Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

Глава 10

– Почему Алан Стюарт, король Шотландии расплачивается серебром из Гламоргана?

И я поняла, что всё о чём мы говорили до этого, было только за тем, чтобы привести меня сюда, на продуваемую часть террасы и задать этот вопрос.

–Каким серебром? – «в полном недоумении» спросила я, – в Гламоргане нет никакого серебра.

Я улыбнулась, посмотрела прямо в глаза архиепископу, и добавила:

– У нас есть только древесина, шикарный корабельный дуб, и совсем недавно мы закупили птицу и стадо овец. Вы что-то путаете, святой отец.

Архиепископ посмотрел на меня нечитаемым взглядом, и, между нами, будто бы состоялся немой диалог: «А, ты очень непроста, леди Маргарет, но со мной тебе не тягаться.»

Ну, я тоже умела бросать такие взгляды, кто торговал на развалах в девяностые, тот знает, и мой посыл был следующим: «Я знаю, что у тебя много власти, святой отец, но у меня тоже кое-что есть в рукаве.»

Я вдруг осознала, что здесь нельзя показывать свою слабость. Джон ошибался, давая мне совет продемонстрировать архиепископу то, что я слабая изнеженная леди, которая ничего не понимает. То, что я сейчас наблюдала, указывало на то, что этот человек уважал только силу, и покажи я сейчас слабость, он бы продолжил давить на меня, в итоге, «наступив бы мне на горло».

Какое-то время мы оба молчали, размышления помогли мне пережить этот дискомфорт. Наконец, архиепископ нарушил молчание, снова задав вопрос про серебро:

– Неужели в Гламоргане нет серебра? Неужели я ошибся?

– Святой отец, я не верю, что вы можете ошибаться, и, если вы знаете про Гламорган, больше, чем я, то я буду вам очень признательна, если поделитесь, – я понимала, что «иду по краю», но с этим «святошей» только так.

То, что произошло дальше я могу объяснить только тем, что мне на самом деле было очень страшно и мои гормоны «защищали» меня, как могли, впрыскивая в кровь всё больше адреналина.

– Святой отец, если вы мне скажете, где искать серебро, потому что оно бы мне очень пригодилось для моих планов, то я буду вам признательна.

Архиепископ явно не ожидал от леди такой наглости, поэтому пошёл в «сторону» и заявил:

– Дочь моя, судя по твоему выезду ты не нуждаешься.

– Нет, конечно, я не нуждаюсь, святой отец, мне грех жаловаться, те новинки, которые мне удалось внедрить, мясо, рыба, шерсть, всё это приносит прибыль моему графству.

– Выпячивать своё богатство грех, – заявил мне этот житель дворца, размером с футбольное поле.

Я снова улыбнулась и ответила:

– Я не считаю нужным экономить на своих людях и своей безопасности.

Я не стала упоминать ни мать Агнессу, ни епископа Линкольнского, уверена, что архиепископ в курсе, но раз ситуацию «замяли», и я с этим согласилась, значит пусть останется непроизнесённым.

Я ожидала ещё пикировок и даже начала готовится, но архиепископ вдруг решил сменить тактику и «зайти с тыла».

Не отвечая на вопрос про серебро, знал или не знал, он неожиданно согласился:

– Здесь ты права, дочь моя, безопасность сеньора равно безопасность земли ему принадлежащей.

И здесь, наверное, было рассчитано, что я расслаблюсь, и будь я немного более доверчива, я бы так и сделала. Потому что уже очень хотелось выдохнуть.

Но архиепископ не привык просто так отступать, пожав плечами он мягко произнёс:

– Значит у меня была неверная информация.

И вдруг его взгляд снова стал пронзительным, и он встал таким образом, что мне пришлось смотреть на него против солнца, это было неприятно, и я даже физически ощутила вновь возникшее напряжение:

– Но ты же не будешь отрицать, дочь моя, что Алан Стюарт какое-то время жил в Гламоргане.

– Нет, конечно, – ответила я, совершенно точно не собираясь это отрицать.

– Что он там делал? – разговор превращался в допрос, а ветер между тем усилился и стало прохладнее.

