Текст книги "Каспар Фрай. Под флагом герцога. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 79 страниц)

78

Этим утром на стойбище Мансура было неспокойно. Проснувшись после тяжелого сна, предводитель степняков, словно опоенный зельем, вырвался из шатра и стал метаться по стойбищу. Он кричал, размахивал мечом и угрожал зарубить всех и каждого, кто был виновен в бегстве нечестивцев.

– Но, Мансур! – кричали ему разбегавшиеся подданные. – Ты сам велел нам отпустить их!

– Это ложь! Я не мог отдать такого приказа! Вы должны были убить их! Уби-и-ить! – надрывался Мансур. – Немедленно собирайте конницу! Мне нужны мои три тысячи клинков!

– Но зачем так много, Мансур, их же всего шестеро, – осторожно заметил сотник.

– Шестеро? Ты говоришь «всего шестеро»?! – ревел предводитель, надвигаясь на пятившегося сотника. – Да они колдуны! Колдуны-ы! Я хочу получить свои три тысячи всадников, а затем нагоню этих шакалов и отрежу им головы!

Мансур продолжал бесноваться и брызгать слюной, потрясая кривым ясагаем.

– Но тут только семьсот всадников, Мансур. Остальных ты послал на отдых…

– Я отпустил их, а теперь зову обратно! Вот ты, ты и ты! – Мансур ткнул пальцем в трех попавшихся на глаза воинов. – Немедленно скачите и приведите всех моих людей. Я хочу войны! Я хочу большой войны! Мы поймаем этих шакалов и наденем их головы на наши пики, а потом проскачем с ними до самого моря и вернемся назад с богатыми трофеями!

– Но, Мансур, – пытался образумить его сотник, – нам не пройти через земли фаргийского халифа. У него восемьдесят тысяч клинков.

– Ну и пусть! Лучше умереть, чем дальше жить в таком позоре! Мы лишились наших проводников! Нет с нами мудрецов, и нам некому приносить жертвы!

Трое выбранных посыльных вскочили на коней и поскакали созывать войско, а семьсот воинов, живших в стойбище, стали собираться в дорогу.

Между тем Мансур все никак не успокаивался. Он бегал по стойбищу и пинал ногами тех воинов, которые, как ему казалось, были недостаточно проворны. Этим он только усугублял суету и путаницу.

Лошади, которым передавалось настроение людей, занервничали. Они храпели, вставали на дыбы и, вырываясь из рук хозяев, принимались носиться по стойбищу, сбивая попадавшихся им под ноги женщин и любопытных мальчишек.

Степняки бросали все дела и сообща ловили этих беглецов, однако едва они ловили одну лошадь, как в другом месте начинала вырываться другая.

– Вот! Вот что с нами случилось, когда мы потеряли наших мудрецов! – исступленно кричал Мансур, и воины смотрели на него со страхом, им казалось, что их предводитель сошел с ума.

Неожиданно с самой верхней точки заброшенного дворца закричал и замахал черной тряпкой наблюдатель.

В его обязанности входило смотреть по сторонам и предупреждать, если появлялись чужие.

– Я вижу всадников! Я вижу всадников! – кричал наблюдатель, указывая рукой на север.

Мансур в одних шароварах и с мечом в руке запрыгнул на первого попавшегося коня и погнал его на северную окраину стойбища. За ним вслед понеслись его верные воины.

Вместе с Мансуром передовые конники с разгона взобрались на вершину бархана, а остальные степняки остались у основания холма, с волнением ожидая, что скажет предводитель.

79

То, что увидели с бархана Мансур и его подчиненные, поразило их. Над небольшой песчаной впадиной вращался широкий, похожий на блюдо смерч, из которого, словно из мутной воды, появлялись всадники.

Они выезжали на высоких черных конях, одетые в черные плащи, которые прикрывали блестевшие, словно жемчуг, доспехи. Опустив длинные мечи, всадники, расслабленно покачиваясь в седлах, растягивались в длинную цепь.

– Кто они, Мансур?! – закричал воин, у которого не выдержали нервы. Уж очень страшными на белом песке выглядели эти спокойные всадники, ехавшие навстречу отряду Мансура, который в несколько раз превышал количество пришельцев – их было не более сотни.

