Текст книги "Каспар Фрай. Под флагом герцога. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 79 страниц)

78

Да – еще совсем некстати из леса выскочили полтора десятка наемников, несколько пеших, остальные на лошадях. Не найдя других противников, они с криками бросились на Каспара и Фундинула.

– Фундинул, отходим в кусты! – хрипло прокричал Каспар, отступая под ударами приободрившихся врагов. Неизвестно было, сколько еще им предстояло бегать, ведь враги могли окружить кустарник.

Неожиданно спешившая покончить с Каспаром и Фундинулом группа разделилась надвое, и наемники схватились между собой. Удары были нешуточные – у одного слетела голова, другого подняли на пику. Нападавшие на Каспара внезапно тоже потеряли к нему интерес и побежали в эту кучу малу, прихрамывая и крича, что «всех орков нужно перебить».

Фундинул подобрал свой топор и поцеловал его рукоять.

– Хватай мула – уходим! – крикнул Каспар. Он уже понял, что странное поведение наемников – дело рук мессира Маноло.

– Я вижу Аркуэнона, ваша милость! Он машет нам! – воскликнул Фундинул, указывая в глубь леса.

– Я тоже вижу, – выдохнул Каспар. Ноги и руки его едва слушались, казалось, что все силы отданы без остатка.

Фундинул быстро отыскал Шустрика и, подъехав к Каспару, предложил:

– Хватайтесь за седло, ваша милость!

Каспар кивнул и, вцепившись в луку, побежал, запинаясь, рядом с мулом. Отдохнувший Шустрик тянул за троих, и Каспару оставалось только отталкиваться от земли, чтобы перелететь через куст или трухлявый пень.

Углубившись в лес ярдов на сто, они встретили Углука. Выглядел он не слишком хорошо – лицо его было разбито, на левой руке кровоточило сразу несколько ран, на боку еще одна.

– Отличная была драка, правда, ваша милость? – криво улыбнувшись, сказал Углук.

– Да уж, – кивнул Каспар, отпустил седло и закашлялся. Удар в грудь не прошел для него бесследно.

– Меня еще никогда так сильно не били, – признался Углук. – В башке такой шум, что просто держись. Ты-то как, гном?

– Ничего… – вздохнул Фундинул, слезая с Шустрика. – И пострашнее бывало.

– Где остальные? – спросил Каспар.

– Там! – Углук хотел показать больной рукой, но не сумел.

– Ладно, веди, а то наемники, чего доброго, опомнятся.

– Не опомнятся, мессир Маноло крепко их заколдовал, – заверил Углук и повел Каспара с Фундинулом в глубь леса.

Небольшой лагерь, где их ожидали остальные члены команды, представлял собой одновременно и лечебницу, и стоянку перегонщиков лошадей. Кроме израненного Бертрана и крепко помятого Аркуэнона, на небольшой полянке оказалось больше тридцати мардиганцев – и свои и трофейные.

– А вот и они, – слабым голосом произнес Бертран. Он сидел, привалившись к стволу дерева, а привязанная к ноге палка исполняла роль лубка. Его левый наплечник оказался разрублен, из правой нагрудной пластины торчал обломок стрелы. Шлем имел несколько свежих рубцов и сидел на Бертране как-то косо.

При виде таких ранений Каспар на миг позабыл про свои болячки, особенно его поразило то, как плохо выглядел мессир Маноло.

– Что с вами? – спросил Каспар.

– Слишком тяжело далась мне эта работа. Объектов оказалось слишком много… Я ждал, пока они ослабнут, но больше ждать было нельзя, они могли зарубить вас с Фундинулом…

– Вы едва стоите, может, вам прилечь?

– Да, я прилягу… Мне достаточно получаса, затем вы меня разбудите, Каспар… Оставаться здесь дольше опасно.

Мессир Маноло отошел на несколько шагов и, опустившись на траву, завернулся в свой плащ.

