Текст книги "Хозяйка Северных гор 2 (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава 64

Я уже собиралась спать и, по привычке, стояла у окна, всматриваясь в темноту ночи. Обычно в это время я оставалась одна, клала руки на живот и разговаривала с ребёнком. Иногда обращалась к Джону, рассказывала ему, как прошёл день.

Вот и сейчас я стояла, вглядываясь в ночь. И вдруг я услышала шум. Это было странно, потому что с этой стороны замка обычно стояла ночная тишина, даже днём здесь было тихо.

Я отправила служанку узнать, в чём дело, и вскоре раздался стук в дверь. Это было странно, потому что служанка могла бы зайти и без стука. Я пока не стала ложиться, накинула сверху домашнего платья тёплую шерстяную накидку, волосы уже были распущены, я же не ждала никого.

Дверь приоткрылась, и показалось лицо Надда.

– Надд, что-то случилось? – спросила я, удивившись, что в такое время он не дома с женой и сыном.

Но он не успел ничего ответить. Дверь распахнулась настежь, поражая нереальностью происходящего, и в покои вошёл, принося с собой запах хвои, ветра, пыли и немного лошадиного пота, король Шотландии Алан Стюарт.

В гостиной был полумрак, но всё-таки было сложно не заметить то, как он быстро окинул взглядом всю мою фигуру. Свободное домашнее платье не скрывало округлившиеся формы.

Алан от неожиданности сначала застыл на месте, но потом, видимо, понял, что если леди была замужем, то такие изменения вполне возможны, и быстро взял себя в руки. О секундной растерянности говорило лишь быстро изменившееся выражение лица.

– Маргарет, я так рад тебя видеть, – в своей обычной фамильярной манере, слегка хрипловатым голосом произнёс шотландец.

Потом подошёл, и, нисколько не стесняясь того, что за его спиной стоял Надд, за Наддом служанка, а за ней ещё кто-то, обнял меня. Просто как родного человека, без всякого сексуального подтекста. Прижал меня к себе, как человек, который был действительно очень рад меня видеть, так, что не мог сдержать охвативших его чувств.

Несколько мгновений он прижимал меня к себе, потом отодвинулся и спросил:

– Как ты?

Я обернулась за его спину. По одному моему взгляду Надд всё понял и закрыл дверь, перед этим тихо сообщив:

– Я рядом.

– Садись, – поддержала я фамильярность Алана.

Алан понимающе улыбнулся и сел.

– Есть хочешь? – спросила я.

– Не откажусь, – произнёс он.

Я подошла к двери, за дверью действительно всё ещё стояла толпа.

– Принесите ужин для лорда Алана. И подготовьте покои для него и его людей.

Оказалось, что Алан прибыл всего с двумя воинами. Смущаясь, он рассказал:

– Так было легче проехать через Англию. Никто не задавал вопросов.

Я рассмеялась:

– Завтра поговори с Григором. Он говорит, что они сотней прошли, и никто их не остановил.

Алан покачал головой:

– Похоже, что король Стефан совсем сдал свои позиции.

Затем он рассказал мне, что сообщил королю Стефану и Генриху Аквитанскому о том, что мы с ним заключили военный союз.

Сердце моё преисполнилось благодарности.

– Это действительно мощная поддержка. Спасибо, Алан, – сказала я.

– Ты можешь даже не благодарить меня, – сказал Алан. – Что бы ни случилось, в какой бы ситуации ты ни оказалась, я всегда помогу тебе.

Я чувствовала, что он говорит правду, и молчала, но не потому, что мне нечего было сказать, а потому, что у меня в горле встал комок, и глаза защипало от слёз.

«Вот же, гормоны,» – подумала я.

А Алан помолчал немного, потом ещё раз повторил:

– Всегда.

Хорошо, что вслед за этим принесли ужин.

За ужином Алан рассказал, как у него дела в Шотландии, что они там тоже обнаружили серебро.

