Текст книги "Ракетчики (СИ)"

Автор книги: Алексей Рагорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 88 страниц)

Американцы таки решились. Их армада спокойно накатывались на жалкую кучку наших кораблей. Соотношение сил: 1:10, если считать только боевые корабли. Никаких «ваш путь ведёт…» не звучало. Вполне в духе обстановки и в соответствии с полученными от командования указаниями командующий флотом, адмирал Хронопуло передал американцам: «Смените курс, а то – потопим нахер». Никто не строил иллюзий. Всем было понятно: Америка не смирится с нашим контролем Суэцкого канала. А значит… А значит, её армада идёт раздавить наглых русских. Их флот. То есть наш флот, нас. Было страшно. Не хотелось умирать. Но современный морской бой проходит на большом удалении противников друг от друга. Нет блеска клинка перед глазами, нет даже вида пушек, стреляющих в твою сторону. Но не эта абстрактность врага вела русских в бой на превосходящие силы. Русские боятся смерти, как и все другие люди. Но от войны к войне проявляется нечто, именуемое «русским духом». Именно он заставил «Варяг» не сдаться превосходящим силам японцев, держаться против подавляющего превосходства врагов в осаждённом Севастополе. Чем ещё можно объяснить готовность наших моряков стоять насмерть? Джентльмены в такой ситуации спустили бы флаг. А мы – нет. Причём, подобное развитие ситуации: подавляющее превосходство врагов, было предусмотрено заранее, ещё на этапе планирования операции. Хронопуло вызвался сам возглавить эскадру: «Не могу посылать на смерть из тёплого кресла».

Ясное дело, американцы не отвернули. Как пёрли – так и пёрли. Ну, никто и не рассчитывал… По команде, все наши корабли и кораблики пришли в движение. Вопреки логике, танец флота проходил на мелководье. С одной стороны – это не давало возможности врагам работать подводными лодками, по крайней мере – торпедами. А с другой стороны – давало нашим шанс, в случае критичных повреждений, открыть кингстоны, чтобы спрямиться и сесть на дно на ровный киль. Всё же лучше, чем пойти на глубину. Впрочем, такая расстановка не смутила американцев. «Первый выстрел» сделали мы. Вечно всякие англичане, немцы и французы делают первый ход. Сколько можно? За глупое псевдоблагородство власти и командования расплачиваются жизнями простые солдаты и моряки. С наших корабликов пошла первая волна ракет. Эти ракеты тоже были сделаны недавно. Они имели специфическую конструкцию. Более низкая скорость, чем у обычных противокорабельных; небольшие крылышки, работающие как у самолёта; дешёвые материалы, высокая заметность – вот бросающиеся в глаза их черты. Примерно на середине дороги такая ракета «распадалась» на семь маленьких ракет и «остаток», выработавший топливо. Подобно кассетным боеприпасам. Хотя больших повреждений эти «малютки» нанести не могли, но на радарах они выглядели вполне солидно. Как «гранит». Но система ПРО американцев работала исправно. Противоракеты находили свои цели, авиазвено было поднято в воздух и помогало флоту отбиваться. И со второй волной сумели легко расправиться. И с третьей. Но с каждым разом боекомплект противоракет уменьшался. Было даже пара попаданий. Нестрашных. «Малютки» были сделаны не для нанесения повреждений. Американцы очень дорожили своими жизнями. Поэтому защищались щедро. Не скупились на противоракеты. Но всё когда-то кончается. И противоракеты – тоже. На очередной волне адмирал Робертс спохватился: защитные ресурсы на исходе, а русские свои ракеты шлют волну за волной. Когда же они кончатся? Был отдан приказ: противоракеты экономить, и атаковать русских с предельной дистанции, авиазвенья авианосцев тоже разделить по функциям: часть защищает эскадру, а часть помогает прорыву своих ракет. Логично, правильно, но поздно. В следующей волне в очередной стае «малюток» затерялось два настоящих «Гранита», которые прошли. Прошли! И покорежили палубу одного из авианосцев, вызвали пожары, вторичные взрывы. Хотя с проблемами справились, но садиться на палубу больше нельзя – как боевая единица авианосец выбыл из строя. Робертс отправил его с небольшим эскортом на базу ВМФ в Италию, на ремонт. А самолёты могли приземлиться где угодно: на другие два авианосца, в Греции, Израиле, Турции. Чего-чего, а военных баз у США хватает, в этом регионе – тем более. Впрочем, насчёт Турции я погорячился. Базы-то там есть, но курдов с ПЗРК никто не отменял!

