Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

Глава 93

Эта женщина не была леди Викторией, но кивнула она мне как старой знакомой.

Я тоже кивнула ей в ответ, глядя на спокойно шествующего короля Стефана, который как ни в чём не бывало вёл эту незнакомую женщину под руку. Также вместе они сели за стол, вернее, за стол сел король Стефан, а стул для королевы Виктории поставили чуть позади супруга.

Король Стефан выглядел спокойно, а я вдруг подумала, что, если архиепископ Кентерберийский или герцог Кентерберийский пройдут сюда, в зал, где ведутся переговоры, то уж они-то точно узнают, что женщина, сопровождающая короля, не является его супругой.

Хотя она была очень похожа, и, может быть, мужчины и не заметят. Рост, фигура, белая кожа с веснушками, рыжие волосы – всё это присутствовало. Но те, кто близко общался с королевой, точно узнают, что это не она.

Я вдруг подумала о том, что леди Ребекка, видимо, была возвращена не леди Викторией, а королём Стефаном, которому нужен был человек, способный контролировать эту незнакомую женщину и в то же время давать остальным сигнал, что эта женщина и есть жена английского короля.

Когда все расселись и установилась тишина, со своего места поднялся один из кардиналов.

– Меня зовут кардинал Альфонсо, – сказал он. – По велению главы Святого Престола я здесь, чтобы помочь сторонам завершить братоубийственную войну и найти возможности для перемирия.

Я поразилась, насколько речь была краткая и продуманная, ничего лишнего сказано не было, но в то же время сказано было обо всём. Но это был, пожалуй, единственный положительный момент.

Через несколько часов стало понятно, что договориться за один день не получится. И кардинал Альфонсо так же торжественно встал, произнёс то, что за несколько часов прозвучало, а, к сожалению, прозвучали только позиции сторон. Никто пока не сдвинулся в сторону возможного компромисса. И это было весьма утомительно. После чего все разошлись.

Мы снова встретились с Аланом и обсудили, что при таком подходе эти переговоры могут продолжаться вечно. Алан с сожалением сказал, что если переговоры не закончатся через неделю, то ему придётся уехать. Но он по-прежнему оставит мне защитников.

Как бы мне ни хотелось закрыться ото всех и отдохнуть, пришлось идти на приём, который был назначен в честь начала переговоров.

К счастью, приём был небольшим, только для участников переговоров и их приближённых. Как я и ожидала, королева Виктория, сославшись на болезнь, не пришла. Об этом сообщила леди Ребекка, которая сначала подошла к королю Стефану. Тот сильно «удивился», потому что до этого «ожидал», что его супруга появится.

А вот архиепископ Кентерберийский появился.

Я, как хозяйка, встречала всех входящих в большой зал, который мы к переговорам тоже немного отремонтировали. Хотя, признаться, я не собиралась этого делать, потому что не планировала проводить таких важных приёмов, а зал был огромным. Мне даже представить было страшно, как его протапливать зимой. Но, как сказал сэр Джеффри, зимой его закрывали, и это было весьма разумно, потому что протопить такое огромное помещение, на мой взгляд, не представлялось возможным.

Двери распахнулись, и прямо передо мной оказался архиепископ Кентерберийский. Он зашёл и протянул мне руку для поцелуя.

Я не стала вспоминать старые обиды и прикоснулась лбом к красному перстню.

Спрашивать у архиепископа, на каком основании он присутствует здесь, не стала, хотя очень хотелось. Но снова выслушивать, что его послал Папа, было неинтересно.

Я обратила внимание, что король Стефан предпочёл не заметить присутствие архиепископа и сделал вид, что того здесь нет. Я такой вид сделать не могла.

– Как вы добрались, ваше преосвященство? – спросила я.

– Благодарю. Спасибо, дочь моя, – ответил архиепископ. – Море было спокойным.

– Мы не ожидали вас увидеть в наших краях, – сказала я вслух, понадеявшись, что ушлый церковник поймёт, что на самом деле я хотела сказать, что мы его вообще не хотели здесь видеть.