А я очень осторожно рассказала Алану про возможность создания зажигательного оружия, которое может использоваться для того, чтобы не дать кораблям подойти близко.

Я, может, и не очень хорошо знала историю и политическую экономию, и не особо была сильна и в географии, но я точно помнила, что Англия ещё и потому вцеплялась в Шотландию, что там были колоссальные залежи нефти. К сожалению, я понимала, что нет ещё технологий, способных достать нефть со дна моря или из недр, но пройдёт несколько веков, и технологии придут.

Пока же я долго думала и вспомнила, что смола и сера могут использоваться для того, чтобы получить горящую стрелу. Серы, или чего похожего, в больших объёмах не было, мне привозили немного ганзейцы, да при сжигании угля образовывалось небольшое количество. Поэтому я собиралась рассказать Алану свою идею, но хотела сделать это на свежую голову.

– Алан, ты надолго приехал? – спросила я.

– Что, уже гонишь меня, леди? – с грустью в голосе спросил король Шотландии.

– Ну зачем ты... Я просто устала. И сейчас хочу спать. Я вообще в последнее время много сплю.

Глаза Алана опустились мне на живот.

– Тебе положено, – улыбнулся он.

– Да, но я очень хочу с тобой обсудить и горящее оружие, и ещё свои мысли по поводу нашего военного союза.

Алан улыбнулся:

– Насколько я помню, в этой прекрасной голове... – он посмотрел мне в лицо, – мысли всегда гениальные. Да, моя леди, у меня есть пара дней в запасе. Я с радостью останусь.

– Ну что ж, лорд Алан, – мягко улыбнулась я, – тогда я жду вас завтра на завтраке.

И, прежде чем уйти, Алан взял мою руку, перевернул её ладонью вверх и опустил туда лицо, просто прижимаясь к моей ладони. А я не удержалась, и погладила его по голове.

Глава 65

Весь следующий день мы провели вместе с Аланом, проезжая мастерские, цеха и вновь построенные улицы. Погода была пасмурная, но дождя не было, поэтому где-то даже шли пешком. Я уже не рисковала ездить верхом, поэтому для меня был выделен экипаж, но походить всегда было полезно.

Кое-что Алан помнил, но те изменения, которые произошли в Кардифе с тех пор, как он здесь скрывался, поразили его.

Прежде всего его поразило то, что посёлок стал почти городом, то как люди были одеты. Он мне рассказал, что ещё до завтрака рано утром заглянул в казармы, где мы разместили шотландцев, и приятно удивился тому, что часть из них уже получила новое обмундирование, и то, что сами в казармах строится помывочная.

Так они называли баню. Это я настояла, чтобы начали строить. Я как представила себе сотню мужиков, которым зимой негде будет помыться, мне стало дурно, поэтому сейчас в срочном порядке строилась банька.

Вторжение норманнов неизбежно, так говорил Джон и я теперь точно знала, что так и будет. Мне нужно было обсудить с Аланом, мои идеи, о том, как противостоять превосходящему тебя противнику. И для того, чтобы начать с ним разговор о подготовке к весне, или, как выражался генерал Сэл, к весенней военной кампании, я для начала отвела его в «святая святых», туда, куда не водила никого, кроме Джона. К моим алхимикам.

Ещё в самом начале, когда мы с ними только познакомились, они заинтересовали меня тем, что для получения своего алхимического золота использовали селитру. Правда, называли они её по-другому, но факт оставался фактом.

И если в начале, когда я размышляла о производстве колбасы, мысли мои были самые мирные, то теперь мне приходилось задумываться о том, как защитить себя.

Нет, я не собиралась изобретать оружие раньше, чем оно было бы изобретено, но ещё со школьной программы помнила, что порох в Китае появился чуть ли не в девятом веке, и потом уже попал в Европу.

Я пока здесь пороха не видела, но когда я задумалась о том, как не допустить чужие корабли в нашу бухту, то у меня возникла мысль, и мысль возникла из вопроса: «А чего вообще боятся деревянные корабли?»

