Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

Глава 55

Маргарет

Я вглядывалась в серую полоску горизонта, не отрывая взгляда. От холодного ветра глаза наполнились слезами.

Позади скрипнула дверь, и раздались лёгкие шаги, это, конечно, была Элери.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – с укором произнесла подруга.

– Посмотри! Хоть какая-то новость – махнула я рукой в сторону горизонта, стараясь, чтобы голос мой звучал оптимистично.

– Капитан Седрик и Надд отправили людей готовить встречу, – сказала Элери.

Я улыбнулась, не отводя взгляда от точки на горизонте:

– А они уже знают, кто на корабле?

– И ты бы знала, если бы была внутри, – леди Элери поёжилась, ощутив ещё один порыв холодного ветра.

Я повернулась и пристально взглянула в лицо подруге:

– Кто?

– Пойдём, – сказала Элери. – Они прислали голубя, Надд тебе расскажет.

Я, бросив последний взгляд в сторону горизонта, где всё так же был виден приближающийся корабль, пошла вслед за Элери внутрь замка.

Оказалось, что действительно с корабля прислали голубя. И это был корабль короля Стефана.

Когда я узнала, что в послании, то поняла, почему Элери попросила меня спуститься, из послания всё ещё было непонятно, что там, на этом корабле, и есть ли там Джон. Именно поэтому капитан Сэл отдал распоряжение, чтобы капитан Седрик и барон Надд начали выстраивать линии обороны от пристани, потому что это мог быть как мирный корабль, так и военный.

Я высказала своё предположение:

– Вряд ли король Стефан отправил всего один военный корабль, зная, что у нас здесь гораздо больше людей.

На что Надд, усмехнувшись, ответил:

– А откуда бы ему знать, сколько у нас людей? Этого даже ваш пасынок не знает, хотя и провёл здесь почти две недели.

«Да, – подумала я, – и в этом наше преимущество.»

Никто не знал на самом деле сколько воинов в Кардиффе. Потому что в нужное время мечт и луки могли оказаться в руках почти всех живущих здесь мужчин.

«Зелёная сотня» в целом были мирными жителями, которые могли мобилизоваться очень быстро, превращаясь в серьёзную боевую единицу. Мы вообще чувствовали себя уверенно, потому что кладовые наши были полны, цеха продолжали работать, обеспечивая наших союзников, казна ломилась от серебра.

Я внутренне усмехнулась: «Мы очень богатое… королевство. Хотя и маленькое.»

Я знала, что люди шепчутся, что кровь Гламорган, кровь короля Ливеллина вернулась, если бы они знали, как мне страшно, но теперь уже отступать некуда.

Где-то на краю сознания всё ещё мелькала мысль: «Как ты, Маргарита Павловна, могла в это попасть?»

Но новая я отвечала: «Другого пути не было. Ведь если бы он был, то я бы обязательно его нашла».

– Когда корабль подойдёт к нашему берегу? – вслух спросила я.

– К концу дня, не раньше, – ответил Надд, и добавил, – и то, если море успокоится.

– А если море не успокоится?

– Они встанут в отдалении и будут ждать, иначе им не пройти в бухту, – сказал капитан Седрик.

Я отдала приказ продолжать наблюдение с башни. Что-то мне подсказывало, что могут быть разные варианты. Если, например, король Стефан решил утихомирить разбушевавшуюся графиню, значит, могут показаться ещё корабли. Или может начаться шторм, и тогда этому кораблю может понадобиться помощь.

«Мы же не знаем… А вдруг там Джон?»

И, как показало дальнейшее, я не ошиблась.

***

Несколькими неделями ранее…

Джон Честер

После разговора с королём Стефаном прошло несколько дней, Джон уже сбился со счёта, то, ли шесть, то ли семь, и вот однажды, на рассвете, когда через маленькое оконце начал пробиваться еле заметный серый свет утренних сумерек, дверь распахнулась.

На этот раз стражники, которые пришли за Джоном, были ему не знакомы.