Мансур смотрел на приближавшегося врага глазами, в которых пылало безумие. Когда те подъехали ближе, все увидели, что лица чужаков скрыты под опущенными забралами.

Эти всадники были похожи друга на друга как близнецы. Не слышно было, чтобы кто-то отдавал команды, только чуть поворачивались головы в шлемах то в одну, то в другую сторону, очевидно, для проверки правильности строя.

К безумству Мансура прибавился зарождавшийся страх, спрятать который он мог только в крике и безжалостной атаке на врага.

– Убейте их! – закричал он. – Убейте их, заклинаю вас костями наших предков! Убейте всех и скормите шакалам! Я хочу видеть их кровь! Я хочу видеть кровь!

И, призывно взмахнув мечом, Мансур пустил коня по склону бархана навстречу невесть откуда взявшимся врагам.

Улюлюкающая конница засверкала на солнце сотнями отточенных клинков и помчались на противника. Черные всадники приняли вызов и, подняв мечи, стали разгонять своих тяжелых лошадей.

Когда до столкновения противников оставались какие-то мгновения, цепь чужаков вдруг распалась и быстро свернулась к флангам, пропуская мимо себя разогнавшуюся и разгоряченную лаву степняков.

Однако всему войску степняков чужаки проскочить не дали. Черные фланги сомкнулись на растянувшихся тылах Мансура, и началось методичное истребление растерянных и мятущихся конников.

В рядах отставших степняков началась паника и свалка. Те, кто попадал под безжалостные удары мечей, пытались спастись, прорвавшись через ряды своих, и наталкивались на тех, кто, наоборот, стремился атаковать черных всадников.

Отливающие синевой клинки работали без отдыха, с легкостью разрубая не только степняков, но и их лошадей. Кровь лилась рекой, искромсанные тела валились на песок, и цепочка чужаков продолжала охватывать бьющихся в западне кочевников, заключая их в кольцо.

Войско Мансура таяло на глазах. Сам он, выныривая то в одном, то в другом месте, наткнулся на меч чужака и упал к ногам своей раненой лошади. Его воины еще пытались прорваться и смело бросались в бой, чтобы успеть нанести хотя бы один-единственный удар. Однако их мечи отскакивали от невиданной по прочности стали, в то время как клинки черных всадников легко рассекали шлемы степняков, сделанные из плохого железа. И уж тем более их не останавливали легкие панцири из простеганной многослойной кожи.

Когда чужаки замкнули кольцо, уничтожение войска степняков пошло еще быстрее. Казалось, у черных всадников становилось все больше сил, они рубили все ожесточеннее, купаясь в фонтанах крови и время от времени издавая гортанные, полные нечеловеческого торжества крики.

Скоро все закончилось. Лишь паре сотен перепуганных лошадей удалось убежать в пески. Люди же остались на барханах.

Где-то за песчаными холмами затявкал шакал. На высохший куст опустился ворон. Наступало их время, и они это знали.

Покончив с воинами, отряд черных всадников выстроился в две колонны и медленно и неотвратимо двинулся в сторону шатров. Их работа еще не была завершена.

У окраины стойбища две колонны всадников разошлись. Одна стала заходить с запада, другая с востока. Чужаки и здесь не собирались давать пощады никому – ни людям, ни животным.

У них был приказ – уничтожить всех.

Когда полыхнули первые шатры, мессир Дюран увидел это со своей далекой башни сквозь хрустальную сферу.

Дюран старался приблизить картину разорения, чтобы удостовериться в смерти Фрая. Однако он видел только кровь, белый песок и распахнутые в немом крике рты. Впрочем, это не имело для него никакого значения.

Вот и лошади мардиганской породы. Черные всадники взломали ворота в заброшенном дворце и выгнали всех остававшихся там животных.

Теперь Дюран будто парил над стойбищем на большой высоте. Он видел, как посланные им стервятники выполняли свою работу, однако все это было не то. Не то!

Прошло еще немного времени, и работа закончилась. Однако цель не была достигнута.

«Ищите их! – приказал Дюран. – Они не могли уйти далеко! Их следы еще не занесло песком – они пошли на юг. Найдите их! Найдите!»

80

Несмотря на то что отряд ушел от Мансура не так уж далеко, Фрай позволил своим бойцам отдохнуть как следует и поделил ночь на пять смен.

