Текст книги "Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб"

Автор книги: Александр Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

МИНИСТРЫ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

1802–1807: Кочубей Виктор Павлович, председатель Кабинета министров с 1827 года. Сторонник умеренных реформ, член Негласного комитета.

1807–1810: Куракин Алексей Борисович, брат дипломата А. Б. Куракина. Впоследствии был губернатором Украины – на государственной должности, введенной после упразднения гетманства.

1810–1819: Козодавлев Осип Петрович. Будучи сиротой, получил образование за казенный счет, причем за рубежом. Служил в различных ведомствах, в том числе в Российской Академии наук советником у Е. Р. Воронцовой-Дашковой.

Июнь – ноябрь 1819: А. Н. Голицын.

1819–1823: Кочубей Виктор Павлович, см. выше.

Апрель – август 1823: Б. Б. Кампенгаузен.

1823–1828: В. С. Ланской.

1828–1831: Закревский Арсений Андреевич, генерал. Подавлял «холерные бунты». Был реакционен даже для правительства Николая I, и через три года его уволили в отставку. Вновь о Закревеком вспомнили, когда в 1848 году началась революция во Франции; тогда, как бы для профилактики, его поставили губернатором Москвы.

1831–1839: Блудов Дмитрий Николаевич. Бывший участник-литературного общества «Арзамас», куда входил также и А. С. Пушкин. С 1837 года министр юстиции, с 1861 года председатель Совета министров; под его руководством составлено Уложение о наказаниях.

1839–1841: Строганов Александр Григорьевич, внук А. С. Строганова, президента Академии художеств и директора Публичной библиотеки. Генерал Отечественной войны, был губернатором в пяти губерниях.

1841–1852: Перовский Лев Алексеевич, генерал, президент Академии художеств, министр внутренних дел с 1841 года, министр уделов с 1852 года. Сторонник постепенной отмены крепостного права. При нем подушная подать удельных крестьян была заменена поземельным сбором.

1852–1855: Бибиков Дмитрий Гаврилович, генерал, участник Отечественной войны, в Бородинском сражении лишился руки. Был губернатором в Саратове, Киеве, Москве. Проводил политику насильственной русификации Украины, поощрял гонения на евреев и раскольников.

1855–1861: Ланской Сергей Степанович, был среди участников тайных обществ, затем отошел от них. Был губернатором в нескольких губерниях, министр внутренних дел с 1855 года. Поддерживал реформы 60-х годов.

1861–1868: Валуев Петр Александрович, министр внутренних дел с 1861 года, министр государственных имуществ с 1872 года, председатель Совета министров с 1877 года; руководил подготовкой и проведением земской и цензурной реформ 60-х годов. Либеральные взгляды, выразившиеся при работе в комиссии по подготовке не-состоявшейся конституции 1881 года, уживались в нем с пропагандой необходимости публичных казней.

1868–1878: Тимашев Александр Егорович, генерал, начальник штаба корпуса жандармов, министр почт и телеграфов с 1867 года, министр внутренних дел с 1868 года. При нем усилилась роль III Отделения.

1878–1880: Маков Лев Саввич, министр внутренних дел с 1878 года, министр почт и телеграфов с 1880 года (ведомство выделилось из МВД, но в 1882 году вновь вошло в МВД, где министром был уже Д. А. Толстой).

В 1883 году Маков покончил с собой в связи с произведенной им растратой.

1880–1881: Лорис-Меликов Михаил Тариелович, генерал, считался либералом, руководил подготовкой не-состоявшейся конституции 1881 года. Министр внутренних дел с 1879 года, политику уступок сочетал с жесткими репрессиями, что привело к покушению на него. После убийства царя Александра II ушел в отставку и жил за рубежом.

1881–1882: Игнатьев Николай Павлович, сын председателя Совета министров П. Н. Игнатьева. Длительное время работал на дипломатической службе, но его недолюбливал А. М. Горчаков. Министр государственных имуществ с 1878 года, министр внутренних дел с 1881 года. За высказанное мнение о желательности созыва земского собора был уволен.

1882–1889: Толстой Дмитрий Андреевич, обер-прокурор Синода с 1864 года, одновременно с 1866 года министр народного просвещения, министр внутренних дел с 1882 года. Проводил политику контрреформ. В области просвещения осуществлял принцип: для детей дворян – гимназии и университеты, для средних классов – уездные 4—5-классные училища, для крестьян и низших классов – народные 1—2-классные школы.

