Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Глава 58

Они прибыли по суше, через перевалы, побоявшись идти на корабле. Я как раз была в лаборатории, когда прибежал мальчик, которого отправил Надд, с информацией, что к нам с перевала спускается довольно большая процессия.

В нашей глуши это была редкость, но я сопоставила эту информацию с тем, что получила голубя от Джона, он писал, что возвращается. К сожалению, большие письма голубями было не передать. Я подумала, что, наверное, это Джон. Но почему большая процессия?

Я выскочила из лаборатории и побежала собираться. Выслушала выговор от Мэри, что, мол, в моём положении, правительницы Уэльса и готовящейся стать матерью леди, так носиться по замку уже не стоит, и всё же собралась, чтобы выйти на улицу встречать прибывших.

Погода сегодня позволяла, и мы с леди Элери, в сопровождении традиционной охраны, которую мне в основном предоставляли либо капитан Седрик, либо сэр Джеффри, вышли во двор замка.

Ворота у нас днём всегда были открыты, поэтому мы сразу увидели, что впереди едут Джон и его сын. Какой-то червячок сомнения шевельнулся у меня внутри, возможно, сработала моя женская интуиция, но я отогнала эту мысль, подумала, что, наверное, это хорошо, если Джону удалось договориться с Генри, и простить его.

Вслед за мужчинами во двор замка въехала карета, и я почему-то обрадовалась, увидев, что Генри прибыл не один, а с супругой.

«Ну что ж, значит, всё хорошо, – будто бы уговаривая саму себя, подумала я, – семья воссоединилась».

Подавив в себе желание броситься на шею Джону, я дождалась, когда мужчины спешились и сами подошли ко мне. Сэр Генри излучал радушие, лицо Джона было довольным.

– Маргарет, я привёз тебе гостей, – сказал Джон, улыбнувшись.

Я начала лихорадочно вспоминать, что там требуется ответить по этикету. Выручила меня моя незаменимая Элери, она имела на это право как старшая фрейлина.

– Мы рады приветствовать вас, – сказала она.

Я кивнула головой, но мне на мгновение показалось, что в глазах Генри мелькнула тень недовольства. Но я не стала расстраиваться, в конце концов, я всё же была выше его по положению.

Несмотря на то, что, скорее всего, он принял бумаги, подтверждающие его власть в Уэльсе, наместник ведь это почти что король, но я-то не собиралась ему подчиняться.

Когда наместником был Джон, у короля Стефана ещё был шанс, что Джон меня уговорит. Теперь же я чувствовала себя хозяйкой.

Но сейчас было не время выпячивать свою позицию. Я улыбнулась, и, всё-таки повисла на шее у Джона, поймав одобрительные взгляды со стороны своих людей и удивлённо-непонятливые взгляды со стороны людей Генри.

Вскоре из кареты выбралась его супруга, Элина. Глядя на неё, я почему-то вспомнила, как она с восторженным восхищением смотрела на Джона. Обратила внимание на то, как она реагирует сейчас. Похоже, ничего не изменилось. Девочка всё так же влюблена в отца своего супруга.

«Будет весело», – подумала я и переглянулась с Элери. Она тоже заметила тот ревнивый взгляд, который был брошен юной баронессой на моего супруга.

– Я сейчас распоряжусь подготовить вам покои, – сказала я. – Пойдёмте, Элина. Пусть мужчины пока разбираются с лошадьми и грузом.

– Эй, – сказал Джон, – Маргарет! Мы тоже устали!

– Джон, здесь всего два дня пути, – напомнила я.

– Да, но на перевалах уже холодно, – весело сказал он.

– Я прикажу подготовить горячую воду, – ответила я и, подхватив под руку юную баронессу, устремилась внутрь замка.

Джон рассказал мне вечером, что у него был с сыном непростой разговор.

– Но я уверена, что он принял вверительные грамоты, – сказала я.

– Да, – подтвердил Джон, – но он принял их не сразу. Вначале мы поговорили с ним.

– Ты уверен? – спросила я. – Что он будет соблюдать интересы короля Стефана?

