Текст книги "Ракетчики (СИ)"

Автор книги: Алексей Рагорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 88 страниц)

– Не темни. В высшие материи нас не заводи.

– Ох, ладно. Представьте бой великана без глаз и человека с мечом. Примерно так всё и происходило. Они били на выбор, а им никто не отвечал. Тысячелетний опыт управления обществом сказывался.

– Не согласен. Мы и в Африке революции делали, и Вьетнам отбили и на Кубе показали им кузькину мать…

– Спокуха, Николаич. По порядку. Никакой цельной внешней политики СССР не проводил. Поздний Брежнев почивал на лаврах. И всё. Брали, если само в руки падало. С Вьетнамом вообще курьёз вышел. Победить амеры не могли, но и уходить – позорно. А тут мы их с Луной уделали. Фактически, нужно считать договор по Вьетнаму провальной операцией наших политиков.

– Не понял, причём тут Луна? Почему – провал?

– Амеры не смогли приземлиться на Луне. А наши запустили туда Луноход. Он должен был снять на камеру американский флаг. Прикиньте ситуацию: наш Луноход приезжает в точку высадки амеров, а там нет ни следов, ни флага. А уже всем растрезвонили, по телевизору показали.

– Да, позорняк был бы капитальный.

– Отож, Серый. Вот они и уговорили наших: баш на баш. Они выходят из Вьетнама, а мы не лезем в точку высадки их экспедиции. Они становятся астронавтами, а мы остаёмся второсортными космонавтами. Была ещё одна гипотеза сговора. Что продались за большую партию зерна и возможность продавать нефть на Запад. Какая из гипотез верна – неизвестно. Жёлтая пресса в виде интернета, так тогда Сеть называлась, была полна сенсациями и тайнами. А враги ещё тумана добавляли, чтоб скрывать иголку в стоге сена. Но что так, что так – дерьмо и предательство народа.

– Вот же ж млять!

– Нет слов.

– Да, Толя, у меня тоже были одни выражения, когда это узнал.

– А при чем тут жрецы, эт самое, путь, прочая ерундистика?

– Леха, как ты не понимаешь?! Элементарно, Ватсон! Идеология – важнее всего. Воин со стальной волей и с деревянным кинжалом крут.

– Ничего не понятно!

– Ну, вы даёте! Так бы амеры обосрались три раза, а так – мы полтора.

– Саня, я щас взорвусь. Не делай из нас идиотов. Объясняй предельно подробно. Млять.

– Ой… Смотрите, если бы мы не пошли на поводу у них: первое: они неумехи, не долетели до Луны; второе: обманщики всего мира и хвастуны; третье: остались бы во Вьетнаме дальше и теряли бы солдат и очки репутации.

– А наши полтора? Луна – одно очко, понятно.

– А половинка – Вьетнам. Вторая половинка честно принадлежит вьетнамскому народу.

– А как наши организовали с Луноходом?

– Не помню. Он почему-то не доехал. Там была официальная версия. Но это туфта. Обман.

– Нормально рассказал, интересно. Но я помню, мы начали с кастового общества, с преимуществ. А ты увёл нас от темы. Красиво увёл. Молодец.

– Николаич, никуда я не увёл. У них есть жрецы, они видят путь, главные вещи. А наши генсеки-кухарки не видели дальше своего пуза. Цели их жрецов порочные – это да. Но путь они видят, правила игры, управления обществом – знают. У них есть свои воины, веси. Нижние касты, шудр и чертей всяких, впрочем, они не изгоняют, наоборот, плодят. Но причины их побед именно в остатках кастовости. Браки внутри каст и так далее. А в СССР и цели были задекларированы антикастовые: все равны, все братья и т. д. И кадровая, политика была дерьмовая: лифты, но с отрицательным рейтингом. Гамно всякое наверх всплывало. И семейная политика – дерьмо. Кто попало женился на ком попало, родители – побоку. Дыра в идеологии и потопила наш корабль.

– А нафига они нижние касты плодят? Это бандиты?

– Не только. В том числе. Это те, кто не хочет работать, животные, для кого нет бога, люди-желудки. Без совести. Особи со сбойной программой.

– А почему они, жрецы эти, воюют с нами? Тем более что наших жрецов не осталось.

