Текст книги "Каспар Фрай. Под флагом герцога. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 79 страниц)

39

Из кухни в зал стал просачиваться запах куриного бульона с лавровым листом.

Гости оживились, огонь в камине разгорался все сильнее, и трактир уже не казался таким мрачным и угрюмым.

Пришел орк, чтобы доложить Каспару о состоянии дел, заодно и выпить кружку пива. Поскольку никто больше пить не хотел, Углук опустошил весь кувшин.

– Уф! – выдохнул он, возвращая кувшин на стол. – Еще бы чего пожрать, а то ведь это вода – пошел отлил, и удовольствие закончилось.

В походе Углук старался не вспоминать о том, как хорошо жил в Ливене, где каждый день съедал по жареной свинье, однако эти мысли преследовали его и, случалось, не давали заснуть. Орк вспоминал горы мягких ребрышек, которые отдавал знакомому трактирщику. Эх, с каким бы удовольствием он сейчас сгрыз их сам.

«В следующий раз ничего отдавать не буду, – решил Углук. – Сложу в мешок и пусть стоят. Можно было положить пару мешочков прямо на воз, теперь бы они мне пригодились».

– Ваша милость, я с дурачком этим говорил, которого в деревню послали. Он сказал, что хозяин не велел ему говорить, зачем послан.

– Это может быть все что угодно, не обязательно злодейские приготовления.

– А корзинщик все время нудит, дескать, нас здесь подстерегут. Якобы хозяин только этим и живет – разбоем, стало быть.

– Я уже и сам догадался, только вряд ли у него хватит силенок нас опрокинуть. И не такие пытались, и не тем числом. Вокруг трактира чистое поле – до леса ярдов сто, скрытно не подобраться, если наблюдать, конечно. Вот ты и посматривай.

– Хорошо, ваша милость, буду посматривать, только корзинщик еще каким-то Генри пугал.

– Что за Генри такой?

– Говорит, это еще один дурачок, деревенский, будто он одержимый огнем.

– А что же это такое?

– Я не знаю. – Орк покосился на мессира Маноло.

Тот пояснил:

– Одержимость огнем – редкое заболевание. И опасное. Я слышал о таких одержимых, но никогда с ними не встречался.

– Ну так я пойду, – переминаясь с ноги на ногу, произнес орк и с тяжелым вздохом посмотрел в сторону кухни, словно надеялся проникнуть алчущим взором сквозь клубы пара.

Каспар понял настроение орка.

– Эй, хозяин! – позвал он. – Хозяин!

Вместо хозяина появилась всклокоченная стряпуха одного взгляда на которую было достаточно, чтобы потерять аппетит.

– Чего изволите, ваша милость?

– Куры сварились?

– Наполовину, ваша милость, еще подождать надо.

– А много ли поставили варить кур?

– Двенадцать штук, ваша милость, – мы заезжим рады.

– Дайте-ка пару.

– Сырых, ваша милость?

– Давайте какие есть, нашему другу ждать невтерпеж. Кстати, что там с мясом? Вы, кажется, свининой нас угощать собирались?

– А-а-а… Э-э-э… – Стряпуха почему-то смутилась и уставила глаза в пол. – Работник еще не вернулся из деревни, ваша милость…

– Ладно, неси пока кур на блюде.

– Спасибо вам, ваша милость, – едва не прослезился Углук. – Вы всегда меня поддерживаете то корочкой хлеба, то вот – парой птичек.

– Мы же свои, Углук, и прекрасно понимаем, что без еды ты не боец.

– Вот-вот, ваша милость, не боец я без еды! А с едой я сильней баллисты!

– Мы это понимаем, вон даже Фундинул не против.

– Да чего уж там, – отмахнулся гном, сидевший на высоком стуле, болтая ногами. – Его болезнь давно известна. Неизлечим, это факт.

Появилась хозяйка с блюдом, и Углук поспешил ей навстречу.

Схватив горячих, только что из кипятка кур, он стал пожирать их с необыкновенной скоростью, не разбирая костей и слизывая с рук струящийся сок.

– Спасибо тебе, добрая женщина, – поблагодарил орк хозяйку, онемевшую от такого зрелища, вытер руки о ее передник и, обращаясь к Каспару, добавил: – Это для меня как глоток чистого воздуха, ваша милость!

– Представляю, сколько нужно кур, чтобы он надышался вволю, – не удержался от замечания гном, однако Углук не обратил на это внимания.