Джон не исключал вариант, что его могут казнить. Время было почти военное, поэтому никто бы не стал церемониться, но Джон всё же рассчитывал на то, что Стефан сможет принять верное решение.

Без должных почестей лорду Честеру приказали следовать за стражей. Джон подумал о том, что, по крайней мере, ему не связали руки, что радовало. Хотя и оружие не вернули.

В этот раз Джон не стал просить возможности освежиться. Стражники тоже были немногословны.

«Ну и чёрт с ним, – подумал Джон. – Лучше уже так, чем продолжать находиться в этой запертой комнате.»

Он на всякий случай внутренне попрощался с Маргарет:

«Прости, родная. Возможно, я так и не увижу нашего сына, но я буду приглядывать за вами оттуда».

Джон отметил, что время действительно было раннее. Они прошли по безлюдным коридорам дворца, свернули в сторону противоположную королевским покоям, и Джон подумал, что, скорее всего, его либо переведут в более жёсткие условия в другой темнице и потом казнят, либо казнят сразу, чтобы не заморачиваться с долгими разбирательствами.

Когда наконец-то они вышли на улицу, Джон вдохнул, и воздух показался ему сладким, несмотря на то что это был обычный воздух Дувра, наполненный запахом дыма, потому что было уже прохладно и люди начали топить, и морем, потому что в последние дни явно штормило. Воздух был холодный, осень вступала в свои права.

Джон закашлялся. Командир стражников обернулся и коротко бросил:

– Поспешим.

При этом лицо его ничего не выражало. На его лице не было ни злобы, ни удивления, ни радости. Он повторил:

– Время не ждёт. Не задерживайтесь.

Джон пошёл вслед за ними.

За воротами стоял обычный чёрный экипаж, без гербов и опознавательных знаков. Перед Джоном распахнули дверцу, а вместе с ним внутрь влез командир стражников и один из его отряда.

Когда экипаж тронулся, Джон попытался выглянуть в окно, чтобы увидеть, в каком направлении они едут. Но капитан предупреждающе ударил мечом по полу, явно показывая, чтобы Джон сидел на месте и не дёргался. Джон подумал:

«Неужели они думают, что я сейчас выпрыгну из этой кареты и сбегу?» – но промолчал.

Джон стал вслушиваться, и вскоре характерный шум и запах рыбы подсказали ему, что это порт. В душе графа Честера вновь забрезжила надежда.

Порт – это не Тауэр, в порту голову не рубят.

Дверцы кареты открыли, и Джон, выйдя из экипажа, действительно убедился, что они в порту, экипаж остановился напротив причала, рядом с которым стоял готовый к отправке корабль.

Стражники выстроились за спиной Джона, и главный сказал, кивну в сторону сходней:

– Поднимайтесь.

Джон прошёл по тонким сходням. Вслед за ним на корабль поднялся командир стражников. Пока Джон стоял в ожидании дальнейших распоряжений, стражник что-то сказал встречавшему их капитану.

Их разговор Джон не расслышал, но было понятно, что это точно касалось его.

Наконец стражники, не прощаясь, сошли на берег. Почти сразу же сходни убрали, и капитан отдал команду на поднятие якоря. Повернувшись к Джону, капитан спросил:

– Сэр, лорд Честер, могу ли я рассчитывать на вашу порядочность? Что вы не будете пытаться сбежать или каким-то образом повредить мне и моим людям?

– Я обещаю, – сказал Джон, и спросил:

– А вы не могли бы мне сообщить, куда мы отправляемся?

Капитан посмотрел на Джона удивлённо, но ответил:

– Конечная точка Уэльс, замок Кардифф.

Сердце окутала тёплая радость. Джон Честер не смог сдержать улыбку, когда встал возле борта, глядя на удаляющийся берег столицы.

«Маргарет, я возвращаюсь!»

***

Нормандия

– Джеймс, ты слышал последние новости из Уэльса? – спросил епископ Кентерберийский своего брата.

