Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Глава 99

Но вот вопрос, кому это будет выгодно, если мы с вами так и не поговорим?

Сначала мне показалось, что леди Элеонора сейчас поднимется и уйдёт, но время шло, а женщина продолжала сидеть, но и в разговор вступать не торопилась.

В гостиной стоял тот особый вечерний полумрак, когда солнце уже почти ушло за горизонт, но ещё не угасло в окнах. Огонь в камине едва тлел, всё же было лето, но лето здесь было не жарким, поэтому, чтобы не допустить в замке сырости, а особенно в этой башне, слуги периодически растапливали камины.

На столике между нами горели свечи, и, хотя свечей не пожалели, тени всё равно появлялась, особенно когда по комнате проносился неизвестно откуда взявшийся сквозняк. Такие они средневековые замки.

А вот за окном просто медленно угасал день, никаких «божьих признаков» надвигающейся катастрофы.

На столе стоял графин, кубки тоже были принесены, пить хотелось, но ни я, ни Элеонора даже не делали попытки.

«Да, ─ подумала я, ─ доверия у нас пока нет, и мой монолог, видимо, не смог растопить тот лёд, который был между нами».

Леди Элеонора сидела прямо, почти неподвижно, а я ловила себя на том, что мне хочется подойти и встряхнуть её, чтобы она «ожила» и ответила мне.

Наконец, прозвучал вздох и потому как вздохнула леди Элеонора, я поняла, что встреча продолжится. – Леди Маргарет, – улыбнулась Элеонора, – вы мне нравитесь. Где-то вы напоминаете меня саму, когда я была чуть моложе. Она не договорила фразу, но я поняла, что она имела в виду … и глупее. Но мне нравилось, когда меня считали глупее кого-то. Пусть лучше меня недооценивают, чем считают слишком умной.

Между тем леди Элеонора продолжила говорить:

– Я размышляла над тем, кому была выгодна смерть короля Стефана. И, если честно, мне до сих пор непонятно, кто мог стоять за отравлением. И если это были не вы, а вам это невыгодно совершенно...

Элеонора вдруг посмотрела на меня будто бы другим взглядом. – Если только это не месть за супруга...

И вдруг совсем другим голосом она добавила: – …Но мне кажется, что не так уж вы его и любили.

Теперь мы поменялись ролями, я молчала, мне нечего было ей сказать, её здесь не было в те страшные для меня дни, а по поводу любви, что же для каждого это слово имеет свой смысл и значение.

Элеонора продолжила: – Я бы подумала на архиепископа Кентерберийского. Пожалуй, что ему была бы выгодна смерть короля Стефана и скорое восшествие на престол Генриха. И, опасаясь того, что я чего-то не понимаю, я решила скрыть истинное положение дел с Генрихом.

Он снова взглянула на меня, даже прищурилась и немного нервно произнесла: –Потому что я не знала и до сих пор не знаю, кто за этим стоит, и эта неизвестность меня страшит.

Я продолжала молчать, мне хотелось, чтобы она высказала свою версию, и Элеонора в очередной раз доказала, что обладает незаурядным для женщины умом.

– Но я всё больше склоняюсь к мысли, что Стефан сам покончил с собой, – сказала леди Элеонора. – И я уверена, что он хотел забрать Генриха с собой, потому что нельзя сказать, чтобы Генрих был совсем здоров. У Генриха было лёгкое несварение, правда, к счастью, на этом всё закончилось. Но пока мы остаёмся здесь, я не могу доверять никому… даже вам.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила я. – Полагаю, что нам нужно выдвигаться в столицу, – сказала леди Элеонора. – Трон пустует. – Король умер да здравствует король*? – спросила я. – Интересное выражение, – сказала леди Элеонора. – Надо бы запомнить.

(* Впервые эта фраза прозвучала во Франции после смерти короля Карла VI в 1422 году. Фраза происходит из французского закона «le mort saisit le vif», который предусматривал мгновенную передачу власти сразу же после смерти предыдущего монарха)

– Но что буду делать я, я знаю. А что будете делать вы, леди Уэльса? – прозвучал неожиданный вопрос. – Я в своём доме, – сказала я, – другого мне не надо, и я готова к тому, чтобы проводить вас.

Леди Элеонора с интересом на меня взглянула. – Вы же не рассчитываете на то, что здесь останется кто-то из ваших приближённых? – спросила я.