Ранним утром, еще до того, как закончилась последняя смена, которую стоял Углук, Фрай поднялся сам.

Солнце еще только собиралось всходить, и было самое время отвести лошадок пожевать колючих кустиков бугельника, на которых в это время еще оставалась роса.

Вместе с орком они отвели животных к склону соседнего бархана, где для неприхотливых степных лошадей было достаточно корма.

Пока они завтракали, Каспар и Углук отправились будить товарищей.

– Какое хорошее утро, ваша милость, – признался Фундинул. – Как приятно, просыпаясь, видеть небо таким огромным, а не величиной с горловину ямы.

– Да-а, – согласился с ним Бертран, стряхивая со стальных доспехов скопившуюся росу.

В целях безопасности всем приходилось спать, не снимая жилетов со стальной броней.

– Признаться, рожи охранников, которые то и дело плевали в нашу яму, мне тоже порядком надоели, – признался Бертран и, собрав на ладони побольше росы, попытался ею умыться. – Уф! Хорошо!

– Я полагаю, мы сейчас же тронемся в путь? – спросил мессир Маноло, надевая свою традиционную круглую шапочку.

– Нет, мы ненадолго задержимся здесь, – ответил Каспар.

– Но почему? Ведь Мансур может попытаться снова захватить нас.

– Если он захочет сделать это, нам лучше всего остаться здесь и закрепиться на каком-нибудь из этих больших барханов. Дальше на юг барханы невысокие, и Мансур с легкостью перебьет нас. А здесь – совсем другое дело. – И Каспар указал рукой на песчаную гору. – Третья часть его склонов крутая и сыпучая. Здесь не подобраться. Нам останется оборонять две трети. А учитывая, что у нас более двухсот стрел и пара проворных стрелков, мы будем сбивать каждого, кто подойдет ближе чем на пятьдесят шагов. При таком раскладе Мансуру придется решать – либо большие потери, либо какие-то переговоры…

– Снова переговоры? Сколько можно, ваша милость? – возмутился гном.

– Плохие переговоры лучше хорошей драки, Фундинул.

– Вот уж никогда так не думал.

– К сожалению, драться нам еще придется, поэтому давайте сами затащим на бархан наши сумки. А лошадки пусть позавтракают. Неизвестно еще, когда им придется перекусить.

– Давайте поскорее, я то мне хочется завтракать, как и нашим лошадкам, – подал голос Углук.

Он закинул на себя сумки – свои и Фундинула – и начал подниматься по осыпающемуся склону.

– Очень мило с твоей стороны, – сказал ему гном, с трудом взбираясь по песку.

Даже тяжести топора, который он положил на плечо, хватало, чтобы создать коротконогому человечку проблемы. Углук же поднимался не в пример легко. К тому же его подгонял голод.

За ним по цепочке пошли Каспар, мессир Маноло и Бертран. Самым последним, тщательно проверив свой лук, начал подъем эльф Аркуэнон.

81

Вершина выбранного Каспаром бархана действительно как нельзя лучше подходила для удержания обороны. Она была плоской и не слишком большой, чтобы перебегать от края к краю.

Углук бросил сумки и тут же полез за продуктами. Фрай положил свои и, посмотрев на север, заметил поднимавшийся над горизонтом дым.

– Что это такое, ваша милость? – тут же спросил гном. – Что там может гореть?

– Стойбище нашего приятеля Мансура, – ответил Фрай, отмечая про себя, что столбов дыма становится все больше.

– Наверное, он сошел с ума и жжет свои шатры, – предположил Бертран.

– Едва ли он стал бы это делать. Боюсь, ему сейчас несладко приходится.

– Но у него же много конницы, – вспомнил мессир Маноло. – Когда он захватил нас возле колодца, с ним были тысячи.

– Кто знает, как все обернулось. Военная удача переменчива, – ответил Фрай. – Бертран и ты, Углук, спуститесь за лошадьми и приведите их сюда. Может так получиться, что нам придется принимать гостей, и будет жалко, если они оставят нас без лошадок.

– Вы же не думаете, что это могут быть люди лорда Кремптона? – спросил мессир Маноло.

– Ничего нельзя исключать, ведь у лорда на Мансура большой зуб. Степняки регулярно грабят его приграничные территории. Эта война идет здесь не одно столетие.

