Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

Глава 35

Маргарет

Прошло почти три недели с того самого дня, как король запретил мне ехать за Джоном. Я почти каждый день бывала во дворце и совмещала дружбу с королевой с делами. А дела разрастались, словно снежный ком.

Как только от королевы поступил заказ на постельное бельё, то самое, с которым она познакомилась в замке герцогини Норфолк, и я преподнесла ей в подарок несколько комплектов, у меня сложилось впечатление, что я сдала это бельё не в королевскую опочивальню, а в музей, который посещает множество людей. Потому что после того, как мы с королевой полюбовались, каким красивым и удобным стало её ложе, на меня посыпалось столько заказов, что мой несчастный мейстер Николас Умло прибежал ко мне, и волосы у него буквально стояли дыбом.

– Леди Маргарет! – вскричал обычно спокойный Николас, потрясая бумагой с расчётами. – Посмотрите, здесь нужен десяток швей, да и то боюсь, что не хватит!

Я проверила расчёты и поняла, что нам нужна ещё одна гильдия. Но мне пока не хотелось разбрасываться своими секретами направо и налево. С зеркалами всё понятно – там товар дорогой и технологически сложный. А пододеяльник пошить или простыню, это совсем другое дело.

И мы с Николасом решили, что нужно организовать швейный цех.

Первое же помещение, которое предложил Николас, я забраковала:

– Николас, швеи ослепнут после месяца работы, – сказала я. – Нам нужно светлое помещение с большими окнами.

Но проблема была в том, что в этом времени большие окна попросту не делали.

Тогда мы вызвали представителей гильдии стекольщиков, уточнили стоимость витражей и спросили, могут ли они изготовить их таким образом, чтобы стекло пропускало достаточно света.

Получилось затратно. А старик, который сейчас возглавлял гильдию, сказал:

– Леди, такого даже в королевском дворце нет, а вы хотите для швейной мастерской?

И добавил с нажимом:

– Это будет очень дорого.

Он назвал примерную цену, и мы с Николасом, прикинув, поняли: окупать такие затраты только бельём мы будем слишком долго, тем более что стекольщики не гарантировали полную прозрачность витражей.

Тогда я предложила сделать «дневной свет»: один большой витраж и узкое, длинное помещение, в котором поставить места для швей под этим витражом.

После чего я подготовила описание того, кто нам нужен. Благодаря Николасу и Вилли, швей отобрали довольно быстро. Сложнее было найти человека, который бы присматривал за ними и управлял производством. Поэтому пока это приятное дополнение к своим обязанностям получил Вилли, чему был чрезвычайно горд и сразу же написал отцу, что скоро и он может рассчитывать на звание мейстера.

Всё это время, благодаря дружбе с королевой и занятости, мне удавалось избегать светских мероприятий, и не пересекаться с герцогом Кентерберийским, хотя тот регулярно присылал подарки в дом графини Моро, которая с завидным постоянством отвечала ему, благодаря и сообщая, что он молодец, что не забывает старую женщину.

Мы с графиней веселились, и всё ждали, что однажды герцогу надоест, что его подарки принимает пожилая графиня, но поток подарков не останавливался. И графиня Моро была очень довольна.

– Кто ещё принесёт мне такой шикарный окорок, – говорила она

Или примеряла красивые жемчужные бусы, и выходила в них к завтраку.

Архиепископ Кентерберийский же никак не проявлял себя, хотя каждый раз просматривая послания, я и ожидала увидеть бумагу с характерной печатью.

Известий же от Джона так и не было.

***

Джон Честер. Почти пять недель назад

Шотландец со шрамами, разместив английское посольство в небольшом поселении, с одной стороны которого была гора, а с другой болото, сказал:

– Вам придётся подождать, пока король освободится, но никто не собирается терпеть инглендов в нашей центральной долине. Именно поэтому для вас же безопаснее жить здесь.

Джон Честер понял, что спорить бесполезно. Оставалось только надеяться, что Алан Стюарт, узнав о том, что посольство короля Англии прибыло, поторопится.

Но прошёл день, за ним второй, затем прошла неделя, а вызова к королю так и не последовало.

Тогда Джон Честер попытался встретиться с кем-то из глав кланов, но тоже безуспешно: из поселения англичан не выпускали.

Король Алан появился спустя десять дней. Он, как обычно, не стал утруждать себя церемониями и вызовом посольства в свой замок, он пришёл ночью, безошибочно найдя тот дом, где поселили Джона Честера.