Здесь умение владеть лицом леди Элеонору подвело, потому что именно на это она и рассчитывала, на то, что к берегам Карнарвона подойдут корабли Жоффруа Анжуйского.

И, как мы обсуждали с сэром Джеффри, скорее всего Жоффруа предполагался наместником, которого оставят здесь наместником.

Я поняла, что именно поэтому она позволила быть себе настолько откровенной.

И вдруг, то ли это была игра света, потому что за окнами совсем стемнело и свет свечей стал ещё более неровным, то ли моё зрение резко обострилось из-за внутреннего напряжения, но я вдруг увидела, что она не так уж и молода.

Тонкие морщинки у глаз, уже обозначившиеся скорбные складки, идущие от носа к губам, волосы у неё были светлые, но мне почему-то казалось, что и седой волос можно отыскать.

Я улыбнулась, почему-то мне полегчало оттого, что я вдруг поняла, что ей тоже очень непросто: – Вы же кого-то ждали? – спросила я. – Вы знали, – ответила она, не называя имён. – Никто не войдёт в гавань Карнарвона без моего позволения, – сказала я.

– А что насчёт выхода из гавани? – леди Элеонора поджала губы.

– Я же сказала вам, леди Элеонора, что это моя земля. И я готова проводить вас всех, а здесь останутся только те, кто предан Уэльсу.

Леди Элеонора снова замолчала. Пауза длилась долго, так долго, что мне даже пришлось начать вспоминать таблицу умножения, чтобы самой не выдать, что я нервничаю и переживаю.

Наконец она сказала, и это прозвучало по-другому, совсем не так, как предыдущий разговор, который был больше похож на поединок: – Ты была честна со мной, леди Маргарет. Это редкое качество в наше время. Но я тоже буду честна с тобой. Сейчас мы отступим, потому что нам важнее другое. Но пройдёт время, и я не знаю, кто будет на троне Англии, мы или кто-то ещё, но Уэльс в покое не оставят, и ты, леди Маргарет, должна это знать.

То, что сказала Элеонора, очень сильно перекликалось с теми мыслями, которые постоянно были в моей голове. – И что делать? – спросила я. Она посмотрела на меня сочувственно, и я почувствовала себя дурой под этим взглядом. – Когда-то, чтобы не закончить дни в монастыре, мне пришлось сделать выбор, – сказала она. – Пришло и твоё время сделать выбор.

«Блин, неужели нельзя взять и сказать по-человечески, – подумала я, – всё какими-то иносказаниями».

Видимо, на лице у меня отразилось всё, что я думала, потому что Элеонора снисходительно улыбнулась. Подозреваю, что в этот момент она поняла, что я ей не соперник, и всё-таки, сжалившись надо мной, она сказала: – Стань королевой. Только так ты сможешь стать равной и выставлять условия.

Она замолчала, и я поняла, что она и так сказала мне больше, чем хотела. И даже если я продолжу выспрашивать большего она не раскроет.

– Благодарю, леди Элеонора, – сказала я.

Она коротко поклонилась, я сделала то же самое. Мы поднялись.

– Когда вы собираетесь отплывать? – спросила я её. – В ближайшие дни, – последовал ответ. – Хорошо, – сказала я, – уведомите меня, как будете готовы. Мы обеспечим вам соответствующее сопровождение. Мы поняли друг друга.

Она сказала: «Мы покинем твою землю». А я пообещала её отпустить, безо всяких дополнительных условий.

А мне надо было разгадать загадку про выбор и королеву.

Глава 100

Леди Элеонора ушла, я тоже, но в голове моей крутились разные мысли

…И, глядя на неё, на эту женщину с идеальной спиной и усталым взглядом, я вдруг поняла то, чего раньше не замечала. Её выбор, поддержать Генриха, и стать королевой Англии, не был ни актом любви, ни жертвой. Это было выживание, единственный способ удержаться на вершине мира, где женщина либо правит, либо исчезает.

Я была уверена, что она любила Генриха, но не настолько, чтобы бросить налаженную жизнь, и бросится с головой в страсть, для этого она слишком умна, там явно было что-то ещё.

И что означали её слова «стань королевой», это же не про Уэльс, она не считает Уэльс достаточным, чтобы получить равный статус.

И она явно не имела в виду роль королевы Англии, мне кажется, здесь всё очевидно, после смерти короля Стефана между английским троном и Генрихом только расстояние, которое надо преодолеть от Карнарвона до Дувра.