– Точно не знаю. Что-то им надо от нас и от планеты. Гипотезы были разные. Но они не такие, как мы. Мы для них не люди. Мясо. Как киты для японцев или фарэрцев.

– Фарэрцам мы отомстили. А что планируешь с японцами делать?

– Пока ничего. Они после 45-го – колония США.

– Ну, ты загнул! Колония! Вторая экономика мира! Больше нас всего производят. И лучше. До нашего ядерного «подарка». Теперь у них с электроникой трудности. Но всё-таки…

– Не нужно смотреть на цифры ВВП. Это всё обман. Дураки считают торговый дефицит США бедой, а профицит Японии – благом. А на самом деле это уплата колонией своей дани. Американцы не собираются никогда отдавать эти якобы долги. А Япония никогда не потребует уплаты. У амеров там несколько военных баз: только мявкни – порвут.

– «О! Сколько нам открытий чудных…» И так – каждый раз уходим с твоих ликбезов, как мешком ударенные. Всё переворачиваешь вверх тормашками. Дурдом!

=== Середина мая 94-го. После бунта.

После разгона бунта я ввёл новые ограничения. Принцип такой: все, в том числе народ, смотрят на реакцию после событий. Если затаился – считают слабаком или что я сам не уверен в своей правоте. Пошёл бы на попятную – растерзали бы. Стихийно могли возникнуть новые митинги, забастовки. А я поступил наоборот: ещё завернул гайку на пол-оборота. Запретил западную музыку. В наушники люди, конечно, будут втихаря слушать. Но официально – запрещено. Штраф, снижение рейтинга, конфискация орудия преступления. КГБ поручил бороться и старостам. Мои шаги не остались незамеченными международной общественностью. Это не то, что вы подумали, не врагами. Хотя, они тоже в курсе. Но важно другое: Иран вышел на контакт. Они увидели мою твёрдость и искренность в борьбе с развратом и приняли мои предложения. Я не стал затягивать. Уже через месяц Иранские войска бороздили турецкие горы, помогая нам очищать территорию Большой Армении. А мы стали обустраивать выделенную землю и побережье Ирана под свои базы. Ух, как жарко должно быть сейчас в Америке!

Время то же. США.

– Господа, русские сделали следующий шаг. Они заключили военно-политический союз с Ираном. Муллы в Иране объявили их своими братьями. Наш, и без того провалившийся, мусульманский вариант стал бессмысленным. А развёртывание их военно-морской базы на побережье Ирана уничтожает наше стратегическое преимущество. В Персидском заливе мы теряем монополию на силу. Ваши предложения?

– А давайте их будем бомбить?

– Кого именно? Русских?

– Нет, Иран.

– Уже не проходит. Мы упустили момент. Русские поставили Ирану свои новейшие системы ПВО. Мы понесём существенные потери. Но дело даже не в этом. Последние годы русские стреляют не задумываясь. Боюсь, что будет как в Суэцкой бойне – они заступятся за Иран. А это совсем другое дело.

– Нужно усилить давление по всем направлениям.

– Турецкое потеряло смысл. После ввода иранских войск ситуация переломилась окончательно. Уничтожение всех очагов сопротивления – вопрос времени. Тем более что наш главный противник – русские. А турецкий фронт русских не ослабляет, а усиливает. Да-да, такой парадокс: усиливает. Они используют Турцию, как полигон, учебку. А основную тяжесть потерь несут армяне, грузины, сирийцы. Теперь – иранцы.

– А что остаётся? Бжезинский, что посоветуете?

– Польшу. Посоветую Польшу. Нужно провести операцию, аналогичную их румынскому рейду. Только с территории Польши. Добавим наших ЧВК, советников…

– А почему не с Румынии?

– Теперь не выйдет. Румынские войска деморализованы. У них в памяти ещё сохранился тот рейд. Их теперь не подвигнешь на войну с русскими даже пистолетом. А Польша ещё не обжигалась. Их мы уговорим легко.

– А вам своих земляков не жалко? Ведь под каток кидаем. Под русский каток.

– Русские – исчадия ада. Мы обязаны их стереть с лица Земли. И если судьба польского народа – стать необходимой жертвой – так тому и быть.

– А предложение дельное. С военной точки зрения. Во время второй мировой партизаны там уверенно уходили от карателей. Леса, болота. Ужас для техники. Да и русские имеют только опыт горной войны. А на болотах они ещё не воевали.