И при слове «деревянные», даже если этот корабль находится на воде, на ум приходило слово огонь.

Деревянные корабли боятся огня. Значит, нужно их напугать. Нужно им показать, что те, кто подойдут ближе, чем на определённое расстояние, будут сожжены. А для этого нужно что-то, что принесёт этот огонь на их борт.

Из оружия, пожалуй, самым быстрым и смертоносным здесь были стрелы. Я помнила из кино, как стреляли горящими стрелами. И мы с алхимиками и лучниками уже начали экспериментировать.

Надд выделил несколько бойцов. Алхимики пытались сделать состав, который позволял бы стреле нести огненный заряд и не сгореть, или наоборот, не потухнуть по пути.

Но это всё было пока не очень эффективно. Мы использовали смолу, серу.

Кстати, своей серы у нас не было, хотя я много кого расспрашивала, но было похоже, что ни в Уэльсе, ни в близлежащих регионах месторождений серы просто нет. Но на ярмарку купцы серу привозили, и мы закупили достаточный запас.

Пока алхимики всё ещё занимались тем, что подбирали состав, пробовали и масло, и жир, и серу, и сверху скрепляли смолой.

Весь этот состав наносился на древко ближе к наконечнику стрелы. И перед выстрелом стрелу требовалось поджечь и быстро отправить в полёт. Основная проблема была в том, что иногда в полёте огонь гас. Именно поэтому я задумалась о том, что нам нужен порох. Потому что с порохом в полёте стрела будет ещё больше разгораться за счёт кислорода.

А ещё я задумалась, что неплохо было бы сделать пушку, на ум даже пришло какое-то название – бомбарда.

Не знаю, мой мозг иногда выдавал странные вещи, возможно, что-то из, когда-то ранее прочитанного всплывало. Единственное, что делало невозможным создание такого оружие, это то, что технологий литья в этом времени пока не было, как не было и доменных печей.

Поэтому, обсудив возможности со своим кузнецом, с Джоном, мы с ним пришли к выводу, что пушку сделать можно, но только если её ковать. И Джон предложил сковать плоские пластины, а потом соединить их.

И пока Джон начал работать над небольшим опытным образцом. Но для того, чтобы из этой пушки вылетело ядро, тоже нужен был порох. Всё упиралось именно в это. Но я была уверена, что мои алхимики совершенно точно смогут это сделать. Потому что у них уже получалось что-то похожее, просто пока дыма было больше, чем огня. А это означало только одно, что нужно что-то поменять в составе, чтобы полученная смесь горела.

А раз она уже горит, значит мы движемся в правильном направлении.

Всё это я показала Алану. Он снова смотрел на меня такими глазами, какими он смотрел тогда весной, когда только собирался стать королём и уходил из Кардифа в Шотландию.

Я улыбнулась мужчине, а он сказал:

– Мне уже жалко тех, кто рискнёт на тебя напасть, Маргарет.

– Пусть лучше обходят меня стороной, – сказала я.

Алан снова внимательно на меня посмотрел.

– Не только Кардифф изменился, но и ты, – сказа он.

Почему-то мне стало неприятно, и я несколько резко спросила:

– Что? Стала злой?

Но Алан вместо того, чтобы что-то доказывать, что он совсем другое имел в виду, никого не стесняясь, просто обнял меня, совершенно по-братски, уткнулся мне в макушку и сказал:

– Ты просто стала другой, как погода, которая никогда не бывает одинаковой, как лето, которое сменяется осенью, как и мы все. Все мы меняемся.

Я никак не ожидала от Алана таких слов, но он ещё что-то сказал, буквально прошелестев мне в макушке:

– Но одно неизменно…

А что неизменно я так и не расслышала.

Но переспрашивать не стала, отчего-то было страшно, что то, что я услышу, испортит то, что сейчас между нами происходило. Вот такое вот деловое общение давалось нам с Аланом легко, и мне не хотелось терять этой лёгкости.

Да и некогда было.