Бертран и Углук совместными усилиями завели лошадей на бархан, и Каспар показал, как правильно нужно уложить их, чтобы они никому не мешали. Оказалось, что степные лошади умеют по-собачьи ложиться на песок, смешно укладывая перед собой передние ноги.

Лошадей разместили кольцом, в центре которого расположили все седельные сумки, чтобы они не мешались под ногами.

Между тем столбы дыма над стойбищем поднимались все выше. Одни истончались и таяли, другие, наоборот, только зарождались, поднимаясь к небу черными клочьями.

Маленький отряд был уже в полной боевой готовности, однако пока ничто не нарушало царившего вокруг спокойствия.

Углук снова вернулся к еде, и тут Аркуэнон сказал:

– Я что-то вижу.

– Где? – тут же спросил Фрай.

– Там, справа от белого бархана, всадник.

Каспар присмотрелся, и действительно – эта далекая точка была всадником.

Рядом с ней появилась вторая, третья, четвертая… А затем из-за белого бархана потекла целая лава черных точек.

– Как видно, Мансур пострадал за нас, – предположил мессир Маноло.

– Очень может быть, – согласился с ним Фрай и поднял положенный на сумки лук. Потом сунул за пояс «Трехглавого дракона» и потуже затянул куртку, которую он не успел залатать, а потому красовался с прожженной на груди огромной дырой.

– Теперь уже ясно, что они скачут к нам. Что предпримем, Каспар?

– Да выбор у нас небольшой. Вы, мессир, займите место среди лошадок, чтобы вас, чего доброго, не задели мечом. Если у них есть луки или арбалеты, нам придется очень худо. Потому что их много.

Всадники стремительно приближались, ветер развевал их черные плащи. Каспар начал считать.

– Не меньше сотни, – сказал Бертран.

Скачущая лава растекалась ручейками между барханами и снова соединялась.

– Будем начинать без объяснений? – спросил Аркуэнон, вкладывая стрелу.

– Нет, думаю, стоит подождать. Арбалетов и луков я не вижу, так что можно их выслушать.

– Да, и провести с ними переговоры, – ухмыльнулся Фундинул, стоявший наготове со своим знаменитым топором.

– До чего же рожи у них поганые, – заметил Углук и даже перестал жевать.

– Это не рожи, это на их шлемах забрала опущены, – сказал Бертран. – Неужели им не жарко в закрытых шлемах в таком климате?

– А вот мы сейчас у них об этом и спросим.

Между тем черные всадники начали разгоняться, и становилось все более очевидным, что вряд ли с ними можно вести какие-то переговоры.

Командира этого отряда Фрай определить не смог, все воины выглядели одинаково и переговаривались какими-то отрывистыми тявкающими звуками, словно собаки.

Один из них с ходу взлетел на соседний бархан и, дав лошади шпоры, попытался перескочить оттуда на бархан Фрая и его отряда, однако конь не допрыгнул и вместе с всадником скатился под уклон.

– Да они серьезно настроены! – заметил Углук, глядя, как чужаки в красивых, словно перламутровых, доспехах кружат вокруг занятого бархана, высматривая, откуда будет лучше начать приступ.

– Кто вы и что вам нужно? – крикнул Фрай, приготавливаясь стрелять из лука.

Ему никто не ответил. Всадники кружили вокруг песчаной горы, обменивались рычащими и тявкающими звуками и собирались нанести решительный удар.

– Если вы не уберетесь, мы начнем стрелять! – пригрозил Фрай.

Ответом ему была внезапная атака.

Хрипя от ярости, черные кони понесли своих всадников вверх по склону, однако у них это плохо получалось.

Каспар в упор выпустил стрелу в первого всадника, та звонко щелкнула по кирасе. Однако пробить хорошую сталь не сумела и, сломавшись, отскочила в сторону.

Второй выстрел сделал Аркуэнон, его стрела вошла в смотровую щель забрала. Всадник тонко заверещал, выронил меч и, вывалившись из седла, покатился вниз по склону. Его лошадь, всхрапнув, последовала за хозяином.

На место первого всадника выскочил второй. Каспар выстрелил, целясь в смотровую щель, и тоже поразил противника.

Потеряв за пару мгновений сразу двоих, атакующие отошли к основанию бархана и принялись совещаться на непонятном языке.