– Но ведь ни мы, ни польское войско тоже не имеют такого опыта?

– Это неважно. Суть нашей операции будет не в продвижении линии фронта до Минска и Киева.

Большое Гнездо. Июнь 94-го. Перед Польшей.

– Данные разведки дают основания полагать начало атаки со дня на день. Польша облетала личный состав на американских самолётах, обкатала танкистов на Натовской технике, мобилизовала дополнительно четыре дивизии. Во всех польских СМИ идёт сильная накачка русофобской истерии. Произведена передислокация ряда частей в сторону нашей границы. Очень похоже на 41-й год.

– Благодарю полковник. Что скажете, мужики?

– Эт самое, на что они рассчитывают?

– Камикадзе, млин.

– Серега, без эмоций. По делу, товарищи генералы.

– Я считаю, что нужно и нам мобилизовать дополнительные силы, привести войска в повышенную боевую готовность…

– Нет, Толя. Так не годится. Это всё стандартные решения, которые враги просчитали. Они что-то хотят сделать. Это не просто самоубийственный бросок поляков. И повторять ошибку Сталина июня 41-го не хочется.

– Ты имеешь в виду: «не поддаваться на провокации», Саша?

– Да. С точки зрения ощущения справедливости, удобнее дать им разбомбить наши города, военные объекты, а потом победить. Будем выглядеть белыми и пушистыми. Но потеряем кучу ресурсов и людей.

– Нормально. Нет, всё понятно, но мне уже не очень хочется быть белым и пушистым. Хочется, но не очень.

– Га-га-га!

– Я рад, что вы разделяете мой подход. Тогда сделаем так…

Время то же. США.

– Господа, русские выставили Польше ультиматум. Весьма жёсткий. Требуют отвести войска от границы, передать им на хранение танки и самолёты.

– Это же смешно! Где это видано: «на хранение»! Мечтатели.

– Срок для ответа: сутки.

– Нифигассе!

– Оборзели!

– Да пошли они!

– А давайте их бомбить?

– Вот дерьмо!

– В этом ультиматуме плох именно срок. Мы готовили операцию вторжения через восемь дней. Наш флот ещё на подходе, не все силы развёрнуты, не прибыл наш особый батальон. А без него весь смысл операции теряется.

– Флот может постичь скагерракская участь. Не боитесь?

– Мы запланировали волновой характер действий: когда флот будет входить в Балтику – русским будет не до нас. А теперь не успеваем.

– А без нашего флота поляки не справятся? И как вы планировали им помочь флотом? Вы же не хотите втравить нас в войну?

– Флот должен был оказать помощь освобожденным народам Прибалтики. И на десантном корабле как раз и плывет особый десантный батальон.

– Делаем так: посылаем к русским делегацию на переговоры. Срочно. Задача: потянуть время. Сколько выйдет. Идеально: восемь дней. Но на это не делаем полную ставку. Особый батальон перебрасывайте по воздуху в зону предварительной дислокации на границе. Не время экономить бензин.

Польша, начало, делегация.

– Ну и что ты про это думаешь?

– Фиг его знает. Дело ясное, что дело темное. Такого наговорили эти амеры – голова пухнет. Уже жалею, что согласились с ними встречаться. Надо было тебя слушать – сбивать на границе и делу конец.

– Не, Серега, это ты лишку даёшь. Я думаю, мы просто имеем недостаточный опыт в дипломатии. Мои спектаклеподобные поездки – не в счёт. Нужно возрождать дипломатический корпус.

– Нормально! Сначала мы рвём со всеми дипломатические отношения, ликвидируем почти все посольства, а теперь будем восстанавливать? Да знаешь, сколько на это времени уйдет, если делать по-нормальному?

– Мужики, не дергайтесь. Ситуация проще. Вас сейчас «колбасит», потому что вы не в своей тарелке. Вы думаете, я вас от нехрен делать на эту встречу позвал? Ничего подобного. Я хотел вам показать их методы. Это как бандитская разводка: запутать «базаром», «поставить на понятия». Они – бандиты в галстуках.

– Так это ты из-за них галстуки запретил? Чтоб мы на них не были похожи?

– Нет Кира, не потому. Это символы. Масонский символ. Изначально это была веревка с узлом на шее. Нельзя пускать в свою жизнь чужие символы.