Герцог Кентерберийский стоял, глядя в окно. С этой стороны замка было хорошо видно море, вернее, пролив. Сегодня был туман, и поэтому очертаний Англии видно не было. Это была их земля, их страна, почему он вынужден смотреть на неё с чужого берега?

Успокаивало то, что пройдёт ещё немного времени и они вернутся.

Услышав вопрос брата, он обернулся и, улыбнувшись, сказал:

– Да, я слышал, что над башнями замков Уэльса реет Красный дракон.

Герцог усмехнулся, и добавил:

– Король Стефан лишился самого серьёзного своего союзника.

– Не станет ли этот союзник нашим врагом? – прищурившись спросил епископ Кентерберийский.

Герцог Кентерберийский улыбнулся ещё шире:

– Даже если и станет, брат, тем слаще будет наша победа.

Глава 56

Маргарет.

Сэр Джеффри поставил охрану перед лестницей, ведущей на крышу башни.

Я даже топала ногой. Я даже пригрозила охране, чего никогда не делала, уволить их, но рыцари сэра Джеффри стояли «насмерть». Из-за спины раздался спокойный голос рыцаря:

– Леди Маргарет, зачем вам на башню?

– Посмотреть, как подходит корабль, – сказала я.

– В шестой раз? – уточнил сэр Джеффри.

Я промолчала, а про себя подумала: «Ну надо же, какие вредные, ещё и посчитали, сколько раз я уже поднялась на башню!»

– Леди Маргарет, не стоит каждый раз бегать на башню, – продолжал он. – Корабль идёт, наблюдатели стоят, и о каких-либо изменениях вам сообщат незамедлительно.

И тут у меня закралась мысль, а что это они так заботятся о моём здоровье? У меня вроде фигура пока оставалась прежней, ничего не было заметно. Я оглянулась в поисках возможного источника утечки информации. Неподалёку стояла леди Элери и делала вид, что её интересует что-то за окном замка. Я выдохнула и сказала:

– Хорошо, сэр Джеффри, о любых изменениях прошу незамедлительно докладывать. Даже если вам кажется, что это незначительно, я хочу знать.

Сэр Джеффри с лёгкой улыбкой склонил голову. Я подумала, что непросто, наверное, им будет со мной, потому что иногда ловлю себя на том, что мне хочется совершать совершенно нелогичные вещи. И в голову пришла мысль о том, что наверняка это гормоны.

«Как же дальше-то будет, если сейчас я иногда сама не могу себя остановить... Вот что гормоны с женщинами делают. А если женщина ещё и облечена властью, то они будут делать это со всеми остальными!» – мне стало весело.

Но это не значило, что я не буду ругаться на подругу, если выяснится, что это она рассказала о моей беременности.

– Леди Элери, пройдёмте со мной, – нарочито строго сказала я.

Элери улыбнулась понимающе, но пошла вместе со мной. Когда мы дошли до моих покоев, где я, на самом деле, с облегчением села на диванчик, потому что действительно нельзя было столько бегать, вытянула ноги и, взяв предложенный служанкой стакан воды, спросила:

– Ну и откуда же теперь все знают о том, что их леди ждёт ребёнка?

– Маргарет, – сказала Элери, – они сами догадались.

– Каким же это образом?

– Послушай... ну, они же присутствуют на завтраках, иногда на обедах и всегда на ужинах. Ты хотя бы обращаешь внимание, как изменились твои предпочтения в еде?

Я слегка нахмурилась, припоминая.

– Ты же всегда обожала рыбу? – спросила Элери.

– Да... но сейчас мне рыбу что-то не хочется, – ответила я, не совсем понимая при чём здесь рыба.

– Вот-вот. Сейчас ты её на дух не переносишь, а несколько дней назад ты отправила слуг разбираться с тем, что рыба, которую тебе подали, имеет «нехарактерный аромат». Между прочим, Маргарет, из-за этого Ринтана плакала, потому что на самом деле рыба была свежайшая.