– Папа решил, что моё присутствие здесь необходимо, – сказал архиепископ. – Это светские люди ведут между собой войны. Мы же не должны допускать раскола в рядах наших верующих. Именно поэтому я здесь.

И он задал мне вопрос, который я ожидала от него услышать, но не сегодня:

– Кто же является здесь, в Уэльсе, тем пастырем, который ведёт людей Уэльса к Богу?

– Сэр Джеффри, – ответила я. – За духовное в моей стране отвечает «воин света*».

(*так иногда называли тамплиеров)

– И что же, – спросил архиепископ, – это всё согласовано с Римом?

– Да, конечно, – сказала я, вспоминая, что сэр Джеффри как-то показывал мне бумаги, которые он получал от Папы ещё когда отправлялся в крестовый поход.

«Не знаю, требовалось ли их обновлять, мне хватало того, что они есть».

– Спасибо, дочь моя, – сказал архиепископ. – Я обязательно поговорю с вашим рыцарем.

– Да, я думаю, что он тоже будет рад с вами побеседовать, – сказала я, надеясь, что архиепископ снова поймёт, что никто здесь не будет рад с ним разговаривать.

Когда собрались все, я, как хозяйка, была удостоена чести поднести сторонам напиток. Так называемое «церковное вино», несколько бутылей которого привезли с собой кардиналы.

Вино символизировало кровь Христову. У нас такого не было, в нашем климате виноград не рос, поэтому церковники специально его везли с собой. Эти бутыли передали на кухню.

Я распорядилась строго за ними приглядывать и проверить на всё. Джаббир сам проверял и сообщил мне, что напиток чистый, никаких примесей там нет. Ритуал подразумевал разбавление водой, и я на всякий случай распорядилась разбавить его кипячёной водой, чтобы исключить возможность даже кишечной инфекции.

Проверенный слуга принёс мне поднос, на котором уже стояли кубки, в которых был налит этот напиток. Я поднесла кубок сначала королю Стефану, потом Генриху. Так получилось, это было сделано не специально. Но взгляд, которым посмотрела на меня леди Элеонора, сказал о многом. Я поняла, что ей такая очерёдность не понравилась.

«Ну что ж, – подумала я, – не всегда нам нравится то, что делают окружающие».

В целом приём прошёл неплохо. Архиепископ Кентерберийский ко мне больше с вопросами не приставал. Король Стефан сослался на усталость и покинул приём пораньше, я тоже не стала задерживаться и, как только появилась возможность, ушла к себе.

Легла спать. Долго не могла уснуть, что-то во всём этом настораживало меня, но что, я не могла понять. В конце концов я подумала, что просто, видимо, настраивала себя на то, что всё быстро закончится, и теперь расстраиваюсь, что всё затягивается. С этим и заснула.

А под утро, по моим внутренним часам было около четырёх, меня разбудили. Прибежала одна из служанок, которую я захватила с собой из Кардифа.

– Леди Маргарет, – зашептала она, – вставайте.

– Что случилось, Селена? – спросила я.

– Короли…

– Что с королями?

– Их отравили, – сказала она.

У меня вдруг пересохло горло.

– Они живы? – спросила я.

– Говорят, что да. К ним отправили лекарей, но они в очень плохом состоянии.

– А Джаббир? – я попыталась проснуться, ещё плохо соображая, потёрла руками глаза, стирая остатки сна. – Ему уже сообщили?

– Его вызвали к королю Стефану, ему стало хуже раньше, чем Генриху.

Я даже не могла себе представить, что такое может произойти. Мне казалось, что мне снится кошмар, и я просто не могу проснуться.

– Вам нужно одеться, – сказала служанка. – Сейчас сюда придут.

И только я успела одеться, за дверью раздались голоса. Я знала, что моя охрана никого не пропустит, и попросила служанку сказать, чтобы пропустили.

Пришли кардиналы с отрядом своих гвардейцев.

– В чём дело? – спросила я.

– Вчера на приёме были отравлены король Стефан и Генрих, – сообщил мне кардинал Альфонсо то, что я уже знала.

За спиной кардинала маячил архиепископ Кентерберийский.