– Пойду на пост, чтобы ни одна блоха не проскочила…

40

Корзинщика Углук застал все в той же позе, тот сидел на возу обхватив колени и время от времени вылавливал из кармана драного полушубка крошки хлеба. Казалось, он мог просидеть так очень долго.

– Посматривай тут, а я трактир кругом обойду, – сказал орк.

– Эх, ваша милость, – лицо корзинщика страдальчески сморщилось, – хорошо бы нам поскорее отсюда уехать.

– Да ладно тебе, я только что двух кур съел недоваренных, сочные, слов нет! – Орк облизнулся. – Сейчас похлебка будет готова, и тебе достанется горяченького, небось которые сутки на хлебе сидишь.

Корзинщик вздохнул. Горяченького ему хотелось.

– Ну хорошо, ваша милость, я тут посижу, а вы уж смотрите в оба, мало ли что.

– Ладно, не боись, не таких обламывали, еще не хватало какого-то трактирщика опасаться.

С этими словами приободренный двумя курами скрылся за углом постройки.

Он прошел вдоль длинной стены, в которой были прорублены два окна. Окна эти были устроены довольно высоко – подальше от воров, стекла в них никогда не мылись.

Завернув за следующий угол, орк попал на задний двор, с одной стороны прикрытый трактиром, с другой – двумя сараями: большим и поменьше, очевидно курятником.

Двери в большой сарай оказались запертыми изнутри, а снаружи не было даже ручки. Орк попытался заглянуть в щель, но доски были набраны в паз, так что ничего разглядеть не удалось.

Углук разочарованно обернулся – в нижней части трактира, за исключением кухонного окна, других не было. Только на втором этаже имелась пара окон, видимо в хозяйских комнатах. В одном из них орк увидел человека с пепельной бородой и выпученными глазами. Незнакомец сейчас же спрятался, а орк хотел поначалу бежать к Каспару, но вспомнил, что хозяин говорил о втором работнике. Видно, это он и был.

Орк продолжил обход и вернулся на прежнее место, к обозу.

– Ну что, все спокойно? – спросил он корзинщика.

– Спокойно, ваша милость.

– Чего дрожишь, замерз?

– Я не мерзну, ваша милость.

– Что, совсем не мерзнешь? – уточнил орк, обходя воз с лозою.

– Совсем. Нету у меня в организме такой потребности – греться.

– Вон как, почти как я, – сказал орк и вошел в трактир.

В зале уже чувствовалось тепло от разгоревшихся в камине дров, пахло подгоревшим жиром и вареными курами.

Из кухни выскочил хозяин.

– Одну минуту, господа! Бульон уже готов!

Вслед за ним появилась стряпуха со стопкой глиняных плошек. Расставив их перед гостями, она вынула из-за пояса деревянные ложки, брякнула их на стол и убежала на кухню.

Гости оживились, задвигали стульями, орк, потирая огромные ладони, тоже занял место.

Вскоре хозяйка вернулась с огромной парящей кастрюлей, которую едва удерживала на весу. Поставив емкость на угол стола, стряпуха стала поочередно разливать варево деревянным половником. Густой бульон имел цвет янтаря и распространял дивный запах, Каспар с удовольствием его вдыхал, однако, когда Бертран взялся за ложку, остановил его:

– Не спеши, раз уж начали проверять, не будем делать исключений. Ну-ка, хозяйка, скушай пару ложек бульона.

– Да ладно, – отмахнулась она, – я потом поем, сначала гости.

– Ешь! – строго произнес Каспар. Хозяйка поглядела на гостей, которые не сводили с нее глаз, пожала плечами и, взяв ложку, зачерпнула из кастрюли бульона. Затем подула на него и съела пару ложек с явным удовольствием.

– Хватит, можешь идти, – сказал Каспар.

– Спасибо, ваша милость, бульон вкусный получился, разве что соли маловато…

Хозяйка вытерла ложку грязным фартуком и положила на стол. Затем повернулась и пошла прочь, но, не сделав и трех шагов, вдруг покачнулась и оперлась рукой на стол. Уже было принявшиеся за еду гости изумленно вскинули на нее глаза. Постояв несколько мгновений, стряпуха охнула и с грохотом свалилась на пол.

Судорога пару раз потянула ее тело, будто хозяйка намеревалась подняться, однако этого не случилось, выпученные глаза неподвижно глядели в потолок, а лицо прямо на глазах стало наливаться безжизненной синевой.

