ты, непримиренная с богом и вовеки недостойная предстать перед ним. Чаттертон, Чаттертон! Ты можешь сомневаться в бессмертии, но она не сомневается в нем. Ты будешь судим в меру своих горестей и отчаяния и можешь еще уповать на милосердие, а ей в этом отказано – она была христианкой и счастливой женщиной. На коленях молю тебя, юноша, пощади ее: она для меня на земле все равно что родное дитя.
чаттертон. О господи, друг мой, отец мой, что вы хотите сказать? Неужели... Да встаньте же! Мне так стыдно. Неужели...
КВАКЕР. Пощади! Умрешь ты – умрет и она...
ЧАТТЕРТОН. О КОМ ВЫ?
квакер. Потому что она сильна только сердцем, а телом и душой слаба.
чаттертон. Скажите, как ее зовут! Смею ли я предположить...
квакер (поднимаясь с колен). Если ты выдашь ей эту тайну, несчастный, ты предатель и тебе не нужно кончать с собой: я сам тебя убью.
чаттертон. Выходит, это...
квакер. Да, жена моего старого друга, твоего домохозяина, мать этих прелестных детей.
чаттертон. Китти Белл!
квакер. Она любит тебя, юноша. Ну, все еще думаешь о самоубийстве?
чаттертон (бросаясь на грудь квакеру). Увы! Значит, я не могу ни жить, ни умереть?
квакер (с силой). Ты должен жить, молчать и молиться!
Явление
третье
Гостиная позади лавки.
Китти Белл, квакер.
китти белл (выходя одна из спальни и оглядывая гостиную). Никого! Идите, дети. Ничего не надо делать тайком, разве что добро. Ступайте к нему и отнесите... (Квакеру, за сцену.) Я сейчас, друг мой. Сейчас вернусь и поговорим.
(Детям.) Отнесите ему все свои фрукты. Не говорите только, что вас послала я, и не шумите на лестнице. Вот так! Вот так!
Дети с корзинкой тихо поднимаются по лестнице и входят в комнату Чаттертона. Когда они достигают площадки, входит квакер.
Значит, вы считаете, мой друг, что добрый лорд-мэр поможет ему? Ах, мой друг, я сделаю все, что вы посоветуете.
квакер. Нужно, чтобы он поскорее подыскал себе другое жилище, пусть даже вне Лондона.
китти белл. Да будет навеки благословен дом, где он обретет счастье, которого не нашел в нашем. Только бы он был жив! Этого мне довольно.
квакер. Пока что я подожду с ним говорить, но постепенно подведу его к этому решению.
китти белл (осторожно – она боится, как бы квакер не согласился). Хотите, я поговорю с ним сама? квакер. Позже. Сейчас это преждевременно, китти белл. Но вы сами говорили, что это у него просто привычка, которую легко преодолеть. квакер. Разумеется... Он нелюдим. Все сочинители любят только свои рукописи. Он никем не дорожит, никого не любит. Но говорить с ним еще не время, китти белл. Почему? Вы же находите, что его пребывание здесь может иметь роковые последствия. квакер. Не отрицаю, я так думаю.
китти белл. И я ютова сказать ему это сейчас же, если нужно. квакер. Нет, нет, вы все испортите.
китти белл (с удовлетворением). Тогда согласитесь, мой друг: если он остается здесь, я не могу обходиться с ним дурно. Надо попробовать сделать его не таким несчастным. Я послала детей развлечь его, а они пожелали отнести ему свои сладости и фрукты. Разве это преступление с моей стороны, друг мой? Или со стороны моих детей?
Квакер, садясь, отворачивается и смахивает слезу.
Говорят, он сочинил замечательные книги. Вы их читали? квакер (с напускным безразличием). Да, у него большой талант, китти белл. Возможно ли? Он так молод!.. Вот вы не желаете мне отвечать – и напрасно: я не забываю ни единого вашего слова. Разве, например, нынче утром на этом самом месте вы не сказали мне: «Вернуть подарок бедняку – значит унизить его, дать ему почувствовать, насколько он нищ»! Поэтому я уверена: вы не вернули ему Библию. Признайтесь, так ведь?
квакер (медленно, вынуждая ее ждать, протягивает ей Библию).