Я прикрыла ладонью лицо:

– Какой кошмар... Элери, я это ожидала от кого угодно, но точно не от себя.

– Маргарет, это твоя первая беременность, – мягко произнесла подруга, – и это естественно, что ты не всегда отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь. Да и, конечно, на тебя навалилось много всего... Но мы и так тобой гордимся. Ты не побоялась поднять дракона над башнями, и теперь весь Уэльс с благоговением произносит твоё имя.

Я снова вздохнула и подумала: «Дай Бог, чтобы хотя бы это решение не было продиктовано взрывом гормонов в моём организме».

– Ну и как все к этому отнеслись? – спросила я вслух.

– Все очень рады. И вообще весь замок сейчас старается делать так, чтобы тебе было комфортно. Вспомни, что тебе теперь приносят на завтрак.

И я вспомнила, что действительно в моём рационе появилось много творожных блюд, и всё это было приправлено слегка кисловатым соусом или ягодным вареньем с кислинкой.

– Да, – сказала я, – а ведь и правда... И в последние дни на завтрак вообще не давали рыбы, от запаха которой меня тут же начинало тошнить. Удивительно, почему я не заметила этого сама?

– Маргарет, я вообще удивляюсь твоей работоспособности. Тому, что ты сейчас думаешь совсем о других проблемах, – сказала леди Элери. – Твои поездки, каждый день приём приезжающих баронов, проверка того, как идёт подготовка запасов..., и ты ещё умудряешься проверять торговые отчёты. Мне кажется, нужно немножко сбавить обороты и подумать о себе.

– Да, ты права... Ну что же, впереди зима, будем надеяться, что она будет такой же, как и прошлая, слегка застывшей, когда мы здесь жили так, как будто никого больше в целом мире не было. Вот только сегодня встретим Джона...

Корабль пришвартовался в то время, когда сумерки дня грозились перейти в темноту. Вечно подозрительный Надд нагнал к пристани кучу людей и выслал вперёд лодки с освещением. Так что корабль, на котором, по идее, должен был быть Джон, проходил по заливу как по взлётно-посадочной полосе. Такое сравнение пришло мне в голову, когда я смотрела на подход корабля с башни замка, куда меня не просто не пустили, а пригласили посмотреть, как швартуется судно.

Ветер стих, поэтому даже на башне не было так холодно. Но в шерстяной плед я всё равно завернулась, здоровье в этом времени нужно было беречь как никогда.

С берега каким-то особым образом покачали факелами, и сэр Джеффри, находившийся рядом со мной, оглянулся и сказал:

– Леди, всё нормально. Сэр Джон сошёл на берег.

И я вдруг ощутила, как мне полегчало. Я даже сама не замечала, какое страшное напряжение всё это время сковывало меня, видимо, именно поэтому я носилась как угорелая, бегая на башню каждые полчаса. Я не верила в то, что у меня получится. Что получится шантажировать самого короля. Да пусть это была маленькая, но это была победа. Моя победа.

Мы стали потихоньку спускаться с башни, я очень хотела встретить Джона на въезде в замок. Конечно, я понимала, что он после недельного пути на корабле не захочет, чтобы я его обнимала, но... мне это было нужно.

Поэтому мы спустились в главный зал и стали ждать.

Вдруг послышалось: – Едут! Едут!

Сердце моё забилось. Я начала делать вдох, и медленный, медленный выдох, стараясь успокоить сердцебиение. Помнила, что мне нельзя так переживать, потому что я не одна. Я вспоминала, что повышение давления у беременных даже от радостных событий может крайне негативно сказаться на самой беременности. А эмоции переполняли меня по самую макушку.

И когда распахнулись двери и в зал вошли мужчины, первым вошёл Надд, за ним Седрик, что-то говорящий Джону, то я вскочила и, невзирая на предостережения сэра Джеффри, побежала Джону навстречу, как девчонка, а не как правительница целого Уэльса, клятвы вассалов которого я недавно приняла.