После того как я показала Алану все эти военные приготовления, мы с ним пошли в стекольные мастерские. Там стекольщики всё ещё бились над линзой для маяка.

Алан долго смотрел на рисунок, по которому делали линзу, а когда я ему объяснила, что свет можно усилить таким образом, что луч, выходящий из линзы, будет пробивать и туман, и непогоду, и темноту ночи, и корабль не потеряется, то Алан сразу сказал:

– Я следующий на очереди. Я тоже хочу такой маяк.

А образец подзорной трубы у Алана пришлось практически отбирать.

На удивление, подзорную трубу мы сделали быстрее, чем линзу для маяка. Видимо, дело было в размерах.

Для подзорной трубы специальным образом обтачивались стёкла и подбирался порядок, в котором они устанавливались. Основное время ушло именно на это. Но после того, как, наконец-то, получилось подобрать количество стёкол, размер и порядок установки, у нас появилась первая подзорная труба в этой действительности.

– Ещё немного доработать и можно ставить на серийное производство, – сказала я.

А Алан, словно ребёнок, долго играл, рассматривая в подзорную трубу всё, что только можно, и отдал её обратно с большим трудом.

Я улыбнулась:

– Алан, я тебе обязательно сделаю персональную трубу. Это не самый удачный образец, оставь его здесь, – добавила я, глядя на то, как тяжело Алан расстаётся с необычной игрушкой.

Следующим, что я показала Алану, был прототип первого компаса. Пока он был большой, и для тех, кто был склонен верить в разные магические вещи, компас был из разряда магического артефакта.

Я знала, что дети очень часто забегали в мастерские вечером, когда было можно, и стояли возле компаса, вертели его в разные стороны, с удивлением наблюдая, как стрелка всегда показывает на север.

Разметка на компасе была простая: четыре стороны света и насечки по кругу.

К сожалению, я не помнила, что там ещё нужно был указывать и совершенно не знала, как высчитывать широту и долготу.

Алан готов был ходить и ходить, но время уже перевалило на вторую половину дня, и мне хотелось прилечь. Поэтому я оставила Алана, который пошёл к своим, а сама отправилась отдыхать.

После отдыха мы собрались за ужином узким кругом доверенных лиц, и я спросила у Алана:

– Есть ли у тебя контакты с викингами?

Оказалось, что да, в Шотландию иногда заходят их корабли. Викинги уже не те пиратствующие грабители, оказалось, что у викингов теперь есть несколько стран. У Алана есть связи с датским королём Вальдемаром Первым.

И хотя викинги всё так же главенствуют в Северных морях, но войны ведут всё больше внутренние за раздел территорий.

– Алан, – сказала я, – я хочу тебе предложить нанять викингов. Я думаю, что они смогут противостоять нормандцам как на воде, так и на земле, если, конечно, захотят ввязываться в эту войну.

Алан слушал, не отвечая, но я видела, что слушал он внимательно и я продолжила: – Я понимаю, что даже если мы им заплатим золотом, всегда найдётся кто-то, кто сможет перебить оплату.

Алан собирался что-то возразить, но я покачала головой, показывая, что сейчас не время разбираться, кто благородно выполняет взятые на себя обязательства, а кто нет.

И, наконец, сказала то, что собиралась:

– Как думаешь, если мы предложим викингам компас и подзорную трубу, то готовы они будут встать за нас.

Алану идея понравилась, но он сказал:

– Вряд ли Вальдемар поддержит это как король, но мы можем нанять несколько кланов. Но это было ещё не всё, я ещё хотела заключить договор с Ганзой.

Ганза всегда славилась тем, что никогда не вступала в военные действия. Но мне и не нужно было, чтобы они вступали. Мне нужно было, чтобы они быстро и чётко могли доставить сюда тех, кого пошлёт Алан.

И эту мысль я тоже озвучила ему.

– Алан, я отдам им технологию производства компаса, если они обеспечат транспортное сообщение между Шотландией и Уэльсом в первоочередном порядке, в ущерб тем, кто будет противостоять нам, – сказала я.