Лошади, как ни в чем не бывало, принялись щипать траву. Углук и Аркуэнон стали помогать Бертрану – сначала выдернули стрелу, затем сняли развороченную накладку.

Пока мессир Маноло спал, Углук как опытный солдат сделал Бертрану тугую повязку, не забыв подложить под нее пучки серебристого багульника.

79

К счастью для раненого, его поразила тяжелая стрела с обычным наконечником, она пробила нагрудник, но чтобы пронзить Бертрана насквозь, ее мощи уже не хватило.

Ожидая, пока проснется мессир Маноло, Каспар сидел на траве, положив рядом с собой лук с вложенной стрелой – на всякий случай.

К нему подошел Аркуэнон.

– Я знаю, – сказал он, – тебя интересует, почему я не стрелял…

– Да уж, интересует, – покачал головой Каспар. – Я все время ждал, что на моих врагов обрушится град стрел, но так и не дождался.

– Я потерял стрелы, Каспар. Мне стыдно.

– Что значит потерял?

– Когда я убегал от наемников, один из них полоснул меня мечом по спине. Лук и три стрелы я держал в руках, а колчан со стрелами оказался разрублен надвое…

– Так чего же ты стыдишься? – удивился Каспар.

– Но вы из-за меня едва не погибли.

– Мы поплатились за то, что подобрались к ним слишком близко, и в этом виноват только я, Аркуэнон.

– Хорошо, – кивнул эльф и, повернувшись, пошел к Бертрану.

Каспар посмотрел на мессира Маноло. Вне всякого сомнения, полчаса уже миновало, и его следовало разбудить.

Каспар поднялся, подошел к колдуну, приподнял плащ – и отшатнулся, таким безжизненным было лицо мессира. Каспару случалось видеть мертвецов, которые выглядели лучше спящего мессира Маноло.

– Мессир… – нерешительно позвал он.

По лицу колдуна пробежала быстрая судорога. Он открыл глаза и уставил на Каспара лишенный всякого выражения взгляд.

– Вам уже лучше, мессир?

– Лучше. Не то чтобы я был в полном порядке, но падать в обморок, как девица, уже не буду.

С этими словами мессир Маноло поднялся на ноги, стряхнул с плаща несколько сухих травинок и направился к лежавшему возле дерева Бертрану.

При появлении мессира все повскакали с мест, от него ожидали если не чуда, то помощи.

– Кто наложил перевязку? – спросил мессир.

– Я, – несмело отозвался орк.

– Молодец, сразу видно, что ты не один десяток раз делал это.

– Да уж, приходилось, – подтвердил Углук. Мессир Маноло снял повязку и, осмотрев рану, сказал:

– Очень хорошо, дальше ребер не прошло.

Он достал из-под плаща одну из своих многочисленных коробочек, взял из нее щепоть синего порошка и посыпал на рану, едва слышно что-то приговаривая.

Пока он бормотал, рана вдруг вспенилась кровью, а Бертран вскрикнул и попытался подняться, но мессир удержал его:

– Я понимаю, что тебе больно, однако порошок должен попасть в глубь раны. Какое-то время еще будет жечь, но потом все пройдет. Полежи спокойно, бинтовать больше не нужно.

Закончив с раной Бертрана, мессир вправил ему вывихнутую ногу и, оглядевшись, спросил:

– Ну что, у кого еще жалобы?

– У меня как всегда, мессир, – сказал Углук. – Синяки и царапины.

– Давай посмотрим.

– Нет-нет, не нужно мазать вашей жгучей мазью.

– Это смешно, Углук, солдат не может бояться какой-то мази. Она для тебя очень полезна, посмотри, все старые порезы и ссадины уже затянулись.

– Так-то оно так, да только сильно печет.

Углук предъявил левую руку, раны на которой все еще кровоточили, к тому же рука оказалась вывихнута в плече. Мессир ее вправил, а затем велел Фундинулу срезать с кустов несколько тонких веточек, из которых свил подобие колец, чтобы надеть на руку Углука – одно на предплечье, второе чуть выше локтя.