Джон поначалу схватился за кинжал, но потом вспомнил привычку шотландского короля приходить в гости, когда его уже не ждали, и вложил кинжал обратно в ножны.

Когда он вышел из крошечной спальни, то за столом уже сидел король Алан. Алан Стюарт был хмур. Одежда его была в пыли, он явно только что вернулся из поездки. Он не стал вставать или как-то приветствовать графа Честера. Он даже не предложил ему присесть.

– Я верил тебе, англичанин, – сказал он мрачно. – А ты попытался меня обмануть, – он посмотрел на Джона немигающим взглядом.

– В чём же я вас обманул? – спросил Джон Честер.

– Ты хотел, чтобы я подписал договор, который закроет моей стране выходы к морю и торговые пути. Оставит лишь одну возможность для торгового сообщения, через Англию, снова оставляя нас в вассальном положении.

Джон молчал.

– Скажешь, что это не так? – резко спросил Алан.

– Это так, – спокойно ответил Джон.

– Ну почему, англичанин? Я же открылся тебе и согласился на все твои условия.

– Но и я согласился на все ваши условия, – ответил Джон. – И, как вы правильно сказали, я англичанин. А значит, для меня интересы моей страны в приоритете. А вам нужен советник, который подскажет по тем вопросам…

Джон замолчал, явно подбирая слова, которые могли бы дипломатично описать провалы в образовании шотландского короля.

– По тем вопросам, в которых я не разбираюсь, ты хотел сказать? – продолжил за него Алан.

– По тем вопросам, где требуется особая экспертиза, – дипломатично уточнил Джон.

Алан взглянул на него долгим взглядом и проговорил:

– Я не убил тебя только потому, что она расстроится.

И они оба поняли, о ком идёт речь.

Джон Честер посмотрел на шотландского короля:

– Вы хотите сказать, что не подпишете договор?

– Нет, – сказал Алан. – Такой договор я не подпишу.

И Джон вдруг, как наяву, услышал звон мечей. Но то, что потом сказал Алан, немного успокоило его:

– Мы с тобой будем обсуждать новый.

И Джон понял, что домой он попадёт ещё очень нескоро.

***

Но, как ни странно, изменения к договору были согласованы буквально за два дня.

На следующее утро вместе с Аланом прибыл Макдугал, его бывший соперник на место короля. Он, в отличие от Алана, отлично разбирался в экономике. Хотя Джон заметил, что Макдугал был менее харизматичен, и понял, почему Алан победил, несмотря на то что был гораздо моложе и менее опытен, чем Макдугал. От Алана исходила сила и уверенность.

Со стороны шотландцев уже были готовы дополнения к каждому пункту. Если смотреть с точки зрения интересов Шотландии, их требования были вполне справедливы для независимой страны, и именно поэтому входили в противоречие с политикой Англии.

В другой ситуации Джон бы не согласился, но сердце его было неспокойно. Он чувствовал, что ему нужно возвращаться. Слишком долго он отсутствовал. Слишком долго не было известий, ни от сына, ни от Маргарет. Только сухие указания из королевской канцелярии. Даже Стефан не писал, как идут дела.

И тогда Джон внёс одно условие, которое, по его мнению, балансировало все изменения, предложенные шотландцами в договоре. За это условие он встал «насмерть». Если бы Алан Стюарт был драконом или тем самым огненным львом, что изображён на его гербе, он давно бы испепелил графа Честера. Но Макдугал взял сутки на размышления и увёл Алана, уже ухватившегося за рукоять короткого меча.

На следующий день шотландцы вернулись и сообщили, что принимают это условие.

Пункт гласил:

«По достижении брачного возраста принцессы Марии, дочери короля Стефана, Алан Стюарт, король Шотландии, должен будет вступить с ней в законный брак.»

Договор был подписан, и спустя ещё неделю Джон Честер отплыл в сторону Англии.

Дорогие мои!

Продолжение будет завтра, таким образом, снова выхожу на график по нечётным дням.

Спасибо, что подождали!

С любовью,

Адель

Для тех, кто в завтра, 7 июня в Москве:

А завтра 7 июня на книжном фестивале Красная площадь в 14:00 по мск времени шатёр № 12 я буду участвовать в мероприятии по приглашению от .

Глава 36

Маргарет

Чтобы не впадать в уныние я работала. И это помогало не думать пока о том, что же дальше, я была готова к любому исходу. У меня даже был вариант на случай, если вдруг Джон не вернётся. Да, это Средневековье и нельзя было исключать и этот вариант. Прошение к королю с просьбой отпустить меня в моё графство было написано, но пока не подано.