Возьми, дитя мое, и оставь у себя: она дана тебе мною, китти белл (садясь у его ног, как ребенок в ожидании ласки). О друг мой, отец мой, ваша доброта подчас сурова, но это наилучшая доброта. Ваша мудрость возносит вас над нами. Вас на вашей высоте не задевают наши мелочные треволнения. Вы презираете их, но все-таки принимаете в нас участие, страдаете из сочувствия к нам и, наконец, несколькими словами разгоняете тучи. Нас переполняет благодарность, слезы высыхают, мы вновь улыбаемся, и эту улыбку нам вернули вы.
квакер (целуя ее в лоб). Дитя мое, милое дитя мое, ты-то по крайней мере не заставишь меня раскаиваться.
Раздаются голоса.
Сюда идут. Только бы не кто-нибудь из его друзей! А, так и знал! Это Толбот.
Слышен охотничий рог.
Явление
четвертое
Те же, лорд Толбот, Джон Белл.
ЛОРД толбот. Да, да, я приду попозже. Пусть веселятся, а мне что-то не до веселья. Поужинают и без меня – они мне надоели. Я вдоволь нагляделся на то, как они, подражая мне, силятся промотать свое состояние. Эта забава мне опротивела. У меня к вам разговор, мистер Белл. Вы не сказали мне о неприятностях и бедности моего друга Чаттертона. ДЖОН белл (к Китти Белл). Миссис Белл, вам лучше удалиться... на несколько минут.
Китти Белл медленно уходит к себе.
Но, милорд, о его неприятностях мне неизвестно; что же касается бедности, то здесь он ничего не задолжал.
ЛОРД ТОЛБОТ. О небо, как это ему удалось? Если бы вы – и вы, добрый квакер, тоже – слышали, что мне сейчас рассказали! Прежде всего, его прекрасные стихи не принесли ему даже куска хлеба. Понятное дело: это стихи, они прекрасны, стало быть, все в порядке вещей. Затем какой-то ученый и безвестный злопыхатель – дай бог, чтобы Чаттертон этого не узнал! – жестоко оклеветал его в печати. Он утверждает, что «Гарольд» и другие стихотворения Чаттертона написаны не им. Но я опровергну клеветника: Чаттертон сочинял их у меня на глазах. Я заявлю это во всеуслышание, напечатаю и подпишусь «Толбот».
КВАКЕР. Очень похвально, молодой человек.
лорд толбот. Это еще не все. Не бывает ли у вас некий Скернер? ДЖОН белл. Как же, как же, знаю! Богатый домовладелец из Сити?
лорд толбот. Он самый.
Джон белл. Заходил еще вчера.
лорд толбот. Так вот, этот трижды миллионер разыскивает Чаттертона – хочет упечь его в тюрьму из-за каких-то жалких грошей, которые тот задолжал ему за квартиру. А Чаттертон... О, вот уж об этом страшно помыслить! Подойдите ближе, оба. Мне хочется сказать это тихо-тихо, чтобы даже воздух ничего не слышал – такой это позор для страны. Чтобы Скернер дал ему съехать, Чаттертон письменно и за собственноручной подписью обязался уплатить долг в определенный срок, который уже истекает, или, если он умрет раньше, продать в анатомический театр... страшно выговорить!., свой труп, дабы расплатиться со Скернером. И миллионер взял расписку!
квакер. О нищета, благородная нищета!
лорд толбот. Можете ни о чем не тревожиться – я заплачу за все без ведома Чаттертона, но его покой – понимаете вы это?
квакер. А его гордость? Понимаешь ли это ты, его друг?
лорд толбот. Э, сэр, я был знаком с ним раньше вас, поэтому так и хочу его видеть. Я знаю, как с ним говорить. Его надо убедить, что он обязан подумать о своем будущем... К тому же мне надлежит кое-что поправить.
ДЖОН белл. Ах черт! Экая скверная история. Видя, что он накоротке с вами, я счел его истинным джентльменом. А дело может обернуться скандалом. Со всей откровенностью просил бы вас, милорд, предупредить этого молодого человека, что я не смогу держать его у себя больше месяца.
лорд толбот (с горьким смешком). Не будем больше об этом, сэр. Если он соблаговолит перебраться ко мне, мой дом, надеюсь, заменит ему ваш.