1889–1895: Дурново Иван Николаевич, министр внутренних дел с 1889 года, председатель Комитета министров с 1895 года. Проводил земскую, городскую и судебную контрреформы. Ввел черту оседлости для еврейского населения.

1895–1899: Горемыкин Иван Логгинович, до назначения на пост министра внутренних дел (в 1895 году) считался либералом, но служба в МВД сделала его консерватором. Для противодействия радикальной I Думе им заменили либерального С. Ю. Витте на посту председателя Совета министров. Но «Его высокобезразличие» с задачей не справился и сам был заменен.

1899-1902: Сипягин Дмитрий Сергеевич, окончил Петербургский университет, юрист, губернатор в Риге, Москве, министр внутренних дел с 1900 года. Проводил политику насильственной русификации национальных меньшинств, жестоко подавлял антиправительственные выступления, убит эсерами.

1902–1904: Плеве Вячеслав Константинович, государственный секретарь с 1894 года, министр с 1902 года. Сторонник жесткого курса, ему принадлежат слова: «Чтобы победить революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Убит эсерами.

1904–1905: Святополк-Мирский Петр Дмитриевич, генерал, министр внутренних дел с 1904 года. Накануне революции пытался примирить противоборствующие силы, заявлял: «Управление Россией должно зиждиться на доверии к обществу». После расстрела 9 января, к чему он не был причастен, подал в отставку.

Январь – октябрь 1905: Булыгин Александр Григорьевич, министр внутренних дел в 1905 года. Разработал закон по выборам в I Государственную думу. Согласно этому закону, крестьяне выбирали 43 % всех депутатов Думы, дворяне – 33 %, горожане (без рабочих и евреев) – 24 %. В это время С. Ю. Витте вел в США переговоры о мире с Японией, американцы, как посредники на переговорах, настояли допустить евреев к выборам. Рабочие были допущены к выборам позже.

1905–1906: Дурново Петр Николаевич. Будучи начальником Департамента полиции, вызывал раздражение царя Александра III, но как брат председателя Комитета министров пошел на повышение. Жестоко подавлял революцию, на него покушались эсеры, но безуспешно для них. Выступал против войны с Германией.

1906–1911: Столыпин Петр Аркадьевич, министр внутренних дел и председатель Совета министров с 1906 года. Сторонник формулы «успокоение, устроение, реформа», он начал с жестких мер по подавлению революции, заслужив прозвище «вешатель», а затем стал проводить радикальную крестьянскую реформу, создавая класс крестьян-собственников. Осуществил разгоны I и II Государственных дум. Убит эсерами.

1911–1912: Макаров Александр Александрович, государственный секретарь с 1909 года, министр внутренних дел с 1911 года, министр юстиции с 1915 года; при обсуждении в Государственной думе запроса о Ленском расстреле, где погибло 270 рабочих, сказал: «Так было, так будет».

1912–1915: Маклаков Николай Алексеевич, брат одного из лидеров кадетской партии В. А. Маклакова, сторонник неограниченной самодержавной власти, министр внутренних дел с 1912 года. В декабре 1916 года предлагал царю Николаю II разогнать IV Государственную думу. Маклаков два года тормозил дело о Ленском расстреле, затем объявленного виновником ротмистра Н. В. Терещенкова отправили на фронт, где тот был убит.

Июнь – сентябрь 1915: Щербатов Николай Борисович, помещик, соучредитель Союза земских собственников.

1915–1916: Хвостов Алексей Николаевич, племянник министра юстиции А. А. Хвостова, протеже Г. Е. Распутина. Вел интриги против других членов Совета министров: добился увольнения А. В. Кривошеина, затем И. Л. Горемыкина, пытался организовать покушение на Б. В. Штюрмера, но не смог и сам был уволен.

Март – июнь 1916: Штюрмер Борис Владимирович. Окончил Санкт-Петербургский университет, юрист. Служил в министерствах: юстиции, императорского двора, внутренних дел; был губернатором в Новгороде, Ярославле. По настоянию Г. Е. Распутина в 1916 году назначен одновременно председателем Совета министров, министром иностранных и внутренних дел. Умер в заключении в Петропавловской крепости летом 1917 года.