– Отрава! – закричал Каспар и вскочил из-за стола, за ним вскочили остальные.

В ту же секунду над лестницей распахнулась дверь, и выскочивший оттуда бородач с арбалетом прицелился в Каспара. Тот пригнулся, пущенный болт с треском проломил один их столов. На кухне раздался звон падающей посуды, и оттуда стали выскакивать разбойники, вопя и зачем-то рубя столы и стулья.

В это же время по лестнице со второго этажа сбегали другие. Враги стремительно заполняли зал. Аркуэнон успел подстрелить двоих, но это не остановило толпу. Сверху еще раз выстрелили из арбалета, на этот раз в мессира Маноло, однако он оказался на удивление проворным, и пущенный болт продырявил только его плащ.

Каспар швырнул под ноги нападавшим стул, Бертран скрестил с кем-то клинок. Фундинул запрыгнул на стол и на мгновение отвлек разбойников, Каспар, воспользовавшись этим, сделал выпад и достал одного мечом, а еще одного кривым кинжалом. В Аркуэнона метнули топор, он уклонился и, перепрыгнув со стола на стол, вогнал в обидчика стрелу.

– Хватай оборотня! – заорали разбойники и бросились ловить эльфа, другие набросились на Фундинула, который мужественно бился, но врагов было слишком много, а места для маневра совсем не оставалось. Гном проскользнул между столов и, пользуясь преимуществом маленького роста, вырвался из окружения.

Каспар на левом фланге остался один, середину фронта с трудом сдерживал Углук, которого пытались обойти со спины. Орк вертелся словно отбивающийся от собак медведь и не мог в полной мере использовать свою силу.

Бертрану, как всегда, досталось дубиной по ногам, но спасли накладки. Он со стоном свалился на пол, но первый же, кто бросился его добивать, был пронзен фамильным мечом.

– Окружай! – то и дело ревели бородачи, пытаясь через головы своих достать противников.

– Не пущщай! Навались!

Каспар бешено отбивался, пытался сдерживать натиск, но разбойники наседали. Их не останавливали потери, хотя они то и дело перешагивали через своих упавших товарищей.

– Углук, давай ко мне! – крикнул Каспар. – Ко мне давай!

И тут же пропустил удар по левому наплечнику. Рука ослабла, и он едва не выронил кинжал. Где находились Фундинул и мессир Маноло, он уже не видел, только Бертран время от времени вскакивал на стол и обрушивал меч на чью-нибудь голову.

Разбойники продолжали гонять эльфа с криками «Держи оборотня!» и не давали ему выстрелить из лука. В коротких схватках Аркуэнон пускал в ход кинжал и не менее опасные ногти.

Услышав крик Каспара, орк стал пробиваться к нему, а он двигался навстречу, стараясь не споткнуться об убитых и раненых – на полу стало скользко от крови.

– Бертран, давай к нам! – заорал орк, когда они с Каспаром организовали единый фронт. Теперь зайти к ним с тыла было не так просто, и Углук начал разогреваться. Его удары становились все длиннее, и все, кто попадал под его двуручник, валились на пол. Даже пропустив удар дубиной по голове, орк лишь поправил съехавший шлем и продолжил бой. Несколько раз взмахнув мечом, он открыл дорогу Бертрану. Граф фон Марингер прихрамывал, но выглядел бодрым и встал третьим.

Теперь у оборонявшихся было два фланга и сильный центр. Мечи заработали как хорошо смазанная машина – военные люди умели пользоваться преимуществами строя. В конце концов наступление разбойников захлебнулось. Они все еще громко орали, призывая друг друга покончить с ублюдками, однако по мере того как Углук распалялся все сильнее, теряли свой боевой пыл.

Заметив рубеж организованной обороны, преследуемый орущими разбойниками эльф проскочил по стене и приземлился позади своих. Затем взобрался на стол и начал нанизывать разбойников на свои бешеные стрелы одного за другим.

Из-под стола со стороны кухни выскочил Фундинул и с ревом ударил противнику в тыл. Он шипел от ярости, и его топор не знал пощады. Разбойников было все еще много, но они не выдержали и стали разбегаться, отступая к кухне и взбегая по лестнице на второй этаж.

– Куда же вы, трусы, совсем немного осталось! – в отчаянии закричал хозяин трактира и тут же пал под ударом Углука.

– Заговоренные! Они заговоренные! – кричали отступавшие разбойники, чтобы хоть как-то оправдать свое поражение.