Первая волна ракет и самолётов американцев была страшна: рой рассерженных пчёл – вот на что это было похоже. Навстречу вылетело с десяток уже известных нам «Импровизаций». Эти «Импровизации» как бы тянулись к самолётам. Разделились. Американцы добросовестно открыли по ним огонь. Мало ли, вдруг русские придумали универсальные ракеты: и против самолёта и против корабля? А одна ракета шла несколько сзади и в верхнем эшелоне. И при достаточном сближении с вражеским роем ка-а-к шандарахнула! Спецбоеприпасом. Ядерным взрывом, то есть. Не очень большой мощности. Но этого хватило. Все самолёты и ракеты США первой волны были уничтожены. Оплавленные крылья рвал мощный поток воздуха, электроника не работала. Летящие вниз алюминиевые жестянки. А ракеты просто разрушились и утонули. Некоторые неполадки произошли и на кораблях американцев, но несущественные. Сами по себе. А вот, с учетом летящей навстречу их флоту очередной волны русских ракет… С учетом этого, снижение боеспособности привело к большему проценту прохода ракет. В этой волне было уже с десяток «Гранитов», из которых прошла половина.

Робертс отдал приказ кораблям стрелять по очереди. Это сильно снижало процент прохода ракет, русским было значительно легче отбить несколько маленьких атак, чем одну большую, но не давало возможность использовать трюк со встречным ядерным взрывом. Американцы стреляли, стреляли, стреляли… Наши ответили ещё одной волной. В ней всё было так же само, как и в предыдущей, за одним исключением: один из «Гранитов» нес спецбоеприпас. И он прошёл. Боеспособность флота США деградировала очень сильно. Хотя флот шёл разрежённым строем и был уничтожен не весь, если судить по формальным признакам, но… Формально – это половина кораблей осталась на плаву. А фактически: у всех были разной степени течи, некоторые затонут в ближайшее время, но самое главное: большинство радиоэлектронного оборудования было выведено из строя.

Следующим актом спектакля стала подводная охота. Наши подводные лодки топили недобитых американцев, сражаясь по ходу дела с вражескими субмаринами. А что стало с нашим надводным флотом? Мелкими волнами накатывались американские ракеты. Совокупной системы ПРО всего флота не хватало для стопроцентного барьера. Их ракеты проходили, проходили, проходили. Проходили и топили. Топили маленькие катера. На некоторых корабликах прибыли суда-ловушки. Точнее: ложные цели. На них ставили генератор радиосигналов, уголковые отражатели и прочий обвес. В глазах вражеских ракет они выглядели как боевые корабли. А настоящие наши крейсера огрызались из всех систем, ставили дымы, испускали облака фольги и выживали. И всё получилось. Почти. Только одно попадание было в настоящий боевой корабль. Несмертельное. Но после взрыва спецбоеприпаса внутри вражеского ордера у кого-то из американцев пришло понимание: от них тоже прилетели ракеты со спецбоеприпасами. Прошло аж две. Хватило на всех. Кораблики потонули все. А как иначе? Без брони, с гражданским исполнением отсеков, со специфически «пухленькими» обводами – лопнули, как гнилые орехи. Боевые корабли ушли более гордо: сели на грунт, ибо предусмотрительно принимали бой на малых глубинах. Конечно, было много убитых и раненых. Но погибли не все. На поверхности моря плавала тьма спасательных кругов, множество алюминиевых лодок с герметичными полостями. Эти лодочки не тонули, даже если полностью набрать в них воду. Пока шёл бой, специальные суда бороздили акваторию, разбрасывая везде эти плавсредства. Заранее. Так и было предусмотрено планом. Средиземное море даже в январе не заморозило наших моряков, поэтому было много спасшихся. Хотя… Что такое: «много»? Для кого как. Вдовам не казалось «много». А командование оперировало понятиям: «в пределах запланированного». Как можно планировать потери!? Смерти людей?! Можно, если нужно. Что такое несколько тысяч, по сравнению с существованием человечества?