За пределами столицы, Николас вместе Вилли держали лошадей и экипаж, в любой момент готовый увезти их хозяйку. Возможно, это было наивно и я бы не смогла уйти , если бы вдруг за мной была погоня, но у меня на этот случай был план.

И ещё это успокаивало меня, таким образом была хотя бы видимость того, что я хоть как-то контролирую ситуацию.

А в организации работы я, со своей стороны, наверное, удивляла средневековых людей. Даже привыкший ко мне Николас как-то раз удивлённо сказал:

– Зачем им столько перерывов, как вы пишете? И почему они у вас будут работать всего до колоколов*? Обычный рабочий день – с рассвета и до заката. А если после заката будет темно, то мы можем добавить ещё время и включить масляные лампы.

(*примерно восемь часов, до колоколов на вечернюю службу)

Ну не объяснять же средневековым людям кодекс охраны труда. Несмотря на то, что мне повезло и в этом времени я графиня, эксплуатировать людей я не стану.

Но просто шить бельё мне показалось нерациональным. Я подумала, что гораздо интереснее сделать комплекс и поставлять бельё вместе с шерстяными одеялами и подушками. Однако шерстяные изделия, такие как одеяла и подушки, пока производились только в моём графстве, и там все заказы были расписаны на несколько месяцев вперёд.

Поэтому были отправлены люди на поиски овечьих хозяйств неподалёку от столицы. Конечно, мы нашли те места, где разводили овец, возле крупных городов всегда это было, иначе люди, живущие в них, не смогли бы питаться мясом. Но, как и у меня в графстве, качество выделки шерсти было очень низким, и почти две недели мы потратили на то, чтобы наладить процесс очистки шерсти, сушки и подготовки её для дальнейшей работы – чтобы больше не тратить время на доработку сырья.

По найму сотрудников на производство шерстяных изделий Вилли предложил хорошую идею. Она оказалась идеальной: с одной стороны, сохранялась конфиденциальность технологии изготовления одеял и подушек, а с другой – мы могли помочь тем, кто уже отчаялся найти работу из-за каких-либо увечий.

Я поговорила с леди Лизбет, которая, как и многие аристократки, помогала разным приютам при монастырях. Она сказала, что при монастыре святой Бетины есть приют для слепых. Туда-то мы и направились с Николасом, и достаточно быстро отобрали несколько человек, которые очень хорошо чувствовали руками, видимо, благодаря отсутствию зрения.

Договорившись об оплате, на которую эти люди, казалось, уже и не надеялись, и согласовав с приютом, что мы будем забирать их утром и возвращать вечером, а также оплачивать их проживание и питание, мы приняли на работу восемь женщин и двух мужчин.

Николас и Вилли носились как угорелые, ведь на них ещё висело производство колбас, которое уже почти полностью функционировало, и стекольная гильдия. Поэтому Вилли полностью взял на себя управление пошивочной и шерстяной мастерскими.

Глядя на то, как весело средневековая аристократия перенимает то, что уже переняла королева, мне пришла в голову мысль, что неплохо бы было подарить Её Величеству комплект нижнего белья.

Не сказать, чтобы здесь совсем не было нижнего белья, но то, что использовалось сейчас, категорически меня не устраивало. И вот сегодня, отправившись во дворец, я по дороге обдумывала эту мысль. Но сегодняшний мой визит ознаменовался одним из событий, которые запоминаются на всю жизнь.

Я приехала к королеве, как делала это почти каждый день, либо до того, как погружалась в организацию дел, либо после, и совершенно не ожидала, что в ответ на моё приветствие Королева с загадочным видом сообщила мне:

– Посольство во главе с Джоном Честером сегодня утром вошло в устье Темзы. Это означает, что сегодня они должны прибыть в Дувр.

В сердце радостно затрепетало: неужели, наконец-то, я увижу Джона? Можно будет поговорить с ним обо всём, что происходило за эти дни, пока его не было. А с другой стороны, мне стало страшно. Конечно, сначала он явится ко двору, к королю. И что скажет ему король? Что его сын покушался на его невесту? Или что его сын находится фактически в заложниках у архиепископа Кентерберийского? И как быстро Джону доложат, что его невеста отплясывала в средневековых сценках с герцогом Кентерберийским?

Я подумала, что мне определённо нужно увидеть Джона первой.