Наконец дело дошло до жгучей мази, и орк отошел, кривя физиономию и покачивая головой.

– Терпи, Углук, ты же старый наемник. Как же ты раньше лечил свои раны? – спросил Каспар, чтобы отвлечь орка.

– Мы поливали их бармозией, точнее, ее отваром.

– Бармозия лишь обеззараживает рану, – не оборачиваясь, заметил мессир.

– А эти прутики, мессир, неужели они мне помогут? – спросил Углук, с сомнением косясь на сплетенные кольца.

– Всем помогают и тебе помогут.

– Фундинул, а ты, если не ранен, выправь наплечник Бертрана, – сказал Каспар.

– Вообще-то я тоже ранен, ваша милость, мне задницу отбили.

– Это как же?

– Очень просто, большим солдатским башмаком. А починить наплечник я все равно не смогу – у меня нет инструментов, все они остались в Коттоне, в подвале. Я бежал в одном только рваном фартуке и с мешочком серебра.

– Попробуй обухом, только сначала отчисть топор от крови.

– Обухом будет некрасиво.

– Сделай хоть как-нибудь! – подал голос Бертран. – Лишь бы он держался!

– Ну, хорошо, это я могу, – согласился гном и, подобрав изуродованный наплечник Бертрана, направился к молодому вязу.

80

Каспар с тревогой поглядывал по сторонам, ему казалось, что они здесь слишком уж загостились. Так и возвращения наемников можно было дождаться.

– Они не рискнут пойти за нами, – ответил ему мессир Маноло, не прерывая осмотра Аркуэнона. На том месте, где у эльфа висел колчан, образовался большой кровоподтек, и если бы не стрелы, такой удар развалил бы его надвое.

– У тебя три ребра сломаны, – заметил мессир Маноло.

– Поэтому так больно? – спросил эльф.

– Да, поэтому.

– Это будет долго болеть?

– До вечера. Сейчас смажу специальным снадобьем, и к вечеру твои ребра срастутся.

– Так быстро? – поразился стоявший неподалеку Каспар.

– Нет, быстро, это когда кости срастаются мгновенно.

– А вы и так можете?

– Могу, только это потребует много сил… А я сейчас в плохой форме.

Аркуэнона мессир натер мазью, от которой по его спине пошли пунцовые пятна, но лицо эльфа оставалось невозмутимым.

Последними лечили Каспара и Фундинула. У гнома, помимо отбитой задницы, обнаружилось несколько больших синяков, ссадин и порезов.

– Даже не помню, кто меня так… – признался он, когда его намазывали жгучей мазью. Рядом стоял Углук и внимательно следил за реакцией Фундинула, поэтому гном крепился, не показывая, что ему больно.

Каспар тоже не обошелся без порезов и царапин, их во время бегства оставили на нем иголки терновника. Левая рука, которая после столкновения с лошадью оказалась вывихнутой, сама встала на место, но все еще была не в порядке. Мессир Маноло безболезненно вправил ее и надел сверху колечки из прутиков.

– У вас в легких кровь, – заметил он, указывая на разрубленную грудную накладку.

– Вы думаете?

– Я вижу.

– Что же делать?

– Откашляйтесь. Я дам вам вдохнуть белый порошок, и вы очистите легкие.

Вдыхать белый порошок было боязно, но на Каспара смотрели все его солдаты.

Он ожидал каких-то спазмов, хриплого кашля до рвоты, но все произошло куда легче. Вместе с тем, результат ошеломил Каспара – из него вылилось столько лишней крови, что, пожалуй, и лошадь бы ослабла от такого кровопускания.

– Вы уверены, мессир, что вся эта кровь лишняя? – спросил озадаченный Каспар, глядя на залитую кровью траву.

– Не пугайтесь, это ненужная кровь, она копилась в ваших легких не один год.

– Но… как же я мог дышать… ходить, наконец…

– То, что излилось из вас, это не только кровь, но и старые раны, ушибы, наветы колдунов.