Большое гнездо, значительно ранее этого боя.

– Это приведёт к войне, в которой нас сомнут, уничтожат, убьют всех, включая последнего старика и младенца.

– Нет. До этого не дойдёт. Вероятность общей войны низка. Достаточно низка, чтобы рискнуть.

– Ты умер, бродячий зомби, потому так рассуждаешь. А мы ещё хотим жить.

– Вы тоже умерли, просто ещё не убедились в этом.

– Кончайте демагогию. Давайте говорить нормально. Серега, сядь, не мельтеши. Саша, будь так любезен, изложи свои соображения подробно.

– Поставьте себя на место врагов. Главный враг хотел получить всю планету. Желательно – целой. Это почти получилось: уже СССР развалили. Остаётся маленький осколок – мы. Жаба задавит, делать массовый пуск. Вот смотрите. Мы их поставили в известность: если что – стреляем по всем. Допустим, стрельнут они по нам, скажем, тремя сотнями зарядов. Пройдёт тридцать. Это нормально, они так подумают. Было бы терпимо. Но! Мы ответим своими 300-ми. Причём, у нас они все крутые. Дай бог, чтобы они полтинник перехватили. Пускай, 100. Итого: минус двести городов у них. Нас нет, но что дальше? Доллар устоит? Ха-ха три раза. Они проиграют России, китайцам, ещё кому-то. Им победа не останется. Нафига им такая победа? Можно играть иначе: они будут стрелять не только по нам, но и по уже завоёванной ими России, платящему им дань Китаю, на всякий случай – по Индии. Так? Тогда и ответку получат больше, силы распылят. Однозначно, даже в первом варианте, они получают ядерную зиму. Вы бы, на их месте, решились? Понты колотить – это одно, а ядерными дубинками махаться – совсем другое, яйца надо иметь… Или, как я – знать, что ты уже мёртв. Что осторожная стратегия ведёт к смерти всех. Есть такая прибаутка у американцев: «Бог создал людей разными, а господин кольт всех уравнял». Что-то похожее представляет собой ядерное оружие, если им реально пользоваться, а не копить, как Плюшкин.

– Нормально завернул, Саша!

– Нет, так и есть. Вы же – ракетчики. Какого хрена я должен убеждать даже вас?! Это очевидные вещи.

– Эт самое, мужики, а я согласен с Александром. Может получиться. Николаич, помнишь, как в 61-м на Кубе? Мы стоим, нас мало, амеры летают, плавают вокруг, на нервы давят, но не атакуют. Боялись, гады. Может получиться.

– Позвольте поинтересоваться: а почему так срочно? Суэц нам будет нужен ещё нескоро: лет через пять. И моряков жалко. Почему сейчас? Может, поднакопим сил, разовьём технологий?

– Хороший вопрос, товарищ Вишневецкий.

– Ты не ерничай, а отвечай.

– На врагов работает почти весь мир. Они, не напрягаясь, перегонят нас по любым технологиям, по оружию, в том числе по флоту, они и так нас опережают. В перспективе, при прямолинейном подсчёте, наше отставание будет только увеличиваться. Эти корабли, что у нас есть, уже сейчас устарели, а через пять лет будут полезны, как броненосец «Потёмкин». Зачем советский народ спину ломал, строил эти железяки? Через пять лет их придётся пустить на слом. Во всём ты прав, Сергей. И Суэц нам будет нужен только лет через пять. Хотя, через пять лет наши претензии на долг Египта будут ещё более эфемерны. Но это мелочь. И моряков жалко. Поэтому при планировании операции сломайте голову, но придумайте, как уменьшить потери личного состава. Адмирал, вы меня слышите? Вы с нами?

– А? Да, слышу, задумался чуток. Продолжайте, Александр Владимирович. Моряки готовы заплатить свою часть цены.

– Вы понимаете, что это почти стопроцентная гибель?