И мы договорились с Аланом, что тот из нас, у кого будет больше возможностей, тот и свяжется с Ганзой. Я предполагала, что у Алана это получится быстрее, поэтому предоставила ему полномочия сделать им предложение от моего имени.

И когда мы об этом разговаривали, вот так сидя за большим столом в замке Кардиф, мы даже предположить не могли к чему это приведёт.

Глава 66

Этой ночью я впервые спала не просыпаясь, и даже перед сном не стала стоять перед окном и разговаривать с темнотой, просто не осталось на это сил. Я просто легла, положила руки на живот, и даже не заметила, как уснула.

А следующий день выдался таким тёплым, что казалось, зима больше не придёт. Воздух прогрелся так, что люди снимали осенние куртки. Вышло солнце, ветра практически не было, откуда-то стали раздаваться птичьи голоса. Хотелось дышать полной грудью.

За завтраком из голубятни принесли известие из Карнарвона, где теперь хозяйничал сэр Джеффри, с сообщением о том, что со мной ищет встречи некий купец с Востока.

Встретиться с купцом хотелось, но я не хотела никуда ехать. Погода в это время года весьма коварна, если сегодня практически летнее тепло, то уже завтра на перевалах может выпасть снег.

Я не желала рисковать, и в Карнарвон был отправлен ответ, что буду рада принять восточного купца в Кардифе.

Алан собирался уезжать на рассвете следующего дня, и мы с ним пошли прогуляться. Сегодня можно было это сделать с удовольствием. По узкой тропе мы поднялись на один из утёсов. Море сегодня, на удивление, было спокойным и отражало в себе прозрачное голубое небо, перерисовывая его в изумрудный цвет. Пока мы шли по тропе, Алан осторожно поддерживал меня. Хотя тропа была достаточно безопасной, но мало ли, попадёт под ногу маленький камушек и упадёшь. А мне сейчас падать никак нельзя.

И мне было спокойно идти и знать, что рядом кто-то надёжный, не страшно.

Шли медленно, и я рассказала Алану про то, как прошли последние месяцы перед трагедией с Джоном, о том, как он пытался спасти Стефана, и остановить надвигающуюся войну, как в столице его арестовали, а я его оттуда вытащила… и всё равно не уберегла.

Алан слушал и выражение лица у него было странное, я даже не могла точно описать, словно с одной стороны, ему было интересно, а с другой стороны, это доставляло ему боль.

А когда мы стояли на утёсе и любовались морем, Алан вдруг задал мне очень странный вопрос:

– Маргарет, – сказал он, – а ты веришь в то, что есть предназначение? В то, что боги ведут всех нас?

– Конечно, верю, Алан, – улыбнулась я, подумав, кому как не мне верить в сверхъестественное.

– А почему ты спросил об этом? – настороженно спросила я, опасаясь, что Алан снова заговорит о своём предложении, как когда-то зимой.

Но сначала Алан замолчал, а потом ответил:

– Я думаю, что если боги определили для нас цель и хотят, чтобы мы куда-то пришли, то мы туда обязательно придём.

Я улыбнулась, и вдруг вспомнила, что в моей реальности тоже так говорили. Но ещё и добавляли, что дороги мы всегда выбираем сами.

Так и сказала вслух.

А потом добавила:

– И всё же… смотри, Алан, вот я, например, всеми силами старалась избежать того, чтобы быть втянутой в какие-то конфликты. А теперь всеми силами стараюсь изобрести горящие стрелы. Что это – путь или цель?

Вопрос так и повис в воздухе.

И когда после этого разговора мы спустились с утёса, то оба молчали, вероятно, каждый думал о своём. Я думала о том, что Алан, наверное, прав, что кто-то для нас определяет нашу цель. Потому что сами мы иногда мы выбираем ложные цели и тратим силы и время, чтобы их достичь. Но в самый критический момент появляется что-то, что всё равно приводит нас к нашему предназначению. Иногда просто надо оглядеться вокруг.