– По крайней мере, он так сказал. И… Маргарет, я рассказал ему о том, что у него будет брат.

А вот это мне совершенно не понравилось. Я не стала корить Джона, для него Генри родной человек…

– Ну, Джон, возможно, ты поспешил… – просто сказала я, – и там не брат, а сестра.

Мы сидели на мягком диване, обнявшись, я спиной опёрлась на грудь Джона, а его рука лежала у меня на животе.

– Я уверен, – сказал Джон, – что там мой сын.

И в этот момент я почувствовала, как ребёнок толкнулся. Джон испуганно отдёрнул руку.

– Маргарет?..

– Да, Джон, – рассмеялась я. – Наверное, это всё-таки сын, и он тебя услышал.

Джон снова положил руку мне на живот и с улыбкой спросил:

– Юный Честер?

И его снова толкнули.

После этого, конечно, у меня из головы улетучились все тревоги. Нахлынуло ощущение счастья и ожидания чего-то хорошего.

Джон сообщил, что Генри с супругой останутся на праздновании Дня всех святых, но потом потихоньку будут собираться, чтобы успеть до того момента, как перевалы покроются снегом.

До этого момента, в принципе, оставался ещё месяц. Поэтому я подумала, что действительно, возможно, что это будет хорошее время. Пока они гостят у нас в замке, я здесь хозяйка, и на таких условиях я готова сделать ещё одну попытку стать ближе с сыном Джона. Потому что он ему дорог.

***

Сэр Генри в это время рассматривал небольшой флакончик. Во флакончике была концентрированная настойка. Нет, это был не яд.

Но это было одно весьма интересное средство, которое растворялось в воде и практически не имело запаха, возможно, только ненавязчивый лёгкий аромат мяты. И оно было опасно только для одной категории людей, для женщин, которые ждали ребёнка. Каплю этого средства использовали повитухи в Византии, чтобы облегчить роженицам тяжёлый процесс родов. Но если развести больше, чем каплю, то роды могли начаться раньше. Гораздо раньше.

Когда отец сказал Генри о том, что у него с Маргарет скоро будет сын, и услышав, с какой радостью и уверенностью отец произносил слово «сын», Генри сразу для себя решил, что никакого сына, кроме него, у отца не будет.

Он снова подумал, что его так называемая мачеха умна и не стала терять времени, сразу забеременела после свадьбы. Не то что его жена… Он бросил недовольный взгляд на кровать, где спала Элина.

Элина всё больше раздражала его. Внешне похожая на Маргарет, что, собственно, его и привлекло, по характеру она была совсем другой, она была покорна, тиха и молчалива. И если сначала Генри это нравилось, то постепенно стало раздражать, что в ней нет огня. И Генри понял, почему он ещё так ненавидит Маргарет. Потому что он завидовал отцу.

Да, он получил грамоты от короля Стефана и стал наместником. Да, даже при новом короле он останется наместником, это уже договорено. Но Генри хотел получить всё. И сегодня, увидев, как Маргарет бросилась на шею его отцу, Генри понял, что и её он тоже хочет заполучить.

«Но сначала, – подумал он, – надо найти способ, чтобы эта жидкость попала в ту воду, которую пьёт леди Маргарет».

А воду ей приносят отдельно, с кухни, предварительно проварив.

«Что за прихоть?..» – раздражённо подумал Генри. – «Но по крайней мере я буду точно знать, что это вода предназначена именно ей. И средство, которое я приобрёл за бешеные деньги, не будет израсходовано зря».

Глава 59

Уже неделю Генри и его супруга гостили у нас. Элина оказалась очень живой и любознательной девочкой, и бегала за мной как хвостик.

Пришлось посетить с ней все производства, всё показать, но, как местная аристократка, она, конечно, провела много времени в ювелирной мастерской. Выбрала себе украшения, но спросила: – Могу ли я их купить?

Я вспомнила, как себя вела леди Эссекс, здесь же всё было достойно. Поэтому я ей их подарила. В конце концов, могу себе позволить.