Я посмотрела на королеву и тихо произнесла:

– Ваше Величество, а могу я дождаться приезда Джона здесь, чтобы увидеть его до того, как он пропадёт в официальных докладах?

Королева, которая была барышней романтичной и потому правильно поняла мой посыл, кивнула и с улыбкой согласилась:

– Конечно, леди Маргарет, мы сделаем всё, чтобы вы встретились с графом как можно раньше.

Она тут же отправила одну из своих фрейлин «в засаду» во двор дворца, а другую – в коридор, ведущий к кабинету Его Величества. Всё было устроено так, чтобы, как только появится известие о том, что граф Честер прибыл ко дворцу, мы узнали об этом раньше, чем Его Величество.

По моим ощущениям, прошло ещё полтора часа, прежде чем запыхавшаяся фрейлина прибежала в покои Её Величества, где мы с королевой сидели в ожидании, и сообщила:

– Приехали. Они во дворе, спешиваются!

Мы с Её Величеством, куда же без королевы, почти синхронно встали и пошли в сторону того коридора, где располагался кабинет Его Величества. Шли мы нарочито медленно, чтобы не получилось так, что мы придём слишком рано, но иногда срывались на более быстрый шаг, чтобы не опоздать.

Мы вошли в коридор и успели сделать несколько шагов, когда с другой стороны показался Джон. Я сразу увидела его. Он выглядел похудевшим, лицо его было загорелым и обветренным. Мне показалось, что седины в его волосах прибавилось.

Он тоже увидел меня. И, поймав его взгляд, в котором, мне хотелось верить, была радость от нашей встречи, я не стала себя сдерживать. Побежала ему навстречу, плевать, как это выглядит по этикету. Остановилась напротив него, не решаясь сделать последний шаг. Но когда он выдохнул:

– Маргарет...

Как будто кто-то толкнул меня в спину, и я влетела в него, прижалась лицом к груди, и обняла.

– Джон...

– Маргарет...

От Джона пахло потом, морем и кожей. Похоже, он прямо с корабля приехал во дворец. Я посмотрела ему в лицо.

– Джон, – сказала я, чувствуя, как губы расплываются в радостной улыбке, – я не знаю, что говорить дальше...

Похоже, у Джона была та же проблема, потому что он тоже, кроме моего имени, ничего не произнёс.

Вдруг дверь кабинета Его Величества распахнулась, и оттуда показалось худое и недовольное лицо лорда Сэмюэля Гарриета. Увидев нас с Джоном, обнимающихся на пороге кабинета, его лицо вытянулось, потом он нахмурился и сухо произнёс:

– Лорд Честер, Его Величество ждёт вас.

Мы с большим сожалением оторвались друг от друга, и я поняла, что так и не сказала Джону ничего из того, что собиралась, до его встречи с королём.

Глва 37

Шотландия. Алан Стюарт

– Какого чёрта ты меня заставил подписать этот дурацкий договор? – спросил Алан Макдугала.

Макдугал был старше, и, видимо, поэтому он ответил спокойно:

– Алан, тебя же завтра никто не заставляет жениться. До совершеннолетия девочки ещё восемь лет.

– Не восемь, а шесть, – мрачно уточнил Алан.

– Даже если шесть, – пожал плечами Макдугал, – это не значит, что ты будешь обязан это сделать. Тем более за эти шесть лет всякое может произойти.

– Что, например? – резко перебил Алан, неожиданно ощутив, что все его планы полетели к чёрту из-за одной подписи… и хитрого англичанина, которого он почему-то не убил.

– Ну, может разразиться эпидемия, и.. дети часто умирают.

– То есть ты предлагаешь мне сидеть и надеяться на то, что несчастная девочка помрёт? – в голосе Алана звучала ярость.

Макдугал поджал губы.

– Конечно, нет. Но и не трать это время попусту, вспомни в каком состоянии наша страна, а эти шесть лет, и твоё согласие – это гарантия мира для Шотландии. Сделай так, чтобы ты мог диктовать условия, а не чтобы тебе их продолжали навязывать.

Алан задумался. Он молчал какое-то время, и когда вновь поднял глаза и посмотрел на своего бывшего соперника, а теперь советника, взгляд его был неживой. Но только потому, что там больше не было эмоций. Как будто Алан Стюарт, которого всегда отличал внутренний огонь, неожиданно превратился в глыбу льда. И лишь лёгкий вздох показал Макдугалу, что на самом деле творится в душе молодого короля.