Неужели именно для этого я получила второй шанс? Чтобы стать частью истории? И мне теперь интересно, какой меня запомнят?

Запомнят ли меня той, кто сделал колбасу, от которой не умирают в мучениях из-за ботулизма, или той, которая изобрела горящие стрелы и сожгла нормандские корабли?

А то, что я отдам приказ запустить такие стрелы в нормандские корабли, когда они подойдут, в этом я уже не сомневалась.

***

На рассвете Алан уехал. И хотя они с Наддом не собирались меня будить, я всё равно встала, а он на прощание снова обнял меня. Больше не целовал, как когда-то давно, когда я ещё даже и не знала, что вступлю с Аланом в союз, пусть это всего лишь военный союз. И я была ему за это благодарна, потому что не была готова ни к каким поцелуям. Но объятия мне нравились, король Шотландии был большой, тёплый и надёжный, и его слова вселили в меня надежду.

– Я вернусь, Маргарет, – сказал Алан. – Я приду весной, и корабли викингов придут вместе со мной. И если норманны вдруг успеют раньше, не пускай их к берегу. Пусть дождутся меня.

И Алан, король Шотландии, уехал в свою страну.

А на следующий день ко мне приехал гость, про которого писал сэр Джефри, и весь замок выбежал смотреть на то, как небольшой караван из лошадей, паланкинов и даже двух верблюдов входит в ворота замка.

Глядя из окна небольшой анфилады на цветастый караван, входящий в ворота замка Кардиф, мне показалось, что я смотрю кино – я и забыла, что есть в мире такая экзотика! И я вдруг подумала, что с момента моего попадания сюда столько всего произошло, что я даже не вспоминала, что мир всё ещё большой, что он не ограничивается тем маленьким кусочком земли, на котором я сейчас живу, на котором я пыталась долгое время скрыться от всех перипетий, в которые меня то и дело заносила судьба.

Я чувствовала себя то большим кораблём, то маленькой утлой лодочкой в бурных волнах Ирландского моря. А сейчас, глядя на людей в восточной одежде, на полного купца, на женщин с закрытыми лицами, выходящими из кареты, я вдруг с какой-то пронзительной ясностью вспомнила, что мир большой, а через тысячи километров от меня земля, на которой, вероятно, живут мои предки...

– Леди Маргарет! – Окликнула меня Элина, которая где-то пряталась два дня, стараясь не попадаться на глаза королю Шотландии, пока он находился в замке.

Я не возражала, понимала, что в какой-то степени Элина чувствует вину за своего супруга, да к тому же выросла в условиях приграничного замка, где привыкли считать шотландцев врагами. Но вот сегодня она вылезла и сразу попала на такое представление, достойное «Великолепного века»*!

(*Здесь Марго вспоминает «Великолепный век» – турецкий остросюжетный телесериал в жанре исторической драмы)

– Маргарет, кто это? – прошептала она.

– Это наши гости, – сказала я.

– Откуда они? – Элина во все глаза смотрела вниз на разворачивающееся представление.

–Если верить информации, которую принес голубь от сэра Джефри, то с Востока, – ответила я, тоже не очень представляя себе что там сейчас есть на этом Востоке.

– А где это? – продолжала спрашивать Элина, не отрываясь взглядом от крепких мужчин в цветастых шароварах и рубахах, подвязанных широкими поясами, с накинутыми поверх стегаными жилетами и серыми подобиями шапок, накрученными на головы тюрбанами, которые выгружали сундуки.

– Пока не знаю, – сказала я, сама не очень представляя, где находится эта загадочная страна, из которой прибыли столь колоритные гости сюда, на север Англии.

Двор постепенно опустел. Я знала, что купцу сначала выделят покои, а уж потом он придет на представление, поэтому время было, и мы с Элиной неспешно отправились в малый зал. К нам присоединились те, кто постоянно жил в замке, и охрана.