китти белл (робко возвращается). С позволения мистера Белла я хотела бы кое-что спросить у вашей светлости, прежде чем вы уедете.
ДЖОН БЕЛЛ (порывисто расхаживая в глубине комнаты). Вам не требуется моего позволения. Спрашивайте о чем угодно, китти белл. Знаком ли милорд с лорд-мэром Лондона Бекфордом? лорд толбот. Еще бы, сударыня! Мы, по-моему, с ним даже в родстве. Я навещаю его, когда уверен, что он не будет мне докучать,– иными словами, раз в год. Он вечно попрекает меня моими долгами; я, со своей стороны, считаю, что он глуп, хотя, в общем, его уважают, китти белл. Доктор уверяет, что он человек разумный и делает немало добра.
ЛОРД толбот. Говоря по правде и без шуток, он самый порядочный человек во всех трех королевствах. Если вы чего-нибудь от него добиваетесь... я съезжу к нему сегодня же вечером.
китти белл. Мне кажется, кое-кто здесь намерен прибегнуть к его помощи и...
Чаттертон с обоими детьми выходит из своей комнаты и спускается по лестнице.
джон белл. Вы с ума сошли! Что вы задумали? китти белл (приседая). Только то, что вам будет угодно. лорд толбот. Дайте же ей хоть договорить.
квакер. Единственная оставшаяся у Чаттертона надежда – покровительство сэра Бекфорда. лорд толбот. А, так это ради него? Лечу.
ДЖОН белл (жене). Откуда вы так осведомлены о его делах? квакер. Это я ей все рассказал, джон белл (жене). Если еще раз...
китти белл. О, не выходите из себя, мистер Белл. Мы не одни, джон белл. Не говорите мне больше об этом молодом человеке.
Чаттертон подводит детей к матери и отходит к камину. китти белл. Как прикажете.
джон белл. Вот ваш друг, милорд. Можете сами расспросить его обо всем.
Явление
пятое
Чаттертон, лорд Толбот, квакер, Джон Белл, Китти Белл. У Чаттертона спокойный, почти счастливый вид. Он кладет на кресло несколько рукописей.
лорд толбот. Том, я вернулся, чтобы оказать вам услугу. Вы позволите?
чаттертон (по-детски кротким тоном и в продолжение всей сцены не сводя глаз с Китти Белл), Я смирился, Джордж, полностью смирился, почти полностью.
лорд толбот. Вы впутались в скверную историю с этим мерзавцем Скернером. Завтра он собирается вас арестовать.
чаттертон. Не знал. Но он прав.
Джон белл (квакеру). Его светлость слишком добр к нему. Поглядите, какой у него высокомерный вид.
лорд толбот. Прав? Так ли?
чаттертон. Он прав перед законом. Я должен был рассчитаться с ним еще вчера – платой за рукопись, а она не окончена. Я подписал обязательство, и если у меня случились неприятности, если вдохновение не пришло вовремя, Скернера это не касается. Да, я не имел права слишком полагаться на свои силы и высчитывать час появления музы: она не лошадь на скачках. Я проявил непочтительность к своей бессмертной душе – нанял ее на срок и продал. Неправ не Скернер, а я; стало быть, и последствия заслужены мною.
квакер (к Китти). Ручаюсь, он им кажется сумасшедшим. Для них это слишком возвышенно.
лорд толбот (со смехому но несколько обиженно). Вот как! Вы защищаете его из боязни согласиться со мной?
Джон белл. Истинная правда. Это все из духа противоречия.
чаттертон. Нет. Я считаю теперь, что прав весь мир, кроме поэтов.
Поэзия – болезнь мозга. Ко мне это не относится: я выздоровел.
квакер (к Китти). Не нравятся мне его речи. чаттертон. Клянусь вам, в жизни больше ни строки стихов не напишу. Ни строки, что бы ни случилось. квакер (не спуская с него глаз). Гм! Он опять за свое. лорд толбот. Правда ли, что вы рассчитываете на моего старика родственника лорд-мэра Бекфорда? Странно, почему вы сначала не вспомнили обо мне.
чаттертон. На мой взгляд, лорд-мэр – это правительство, а правительство – это Англия, милорд: я надеюсь на Англию. лорд толбот. Тем не менее я готов передать ему все, что вам угодно.