Обняв меня, Джон шепнул на ухо свою любимую фразу:

– Маргарет... ну ты, как обычно.

Я посмотрела на него, на обветренное, усталое, но счастливое лицо.

– Ну и что, я рада, что ты вернулся, – сказала я, пряча своё лицо на его груди. И тут же, повернувшись к слугам, приказала: – Проводите сэра Джона в его покои.

Слуги уже знали, что делать, туда уже натаскали горячей воды. Я пошла вместе с ним, выгнала слугу из помывочной и… помыла его сама.

– Маргарет, я грязный, – сказал Джон, с улыбкой. – Ты представляешь себе, что такое неделя на корабле?

– О, я это очень хорошо представляю, – ответила я, подливая жидкого мыла в воду. – Если ты помнишь, я не один раз испытывала это. И один раз, даже путешествовала в сундуке.

– Как я мог забыть?! – усмехнулся Джон.

– Так что, сэр Джон, раздевайтесь. Сейчас леди вас будет мыть, – сказала я с самым серьёзным выражением лица.

***

Шотландия. Король Алан Стюарт.

– Рассказывайте последние новости, – резко бросил король Алан прибывшим купцам.

Скоро должна была начаться зима, и морская торговля останавливалась. Урожаи в этом году были плохие, и король Алан подозревал, что зима будет сложной, поэтому попросил задержать тех купцов, которые всё ещё оставались в Шотландии, намереваясь договориться с ними о дополнительных поставках продовольствия на холодное время года.

А ещё его интересовало то, что происходит между Англией и Нормандией.

Когда две силы сталкиваются, третья всегда может поживиться. Но не только прагматизм двигал королём, в центре этого конфликта находилась та, которая так и не ответила ему взаимностью.

И вот сейчас ему рассказывали новости, и, слушая их, он чувствовал, как сердце его преисполняется гордостью.

Рассказ купца уже звучал как легенда.

Ему поведали, что король Стефан арестовал своего друга Джона Честера, а супруга Джона, леди Маргарет, обратилась к знати Уэльса, подняла над башнями древний флаг королей Уэльса, и заставила короля Стефана вернуть ей мужа.

Слушая это, король Алан, с одной стороны, ощущал гордость: его Маргарет так поступила! А с другой стороны, бессилие. Она была не его.

Он снова и снова обращался к богам, спрашивая: «Но ведь не просто так мы с ней встретились... в тот момент, когда я был никем. Это её заслуга, что я стал королём. Я сделал всё, чтобы быть достойным её...» – но небеса молчали.

А тем временем окружавшие его главы кланов каждый раз спрашивали одно и то же:

– Когда король Алан соизволит выбрать себе жену?

Каждый клан хотел, чтобы супругой короля стала именно девушка из его рода.

Но Алан тянул. Чего он ждал, он и сам не мог сказать. Отговорок становилось всё меньше. Он знал, что ему нужен наследник, если он хочет стабильности для Шотландии.

Этой осенью ему удалось отбиться от брачных обязательств. Но на следующую он подтвердил перед народом, что у Шотландии обязательно появится королева.

Глава 57

Маргарет

Джон сильно похудел, и мне это очень не понравилось.

– Как твой кашель? – спросила я.

– Всё отлично, – бодро ответил Джон, – совсем немного покашливаю, но в целом хорошо.

Но я продолжила спрашивать:

– Крови больше не было?

– Нет, – сказал Джон, и добавил, «закрывая» тему, – всё хорошо, Маргарет, не переживай.

Но я всё равно решила, что скажу Бере, чтобы посмотрела Джона. Ей он точно не откажет. И, если что-то плохое, то мне она расскажет, не будет юлить.

– Тебя что, там не кормили? – нахмурилась я, понимая, что про кашель Джон не желает говорить.

Джон усмехнулся:

– Сложно растолстеть, когда ты заперт в полутёмном помещении и не знаешь, что будет завтра.