Герцог Кентерберийский вместе со своим братом явно не успеют что-либо предпринять, а мне надо срочно встретиться с Аланом, чтобы договориться о том, как «проводить» наших гостей.

Неужели она имела в виду Алана? Стать королевой Шотландии? А как же Уэльс, как же Давид, мой сын? Да и Алан не торопится предлагать брак в третий раз, боюсь, что все возможности исчерпаны.

Голова раскалывалась от мыслей, которые на ночь глядя были вредны, но, если их не думать, то можно остаться без головы. Вот такой вот средневековый каламбур.

Я решила встретиться с «Викторией». Пусть даже в присутствии леди Ребекки. Всё равно не уснуть, а она скорее всего проводит время в молитвах возле тела супруга.

Отправив служанку, договорится о том, чтобы встретится с леди Викторией, я одновременно отправила одного из солдат охраны к королю Алану, чтобы договорится о встрече утром.

Как ни странно, ответ от Леди Виктории пришёл быстро, как будто бы она ждала, что я предложу встретиться и, когда я подошла к покоям, в которых расположился король Стефан, меня возле них дожидалась сама леди Ребекка.

Я вспомнила, что раньше, когда мы ещё встречались с ней в столице, лицо её при виде меня всегда высокомерно кривилось, то сейчас она была невозмутимо спокойна, как будто бы ей было всё равно кто пришёл.

Мне кажется, приди сейчас вместо меня леди Элеонора и леди Ребекка встретила бы её с таким же лицом.

Она поклонилась мне, и, глядя на этот поклон мне стало понятно, что та леди Виктория, которую я сейчас увижу, не является здесь главной, тем более теперь со смертью короля Стефана

Леди Ребекка провела меня в гостиную, но там никого не было, я подумала, что леди Виктория находится возле тела почившего супруга, но на всякий случай спросила:

– Леди Ребекка, а где леди Виктория?

– Присаживайтесь, леди Маргарет, – вместо ответа прозвучало от леди Ребекки

Я присела за стол и приготовилась слушать.

– Вы же всё поняли, леди Маргарет? – спросила у меня леди Ребекка, глядя мне прямо в глаза.

Я не стала уточнять о чём она, пусть сама расскажет, поэтому осторожно произнесла:

– Я поняла только одно, что король Стефан прибыл без супруги.

– Это правда, – кивнула леди Ребекка, – и я знаю, что король Стефан посвятил вас в это, и сейчас у меня только одна просьба, не выдавайте того, что вы узнали об этом.

Я не стала её убеждать, просто кивнула.

– О чём вы хотели поговорить, Леди Маргарет – спросила леди Ребекка.

– Я хотела спросить, не нужна ли вам какая-то помощь, – сказала я, и это было правдой, потому что каким бы ни было моё отношение к королю Стефану, женщины, оставшиеся одни нуждались в поддержке.

Леди Ребекка посмотрела на меня долгим взглядом, как будто бы оценивая, насколько моё предложение искренне.

– А какую помощь вы могли бы нам оказать?

Я думала об этом, поэтому предложила то, что могла:

– Возможность остаться здесь в Уэльсе.

– Нет, спасибо, – сказала леди Ребекка, после некоторого раздумья, – мы отправимся в столицу и там леди Виктория примет ту судьбу, которая ей уже была предложена.

– Уже предложена? – я удивилась.

– Да, сегодня мы разговаривали с кардиналом Альфонсо, и он предложил леди Виктории вместе с детьми на то время пока будет устанавливаться королевская власть переехать в аббатство при монастыре.

– Она хочет этого? – спросила я.

Леди Ребекка снова посмотрела на меня изучающе.

«Ну да, – подумала я, – я вот такая, хочу точно знать, что никто никого не будет убивать».

Послу пары мгновений молчания леди Ребекка ответила:

– Она ждёт этого момента, ей хочется уединиться где-нибудь в келье для того чтобы она могла спокойно читать молитвы.

И я поняла, что сказано это было именно про ту «Викторию», которая сейчас гостила в Кардифе.

Я не стала задавать вопрос о том, где настоящая леди Виктория с детьми, потому что некоторые знания могут быть опасны.