– Да, я только что об этом узнала, – сказала я.

– Так вот, леди Маргарет, леди Элеонора Аквитанская обвинила вас в этом преступлении, – заявил кардинал Альфонсо.

«Ну кто бы сомневался?!» – подумала я, а вслух сказала:

– Как бы я могла?

Но у кардинала был готов ответ:

– Только вам было отданы церковные бутыли, ваши люди проверяли напиток, и вы собственноручно подносили его королям.

И вдруг до меня дошёл весь смысл, организованной кем-то, а скорее всего конкретным лицом, подставы.

Эмоции захлестнули меня. Я посмотрела за спину кардинала:

– Что вы там прячетесь, архиепископ? – сказала я. – Ведь это же ваших рук дело?

Лицо архиепископа Кентерберийского было спокойным, даже благостным, когда он сказал:

– Дочь моя, ты не в себе. Обвиняешь главу церкви в страшном преступлении, в смертном грехе?

– А меня разве можно в этом обвинять?! – с нажимом спросила я.

Архиепископ промолчал. Видимо, он считал, что я больше подхожу для таких дел.

Снова заговорил кардинал Альфонсо:

– Леди Маргарет, мы пока просим вас оставаться в своих покоях и разрешить нашей страже находиться здесь для того, чтобы быть уверенными, что вы никуда не сбежите.

Когда кардиналы, их люди и архиепископ ушли, я обессиленно рухнула на стул.

«Ну что, Марго, ты ожидала провокации? – с горькой усмешкой подумала я. – Вот она и произошла».

Глава 94

Маргарет

Время было раннее, никто ко мне не приходил, за окном ещё был предрассветный туман, и я предполагала, что замок ещё спит. Я спать уже не могла, я находилась практически в панике. Как я могла так расслабиться? Королева, чёртова… С кем я села играть за «карточный стол»? Откуда у меня вдруг образовалась эта иллюзия безопасности? Да, я на данный момент обладаю самым разрушительным оружием в мире, но это не спасёт меня от интриг и предательства.

Мне не хватало информации, что же на самом деле могло произойти, как яд мог попасть туда, куда он попасть был не должен. И вдруг я вспомнила, как погиб Джон. Я подумала: «То, что я пью кипячёную воду, знают немногие, но всё же это не является такой уж охраняемой тайной. А что, если отравление королей произошло случайно, и яд снова предназначался мне?»

«Чёртово Средневековье, – подумала я. – Что же теперь будет?»

Самым крайним случаем оставался вооружённый конфликт, и я знала, что у меня здесь солдат побольше, чем у тех, кто мог бы меня арестовать. Но как же мне не хотелось вступать в конфликт ни с кем. Тем более что я-то уж точно знала, что я не виновата.

Алан! Сердце вдруг защемило, только бы не натворил беды. Хотя теперь это уже другой Алан, он уже не бросается сломя голову с той горячностью, с которой он раньше бросался в непонятные авантюры. Но мне нужно было с ним поговорить.

Я открыла дверь, вышла в коридор и обнаружила там кардинальских гвардейцев.

– Леди… – перегородил мне дорогу один из них.

Моя охрана, предупреждающе сдвинулась, схватившись за оружие. Я подняла руку, давая понять, что не нужно влезать.

– Мне нужно, чтобы вы пригласили сюда лорда Алана, – сказала я.

– Не велено, – произнёс кардинальский стражник.

– Кем не велено?

– Кардинал Альфонсо распорядился, – невозмутимо ответил стражник.

– Тогда позовите мою служанку, – я не могла и не хотела сдаваться просто так.

– Не велено, – снова повторил стражник, как попугай.

– Что, и служанку не велено? – я начинала терять терпение и злиться, хотя и понимала, что стражник лицо подневольное и выполняет полученный приказ.

– Никого не велено, – прозвучало ожидаемо.

– Тогда пригласите кардинала Альфонсо. Раз никого не велено, – я решила, что надо говорить с тем, кто приказы отдаёт, хотя и была у меня мысль пригрозить стражнику, но я решила оставить угрозы на крайний случай.