– Меня, что же, пытались убить колдуны?

– Скорее маги. Но об этом в другой раз, давайте уходить отсюда. Нам еще нужно заехать в ближайшее селение, чтобы сдать трофейных лошадей.

– Это вы собрали их?

– Я. Кони хорошие, дорогие, они будут достойным вкладом в дело обороны нашего герцогства.

Каспар вспомнил, как мардиганец ударил его своей мощной грудью, и мысленно согласился.

81

Бертран чувствовал себя достаточно хорошо и настоял, чтобы ему позволили ехать первым. Каспар не возражал, графу эти места были знакомы, поскольку семейство фон Марингеров выезжало в эти леса, когда им наскучивали рейды по собственным угодьям.

Углук уверенно держал поводья раненой рукой, а эльф больше не горбился. Всем, в том числе и Каспару, после лечения мессира Маноло стало намного лучше.

Вместе с тем Каспар замечал, что сам мессир все еще не восстановился после недавней траты сил. Сумеет ли он снова помочь им, если возникнет новая опасность?

Каспар так привык к опеке мессира Маноло, что не променял бы его на роту герцогских гвардейцев.

К селению – небольшому городку, насчитывавшему десятка четыре добротных каменных домов, – они вышли через три часа с лишком. Старосту искать не пришлось, он сам вышел навстречу. Это был рослый мужчина лет сорока пяти с черной окладистой бородой, перед вооруженной, разношерстной командой он немного робел.

– Не бойся нас, мы люди герцога, – сказал Каспар, однако по глазам старосты понял, что тот не поверил.

– Смотри.

Каспар снял перчатку и показал палец, на котором красовался перстень с герцогской печатью.

– Это хорошо, – улыбнулся мужчина, однако настороженность в его взгляде не исчезла. – Хотите накормить коней, переночевать? Время нынче беспокойное и голодное, однако для людей герцога что-нибудь найдется.

– Продуктов возьмем с благодарностью, – сказал Каспар. – Но останавливаться не станем, других дел много.

– Понимаю, – сгибаясь в поклоне, произнес староста. В ближайшем окне мелькнуло женское лицо и тотчас пропало.

– Чужих здесь нет?

– Нет, чужих не имеется, – заверил староста, со страхом поглядывая на бесстрастного Аркуэнона.

– В таком случае я хочу оставить вам тридцать две лошади.

– Этих мардиганцев? – удивился староста.

– Этих самых. Вы должны сохранить животных и передать любому из отрядов действующей армии герцога. Вам понятно?

– Да как же не понять! Все только ограбить норовят, а вы мардиганцев привели!

Староста стал переходить от лошади к лошади, похлопывая их по спинам и поглаживая гривы.

– Это ж сколько стоят такие кони? Наверное, целую кучу золота!

– Но-но, эти кони не для тебя, плутишка, а для солдат герцога! – строго заметил орк.

Староста, словно очнувшись, отпрянул в сторону, затем повернулся к Каспару:

– Я все понял, господин капитан, сделаю как прикажете. Изволите получить с меня расписку?

– Не нужно. Ты кажешься мне честным малым, да и не пойдешь ты против герцога.

– В этом даже не сомневайтесь, господин капитан, сохраню лошадок в лучшем виде. У меня такие схроны есть, что и демоны не дороются…

Староста снова покосился на Аркуэнона, и его угодливая улыбка растаяла. Каспара удивило, что этот человек испугался именно эльфа, в то время как все прочие сторонились Углука.

– Извольте заехать на задний двор, господин капитан. Там у меня конюшня просторная. Все тридцать голов не поместятся, но половину я к соседу отведу – у него тоже большая конюшня. Позвольте… – Староста взял Каспарову лошадь под уздцы и повел вдоль каменной ограды. Каспар шел рядом, внимательно глядя по сторонам и на всякий случай держа под руками лук с вложенной стрелой.