«Может быть именно это и рассчитывал король Стефан, когда подменял супругу? –подумала я, – но с другой стороны, если бы настоящей леди Виктории была нужна помощь, то, наверное, леди Ребекка мне бы об этом сказала»,

А вслух я произнесла:

–Хорошо леди Ребёнка, в этом случае у меня всё. Если вдруг вам понадобится какая-то помощь или нужны будут дополнительные средства дайте мне знать.

–Благодарю вас, леди Маргарет, – сказала леди Ребекка, всё так де спокойно, как буто никогда между нами не было той вражды, которая когда-то привела эту амбициозную леди к тому, что она была изгнана от двора.

Я встала и пошла по направлению к выходу, а уже у самого выхода леди Ребекка окликнула меня:

– Спасибо вам.

А я обернулась и спросила:

–А что будет с вами Леди Ребекка?

– А что со мной? – Спокойно ответила она, – я вернусь к мужу.

И это ещё раз указало на то, что леди Виктории в её дальнейших планах не было

***

Сегодня был первый день, когда можно было вздохнуть свободно. Наши земли покинули все гости, и светские, и церковные.

На двух кораблях уплыли Генрих с Элеонорой.

Как пообещал Алан, к ним должны были присоединиться корабли графа Жоффруа Анжуйского, их путь лежал в столицу.

На ганзейском корабле уплыли кардиналы, тело Стефана, леди «Виктория» и весь небольшой и унылый двор умершего короля.

Теперь мне стало понятно, почему король Стефан прибыл в Карнарвон с таким небольшим сопровождением, он не собирался возвращаться.

Дело об отравлении короля закрыли, но архиепископ Кентерберийский намекнул мне, что он будет настаивать, чтобы разбирательство продолжилось. Конечно, никто не собирался признавать короля Стефана самоубийцей, но после того, как леди Элеонора отозвала свои обвинения, всё чаще стало звучать, что у короля Стефана было слабое сердце и волнения последних месяцев, особенно связанные с войной, подкосили здоровье немолодого уже короля.

А я стояла на каменной стене замка и смотрела на море, в гавани стояли торговые корабли. Корабли данов, как викинги сами себя называли, должны были зайти в порт сегодня к вечеру, чтобы пополнить трюмы провизией и водой, и получить оплату.

А после того, как викинги уйдут собирался уходить и Алан.

А я так и не придумала, как мне стать королевой, и не оказаться при этом, как леди Виктория непонятно где.

Проанализировав все возможные варианты, я поняла, что Элеонора говорила именно о Шотландии. Но вот вопрос, в каком статусе останутся территории Уэльса?

И второй вопрос, как стать королевой Шотландии, если тебе никто этого уже не предлагает.

Дорогие мои!

Простите за задержку! Я оказалась в таком месте, где интернет практически не работает, выехала в поле, чтобы загрузить продолжение. Но в воскресенье к вечеру уже буду на нормальном интернете.

С любовью,

Ваша Адель

Глава 101

Для меня стало большим удивлением, но Элина попросилась уехать вместе с двором Элеоноры и Генриха. Оказалось, что граф Вермандуа ходатайствовал перед Элеонорой, чтобы она взяла Элину в приближённые фрейлины.

Элина пришла ко мне накануне отъезда и сказала, что, когда Генрих станет королём, она получит развод. – Ты только поэтому едешь? – спросила я. – Я хочу быть рядом с ним, – ответила Элина.

И тогда я решила поговорить с графом, потому что, когда Элина уедет, у меня не будет возможности на него воздействовать, и я решила предложить ему сделку. Деньги, прибыль, доход, вот что всегда мотивирует людей.

Предложи им то, что они хотят иметь, но не просто так, получи что-то взамен.

Граф Вермандуа пришёл сразу, как только получил моё приглашение. – Граф, знаете ли вы, зачем я вас позвала? – спросила я. – Я догадываюсь, леди Маргарет, – сказал граф и улыбнулся.

Я подумала, что действительно знает, и ждал, когда позову.

– Я переживаю об Элине Честер. Всё не просто у неё в судьбе, но она хорошая девочка и достойна счастья, – сказала я и спросила прямо: – Вы собираетесь на ней жениться?

Граф несколько опешил от того, что я задала прямой вопрос, но у меня не было времени размазывать этот разговор на целый день.

И тогда я пообещала, что, если граф женится на Элине, я дам за ней приданое.

У меня в столице было несколько производств, я была готова отдать долю в этих производствах. Мне и самой было выгодно иметь в партнёрах того, кто близок к новой власти. Одно дело отнимать у врагов, а другое, у своих. Но со стороны это выглядело так, что я забочусь о той, что пусть и недолго, но была моей родственницей, по крайней мере, для людей в этом времени такой подход был понятен.