– Хорошо. Я передам его святейшеству. Он придёт, как только освободится, – наконец-то от стражника прозвучало хоть что-то отличное от его «не велено».

Я, в возмущении, вернулась обратно в комнату, закрыла дверь. Судя по всему, из комнаты не будут выпускать ни меня, ни Селену, которая волей-неволей попала в это странное заточение вместе со мной и сейчас дремала, сидя на низкой табуретке. А никого другого мне не позовут.

Я пожалела, что в этом замке нет тайных ходов, через которые можно было бы выйти, пройти туда, куда тебе вздумается. Оставалось только ждать.

Вскоре дверь снова отворилась, и под присмотром стражи мне принесли завтрак. Я посмотрела на стражника:

– Есть какие-то новости о здоровье королей?

– Не велено, – завёл стражник свою по-прежнему песню.

– Вы передали кардиналу, что я хочу его видеть? – спросила я.

Стражник промолчал.

– Так я и знала… Срочно передайте кардиналу, что леди Маргарет хочет его видеть, – я по-настоящему разозлилась. – Вы что, в самом деле не понимаете? Это сейчас вы здесь стоите, изображая, что имеете надо мной власть, но стоит мне только сказать слово, и от вас не останется ничего!

Конечно, я не собиралась стравливать свою стражу и кардинальских солдат, но мне просто уже ничего не оставалось, кроме как перейти к угрозам.

И угроза подействовала. Через некоторое время дверь снова отворилась, и появился кардинал Альфонсо. Он пришёл один. Я подумала: «Любопытно, а где сейчас архиепископ Кентерберийский? Наверняка торжествует, гад, потирая усеянные перстнями руки».

– Ты звала меня, дочь моя? – спросил кардинал.

– Да, ваше святейшество, – сказала я, стараясь, скрыть возмущение и гневю

И вдруг этот священно служитель заявил:

– У меня мало времени, что ты хотела мне сказать?

Пришлось и мне добавить в голос немного больше металла:

– Ну, во-первых, я не виновна. А во-вторых, вы не можете меня держать запертой в собственном замке. И вообще у меня подозрение, что это меня хотели отравить.

Сказав это, я посмотрела на кардинала, понимает ли он, что если я захочу выйти, то никакая кардинальская стража меня не удержит?

– Здесь будет зависеть от того, смогут ли их величества выжить, – сказал кардинал.

– Как они себя чувствуют? – спросила я.

– Король Стефан плохо, – не стал скрывать от меня кардинал. – А вот р Генрихе мы не знаем, потому что к нему никого не пускают. С ним его супруга и его лекари.

– Вам не кажется это странным? – спросила я.

– Нет. Я думаю, что леди Элеонора защищает своего мужа. И если она считает, что его отравили по вашему приказу, то это вполне разумно, не подпускать к нему ваших лекарей.

И в этот момент мне в голову пришло, что если король Стефан не выживет, а рядом с ним будет Джаббир, то это может оказаться ещё доказательством моей причастности к отравлению.

– Я хочу увидеться с королём Аланом, – сказала я.

– Если только в моём присутствии, – сказал кардинал Альфонсо.

– Как вам угодно. Дайте мне возможность с ним поговорить.

Кардинал ушёл. Информация, которую я получила, была неутешительная, похоже, что кто-то очень хорошо подготовился именно к такому варианту развития событий. И мне подумалось, что никто и не собирался заключать мирный договор, или собирался, но на определённых условиях.

Я подумала о том, что если Джабир спасёт короля Стефана, то в этом случае этот кто-то будет очень недоволен. Поэтому решила поговорить с Аланом, чтобы тот постарался обезопасить Джаббира. Потому что если у кого-то и будет возможность справиться с ядом, то только у него, и тайный враг тоже это скоро поймёт, если ещё не понял.

Алан пришёл ближе к вечеру.

– Не злись, что я не пришёл раньше, – сказал Алан.

– Я и не злюсь, – сказала я. – Напротив, я бы расстроилась, если бы ты попытался прорваться ко мне, невзирая на то, что пути сейчас закрыты церковной стражей.

Я улыбнулась.