Генри за ужином сразу обратил внимание на новые украшения супруги. Лицо его стало недовольным, но Джон сказал: – Пусть это будет маленьким подарком к празднику.

В ожидании праздника всё преображалось, настроение у всех было приподнятое, всё-таки здесь, это не то, что в центральной Англии, здесь люди всё ещё отдавали дань духам, верили в то, что есть переходные дни от света ко тьме. Хотя сэр Джефри, участник крестовых походов и злился, в шутку называя нас всех язычниками.

Но люди следовали традициям. Ходили на «немые ужины», по сути являвшиеся поминальными обрядами, где на стол ставились лишние приборы, куда накладывалась еда, для духов предков.

Окна, а иногда и двери оставляли открытыми, считая, что так духам будет легче войти в дом.

На эти несколько дней празднования мы даже отменили все работы, и все вернулись домой. Рыбаки, которые предпочитали по нескольку дней проводить в море и в рыбацких избах на берегу, вернулись к семьям.

Прогуливаясь по посёлку, было интересно наблюдать, как все ходят друг к другу в гости.

Утро в день Самайна в Кардиффе выдалось туманным. Туман спускался с гор, и, если вглядываться с самой высокой башни замка, то казалось, что из леса вытекает большая призрачная река. Воздух был насыщен влагой и запахом дыма, в низине, видимо, уже разжигали первые костры.

Даже во дворе замка царила суета. Женщины расстилали холсты, на которых мальчишки складывали собранные за день хворост и сухие ветки, из этого полагалось сложить много костров вокруг крепостных стен, главный же костёр планировали делать в посёлке на площади.

Из посёлка пришли женщины с дочерями, чтобы украсить входы в замке ветками кизильника и плюща, я заметила, что они вплетали в них засушенные колосья.

На мой вопросительный взгляд, ответила вездесущая Мэри:

– Леди Маргарет, это чтобы отогнать нечисть, хорошие духи пройдут, а нечисть нет.

С кухни доносились запахи жареного мяса, слышался зычный голос Ринтаны, которая на кого-то ругалась.

– Где баран?! – кричала на кого-то Ринтана, – ты зачем его к свинине положил? Леди велела готовить раздельно.

– Это не я, – откликнулся кто-то неожиданным баском. – Это Уфин.

Я спустилась во двор, кутаясь в шерстяной плащ. Удивилась, увидев супругу Генри. Она подбежала ко мне с охапкой сухих трав.

– Леди Маргарет! А вы знаете, что нужно сжечь пучок полыни и прыгнуть через костёр, чтобы весь год не болеть?

– Тогда заготовь мне три пучка, – улыбнулась я. – Мне и малышу пригодится.

Мы обе рассмеялись. Но на сердце было неспокойно, не знаю, может оттого, что мне не хватало солнца, или оттого, что всё слишком было гладко, как будто не по-настоящему, и где-то на краю сознания звенело ощущение надвигающейся беды.

Ещё заранее, за несколько дней до праздничной ночи, мужчины начали строить временные навесы на случай, если пойдёт дождь, сколачивали и ставили длинные лавки, устанавливали специальные ограждения для кострищ.

На площади в посёлке ставили длинные столы. Я вспомнила, как мейстер Умло расстраивался, что столько сукна уйдёт в никуда, но традиции есть традиции, и, если положено дерево закрыть чистой скатертью, надо закрывать.

Накрывали на столы все вместе, каждая хозяйка тащила блюда с пирогами, овощи, сидр, мужчинам чего покрепче.

Мужчины сложили огромный костёр, символ силы и очищения.

По традиции, перед закатом я должна была зажечь первый факел от огня в очаге замка и вынести его к площади. Это было священное действо, свет из сердца дома указывал духам предков путь, чтобы те могли вернуться в эту ночь и быть рядом.

Я посмотрела на небо, солнце уже клонилось к горизонту, и ночь подступала. Праздничная ночь.

Оказалось, что и в одежде тоже были традиции. Мы с Мэри выбрали для меня зелёное платье, украшенное золотистой вышивкой в виде дубовых листьев. Живота почти не было видно под складками ткани, но я чувствовала, как ребёнок внутри меня будто прислушивается к происходящему.