– Это большая честь, – сказал граф Вермандуа.

«Ну ещё бы, иметь ежегодный доход, минимум до пяти тысяч фунтов, это действительно большая честь», – усмехнулась я про себя.

– Там налажено управление, – это я уже сказала вслух, – нет проблем с тем, чтобы продавать, заказы расписаны на год вперёд. Я уверена, для молодой семьи, – я сделала паузу, подчеркнув слово «семьи» – это станет неплохим подспорьем.

Граф Вермандуа поклонился и серьёзно сказал: – Брак с леди Элиной совпадает с моими планами. Как только король Генрих… как только Генрих станет королём и сможет выполнить своё обещание, мы поженимся.

– Это прекрасно, граф, – сказала я, улыбнувшись, но потом намеренно сделала серьёзное выражение лица и добавила, – до этого момента я прошу вас быть осторожным. И … вы поняли, о чём я говорю? – Да, леди Маргарет, это весьма разумно, – сказал граф Вермандуа.

Отец Элины тоже пришёл ко мне. Барон недоумевал и был недоволен решением дочери. Я объяснила ему сложившуюся ситуацию с сыном Джона и то, что решение Элины было больше обусловлено страхом за свою жизнь.

Барон Фортрейн укоризненно покачал головой и даже предложил забрать Генри: – Я позабочусь о нём, – сказал он.

Я пообещала подумать, потому что никто так и не дал мне ответа. Король Стефан не оставил на этот счёт никаких распоряжений, кроме того, что он не считает Генри виновным в смерти отца. А герцог Кентерберийский вообще не спрашивал про своего союзника.

Барон не собирался ехать в столицу. Я понимала, что для него, живущего прежними принципами и верного королю Стефану, сейчас непростой период. И, вероятно, всем этим странным событиям, произошедшим за последнее время, таким, как барон, нужно было время, чтобы осознать.

Но насчёт дочери он был вынужден согласиться, особенно когда я сказала, что говорила с графом Вермандуа, что Элина остаётся под моим покровительством, и я пообещала хорошее приданое для Элины, такое, от которого граф точно не сможет отказаться.

Откажись он от брака с ней, и такого приданого ему больше никто не даст.

Сама же я ждала того дня, когда смогу отправиться обратно в Кардиф. Я соскучилась по сыну. Я соскучилась по замку. Пусть он гораздо меньше, чем Карнарвон, но именно его я считаю своим домом.

И каждый день приближал меня к тому, что я скоро отправлюсь домой. Но одновременно с этим каждый день приближал и отъезд Алана.

Я практически согласилась выйти за него замуж, я уже считала, что это действительно тот выбор, который позволит уберечь и себя, и ребёнка. Если бы он предложил мне снова, то я бы сказала «да».

Я уже продумала, каким образом можно защитить будущие права наследования для Давида в Уэльсе. А дети, рождённые в браке с Аланом, будут принадлежать Шотландии. И Элеонора была права: в том случае, если я взойду на трон Шотландии, я больше не буду смотреть на них снизу вверх.

Я каждый день просыпалась с ощущением того, что вот сегодня Алан придёт и предложит мне что-то. Я же вижу, как он на меня смотрит. Я видела это чувство восхищения мною в его глазах. И несмотря на то, что ему совершенно не выгоден союз с Уэльсом, он здесь уже больше месяца, оставив свою страну, ведь это же не просто так…

Но наступало утро, проходил день, наступал вечер, и ничего не происходило. И сегодня тоже было утро. На завтра был назначен отъезд шотландцев.

Уже были снаряжены корабли, подготовлено серебро, а также все те товары, которыми так славился Уэльс. Теперь я разбирала бумаги, пытаясь снова погрузиться в рутину экономики своих торговых дел, когда в дверь постучали.

Это был один из тех вельмож, кто прибыл с королём Стефаном, но по какой-то причине задержался.

В вошедшем я с удивлением узнала советника короля Стефана – лорда Сэмюэля Гарриета. – Лорд Сэмюэль? – Вы узнали меня, леди Маргарет, – сказал он после того, как поклонился. – Да, лорд, я вас узнала и, признаться, сильно удивлена. Что привело вас ко мне? – У меня для вас послание, – сказал лорд Гарриет. – Откуда вы здесь? Я вас не видела в свите короля, – мне отчего-то стало неспокойно. – А меня там и не было, но я всё это время был в Карнарвоне.