– Да, не дурак. Но в чём вы правы: американский флот стремительно совершенствуется, обгоняя нас значительно, особенно после прихода к власти этой мрази, Горбачёва. Поэтому, лучше мы с честью погибнем, использовав ресурс кораблей, чем позорно распилим их на металл.

– Скажу ещё об одном малоочевидном моменте. Мы уже полтора года держим военное положение. Но на Западной и в Прибалтике уже давно всё тихо. Нечем мотивировать. В Турции мы официально не участвуем. Чечня будет не скоро. Мотивировать нечем, а оно, это самое положение, нужно. Внешний враг всегда сплачивает нацию, в отличие от внутреннего. А эту операцию мы обставим так, что будем жертвами агрессии. Наши СМИ – под контролем.

– Но это же неправда!

– Кирилл, успокойся. Я уже сто раз объяснял разницу между правдой и пропагандой.

Договорённости конца 92-го.

Юревичу пришлось опять съездить на переговоры. Договорились. Через Суэц за проход можно стало платить любой валютой. Но взамен мы выторговали много чего: кипрские базы и Суэц остаются за нами. «Неизвестные» подводные лодки не будут шалить с обоих сторон, но мы тоже сможем свободно возить ресурсы по морю. В договоре мы чётко дали понять амерам: арест нашего судна каким-нибудь Сенегалом по любым причинам будет расценен как отказ от этих договорённостей. Не смогли договориться только по зонам влияния. Мы требовали устранить присутствие на всей территории бывшего СССР, странах бывшего соцлагеря, в части стран «списка Юревича», но амеры на это никак не соглашались. Через пару часов толчеи воды в ступе терпение Юревича лопнуло: «Ну и идите вы нахер! Ваши агенты будут и дальше активно умирать от бытовых причин!» За этот дипломатический прокол я его ругал не сильно. Тайна сия амерам и так была известна. А в соблюдение договоренностей я не верил – всё равно будут пытаться обжулить. Снизили накал страстей – и то ладно. Для этих плюшкиных их зелёная бумага – фетиш. Так и не поняли, что сила не в деньгах. Кстати, и не в правде. Сила слагается изо всех ресурсов. Для меня на данном этапе было важно: время, люди, технологии. Время мы выгадали. По людям наши руки остались развязаны. А вопрос технологий не поднимался вообще. Вот и славно, трам-пам-пам.

Вы не подумайте, что всё было просто. Раз-два – и в дамках. Нет. Ещё приводились все войска в полную боевую готовность. На целую неделю. Ещё подымались с баз американские самолёты. Ещё взлетали с аэродромов наши Ту-95-е. Нервов спалили обе стороны немеряно. Но вышло по-моему: договорились. Наш контроль над Суэцким каналом остался, хотя и формальный. Силы мы оттуда убрали, но и другие не контролируют его. Нам не важно, что рядом Израиль. Нам не важно, что по Средиземному морю бродят американские корабли. Цель была другая. Но о ней все узнают несколько позже.

Итоги операции: потеря почти всех наших боевых кораблей. На плаву остались только пара номерных эсминцев, стоящих далеко от эпицентра взрыва; БПК «Николаев», «Ташкент». Переоборудованные гражданские суда погибли все, как я уже говорил. У американцев выжили: авианосец с эскортом, ушедшие на Италию в начале боя, пара повреждённых кораблей выбросилась на мели возле Александрии, один прошёл в Израиль. Боевая ничья. Но у них потери больше: около пятидесяти полноценных боевых кораблей. Если говорить по людям, то мы потеряли около 80-ти процентов людей. Это около десяти тысяч моряков. Людей можно было бы навербовать в России, но на чём им плавать? Ой, простите: ходить? Пока – не на чем. Хотя николаевские верфи работали в две смены, но корабли – не горячие пирожки. У нас осталось около 30 % сил Черноморского флота, если посчитать весь, а не только участвовавший в последней битве. Часть кораблей «отсиделась» в Дарданеллах, часть – на профилактиках, модернизациях, ремонтах. На базу вернулось только пять подводных лодок. Более двадцати сгинуло в подводной мясорубке. Точный счёт с американцами по этому показателю остался неизвестным, но модернизированные «Шквалы» зарекомендовали себя хорошо, поэтому мы считали, что и тут у них потери раза в два больше. Но это не слишком утешало.