Я поёжилась, и архиепископ это заметил, но не предложил перейти в более комфортное место.

– Я предоставила ему убежище, в обмен на то, что он предоставил мне своих воинов. Это было непростое время.

Я устремила свой взгляд на море, даже слегка отвернулась от архиепископа:

– Мне было страшно. У меня было мало людей, я осталась одна.

Сказав это, я резко развернулась, встав так, чтобы солнце не падало мне в глаза, и архиепископу пришлось бы сдвинуться, если он и дальше хотел смотреть мне в глаза.

– Теперь эта проблема не стоит, – сказала я, упреждая, возможное предложение защиты от церкви. «Спасибо, уже получали».

Но архиепископ спросил другое:

– И чем же графство рассчиталось с ним за то, что они защищали тебя?

Я улыбнулась, подумала: «Эх, святой отец, совсем за дурочку меня считаешь?»

А вслух сказала:

– Я предоставила ему и его людям убежище, отдала старые казармы, и лорд-стюард Шотландии с его людьми смог пережить зиму, а весной он уехал и больше я его не видела.

Внутри меня всё тряслось, я понимала, что иду по грани. Говорить правду на грани неправды очень тяжело и я старалась контролировать все свои действия. Руки становилось всё сложнее удерживать в расслабленном положении вдоль тела, ужасно чесался нос, и я знала почему он чешется.

В своё время прочитала кучу всего, как можно выдать себя. И нос, один из признаков, я запомнила про так называемый «эффект Пиноккио*», еле сдержалась, что не начать чесать, а то, кто его знает этого архиепископа, вдруг уже в этом веке такие люди как он хорошо разбираются психологических аспектах поведения, иначе как объяснить ту огромную власть, которую имеет церковь.

(*Пиноккио – персонаж сказки Карло Коллоди. Особенностью персонажа являлось то, что у него увеличивалась длина носа всякий раз, когда он лгал)

Следующий вопрос от архиепископа был уже ожидаемый:

– Дочь моя, ты ещё так молода, а уже берёшь на себя так много, может пора задуматься о том, чтобы разделить ношу?

Пришлось делать непонимающее лицо:

– Что вы имеете в виду, святой отец?

– Это прискорбно, дочь моя, что ты так рано овдовела, женщине тяжело одной.

Сказав это, архиепископ взял паузу на несколько мгновений, видимо, ожидая от меня какой-то реакции, но я молча ждала.

Не дождавшись от меня подтверждения своему предположению, архиепископ продолжил:

–Я считаю, что тебе нужно присмотреться к будущему супругу.

Здесь я уже не могла промолчать:

– Я уже сделала выбор, святой отец

– Надо же? – удивился святой отец и мне очень захотелось плюнуть ему в лицо, со словами Станиславского «не верю!» *.

(*«Не верю!» – фраза, ставшая легендарной в мире театра после того, как её стал употреблять в качестве режиссёрского приёма К. С. Станиславский, русский и советский театральный режиссёр, создатель знаменитой актёрской системы).

Уж кто-кто, а архиепископ точно знал, кого я выбрала и, более того, недавно на приёме во дворце его королевского величества он подходил к нам с графом и сбежал сразу же, как только Джон задал ему вопрос про разрешение на отложенный брак.

Но если так, то пожалуйста, и я, медленно, чётко выговаривая каждое слово, произнесла:

– Я выбрала графа Джона Честера.

И архиепископ… снова удивился:

– А почему он? Я знаю, что мой брат тоже отправлял вам предложение на брак?

Настала моя очередь «удивляться»:

– А вы знаете, как он это сделал, святой отец?

Конечно, архиепископ сделал вид, что он не знает, но «Маргариту Павловну» понесло. Я рассказала и про барона Шруса, посланника герцога и про «тёплую» встречу в замке братом Киприаном.

Я понимала, что архиепископ специально выводил меня на эмоции, всё он знал, но, к сожалению, я долго держалась, и сейчас остановиться не могла.

И, конечно, архиепископ не мог этим не воспользоваться, и в этот самый момент и прозвучало ключевое:

– Я вижу, что ты ещё не оправилась от потери супруга. Твой духовник был прав, приняв у тебя обет на столь долгий срок, тебе нужно время, поэтому подумай.