– Хорошо, – сказал Алан. – Будем заниматься тем, чем планировали. Теперь у нас есть для этого время.

Макдугал вдруг заметил, что на лице Алана, возле губ, появились две морщины. И он подумал, что раньше этого не было.

«Взросление всегда идёт через боль.»

А над долиной Глен мор собирались низкие серые тучи. Короткое лето заканчивалось и впереди была длинная зима. А война и противостояние с Англией истощили страну, и пережить эту зиму шотландцам будет непросто. Но в одном Макдугал был прав: имея на руках брачный договор с Англией, Шотландия могла увеличить поставки продуктов и дожить до следующего урожая.

***

Англия. Джон Честер

Джон Честер вышел от короля, когда солнце, которого сегодня не было видно на затянутом тучами небе, пересекло середину небосклона.

Маргарет в коридоре Королевского дворца уже не было, да и было бы странно надеяться на то, что она всё ещё стоит под дверями кабинета Его Величества.

Возникла мысль послать к королеве в надежде, что Маргарет всё ещё у неё, но королевский дворецкий сообщил:

– Её Величество занимается с детьми, а леди Маргарет уехала по делам.

«Может быть, оно и к лучшему», – подумал Джон Честер.

После той информации, которую он получил от короля, меньше всего ему сейчас хотелось видеть Маргарет и давать волю чувствам и эмоциям. Потому что чувства были противоречивыми, а эмоции, на фоне общей усталости, в большей степени негативными, чем позитивными.

Та радость, которая возникла, когда он увидел Маргарет, неожиданно выходящую из-за угла в коридоре, несколько потускнела после тех новостей, которые сообщил ему Его Величество.

Отдыхать было некогда, и граф Честер решил поехать в свой столичный дом, переодеться и, без предварительной договорённости, поехать к архиепископу Кентерберийскому.

Конечно, у Джона были сомнения, примет ли его архиепископ, но и оставить ситуацию так, как она есть, граф не мог.

Тем более, что его старый дворецкий сообщил:

– В последнее время молодой господин забросил свои гулянки и почти не употребляет напитков.

Подъезжая к закрытым воротам дуврской резиденции Кентерберийских, со стороны, больше напоминавшей военную крепость, коей она раньше и была, Джон Честер в какой-то степени был уверен, что ворота не откроют и архиепископ будет всячески затягивать со встречей, вынуждая графа нервничать. Но, как ни странно, ворота Дуврской резиденции опустились, стоило Джону и его охране подъехать ближе.

Джона Честера пустили внутрь, даже не попросив его охрану остаться снаружи, и уже скоро он шёл по анфиладам замка. Звуки от его шагов гулко разносились, достигая высоких потолков.

Джон Честер был здесь всего пару раз и каждый раз поражался: что двигает человеком, чтобы жить в таком огромном помещении? Он подумал, что, наверное, зимой оно даже не протапливается до конца. Если только сюда не свозят все свечи, собранные во всех храмах Англии… – мрачно усмехнулся про себя Джон Честер, останавливаясь напротив огромных высоченных дверей в кабинет Его Святейшества.

Да и сам кабинет архиепископа был таков, что любой вошедший сюда чувствовал себя маленькой мухой даже по сравнению с тем человеком, который сидел на своём троне за столом.

Точно так же, как он шёл по коридорам замка, впечатывая каблуки сапог в мрамор полов, граф вышагивал по анфиладам. Он подошёл ближе к столу и склонился.

– Присаживайся, сын мой, – мягко прозвучало от архиепископа.

Граф оглянулся на стоящий стул и понял, что если он сейчас сядет на него, то вряд ли увидит лицо архиепископа, ч высоты стула видны ему будут только собственные колени.

– Благодарю вас, святой отец, я не устал, – сказал граф.

Тогда архиепископ встал, вышел из-за стола и протянул графу руку. Граф прислонился лбом к большому красному перстню и подумал, всё ещё ощущая кожей то место на лбу, которым дотронулся до рубина: «Интересно, у меня на лбу останутся кровавые следы или это просто камень?»

Настроение было мрачным, скорее всего, сказывалась усталость и всё то, что он узнал от короля. Хотелось спать.

– Что привело тебя ко мне, сын мой? – с ангельским видом, не показывая даже тени того, что он знает причину приезда, спросил архиепископ.

– Я пришёл за сыном, – прямо сказал граф, у которого не было сил на интриги.