Решили потихоньку, без надрыва жил поднять наши затопленные корабли. Учитывая, что большинство даже под воду не ушли, а сели на грунт, то это не так уж и дорого.

Разговор с египтянами.

У меня состоялся разговор с Мубараком и его генералами. Видя, нашу и американскую «боевую ничью», им не улыбалось встрять посредине, или стать «пушечным мясом» для американцев. С другой стороны, Суэцкий канал был для них очень важным источником финансирования. Очень! И воевать с нами не охота, и смириться с потерей трудно. И ещё имеется полная зависимость от Америки, доллара, западных туристов. А война туризму не способствует… Короче, трудная ситуация у Египта, трудная. И переговоры шли сложно.

Мне это надоело, применил комплексно волошбу и логику. На том и конец. Удалось договориться без крови.

– Раньше СССР помогал стране, всему народу. Это была неэкономная стратегия. США покупали диктатора и ближайшее окружение. Мы решили пойти ещё дальше. Мы дадим вам и вашим семьям шанс выжить. «Я не могу раскрыть вам секрет: что именно вам угрожает». Но об этом поговорим лет через семь. А пока будем делить прибыль от Суэцкого канала в пропорции девять к одному. Вам девять частей, нам – одну. «Вам его не отдадим ещё лет пятнадцать. Даже и не пробуйте забрать.»

– За что нам такая кара? Зачем вы втравливаете нас в свои разборки с США?

– Так получается. У вас есть то, что нужно всем. И им и нам. И вы по-любому виноваты: не отдали несчастные 3 миллиарда, когда вас просили по-хорошему. Теперь ваша страна потеряет значительно больше. Но вы лично, те, кто тут присутствует, если наши войска не будут атакованы египетскими, получите право на жизнь потом. И не недооценивайте предложения. А если будете пробовать вернуть канал силой – гляньте прежде на Турцию и Дарданеллы.

* * *

– Велик Аллах! И на всё – воля его. Смиритесь, мои верные генералы. В конце концов, у Швейцарии тоже были долги перед русскими. По крайней мере, так сказали русские. И где теперь эта Швейцария? Сколько кораблей англичан сейчас на дне моря? А американцев? Это не те русские, с которыми мы имели дело раньше. Тех мы «разводили», как туристов. А эти… Я видел в глазах их главного большой Хамсин. И что-то ещё. Возможно, он даже суфий… Или ифрит… Это страшно. Я бы воевал даже с американцами. Но не с этими русскими. Если вы ещё признаёте моё слово – то оно – за мир. А если выберете войну, то дайте мне время вывезти семью и да поможет вам Аллах.

Глава 6

«Теплая» война. Февраль 93-го, сбор команды, узкий круг.

За 92-й год я перетащил всю команду из регионов в Киев. Каждый получил в нагрузку к квартире огромный воз обязанностей, который нужно тащить на совесть. Этот внеочередной сбор мы проводили по требованию половины команды. Чего им надо, я не знал, но раз просят – значит надо.

Атмосфера в квартире Юревича царила задумчивая. За последний год команда обросла новичками, слилась с «краснодарцами», сплотилась внутри и, как ни прискорбно признать, против меня. Подозреваю: предъяву будут делать. Ладно, разрулим. Начал Юревич.

– Александр, мы собрались, чтобы обсудить некоторые моменты стратегии. Которые… нам непонятны. Ты принимаешь решения единолично, не советуешься ни с кем. Ты заигрался в роли диктатора. Сначала это твоё название, созвучное «военной диктатуре», мы восприняли как дань моменту, потом – курьёз. Но последние полгода ты безальтернативно отдаёшь приказы, требуешь точного исполнения. Наказываешь, хотя нас, членов команды – не строго. Но не в этом дело. Это уже не игра, мы не на школьном спектакле. Это в первую ночь мы прикрывались словами «войска ГКЧП». Это было остроумно и эффективно. Теперь мы хотим равного участия в принятии решений.