– Похоже, что то, что произошло, было тщательно подготовлено, но никто не ожидал, что здесь окажется Джабир, – сказал мне Алан.

– Ты думаешь, у него получится вытащить короля Стефана? – спросила я.

Алан понизил голос:

– Королю стало легче, – сказал он, – но о чём-то говорить пока рано. Не волнуйся, мы решим эту проблему так или иначе.

Я попросила Алана присмотреть за Джабиром, чтобы с ним, не дай бог, ничего не случилось, и предупредить Джаббира, чтобы он тоже никому не доверял и не поддавался на провокации.

Когда Алан ушёл, я поняла, что мне стало легче дышать. У меня появилась надежда, что действительно эту проблему можно решить.

Но надолго ли?

Я уже собиралась укладываться спать, когда в мои запертые двери снова постучали.

«Что за проходной двор? – подумала я. – Даже в заключении не дают передохнуть».

Это оказался герцог Кентерберийский.

И вот я даже не удивилась.

– Леди Маргарет, – прошептал он, видимо, чтобы служанка не услышала, потому что в комнате больше никого не было.

Я довольно холодно приветствовала его, уже одно то, что герцог был допущен ко мне для разговора без присутствия кардинала или стражи, говорило о том, что он здесь на особом положении.

– Леди Маргарет, я знаю, что вы этого не делали, – сказал он.

– Я тоже это знаю, – так же холодно сказала я, – но похоже, что это больше никому не интересно.

– Я могу помочь вам, – предложил он.

Я про себя усмехнулась и подумала: «Интересно... сейчас последует ещё одно предложение руки и сердца или что-то более заковыристое?»

– Одно ваше слово, – сказал герцог, – и весь этот кошмар закончится.

– Даже если король умрёт? – спросила я, стараясь чтобы сарказма в тоне было не слишком много.

– Даже если умрут оба короля, – сказал герцог.

И мне стало интересно, что же такого я должна сделать, чтобы это закончилось. «Даже если умрут оба короля».

Я спросила. И когда герцог сказал это, я не нашла ничего лучше, чем расхохотаться.

Прямо ему в лицо.

Глава 95

Я расхохоталась ему прямо в лицо. – Герцог Кентерберийский, вы в своём уме? – холодно спросила я.

Герцог сделал шаг вперёд, нависая надо мной, и вдруг как-то резко стал огромным; я почувствовала свою уязвимость, но наличие моей охраны в коридоре меня успокаивало. Кричать, если что, буду громко, не по-королевски.

– Я не понимаю, леди Маргарет, – сказал он, – что вас так рассмешило?

– Вы решили с вашим братом подмять под себя Англию? А вы уверены, что вас примут эрлы и бароны? – резко, даже сама удивившись этой резкости прозвучавшей в моём голосе, спросила я.

Герцог Кентерберийский предложил мне стать королевой Англии, и я расхохоталась, потому что я ожидала всё, например ещё одно предложение руки и сердца, предложение переписать на них серебряную шахту или вообще отдать им Кардиф или даже Уэльс вместе с титулом, но я никак не ожидала, что амбиции архиепископа простираются куда как дальше церковной власти.

Потому что я сильно сомневалась в том, что герцог сам решил, что ему пора стать королём.

– Вы в меня не верите, – сказал Кентерберийский. – Я не верю в себя, – сказала я, – и я бы не хотела вступать во всю эту королевскую игру.

– Да, – вдруг проявил недюжинные ментальные способности памяти герцог Кентерберийский, – я помню, как вы сказали, что вы хотели бы жить на своей земле, чтобы вас никто не трогал.

Герцог вдруг начал ходить по небольшой гостиной, и Селена, забившись в угол, вообще, по-моему, решила залезть под кушетку.

– Но это невозможно, леди Маргарет, – продолжил он. – Сейчас меняется история, происходит передел империи. И именно в этот момент зажигаются новые звёзды.

Герцог наконец-то остановился и посмотрел на меня: – А вы с вашими способностями уж точно достойны стать королевой.