Я выдохнула сквозь зубы:

– Я убью этого Стефана.

– Не стоит, Маргарет, – грустно сказал Джон. – Боюсь, что Стефан сам подписал себе смертный приговор.

– Дай угадаю, – сказала я, и, усмехнувшись спросила, – он не стал тебя слушать?

– Нет, – грустно ответил Джон, – он сразу обвинил меня в предательстве.

Я собиралась сказать Джону про его сына Генри, но слова застряли у меня в горле. Однако Джон сам продолжил:

– Как бы горько мне ни было это осознавать и говорить об этом... Но я знаю, что это Генри написал королю Стефану. И на основании его письма меня обвинили в предательстве. И никому не было интересно, зачем я связывался с Плантагенетом, каковы были причины и почему я считал это правильным.

Он откинул голову на мягкую, сложенную в несколько раз для удобства ткань, положенную на край ванны, и замолчал, прикрыв глаза. Я продолжала его намыливать. Мне показалось, что Джон засыпает, лицо его постепенно расслаблялось.

Вдруг он распахнул глаза и, улыбнувшись, сказал:

– Там со мной прибыли послы от короля Стефана.

– Послы? – удивилась я.

– Да, леди Уэльса, послы. Ты же поставила королю ультиматум, и теперь он хочет с тобой договариваться.

– Он что, решил меня назначить наместником вместо тебя? – усмехнувшись, спросила я.

– Нет, – сказал Джон, и добавил, причём в голосе слышался сарказм, – наместником он выбрал более достойного кандидата.

Глаза мои удивлённо округлились:

– И кого же?

Но я даже не могла догадаться.

– Сэра Генри Честера, – с горечью в голосе сказал Джон. – Мой сын стал наместником в Карнарвоне, и, как я понимаю, на днях послы отправятся отсюда туда и вручат ему грамоты об этом.

– Но, Джон, он же на самом деле против Стефана!

– К сожалению, я знаю, Маргарет. Но я больше не хочу биться за того, кто уже проиграл войну, закопав в землю и себя, и своего ребёнка.

Потом Джон рассказал мне, что король Стефан вместе с архиепископом Йоркским провели церковную коронацию сын короля Стефана без согласия знати, половина баронов не присягнули, а без этого этапа церковники не имели проводить коронацию.

Джон грустно сказал, что никто не знает, как закончится вторжение, но если королём станет Генрих Плантагенет, то ему не будут нужны двойственные ситуации с возможным наследованием трона другой династией. И просто ссылкой в монастырь он в этом случае не ограничится.

Я вспомнила леди Викторию, и мне стало невыразимо жаль её и её детей, которые, скорее всего, уже попали в жернова истории.

– О, Джон... Я знаю, что ты сделал всё, что мог, но очень сложно спасать тех, кто не хочет быть спасённым.

– О, моя мудрая, мудрая Маргарет, – прошептал Джон и обнял меня, намочив моё платье и причёску.

Пришлось его снимать. Так что на ужин мы пришли с большим опозданием, но нас всё равно покормили и дождались.

А ко мне действительно приехали послы короля Стефана. Я их приняла на следующий день. Они привезли бумагу, которую король Стефан предлагал мне подписать за то, что он освободил моего супруга. Согласно этой бумаге, я обязывалась оказывать поддержку королю, как говорится, «не щадя живота своего».

Но это не то, зачем я поднимала флаги Уэльса, и не то, что я предлагала королю.

Я порвала эту бумагу на глазах удивлённых послов, под восторженные крики прибывших на встречу с сэром Джоном баронов.

– Передайте королю Стефану, что я сдержу своё слово. Но слово моё неизменное. Я не поддерживаю ни одну сторону конфликта и преследую исключительно интересы своей земли и своего народа.

Вместе с послами прибыл и сборщик. Но мейстер Умло предоставил ему все бумаги, свидетельствующие о том, что за этот год король Стефан получил уже в три раза больше того, что мы были ему должны.