– Так все думают? Хорошо. По поводу равенства я вам рассказывал давно. Его не бывает. Я не равен вам. Это не значит, что я самый умный. Теперь по принятию решений. Уж тебе, Толик, грех жаловаться на нехватку власти.

– Я выражал общее мнение. Мы не собрались устраивать заговор за твоей спиной. Мы хотим понимать, что делаем. Скажу за себя. Мне было крайне неуютно проводить переговоры с врагами, опираясь только на полученные от тебя вводные. Ты во всём оказался прав. Театр я им показал классный. Но! Если бы они сделали шаг в сторону – я хватал бы руками воздух. Почему ты запретил мне их додавливать в вопросе невмешательства? Почему разрешил им торговать с Грузией и другими, вести агентурную работу? Как главе спецслужб, мне это непонятно. Значительно лучше было бы не иметь на постсоциалистическом пространстве их агентов, или, хотя бы, иметь меньше. А теперь будет работа: искать их и отстреливать.

– А мне, простите, непонятны ваши директивы по вычислительной технике и другим технологиям, за которые отвечаю – я, а направление развития задаёте – вы. Совершенно непонятна политики по отношению к евреям. Хотя для меня вы сделали исключение, но я всё равно не согласен, – Вставил своё особое мнение Рокотов.

– А у меня особых претензий нет. Я вообще не понимаю: зачем меня сюда позвали? По всем новым технологиям и промышленным объектам мы находим общий язык. Или у кого-то есть ко мне вопросы? – Моргунов в задумчивости потеребил усы, – по инженерам и изобретателям – тоже все ясно: кто согласился – увозим, кто не согласился на нас работать – умирает. Но война есть война. Такие правила. Я в заговоре не участвую, – развёл руками и сел на стул.

– Эт самое, это не заговор. Это, так сказать, рабочее совещание в узком кругу и неофициальной обстановке. У меня такой вопрос: куда мы спешим? Ход истории мы поменяли. Можно дать нашим людям больше товаров, свободы, свободного времени. Сталин, эт самое, после войны цены снижал. А мы? Сбережения не отдаём, цены на ряд зарубежных и наших товаров – необоснованно задираем. Правильно я говорю, Александр Григорьевич? Зачем мы так гоним днепропетровский промрайон? Куда спешим? Зачем жилы рвём? Военное положение не снимаем, шестидневку не отменяем. Каникулы детям – и те сократили. С американцами договорились. Можно на подземелья ресурсы не тратить.

– А мне не очень по душе то твоё «мягкое давление» в плане баб. Ты уж, Санёк, извини, но если ты сам не охотник, то не загоняй остальных в прокрустово ложе рамок пуританства. Я ж не насильник. Только по любви.

– А я занимаюсь делом, с которым не согласен. Мне крайне больно и обидно, своими руками доводить заводы, КБ, институты до развала, выдергивая оттуда лучших специалистов. Больно смотреть: как умирают целые отрасли в России. Почему мы мучаемся с эвакуацией заводов, если можно грохнуть Ельцина с его бандой и навести в России порядок? А там будет рукой подать до восстановления СССР в старом варианте. И ещё рвёт душу твоя директива уничтожать семьи врагов, агентов. Хотя ты ввёл границы применимости, но всё равно: по моему мнению, это излишне жестоко, – Проявил свою мягкотелость Касьян.

– У меня претензий нет. Программа «Юный витязь» финансируется и снабжается ресурсами в полном объёме. Введение в школах соответствующих предметов прошло нормально. Подготовка старших поколений идёт по плану. С ограничениями на девочек я не согласен, но… Не так, – Бочкин на некоторое время задумался, замолчал, – скорее недопонимаю, считаю, что они лишние. Но сторонником эмансипации не являюсь. Ваш вариант, Александр Владимирович, считаю допустимым. Особенно в свете новой демографической политики. Если де… женщины будут: то – беременные, то – кормящие, их не то что в реальных схватках не используешь, но и тренировать будет некогда. Вот вопросы, поднятые другими, считаю… Нет, не так. Я их, эти вопросы, глубоко не знаю, считать не имею права. Но ответы на них послушал бы. У меня – все.