– Эт самое, не отвлекайтесь. Александр, будь любезен, продолжи про их методы.

– Задача этой делегации, по моему мнению, – тянуть время. Когда «шелуха» слов оседает – не остаётся ничего. Они запускают в наших головах программу поиска смыслов. Вроде что-то говорили, говорили… Мы видим перед собой людей: уши, руки-ноги, глаза есть… Но это муляж, обманка. Это люди-роли. Их роль – сыграть людей, которые нам что-то хотят сказать, политиков, которые хотят что-то предложить. У вас должно было сложиться такое впечатление. А то, что не удалось ни к чему прийти за целый день – это, вы так должны были подумать, ваша глупость, сложность обстоятельств, клубок противоречивых интересов наших стран и народов.

– Нормально. А почему ты это видишь, а мы – нет?

– Хэ, Николаич. Я – математик-программист и младший ученик волхва. Вспомни, какие вопросы я задавал: всё про цифры. «Сколько, когда, кто отвечает, чем и в каком размере отвечает за несоблюдение, невыполнение», – вот ключи к их кодам. И видел ложь, лукавство, игру. Враги сотни лет оттачивали науку обмана. Их нельзя переиграть на их поле и по их правилам. По крайней мере – трудно и глупо. А вы – просто люди, обычные военные. И не нужно себя переделывать. Не нужно становиться Акопяном, достаточно не садиться играть в карты, если не хочешь чтоб тебя обманул шулер.

– Но есть же специалисты…

– Расширение команды ухудшает управление системой. Вы же знаете: чем в системе больше элементов – тем она сложнее и требует больших ресурсов на управление. Для нас это не вопрос ресурсов, а вопрос навыков. Они на этом поприще будут сильнее. А я не хочу опять проиграть. Толя, арестуй всю делегацию. Без шума и огласки. Желательно – взять живыми. Дальше, как только истечёт срок ультиматума – начинаем операцию. Связь с заграницей перекрывай.

– Саня, а зачем ты меня звал? Я ж в нашей команде подай-принеси. Нафига мне уроки высокой политики?

– Серый, ты – наше секретное оружие. Они знают, что ты – бабник. Один раз у них почти получилось тебя посадить на крючок. А у них в делегации есть женщина. Думаю, её включили специально на твой случай.

* * *

– Кроме этих двоих – расстрелять. Мужика – ко мне, бабу – Сереге на допрос.

* * *

– Ну как успехи, Серега?

– Нормально так допросил. Ничего бабенка. Аппетитная. Еле сдерживался. Знают свою работу, гады.

– Ладно, по ней буду работать после просмотра записи, а ты едь домой, к жёнам, выпусти… пар, так сказать.

– А у тебя – как?

– Хорошо, порезал на кусочки, узнал кучу фамилий, адресов, должностей. Будет Толику и управлению «Л» работа в Штатах.

– А если он наврал?

– Серега, да ты чё? Я ж ложь вижу. Врал он конечно, как без этого. Только я ему в этих случаях больно очень делал. Потом он правду выкладывал.

* * *

– Ну как, понравилась запись?

– Обе, и твоя и Сереги. Сереги – забавней, а твоя – интереснее. Может напрасно ты не стал своего кадра расспрашивать про их программу «Звездных войн», СОИ?

– Толя, перестань. Он врал. Сам напрашивался, хотел «впарить» дезу. Старательный. Знание – сила. А знание будущего – тоже знание.

– Ха-ха. Ну да.

– Я просто знаю, что это блеф, туфта, ничего нет и не будет. Не было создано СОИ в нашем мире. А ведь какой отличный способ десятку избранных контролировать весь мир! Почти как пульт дистанционного управления телевизором. Но не было. Не сделали. Значит, что-то не так. Не получилось. То ли лазер в вакууме не работает. То ли рассеяние велико на космических расстояниях. То ли охлаждение не смогли сделать. Кто его знает? Если этого не знать – всё логично, правдоподобно и грозно. Это всё ерунда. После завершения Польши наведёшь на выявленные цели своих орлов из «Р», пусть берут в разработку.

– Может сразу «Л»?

– Не-не, нужно расширить круг. А так мы обрубим себе концы. Круг хозяев велик – человек пятьсот. Даже не человек – семей. Поэтому нужно присмотреться к целям, отловить, допросить. А уж потом…

– Ну что, идём на КП? Скоро начало.