Июнь – сентябрь 1916: Хвостов Александр Алексеевич, министр юстиции с 1914 года, министр внутренних дел с 1916 г. Был сторонником заключения в тюрьму В. А. Сухомлинова. Будучи протеже Г. Е. Распутина, старался наладить взаимодействие с IV Государственной думой, за что Распутин добился его увольнения.

1916–1917: Протопопов Александр Дмитриевич, был товарищем председателя IV Государственной думы М. В. Родзянко, поддерживая его в критике царя и правительства. Но когда Г. Е. Распутин предложил Протопопову в сентябре 1916 года стать министром внутренних дел, он сразу перешел в лагерь царя. Потом он объяснял это своим трудным детством, когда давал уроки по 50 копеек за час. На званом приеме Родзянко демонстративно отказался подать руку Протопопову.

МИНИСТРЫ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА в 1917 году

С марта: Львов Георгий Евгеньевич (1861–1925). Князь, помещик, юрист. Председатель Всероссийского земского союза, затем Объединенного союза земств и городов («земгор»), занимавшийся главным образом благотворительностью, помощью голодающим и т. п. В годы Первой мировой войны «земгор» осуществлял медицинскую помощь в тылу, организовывал госпитали, санитарные поезда и др. Член партии кадетов, депутат I Государственной думы. Министр-председатель и министр внутренних дел Временного правительства первых двух составов.

С июля: Авксентьев Николай Дмитриевич (1878–1943). Дворянин по происхождению, ставший профессиональным революционером, одним из лидеров партии эсеров, в годы революции 1905 года был членом Петросовета, арестован, сослан, бежал за границу (где защитил диссертацию на ученую степень доктора философии). В революцию 1917 года – член Исполкома Петросовета. Министр внутренних дел во Временном правительстве третьего состава.

С сентября: Церетели Ираклий Георгиевич (1881–1959). Профессиональный политический деятель, меньшевик, депутат II Государственной думы, в момент ее разгона был сослан вместе со всей фракцией меньшевиков на каторгу в Сибирь. В 1917 году – член Исполкома Петросовета. Министр почт и телеграфов во втором составе Временного правительства, министр внутренних дел в его четвертом составе. В начале сентября 1917 года В. И. Ленин послал открытое письмо Чернову и Церетели, предлагая себя и нескольких других большевиков в министры наряду с эсерами и меньшевиками. Тогда Ленин еще считал, что революцию можно совершить мирным путем. Но Чернов и Церетели предпочли отмолчаться.

ДИРЕКТОРА ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ

1880–1881: И.О.Велио;

1881–1884: В. К. Плеве;

1884–1893: П.Н. Дурново;

1893–1895: Н. И. Петров;

1895–1896: Н. И. Сабуров;

1896–1897: А. Ф. Добржинский;

1897–1902: С. Э. Зволянский;

1902—февраль 1905: А. А. Лопухин;

февраль 1905—июнь 1905: С. Г. Ковалевский;

июнь 1905—ноябрь 1905: Н. П. Гарин;

ноябрь 1905–1906: Э. И. Вуич;

1906–1909: М. И. Трусевич;

1909–1911: Н. П. Зуев;

1911–1914: С. П. Белецкий;

1914—сентябре 1915: В.А. Брюн де Сент Ипполит;

сентябрь 1915—ноябрь 1915: Р. Г. Моллов;

ноябрь 1915—февраль 1916: К.Д. Кафафов;

февраль 1916—сентябрь 1916: Е. К. Климович;

сентябрь 1916—февраль 1917: А. Т. Васильев.

ИНСТРУКЦИЯ ПО ОРГАНИЗАЦИИ И ВЕДЕНИЮ ВНУТРЕННЕГО (АГЕНТУРНОГО) НАБЛЮДЕНИЯ

Имя составителя и время издания неизвестны. Некоторые особенности дела, в котором инструкция хранится, дают основание говорить, что в ее разработке принимал участие Рачковский и выпушена она до 1911 года.

§ 1. На обязанности лица, ведающего политическим розыском, лежит прежде всего приобретение и сбережение внутренней секретной агентуры, – единственного вполне надежного средства, обеспечивающего осведомленность.

На приобретение и сбережение внутренней агентуры должны быть направлены все усилия лица, ведающего розыском.

Наружное наблюдение является лишь вспомогательным и притом весьма дорогим средством для разработки агентурных сведений и для прикрытия конспиративности агентурного источника.