Плащ взяла тёплый с капюшоном, ночи уже были холодными, для шубы рано, а вот для шерстяного плаща с шерстяными рейтузами в самый раз.

Такие же рейтузы я подарила и Элине, мы их недавно запустили в производство. Элина с удивлением рассматривала необычную конструкцию, и я сразу поняла, какой у неё был основной вопрос. Пришлось объяснять: – Чтобы сходить в туалет, нужно их снимать. Зато попа не замёрзнет.

Мы уже все в замке были обеспечены этим изделием. Я была очень благодарна местным мастерицам, которые, может быть, и не сразу, но всё-таки поняли, чего я от них добиваюсь, когда пришла к ним с этой идеей.

Джон тоже приоделся, я заметила, что у него на плаще приколот серебряный олень, мой подарок, олень, кстати, был изображён на его гербе.

Джон, увидев меня, рассмеялся:

– С такой королевой и я готов стать язычником.

На центральной площади уже было полно людей. Зажжённые факелы трепетали на ветру, костры по кругу площади полыхали ярким светом, дети бегали между столами.

Головы женщин были украшены венками, мужчины, если не приоделись, то явно надели новые кожаные пояса. От каких-то костров раздавались песни, старинные, протяжные, слов было не разобрать, но очень душевные.

Мы с Джоном подошли к главному костру, Джон передал мне факел, и я с факелом в руке подошла к поджигающему кругу. Это был ритуал, я хозяйка, леди, дающая свет и благословение.

– Кидай, – шепнул мне Джон. И я кинула.

Огонь вспыхнул сразу жарко, высоко, и толпа закричала от восторга. А меня Джон подхватил на руки, оттаскивая от костра. Я только потом поняла зачем, огонь горел очень жарко, и стоять рядом было опасно.

Люди начали кричать что-то про огонь, про урожай, про защиту, кто-то крикнул:

– Пусть зима будет мягкой!

Гулянья начались весело, все пели, рассаживались за столы, вскоре пошёл запах жареного мяса.

После еды начались пляски. Мужчины и женщины водили хороводы вокруг костра, кто-то играл на каких-то инструментах, похожих на дудки.

Я обратила внимание Джона: – Генри не пьёт. – Да, – ответил Джон. – Я сам рад, что мальчик повзрослел. Конечно, не всё, что он сотворил, мне нравится, но это его ошибки.

А я подумала о том, что главное, чтобы его ошибки не отразились потом на нас.

Но этой ночью мы были счастливы. Люди, за которых я отвечала, были обуты, одеты, накормлены. И пусть впереди была неопределённость, но именно сейчас все радовались тому, что пришёл праздник, что будет самая тёмная ночь, и злых духов надо прогнать костром. И чем больше будет костёр, тем быстрее вернётся свет.

Мы не стали засиживаться долго, и где-то около полуночи с Джоном пошли обратно в замок. День был длинный, поэтому уснули сразу, как только рухнули в кровать.

Утром Джон встал раньше меня. Я ещё посмеялась: – Лишний бокал вина, выпитый вечером, заставляет проснуться пораньше.

– Маргарет, я выпью твою воду? – спросил Джон, – Сил нет сейчас ждать, пока кто-то принесёт воды или идти на кухню за водой. – Конечно, – лениво ответила я.

Послышался звук льющейся в бокал воды.

–Сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли ещё, – сказал Джон.

Все знали, что я пью только кипячёную воду. Посмеивались, но были и те, например Элери, кто тоже использовал кипячение для себя и детей. А вот Джона я никак не могла к этому приучить.

Джон выпил почти весь кувшин и крикнул слугам: – Принесите ещё воды для леди.

Я потянулась на кровати. Так хорошо, просыпаться и никуда не спешить. Потрогала живот, ребёнок пока, видимо, спал, никаких толчков не было, хотя ночью несколько раз он толкался.