И я вспомнила совет графини Моро, но было поздно спрашивать, что я получу, согласившись на брак с герцогом Кентерберийским.

А архиепископ, морда у которого была сильно довольная, будто бы он именно такого и добивался, сделал мне ещё одно предложение, от которого меня бросило в дрожь.

Глава 11

Дуврский замок. Резиденция архиепископа Кентерберийского

– Дочь моя, – сказал архиепископ Кентерберийский, – в душе твоей много смятения. Я вижу, как ты переживаешь.

Архиепископ, не мигая смотрел на меня, и даже солнце ему не мешало:

–Это всё идёт от того, что ты молода, но в жизни тебе уже многое пришлось пережить.

Голос архиепископа стал проникновенным, и я подумала, что в моём мире это точно назвали бы техникой НЛП*:

–Я хочу предложить тебе переехать в Обитель. У нас есть очень хороший монастырь в аббатстве Шрусбери, святое место, намоленное, в основном туда уходят от мира вдовы и женщины не познавшие материнства. Настоятельницей там аббатиса Еления. Она сама вдова, много лет назад приняла сан и теперь помогает другим.

Голос Архиепископа с каждым словом становился всё более монотонным, он словно факир, гипнотизирующий кобру.

Мысль про кобру повеселила меня и мне удалось скинуть какую-то скованность с сознания.

Но вдруг архиепископ резко изменил тембр голоса:

–Зачем тебе весь этот двор? Зачем тебе столица? Интриги? Переезжай. Побудь в тиши обители до конца обета.

Я стояла, смотрела на этого интригана, и мне даже показалось, что от его наглости стих ветер вокруг. Как будто всё замерло: волны застыли на море, небо превратилось в нарисованную картинку.

А архиепископ между тем продолжал:

– Тебе осталось до конца обета около двух лет. Ты можешь не проводить его там целиком, но я уверен, что как только ты туда попадёшь, ты не захочешь уезжать. Душа твоя станет спокойной, светлой. Проведи хотя бы год в молитвах, воздержании, и ты тогда поймёшь, чего на самом деле хочешь.

«Ага, туда только попади, они там мен так обработают, то точно «не захочу оттуда уезжать, скользкий интриган этот архиепископ, мягко стелет, да спать в келье будет жёстко»

На какой-то миг мне стало страшно.

«А что, если он не даст мне выйти из замка? А моим тэнам сообщат, что я сама приняла решение поехать в эту обитель? Что делать? Что ответить?»

И вдруг какой-то голос внутри меня совершенно чётко произнёс моими губами:

– Нет, святой отец, я слишком люблю жизнь, чтобы помышлять о том, чтобы провести хотя бы год вдали от всего. У меня много планов, и на сегодня у меня назначена аудиенция у Её Величества.

Это, конечно, было неправдой. Но что было делать, идея про аудиенцию у королевы была единственной, что пришло мне в голову.

«А что, я сразу поеду во дворец, и сама напрошусь на аудиенцию к королеве. И поговорю с ней. Что я, в конце концов? Мне есть, что ей предложить. Главное, выбраться отсюда».

Я почувствовала, как ладони мои стали влажными и по спине скатилась капля такого же холодного пота.

Я вдруг поняла, какой ужас во мне вызывает сама мысль оказаться где-то в монастыре. Почему-то все эти монастыри представлялись мне каменным мешком, из которого нельзя выбраться. Хотя, с другой стороны, вспоминая ту провокаторшу, матушку Агнессу, она ведь не только вышла, но и провернула целую операцию по моему похищению.

Но я не матушка Агнесса, у меня на жизнь были совсем другие планы.

Подумала: «Нет, ну каков интриган этот архиепископ Кентерберийский! Как всё завернул!»

А вслух сказала:

– Благодарю, святой отец, за наставление. Могу ли я прийти к вам на исповедь?

«Боже… – подумала я. – Что я несу? Какая исповедь, какой святой отец?!» Но кто-то говорил моими губами.