§ 2. Для успешной работы в деле политического розыска и руководства внутренней агентурой лица, ведающие розыском, должны знать программы революционных партий, быть знакомы с историей революционного движения, положением сего движения в данный момент и следить за революционной литературой.

§ 3. Лица, заведывающие агентурой, должны руководить сотрудниками, а не следовать слепо указаниям последних. Обыкновенно сотрудник выдающийся – интеллигентный и занимающий видное положение в партии – стремится подчинить своему авторитету лицо, ведущее с ним сношения, и оказывать давление на систему розыска. Если для сохранения отношений возможно оставлять его в убеждении, что такое его значение имеет место, то в действительности всякое безотчетное увлечение сотрудниками приводит к отрицательным результатам. Лицо, ведающее агентурой, должно составлять себе план расследования и стремиться извлечь из агентуры все данные для его осуществления. Поэтому, никогда не открывая своих карг перед сотрудником, надлежит давать ему поручения, вытекающие из плана розыска. При этом следует с особенным вниманием относиться к выяснению или закреплению в памяти таких фактов, которые могли бы быть впоследствии использованы как судебные улики и подтверждены доказательствами, лежащими вне соприкосновения с сотрудником. Эти задачи розыска (в общих чертах) могут быть указаны сотруднику, дабы и он приучился к собиранию данных, пригодных для судебного расследования и прикрытия агентуры.

§ 4. Лица, ведающие розыском, должны твердо помнить, что «сотрудничество» от «провокаторства» отделяется весьма тонкой чертой, которую очень легко перейти. Они должны знать, что в умении не переходить эту черту и состоит искусство ведения успешного политического розыска. Достигается это только безусловно честным отношением к делу и пониманием целей розыска, а не погоней за открытием и арестом отдельных средств пропаганды (типография, склады оружия, взрывчатые вещества и проч.).

Лица, ведающие розыском, должны проникнуться сознанием, что лучшим показателем успешной и плодотворной их деятельности будет то, что в местности, вверенной их надзору, совсем не будет ни типографии, ни бомб, ни складов литературы, ни агитации, ни пропаганды. Последние результаты будут достигнуты, если они при серьезной осведомленности о революционной деятельности и умении систематически и планомерно пользоваться этими знаниями смогут достигнуть того, что революционеры вынуждены будут прекратить в данной местности свою преступную работу.

§ 5. Секретные сотрудники должны состоять членами одной из революционных организаций (о которых они и дают сведения) или, по крайней мере, тесно соприкасаться с серьезными деятелями таковых, так как только тогда сведения их будут ценны. Лица, не состоящие в революционных организациях и не соприкасающиеся с ними, особенно различные местные «старожилы», принадлежащие иногда к крайним правым партиям, зачастую не только не бывают полезны в деле политического розыска, но даже и вредны, так как заставляют неопытных и неосведомленных лиц, ведающих розыском, направлять таковой в ложную сторону и совершенно непроизводительно тратить силы и средства. Изложенное отнюдь не значит, что сведениями таких лиц надлежит пренебрегать, – не следует лишь на последних возлагать больших надежд и считать таких лиц «секретными сотрудниками», а сведения их «агентурными». В деле розыска нельзя пренебрегать никакими сведениями, но нужно научиться давать им надлежащую оценку и не считать их без проверки (дающего сведения лица и самых сведений) достоверными.

§ 6. Секретные сотрудники должны быть постоянными и получать определенное жалованье (помесячно), а не за отдельные сообщения, так как только при имении постоянной агентуры можно быть в курсе деятельности революционных организаций и только постоянная агентура может относиться с интересом к делу розыска.

В сотруднике, начавшем работу по материальным соображениям, надлежит по возможности создавать и поддерживать интерес к розыску как орудию борьбы с государственным и общественным врагом – революционным движением. Особенно ценны в этом отношении сотрудники, взявшие на себя эту роль по побуждениям отвлеченного характера.

При удачных ликвидациях, являющихся результатом сведений и разработки, постоянного сотрудника следует поощрить денежной наградой.

§ 7. Сведения приходящих, требующих платы за каждое отдельное указание на то или другое революционное предприятие (штучники), конечно, должны быть использованы в интересах дела, в особенности сведения о предполагаемых экспроприациях, совершаемых часто лицами, не имеющими никакого отношения к революционным организациям, но к таковым сведениям нужно относиться с большой осторожностью и тщательно проверять их всеми способами. Зачастую сведения эти бывают провокаторскими, а иногда просто «дутыми». При этом всегда надлежит стремиться использовать лицо, дающее отдельные сведения, в целях учреждения при его посредстве систематической агентуры.