джон белл. Молодой человек этого не заслуживает. квакер. Ну-ну, вот и состязание покровителей. Старый лорд захочет перещеголять молодого. Может быть, мы на этом выиграем.
Слышен стук колес по мостовой. китти белл. По-моему, кто-то подъехал.
Явление
шестое
Те же, лод-мэр Бекфорд.
Молодые лорды в охотничьих костюмах с салфетками в руках высыпают посмотреть на лод-мэра. Входят шесть лакеев с факелами и выстраиваются в две шеренги. Объявляется о прибытии лорд-мэра.
китти белл. Сам лорд-мэр приехал помочь мистеру Чаттертону, Рейчел! Дети! Какое счастье! Обнимите меня! (Подбегает к ним и целует их в порыве восторга.)
ДЖОН белл. Женщины подвержены необъяснимым приступам безумия.
квакер (в сторону). Мать не замечает, что целует детей, как возлюбленная.
бекфорд (тяжело и величественно опустившись в кресло, громогласно). А, кажется, здесь в сборе все, кто мне нужен. Джон Белл, мой преданный друг, вам тут, как я вижу, недурно живется: вокруг веселые лица. Конечно, молодые люди любят шум и суматоху больше, чем следует, но это свойственно их возрасту.
джон белл. Милорд, ваша светлость незаслуженно добры ко мне, вторично почтив мой дом своим посещением.
бекфорд. Да, черт возьми, я уже во второй раз приезжаю к вам, друг мой Белл. Ах, какие прелестные дети!.. Да, во второй раз. В первый я приезжал поздравить вас с превосходным устройством ваших фабрик. А сегодня нахожу, что ваш новый дом стал еще уютней. Как хорошо, что здесь хозяйничает ваша милая женушка! Молчите, кузен Толбот! Я помешал вам, Джордж,– у вас с друзьями пирушка, не так ли? Вы повеса и вольнодумец, кузен Толбот, и навсегда останетесь таким, но это свойственно вашему возрасту.
лорд толбот. Не беспокойтесь обо мне, милорд.
лорд лодердейл. Мы каждый день твердим ему то же самое, милорд.
бекфорд. Вы туда же, Лодердейл? И вы, Кингстон? Вечно с ним! Вечно песни, игра, пьянство по ночам! Все вы плохо кончите, но я вас не осуждаю: каждый волен проматывать свое достояние, как ему заблагорассудится. Джон Белл, не квартирует ли у вас некий Чаттертон, молодой человек, ради которого я и явился сюда?
чаттертон. Это я писал вам, милорд.
бекфорд. А, так это вы, милейший! Подойдите поближе, дайте взглянуть на вас. Я знавал вашего отца. Он был достойный человек: бедный солдат, но свой путь прошел честно. Значит, вы и есть Томас Чаттертон? Забавляетесь сочинением стишков? Один раз это неплохо, дружок, а вот продолжать не следует. Кто не баловался виршами! Я сам, хе-хе, отдал им дань в юности, и ни Литтлтон, ни Свифт, ни Уилкс не писали милым дамам стихов игривей и галантнее, чем мои.
чаттертон. Не сомневаюсь, милорд.
БЕКФОРД. Но я посвящал музам лишь часы досуга. Я всегда помнил слова Бена Джонсона на этот счет: прекраснейшая из муз не прокормит человека и эти девицы годятся только в любовницы, но не в жены.
Лодердейл, Кингстон и другие лорды хохочут.
лорд лодердейл. Браво, милорд! Вот уж верно сказано.
квакер (в сторону). Он сжигает его на медленном огне.
чаттертон. Совершенно справедливо, милорд. Сегодня я убежден в этом.
бекфорд. С вами та же история, что с тысячами молодых людей. Вы способны на одно: кропать ваши дурацкие стишки, а кому они нужны, спрашиваю я вас? Повторяю вам как отец – кому они нужны? Истинный англичанин должен приносить пользу отечеству. Объясните-ка мне: как вы понимаете, в чем состоит наш долг перед ним?