Аркуэнон не стал ждать и, растянув лук, всадил стрелу еще в одного противника, притом очень удачно – точно в шею, между шлемом и кирасой.

Оставив раненого умирать, авангард отряда спешно отошел на безопасное расстояние. Теперь уже никто не кружил вокруг неприступного бархана.

– Хорошо, что Аркуэнон на нашей стороне, – со вздохом произнес Фундинул.

Эльф недоуменно покосился на гнома. Он не мог понять, что имел в виду Фундинул.

– Спешиваться будут, – сообщил сзади мессир Маноло.

И действительно, вскоре половина всадников оставила лошадей и стала скапливаться неподалеку, обсуждая последние детали предстоящей атаки.

Наконец они приняли решение и бросились вперед с обнаженными мечами, быстро карабкаясь по склонам со всех сторон. Однако, как и предвидел Каспар, крутой сыпучий склон им не дался, а там, где они могли пройти, не хватало нужной для атаки скорости.

Каспар и Аркуэнон били на выбор, хотя им и не всегда везло и, случалось, стрелы отскакивали от тонких перемычек на забрале.

– Давай-давай, подходи ближе! – крикнул Углук, поигрывая огромным мечом. Первый же добравшийся до площадки враг получил страшный удар по голове и, хотя его шлем и не был разрублен, покатился вниз, сбив со склона нескольких своих товарищей.

Атака стала захлебываться, а точная стрельба Аркуэнона доводила чужаков до истерики. Они то и дело начинали лаяться между собой, когда очередная жертва эльфа скатывалась по склону.

Отступив в очередной раз, чужаки собрали около полутора десятков своих убитых и стали мостить из них настоящую дорогу, по которой собирались взойти на дюну. Такая решимость несколько обескуражила Фрая. Уж если эти существа мостили костьми дорогу к победе, значит, им это было очень нужно.

– Ты смотри, они же просто одержимые… – сказал он.

– Да, – согласился Аркуэнон, внимательно следя за противником.

Улучив момент, он послал очередную стрелу, когда один из чужаков слишком высоко приподнял руку. Остальные гневно забормотали и тут же уложили павшего в новую дорогу.

Пока шло это странное строительство, другие всадники не выбирались из седел и наблюдали за происходящим с безопасного расстояния, однако из предосторожности прикрывали забрала стальными перчатками.

Каспар и Аркуэнон продолжали стрелять, не давая противнику расслабиться. Однако теперь уже все тявкающие солдаты закрывали забрала перчатками. Каспару даже удалось попасть в одну из них, но стрела ушла в рикошет.

– Смотрите, они готовятся атаковать! – закричал Фундинул, подпрыгивая от возбуждения. – Давай сюда, тупоголовые железки! Первому, кто сунется, сниму башку!

Словно испугавшись угроз гнома, противник вдруг начал отходить, однако больше это было похоже на то, что атакующие брали дистанцию для разгона.

– Неужели они думают разогнаться по телам и быстро преодолеть вторую половину склона? – удивился Бертран. – По-моему, это глупо. Как вы думаете, Каспар?

– Я никак не думаю. Я собираюсь стрелять, – ответил Фрай, хотя также полагал, что атака с разгона обречена на провал.

Тем не менее атака все же началась.

Прикрывая забрала от стрел одной рукой и держа мечи в другой, закованные в броню воины пошли на приступ.

Они легко взбежали по вымощенной телами половине склона, а затем неожиданно для защитников начали падать на песок, продолжая собою мостить дорогу.

Каспар и Аркуэнон стали осыпать атакующих стрелами, однако те не открывали лиц, и стрелы бессильно молотили по прочной броне.

Между тем «лестницу» выстроили уже почти до самого верха, а конники противника одновременно пришли в движение, отвлекая внимание защитников бархана.

Еще немного – и первый закованный в броню воин выскочил на площадку.

Фундинул тотчас подсек его ногу топором, и, как только враг упал на колено, Углук страшный ударом меча снес ему голову. Тело полетело вниз, но на смену убитому на пятачок выскочили сразу четверо. Подбадривая друг друга хрюканьем, тявканьем и повизгиванием, они навалились на Бертрана, Углука и Фундинула.

Защитники успешно отбивались, однако по мосту из тел уже поднимались новые враги. Они угрожали создать численное преимущество и снести защитников с бархана своей массой, а потом завершить дело с помощью всадников.