Поэтому я отдала приказ, отправить послов в Карнарвон или куда они там собирались. Мне не нужно было, чтобы здесь, в моём замке, оставались люди, цели которых были мне неизвестны.

А вот Джон, собрался ехать вместе с послами.

– Зачем, Джон? – спросила я.

– Маргарет, он мой сын, – Джон явно не собирался менять решение, – я должен с ним поговорить.

– Я поеду с тобой, – сказала я, – и это не обсуждается.

Джон обнял меня:

– Маргарет, я возьму с собой рыцарей и тэнов, капитана Седрика. Не унижай меня неверием в мои силы.

Я возмущённо запыхтела:

– Джон.

А он поцеловал меня и улыбнувшись, сказал:

– Ты подняла «дракона», должен же я быть достоин своей жены и хотя бы решить вопрос с сыном.

Пришлось мне скрепя сердце согласиться. А к Бере Джон обещался сходить, после того как вернётся.

***

Для меня последняя неделя была нервной. Сложнее всего было ждать известий от Джона. Все в замке уже знали, что первым делом, когда леди просыпается, ей нужно дать отчёт о том, прибыл ли голубь и какое сообщение он принёс от её супруга.

Джон понимал, что я переживаю, поэтому голуби прилетали каждый день. На удивление, мои опасения не оправдались, видимо, Джон всё-таки прирождённый дипломат, и каким-то образом ему удалось договориться с сыном.

Я же, чтобы моя голова освобождалась от неприятных мыслей, занималась сразу несколькими разработками.

Во-первых, я пыталась сделать линзу для маяка, который мы начали строить ещё летом. Пока же все маяки работали на том, что в них зажигался огонь, но в туманную погоду свет от такого маяка был почти не виден. А туманная погода в наших широтах бывала довольно часто, и мне хотелось сделать линзу, которая бы собирала свет и фокусировала его в луч.

Поскольку мы всё-таки построили небольшую стеклодувную мастерскую, мне подготовили несколько кусков стекла. Я уже замучила мастеров, пытаясь их обточить разными способами, лишь примерно представляя себе, как должна выглядеть линза. Зато попутно у меня получилось сделать увеличительное стекло, которым уже пользовался благодарный мейстер Умло, помогая себе разбираться в записях.

А ещё я задумалась над тем, чтобы сделать компас. Пока все мореплаватели, которые ходили по морям, ориентировались на звёзды. Но звёзды же не всегда показываются на небе, и тогда корабли теряли курс.

Я уже нашла несколько природных магнитов. Оказалось, что возле солевого озера наружу выходит небольшая жила камней, которые отталкиваются друг от друга. Это меня и сподвигло на мысль о том, что можно сделать компас.

Удивительно, но те школьные знания, которые были мною получены ещё в той стране, что перестала существовать в девяностых, сейчас сильно помогали мне. Человеческий мозг, всё-таки удивительный компьютер с неограниченной памятью. Вот только поисковая система у него немного несовершенна. Но когда ты сталкиваешься с задачей и начинаешь над ней думать, то ты получаешь требуемую информацию. Наверное, так и делались те открытия, которые в этом времени ещё «заперты».

Все ждали начала последнего месяца осени. И здесь, на севере, как нигде в Англии, были особенно сильны языческие традиции. Поэтому в первые дни ноября все готовились праздновать Самайн. Но на самом деле громко об этом не говорили. Первого ноября считался день всех святых, следующим днём считался день поминовения усопших.

Я сегодня разговаривала с Ифором, они собирались три ночи жечь костры, жарить мясо, плясать и проводить разные обряды. Мне очень хотелось, чтобы Джон к этому времени уже вернулся. Я говорила ему об этом каждый день… вернее, не ему, а его портрету, который начали рисовать, но ещё не дорисовали.

И он вернулся, но не один. Вместе с ним прибыл новый наместник Уэльса, его сын.