И вдруг я увидела, что Джон схватился за голову. Потом он прижал пальцами глаза. – Что случилось? – спросила я. – Ничего, Маргарет, всё нормально, – ответил он и, как слепой, пошатываясь, пошёл в сторону дивана.

Дорогие мои! Простите, что-то Средневековье оказалось сложной темой, даже в фэнтези. Поздно выложила главу не потому что написать не успела, а потому что переписывала неколько раз, переделывая сюжет. Но в результате вернулась к первоначальному варианту. Держимся!

Спасибо за вашу поддержку!

С любовью,

Ваша Адель

Глава 60

– Ничего, Маргарет, всё нормально, – ответил он и, как слепой, пошатываясь, пошёл в сторону дивана.

Но не дошёл.

Он сначала рухнул на одно колено, потом на второе, потом упал. У него начались судороги. – Боже мой! Что случилось?!

Я вскочила как была, в одной сорочке, распахнула двери и закричала: – Сюда! Сюда! Джон!

Когда прибежали слуги, я кричала: – Бера! Беру зовите!

Потом прибежала Бера. Джон уже не двигался. Я стояла, смотрела, как она пытается что-то сделать.

Потом на меня нахлынуло ощущение неправильности происходящего. – Стойте! Стойте, подождите! – Я подбежала к нему и начала делать искусственное дыхание.

Я не помню, как меня оторвали от Джона. Но когда я пришла в себя, то сначала не поняла, почему мне так тошно…

Я посмотрела на Мэри, сидящую возле кровати. Она встрепенулась: – Леди Маргарет, воды?..

– Воды?.. – повторила я. – Постой, Мэри… А где Джон? – спросила я её.

Мэри дрожащим голосом ответила: – Подождите, леди Маргарет… Сейчас я леди Элери приглашу.

Через некоторое время вошла Элери. – Эли, – сказала я, – почему мне никто ничего не говорит? Скажи мне, где Джон? Что с ним?

Вслед за Элери вошла Бера. – Леди Марга, – сказала она, поднося мне бокал с чем-то остро пахнущим мелиссой, – на-ко, выпей…

– Подождите вы! – возмутилась я. – Я ничего не хочу пить! Скажите мне, пожалуйста… пожалуйста…

Я пыталась говорить, но рыдания заглушали мои слова. Я всё же выпила настойку Беры, машинально. Положила руку на живот, и меня тут же толкнули пяточкой.

Я прикрыла глаза. – Он умер, да? – спросила я Элери.

И увидела слёзы в её глазах. – Да, Маргарет, Джона больше нет, – сказала она.

– Его отравили?.. – я сглотнула.

– Нет, – ответила Бера. —Это кровь ударила в голову, так бывает часто у мужчин в его возрасте…

Я поняла, что, возможно, это что-то вроде инсульта. Что ещё могло быть?.. Но у Джона же никогда не болела голова… Только кашель… И мне почему-то казалось, что они меня обманывают.

Хотелось кричать, что ничего они здесь не знают, что это всё неправда, но после настойки Беры всё было в каком-то тумане. Сердце болело, было плохо, но я чувствовала какое-то сонное отупение.

– Поспи, Маргарет, – сказала Элери. – Бера говорит, что надо поспать.

– Не уходи, Элери, прошу тебя, – сказала я и вцепилась в её руку, как утопающий, наверное, цепляется за соломинку. В голове билась одна мысль: Снова одна. Джона больше нет.

***

Покои Генри Честера

Генри Честер пил. Видит Бог, он не хотел, чтобы отец умирал.

– За что?! – вскрикнул он. – Это Маргарет! Она точно какая-то ведьма!

Ведь это же не был яд. Ему же сказали, что это средство безопасно. Как получилось так, что отец выпил предназначавшуюся ей воду, и почему он умер?

Он размахнулся и зашвырнул пустой пузырёк в угол комнаты. Пять раз он подливал средство в воду, и ни одного раза она даже не сделала глоток. Но когда он вылил остатки средства, воспользовавшись тем, что все были на празднике, и заготовив специальный графин, подменил его в последний момент, чтобы не убрали, он был уверен, что уж в этот раз точно подействует.