А я подумала, что архиепископ Кентерберийский опасен и умен, как он всё просчитал, королева, власть которой уже доказана на довольно большой части территории, королева, у которой есть военный союз с большой страной, граничащей на севере, и, королева, у которой заключены торговые соглашения с Ганзой.

– И какой же вы видите мою роль? – задала я вопрос, догадываясь, что у архиепископа, конечно же, может быть своё видение, но мне было интересно мнение герцога.

Услышав его ответ, я с сожалением поняла, что позиция герцога ни в какой степени не поменялась, он всё так же видел мою роль в украшении его трона, потому что он ответил: – Вы будете моей королевой, леди Маргарет, и родите мне наследника, вы станете родоначальницей новой королевской династии.

А мне захотелось закончить: «…и закончите жизнь либо на плахе, либо в монастыре».

Хотя в текущей ситуации в целом, меня бы устроило это предложение, если бы оно не появилось тогда, когда вдруг оказалось, что у меня больше нет другого выхода. А я ненавижу ситуации, когда меня загоняют в угол.

– Вы ведь всё просчитали со своим братом? – спросила я. – Простите, леди Маргарет, – сказал герцог, – но это действительно единственный выход для вас.

– А вы уверены, что короли умрут? – задала я вопрос, который волновал меня саму, но несколько в другом ключе. И потому что на лице герцога мелькнуло сомнение, я поняла, что уверенности нет и у него.

И я решила продолжать: – Вы сами видели Генриха? – спросила я. – Почему Элеонора никому его не показывает, даже кардиналу? Вы уверены, что Генрих тоже находится в том же состоянии, что и король Стефан?

Судя по молчанию, у герцога не было на это ответа.

Но, возможно, что он и не собирался мне отвечать, потому как он сказал: – Я и не сомневался, что вы сразу не ответите, вы слишком умны и осторожны для этого.

И вдруг он снова сделал шаг вперёд, становясь слишком близко ко мне, но я знала, что, как бы мне ни хотелось сделать шаг назад, нельзя, герцог из той породы хищников, в которых любое отступление пробуждает охотничий инстинкт.

А я не жертва, и я обязательно найду способ выпутаться из этой безвыходной ситуации.

Герцог стоял очень близко, это было практически на грани приличия, но обвинить его в том, что он пересёк границы, было нельзя. Я вскинула голову и посмотрела ему прямо в лицо:

– Герцог Кентерберийский, я вас услышала.

Он наклонился так низко, что наши губы почти соприкоснулись. – Так ответьте, вы согласны? – прошептал он.

– Нет, – сказала я, – не согласна.

– Почему? – вдруг растерянно спросил герцог. – Я не согласна давать ответ тогда, когда все вокруг считают, что у меня нет другого выхода.

– Леди Маргарет, – спросил он, – вы понимаете, что, если король умрёт, вас некому будет защитить?

И вдруг, не дожидаясь моего ответа, как-то зло добавил: – Если вы считаете, что ваш верный шотландский пёс сможет вас защитить, то вы очень ошибаетесь.

– Почему? – спросила я, как раз полагая, что влияние Алана поможет мне избежать несправедливости.

– Потому что в дни пути отсюда находятся корабли Жоффруа Анжуйского, которые ждут сигнала от Элеоноры, – ответил он.

Я задумалась. – Но в таком случае и ваш план провалится, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Мой не провалится, – как-то уж слишком уверенно ответил мне герцог. – Почему? – Вам этого знать сейчас не надо. Лучше подумайте над моим предложением, какое-то время оно ещё будет действовать.

И герцог направился к выходу, а у самой двери остановился и тихо, так что я едва расслышала, произнёс: – У вас же есть сын, и о нём вы тоже должны подумать.

Когда за герцогом Кентерберийским закрылась дверь, я еле сдержалась, чтобы не бросить что-нибудь в эту дверь, что-нибудь желательно хрупкое и разлетающееся на тысячу осколков.

«Сволочи! – выругалась я про себя. – За сына я не пожалею ни герцога, ни его брата».

Что-то надо было делать. Мне нужно было срочно узнать, что с королём Генрихом, и, кажется, я знала, кто мне может в этом помочь…