И лорд Гарриет попросил о разговоре наедине. – Могли бы мы, леди Маргарет, пообщаться наедине, так чтобы никто не тревожил? – Да, лорд Гарриет, конечно, – я согласилась, потому что просто так пожилой советник вряд ли бы стал тратить моё и своё время.

И лорд начал рассказывать, что действительно у короля Стефана был некий план. Но я перебила его: – Лорд, прошу вас, не рассказывайте мне подробности, – попросила я. – Некоторые знания бывают весьма опасны.

Лорд Сэмюэль понимающе улыбнулся: – Вы правы, и ваш неженский ум продолжает поражать. Но если вы не хотите знать подробности от меня, то примите вот это письмо. Оно написано королём Стефаном специально для вас.

И прежде, чем отдать мне запечатанный сургучной печатью свиток, лорд Гарриет добавил: – Думаю, что после того, как вы его прочтёте, его надо будет сжечь. Пообещайте мне, пожалуйста. – Если хотите, я могу прочесть его при вас, – сказала я, снова ощутив нервозность, и еле подавляя желание выгнать лорда Сэмюела вместе с его тайнами и письмом.

– Нет, – попросил лорд Сэмюэль. – Я не знаю, что в нём, но это последняя воля короля Стефана, и он сказал так:

«Если я умру, вот это письмо прошу тебя передать леди Маргарет Честер. Пусть она прочтёт его в тишине, тогда, когда рядом никого не будет, и предупреди, что я ей верю».

Что-то во мне сопротивлялось тому, чтобы брать это письмо, такое вот внутреннее чувство сопротивления. Письмо мёртвого короля… Зачем оно мне?

Лорд Сэмюэль ушёл. Может быть, он и мог рассказать мне что-то большее, но я и правда не хотела знать. Пусть разбираются в этом сами, у себя в Англии. А мне сейчас надо разобраться с Аланом и понять, есть ли у меня шанс стать королевой или нет. Если нет, тогда надо будет искать другую стратегию.

Я долго не решалась открыть письмо. Даже были мысли сжечь его, не читая. Но когда день начал клониться к закату, я сдалась и всё-таки открыла запечатанный королевской печатью свиток, и увидела следующее:

Там не было имён, и, если бы это письмо нашёл кто-то, кто мог бы навредить королю Стефану, он бы вряд ли что-нибудь понял.

«Если вы читаете это письмо, значит, я уже мёртв, – писал король, – но я боюсь, что врата рая меня не пропустят, если я не сниму этот груз со своей души, и я очень надеюсь, что вы простите меня. Вы правы. Я приехал без супруги, потому что я знал, что мне не обыграть тех, кто стал сильнее меня, но я решил всё же попробовать. Я отправил её и детей далеко, их не найдут. Но я не мог отправить её одну. Поэтому с ней уехал тот, кого вы оплакивали, ваш супруг. Не ищите его и её. Он обещал вырастить моих детей и позаботиться о ней. Своей волей я освобождаю вас от обязательств перед ним. Я не могу это сделать волею Божией – этот вопрос вам придётся решить самой. Прощайте и будьте счастливы…»

Я смотрела на эту гадость и понимала, что я ничего не понимаю. Первой мыслью было приказать доставить лорда Гарриета и заставить его всё объяснить. Я прочитала письмо ещё несколько раз. Это розыгрыш?!

Ведь если речь шла обо мне, о короле Стефане и о его семье, тогда тот, кого я оплакивала – это Джон? Получается, что он жив?..

Я не успела додумать. В этот момент в дверь постучали, и, я едва успела спрятать письмо. Это был Алан. – Я завтра уезжаю, Маргарет, – сказал он. – Пора, я должен вернуться в Шотландию.

Алан подошёл ко мне близко-близко, склонился так, что я почувствовала этот аромат моря, ветра и дороги, который постоянно окружал его. – Я спрашивал у тебя уже дважды, моя леди, – он улыбнулся и вдруг стал выглядеть молодо-молодо.

А у меня в глазах собирались слёзы, я не хотела слышать сейчас то, что так ждала последние дни. Но Алан продолжил: – Я спрошу в третий раз – ты станешь моей королевой?

Конец книги 2 (там дальше всё написано