§ 8. Состоя членами революционных организаций, секретные сотрудники ни в коем случае не должны заниматься так называемым «провокаторством», т. е. сами создавать преступные деяния и подводить под ответственность за содеянное ими других лиц, игравших в этом деле второстепенные роли. Хотя для сохранения своего положения в организациях им приходится не уклоняться от активной работы, возлагаемой на них сообществами, но они должны на каждый отдельный случай испрашивать разрешения лица, руководящего агентурой, и уклоняться во всяком случае от участия в предприятиях, угрожающих серьезною опасностью. В то же время лицо, ведающее розыском, обязано принять все меры к тому, чтобы совершенно обезвредить задуманное преступление, т. е. предупредить его с сохранением интересов сотрудника. В каждом отдельном случае должно быть строго взвешиваемо, действительно ли необходимо для получения новых данных для розыска принятие на себя сотрудником возлагаемого на него революционерами поручения или лучше под благовидным предлогом уклониться от его исполнения. При сем необходимо помнить, что все стремления политического розыска должны быть направлены к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент проявления ими наиболее интенсивной деятельности, почему не следует «срывать» дело розыска только ради обнаружения какой-либо подпольной типографии или мертволежащего на сохранении склада оружия, помня, что изъятие подобных предметов только тогда приобретает особо важное значение, если они послужат к изобличению более или менее видных революционных деятелей и уничтожению организации.

§ 9. Секретных сотрудников надлежит иметь в каждой из действующих в данной местности революционных организаций и по возможности по несколько в одной и той же организации. Лицо, ведающее розыском, не должно упускать ни одного случая, могущего дать хотя бы слабую надежду на приобретение секретного сотрудника. Каждое лицо, подающее надежду, надлежит расположить к себе и использовать в целях агентуры, причем нужно помнить, что дело приобретения секретных сотрудников очень щекотливое и требует много терпения и осторожности. Малейшая неосторожность или форсировка часто вызывает решительный отпор.

§ 10. Секретные сотрудники приобретаются различными способами. Для приобретения их необходимо постоянное общение и собеседование лица, ведающего розыском, или опытных, подчиненных ему лиц с арестованными по политическим преступлениям. Ознакомившись с такими лицами и наметив тех из них, которых можно склонить на свою сторону (слабохарактерные, недостаточно убежденные революционеры, считающие себя обиженными в организации, склонные к легкой наживе и т. п.), лицо, ведающее розыском, склоняет их путем убеждения на свою сторону и тем обращает их из революционеров в лиц, преданных правительству. Этот сорт сотрудников нужно признать наилучшим. Помимо бесед с лицами, уже привлеченными к дознаниям, удается приобретать сотрудников и из лиц, еще не арестованных, которые приглашаются для бесед лицом, ведающим розыском, в случае получения посторонним путем сведений о возможности приобретения такого рода сотрудника.

Независимо от сего, при существовании у лица, ведающего агентурой, хороших отношений с офицерами корпуса жандармов и чинами судебного ведомства, производящими дела о государственных преступлениях, возможно получать от них для обращения в сотрудники обвиняемых, дающих чистосердечные показания, причем необходимо принять меры к тому, чтобы показания эти не оглашались. Если таковые даны словесно и не могут иметь серьезного значения для дела, то желательно входить в соглашение с допрашивавшимся о незане-сении таких показаний в протокол, дабы с большей безопасностью создать нового сотрудника.

§ 11. Кроме того, можно использовать тех лиц, которые, будучи убеждены в бесполезности своей личной революционной деятельности, нуждаются в деньгах, и хотя не изменяют коренным образом убеждений, но ради денег берутся просто продавать своих товарищей.

§ 12. Сотрудники, находящиеся в низах организации, могут быть путем постоянной совместной работы с лицом, ведающим розыском, а равно арестами более сильных работников, окружающих его, проведены выше.

§ 13. Вновь принятого сотрудника всегда следует незаметно для него основательно выверить наблюдением и постараться поставить под перекрестную агентуру.