ЧАТТЕРТОН (в сторону). Ради нее! Я выпью чашу до дна ради нее! (Громко.) Думаю, что знаю это, милорд. Англия – корабль. Наш остров даже очертаниями напоминает корабль: он как бы стоит на якоре в море, носом к северу, и сторожит континент. Англия непрерывно извергает из своего лона суда, сделанные по ее подобию и представляющие ее во всех концах света. Но наше место – на борту главного корабля. Король, лорды, палата общин стоят у флага, штурвала, компаса, а мы, прочие, тянем снасти, взбегаем на мачты, ставим паруса, заряжаем орудия. Мы – экипаж, и никто из нас не лишний на нашем славном корабле.
бекфорд. Недурно! Недурно, хоть вы и тут не можете расстаться с поэзией. Но даже если принять вашу мысль, прав все-таки я. Какого черта поэту делать на корабле?
Выжидательное молчание.
чаттертон. Читать по звездам путь, указуемый нам перстом господним.
лорд толбот. Что скажете, милорд? Разве он не прав? Штурман – человек небесполезный.
бекфорд. Фантазия, дорогой мой, фантазия или безумие – одно другого стоит. Вы ни на что не годны, и повинны в этом ваши бредни. У меня есть сведения о вас, и сказать откровенно...
лорд толбот. Мистер Чаттертон из числа моих друзей, милорд, и вы обяжете меня, отнесясь к нему благожелательно.
бекфорд. А, так вы принимаете в нем участие, Джордж? Ну что ж, вы не будете на меня в обиде. Я кое-что сделал для вашего протеже, невзирая на разоблачения Бейла... Чаттертон не знает, что в его проделках с рукописями уже разобрались, но проделки эти, в общем, невинны, и я от души их ему прощаю. «Мэджистириэл» – превосходная газета. Я принес ее вам, чтобы вы взялись за ум; к ней приложено письмо, где вы найдете мои предложения. Не кочевряжьтесь, мой мальчик. Речь идет о ста фунтах в год. Ваш отец – ни брат королю, ни сват министру, а сами вы годны лишь на одно – на то, что вам предлагают. Это лишь начало. Вы будете состоять при мне, а уж я присмотрю за вами.
Китти Белл взглядом умоляет Чаттертона не отказываться. Она угадала: он колеблется.
чаттертон (секунду пребывает в нерешительности, потом смотрит на Китти). Я согласен на все, милорд. лорд лодердейл. Как вы добры, милорд!
ДЖОН белл. Первый тост – за вас, милорд. Вы позволите? китти белл (дочери). Пойди поцелуй милорду руку. квакер (пожимая Чаттертону руку). Прекрасно, мой друг! Ты все выдержал.
лорд толбот. Я не сомневался в моем толстяке родственнике, Том. Я тоже немало потрудился, чтобы вывести тебя на верную дорогу.
БЕКФОРД. Джон Белл, почтеннейший Джон Белл, проводите меня туда, где ужинают эти юные безумцы. Хочу взглянуть на них за столом. Это меня омолодит.
лорд толбот. Черт возьми, да мы все с вами пойдем, даже квакер. Честное слово, милорд, чья бы тут ни была заслуга – ваша или моя, но Чаттертон наконец спокоен. Выкинем все это из головы и пойдемте.
ДЖОН белл. Мы вас проводим, милорды. (К Китти Белл.) Вы – хозяйка. Идите же к столу. Я так хочу.
Китти Белл направляется к себе.
чаттертон (квакеру). Надеюсь, я сделал все, чего вы требовали? (Громкоу Бекфорду.) Милорд, я только сожгу кое-какие бумаги и буду к вашим услугам. бекфорд. Ладно, ладно... Он исцеляется от поэзии. Это хорошо.
Они выходят.
джон белл (возвращается к жене, резко). Ступайте и помните: я вас жду.
Китти Белл задерживается на пороге и с тревогой оглядывается на Чаттертона.
китти белл (в сторону). Боже, зачем он хочет остаться один? (Уходит с детьми, взяв младшего на руки.)
Явление
седьмое
Чаттертоп, один.