– Да.

17 июня 1994 года. Польская речь.

«Дорогие сограждане. Сейчас перед вами выступит руководитель страны, Александр Владимирович Корибут с чрезвычайным сообщением.»

«Братья и сёстры! Не дают нам покоя враги. Не могут они видеть живых русских. Мало им было Александра Невского, ничему не научил Сталин, которого они подло отравили. Очередная война выпала на долю нашего поколения. Не мы жаждем крови и хотим расточительно платить нашими и вашими жизнями за господство на планете. Нам хватает своей земли: украинских степей и белорусских лесов. Не мы – агрессоры. Будь моя воля – договаривался бы о плохом мире. Но нам не оставили выбора. На днях к нам прибыла делегация от врагов. Якобы договориться. Но благодаря работе разведки под руководством генерала Юревича, мы знаем совершенно точно планы врагов. Они решили натравить на нас своего «боевого хомячка» – Польшу. А делегация просто тянет время. Им поляков не жалко – расходный материал. Ещё совсем недавно мы с удовольствием смотрели «Кабачок тринадцать стульев». Считали поляков своими друзьями. А теперь им «промыли мозги» враги. Их убедили напасть на нас. Снабдили новейшими американскими самолётами и танками, обучили, обещали поддержку флота. «Великая Польша от моря до моря», – этот вирус в головах простых польских солдат вылечить может только одно лекарство – свинец. Да-да. Самому тяжело принимать такое решение – убивать славян. Ну и что, что католики? Ну и что, что Москву брали, Лжедмитрия на трон садили? Ну и что, что триста лет нас в холопах держали? Ерунда, что в 1918-м на нас войной Пилсудский ходил. Чепуха, что в 1938 поляки договаривались с Гитлером о совместном походе на Восток. Народ – не виноват. Враги «пудрят» им мозги. Боль рвёт мне сердце, но я обязан принимать такое решение, которое сбережёт наших людей. И чем больше – тем лучше. Огромная армия сосредоточилась у наших границ: около полутора миллионов человек. Тысяча триста самолётов и три тысячи двести танков. Я даже не представляю: как они планируют проехать на нашу землю, где столько дорог найдут? Мы, конечно, победим, наверное, и обычным способом. Но я не хочу выглядеть благородным рыцарем, соблюдающим некие правила, ценой миллионов жизней наших людей. Сталин ждал 21 июня до утра. Дождался. Ему было видней. Может быть, он боялся, что если нападет на немцев первый – то Англия тоже будет воевать с СССР. Кто теперь узнает это? Но двадцать семь миллионов жизней – вот та цена, которую пришлось заплатить стране за это ожидание. Я не спрашиваю вашего разрешения. Судьба вручила красную кнопку мне – и вся ответственность за содеянное ляжет на меня. Я не советуюсь и не оправдываюсь. Я объясняю свою позицию. А генералы выполняют мои приказы. Мы не будем ждать утра 21 июня, как ждал Сталин. Мне не нужна пиррова победа. Реальным победителем в той страшной войне стали Соединенные Штаты, а не мы. Нас обманули даже по итогам победы: нарезали куски оккупационных зон на четырёх, а не на троих победителей: включили в состав победителей ещё и Францию. А Сталин стерпел. У него перед глазами стояли Хиросима и Дрезден. Подлый Хрущёв отдал Западу Австрию, за которую отдали жизнь сорок тысяч наших солдат. Берегли архитектуру, старались пушками Вену не брать. Хотите ли вы платить жизнями мужей, отцов и братьев за архитектуру Варшавы и Кракова? Я слышу ваш ответ. Слышу. «Вы поддерживаете меня.» Благодарю вас, люди, за понимание. Мы – военные, смысл нашей жизни – защита отечества и народа. И мы будем это делать, как военные, а как не продажные и подлые политики. Наилучшим образом с военной точки зрения. Мы не будем захватывать польскую землю, она нам не нужна. Но и угрозу устранить нужно.

Сейчас меня слышат и все наши солдаты и офицеры. Дам вам своё напутствие. «Пусть ваши души наполнятся отвагой, пусть сердце подскажет об опасности, пусть будет верным – глаз и твёрдой – рука.» Уничтожьте врага, защитите свой народ. Ура!