§ 14. Лицо, ведающее политическим розыском, должно осмотрительно относиться к приезжим заявителям, разъезжающим по охранным отделениям и жандармским управлениям с единственной целью выманивать деньги. Такие лица (в большинстве случаев из провалившихся сотрудников), зачастую довольно развитые, развязные, будучи осведомлены о личном составе некоторых охранных отделений или управлений и знакомы с деятельностью некоторых революционеров, вводят в заблуждение даже опытных лиц, давая им заявления о готовящихся террористических актах и других выдающихся преступлениях, и тем заставляют вести розыск в ложном направлении. Личность каждого такого заявителя и его нравственные и служебные качества надлежит немедленно проверить путем сношения по телеграфу с начальником подлежащего управления или отделения, прежде чем предпринимать что-либо по его указанию.

§ 15. Самое прочное, хотя и не всегда перспективное, положение сотрудника есть то, когда он находится в организации в роли пособника и посредника в конспиративных делах, т. е. когда его деятельность ограничивается сферой участия в замыслах или приготовлениях к преступлению, что фактически неуловимо формальным дознанием и следствием и дает возможность оставлять на свободе сотрудника и близких к нему.

§ 16. Секретные сотрудники ни в коем случае не могут посвящаться в сведения, даваемые другими сотрудниками. С особою осторожностью следует относиться вообще к ознакомлению сотрудника с ходом розыска, а также деятельностью и личным составом розыскного учреждения. При сношениях с сотрудником нужно получать от него все необходимое и по возможности не разоблачать перед ним ничего. В противном случае лицо, ведущее агентуру, быстро окажется в руках сотрудника, из коих очень многие склонна вести двойную игру, а в случае разрыва отношений с ними розыскному делу и лицам, ведущим его, будет всегда угрожать крайняя опасность.

§ 17. Никто, кроме лица, заведывающего розыском, и лица, могущего его заменить, не должен знать в лицо никого из секретных сотрудников.

Фамилию сотрудника знает только лицо, ведающее розыском, остальные же чины учреждения, ведающего розыском, имеющие дело со сведениями сотрудника, могут в необходимых случаях знать только псевдоним или номер сотрудника. Чины наружного наблюдения и канцелярии не должны знать секретного сотрудника и по кличке. Он им должен быть известен лишь как действительный революционный деятель по кличке наружного наблюдения, если он вошел в сферу последнего.

§ 18. Секретные сотрудники ни в коем случае не должны знать друг друга, так как это может повлечь за собою «провал» обоих и даже убийство одного из них.

§ 19. Сведения, даваемые секретными сотрудниками, должны храниться с соблюдением особой осторожности и в строгой тайне.

§ 20. Сведения, полученные от секретных сотрудников, обязательно проверяются, если к тому представляется возможность, наружным наблюдением.

§ 21. Заведывающему агентурой рекомендуется ставить надежных сотрудников к себе в отношения, исключающие всякую официальность и сухость, имея в виду, что роль сотрудника обыкновенно нравственно очень тяжела и что «свидания» часто бывают в жизни сотрудника единственными моментами, когда он может отвести душу и не чувствовать угрызений совести. Только при соблюдении этого условия можно рассчитывать иметь преданных людей.

§ 22. Никогда не следует заставлять сотрудника форсированно добывать сведения, так как это часто вызывает провалы. После ликвидации необходимо дать сотруднику возможность на время прекратить активные сношения с товарищами.

§ 23. Никогда не следует арестовывать всех окружающих сотрудника лиц, оставляя его одного на свободе, но надлежит оставлять около него несколько лиц, более близких и менее вреднцх, или дать ему возможность заранее уехать по делам партии, или в крайнем случае арестовать и его самого, освободив впоследствии с близкими к нему и наименее вредными лицами по недостатку улик. О предстоящем аресте сотрудника всегда нужно войти с ним в соглашение. Арест сотрудника допустим лишь в случаях неустранимой необходимости.

§ 24. Производство обысков и арестов по агентурным сведениям нужно совершать с большой осторожностью и осмотрительностью, дабы не «провалить» секретного сотрудника, почему предварительно ликвидации надлежит тщательно предусмотреть все то, что может повлиять на целость агентуры, и отвести последнюю от возможности подозрения.

§ 25. В ликвидационных записках никогда не следует помещать конспиративных кличек сотрудников, а также указывать вообще на лицо, давшее сведения, а употреблять для этого выражение «по имеющимся негласным сведениям». Агентурные сведения, известные лишь одному секретному сотруднику или очень тесному кругу лиц, помещать в такие записки не надлежит вовсе.