чаттертон (расхаживая по комнате). Идите, добрые мои друзья. Странно! Как круто изменилась моя судьба. Не верится, но, судя по всему, мое счастье – в моих руках. Что подразумевал этот человек под моими «проделками»? Разумеется, то, о чем все они твердят в один голос. Догадались наконец, что я и есть автор своей книги, хоть никогда этого не скрывал. Редкая проницательность! И как это на них похоже! А что это за место? Наверно, должность клерка. Тем лучше, это почтенное занятие. Оно позволит мне жить, не сочиняя пошлостей пропитания ради. Квакер обретет душевный покой, который я нарушил, а она... Китти Белл не умрет, если, конечно, я вправду мог убить ее. Можно ли этому верить? Вряд ли: чувство, которое постоянно скрываешь, не бывает сильным, и она слишком нежная мать, чтобы питать страсть к мужчине. Не важно: так оно лучше. Я ее больше не увижу. Решено... А все-таки лучше бы я умер. Труп нетрудно убрать с глаз. Ей ничего не сказали бы. Об этом позаботился бы квакер: он умеет все предусмотреть. А теперь – зачем жить? Для кого?.. Хотя бы для того, чтобы жила она, этого довольно. Ну, полно! Прочь, мрачные мысли! Прочтем-ка лучше, что тут пишут. (Читает газету.) «Неопровержимо доказано, что Чаттертон не автор произведений, которые выдает за свои. Эти великолепные стихи принадлежат на самом деле монаху по имени Раули, который, в свой черед, заимствовал их у монаха Тургота, жившего в десятом столетии. Этот обман, простительный школьнику,– преступление, когда его совершает человек более зрелого возраста». Подписано «Бейл». Бейл? Кто это? Что я ему сделал? Из какой клоаки выползла эта змея? Как! Мое имя поругано,
репутация погублена, честь запятнана? Вот он, мой судья! А что предлагает мне мой благодетель? (Распечатывает письмо, читает и возмущенно вскрикивает.) Место своего камердинера! О ненавистная страна, земля позора! Будь ты навеки проклята! (Достает пузырек с опиумом.) О душа моя, я тебя продал. А этим – выкупаю. (Выпивает опиум.) Скер-нер получит свои деньги. Теперь я свободен от всех и равен всем. Привет тебе, первый час отрадного покоя, последний час жизни, заря вечного дня, привет! Прощайте, оскорбления, ненависть, насмешки, унизительный труд, неуверенность, страх, нищета, душевные муки! О, какое счастье сказать вам: прощайте! Если бы люди знали!. Если бы они знали, какое я обрел счастье, они не колебались бы так долго! (Погружается в раздумье, лицо его принимает блаженное выражение, он складывает руки и продолжает.) О смерть, ангел-избавитель, как сладостен твой покой! Я не ошибался, поклоняясь тебе, но у меня недоставало сил досягнуть тебя. Я знаю: поступь твоя нетороплива и уверенна. Смотри же, суровый ангел, как я стираю свои земные следы. (Бросает в огонь свои бумаги.) Высокие мысли, записанные для неблагодарных спесивцев, очиститесь в пламени и устремитесь вместе со мной к небу! (Поднимает глаза ввысь и медленно рвет бумаги с вдохновенным и сосредоточенным видом человека, приносящего торжественную жертву.)
Явление
восьмое
Чаттертон, Китти Белл.
Китти Белл медленно выходит из своей спальни, останавливается, наблюдает за Чаттертоном, затем делает еще несколько шагов и становится между ним и камином. Он внезапно перестает рвать бумаги.
китти белл (в сторону). Что он делает? Нет, я не осмелюсь заговорить с ним. Но что же он сжигает? Пламя страшит меня, отблески ложатся ему на лицо, и оно кажется зловещим. (Чаттертону.) Вы не хотите присоединиться к милорду? чаттертон (выронив из рук бумаги и вздрогнув). Уже? Ах, это вы? На коленях молю вас, сударыня, забудьте меня! китти белл. Боже мой, почему? Что вы сделали?
ЧАТТЕРТОН. Я ухожу. Прощайте! Видите ли, сударыня, женщины не должны даваться нам в обман. Поэтам редко ведома страсть, этих людей не следует любить; честно признаться, они никого не любят – все они эгоисты. Их мозг питается за счет сердца. Не читайте их, не встречайтесь с ними. Я был наихудшим из них.
китти белл. Господи, почему вы говорите «я был»? чаттертон. Потому что больше не хочу быть поэтом. Видите? Я все порвал. То, чем я стану,– немногим лучше, но там посмотрим. Прощайте! И послушайте меня, у вас такая милая семья. Вы любите своих детей? китти белл. Конечно. Больше жизни.