Аркуэнон сшиб нескольких беглецов на лестнице, и они покатились вниз, увлекая своих товарищей. Еще один, попытался подстрелить эльфа из арбалета, но тот опередил разбойника, пригвоздив его к стене.

Скоро исход врагов прекратился – в зале на полу остались только убитые и раненые, которые стонали, прося помощи, однако на них не обращали внимания.

– Фундинул, проверь, все ушли? – приказал Каспар.

Гном выскочил на кухню и быстро вернулся.

– Все сбежали, ваша милость, некоторые заскочили в большой сарай, остальные рванули к лесу.

– Пусть бегут.

– А те, что в сарае?

– Они нам не страшны… Все целы? Где мессир Маноло?

– Я здесь. – Из-под уцелевшего стола у стены вылез мессир.

– А ядовитая кастрюля уцелела, – заметил Бертран, указав мечом на все еще парящий бульон.

– Аркуэнон, ты как?

– Нормально, Фрай. Пара ударов дубиной пришлась на колчан.

– А почему пальцы в крови?

– Это не моя кровь.

– Хорошо, пора уходить. Как там наши лошадки?

– Вроде было тихо, – заметил орк, и в этот момент с улицы донесся пронзительный визг, как будто кого-то свежевали живьем.

– Корзинщика режут! – закричал Фундинул и, перепрыгивая через тела, бросился к двери, за ним побежали остальные.

41

Снаружи визг был значительно страшнее, он подавлял и царапал слух, лошади рвались с коновязи, а корзинщик лежал на телеге пластом, зажав руками уши.

По натоптанной тропинке со стороны леса бежал человек с развевающимися белыми волосами и, почти не прерываясь, издавал этот ужасный вопль. Казалось, этим криком он исторгал сильную боль и пытался убежать от нее куда глаза глядят.

– Что же это такое?! – Фундинул бросил топор и схватился за голову.

Все остальные испытывали те же неприятные ощущения.

Вперед вступил мессир Маноло, на нем не было лица.

– Прячьтесь, это пироман! Одержимый огнем! – крикнул он.

– И что он будет делать? – спросил Каспар.

– Он все здесь разнесет! Спасайте лошадей!

Не добежав до трактира ярдов пятьдесят, длинноволосый разразился очередным воплем, вдруг резко оборвавшимся, его силуэт полыхнул огнем, который свернулся в шар размером с голову и понесся к стоявшим у трактира людям.

Мессир Маноло вскинул левую руку и что-то выкрикнул. Шар отклонился влево и врезался в угол строения. Полыхнул огонь, в воздух полетели бревна и щепки. Трактир накренился, с его крыши просыпался снег.

Ударная волна свалила Каспара и пару лошадей. Мессир Маноло стоял, не сводя взгляда с приближающегося пиромана.

– Убегайте, времени мало! – крикнул мессир. – Он снова собирает силы!

Пироман остановился в каких-то двадцати ярдах, взгляд его безумных глаз сковывал и не давал двигаться.

Оболочка безумного Генри снова стала раскаляться, его силуэт полыхнул огнем, который огненным шаром понесся на выбранные жертвы.

Время для Каспара потекло медленнее, он видел несшийся на него огненный шар и вспоминал, как впервые встретился с этим явлением, когда в землях лорда Кремптона его атаковал нанятый лордом маг. Был чудовищный грохот, жар раскаленного воздуха и острые, впивавшиеся в тело осколки камня.

Шар летел, шевеля острыми языками пламени, вращаясь слева направо, словно ввинчиваясь в воздух.

Мессир поднял сомкнутые ладони, резко их развел, и шар, словно разрезанное ножом яблоко, разошелся на две половины. Они плавно обогнули отряд и обоз, чтобы потом соединиться вместе и врезаться в основание холма. От взрыва повалилось несколько деревьев, с остальных посыпались снег и хвоя.

– Стреляйте в него, он сейчас ослаб… – произнес мессир Маноло, бессильно опускаясь на снег.

Щелкнула тетива, стрела Аркуэнона вошла безумному Генри в грудь. Он покачнулся, его контуры снова заалели, чтобы построить безудержную силу огня, однако сил на это уже не было. Пироман упал на колени, но алеющий силуэт остался стоять, покинув своего носителя. Генри схватился за торчащую из груди стрелу и завалился на бок, а огненный силуэт не исчез.

– Сцепите руки, чтобы он не вселился в кого-то из вас! – предупредил мессир.