Но эта ведьма снова обвела его вокруг пальца. Она не пожалела даже его отца!

В больном мозгу Генри Честера рисовалась Маргарет в демоническом образе. Он видел, как она хохочет над ним. Ему представлялось, что она знала, что он пытается подлить ей отраву, чтобы вытравить плод, и она специально сделала так, чтобы его отец это выпил.

В его искажённом алкоголем больном сознании поиски виноватого завершились, он назначил виноватой во всём леди Маргарет.

Ему было невдомёк, что данное средство содержало травы, которые, как побочный эффект, вызывали резкий подъём давления. И Джону хватило. Резкое повышение давления, и сосуды мозга не выдержали...

Позже, когда Генри Честер забылся тяжёлым пьяным сном, в комнату вошла его супруга, для которой смерть Джона Честера стала ударом.

Приехав сюда неделю назад и снова увидев отца своего мужа, она поняла, что мужа своего не любит, настолько, что иногда ей даже становилось противно, когда он к ней прикасался. Её идеалом был Джон Честер. Но она видела, что он безоглядно влюблён в собственную жену, и завидовала ей.

Теперь же, когда он умер, ей вдруг показалось, что её брак тоже обречён. Ей захотелось вернуться домой, к отцу.

Внезапно она на что-то наступила и чуть не упала, наклонившись увидела под ногами пузырёк. Она взглянула на спящего мужа, на бокал, на пустой графин из-под вина на столе, поняла, что он пьян. И вспомнила, что она уже видела этот пузырёк дважды.

Пузырёк был необычный, запоминающийся, красивый, сделанный в восточном стиле, похожий на драгоценный камень в дорогой серебряной оправе. В первый раз она видела его, когда византийские купцы приезжали в Карнарвон. Она вспомнила, что муж заплатил какие-то безумные деньги за это средство. Но он тогда сказал:

– Это нам с тобой на будущее, чтобы ты не испытывала мук при рождении моих детей.

А второй раз она видела его у него в руках здесь, он несколько дней назад крутил его в руке. Она ещё подумала, что Генри стал носить с собой этот пузырёк как талисман, наверное, влюбился в то, какой он красивый.

Она открыла пузырёк и понюхала. Запах был мятный. Внезапно ей пришла в голову пугающая мысль: «А вдруг там было что-то смертельное? Генри его выпил и теперь умрёт?» – ей стало страшно и стала трясти супруга и кричать:

– Генри! Генри, вставай!

Но Генри не просыпался. Тогда она послала за Берой. Хотя она и не любила мужа, но зла ему не желала.

Бера пришла быстро, посмотрела на Генри, пощупала пульс, пожала плечами и сказала:

– Всё хорошо, он пьян просто.

Но Элина показала ей пустой флакон и тихо сказала:

– Я нашла его на полу… Боюсь, вдруг он выпил. А что это я не знаю.

Бера открыла флакон, понюхала. Глаза её расширились.

– Эт-то… яд? – испуганно прошептала Элина.

Бера покачала головой:

– Нет, но очень сильное средство. Он давал тебе? – уточнила она.

– Нет, – покачала головой Элина.

– Могу я забрать? Проверить? – Бера говорила коротко, несколько искажая произношение, но Элина явственно расслышала в её голосе тревогу. Значит и вправду что-то с этим флакончиком было не так. Да и Генри, с тех пор как она его знает, он впервые напился. Даже её отец над ним пошучивал, что тот не пьёт.

– Да, – кивнула девушка, пусть забирает, отчего-то ей стало страшно, а так нет флакона, и всё, а, если Генри отоспавшись спросит, она скажет, что ничего не видела.

– Я пришлю к тебе помощницу, она посмотрит за твоим мужем, – сказала Бера, прежде чем уйти.

Элина обрадовалась ей не хотелось оставаться вдвоём с мужем, когда он в таком состоянии. Генри что-то говорил во сне, слов было не разобрать, но по звукам было понятно, что снится ему что-то очень страшное.