Аркуэнон тоже был наготове. Отсутствующее выражение на его лице было обманчивым.

82

На заднем дворе оказалось теплее, это была солнечная сторона усадьбы. Староста распутал уздечки трофейных лошадей, завел шестнадцать голов в свою конюшню, а остальных перегнал на соседское подворье, где их принял другой человек.

Все это время Каспар не спускал со старосты глаз, его поведение казалось ему весьма подозрительным.

– У него на сердце двойная правда… – походя бросил мессир Маноло и, обращаясь к возвратившемуся старосте, спросил: – Милейший, у вас есть печь или очаг? Мне нужно сжечь кое-какой мусор.

– Для мусора у меня есть яма.

– Нет, этот мусор я предпочел бы сжечь.

– В таком случае давайте я сожгу его в кухонной печи, она еще горячая – мигом заполыхает.

Староста протянул руку, чтобы взять у мессира мешок с мусором, но тот посторонился, сказав:

– Я сожгу его сам, ведите меня.

– Ну, как хотите… – Староста пожал плечами и снова покосился на эльфа, который, единственный из всех, не слезал с лошади.

Поскольку мессир не подал никакого знака, Каспар за ним не последовал.

– Как-то тут ненадежно, – заметил Фундинул, давая Шустрику с руки ячмень.

– Разберемся, – сухо ответил Каспар. Через несколько минут вернулся мессир.

– Что вы там жгли?

– Окровавленные тряпицы.

– Но зачем?

– За нами по пятам следует маг. Попади ему в руки такой препарат, он будет бесконечно рад.

– Я слышал об этом. Через кровь можно наслать порчу, правильно?

Мессир засмеялся – должно быть, Каспар сказал глупость – и вновь посерьезнел:

– Не порчу, а попросту убить человека. Написать в воздушной стихии пару рун, и кровь несчастного вскипит, как каша в котелке.

– Но ведь на той поляне осталось много моей крови! Целое ведро!

– Ну, не ведро, поменьше, – снова заулыбался мессир. – Но это не страшно, на живой траве она исчезнет уже к вечеру, а вот тряпица – это готовый препарат.

– Вы меня успокоили, – вздохнул Каспар. – Как там в доме?

– Ничего особенного. Жена и двое детей, они сидели в другой комнате. Что до хозяина, то на сердце у него двойная правда.

– Что это значит? Измена?

Каспар снова настороженно огляделся.

– Нет, это означает, что он говорит нам правду, однако что-то недоговаривает. Какая-то другая правда гнетет его.

– Значит, нам лучше поскорее уйти.

– Думаю, да. Де Гиссар, наверное, уже переправился через реку, но вряд ли он прямо сейчас бросится искать нас – скоро сумерки.

– Вы думаете, он станет за нами охотиться?

– Мы нанесли ему оскорбление, причем дважды, – напомнил мессир Маноло.

– Он сам виноват, нечего было пренебрегать разведкой.

– Это его промах, но мстить за него он будет нам. Из дома вышел староста с двумя большими кожаными мешками.

– Господин капитан, это для вас! – сказал он. – Здесь я положил три хлеба, черствых, чтобы не скисли, печеных яиц две дюжины, два круга козьего сыра, свежей брюквы, кровяной колбасы шесть кругов и плетенки из теста. Они в дороге очень хороши, только в кипятке размочить нужно.

– Спасибо вам, это очень щедрый подарок.

– Для слуг его светлости рад постараться, – через силу улыбаясь, произнес староста, стреляя глазами в сторону Аркуэнона. – Вот только вопрос у меня по поводу коней…

– Спрашивайте.

– Нет, пойдемте в конюшню, прямо там и спрошу – у ваших коней кое-что мне показалось странным.

Каспар посмотрел на старосту с недоумением – тот нес ахинею, по его вискам струился пот, хотя солнце уже клонилось к закату.

– Ну пойдем.

Староста поставил мешки и поспешил в конюшню.

– Ну? – коротко спросил Каспар, когда они остались без свидетелей.