Каспар отложил лук и, выхватив меч, бросился на помощь своим. На него выскочил очередной вскарабкавшийся на вершину противник. Каспар ударом ноги вывел его из равновесия. Чужак зарычал и взмахнул мечом, но Каспар вовремя пригнулся, а затем коротко рукоятью сбил противника на склон.

Оставшись один, он схватил в левую руку кривой кинжал и атаковал с фланга четверку чужаков, которые теснили гнома, орка и Бертрана.

Дело пошло. При первом же выпаде противника Каспар заклинил его меч в фирменном крюке кинжала. Потом ударил чужака мечом по шее и вывел из игры.

Затем атаковал следующего, который, отвлекшись, пропустил удар Бертрана и полетел вниз.

Еще двоих сбросили Фундинул и Углук, которые работали на двух уровнях как хорошо сыгранная команда.

Атака была отбита, но к мосту из мертвых и живых тел уже мчались всадники. Противник преподносил сюрприз за сюрпризом.

Несколько мгновений – и всадник на лошади выскочил на пятачок, едва не растоптав Фундинула. Гном в ярости всадил снизу топор в брюхо лошади. Оскалив зубы, та дико закричала от боли, а Углук, навалившись на нее всем телом, столкнул ее на склон вместе с всадником.

Вторую лошадь полоснул по морде мечом Бертран, однако боевое животное продолжило атаку. Тогда Фундинул точным ударом рассек подпругу, и седло слетело с лошади вместе с всадником.

Видя, что атака на лошадях также не увенчалась успехом, остальные всадники отступили.

– Нужно разрушить этот мост! – крикнул Фундинул. – Подстрахуй меня, Углук!

Гном подал орку левую руку, а правой начал сечь лежавших с краю врагов. Затем изловчился и зацепил одного из них топором за шпору.

– Тяни, Углук! – крикнул он.

Зацепленный стал хвататься за своих товарищей, пытаясь остаться на нужном месте, однако из-за этого начал заваливаться весь мост.

Закованные в броню воины хватались друг за друга, стараясь удержаться. Едва один из них повернул голову, чтобы посмотреть, как обстоят дела, не дремавший Аркуэнон вогнал ему стрелу точно в смотровую щель. Убитый разжал руки, и мост разрушился.

– Хорошо получилось, – заметил Бертран. – Только рано или поздно они нас тут достанут. Их много, и они очень хотят получить наши головы.

– Очень хотят, – согласился Фрай, осматриваясь.

Мост был эффективным средством, было ясно: если враги сделают все надлежащим образом и повторят атаку, бархан будет взят. Между тем противник снова проводил совещание. Всадники о чем-то переговаривались, должно быть готовя очередной сюрприз.

«Знать бы, что это будет», – подумал Фрай.

– Они попробуют метать в нас кинжалы, – сказал Аркуэнон.

– Похоже на то, – согласился с ним Каспар, видя, что все спешившиеся воины снова взбираются на своих лошадей и вынимают из ножен кинжалы.

Расстояние от основания бархана до вершины было не менее пятнадцати шагов, а Каспар знавал людей, которые рассекали яблоко надвое и с двадцати.

– Каспар! – позвал мессир Маноло. – Сейчас я приготовлю вам стрелы!

– Что? – Фрай обернулся. Мессир окунал наконечники стрел в разведенное им зелье и раскладывал их сушиться.

– Что вы делаете, мессир?

– Я развел «алкаем» – наговорное зелье для стрел, чтобы они пробивали ларманскую сталь.

– Что за ларманская сталь?

– Та, что на них, – ответил мессир Маноло. – С синеватым отливом, видите?

– Понял. Вот в этой сумке мои любимые стрелы…

– А мои вот здесь, – сказал Аркуэнон.

– Как долго они буду сохнуть?

– Думаю, быстро, я разводил зелье на воде.

– Хорошо бы побыстрее… – вздохнул Углук.

Он тоже понимал, что сейчас в них полетят кинжалы. И это было неприятно.

Чтобы держать противника в напряжении, Каспар выстрелил в одного из врагов. Стрела с тридцати шагов ударила в шлем, но всадник никак на это не отреагировал.

– Они хорошо защищены, – сказал Аркуэнон.