– А кто эти женщины с закрытыми лицами? – спросила Элина.

– Я не знаю точно, – сказала я, – но мне кажется, что это его жены... или... наложницы.

– Жены?! – удивилась Элина.

– На Востоке практикуется многоженство, ты не знала?

– Не знала, – сказала Элина и тут же спросила: – А вы откуда знаете?

– Мне сэр Джефри рассказывал, – ответила я, подумав о том, что участник Крестовых походов уже точно должен был знать, существует на Востоке многоженство или нет.

Элина тихо добавила:

– Я ещё столько всего не знаю.

– Вот и узнаем, – сказала Элери тоже восторженно глядя на двери зала.

Все собрались, и вскоре двери зала распахнулись. Сначала вошли те же крепкие мужчины с сундуками, которых мы видели во дворе, только теперь сундуки, которые они внесли, выглядели гораздо меньше.

Вслед за ними степенно вступил сам купец. Он явно успел освежиться и переодеться, поскольку халат на нём выглядел ещё богаче, чем мне казалось с высоты анфилады. По левую руку от него шёл пожилой мужчина, одетый в однотонный халат, рядом с ним шёл также в однотонном халате худощавый совсем молодой парень с подносом, на котором лежало несколько перьев и стояла чернильница. По правую руку шли двое мужчин: один был постарше, другой помоложе, причем тот, который помоложе, был похож на купца.

Мужчина постарше выступил вперёд и, низко поклонившись, громко произнес, причём на английском:

– Достопочтимый амир-аль-туджар Али аль-Мустакфи приветствует правительницу Уэльса, леди Маргарет, и просит принять в дар скромные дары.

Сам купец, похоже, был довольно молодым – не таким молодым, как Алан, но явно моложе Джона. Ему могло быть что-то около тридцати пяти – сорока лет, трудно было сказать, потому что у него была шикарная ухоженная чёрная борода, которая делала его старше.

Из-под дорогого украшенного драгоценными камнями тюрбана на голове виднелись чёрные, как маслины, и за счёт этого просто какие-то пронзительные глаза, крупный нос, чётко очерченные губы.

У купца была мощная фигура. Он не был атлетом, как Алан, и у него даже было небольшое брюшко, однако в роскошном халате из парчи с длинными рукавами, отороченным соболиным мехом, подвязанном широким поясом, украшенным золотыми бляхами, с коротким мечом, свисающим на перевязи, и жемчужными чётками на запястье, купец выглядел весьма внушительно.

Купец остановил переводчика, подняв правую руку вверх, сдела несколько шагов вперед, поклонился и заговорил сам:

– Да пребудет с вами благодать небесная, о благословенная королева Уэльса! Да продлит Всевышний ваши дни и укрепит вашу власть!

Я, смиренный слуга великих торговых путей, несу вам приветствия от могущественного халифата и дары, достойные вашего величия.

Позвольте выразить глубочайшее почтение и восхищение вашим благородством и мудростью, я прибыл так далеко от моей Родины, услышав о том, что настоящие чудеса делают именно здесь и все они связаны с вашим именем, о мудрейшая!

Дальше шло подробное перечисление тех продуктов моей «мудрости» ради которых Али, так я решила кратенько его звать для себя, и отправился в столь опасное путешествие.

Он только начал говорить, а я уже поняла, что с этим человеком мы точно договоримся. Пусть и говорил он витиевато, но само то, что он выяснил, кто стоит за всеми теми новинками, которые сейчас появились в Англии – зеркалами, украшениями, мылом, – показало мне, что он приехал в Карнарвон не случайно. Купец прибыл специально, целенаправленно, чтобы встретиться именно со мной.

Выяснилось, что купец родом из Аббасидского халифата. Честно говоря, я никогда раньше о таком не слышала, но когда он назвал столицу халифата – Багдад, то я поняла, хотя бы приблизительно, где это находится. Вспомнила волшебную лампу Алладина и… тоже получила свою.