Ликвидацию следует начинать с тех мест и лиц, где могут быть серьезные вещественные доказательства или «техника», так как таковое как поличное дает возможность привлекать по обвинению в участии в революционном сообществе лиц, даже застигнутых без вещественных доказательств на их квартирах, и дает возможность прикрыть агентуру. Лучше всего удается прикрыть агентуру, если начинать ликвидацию с ареста установленной наблюдением сходки хотя бы некоторых из подлежащих ликвидации наиболее видных лиц, т. к. такой прием придает ликвидации вид случайности. Для взятия типографий или мастерских бомб хорошо начинать с задержания на улице, под благовидным предлогом, кого-либо из проживающих в намеченной квартире лиц, чем и объясняется последующий обыск квартиры.

§ 26. Вознаграждение сотрудника находится в прямой зависимости от ценности даваемых им сведений и положения, занимаемого им в организации.

§ 27. Секретные сотрудники, если они не живут на партийные средства, обязательно должны иметь какой-либо легальный заработок, так как неимение такового немедленно возбуждает в организации подозрение относительно источника средств к существованию. Устраиваться на службу сотруднику следует рекомендовать самому, без посредства лица, ведающего розыском, т. к. посредничество это, хотя бы и через промежуточных лиц, рано или поздно неминуемо ведет к провалу сотрудника. При наличности скудного легального заработка секретного сотрудника надлежит обращать самое серьезное внимание на то, чтобы он не давал повода заметить другим, что он живет выше своих средств. В особенности следует обращать внимание на несоответствие легальному заработку платья, обуви и т. п.

§ 28. Во время ареста жалованье сотруднику должно быть обязательно сохранено и по возможности даже увеличено. Провалившихся сотрудников следует стараться устраивать на месте (кроме службы в розыскных учреждениях) и первое время поддерживать их материально.

§ 29. Расставаясь с секретным сотрудником, не следует обострять личных с ним отношений, но вместе с тем не ставить его в такое положение, чтобы он мог в дальнейшем эксплуатировать лицо, ведающее розыском, неприемлемыми требованиями.

§ 30. Свидания с секретными сотрудниками должны происходить на особых («конспиративных») квартирах. Невыяснившемуся секретному сотруднику не следует показывать «конспиративную» квартиру; лучше иметь для таковых особую квартиру или номер в гостинице или же назначать свидания с такими лицами в ресторанах и т. п. местах.

§ 31. Конспиративная квартира не должна помещаться в таких местах, где удобно установить за ней наблюдение (соседство трактира, сада, мелочной лавочки, стоянки извозчиков, трамвайного павильона, общественного заведения и т. п.). Она должна иметь обязательно два выхода, не находиться во дворе, быть по возможности ближе к канцелярии и в такой части города, где живет поменьше революционных деятелей.

§ 32. Конспиративных квартир для свиданий с сотрудниками нужно иметь по возможности больше и на одной и той же квартире назначать свидания в разные дни и часы сотрудникам разных партий, чтобы предупредить не только весьма вредные последствия, но и самую возможность встречи двух сотрудников.

§ 33. Чтобы предупредить возможность встречи двух сотрудников, из коих один пришел в назначенный час, а другой по какому-либо экстренному делу, квартира должна быть устроена так, чтобы сошедшихся всегда можно было изолировать друг от друга.

§ 34. Наилучшей конспиративной квартирой может служить квартира безусловно верного семейного лица, служившего в охранном отделении или в жандармском управлении на должности, по которой его мало знали в городе, живущего на покое, в отставке, без прислуги и не имеющего никакого другого отношения к розыскному учреждению.

§ 35. Обыкновенно же конспиративная квартира устраивается у лиц, служащих в отделении или управлении, пользующихся особым доверием, которые не занимают показных должностей (которых меньше знают) и которых никто из служащих, известных в городе и в особенности в форменном платье, не посещает.

§ 36. Следует принять за правило запирать на ключ комнату, в которой происходит свидание с секретным сотрудником или в которой он находится один. У зеркала или окна сотрудника никогда сажать не следует. Не следует также иметь в комнате, посещаемой сотрудником, никаких бумаг, записок и т. п. документов, относящихся к деятельности отделения или управления. Вообще в целях предупреждения различных неудач не следует пренебрегать никакими предосторожностями, до мелочных включительно.