– Конечно, дочь моя, – расплылся в змеиной улыбке архиепископ. – Но подумай над моим предложением. Возможно, сейчас оно тебе кажется неуместным. Но я вижу, что тебе нужно побыть одной, поразмыслить, провести время в молитвах.

После этого архиепископ развернулся и пошёл вдоль террасы. Ни слова не сказал, не пригласил идти за ним, просто развернулся и пошёл. Мне ничего не оставалось, как пойти вслед за ним.

Было страшно: а вдруг он свернёт куда-то в сторону? Но архиепископ шёл тем же путём, каким мы выходили на эту огромную террасу.

У дверей своего кабинета он остановился, развернулся, и кивнув в сторону охраны произнёс:

– Тебя проводят, дочь моя.

Поле чего, не прощаясь и ничего больше не говоря, зашёл в кабинет. Дверь за ним захлопнулась.

Я осталась стоять напротив двух охранников. Они стояли как истуканы. Попробовала до них «достучаться»:

– Кто из вас меня пойдёт провожать?

Охранники продемонстрировали нулевые эмоции. Мне даже захотелось их пощупать, чтобы узнать, они вообще живые или просто искусно сделанные копии людей?

Но делать было нечего, не ломиться же снова в кабинет архиепископа, мне вообще больше не хотелось попадаться ему на глаза. Я развернулась и пошла искать выход сама, понадеявшись, что память меня не подведёт.

Когда я уже начала паниковать, что, словно в лесу хожу по кругу, передо мной открылся «прекрасный вид» на входные двери. Захотелось от радости станцевать, но я подумала, что человек в сутане, стоящий возле этих дверей может не так понять, ещё признают одержимой. Поэтому усилием воли подавила в себе это прекрасное желание и направилась к дверям.

– До свидания, – пропела я, недвусмысленно встав прямо возле дверей.

Человек даже не сделал вид, что собирается открыть дверь. Посмотрел мне за плечо, у мен внутри всё похолодело, и я тоже резко развернулась. Позади никого не было.

– Дверь откройте, – ещё вежливо, но уже громко сказала я.

Он снова посмотрел за моё плечо, но, видимо, не дождавшись никого, всё же открыл.

Когда я вышла за пределы замка, мне показалось, что воздух стал слаще, когда я вдохнула его всей грудью. Конечно, когда мы поедем в Дувр, запах нечистот окраин столицы никуда не денется… Но почему-то теперь меня это не смущало.

Капитан Сэл внимательно посмотрел мне в лицо:

– Всё в порядке, леди Маргарет?

– Едем отсюда, – сказала я, забираясь в карету. – И как можно быстрее.

– Домой? – спросил капитан.

– Нет, в королевский дворец.

Я немного поёжилась, платье на спине было влажным, и, конечно, было бы отлично, если бы перед дворцом я могла переодеться, но времени не было, кто знает, этого архиепископа, вполне возможно, что, он уже послал человека выяснить, была ли у меня назначена аудиенция у королевы. С этим змеем-архиепископом мелочей нет, надо подстраховаться по полной.

«Эх, Джон… Как же у нас всё так сложилось, что ты – там, в Шотландии, а я – здесь, в Англии…"

Я вздохнула. Карета мчала меня к королевскому дворцу.

Несколько дней спустя. Шотландия

Посольство графа Джона Честера прибыло в Абердин. Посольство прибыло на двух больших кораблях, на одном были советники их слуги, на втором два отряда воинов. У графа Честера были расширенные полномочия, данные ему королём, теперь бы убедить в этом герцога Кентерберийского, который занял один из замков на границе.

Король Стефан доверял ему графу Честеру, он знал, что граф просто так не станет размахивать мечом, как герцог Кентерберийский, за плечами графа тоже много славных сражений, но не только на поле боя, и он тот, кто считает, что лучшая битва та, которая так и не состоялась.

Посольство выгрузилось на берег. По плану вечером должна была состояться встреча с мэром Абердина, чтобы обсудить место и время встречи с королём Шотландии. Предварительная договорённость был, что в Абердин прибудет кто-то из глав кланов, приближенный к королю.