Доклад начальника штабов Совету Безопасности. Белый Дом, овальный кабинет.

– Таким образом, эти шесть ядерных взрывов вывели 93 % самолётов, 52 % бронетехники, 68 % личного состава Войска Польского. Всё остальное добили потом обычные войска русских. Работали преимущественно авиацией и техникой. В тех редких случаях, когда действовали мотострелки, они были в защитных костюмах и противогазах, выполняли локальные задачи и прятались «под броню». Это даёт нам основание полагать, что потери у них минимальны, в том числе и если учитывать облучённых. Тем более что некоторый опыт у них накопился после Чернобыля и Турции. Как ни странно, но внедрение особого батальона прошло успешно: он был выдвинут на самую границу, а русские два дня выжидали, пока радиоактивный фон спадёт, пыль осядет. Командир батальона проявил разумную инициативу и не стал отступать назад, в радиоактивное облако, а пошёл вперёд, как по плану, только на четыре дня раньше. Сейчас они скрытно передвигаются по лесам в направлении Киева. Ввиду изменившейся обстановки, а именно: низких потерь русских, штаб считает вторую фазу операции бессмысленной. Наше мнение: флот нужно возвращать, прибалтийскую часть операции – отменять. У меня – всё.

– Давайте теперь я подкину соринок в ваши раковинки. Дипломаты и послы уже дают указания всем нашим марионеткам вводить торговые санкции, закрывать воздушное пространство и воды. Наши армии журналистов поливают из своих огнемётов всем дерьмом мира этих исчадий ада. Но толку от этого – чуть. Как вы и так знаете: они почти ни с кем не торгуют, кроме десятка неподконтрольных нам стран, СМИ им наши побоку – свои есть. Кстати, а вы слышали речь Корибута? Жаль. Жаль, что вы не знаете русский. Почитайте распечатки, что ли. А я слышал в оригинале. Самому хотелось схватить винтовку и бежать защищать русский народ. Да… Новый Гитлер, только неподконтрольный нам. Считаю, нужно перенацелить особый батальон с Юревича на Корибута.

– Господа, аналитический отдел также склоняется к такому решению. Все графики и прочие теоретические выкладки говорят об одном: не Юревич и прочие генералы играют против нас. Ракетчики делают то, что умеют: стреляют ядерными ракетами. Тупо, примитивно, но эффективно. Вся наша дипломатия бессильна, если она не может быть использована. Разведка, в условиях «железного занавеса» – малоэффективна. Все эти меры и другие нестандартные решения исходят от Корибута. Армянский след оказался пустышкой. Серго Матевосян – обычный дикарь с гор. В детстве резал овец, подрос, потренировался на азербайджанцах и бандэровцах – стал резать румын, прибалтов, турок. Мы отработали всю их верхушку. Других вариантов нет. Всё сходится на Корибуте. Вишневецкие – талантливые пиарщики, идеологи, психологи. Но не более. А речь Корибута, по заключению экспертов-лингвистов, не их рук дело. А речь очень сильная, подтверждаю слова уважаемого министра.

– Я не понимаю: почему вы обсуждаете мелкие технические детали!? Почему хотите отвести флот?! Нельзя отступать! Нужно давить их! Давить!! Давить!!!

– Успокойтесь, Бжезинский. Вы сами предложили эту авантюру. Сами выразили готовность пожертвовать вашим народом ради победы. Не теряйте головы. Жертва оказалась не совсем напрасной: мы узнали точно имя врага. Уберём Корибута – считай, победа в кармане. Правильно реализовать концепцию может только носитель, остальные – не игроки.

– А-а-а!!!

– Держите его! Он забрызгает кровью мой ковер! Дурья башка! Чуть часы не расколол. Слава богу – его лоб мягче мрамора. Польский придурок. Господа, давайте прервёмся минут на сорок? Моника, останьтесь, вы мне понадобитесь.

* * *

– … таким образом, весь перечисленный ущерб, нанесенный Польше, заставляет нас пересмотреть планы. Включать её в нашу систему, в том числе в НАТО – нецелесообразно. Есть и ещё один источник тревоги: молчит наша делегация. Связь с русскими прервана, дружественных посольств там у нас нет, данных нет ни от одного из агентов. Может быть я слишком мнителен, но я чувствую – дело неладно. Вот, пожалуй, и всё. У кого какие есть ещё вопросы?