Все сцепили руки, даже трясшийся от страха корзинщик.

– Уходи… – сказал мессир Маноло.

Огненный силуэт оставался неподвижным. Каспару казалось, будто эта сущность ждет какого-то движения, ошибки одного из людей, чтобы воспользоваться его оплошностью.

– Уходи! – настойчивее повторил мессир.

На полыхнувшем лице силуэта появилось подобие улыбки, он стал отодвигаться от бездыханного Генри. Потом, уменьшаясь, поднялся над землей и вдруг быстром росчерком метнулся в небо, где и исчез без следа.

42

Каспар с Углуком подняли мессира Маноло и перенесли на воз. Из-за разбитого угла появился дурачок, слуга хозяина трактира.

– Генри… – позвал он, увидев лежащего на снегу пиромана. Подошел к нему и, опустившись на колени, попытался выдернуть из груди погибшего стрелу.

– Эй, что ты делаешь?

Каспар подошел к дурачку и попытался его поднять.

– Нужно вытащить ее, Генри больно.

– Ты ему уже не поможешь, он мертв.

– Мертв? Но как это может быть, ваша милость? – Дурачок поднял на Каспара полные слез глаза. – У меня, кроме Генри, никого не было…

– Это ты его привел?

– Да.

– Разговор про свинину был лишь уловкой?

– Не знаю про свинину, хозяин приказал мне… – Дурачок испуганно посмотрел на окно второго этажа, в котором были выбиты стекла.

– Не бойся, хозяина больше нет, ему снесли его дурную башку.

– Он сказал, что Генри будет нашим козырем, а я не понял, что значит «козырем», тогда хозяин сказал «заткнись и веди Генри, если что-то пойдет не так, – он вмешается».

– Кто отравил суп?

– Я не знаю. Хозяин всегда говорил: подсыплем перчику…

– Так это и раньше случалось? Он часто «подсыпал перчику»?

– Нет, только когда приезжали гости…

– Как сюда проникло столько людей? Откуда взялась шайка?

– В сарай из леса ведет подземный ход, а из сарая – прямо в дом.

– Понятно, а почему вы с Генри по тропинке пошли?

– Он боится быть под землей и я тоже.

– А почему он так орал? – спросил подошедший Бертран, правая сторона его лица была обожжена.

– Сначала мы с ним просто шли по лесу и разговаривали о том, что купим на те деньги, которые даст нам хозяин. Он всегда давал нам денег, когда все было хорошо.

– Когда ограбление удавалось?

Дурачок ненадолго задумался и решительно покачал овой:

– Нет, только когда все было хорошо. Он так и говорил – вот ваша доля за то, что все было хорошо. Я приводил Генри, а Генри охранял.

– От кого же он охранял? – спросил Каспар.

– От солдат. Однажды он разнес воз, на котором ехала целая дюжина солдат. Правда, я на это не смотрел, когда Генри начинал кричать, я пугался и убегал.

– А почему он орал в этот раз?

– Потому что его старший брат Сайлер погиб.

– Где погиб?

– Там. – Дурачок кивнул на трактир. – Его нехорошие люди убили. И его, и других наших добрых друзей. Когда Генри почувствовал, что брата больше нет, он весь задрожал и крикнул: «Сайлера убили!», а я сразу побежал к лесу, потому что видел – Генри заводится.

– И что потом?

– Он побежал к трактиру, потом я услышал грохот и понял, что Генри исходит огнем.

– Исходит огнем, – повторил Каспар, поражаясь звучанию этих слов.

– Как же хозяин отравил собственную жену? – спросил Бертран.

– Отравил жену? Я не знаю, зачем отравил… – Дурачок пожал плечами и вздохнул: – Теперь все умерли, я один остался.

– Ладно, мы достаточно узнали, пора уходить, – сказал Каспар.

Все ждали этой команды, никому не хотелось оставаться на нехорошем месте.

Когда обоз уже выехал на дорогу, дурачок догнал Каспара и, вцепившись в стремя, спросил:

– А можно я все сожгу?

– Зачем тебе это?

– А я давно об этом думал.

– И где же ты будешь жить?

– Не знаю…

– Жги, мне все равно.

43

Обоз не отъехал и полмили, когда позади поднялся черный столб дыма. Дурачок осуществил свою мечту, мстя хозяину, который был уже мертв.

– Эй, корзинщик! – Каспар подъехал к возу, груженному лозой. – Далеко ли до твоего города?