Именно поэтому посольству выделили отдельный дом, потому как не было понятно, сколько времени займёт ожидание. Такая встреча порадовала графа, это вселяло надежду на скорое разрешение, хотя он всё равно понимал, что просто не будет.

Мэр Абердина поразил Джона Честера, во-первых, своими размерами, рост и ширина, во-вторых, невероятной позитивной энергией, и в-третьих, … рассказом. Рассказом, который в Абердине все называли "легендой про английского мальчика".

Мэр Абердина явно обладал талантом «великого рассказчика».

Граф Честер слушал и поражался, воображение рисовало ему суровые низкие облака, дождь, огромные волны, рифы, неожиданно выскакивающие на пути корабля. Он, словно наяву видел, как корабль пробирается сквозь скалистые берега, а вокруг темнота ночи, когда не видно ничего, и даже свет фонарей не спасает.

Вся эта история про то, как "англичанин спасся в бухте", сперва показалась графу выдумкой. Но потом он понял, что Маргарет могла ему не всё рассказать.

«Это была она, – мелькнуло на грани сознания Джона Честера, – Точно – она. Не было никакого мальчика».

А вот ганзейцы были. Вспомнив ганзейцев, граф также вспомнил, что так и не разорвал торговые договоры. И решил, что если всё пройдёт успешно с шотландским королём и он вернётся живы, то найдёт тех, кто участвовал в похищении Маргарет, и разберётся с ними.

Приём в доме мэра, который, по сути, не был приёмом, а был просто ужином, уютым и вкусным. Со стороны шотландцев людей было немного и граф взял с собой только основных помощников.

Выйдя из дома мэра, хотелось только одного, лечь спать в нормальную кровать, а не в гамак, подвешенный в корабле.

Когда граф выходил из кареты, возле «посольского дома», к его ногам бросилась женщина. Охрана тут же оттащила её. Но граф остановил охранников. Жестом показал ей, что она может подойти.

Женщина приблизилась и в неровном свете фонаря на карете, граф отметил, что она очень молода. Светлые волосы, немного потрёпанная грязная одежда. Симпатичная, но всё портили глаза, в которых явственно читалось безумие. Граф на всякий случай положил руку на эфес кинжала.

– Ктоты? – спросил граф.

– Я Фрэн Ламорт, – громче, чем требовалось воскликнула женщина, —я дочь вероломно убитого отца! Я преданная невеста!

И она снова упала на колени, протянула руки, запрокинув лицо, отчего свет упал таким образом, что казалось, её голова отделилась от тела:

–Я взываю к справедливости Англии.

Граф удивился:

– Чего ты хочешь?

– Я хочу отомстить!

Глава 12

Шотландия. Джон Честер

Сейчас, стоя в ночи, граф Честер не собирался решать никаких серьёзных проблем. Тем более что Шотландия, по его мнению, всё равно выйдет из-под юрисдикции Англии, особенно если ему удастся договориться с шотландским королём.

– Тебе есть где ночевать? – спросил он у этой несчастной Фрэн Ламонт.

Она медленно покачала головой.

– Здесь есть кто-нибудь, к кому ты можешь пойти? – продолжил граф. – Дом, в котором ты живёшь?

Она снова отрицательно замотала головой.

– Ты живёшь на улице? – переспросил граф Честер.

На этот раз девчонка согласно кивнула.

Он видел безумие, мелькающее в её глазах, но не мог позволить себе оставить её на улице. Пусть даже она могла быть опасной, пусть в ней было что-то от фанатички или одержимой. Он распорядился, чтобы её временно приютили в одной из комнат для слуг в выделенном им доме, но с обязательным условием: запирать дверь на ночь.

Граф помнил, что в Англии было пару случаев, когда женщины, особенно из высшего общества, теряли рассудок. И даже запертые двери не спасали от трагедий. Он знал истории, когда сошедшие с ума аристократки устраивали пожары, поджигая дома.

Он надеялся, что слуги отнесутся к ней с сочувствием, но не потеряют бдительности.

А на следующее утро за посольством Англии уже приехали. Это было неожиданно рано, и граф Честер посчитал, что это хороший знак. Изначально предполагалось, что они просидят в Абердине не меньше двух недель.