чаттертон. А значит, любите и жизнь ради тех, кому ее дали, китти белл. Я живу только ради них.
чаттертон. Разве есть на свете что-нибудь прекрасней этого, Китти Белл? Когда эти ангелы сидят у вас на коленях, вы похожи на небесное Милосердие, китти белл. Будет день, и они уйдут от меня. чаттертон. Что важнее для вас, чем они? В них смысл всей жизни. Вот любовь без тревог и опасений. В них плоть вашей плоти, душа вашей души; любите их, только их, любите превыше всего на свете. Обещайте мне это! китти белл. Боже! Глаза у вас плачут, а вы улыбаетесь. чаттертон. Пусть ваши прекрасные глаза не знают слез, а с губ не сходит улыбка! О Китти, не позволяйте чужому горю вторгаться в вашу мирную жизнь, китти белл. Увы, разве это зависит от нас?
чаттертон. Да, от нас. Есть мысли, помогающие замкнуть сердце. Спросите у квакера, он вам их подскажет. У меня нет на это времени. Разрешите мне уйти. (Направляется к себе в комнату.)
китти белл. Господи, как вы страдаете!
чаттертон. Напротив, я выздоровел. Только вот голова как в огне. О доброта, доброта, от тебя мне больней, чем от низостей!
китти белл. О какой доброте вы говорите? О своей? чаттертон. Женщины – жертвы собственной доброты. Ведь это она привела вас сюда. А вас, я уверен, ждут наверху. Что вам здесь делать?
китти белл (взгляд ее блуждает, она глубоко взволнована). Теперь я все равно не ушла бы, даже если бы меня ждал весь мир.
чаттертон. Я сейчас последую за вами. Прощайте! Прощайте! китти белл (удерживая его). Вы же не придете. чаттертон. Приду, приду.
китти белл. Я знаю: вы решили не приходить. чаттертон. Сударыня, этот дом – ваш, но час этот – мой. китти белл. Что вы задумали?
чаттертон. Оставьте меня, Китти. Бывают минуты, когда мужчина не в силах больше сгибаться, подлаживаясь под ваш рост, и смягчать ради вас свой голос. Оставьте меня, Китти Белл, китти белл. Не видеть мне счастья, если я расстанусь с вами вот так, сэр!
чаттертон. Уж не посланы ли вы в наказание мне? Какой злой гений привел вас сюда?
китти белл. Меня привел сюда необъяснимый страх. чаттертон. Вам будет еще страшней, если вы останетесь, китти белл. Боже милостивый, у вас на уме что-то дурное. чаттертон. Разве я не сказал вам все, что нужно? Зачем вы здесь? китти белл. А как же мне здесь не быть? чаттертон. Но я люблю вас, Китти.
китти белл. Ах, раз уж вы говорите мне это, значит, решили умереть.
чаттертон. Умереть – мое право. Клянусь в этом вам и готов поклясться перед господом.
китти белл. А я клянусь, что это преступление. Не совершайте его.
чаттертон. Не могу иначе, Китти. Я обречен.
китти белл. Подождите хоть день, подумайте о своей душе.
чаттертон. Я обо всем подумал, Китти.
китти белл. Подождите хоть час, чтобы успеть помолиться.
чаттертон. Я не могу больше молиться.
китти белл. Тогда умоляю вас ради себя. Ваша смерть меня убьет.
чаттертон. Я предупредил вас: у меня нет времени, китти белл. А если я люблю вас?
чаттертон. Я видел это и хорошо делаю, что умираю: за это бог, может быть, простит меня, китти белл. Что вы сделали?
чаттертон. Время истекло, Китти. С вами говорит мертвец, китти белл (на коленях, воздев руки к небу). Силы небесные, смилуйтесь над ним! чаттертон. Уходите... Прощайте! китти белл (падая). Не могу больше...
чаттертон. Ну что ж, молись за меня на земле и на небе. (Целует ее в лоб, всходит, шатаясь, по лестнице, распахивает дверь в свою комнату и падает на пороге.) китти белл. О, великий боже! (Находит пузырек.) Что это? Прости его, господи.
Явление
девятое
Китти Белл, квакер.
квакер. Вы губите себя. Что вы тут делаете?
китти белл (падая на ступени лестницы). Скорее наверх, сэр! Он умирает. Спасите его... если не поздно.