– Позвольте и мне высказаться. Я курирую идеологию, пиар и Кавказ. Вот такое сочетание. По идеологии вопросов много, но мы их решаем с вами, Александр, в рабочем порядке. Думаю, что сейчас их поднимать нет смысла. А вот по Кавказу… Вы мне дали направление действий и лишили инициативы. А я не согласен быть тупым исполнителем. Вы предупредили нас о Первой Чеченской – честь вам за то и хвала. Мы приняли хитрое решение при разделе с Россией, усилили границу, возродили казачество. Но это – дорого стоит. А с другой стороны, никогда ещё защита не выигрывала. Нужно проявить активность на этом направлении. Но ваш приказ чёток: следить, но не мешать. А они уже готовы напасть. Оружие и боеприпасы, которые мы могли взорвать на складах, теперь будет стрелять в наших людей. Русских людей. – Говорить Вишневецкий кончил, но на лице осталось некое выражение, которое говорило: «Я могу ещё много что сказать, но жду вашего хода, реплики».

– Завершаем балаган. Саша, на начальном этапе ты выступал инициатором кристаллизации нашего движения. Наша команда слушалась тебя, верила. Тому были основания: ты из будущего, да-да, товарищи Рокотов и Моргунов, это правда. Там частично кроется ответ на ваши вопросы. Но твои знания касались твоего варианта истории. Теперь этого преимущества у тебя нет. Ты можешь подсказывать тому же Рокотову по компьютерам и Моргунову по технологиям. Но ты – обычный человек. Не среднего ума, но и не гений. Таких: пять штук на сотню. А ты руководишь стратегическими направлениями авторитарно. Почти не используешь силу команды. Даже с учетом твоего большого возраста и пережитого опыта – это неправильный подход. История действительно изменилась и в новой обстановке нужно действовать гибче.

– Ага, молодцы. Гибче, это значит: слушать каждого, мусолить любое решение по полгода? Так? Там, где сомневаюсь, и так вас привлекаю. Все свои решения я аргументирую, хотя при этом ваши мысли не выслушиваю и не учитываю. Но бог с вами. Потрачу время на душеспасительные беседы. Учтите: излишняя демократизация процессов управления ведёт к росту бюрократии. А это ведёт к загниванию, перерасходу ресурсов, затягиванию процессов, подходу к коррупции. Начну в обратном порядке. Авторитарность в стратегии. Я в той жизни после работы частенько просиживал за компьютером, Играл в стратегические игры. Вы будете удивлены, но эти игры достаточно точно моделируют стратегические принципы. Это означает, на практике, что я значительно больше смыслю в стратегии, чем вы могли думать ранее. Вишневецкий поставил мне в вину попустительство чеченцам. Объясняю свой подход. Вы в военных училищах учили тактику. Там говорилось, что окруженному врагу желательно оставить путь к отступлению. Он будет отступать и нести потери. А если пути к отступлению не будет, то противник станет насмерть, упрется максимально. Вы, может, и победите, но дорогой ценой.

– Позвольте, Александр Владимирович. Этот принцип был справедлив только для ранних времён. Вторая Мировая выдвинула другую парадигму.

– Уточнение принято. Но оно несущественно. Ход моих мыслей был такой. Американцы будут недовольны нашим поведением. Будут пытаться нас наказать, навредить. Зачем мне неизвестность? Я же помню их ход в той истории. Это подстава, вид провокации. Есть наработки, есть народ с гнильцой, есть религиозная подоплёка. Бери и делай! Даже оружие осталось! Они просто обязаны попасться в эту ловушку. Впрочем, условия я несколько изменил: Турции, через которую они работали в той истории, уже нет. Там хаос. Один караван дошёл, а два – перехватили армяне с курдами. Будут работать со своих баз. А мы требуем убрать базы. Когда начнется война с Чечней, мы устроим базу в Панаме.

– В Панаме!?! Это невероятно! Они же на дыбы встанут!! По Суэцу я кое-как договорился. Но видел бы ты их рожи… А тут… Это откровенный вызов. Такого они не стерпят!