«Интересно, – подумал граф, – кого прислал король Шотландии, чтобы встретить английского посланника?».

План, который обсуждался заранее и был утверждён самим королём Стефаном, граф Честер предложил лично. Конечно, можно было отправиться туда, где находился герцог Кентерберийский, засевший в замке Берик на самой границе Шотландии. Но Джон настоял на другом. Он считал, что если прибыть сначала в Абердин, город, близкий к центру страны, то это даст возможность начать переговоры с королём Шотландии как можно быстрее.

Из Абердина граф Честер мог быстро добраться до сердца Шотландии и встретиться с королём один на один. Если переговоры пройдут успешно и удастся заключить соглашение, тогда он продолжит путь к границе, туда, где уже скапливаются основные военные силы, но уже с подписанным договором, и сможет убедить Кентерберийского отступить.

В случае же, если шотландский король решит отказаться от переговоров и в худшем варианте прикажет отрубить голову английскому посланнику, тогда в игру вступит герцог Кентерберийский. Этот силовой сценарий был продуман и даже предусмотрена дополнительная поддержка. Но он не являлся приоритетным.

Король Стефан, как и сам граф Джон Честер, рассчитывал договориться.

***

Англия. Маргарет

Пока мы ехали к Королевскому дворцу, я успокоилась и успела проанализировать всё, что сказал мне святой отец и что я ответила ему. Ничего криминального в своих словах я не нашла, разве что позволила себе больше эмоций, чем следовало бы. Но, с другой стороны, я же женщина и, скорее всего, он именно этого и ожидал.

Если бы я вела себя холодно и сдержанно, ещё неизвестно, чтобы он решил. Но то, что это был не последний наш разговор, я знала точно. Такие, как архиепископ, от своего не отступаются. А мой серебряный рудник он точно считает своим.

Во дворец меня пропустили без проблем. Видно, уже привыкли к тому, что я бываю здесь почти каждый день. Но в этот раз я попросила проводить меня не к королю, а к королеве и узнать, может ли она меня принять.

Что удивительно – принять меня Её Величество согласилась сразу. Единственное, что омрачило наш разговор, – при ней находилась леди Ребекка, её фрейлина и близкая подруга, которая сразу начала сверлить меня подозрительным взглядом.

– Что привело вас сюда, леди Маргарет? – спросила королева.

Начала я с извинений:

– Ваше Величество, простите, что не согласовала визит заранее. Последние дни были для меня непростыми, особенно после отъезда лорда Честера.

Обратив внимание, что королева слушает внимательно, и осмелев, продолжила говорить то, что продумала, пока ехала сюда:

– Сегодня я вспомнила, что давно хотела поговорить с вами. Я собираюсь заняться одним очень интересным делом.

– Леди Маргарет, – королева улыбнулась, – я даже не сомневаюсь, что ваши новинки будут интересными. После того как вы представили зеркало, мы уверены, что вам можно доверять.

Я присела в реверансе, поблагодарив за комплимент:

– Спасибо, Ваше Величество. Это очень ценно для меня. Теперь я собираюсь делать душистое мыло.

– Ты имеешь в виду эту чёрную гадость, пахнущую жиром и поташем? Это ты хотела сказать, леди Маргарет? – перебила меня Ребекка.

– Нет, – спокойно ответила я, – это будет средство, которое будет очищать кожу, как мыло из поташа и золы, но не сушить её. И при этом оно будет пахнуть теми ароматами, которые нравятся нам, женщинам.

Я улыбнулась:

– Я заехала, чтобы спросить, какой аромат больше всего нравится вам. Я собираюсь сделать несколько образцов, протестирую сначала на себе, потом предложу попробовать своей подруге, леди Лизбет Фармонт. И если всё понравится и не возникнет вопросов, то сделаю образец специально для вас.

– Я тоже готова принять участие в этом… как вы сказали? – вмешалась леди Ребекка. – В тестировании.

– Учту, леди Ребекка. Может, сразу скажете, какой аромат предпочитаете?

Оказалось, королева любит жасмин, а леди Ребекка – сирень.