Квакер направляется к лестнице, Китти Белл через застекленную дверь всматривается в лавку – нельзя ли кого-нибудь позвать оттуда на помощь, но никого не обнаруживает и следует за квакером, с ужасом прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнаты Чаттертона.
квакер (поднимаясь большими шагами по лестнице, обращается к Китти Белл). Останься, дитя мое, останься, не ходи со мной. (Входит к Чаттертону и запирает за собой дверь.)
Слышно, как Чаттертон задыхается, а квакер силится ободрить его. Китти Белл поднимается по лестнице, в полуобморочном состоянии хватаясь за перила, и из последних сил дергает дверь. Та сперва не поддается, потом все-таки открывается. Виден Чаттертон, умирающий на руках у квакера. Китти вскрикивает, скатывается по перилам и почти без чувств падает на нижнюю ступеньку. Из соседней комнаты доносится голос Джона Белла: «Миссис Белл!»
Китти вскакивает, как подброшенная пружиной. Джон Белл, вторично: «Миссис Белл!»
Китти идет, садится, берет Библию и начинает читать, тихо и неразборчиво бормоча слова. Прибежавшие дети хватаются за ее платье.
КВАКЕР (на площадке лестницы). Видела ли она, как он умирал? Неужели видела? (Спускается к Китти.) Дочь моя! Дочь моя!
ДЖОН белл (быстро входит и поднимается на две ступеньки лестницы). Что она здесь делает? Где этот молодой человек? Я требую, чтобы он убрался отсюда. квакер. Скажите лучше – чтобы его унесли. Он мертв.
ДЖОН БЕЛЛ. Мертв?
квакер. Да, в восемнадцать лет. Вы все так тепло его приняли.
Неудивительно, что он поспешил уйти.
ДЖОН БЕЛЛ. Но...
квакер. Помолчите, сэр. Здесь и без того слишком много страшного для женщины. (Смотрит на Китти и видит, что она при смерти.) Уведите детей, сэр! Живее! Они не должны видеть ее. (Оттаскивает детей от Китти, передает их Джону Беллу и подхватывает ее на руки.)
Джон Белл отводит детей в сторону и, ошеломленный, останавливается. Китти Белл умирает на руках у квакера.
ДЖОН БЕЛЛ (в ужасе). Полно, ну полно же, Китти! Китти! Что с вами? (Смолкает, видя, как квакер преклоняет колени.) квакер (на коленях). О господи, прими в лоно свое двух этих мучеников! (Устремив глаза к небу, он стоит на коленях.)
Занавес опускается.
ТРОНШЕИ
К читателю
ЕЩЕ В 1833 году, когда была написана и поставлена эта маленькая комедия, люди серьезного и возвышенного ума сразу нашли, что, несмотря на легкую форму, в пьесе затронута весьма важная проблема.
Вправе ли стать неумолимым судьей, имеет ли право на жизнь и смерть другого человек, который сам скован внебрачной связью и порвал законные узы или пренебрег ими?
Где следовало искать достаточно наглядный пример, как не в эпохе, для коей характерны крайняя щепетильность в вопросах чести и в то же время чрезвычайная легкость нравов? Первая обязывает мстить, вторая отнимает у оскорбленного право на месть, потому что он не чувствует себя настолько безупречным, чтобы судить.
Дабы смягчить то, что на первый взгляд могло показаться нескромным в сюжете и репликах, автор не вывел ни возлюбленного юной жены, ни любовницы молодого мужа.
Супруги, оставшись наедине, как бы бьются в ими же сплетенных тенетах брака, причем происходит это отшодь не безболезненно, хотя лица их улыбаются, а речи неизменно ироничны.
Оскорбленному предстояло выбрать между грубой, низменной жестокостью и презрительной снисходительностью.
Автор высказался за милосердие, не лишенное, может быть, известного величия.
Действующие
лица ш
ГЕРЦОГ ДЕ***, блестящ и еще очень молод. Герцог, пэр, посол Людовика XVI, кавалер ордена Св. Духа
ГЕРЦОГИНЯ ДЕ***, его жена,
наивная, ребячливая, грациозная, живая
Г-Н ТРОНШЕН, врач; стар, ироничен
РОЗЕТТА,