– Ах да, – как будто только что вспомнив, вздохнул архиепископ Кентерберийский. – Бедный мальчик...

– Он не бедный, – теряя терпение, сказал граф Честер. – Он мой наследник.

Архиепископ снова тяжело вздохнул и посмотрел на Джона долгим взглядом.

– Тебе, сын мой, надо бы умерить гнев и гордыню, – вдруг сменив «ангельский» тон на нравоучительный, произнёс он.

– Ты, видимо, немного времени уделял воспитанию своего наследника, – добавил архиепископ. – И теперь ему надо провести время в общении с Богом.

Он перекрестился и ещё раз строго взглянув на графа, добавил:

– Я бы попросил тебя, сын мой, не мешать ему.

Джон Честер не был настроен на долгие обсуждения, он знал, что в своём праве.

– Я хочу забрать его домой. И если есть какие-то обвинения, то готов рассмотреть их в порядке уложения высоких родов.

Архиепископ мелко рассмеялся. Графу даже показалось, что это смеялся кто-то другой, настолько несвойственным был этот смех для церковного служителя. Поэтому Джон вопросительно приподнял бровь, но ничего не сказал, ожидая, что архиепископ сам всё объяснит. Тот тоже молчал. Тогда граф произнёс:

– Ваше святейшество, вы меня услышали? Я хочу забрать сына домой.

– Не лучше ли, граф, это сделать после того, как вы решите вопрос с теми обвинениями, которые были выдвинуты против вашего сына? Всё-таки на территории монастыря он находится в большей безопасности, – произнёс архиепископ.

– Я не слышал ни о каких обвинениях, – сказал граф. – Может быть, вы меня просветите, ваше святейшество?

Но архиепископ был явно не настроен продолжать разговор:

– Это дела мирские. Мы заботимся о душах, – отрезал он.

Граф сложил руки на груди и произнёс:

– О душах – это прекрасно, ваше святейшество. Поэтому вы, я надеюсь, не будете возражать, если все те церковные бенефиции, что сейчас имеет ваша церковь в Англии, будут перенаправлены напрямую в папскую казну?

Судя по тому, как изменилось выражение лица архиепископа, такого поворота событий он не ожидал. В огромном кабинете будто бы перестало хватать воздуха, настолько ощутимым стало напряжение. Джону даже показалось, что с высокого потолка начали сыпаться камни, таким тяжёлым стал взгляд архиепископа.

– Я вас верно услышал, граф? – мрачным тоном, тяжело роняя каждое слово, спросил он.

Граф молчал.

– Это только ваше мнение или вы выражаете мнение Его Величества? – задал архиепископ ещё один вопрос.

– Это мнение короны, ваше святейшество, – сказал Джон.

Архиепископ прищурил глаза, и лицо его приобрело хищное выражение. Граф вдруг подумал, насколько всё-таки они с братом похожи.

– Вы меня шантажируете? – спросил архиепископ.

– Да, ваше святейшество, – просто сказал Джон Честер. – Я сегодня хочу увидеть своего сына дома.

Архиепископ обошёл стол и сел на свой трон. Граф отметил, что трон настолько высокий, что, даже сидя на нём, архиепископ смотрел ему в глаза, не поднимая взгляда.

– Хорошо, сын мой, – тоном, которым можно было замораживать землю, произнёс архиепископ. – Я распоряжусь.

Он взял перо, бумагу и быстро что-то написал, после чего передал лист графу. Тот развернул и посмотрел: на бумаге было написано разрешение на то, чтобы он мог забрать сына из монастыря.

– Но я всё же рекомендую поехать вам завтра с утра, – добавил архиепископ. – Дорога не близкая, возвращаться вам придётся уже в темноте.

Граф аккуратно свернул бумагу, засунул её в карман и с полуулыбкой, по-светски склонив голову, произнёс:

– Ничего, ваше святейшество. У меня хорошая охрана. И... больше у меня к вам вопросов нет. Позвольте откланяться.

Архиепископ протянул руку, но граф как будто бы не заметил. Сделал два шага назад, как если бы прощался с королём, но затем, вспомнив, что это не король, развернулся и вышел, подставляя спину.

Архиепископ, со своей стороны, как наяву увидел, как кинжал вонзается в незащищённую спину графа, и подумал, что физически, да, это убийство, и это один из смертных грехов. Они сейчас не в Крестовом походе, а граф не сарацин. Но главный вопрос: как графу удалось убедить труса Стефана поддержать эту идею?