– А когда должен выйти на цель диверсионный отряд?

– Господа, этот отряд купил билет в один конец. Успех – неуспех – всё равно. Вернёмся к истоку. Мы начали эту авантюру из-за базы в Ормузском проливе. Что по ней?

– Строят ударными темпами. Года через три обе базы войдут в строй. Иран нагнал туда рой рабочих, техники. Русские – тоже. По данным разведки, на секретных переговорах русские выпросили себе аренду всего лишь на двадцать лет. А по окончании аренды обещали оставить обе базы вместе с оружием Ирану. Вот Иран по-честному и выполняет обязательства.

– Продолжим…

25 июня 1994 года. Волшебная ночь.

Иду по улице и не могу определить сезон. Пасмурно, промозгло, а на мне одеты шорты и футболка, при этом холода не чувствую. Головой я ударился, что ли? Босые ноги шлепают по лужам, но холода не чувствую. Людей нет. Пустые улицы моего Запорожья. Бродячая собака что-то ест возле контейнера. Какой злой взгляд! Плохо санслужба работает. Докладывали, что отстреляли всех. Из ветвей ивы вышел бесплотный Светозар. Шевелит губами, на лице тревога. Жаль – не умею читать по губам. Призрак растаял. Лечу. Низенько так, но лечу. Ноги не двигаются, внизу живота специфическое давление и радость полёта. Необычно и здорово. Подлетел к карусели на детской площадке. Недавно выкрашена – молодцы коммунальщики. На карусельке сидит мужик, поворот, лицо – ба! Да это же Бранислав! Мечник, один из предков из кармана возле Нави. Раньше он мне внимания почти не уделял. Машет призывно рукой, что-то хочет показать. Ага, обычная стойка, кисти рук вот так, руки скрещены, пальцы натянуты. Дальше что? Резкий взмах. Ой! Как живот гудит! Это он энергией рубанул. Требует повторить. Ага, локти чуть уже, пальцы сжать, подсесть, подбородок чуть ниже, ага, ток силы в животе покрутить, слышу, так, выдох! Есть! Круто! Вот это фокус! Исчез… Елки ж палки. Это сон. Я сплю! А почему не просыпаюсь? Обычно, как только понимаю, что сплю – тут же просыпаюсь. «Мёд – это очень странный предмет…»

Ладно, сплю – так сплю. Поброжу ещё. Опять эта собака. Чапает ко мне. В детстве меня три раза кусали разные собаки. Ничего серьёзного. Даже комплексов никаких нет. Специфика характера: страх у меня своеобразный – «шерсть» на спине дыбом, и хочется рвать врага на куски. Но доверия к животным с тех пор нет. На лошадях катался: значительно хуже, чем на машине. «Рулюю» вправо, а эта зараза меня упорно протягивает левой ногой по шиповнику. «Торможу» поводьями – пытается укусить за ногу. Оставил в Лучистом деньги и иллюзии. Не понравилось. Может, если посвятить этому занятию пару лет – освоился бы. Зверодух предлагал свои навыки, но мы их сочли совершенно лишними в технократическом двадцатом веке. Что ж тебе надо, собака? Дань-тянь отреагировал первым: шар внизу живота налился ртутью и зазвенел. На рефлексах сделал шаг влево. Бросок твари прошёл в пустоту. Но и я не ответил. Стоим, смотрим глаза в глаза. Появилось знание: нельзя пропустить ни одного укуса. Ни одного. Почему? Откуда знаю? Нет ответов. Но и сомнений нет. Удивительная трезвость ума. Ровная гладь воды, ждущая камня. Вот и пошли волны: руки-ноги, уходы, атаки, лязг зубов в пустоту. От чёрт! Нифига себе сон! Клок шортов оторвала тварь. Возле самого дорогого, рядом! Блин! Быстрая, сука! Нужно собраться. Схватил руками, но шерсть, шкура – как вода, вытекает из пальцев – не могу душить. И дергается псина. Кобель, кстати. Глупые мысли. Сейчас одна рука сползёт. Нахрен! Шваркнул оземь и тут же прокатился по псу. Что-то хрустнуло. Надеюсь – не у меня. Дыхание сбилось, горло горит, а тварь готовится к новой атаке. Видимо, мои действия имели скромный успех. Что же делать? Дань-тянь начинает сжиматься. Стоп! Мне же только что Бранислав показал один приём! Благодарю, предки. Р-раз. И всё. Всё кончено. Псина просто истаяла.