– Господин капитан… – страшным шепотом начал староста, – вот этот, с лисьими ушами…

– Эльф.

– Да, эльф. Вы его хорошо знаете?

– Да неплохо, второй год уже. А что?

– То есть вы в нем уверены?

– Да что такое? Говори яснее, я тебя не понимаю!

– Тише, прошу вас, господин капитан, тише, – теребя Каспара за рукав, попросил староста. Он оглянулся на лошадей, как будто те могли его выдать, и снова заговорил: – Вчера к нам заезжали чужаки…

– Разбойники?

– В том-то и дело, что нет. Разбойников мы сразу узнаем, на разбойников в каждом доме по три арбалета. Но это были настоящие чужаки, на сивелых конях.

– Это золотистые, что ли?

– Коричневая масть с золотым отливом. У нас такие называются сивелые. В холке они пониже мардиганцев будут и в ногах посуше. Лесные лошадки, по ним сразу видно.

– Ну что в этом необычного?

– А вот чего необычного – на всадниках были шапки хорьковые, а днем ведь сейчас жарко, упаришься. Так они в этих шапках даже не вспотели, хоть бы что!

– Ну, мало ли… – пожал плечами Каспар. Он все еще не понимал, куда клонит староста.

– А вот и нет, господин капитан. – Староста повернулся к глухой стене и погрозил неизвестно кому пальцем. – Я их все равно распознал. У двоих шапки набок завалились – сразу видно, скакали быстро, как будто гнали кого-то.

– Ну и что?

– Так из-под шапки-то ухи показались! Лисьи ухи, как у вашего этого…

– Значит, это эльфы были?

– Так точно, господин капитан. Я ведь к чему и веду… – Староста шмыгнул носом и отер рукавом взмокшее лицо.

– Они говорили с тобой?

– Ну как же не говорить, я ведь как-никак староста. Никто другой столько не скажет, сколько я могу. Я на этом посту двенадцатый год без перерыва, народ меня…

– Стой, по делу давай, – оборвал словоохотливого старосту Каспар. – О чем говорили?

– Не говорили, господин капитан, а только расспрашивали.

– Про что расспрашивали?

– Ну, я так понял – про вас.

– Про меня? – удивился Каспар.

– Про всех вас. Не видел ли я в наших местах небольшую группу верховых, по виду воинов. И чтобы орк был, – староста начал загибать пальцы. – Чтобы гном был, одна штука. С вами же гном, господин капитан?

– Гном.

– Я так и понял. Орков мне приходилось видеть, а гномов только два раза, когда в Ливен за поросятами ездил. Там хороший рынок.

– Давай дальше, что еще спрашивали?

– А, ну да, еще спрашивали, чтобы учитель был, в бархатной шапочке, дворянин с узким мечом и командир ихний в охотничьей шляпе. Стало быть, это вы.

– А про эльфа не интересовались?

– Нет, про эльфа ни полслова. Вот почему я и испугался очень, смотрю, все тут – согласно описанию, а эльф лишний, стало быть. Уж не проник ли, думаю, он к вам обманом? Но раз вы говорите, что он с вами давно…

– Давно, давно, с этим все в порядке. Что они еще говорили? Просто расспросили и уехали?

– Нет, господин капитан. – Староста вздохнул. – Еще молчать приказали. Обступили меня со всех сторон на конях своих и говорят, никому, дескать, ни слова про них, а то, дескать, вернутся и нанижут на одну стрелу меня и все мое семейство.

– Сколько их было?

– Двенадцать всадников.

– Как были вооружены?

– Лук, кинжал узкий, а благородного оружия нету.

– Понятно. Ну, спасибо, староста.

– Меня зовут Руперт Банзель, господин капитан.

– Спасибо, Руперт, вот закончится война, я сообщу герцогу о твоем поступке.

– Спасибо, господин капитан! – Староста схватил Каспара за руку и принялся неистово ее трясти. – Спасибо вам!