– Завтра к обеду будем, ваша милость, – довольно осклабился тот. Он был рад, что покинул негостеприимную территорию, а еще больше радовался тому, что ненавистный форпост наконец сожжен и можно беспрепятственно ездить за лозой.

Пока был виден дым, корзинщик то и дело оглядывался, все еще не веря своему счастью.

Обеда так и не получилось, поэтому Каспар на ходу раздал остатки черствого хлеба, дополнив его кусками жирной солонины. Воды не было, путники довольствовались горстью-другой снега, который зачерпывали на ходу.

На ночлег встали на час раньше обычного, поскольку в этот день истратили сил больше, чем обычно.

– Что ни говори, ваша милость, а ночевать под защитой этого доброго леса куда приятнее, чем за пазухой воров, – признался Углук.

– Но ведь они же кормили тебя курами, – улыбнулся Каспар.

– Да, – поддержал его Фундинул, распрягая Шустрика, – возможно, за минуту до того, как бросили в бульон яд.

– Она не стала бы меня травить, глупый ты гном, она же понимала, что тогда ей смерть.

– Она не знала, что травит нас, разве ты не понял? Небось думала, что шафран сыплет или перец.

– Перец в трактирах не кладут, слишком дорогое удовольствие, перец только господам положен, вроде Бертрана, – пояснил Углук, любовно подвешивая над пламенем котел со спрессованным снегом.

– Ну конечно, ты про трактиры лучше знаешь, – не унимался гном. – Небось не один мешок костей туда сплавил, из которых потом честным людям суп варили.

– А чего же плохого в мешке костей? Чего плохого в мешке жареных свиных костей? – Углук сглотнул голодную слюну. – Этот бы мешок сюда, я бы его весь самолично съел. Я бы вывалил его в этот котел, и мы бы такой суп сварили… Эх!

– Нет уж уволь, приятель, – покачал головой Бертран. – Я такой суп кушать не стал бы.

– Сейчас бы не стал, – согласился орк, – но подержи тебя на холоде да на голоде денька три, и ты, ваше сиятельство, не отказался бы и от такого супа.

– Ну, может, ты и прав.

Мессир Маноло в беседах не участвовал и все то время, пока обоз находился в движении, спал на возу, накрытый дюжиной шерстяных одеял.

Когда вода закипела и стало набухать брошенное в котел пшено, мессир проснулся. Он самостоятельно спустился с воза и подошел к костру. Был он бледен, глаза запали, а подбородок заострился, однако мессир улыбался.

– Что, празднуете свое спасение?

– Большое вам спасибо, мессир! – пробасил Углук.

– Всем нам спасибо, каждый внес в победу посильную лепту.

– Мессир Маноло, а почему вы не помогали нам в трактире и ввязались в драку только на улице? – спросил Углук, отвлекшись от баранины.

– В трактире вы были сильнее разбойников, я это видел, а вот с огненным шаром едва ли справились бы.

– Когда я увидел шар, вспомнил про Сабинленд и огненных драконов, – вздохнул Бертран.

– А я почему-то яблоки вспомнил, – признался Углук, – красные, я такие в походе ел, когда воевал за одного князя западных земель.

– Жратва и война, больше тебя ничего никогда не интересовало, – заметил Фундинул.

– А гномов интересуют только деньги.

Когда каша была готова, Углуку доверили раскладывать ее по деревянным плошкам. Он делал это с удовольствием, сознавая, что половина котла все равно достанется ему.

После каши всем досталось по кусочку жареной баранины, а кости орк предложил отдавать ему, он не собирался жертвовать даже такой малостью.

Съев мясо, Углук принялся за кости и под пристальным взглядом Фундинул а сгрыз их все до одной.

– Ну-у-у… – протянул озадаченный гном. – Даже костяная мельница не может работать так быстро…

– А что же нам – волков тут откармливать? – Орк поднялся с пенька и, вытерев руки о голый живот, отправился чистить котел.

Досталось еды и корзинщику, наевшись, он не передавал благодарить за кашу и жареное мясо.

– Спасибо вам, добрые люди.

– Да, повезло тебе, что мы на дороге попались, – заметил Углук.

– Уж повезло так повезло, ваша милость господин орк, – легко согласился корзинщик. – Никогда так не везло, как с вами, истинная правда.

Мессир Маноло сидел у костра и блаженно улыбался, он выпил пять кружек горячего отвара с сахаром, однако от еды отказался.