«Как любопытно», – подумала я, что мы совпали с леди Ребеккой. Мне тоже больше всего нравилась сирень, особенно в сочетании с лёгким мыльным запахом. Ну что ж, отлично, меньше возни.

Так я оправдала свой визит и уже собиралась уехать. Но королеве было скучно, и она пригласила меня остаться на лёгкую трапезу. Мы прошли в небольшую гостиную.

Королева предупредила, что король редко появляется на подобных обедах, поэтому всё будет по-простому: она, несколько фрейлин и их пажи.

О чём могут разговаривать женщины за обедом? Конечно же, о нарядах! Оказалось, скоро во дворце должен был состояться очередной приём.

К своему стыду, я пропустила, что вообще было какое-то приглашение.

– Ваше Величество, – обратилась я к королеве, – могу ли я не пойти? Всё же граф Честер сейчас отсутствует, а одной без него мне не хотелось бы.

– Нет, – строго ответила королева, – вы у нас, леди Маргарет, персона интересная, поэтому придётся вам пока на приёмы ходить.

Я вспомнила, что что-то подобное мне говорил и Джон, и не стала спорить.

Следующей темой разговора вдруг стала… я. Точнее, мои связи с семьёй Эссекс.

– Леди Маргарет, – вдруг произнесла рыжеволосая фрейлина с мраморно-белой кожей, – вы ведь были замужем за эрлом Эссексом?

– Да, леди Ванесса, именно так, – подтвердила я.

– А когда ваш супруг скончался, титул перешёл его брату, который, насколько мне известно, был уже женат?

– Вы удивительно хорошо осведомлены, – сказала я, всё ещё не понимая, к чему она клонит.

– А вы поддерживаете общение с родственниками по мужу? – с лёгкой усмешкой уточнила она.

– Мы общались, – расплывчато ответила я и почти не соврала, – но сейчас, насколько я знаю, леди Эссекс удалилась в монастырь, чтобы привести в порядок нервы. Поэтому… зачем мне общаться с её мужем? Сейчас мы приостановили наше общение.

Я отвечала, потому что видела, что королева тоже прислушивается. Подумала, что, похоже, на «болоте» активизировались «змеи». Только вот против меня или между собой?

– А мне вот интересно, – не унималась фрейлина, – что произошло такого, что она вдруг решила уединиться?

Я заметила, что леди Ребекка всё это время сидела молча, с каменным лицом. Но вдруг вмешалась королева:

– Леди Ребекка, – обратилась она, – а леди Эссекс ведь ваша двоюродная кузина?

– Да, – кивнула та, и получилось это у неё обречённо. Было заметно, что леди Ребекка не хочет об этом говорить.

И мне подумалось, что непросто дружить с королевой.

– И что? Скажете нам, по какой причине она решила провести долгое время в монастыре?

Леди Ребекка, видимо, была готова к вопросу, хотя он ей явно не понравился.

– У леди Эссекс и эрла нет детей, – ровно сказала она. – Она решила пожить в спокойствии, помолиться.

Говоря это, она почему-то бросила взгляд на меня. А что я? У меня та же версия. Мы же договорились с эрлом Эссексом не выносить сор из избы. Вернее, если говорить об этой реальности, то из замка.

Разговор за столом становился всё интереснее. Но, видимо, у леди Ванессы не хватило информации, чтобы продолжить.

Либо она решила не связываться с леди Ребеккой, потому что разговор на этом и закончился.

Но теперь я понимала, за что меня не любит леди Ребекка. Я не знала, как она относится к своей кузине, но одно было ясно: я снова столкнулась с женщиной, принадлежащей к тому же дому, что и леди Эссекс.

Будем надеяться, что хотя бы эта не станет организовывать на меня покушение.

После обеда я решила, что пора уходить из дворца.

Не спеша, за разговором, мы с Её Величеством дошли до её покоев. И всё шло к тому, что мы тепло попрощаемся, как вдруг вошёл один из гвардейцев короля. И… передал мне приглашение на аудиенцию к королю.

Мне не понравилось, как переглянулись королева и леди Ребекка. Возможно, стоит позже объясниться с Её Величеством, что никаких сердечных дел с королём у меня нет и быть не может.