– Ага, а с моим шлемом вот что сделали, – пожаловался Углук, показывая на глубокий рубец, оставленный на его шлеме вражеским мечом.

На жарком солнце наконечники стрел сохли быстро, но всадники в черных плащах уже выстраивались в подкову, чтобы начать охват песчаной горы. В руках у них были обнаженные кинжалы, которыми чужаки надеялись сломить сопротивление защитников.

Неизвестно, чем для Фрая и его товарищей закончилась бы эта атака, однако первая стрела с зельем на наконечнике уже легла в лук Аркуэнона. Еще мгновение – и она пробила панцирь одного из всадников.

Взмахнув рукой с зажатым в ней кинжалом, тот свалился на песок. Второй стрелой Каспар поразил всадника на фланге, а затем снова выстрелил Аркуэнон. Он вовремя сбил всадника, который готовился метнуть первый кинжал.

Противник был ошарашен и удивлен. Стрелы, прилетавшие с вершины песчаной горы, пробивали доспехи из ларманской стали, и это было неслыханно.

Чужаки один за другим валились с лошадей и были вынуждены начать отступление. А вдогонку им все летели стрелы, сбивая всадников, умножая число потерь.

Постепенно отступление стало походить на бегство.

Черные всадники укрылись за одной из дюн, посовещались, а затем, обойдя неприступную гору на безопасном расстоянии, умчались в сторону сожженного стойбища, видимо, отказавшись от попыток уничтожить Каспара и его отряд.

Убравшись восвояси, это странное войско побросало своих раненых, а вместе с ними и лошадей, которые призывно ржали, глядя вслед уходящему войску. Они разрывались между верностью хозяевам и желанием умчаться вместе со всеми. В конце концов эти животные последовали за ушедшей конницей.

– Неужели это все? – не поверил Бертран.

– Они бежали, как трусы, – вставил свое слово воинственный Фундинул.

– Хотел бы я знать, кто их прислал и откуда они взялись, – сказал Каспар и посмотрел на степных лошадок, которые настороженно поводили ушами, однако не решались подняться без команды.

– Грузите сумки на лошадей – мы должны убираться. Не стоит испытывать судьбу и дальше.

– Может, соберем трофеи? – предложил Углук. – Вон сколько тут оружия…

– Не нужно! – резко ответил мессир Маноло. – Не нужно, – повторил он поднимаясь с песка. – Если мы что-то возьмем, то этим только облегчим задачу тем, кто охотится за нами.

– А кто охотится за нами? – не удержался от вопроса Фундинул.

– Мессир имеет в виду каких-нибудь колдунов, – догадался Углук.

– Вот именно, – сказал Каспар, поднимая на ноги свою лошадь. – Фундинул, сними шлем с одного из убитых, посмотрим, что это за молодцы.

Гном с готовностью сбежал по склону и стал искать среди убитых такого, у которого не торчало бы из забрала оперение стрелы.

Наконец нашел. Этого Аркуэнон подстрелил в шею.

Фундинул поднял забрало и даже присвистнул от удивления.

– Это орки, ваша милость! – крикнул гном.

– Орки? – не поверил Углук. Оставив свою лошадь, он спустился к гному, присел возле павшего противника и, внимательно изучив черты его лица, отрицательно покачал головой: – Это не орк.

– Но похож, – не сдавался Фундинул.

– Что-то есть, – согласился Углук, – но это не орк.

– И не человек, – произнес Бертран, останавливаясь рядом и придерживая за повод свою лошадь.

Следом подошел со своим скакуном мессир Маноло.

– Эти всадники из Синих лесов, – сказал он. – Только там могут перемешиваться все подряд, и уже не разберешь, где люди, а где орки.

– Я слышал, как они странно переговаривались. Это было не только не ярити, но даже и не язык вовсе, – сказал подошедший Фрай. – Может, нам допросить одного из раненых?

– Это ни к чему не приведет, – уверенно ответил мессир. – Они не могут общаться ни с кем, кроме своих.

Неподалеку всхрапнула раненая лошадь. Это было животное, которое получило от Фундинула удар топором. Теперь оно медленно умирало.

– Добей ее, Аркуэнон. Животное не должно мучиться.

– А всадники?

– Всадники знали, на что идут, а у лошади никто о ее выборе не спрашивал. Она не должна так страдать.