– Что мне и нужно. В тот раз я буду охотно идти на переговоры и предложу «равноценный» обмен: они убирают базы с Турции, а мы – с Панамы.

– Шестьдесят первый номер два… – задумчиво протянул Емец.

– То есть, ты их переиграть хочешь, как шахматист? Видишь на пару ходов дальше? – спросил Кармышов?

– Можно сказать и так. Но игра идёт на грани фола.

– Я это знаю на своей шкуре. Один Берлин чего стоил.

– Толя, кончай про свой Берлин вспоминать. Тебе вообще, жениться надо. Продолжу. Та же Чечня. Солдаты и офицеры должны где-то на ком-то приобрести боевой опыт? Должны. Есть ещё турки, курды. Но этих больше, они дальше. Дальше – значит все будет дороже. А больше – это совсем плохо. Особенно, если с ними будет общая граница. А с чеченцами будет несколько проще. На их примере другие посмотрят, что бывает с народами-предателями. Не смотрите на меня так укоризненно. Это фигура речи. Понятно, что вина лежит не на всем народе, а на лидерах. Но это ничего не меняет. Советской армии пришлось воевать с каждым немцем, а не с Гитлером. Да, я действую несколько цинично, но у меня преимущество: я не подвержен чувствам. Почти. Лена уже рожать скоро будет. С каждым своим ребёнком я буду возвращать часть своей души. Но процесс этот долгий. Да, по поводу цинизма. Для меня вся мораль мира собралась в ядерной зиме, когда людей есть приходилось, чтобы выжить. Поэтому, если я вижу, что на алтарь победы нужно принести жертву в виде некоторого количества наших мужчин или чеченского народа – я принесу эту жертву.

– То есть, вы не убежденный расист?

– Рокотов, достал уже. Да, я – не расист. Все мои поступки продиктованы стратегией. Твой еврейский народ стал заложником масон, а не жертвой моих расовых убеждений. Александр Николаевич, просьба, возьмите на себя труд, расскажите потом Рокотову и Моргунову мою историю вкратце, нашу подготовку, прочие аспекты. Они – полноценные члены команды. Я неспроста настоял на их присутствии. Пойдём дальше. По поводу женщин. Этот вопрос вскользь затронул Александр Александрович. Эмансипация – один из видов оружия, которым нас уничтожают. Разновидность биологического.

– Га-га-га!

– Смейтесь-смейтесь. Европе от этого уже не смешно, а грустно. Вы просто живёте за информационным занавесом, вот и не знаете. Рассказывать не буду, пусть ребята Юревича подготовят развёрнутый доклад по теме. Потом все ознакомитесь. Пусть эта информация исходит не от меня. Будет больше доверия.

– А почему всегда Юревич? Как в командировку за границу – всегда Юревич? – Вклинился Касьян.

– Кира, от тебя этого не ожидал. Дурдом! Ты что, мечтаешь о лучшей проститутке Берлина?

– Я не это имел в виду…

– А что?! Или ты держишь в голове совковые категории: заграница, джинсы, шанель N5? Хочешь жене и детям подарков привезти? Забудь. Глянь на кислую Толину рожу: вишь, как рвётся на переговоры.

– Извините мужики, ерунду сморозил.

– Оно и есть – ерунда. А вот на твои серьёзные вопросы отвечу. Ты сетовал про заводы. Да, теперь мы несколько набрали силу. Можем взять власть и в России, сделать там переворот. Но! Мы возьмём не только изюм, но и всю булочку. А у этой булки столько проблем… Жизни не хватит все их разрешить. Много земли, трудной земли, всю нужно охранять. Много национальностей. А это проблемы с государственной идеологией. У нас ещё русское ядро не воспитано, не организовано по родовым обычаям. Ещё великий Ленин метко заметил: «Для того чтобы правильно объединиться, нужно как следует размежеваться». Как-то так. Он это говорил по другому поводу, но в этом тезисе есть свой смысл. Союз развалился не просто так. Кризис империи был обоснован. Русские не могли предложить остальным народам приемлемую идеологическую платформу. А также элитам. А штыками много не наобъединяешь. Англичане это знают. Они индейцев просто отстреляли всех. Ради земли.