– Санечка, что случилось?

– А? Что?

– Ты метался и меня стукнул, разбудил.

– А-а… Ерунда, сон страшный приснился. С собакой дрался во сне.

– С собакой?

– Да. Но, наверно, не обычной. Это враги что-то хотели. Предки помогли выкрутиться. Давай потом расскажу? Чой-то мне не по себе.

– Саня, а тебя не убьют?

– Перестань. Я сам кого хошь убью. Спи, давай.

– Ага, сначала разбудил жену любимую, а теперь: «Спи». Тебя предки учат всяким штучкам-дрючкам, а мне ты показал очень мало. Это нечестно. А ну-ка, дай и мне пару уроков.

– Лена, что ты делаешь?

– А на что похоже?

– Солнышко, я устал.

– Это наша, женская отговорка. Не катит.

Минут через десять ласк включил волховское видение. На программном уровне стояла одна незавершённая программа: программа боя. Это совокупность всех моих боевых навыков. Почему программа не выгрузилась? Собаку я убил. Как бы. Было такое ощущение.

– Лена, Лена…

Тут остановиться уже нельзя.

– Саня, какой-то необычный был оргазм. Я получила больше, чем дала. Просветление в голове: кажется – всех врагов могу порвать на кусочечки. Не веришь?

– Верю. Но…

– Нет, не веришь. Давай драться.

– Лена…

– Не дам спать, давай драться.

– Лена, детей разбудишь.

– Не катит, это моя отмазка. Вставай.

Внезапно пробило острое чувство опасности. Рефлексы бросили меня влево с кровати. Надо бы было толкнуть Лену, тупица, эгоист! Любопытно, что эти самокритичные мысли не вызывают эмоций. Совсем недавно, в этом странном сне эмоции были… Хм, сколько левых мыслей успевает промелькнуть в голове в такие моменты. Как перед смертью. Тфу, тфу, тфу! Ха! А Лена, не идеально, но уверенно ушла с кровати вниз и вправо. Посыпалось стекло, звон, несильные хлопки пуль в стены. А выстрелов не слышно. С глушителями работают. Вот и пригодилась моя паранойя. В спальне у меня стоял сейф с оружием. Быстро набираю код, беру себе автомат.

– Дай мне пистолет, Саня.

– На. Только никуда не лезь, – переправляю жене кобуру с запасными обоймами по полу, – ты плохо ещё стреляешь. Иди к детям и защищай их. Лады?

– Лады. А может, ты и сам не будешь высовываться? Пусть охрана сама работает?

– Нельзя так думать. Не мой метод. Всё, рванули.

Оказалось, что решение было единственно верным. Наружный периметр «убрали» бесшумно. Моё чувство стратегической тревоги я привязал к Польше и геополитике. А тактическое было отвлечено проклятой собакой и ласками жены. Чуть не пропал, курёнок. А дальше уже было дело техники. Не скажу, что было легко. Но и не трудно. В Афганистане «духи» и круче бывали. У них дух был крепче. А эти… Подготовленные, но… Зажимали, обходили, гранатами забрасывали. Гранаты отбивал встречным выстрелом, стрелял не глядя. Это иногда называют по-сомалийски: выставляешь автомат или другое оружие из-за укрытия и ведёшь огонь, в белый свет, как у копеечку. Это помогает отпугнуть, задержать. Крайне редко такая стрельба даёт эффект. Но у меня – даёт всегда. Сидха! Врагов было много. Первые пять минут были самые трудные. Но по мере уменьшения живых врагов плотность огня падала, бегать, юлить приходилось всё меньше. Да и не запыхался так, как во сне. Та псина была круче этих вояк. А последний живой десяток вообще рванул наутёк. Получили свои пули в спину. Сам не ожидал такого результата. Да и не было у меня большого боевого опыта. Это Серго у меня в записных боевиках ходит. Опа! На подходах к чёрному входу лежит с десяток трупов. Почему чувство опасности молчало? С другой стороны, трупы, они неопасные ребята. Может, потому и молчало?